– СЫночка, видишь, какое сейчас тяжёлое, неспокойное время? Беда с горем подружками закадычными под руку ходят, в каждый дом заглядывают. В любой момент и к нам нагрянуть могут. Надо быть предельно собранным и готовым ко всему. Есть такая поговорка: предупреждён, значит, вооружён. Андрейка старше тебя, а значит мудрее и опытнее. Ему лучше знать. Слушайся брата во всём.
Тогда слова матери разозлили Михасика. Подумаешь, мудрее, опытнее! Андрейке просто повезло родиться раньше, вот поэтому и руки распускает, командиром себя считает. Пользовался тем, что Михасик слабее, меньше ростом. Не такой уж он глупый. Сам прекрасно понимает, что к чему, не маленький! Но другие, видимо, так не считали.
Как-то раз Михасик с приятелем Павликом без спроса решили погонять мяч на школьном стадионе. Но ребята постарше их прогнали. Сказали, нечего всякой мелюзге под ногами путаться. А тот, который в воротах стоял, Андрейкин одноклассник, даже кулаком погрозил и пообещал рассказать брату, что Михасик по городу безнадзорный бегает. Тогда они с Павликом решили на речку пойти. Потом начался обстрел, и они так долго прятались под старой баржой, что не заметили, как уснули. Андрейка нашёл их поздним вечером. Выволок сонных наружу и давай с ором трясти:
– Вы что, ополоумели совсем, малыши сопливые? Да вас по всему городу разыскивают! На футбольном поле пацанов разорвавшимся снарядом посекло. Одному ногу оторвало, другого убило! Жить, что ли надоело? Быстро домой!
Дома, Андрейка, когда узнал, что они тоже часом раньше были на школьном поле, Павлик нечаянно проболтался, разозлился не на шутку. Снял с себя ремень и отхлестал Михасика по мягкому месту. А мама даже не вступилась за него. Из другой комнаты доносился лишь её приглушённый плач. Андрейка швырнул ремень на пол:
– Видишь, до чего мать довёл?! Чтобы из дома без разрешения ни на шаг, понял? Иначе такую трёпку задам, мало не покажется!
От нервного потрясения или от долгого лежания на холодной земле под баржой, Михасик заболел. Поднялась температура, начался сильный кашель. Поначалу он даже обрадовался болезни. Пусть теперь мама с Андрейкой посмотрят, до чего довели своим воспитанием ребёнка. Если умрёт, наплачутся, потому что совесть их замучает…
Эх, каким же он был глупым! Мальчишка – Андрейкин одноклассник, когда с поля футбольного их с Павликом прогонял – жизнь им спасал. А сам погиб от осколка снаряда, разорвавшегося там час спустя.
Выходит, за дело от старшего брата попало. Таким злым Михасик его раньше никогда не видел. Лицо в красных пятнах, губы сжаты, а в глазах ярость. Сейчас Михасик понимал, это от переживаний за него Андрейка был таким злым. Но тогда он возненавидел старшего брата и очень обиделся на маму. Даже решил, что при удобном случае удерёт из дома. Проберётся тайком на пароход и уплывёт далеко-далеко, в другую страну. Сначала будет юнгой, потом матросом. А когда подрастёт, непременно станет старшим боцманом и, может быть, даже настоящим капитаном.
Через много лет Михасик сойдёт с корабля на берег в белом красивом костюме, чёрных блестящих ботинках, с большим чемоданом, набитым до отказа разными подарками для мамы. Андрейке он из дальних стран ничего не привезёт. Хотя нет, привезёт. Клетку с говорящим попугаем. Попугай будет противно смеяться и без умолку выкрикивать: «Андрейка дурак! Андрейка дурак!..»
*****
Тихо потрескивали дрова. В котелке булькала каша. Запах костра, гречки с тушонкой… Дядя Саша, так звали того самого солдата, который нашёл Михасика с Андрейкой в погребе, протянул пруток с насаженными кусками хлеба. Затем показал, как надо поворачивать над огнём, чтобы не подгорело. Тобику тоже понравился поджаренный хлебушек. Поглощал брошенные ему кусочки со скоростью пылесоса. Проглотит и лает, требуя очередную порцию. Солдаты развеселились.
– Всё, придётся Тобика на довольствие ставить, рацион увеличивать – не наедается наш парень! Любит, герой, плотно покушать… Вот, Михасик, с кого надо пример брать: ест за двоих, нет, за троих – за себя, тебя и Андрейку!
Дядя Клим, друг дяди Саши, взял в руки гитару. Перебирая струны, вполголоса запел: «А где-то рядом идёт война. Снаряды рвутся, гибнут люди…».
Андрейка дёрнул солдата за рукав:
– Дядь Саш, а можно мне здесь, с вами остаться?
Солдат нахмурился, покачал головой, затем коротко бросил: «Зачем?».
– За мамку буду мстить… дом наш порушенный… – Андрейка обхватил колени руками, опустил голову. Плечи его затряслись. Михасик никогда не видел брата плачущим. Он вдруг, сам того не желая, тоже захлюпал носом.
– Отставить слёзы! Быстро. Вот так-то лучше. А то развели здесь, понимаешь, мокроту! Теперь слушайте, что вам скажу… – Дядя Саша нашарил позади себя деревяшку, подложил в потухающий костёр. – Не дело детям под пули лезть. Здесь вам не войнушка. Смерть под каждым кустом притаилась. Тоже мне, неуловимые мстители нашлись! Кому мстить – разобрались? Вот и я об том же! Отец против сына, брат на брата. Не ведают, что творят. Злобой, слепой ненавистью друг к другу захлёбываются, роют могилы ни в чём неповинным людям. Вот и вам жизнь сызмальства искорёжили, мамки лишили. Кто виноват, а кто прав – поди, теперь разберись, эх!.. Нечего, ребятки, вам в пекло лезть. Растите, учитесь, землю возрождайте, новую жизнь стройте. А, мы взрослые, со своими грехами сами как-нибудь разберёмся…
Михасик задумался над словами дяди Саши. Как такое могло случиться, чтобы отец против сына, брат на брата?! Почему? Зачем? Вот пойми этих взрослых: учат, поучают, воспитывают детей своих и чужих, а сами живут в злобе и ненависти. Да ещё, как там дядя Саша сказал: «неповинным людям могилы роют…».
Михасику расхотелось взрослеть. Неужели и он, когда придёт время, станет таким же?! А Андрейка? Он старше Михасика на целых шесть с половиной лет! Значит, повзрослеет раньше и раньше начнёт превращаться в злобного, бесчеловечного монстра?! Нет, нет, такого не может быть! Дядя Саша, верно, шутил, когда так говорил. Михасик не понимал, когда взрослые шутят, а когда говорят серьёзно. Не может брат идти против брата. Вот, как он, Михасик, против родного Андрейки, воевать пойдёт?!
Михасик украдкой посмотрел на старшего брата. Горло будто сжало невидимой рукой. Стало трудно дышать. В висках застучало маленькими молоточками: «месть…. месть… месть…». Вспомнилось, как Андрейка порывался сбежать из дома, чтобы мстить тем гадам, которые день и ночь обстреливали жилые кварталы, убивали стариков, женщин, детей. Но если он возьмёт в руки автомат и начнёт мстить, тогда тоже превратится в убийцу?! И дядя Саша, выходит, убийца?! И его друг – дядя Клим?! Но они ведь хорошие, добрые! Они не такие гады, как те, которые разрушили Михаськин дом, убили маму?!!
Зачем, кому нужна эта война? Разве нельзя во всём разобраться мирным путём, вот как они с Андрейкой? Михасик дал себе слово никогда не обижаться и не злиться на брата. И оружие в руки он больше не возьмёт. Ни игрушечного, ни настоящего. Чтобы ни случилось. А если Андрейке вдруг вздумается против него воевать, постарается найти такие слова, которые остановят его. Напомнит слова мамы, которая часто повторяла в первые дни войны: «Лучше худой мир, чем добрая война, неужели нельзя по-хорошему договориться, как же так?!…».
Андрейка сбросил с плеча руку солдата, зло выкрикнул:
– Да идите вы все! Это вы, взрослые, нас в пекло тащите. Только и знаете, что поучать и воспитывать, а сами что творите?! Там людей убивают, а вы тут отсиживаетесь, кашу трескаете. Землю возрождать, новую жизнь строить? Зачем?! Для кого? Вы хоть сами верите в то, что говорите?
Михасик хотел броситься следом за братом. Но дядя Клим остановил его.
– Не надо. Пусть один побудет, в себя придёт. – Отложил в сторону гитару, потёр щетинистый подбородок. – У него в душе сейчас такое творится! Да, ребята, худое наследство детям своим оставляем. Проклянут они нас и будут правы.