Успенский собор от южных дверей. Эпизод венчания Михаила Федоровича
"Ведай, Царь Великiй, Михаилъ Феодорович, яко отъ Бога дается Царямъ держава и отъ Вышняго сила. Богъ возносить васъ, Царей, на престолы и полагаетъ у васъ милость и животъ. Прiявъ правленiе, не токмо о свомхъ, о себе, о своем житiи подобает пещись Царямъ, но все ими обладаемое спасать, соблюдать стадо свое отъ волковъ невредимо, бояться наказующаго серпа небеснаго и не давать волю злотворящимъ, погубляющимъ душу съ теломъ. Какъ, не сущу на земли солнцу, все темно и неразсудно, такъ не сущу въ душ наказанiю все размещено бывает. Отъ всего стяжанiя на земле едина добродетель безсмертна. Не прiемли же, Государь, языка льстива и слуха суетна, не верь злому, не слушай оболгателя. Смотри въ самого себя, Царь Боговенчанный! Мудрость всего честнее и тщательнее, и подобаетъ тебе мудрымъ быть или мудрымъ последовать, на нихъ яко же, на Престоле, Богъ почиваетъ. Не блага мiра сего, но добродетель украшает Царей. Не презирай писшихъ себя: надъ самим тобою есть Царь; и если Онъ о всехъ печется, ты-ли о комъ нибудь нерадетъ будешь. Возмогай-же, Государь, возмогай: да когда прiдетъ часъ суда твоего, ты возможешь безбоязненно стать передъ Господомъ и сказать смело: Се я, Господи, и люди Твои, которых далъ мне Ты! Сказать и услышать гласъ Царя и Бога Твоего: Благiй рабе, Царю Россiийский Михаиле! Въ мале былъ ты Мне веренъ, надъ многими тебя поставлю!"…
В Чине венчания на царство российских царей подробно определён порядок перенесения и возложения на государя одежд, самим Богом указанных: венца (короны), бармы, креста с животворящим древом, скипетра, державы, входящих в "Большой наряд", предназначенный для венчания на царство. Духовность – стержень государства. Николай II взошёл на Царский Престол 2 ноября 1894 года и дал присягу "всегда иметь единой целью мирное преуспевание, могущество и славу дорогой России, и устроение счастья всех Наших верноподданных". Помазание царей миром (благовонным маслом особого состава) имеет своё основание в прямом повелении Божием. Об этом часто говорит Священное Писание, сообщая о помазании пророками и первосвященниками ветхозаветных царей в знак дарования им особой благодати Божией для богоугодного управления народом и царством. Известно, что апостол Павел говорил: «Утверждающий же нас во Христе и помазавший нас есть Бог, Который и запечатлел нас и дал залог Духа в сердца наши» (2 Кор. 1, 21-22) Над каждым верующим Священное таинство Помазания совершается лишь единожды – сразу после крещения. Начиная с Грозного, русский Царь был единственным человеком на земле, над кем Святая Церковь совершала это таинство дважды, свидетельствуя о благодатном даровании ему способностей, необходимых для нелёгкого царского служения. 8/21 марта 1895 года Царь Николай II Александрович в день празднования чудотворной Курской-Коренной иконы Божией Матери "Знамение" принял решение о своём Священном Короновании и назначил его на 14/27 мая 1896 года – день празднования чудотворной Серафимо-Понетаевской иконы Божией Матери "Знамение", сестрам-живописцам Серафимо-Понетаевского женского монастыря во имя Божией Матери "Всех скорбящих Радость" был сделан заказ к этому торжественному дню написать иконы Небесных покровителей Августейшей Четы, Святителя Николая архиепископа Мирликийского Чудотворца и Царицы Александры.
Чудотворная Серафимо-Понетаевская икона Божией Матери "Знамение"
Икона Небесных покровителей Августейшей Четы Николая II Александровича и Александры Фёдоровны, написанная монахинями-живописицами Серафимо-Понетаевского монастыря, в настоящее время находится в Америке в частной коллекции.
Икона Святителя Николая архиепископа Мирликийского Чудотворца и Святой Царицы Александры
1-го января 1896 года Николай II подписал манифест, извещавший: «Всем верным Нашим подданным, что вознамерились Мы, в мае месяце сего года, в первопрестольном граде Москве, по примеру Благочестивых Государей, Предков Наших, возложить на Себя Корону и воспринять, по святому чину святое Миропомазание, приобщив к сему и Любезную Супругу Нашу Государыню Императрицу Александру Фёдоровну». Церемониал Священного коронования их Императорских Величеств, Государя Императора Николая Александровича Самодержца Всероссийского и Государыни Императрицы Александры Фёдоровны лучше любого исторического романа позволял почувствовать всю торжественность и праздничность древней традиции наших предков.
Коронация Августейшей Четы Николая II Александровича и Александры Фёдоровны на Российский престол в Успенском Соборе Московского Кремля
Самодержец Всероссийский Николай II венчался на Царство в Москве, в Успенском Соборе Кремля. В самый день Коронования, по сделанному в 7 часов утра, распоряжению Военного Начальства, сигнал 21 пушечным выстрелом, начался от Успенского Собора благовест: Особы и лица, в разные должности назначенные, собрались на показанных им местах. В Успенском Соборе четыре Кавалергардских офицера заблаговременно стали с обнажёнными палашами и касками в руках. Перед началом шествия Его Императорского Величества Духовник Её Величества, со Крестом, имея при себе двух Дьяков, несущих, на золотом блюде, Святую воду, окропил оною путь. 14/27 мая 1896 года без преувеличения можно сказать, что торжества по случаю Священного Коронования Августейшей Четы были центральным явлением не только российской, но и международной жизни. В Москву прибыли самые именитые гости: короли и наследные принцы, герцоги и князья, официальные и всякого рода иные представители многих стран, чрезвычайные полномочные представители патриархов Вселенский, Антиохийский, Иерусалимский и Александрийский, представитель Ватикана, английской церкви. В священном короновании тройной смысл – силы, согласия и мира. Все священнодействия коронования совершал первенствующий член святейшего правительствующего синода митрополит Санкт-Петербургский Палладий (присутствие Синода на время коронации было перенесено в Москву; родом и начало службы его – в Арзамасском уезде Нижегородской губернии), ему сослужили митрополит Киевский Ионникий (Руднев) и Московский Сергий (Ляпидевский), среди прочих, принимал участие в торжественной церемонии и протоиерей Иоанн (Сергиев – Праведный Иоанн Кронштадский). Митрополит Московский Сергий (Ляпидевский) обратился к Николаю II со словами: "…как нет выше, так нет и труднее на земле Царской власти, нет тяжелее Царского служения. Через помазание, видимое да озарит невидимая сила свыше… Твою самодержавную деятельность ко благу и счастью Твоих верноподданных". Государь вошёл Царскими Вратами в алтарь и причастился Святых Христовых Тайн, как священнослужитель. Ставший на колени и произнёсший соответствующую молитву Император был миропомазан и причащён. Исповедание веры составляло непременное требование чина коронации. Император сначала торжественно возглашал его в церкви, и затем, написанное, за собственноручной подписью, передавал патриарху. Оно содержало Православный Никео-Царьградский Символ Веры и обещание хранить апостольское предание и установления церковных соборов. Громким отчетливым голосом Государь Император произнёс символ веры, после чего возложил на себя большую, а на Государыню Императрицу Александру Фёдоровну малую корону; затем был зачитан полный императорский титул, прогремел салют. Все реликвии принимаются Царём "во имя Отца и Сына, и Святого Духа", земное царство вверено Государю от Господа, с прошением о том, чтобы Господь всеял в сердце Его страх Божий, соблюл его в непорочной вере, как хранителя святой Церкви, "да судит он людей Божиих в правде и нищих в суде, спасёт сыны убогих и наследник будет Небесного царствия". «Всё, что происходило в Успенском соборе, – фиксировала хроника, – точно толчки сердца, разносились по всей необозримой толпе и как бьющийся пульс, отражалось в самых отдалённых её рядах. Государь коленопреклонённый молится, произнося, святые, великие, исполненные столь глубокого значения слова установленной молитвы. Все в соборе стоят, один Государь на коленях. Стоит и толпа на площадях, но как все разом притихли, какая благоговейная тишина кругом, какое молитвенное выражение лиц! Но вот Государь встал. На колени опускается митрополит, за ним всё духовенство, вся церковь, а за церковью весь народ, покрывающий кремлёвские площади и даже стоящий за Кремлём. Только один Царь стоит перед своим троном, во всём величии своего сана, среди горячо молящегося за Него народа». «Ты же Владыка и Господь мой, поставь мя в деле на неже, послал мя еси. Вразуми и управи мя в великом служении сем. Буде сердце мое в руку Твоею еже вся устроите к пользе врученных мне людей и к славе Твоей егда и в день суда Твоего непостыдно воздам Тебе слово». «С этой минуты…Он (Николай II) почувствовал себя помазанником Божиим, чин коронования… был для Него полон глубокого смысла. С детства обручённый Россией, Он в этот день как бы венчался с ней», – вспоминал Л.Р. Туксен. «Чудесные весенние дни, исторический город, разукрашенный флагами, звон колоколов с высоты, более тысячи колоколен, толпы народа, кричащие «УРА!», коронованная молодая царица, сияющая красотой, европейские царствующие особы в золочёных каретах – никакой строгий церемониал не мог породить в толпе большего энтузиазма, чем лицезрение всей этой картины». Чин коронования проходил с исключительной торжественностью. Красота была во всём и затмевала всё, что приходилось видеть. Успенский Собор, свидетель нескольких веков русской истории, в котором венчались все цари из Дома Романовых; сонм духовенства в великолепных облачениях, с митрополитами во главе; чудное пение – всё это придавало торжеству глубоко мистический характер. «Царь в глазах православного народа воплощение всего лучшего, образец смиренного служения Богу и смиренного служения людям. Любовь к Царю, к помазаннику Божьему – это чувство к отцу Отечества, оно неизгладимо из русского сердца», – отмечал Преподобный Серафим Саровский. Служение народу Николай II воспринимал как свою священную обязанность; к подданным он относился, как любящий отец. В исторической памяти сохранилось множество случаев особенно трогательного отношения государя к простым людям. К России Николай II относился не сентиментально, но религиозно: служение Родине для него не отделялось от служения Богу. Царь был представителем национальной русской культуры и такой над мирной реальностью как Святая Русь. Ответственность перед Богом за вручённую Ему власть за судьбу державы и всего народа Государь Николай II Александрович выразил в словах манифеста от 3 июня 1907 года: «От Господа Бога вручена нам власть царская над народом нашим, перед Престолом Его мы дадим ответ за судьбы державы Российской". «Я питаю твёрдую, абсолютную уверенность, что судьба России, моя судьба и судьба моей семьи находятся в руке Бога, поставившего меня на место, где я нахожусь. Чтобы ни случилось, я склоняюсь перед Его волей с сознанием того, что у меня никогда не было иной мысли, чем служить стране, которую Он мне вверил» – слова Царя-Мученика Николая. «Кто построил основание свое на камне веры, тот при реках скорбей и при бурях искушений не падёт», – прп. Ефрем Сирин. Государь, как человек церковно-верующий, сознавал себя Помазанником и Царём в том высоком и ответственном понимании этих обозначений, которые присущи учению Церкви. В наши времена многие народы мало знают отношение царств человеческих к царству Божию, и, что особенно странно и достойно сожаления и ужаса, – мало знают это народы христианские. Мало знают, не потому чтоб не могли знать, но потому что не хотят знать, и стремящиеся быть мудры между всеми, с пренебрежением отвергают доказанное и признанное древнею мудростью, освященное и утвержденное Божественною властью; им не нравится старинное построение Государства на основании благословения и закона Божия; они думают сами гораздо лучше воздвигнут здание человеческих обществ в новом вкусе, на песке народных мнений, поддерживать его бурями бесконечных распрей. В такие времена особенно нужно напоминать себе и крепко содержать в памяти оправданное судьбой отечества нашего, преданное нам от предков наших, или лучше сказать – от пророков Божиих, то учение, что владеет Вышний царством человеческим, что Господне есть царствие и Той обладает языки. Если бы этой истины и не открыло нам слова Божие: мы могли бы найти ее в общем составе наших познаний о Боге Творце и Промыслителе. Так как Бог есть Творец вещественного мира и мира духовного: то без сомнения, Он есть и Промыслитель как того, так и другого мира. И если примышление Божьего требует мир вещественный, движимый необходимостью законов при сотворении в него внедрённых: то тем более требует его мир духовный. А как благоустроение и охранение общества человеческого преимущественно зависит от верховной над ним власти: то и оказывается необходимым, чтоб промышление Божие преимущественно сосредоточено было над верховною властью, чтоб владел Вышний царством человеческим. Но вспомним предисторию, которая привела к трагическим последствиям. В результате двух реформ Алексея Михайловича и его сына Петра, соборное тело России оказалось разрушено. Была нарушена симфония светской и духовной власти. Патриаршество было заменено государственной структурой Синодом, прежде законодателем был Бог, а теперь – человек и его разум, российская государственность приобрела все характерные черты западного цезаро-папизма. Земские соборы были упразднены. Реформы Петра открыли дорогу к высшим государственным должностям иностранцам. На Русь хлынули искатели приключений и авантюристы. Пришло другое просвещение: прежде целью было небо, душа и жизнь вечная, теперь – плоть, земля, её блага. Была утрачена сакральность власти, связь власти с народом. Пётр I установил в России крепостное право по западному образцу. В стране внедрялись иностранные традиции, появилась либеральная интеллигенция и чиновничья бюрократия – главные разрушители исторической России. "Революционная перестройка" Петра поощряла разгул, разврат, воровство и тяжёлый гнёт крестьян. Двор утопал в роскоши, а народ и земля Русская были нищими сиротами. Император Александр II в 1861 году отменил крепостное право. Ф.М. Достоевский в своём "Дневнике" (1879г.) писал: "Одна из характерных черт русского либерализма – страшное презрение к народу. Русскому народу ни за что в мире не простят желания быть самим собой. Все черты народа осмеяны и преданы позору. Для либерала, что проживает за границею, русский народ – косная масса, немая, глухая, устроенная лишь для платежей податей. Западные наши либералы – партия, готовая к бою против народа. Она гнушается идеей солидарности властей и простого мужика. Русскому, который хочет стать настоящим европейцем, нельзя не сделаться в то же время естественным врагом России. По сути, ненавидят и бьют свою мать. Более того – либералы наши западные, борясь за свободу, опутали себя своими идеями, как верёвками. А когда надо высказать свободное мнение, они трепещут – а либерально ли выйдет? А похвалят ли в Европе? И выкидывают наши западники такие коленца, что и самому страшному деспотизму, и насилию не придумать. Нашему либералу кажется: "Мы выучим народ грамоте, обольстим его Европой, заставим устыдиться древних песен и сказок. Тогда и начнётся у нас жизнь". Одно мне кажется несомненным. Дай всем этим современным "высшим учителям" разрушить старое общество и построить всё заново, то выйдет такой мрак, нечто грубое, слепое и бесчеловечное, что всё их здание рухнет под проклятиями". Антинациональное течение набрало такую силу и так овладело печатью, что истинным патриотам и коренным русским людям, понявшим, куда ведёт такой либерализм, потребовалось большое гражданское мужество. Успехи разрушительных тенденций можно объяснить тем, что интеллигенция со времён Петра была пропитана западным духом и не вполне обрусевшими элементами, а так же недостаточно развитым русским национальным самосознанием, обилием тайных и явных отщепенцев, готовых за чечевичную похлёбку продать даже родную мать. Вступивший на Престол Александр III Александрович 29 апреля 1881 года издал Манифест, основными принципами внутренней и внешней политики были: сохранять порядок и крепкую власть, соблюдать справедливость и экономию, возвратиться к иконно русским началам и повсеместно обеспечивать исконно русские интересы. 23 апреля 1906 года был утвержден Основной Государственный Закон: "Власти самодержавного Монарха" повиноваться не только за страх, но и за совесть Сам Бог повелевает", "… первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть христианская, православная, восточного исповедания". Шла тихая иноземная экономическая колонизация, особенно в западной и юго-западной частях России. Русский рынок заполнился иноземными фабрикантами, стремительно росли и множились иностранные общества для хищной эксплуатации природных богатств горной, металлургической и нефтяной промышленностей. Духовное пленение Руси, начавшееся в результате царствования Петра I, имело своим разлагающим источником новую столицу империи Санкт-Петербург, построенный в западном стиле, лишённым русских национальных традиций. Оттуда яд безверия, либерализма стал медленно распространяться, постепенно заражая всё русское общество. Интересы России были подчинены интересам Европы и протестантско-потребительской идеологии. И хотя Императоры, начиная с Павла I, верой и правдой служили России, не жалея себя и своей жизни, но спасти династию от гибели и саму Империю от разрушения они уже не могли. Появились политические партии. Когда-то ещё в Древнем Риме Тит Ливий воскликнул: "Борьба между партиями есть и всегда будет худшая беда для народа, чем война, голод, мор или любой другой гнев Бога!" 18 февраля 1905 года на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина поступил высочайший рескрипт, возвещавший о намерении правительства созвать выбранных от народа представителей в законосовещательное собрание. Государь, памятуя, каким путём Святая Русь вышла из великой Смуты в 1613 году и о роли патриарха, решился на жертвенный шаг, который мог оказаться спасительным для русского народа и всей России. Сергей Нилус описал историю, случившуюся в разгар русско-японской войны, со слов одного архиерея: "по завершении зимней сессии члены Святейшего Синода во главе с Петербургским митрополитом Антонием (Вадковским) по традиции были приняты Государем. На этой встрече Государь предложил себя в патриархи, но все промолчали". Многие промолчали не случайно. У них был определённый план действий, вероятно, имеющий поддержку в правительственных верхах. По воспоминаниям князя Жевахова, который писал: "Когда же идею восстановления патриаршества враги церкви вкладывали мысль о разрыве Церкви с государством, когда мечтали создать в лице патриарха оппозицию Самодержавной власти и опору своим революционным вожделениям, тогда против восстановления патриаршества возражали не только те, кто видел в нём путь к восточному папизму, но и прежде всего самые наицерковные люди. В предреволюционное время натиск на Самодержавную (Царскую) Россию вели не только пиджаки и мундиры, но и смиренные рясы, а этим последним патриарх был нужен лишь для опоры их революционных замыслов и вожделений. И действительно, революция в России явила всему миру не только новомученников российских, но и целую портретную галерею революционеров, облечённых высоким саном пастырей и архиереев Церкви". (Жевахов Н.Д. Воспоминания обер-прокурора св. Синода князя Н.Д. Жевахова: В 2-х т. Мюнхен: Новый Сад, 1923-1928.Т.2: Март 1917г. – январь 1920 г. гл.52.) Разномыслие и разночувствие между Царём и русским обществом произошло из-за различий в понимании существа царской власти и её прерогатив в России, начало которых наблюдалось с упразднением патриаршества и передачи его полномочий государственной структуре – Синоду. Проблемы "абсолютизма" или конституционного ограничения и правового, не могло существовать, так как власть была Самодержавной по своей природе Царской власти, которая утверждалась в Миропомазании; Самодержец ограничен лишь Законом Божиим, он – Божий слуга, в этом государственные принципы Святой Руси получили самое яркое и глубокое выражение. Кто не понимает, что такое "Православие", тот не может понять и того, что такое Русский Царь, только он один нёс ответственность перед Богом за судьбы Русского народа. Монархия как абсолютное единовластие являлось для России "царским путём" и этот путь был для неё спасительным. Христианская история выработала идеал Царя, который не просто управлял своей Империей и начальствовал над гражданами, но являлся высочайшим духовным примером для всех подданных. Историческое наименование "Святая Русь" получила от Византии при Крещении и этим названием подчёркивается особая степень веры и благочестия, которым были проникнуты все слои общества – от высшей аристократии до общественных низов. Народ осознавал себя не иначе как гражданами Святой Руси и это мироощущение было вплоть до Петровских реформ, которые становятся новой точкой отсчёта для русской истории. Простой русский человек сохранял веру предков, кровью своей народ наш не однажды запечатлевал крепость духа и веру православную. "Русский Царь являлся священным лицом, преемным носителем особой силы благодати Святого Духа, которая действовала через Него и удерживала распространение зла. Царская власть, имея в своих руках способ удерживать движения народные и держась сама начал христианских, она не давала антихристу развернуться и помешать ему действовать в его духе, не попустит народу уклониться от них, будет сдерживать его". По мнению русского духовного философа К.Н. Леонтьева (в письме к В.В. Розанову 30.7.1891). "Для задержания народов на пути антихристианского прогресса, для удаления срока пришествия антихриста необходима сильная царская власть. Для того же, чтобы эта царская власть была долго сильна, не только не нужно, чтобы она опиралась прямо и непосредственно на простонародные толпы, своекорыстные, страстные, глупые, подвижные, легко развратимые; но напротив того – необходимо, чтоб между этими толпами и Престолом Царским возвышались прочные сословные ступени; необходимы боковые опоры для здания долговечного монархизма…, счастливо то государство, где народные толпы ещё не смеют, где они не в силах уничтожить эту неравноправность, если бы и не желали её терпеливо переносить. Самой земной Церкви, самому спасению наибольшего числа христианских душ, нужен могучий царь, который в силах надолго задержать народные толпы на пути к безверию и разнородному своеверию и мог таким косвенным путём способствовать личному, загробному спасению многих душ, чтобы, заботясь прямо о силе земного христианского государства, мог этим косвенным действием увеличивать число избранных и для небесного царства". Чтобы русскому народу действительно быть надолго тем народом "богоносцем", от которого ждал так много наш пламенный народолюбец Фёдор Достоевский, – "он должен быть ограничен, привинчен, отечески и совестливо стеснён. Не надо лишать его тех внешних ограничений и уз, которые так долго утверждали и воспитывали в нём смирение, покорность. Эти качества составляли его душевную красу и делали его истинно великим и примерным народом. При меньшей свободе, при меньших порывах к равенству прав будет больше серьёзности, а при большей серьёзности будет гораздо больше и того истинного достоинства в смирении, которое так его красят. Без строгих и стройных ограничений, без нового и твёрдого расслоения общества, без всех возможных настойчивых и неустанных попыток к восстановлению расшатанного сословного строя нашего, – русское общество, помчится ещё быстрее всякого другого по смертному пути всесмешения и кто знает? – подобно евреям, не ожидавшим, что из недр их выйдет Учитель Новой Веры, и мы неожиданно, из наших государственных недр, сперва безсословных, а потом безцерковных или уже слабо-церковных, родим того самого антихриста, о котором говорили духовные писатели. Для замедления всеобщего предсмертного анархического и безбожного уравнения необходим могучий Царь, сильный, то есть и страшен, и любим, – необходима прочность строя, меньшая переменчивость и подвижность его; необходима устойчивость психических навыков у миллионов подданных его; для устойчивости психических навыков необходимы сословия и крепкие общины, что и было изначально в русском обществе". Россия, Историческая Россия, Имперская встаёт перед нами, прежде всего, как Великая Россия, но возникла и выросла эта Россия, как Святая Русь, в которой жизнь государства и общества, жизнь отдельной личности и семьи, от Царя до крестьянина, была неотрывна от жизни Церкви. Начиная с Петра, Россия всё сильнее обмирщалась. Церковь не уходила из русской жизни, но она постепенно, с какой-то неотвратимой последовательностью оттеснялась от разных сторон русской действительности. Пока во главе Великой России стоял Царь, Россия содержала в себе элементы Святой Руси. Чем явственнее сказывалось расхождение с Церковью русской общественности, русской государственности, тем явственнее в личности Царя обозначались черты Святой Руси. В те страшные годы произошла моральная трагедия, обусловленная неспособностью русского образованного общества уразуметь духовную красоту и нравственную высоту своего Царя, оценить его личность. Причина поистине потрясающей отчуждённости между Православным Царём и уходящей от Православия Россией была в состоянии умов тогдашней России, начиная с Петра I, часть общества раболепно за образец приняли мысли запада, отказавшись от своей истории, своей самобытности и избранности Божией – произошло культурное одичание части просвещённого русского общества. С глубокой скорбью воспринимал направление умов современного ему общества великий русский поэт и патриот Михаил Юрьевич Лермонтов, который предвидел возможные события и предостерегал своих соотечественников: "Настанет год, России чёрный год, / Когда царей корона упадёт, / Забудет чернь к ним прежнюю любовь, / И пища многих будет смерть и кровь…"