Алиа. Прошлое из будущего в настоящем

Ядро

– Рассмотрим то, что вы называете душой. В моем мире тоже есть похожее понятие, оно более конкретно и более обширно. Мы используем в этом смысле понятие «Ядро». Попробуй представить себе, что за так называемой душой существует, по сравнению с нами, людьми, исключительно высокоразвитое существо. Это существо имеет исключительно энергетическую природу и наделено способностью создавать жизнь, как, впрочем, и мы, люди. Это очень отдаленно можно сравнить с потребностью людей в проявлении себя в том числе в форме другой жизни.

Разница в том, что мы не способны создавать жизнь или просто существовать без Ядра. Причина и источник нашего существования, причина самой нашей жизни – это потребность Ядра в проявлении себя в том числе в материальном мире. Ядро привносит в нас как бы план постройки и энергию зарождения. Оно – источник каждого из нас. Или можно видеть это так, что каждый из нас несет в себе начало – Ядро, помещенное в физическую, соответствующую материальной реальности, оболочку.

Ядро заинтересовано в проявленном существовании. Когда физическая оболочка приходит в негодность и погибает, Ядро снова генерирует новую. Но наполнение Ядра остается тем же самым, возможно, вечно, этого никто точно не знает. Мы предполагаем, что Ядра, которые вдыхают в нас жизни, сами ведут начало из какой-то еще более высокоразвитой структуры или структур. И, конечно, каждое Ядро заинтересовано в долголетии своего инструмента познания, человека. Ведь таким образом индивидуумы лучше накапливают опыт и процесс эволюции происходит эффективнее. Именно поэтому Постояннолебие – это естественный способ жизни, который наши предки по неизвестным причинам, ведущим к потери Осознанности или понижению ее уровня, утратили в течение последних тысячелетий.

Это Знание на самом деле мало отличается от того, что человек мог прочесть в первых обнаруженных записях о возникновении жизни. Наши с тобой далекие предшественники знали это.

– То, что ты описал, называется в нашей терминологии «переселением душ». Есть культуры, в которых люди верят, что душа, покидая одно тело, приходит вновь и поселяется в новом теле, и так эти циклы так называемой реинкарнации повторяются до бесконечности.

Эбенэр утвердительно кивает, но остается безмолвен.

– Ты хочешь сказать, что я и твоя погибшая любимая – это одна и та же душа? Эла – это моя следующая инкарнация?

– Возможно, это так. Есть ли другие проявления вашего Ядра, кроме тебя и Элы, я не знаю. Ядро привело меня прямым путем к тебе.

Я чувствую непреодолимую потребность помолчать, побыть с самой собой, чтобы переварить и почувствовать мое отношение к этому совершенно неожиданному аспекту тайны погибшей Элы. Эбенэр был и остается идеальным, безмолвным, лишь машинально перебирающим мои пальцы, компаньоном в таком деле.

Родительский кооператив

– Бэн, что было целью твоего последнего путешествия домой? Ты не предполагал оставаться в твоем времени, а собирался быстро вернуться обратно в мое время. Правильно? – Я поднимаю спрятанное на его груди лицо.

Легкий соглашающийся кивок.

– Наверное, ты скучаешь по близким тебе людям и поэтому отправился в путь. По родителям, например. Расскажи мне о них.

– Ты права, я планировал пообщаться с каждым из них. Вряд ли лично, но обязательно.

– Вряд ли лично? Твои родители живут так далеко от тебя?

– В нашем обществе присутствуют от моментального до очень быстрых способы передвижения, поэтому вопрос расстояния давно не играет на планете важной роли. Скорее, мы утратили привычку личных контактов и в основном довольствуемся переданным изображением. Лишь здесь и с тобой я смог почувствовать, что, культивируя чрезмерное уважение личного пространства и дистанцию, мы теряем обогащающие переживания человеческой близости. Все четверо моих родителей живут в разных местах планеты.

– Все четверо? – изумленно повторяю я.

– Я очень люблю, когда ты удивляешься, Алиа. На какой-то короткий момент у тебя возникает совершенно новое для меня выражение лица.

У меня в твоем понимании две матери и два отца. Но наше семейное устройство не совсем можно перенести или сравнить с вашим. Точнее, есть Постояннолебцы, которые, как и вы, чувствуют притяжение друг к другу и у них рождаются дети известным испокон веков способом. Но их единицы. Другие на определенном этапе своей жизни решают пережить опыт родительства.

У Долгоживущих много жизненного времени, чтобы проживать множество ролей, сменяющихся образов жизни, реализаций многочисленных целей, конечно, всегда в соответствии с индивидуальным вектором развития и совершенствования. Постояннолебцы постоянно увлечены различными индивидуальными миссиями и смыслами. Каждый может посвящать себя выбору тех или иных видов деятельности или нескольким занятиям одновременно. Важно лишь, проживая новый опыт, совершенствоваться в нем. Вот так и мои родители, независимо друг от друга, решили посвятить себя задаче воспитания ребенка, сопровождения в жизнь молодого члена общества. Они объединились на период моего становления.

– Значит, одна из женщин выносила и родила тебя, другие заботились о ней и все вместе о тебе?

– Не совсем так. Я несу в себе генетический материал всех четырех в его наиболее благоприятной комбинации. Процесс деления клеток и взращивания молодого организма происходит в искусственном, биокибернетическом лоне матери. Все четверо с нетерпением ожидали моего в вашем понимании рождения и потом с упоением окружали меня родительской любовью и заботой. У меня было прекрасное, счастливое детство.

– Получается, что у тебя несколько Ядер, раз у тебя больше родителей, чем обычно?

– Одно не имеет к другому никакого отношения. И Ядро у человека всегда одно. Возможно, тебе поможет такой пример: селекционеры могут смешивать различные сорта почвы, удобрять и вскапывать ее для достижения наилучшего результата. Но какой бы ни была почва, нужно попадание в нее семени для того, чтобы могло вырасти растение. Без семени нет ростка. Без Ядра нет жизни.

Осознание

Поздний воскресный вечер. Все великолепно. Мой всегда стремящийся к деятельности разум удовлетворяет свою потребность дать наименование качеству моего актуального пребывания в пространстве жизни.

«Все замечательно, – начинает он внутренний диалог. – Я в порядке. Эбенэр в порядке. Наша любовь в порядке. Родители, братишка, Эмма и Свэн, много других людей рядом и далеко от меня в порядке. Завтра новый день. Работа и много часов рядом с любимым. Могу ли я вообще представить себе что-то лучшее?»

Я внутренне делаю отрицательный жест головой. Действительность в полном порядке. Я не знаю, что будет завтра, но меня просто распирает от благодарности за прекрасное сейчас. Единственное желание лучшего, которое я могу себе в этот момент представить, это желание, чтобы как можно больше людей на планете имели это состояние. Состояние «быть абсолютно довольным». Пусть лишь этим моментом или днем, или ситуацией, или всей жизнью. Блаженство этого чувства должно быть достоянием каждого.

– Знаешь, у меня был один-единственный аспект, о котором я сожалела и за что себя корила, когда поняла, что ты вернулся домой, в твое время.

Мы сидим на диване почти в темноте напротив друг друга. Подлокотники дивана, смягченные уютными подушками, поддерживают наши спины. Я держу в руках телефон, открытый в разделе календаря для планирования. Эбенэр держит на коленях его тонкий компьютер и довольно медленно печатает текст. У него уже получалось намного быстрее. Видимо, навыки письма ухудшились за почти четыре месяца отсутствия тренировки. Наши ноги в постоянном контакте. Ступня ищет ступню или трется вдоль ноги другого. Мы заняты нашими делами и мыслями, а наши тела, как и раньше, живут параллельной жизнью и коммуницируют друг с другом.

Эбенэр вводит еще несколько слов, видимо, заканчивая предложение, откладывает компьютер в сторону и безмолвно направляет лицо ко мне в знак полного внимания.

– Твое присутствие здесь, в моем времени, – это необыкновенное чудо. Это то, что я никогда не смогла бы себе даже пожелать по той простой причине, что никогда бы не смогла себе это просто представить. Ты и твое появление не только выходят за грани человеческой фантазии, это то, что обогащает меня, меняет меня, делает меня лучше, увереннее, бесстрашнее. Это то, что неоценимым образом расширило мой горизонт, мои представления о жизни и ее возможностях. Мое ощущение себя после почти года в твоем обществе другое, нежели раньше. Моя жизненная перспектива расширилась и улучшилась в разы. Я знаю, к чему могу и хочу стремиться, как я хочу развиваться.

Если бы ты не вернулся… о чем мне теперь, когда ты снова со мной, и думать страшно… Но если бы ты действительно не вернулся, я была бы не только одной из многих любящих, потерявшей любимого. Я осталась бы той более мудрой, более сильной, доверяющей жизни, какой стала рядом с тобой. Благодаря тебе, благодаря тому, что узнала и поняла через тебя. Это факт.

Но это факт лишь для меня. Так повезло только мне. Никто из моего окружения, моих родных, друзей, не говоря уже о многих других людях на планете, не получили доступа к знанию о Постояннолебии. А значит, при всем желании и готовности никогда не смогли бы извлечь из него пользу для себя.

Когда ты пропал, я сожалела лишь об одном: я недостаточно узнала о Постояннолебии как альтернативном нашему образе жизни. О том, как люди могли бы если не прийти к нему, то по крайней мере направиться в его сторону. Я осознала, что была рядом с новым, нужным Знанием, которое полезно для меня и для каждого, но ничего не предприняла, чтобы углубить мое понимание, чтобы передать его тому, кто захочет знать.

Помнишь, много месяцев назад ты спросил, когда будет готова моя книга. Тогда я была еще не готова и не придала твоим словам особенного значения. Но сейчас я вижу иначе и, возможно, со временем смогу передать эту информацию другим, поэтому решила, что буду задавать тебе вопросы. Много вопросов. Пожалуйста, останови меня, если моя информационная жадность будет напрягать тебя.

По окончании этой пламенной речи выясняется, что незаметно для себя я придвинулась вплотную к моему любимому страннику. Он сидит на том же месте, подтянув под себя ноги и положив руку на мое колено. Его осанка снова безупречна.

«Он в порядке, силы вернулись», – с удовлетворением констатирую про себя.

– Расскажи, как часто ты путешествуешь во времени и почему это так энергозатратно?

– Это был мой третий опыт. Лишь последний был сложным и энергозатратным. В какой-то момент я думал, что мое тело не вынесет возникших нагрузок. Единственный источник информации из личного опыта, прапрадедушка Элы, говорил о том, что путешествия во времени могут быть разрушительны для нашей нежной телесной оболочки. Возможно, я допустил ошибку, пытаясь, вопреки совету Теола, перенести некоторые технические приспособления. С последним переходом мне стало ясно, почему Теол и другие, если они есть, держат это простое Знание в тайне. И, конечно же, я полностью переоценил мою первоначальную идею о возможности наших совместных путешествий во времени. Это означало бы подвергнуть и твою жизнь некалькулируемой опасности.

Настоящий друг

Снова понедельник. Он особенный. Фаза жизни под названием «привыкаю быть в состоянии после» закончилась и началась следующая под названием «все впереди!»

Я марширую на работу. Вокруг весна. Кажется, природа ликует в унисон со мной. После нескольких часов в гостинице обнаруживаю, что не могу избавиться от улыбки на губах. Эспрессо в спокойный момент имеет сегодня самый волшебный вкус. В моей голове прокручивается утренний разговор за приготовлением завтрака. Я делаю салат из фруктов, изюма и орехов, а Бэн поджаривает на сковороде хлеб, чтобы, перевернув, залить его поджаренную корочку яйцами.

– Ты свободна сегодня вечером или твоя семья ожидает тебя дома?

– Я свободна.

– Как бы ты хотела провести вечер? Кино? Ужин в городе?

– Просто здесь, с тобой.

Широкая мальчишеская улыбка.

– Я очень надеялся услышать именно это, Алиа. У меня есть тоже одно желание.

Я забываю, что резала банан, и оборачиваюсь всем корпусом к отслеживающему состояние двух кусков хлеба на сковороде босоногому Бэну. Активное выражение его желания – это редкость. Обычно, как истинный джентльмен, он интересуется моими желаниями и с любопытством исследователя участвует в предложенных мною видах активности. Я безмолвно и бездвижно, копируя его манеру, жду продолжения. Хлеб перевернут, яйца разбиты, и он также оборачивается ко мне всем туловищем.

– Я нашел бы прекрасным, если бы ты каждый или почти каждый вечер возвращалась сюда. Конечно, если это желание соответствует твоему и твоя семья согласна.

– Разреши уточнить, – тихо говорю я. – Выражая тобою сказанное другими словами, ты хотел бы, чтобы я жила не у родителей, а здесь с тобой и ходила бы к родителям в гости, как сейчас прихожу к тебе?

Прямой серьезный взгляд и единственный кивок.

– Ты хотел бы тоже, чтобы здесь, – я показываю рукой на окружающее нас пространство, – были мои вещи и здесь был бы не только твой, но и мой дом?

Кивок в ответ.

– Разреши, мы вернемся сегодня вечером к этому разговору.

Не знаю точно, почему я попросила время на раздумье до сегодняшнего вечера. По сути, и думать особенно не о чем. В настоящий момент для меня нет ничего более желанного. Каждая минута рядом с ним, в его поле, вблизи моей любимой розетки – для меня как манна небесная. Мама не будет возражать, а отец всегда передавал ей решение вопросов в отношении нас, детей. Почему же возникло неожиданное чувство, что я хочу побыть одна с этой информацией, почувствовать ее? Что-то неуловимое беспокоит меня.

Я вспоминаю Лейлу.

– Знаешь, иногда помогает поговорить с собой.

Казалось, Лейла просто размышляет вслух. Она никогда ничего не утверждает и не навязывает. Тогда, десятилетней девчонкой, я совершенно ничего не могла себе представить под этим выражением.

– Лейла, как можно поговорить с собой? Я буду говорить, а кто мне ответит?

Ее красивое лицо улыбается.

– Тебе не нужно что-то говорить. Скорее тебе нужно никуда не торопиться и ни о чем особенно не думать. Просто сесть, укрыться чем-то теплым, немного подышать. А потом спросить мысленно внутрь себя. Затем замереть и наблюдать, что появится в твоей голове, какая мысль, и может ли она быть ответом на твой вопрос. И так далее… просто спрашивать вовнутрь себя. Если делать это часто, то ответы начинают приходить сразу.

Еще ребенком я пришла к выводу, что Лейла – особенная, отличная от других и часто говорит непонятные мне вещи. Но если я не задумываюсь, а просто делаю, следуя ее инструкции, то все получается и уже потом мне становится ясно, что сказочная фея имела в виду.

Вот так и сейчас: мне нужны уединение, диван или кресло, куда я могла бы забраться, подтянув под себя ноги, теплый платок в качестве пледа, возможно, чашка с чаем и возможность просто поговорить с собой, никуда не торопясь. Мне нужно найти непонятную тревогу. В обеденный перерыв, решаю я, мысленно выбирая локацию для этой цели – огромное уединенно стоящее кожаное кресло холла или, на худой конец, любая свободная комната отеля.

Я нахожусь в моем бюро, когда звонит телефон и Лариса с ресепшена сообщает: «Тебя здесь ожидает один красавчик. Где ты их только берешь, таких сладких?»

Я кладу трубку и в первый момент ужас охватывает меня: Эбенэр опять возвращается домой и пришел попрощаться. Эта мысль быстрая и болезненная, как выстрел. На ее смену приходит более разумная мысль. Если бы это был Эбенэр, Лариса бы так и сказала. Это кто-то другой, успокаиваюсь я, уже спускаясь по запасной лестнице гостиницы.

В длину зала ресепшена туда-сюда снует тонкая фигура сладкого красавчика. Это Ян. Я узнаю его со спины по фигуре, неизменной белой рубашке с запонками на манжетах, классическим темным брюкам и выглядящим о-о-о-очень дорогими ботинкам.

– Ян, как я рада тебя видеть!

– Алиа! – Он сгребает меня в крепкое, эмоциональное объятие. – Я так волновался!

Он отступает на расстояние вытянутой руки, внимательно разглядывает меня и снова прижимает к себе.

– Хочешь присесть, кофе либо пообедать? – вежливо интересуюсь я.

Плакал мой разговор с самой собой. Ничего страшного, найдется другое время. Мою паузу я с удовольствием посвящу вдруг с неба свалившемуся Яну.

– Э-э-э-э… – Пока он ищет ответ на мой вопрос, я уже тяну его к входу в гостиничный ресторан. Ян, как и я, очень любит побаловать себя хорошей кухней.

– Ты волновался? Почему?

– Алиа, ты не ответила ни на одно из моих сообщений и на звонки тоже не ответила. Такого еще не бывало. Сначала я хотел выяснять, все ли у тебя в порядке, через мою сестру и твою подругу, но потом решил просто сесть в машину и приехать.

Конец фразы звучит смущенно, как будто он стесняется своей несдержанности.

– Ян, прости! – Я кладу руку на один из его сжатых кулаков. – Прости, я видела, что пришли сообщения от тебя, но сначала не могла ответить, потом просто забыла. У меня были очень турбулентные последние дни.

– Что-то произошло? – испуганно спрашивает он.

– Да! – Я сияю в ответ. – Я тебе все сейчас расскажу, давай только сначала закажем.

Мы едим вкуснейший суп, приготовленный из тыквы и красной чечевицы, заправленный сливками и мускатным орехом. Я рассказываю историю о том, как несколько дней назад толкнула приоткрытую дверь лофта и что произошло после, конечно же, замалчивая аспект межвременных путешествий. Ложка с супом периодически зависает на полпути, настолько мой собеседник заинтригован моим рассказом.

– Возможно, ты не поверишь, но я так счастлив за тебя, – выговаривает Ян голосом, звенящим искренностью. В один момент мне кажется, что в его глазах блестит влага.

– Happy end, оказывается, существует, и как здорово, что он произошел с тобой. Ты этого заслуживаешь Алиа, ты замечательная. Было бы здорово, если бы мы могли и дальше регулярно встречаться с удовольствием втроем.

Чистое выражение его открытого лица подкрепляет значение его слов. Как удивительна жизнь и ее полная юмора и неожиданностей манера одаривать. Отправляясь на выпускной бал, я никак не могла подумать, что найду там настоящего друга.

Я согласна, я счастлива

Мне не удалось найти в течение рабочего дня времени для уединения. Но ближе к вечеру в моей голове совершенно неожиданно и без заданного вопроса возник ответ или вариант ответа: «Я боюсь. Боюсь потерять. Что именно? А именно драгоценный баланс между нашей близостью и моей эмоциональной свободой».

Я и Бэн сейчас отдельные полноценные эмоциональные организмы. Мы обмениваемся и получаем в этом взаимодействии радость, силу, удовольствие. По крайней мере, это с уверенностью могу утверждать я о себе. Я не нуждаюсь в Бэне, я просто его люблю. Моя жизнь с ним несравнимо лучше, чем без него. Но в его отсутствие я осталась жизнеспособной, благодарной тому, что он был со мной.

Я боюсь, что привычка быть рядом может сделать меня уязвимой, нуждающейся в его присутствии, в его участии. Боюсь стать зависимой от близости моей волшебной розетки. И если для обычной пары это далеко не оптимально, то для пары, в которой он – странник из другого времени, рано или поздно возвращающийся домой, это по крайней мере просто глупо. Это мой здоровый инстинкт самосохранения поднимает указательный палец и заставляет почувствовать дискомфорт.

Как поступить? Испугаться возможности осуществления одной из хоть и весьма вероятной вероятности и решить не рисковать? Все мое внутреннее существо энергично двигает головой в знак протеста. Избегая боли, которая может случиться, с уверенностью потерять уже сейчас новое качество радости, прекрасные переживания общего дома, удовольствие совместных ежедневных рутин? Это не решение, это лишь бегство.

Я доверяю себе. Доверяю не раствориться в прекраснейшем из мужчин, не забыть сладость эмоциональной независимости. Я готова любить его и себя одновременно, регулярно экзаменуя ситуацию и корригируя результат. Я доверяю ему. С легкостью вверяю себя ему. Я доверяю жизни. Если останусь одна без него, точнее, когда я останусь одна без него, то буду готова, мудра и сильна.

Я чувствую, как растворяется неприятное ощущение внутри меня, а с ним и груз принятия решения. Я согласна, я счастлива.

Частная собственность

Любимый ждет меня перед входом в гостиницу. Гостиничная площадь звенит весной. На высаженных в земляные выемки посреди вымощенной камнем площади деревьях вдруг выросли зеленые свежие листья. Эбенэр сидит на каменной скамейке с книгой в руках. Он в белой футболке, светлых брюках, спортивно-элегантном светлом пиджаке и бело-голубых кроссовках фирмы «Адидас», как в день нашего первого свидания.

Пересекая расстояние между автоматически открывающейся стеклянной дверью, каменной скамьей и сидящим на ней греческим Богом, мое сознание успевает выслать в пространство несколько безмолвных вопросов: «Я не сплю? Все это действительно со мной происходит?»

В ответ я чувствую удивление. Восхищенное удивление тем, что все реально. Происходит здесь и сейчас. Со мной!

«Жизнь, ты прекрасна!» – мысленно складываю руки перед грудью в знак благодарности.

Мы сидим в нашем любимом греческом ресторанчике. Огромное блюдо с двойной порцией закусок почти пусто. Корзинка с поджаренным хрустящим белым хлебом и чашка со свежим соусом сацики тоже. Мы медленно пьем охлажденное греческое белое вино и разговариваем. Эбенэр просит меня рассказать о том, что происходило сегодня на работе и мотивирует меня своим внимательным взглядом и лаконичными вопросами. Я рассказываю о вопросах, которые решала в течение дня, о неожиданном визите Яна. О Яне и его истории.

– Что наполнило сегодня твой день? – интересуюсь я после того, как мой рот долго не закрывался.

– Запах и ощущение держать в руках настоящий, редкий экземпляр и содержание книги, изданной еще в XIX веке, и нотариус, – отвечает Бэн более развернуто, чем обычно.

– Нотариус? – переспрашиваю я.

Книга как занятие любимого не вызывает моего удивления. А слово «нотариус» из его уст более чем неожиданно. В ответ подтверждающий кивок. Лаконичней некуда.

Дома я возвращаюсь к сегодняшнему разговору за завтраком, точнее, за его приготовлением:

– Ты подумал еще раз о твоем предложении мне переехать к тебе?

Лицо Бэна выражает непонимание.

– Я имею в виду… – раздумываю я, как бы сформулировать мой вопрос так, чтобы он не был прямым и позволил бы нам обоим элегантно выйти из ситуации в случае, если утреннее приглашение было поспешностью. Но вспоминаю, что имею дело с инопланетянином, как называет его Эмма. С эталоном прямоты и искренности.

– Эбенэр, я подумала о твоих словах и приглашении переехать к тебе. Если твое желание не изменилось, то в ближайшие выходные мы можем забрать мои вещи. Если оно изменилось, то все останется как было.

Как бы мне хотелось познакомиться с другими Постояннолебцами, узнать их лучше. Интересно, они все так же искренни, прямолинейны, молчаливы и искусны в выражении себя при помощи жестов и выражений лиц? Вот и сейчас мой любимый пришелец просто улыбается, берет мою руку, знакомым жестом кладет в нее свое лицо и целует в ладонь. Как мне интерпретировать подобный ответ? Этот жест должен означать радостное согласие. Только вот с которой из частей моей тирады?

– Я приготовил что-то для тебя. Надеюсь, мне удалось учесть тонкости различий в наших культурах и я не поступаю как слон в магазине фарфоровой посуды.

Новое для него выражение. Эбенэр явно цитирует кого-то.

Без слов он протягивает мне стопку бумаги с печатным текстом, прошитую странным образом, с витиеватой печатью в углу первой страницы. К удивлению, мои глаза натыкаются на мое полное имя. Под именем стоит мой адрес. Договор купли-продажи.

– Я не понимаю.

– Сегодня я приобрел эту квартиру, как у вас называется, в частную собственность. В твою частную собственность, Алиа.

Эта информация не умещается в моем сознании, что, по всей видимости, красноречиво выражает мое лицо, безмолвно прося разъяснения.

– Когда мне день за днем не удавалось покинуть мое время и мое отчаянье становилось непереносимым, одним из упреков, которые терзали меня, был тот, что я не предоставил тебе возможность в мое отсутствие быть здесь, в нашем доме. Я практически оставил тебя перед закрытой дверью. Мне очень жаль, Алиа. Это была непростительная ошибка.

Я вижу его обычную трогающую искренность.

– Первое, что я сделал по возвращении, обратился к владельцам этого здания с запросом о приобретении. А сегодня нотариус оформил договор передачи прав собственности на твое имя. Если ты согласна вступить в свои права, я буду рад мысли, что ты никогда больше не останешься перед закрытой дверью. Если ты не согласна, то все останется как было.

У меня пока нет ответа на его вопрос. Я знаю, что собственность означает не только права, но и обязанности, что, возможно, не известно инопланетянину Бэну. Не знаю, насколько я могу себе позволить взять на себя подобные обязанности. На самом деле в настоящий момент меня больше всего интересует другое.

– Ты собираешься скоро вернуться в твое время?

Отрицательный жест головой.

– Когда этот момент придет, пожалуйста, посвяти меня заранее в твои планы.

Кивок согласия.