Записки бывалого кота

Глава 16. Пусик встречает кошечку Мэри

Обычно Пусик охотился вблизи дома или ходил в лес вместе с Крунком, что чаще всего, или с Джиной. Но время от времени им овладевало беспокойство, или как заметил поэт, «охота к перемене мест. Весьма мучительное свойство, немногих добровольный крест»^[2]. Тогда Пусик исчезал на пару дней. Он бродил по округе. Он никогда не подходил к людям, помня наставления мамы-кошки, но ему было очень любопытно посмотреть, как живут эти недалекие существа.

Его давно притягивал одиноко стоящий на крутом склоне дом. Он был окружен старым садом и казался необитаемым. Все же Пусик не решался подходить слишком близко. Но как это всегда бывает, любопытство взяло верх.

Пусик миновал лесок, который разросся прямо за старыми кустами сирени у подъездной аллеи, рысцой пересек заброшенное поле и проник в сад. Под спутанными ветвями вишен и слив царили полумрак и прохлада, у крыльца сад словно отступал, давая место лужайке. Она чудом сохранялась и не зарастала густой травой благодаря тени, которую давал огромный каштан, плиты у крыльца затянул пырей, сквозь его острые стебельки приветливо проглядывал бледно-розовый вьюнок, около самых ступенек ершились давно не стриженные самшиты.

Присутствие человека не ощущалось, дверь и окна были плотно закрыты. Пусик обошел дом, внимательно оглядывая стены, и нашел то, что искал – круглое отверстие для металлической каминной трубы. Дом явно предназначался для летнего проживания, и камин топился только иногда – в сырую погоду или для уюта. Трубу за ненадобностью убрали, а отверстие осталось. Подобраться по веткам к нему не составляло труда, и вот Пусик мягко спрыгнул на дощатый пол.

Воздух словно застыл здесь на десятилетия и напитался пылью. Толстым слоем она покрывала камин, стол на витых ножках, кресло с протертыми подлокотниками и неизменный диван. Он выглядел очень внушительно с высокой мягкой спинкой и резной полочкой над ней. Со стен с фотографий в резных рамках взирали мужчины в соломенных шляпах, женщины, кокетливо держащие зонтики от солнца, дети с давно забытым сейчас серсо.

Пусик уже было направился вглубь дома, когда услышал слабый писк. Или показалось? Может, птица в саду? Но нет, слух Пусика никогда не подводил. Писк раздался явно здесь в комнате и принадлежал он собрату по разуму, т. е. представителю кошачьих.

Пусик изучающе двинулся по комнате и нашел то, что не заметил сразу: за могучим диваном была небольшая ниша, а в ней комод. На комоде громоздилось потемневшее зеркало и даже какие-то затейливые флакончики, тоже, разумеется, покрытые толстым слоем пыли. Ящики в комоде перекосились, один был немного выдвинут. Вот оттуда-то, видимо, и раздавался писк.

Пусик встал на задние лапы и заглянул внутрь. В темноте светились две маленькие зеленые звездочки. Потом открылся розовый ротик, и Пусик опять услышал писк. Требовательный и жалобный одновременно. Котенок явно хотел есть.

Но Пусик не успел удивиться, откуда здесь котенок, ибо кожей почувствовал, что над ним самим нависла нешуточная угроза. Он обернулся и встретился с двумя бешено злобными глазами. Перед ним была кошка. Очевидно, мама котенка. Столкнуться с разозлившейся кошкой, защищающей своего котенка, было не самым большим удовольствием. Более того, это могло быть просто опасно. Пусик попятился. Больше всего он хотел вспрыгнуть на камин и исчезнуть в отверстии, через которое сюда проник, но он опасался повернуться к злобной кошке спиной.

– Это твой котенок? Я ничего плохого ему не сделал. Вообще не трогал.

– Зачем ты только сюда пришел?

– Я ухожу, – пролепетал Пусик.

– Мне теперь опять новый дом искать? – не слушала его кошка.

Пусик не зря вырос в собачьей стае. Он давно усвоил, как важно умение устанавливать контакт.

Он сразу понял, за что можно зацепиться, чтобы успокоить рассерженную кошку и расположить ее к более миролюбивому общению.

– Почему опять?

Кошка не удостоила его ответом, но хотя бы перестала злиться. Она запрыгнула в ящик комода, и оттуда послышалось ласковое мурлыканье. Пусик ее больше не интересовал.

На следующий день он выпросил у Айлин кусочек колбаски, но не собирался его есть. Зажав лакомство в зубах, он побежал к заброшенному дому. На этот раз он не полез через отверстие для каминной трубы – он не хотел тревожить и злить кошку, а сел у крыльца и громко мяукнул. В доме стояла тишина, но Пусик был настойчив, и, наконец, он услышал шорох, и – неожиданно для него – из-под крыльца вынырнула кошка. Пусик учтиво положил перед ней кусок колбасы. Он верил в магические свойства этого продукта. Вот и на этот раз он не подвел.

Пусик и Мэри (так, как выяснилось, звали кошку) сидели на освещенном солнцем крыльце, и Пусик получил ответ на свой вопрос «почему опять?». История Мэри была не весела, если не сказать – печальна.

* * *

В прошлом году у нее родилось три замечательных котенка. Хозяйка позвала ее поесть. Котята насытились и заснули, и Мэри решилась оставить их, чтобы быстро перекусить. Когда она вернулась, деток не было. Она не смогла их найти и долго горевала. И вот она опять стала мамой. Но решила унести своих детей подальше от дома. Она перепрятала первого, но, когда вернулась за следующим, никого не увидела. Люди опять нашли ее котят, и они исчезли. Теперь она живет здесь в заброшенном доме, питается тем, что находит, и не идет к хозяйке, где бы ее, конечно, накормили, потому что боится, что и этого котенка найдут, и он исчезнет.

Пусик стал часто наведываться в заброшенный дом. Каждый раз он приносил что-нибудь: кусочек колбасы, рыбью голову, пойманную ящерицу. Мэри показала ему лаз под крыльцом, через который можно было пробраться в комнату: за диваном очень кстати сгнила половица. Пусик приходил и терпеливо ждал, если Мэри кормила котенка. Иногда она разрешала Пусику заглянуть в ящик комода и даже потрогать котенка лапой.

Глава 17. Пусик попадает в ловушку

Пусик в два приема перепрыгнул через штакетник, все еще окружавший заброшенный дом, перебежал через залитую лунным светом лужайку и вошел в черную тень старого каштана. Он уже был готов нырнуть в знакомый лаз под крыльцом, как вдруг почувствовал, что земля под его лапами вздрогнула и словно куда-то поползла. Это было столь неожиданно и необычно, что даже древний инстинкт замешкался и не сразу рявкнул: «Беги! Спасайся!» Поздно! С четырех сторон веревки, привязанные к дереву, мгновенно вскинули вверх расстеленную внизу сетку.

Пусик беспомощно барахтался, проваливаясь лапами в ячейки, когда к нему подошел мужчина. Пусик видел только его силуэт, но его сердце, казалось, остановилось, скованное ужасом. Его чуткая кошачья сущность уловила исходящую от этого человека угрозу и запах смерти.

– Вот ты, наконец, и попался, котяра, – мужчина перехватил сетку, сдернул ее с дерева и понес за дом. Там стояла машина с прицепом с низкими бортами, а в этом прицепе Пусик разглядел большой деревянный ящик с решеткой наверху. Мужчина влез на прицеп, немного отодвинул решетку и просунул Пусика внутрь. Решетка тут же захлопнулась, лязгнула защелка.

Пусик упал на дно ящика, насколько это действительно можно было сделать. Ящик был забит кошками. Со всех сторон на Пусика из темноты светились глаза, полные страха и подавленности.

– Не ты ли это, приятель? – откуда-то из дальнего угла к Пусику протиснулся – кто бы мог подумать? – бело-рыжий кот. – Будем знакомы – Матвеич, – представился он. Присутствия духа ему было не занимать.

Пусик даже обрадовался: хоть что-то знакомое в этом непонятном и пугающем ящике. Было не до вражды. Как поведал Матвеич, недавно в их округе стали часто пропадать кошки. Поговаривали, что их отлавливает по ночам какой-то человек, но никто его не видел. Что он делает с кошками – страшно было подумать – ни одна не вернулась.

– Воротником станешь, – закончил свой рассказ Матвеич. – Пусик похолодел. Он оглядел решетку наверху.

– Нет, она надежная, – перехватилвзгляд его новый приятель.

Машина завелась, прицеп вздрогнул и покатился, подпрыгивая и раскачиваясь. Пусик и Матвеич прильнули к щелям между досками, чтобы хотя бы видеть, куда их везут.

Выехав на шоссе, машина набрала скорость. Замелькали фонари, придорожный кустарник, пустые в этот час павильончики автобусных остановок. Не снижая скорости, машина сделала резкий поворот, и… свет фар выхватил из темноты двух косуль. Пусика оглушил визг тормозов, авто вильнуло в сторону, кошек бросило на переднюю стенку, прицеп, накренившись, замер. Косуля, перемахнув кювет, умчалась в поле, ее приятель ударом задних копыт сшиб боковое зеркало, второй удар пришелся по борту прицепа. От этого мощного толчка и без того скособочившейся ящик заскользил к борту. Прицеп накренился еще больше.

– Прыгаем! Раз, два! – Кошки по команде Матвеича метнулись на правую стенку ящика. Он покачнулся, но устоял. Мужчина уже подбегал к прицепу.

– Скорее! Раз. Два! – руководил Матвеич. Кошки, собрав силы, сделали еще бросок, ящик накренился, раздался хруст ломающегося деревянного борта, и ящик рухнул на землю. Угол треснул. Хвостатые узники бросились в образовавшуюся щель. Пусик уже готов был исчезнуть в зарослях лопухов и крапивы, когда услышал истошный вопль Матвеича. Мужчина держал вырывающегося кота за хвост. Пусик развернулся и, выпустив когти, метнулся на эту ненавистную руку. Мужчина взвыл, рука разжалась. Оба кота мгновенно исчезли в придорожном кустарнике.

Пусик мчался по освещенному серебристым светом полю с одной мыслью – добежать до леса и скрыться в его спасительной чаще. Там он будет в безопасности. Ему мерещилось, что этот страшный человек гонится за ним и вот-вот схватит.

Глава 18. Пусик в лесу. Бельчонок, черепаха, косули и охотничьи собаки

У самой кромки леса возвышалась раскидистая старая черешня. Пусик уже был готов взлететь по ее корявому стволу и укрыться в густой зелени. Но нет. Инстинкт подсказал ему: одиноко стоящее дерево может быть как ловушка. Надо добежать до леса. Оставалось совсем немного, и Пусик поднажал. Он нырнул в заросли торчащих как прутики молодых акаций, и… земля ушла из-под лап, и он покатился вниз. Остановила его гора веток, в которую он врезался с сухим треском. Пусик выбрался из завала, прислушался и огляделся. Он явно оказался на дне оврага. Над ним слегка покачивались стебли крапивы, в вышине на фоне почти черного неба угадывались кроны деревьев, а сквозь них в беспредельном равнодушии мерцали звезды. Перекликались ночные птицы, а откуда-то снизу слышалось журчанье ручья. Обычные ночные звуки. Это успокоило Пусика, и он стал осторожно спускаться к воде.

Попив, Пусик окончательно восстановил то, что люди называют эмоциональным равновесием. Теперь нужно было определить, куда идти, чтобы вернуться домой. Нет, кошкам для этого не надо вертеть головой в разные стороны и вспоминать, где было солнце, когда они входили в лес. Им даже не надо с видом заправских следопытов разглядывать стволы деревьев в поисках замшелой стороны (которая, кстати, часто бывает вовсе не там, где север, а там, где постоянно тень). Кошкам для этого нужно ощутить землю. Не ту землю, которая под их лапами, а Землю. Для этого не нужен слух или обоняние, а уж тем более зрение. «Мы, кошки, общаемся со Вселенной», – так учила мама-кошка. Каким образом происходило это общение, Пусик не понимал, да и не задумывался, но, когда он отошел от ручья, он точно знал, в какую сторону двигаться, и его ничуть не смутило, что лапы повели его вглубь леса.

* * *

Светало. А с рассветом пришел и голод. Пора было поохотиться. Внимание Пусика привлекла белка, которая всполошенно и бестолково прыгала на землю и опять на дерево, но никуда не уходила и высоко не забиралась. «Ага, значит, там детеныш».

Пусик приблизился к дереву. Так и есть. В выступающих корнях сидел бельчонок. Видимо, первый раз самостоятельно выбрался из дупла.

«Удачно. Вот и завтрак!» – подумал Пусик. Он уже приготовился к прыжку, когда увидел крадущуюся к бельчонку лисицу. Сама возможность остаться без добычи вызвала у Пусика прилив злости и возмущения. Секунду он взвешивал силы. Лисица была некрупной, может быть, подросток, и Пусик метнулся вперед. Он грозно выгнул спину, обнажил острые клыки и, распушив шерсть и повернувшись слегка боком, стал быстро приближаться к лисице, пружинисто и яростно подпрыгивая на всех четырех лапах. Видимо, вид его был столь устрашающим, а само появление столь неожиданным, что лисица решила не связываться с этим злобным полосатым зверем и убраться подальше (возможно, она просто не была сильно голодной).

Опасность остаться без еды миновала, и Пусик повернулся к бельчонку. Мама-белка встревоженно цвиркала, вцепившись в кору дерева, а бельчонок, не осознавая опасности, продолжал сидеть на корнях, спокойно и с любопытством взирая на Пусика. В его черных глазках-бусинках отражалась усатая кошачья морда с хищными голодными глазами.

Пусик посмотрел на бельчонка. Он был такой доверчивый и беззащитный. Как тот черненький котенок, который безмятежно причмокивал около Мэри.

Пусик повернулся и… зашагал дальше, туда, куда его вели лапы, ощущавшие Землю.

* * *

Темнело. Пусик все еще пробирался сквозь лесные заросли. Он знал, что дом уже недалеко, но сегодня он вряд ли сможет до него добраться. Надвигалась гроза. Воздух стал густым и неподвижным, деревья замерли, ни один листочек не шевелился, птицы как-то враз смолкли, даже насекомые – непоседливые кузнечики, хлопотливые муравьи и божьи коровки – исчезли.

Первый раскат грома был сродни горному обвалу. Как по команде по листьям зашлепали капли дождя. Пусик прижался к стволу огромного вяза, надеясь укрыться под его кроной, но вскоре увесистая капля упала на кошачий нос. Надо было скорее искать укрытие понадежнее, и Пусик, невидя ничего лучше, решил забраться под выступающие из земли корни могучего дерева. Дождь лил уже вовсю, Пусик сунул голову под корни и готов был уже втиснуться весь, но… в этой норе уже кто-то был. На него взирали два глаза, время от времени они исчезали под кожаными веками, а потом снова смотрели, спокойно и доброжелательно. Это была большая черепаха. Задумчиво моргнув очередной раз, она неторопливо передвинула своими толстыми ножками и затиснулась поглубже, давая как бы место пришельцу. Пусик заполз в нору и пристроился рядом. Сидеть рядом с черепахой было для него очень необычно, но дождь лил с такой силой, что рассуждать не приходилось. Пусик смутно помнил, как они с Крунком и Айлин спасали черепаху, которая не могла перевернуться. Может, это та самая черепаха? Но такие сопоставления были слишком сложны для Пусика, к тому же он уже задремал.

Он проснулся от громкого воркованья горлиц. Черепахи не было. Пусик выбрался наружу и отряхнулся. Солнце освещало пока только верхушки деревьев, здесь внизу было еще влажно и зябко, но в траве уже вовсю прыгали упитанные кузнечики, и парочкой, за неимением ничего лучшего, Пусику удалось перекусить. Мимо вверх по склону пробежала стайка косуль. «На поле бегут», – сообразил Пусик и двинулся вслед за ними.

Так и есть. Лес кончился, и Пусику открылось огромное поле, на его дальней границе виделся жидкий кустарник, а за ним тянулось еще одно поле. Пусик знал, что там, вдалеке и стоит его дом. Он осмотрелся. Косули разбрелись, что-то неторопливо пощипывая, радостно на все лады перекликались птицы, даже пугливый фазан бродил по траве совершенно спокойно и немного отрешенно.

Пусик не очень любил пересекать столь большие открытые пространства, но все выглядело так умиротворенно, и к тому же он очень торопился попасть домой. Он вышел из густой травы на поле и побежал. Пусик был уже на середине, когда услышал резкий звук охотничьей дудки. Косули все как одна бросились в лес. Они бесшумно летели над полем, высоко подбрасывая задние ноги, и одна за другой, как стремительные лесные духи, исчезали среди деревьев.

Пусик знал, что в действительности косулям ничего не угрожает: так звучат дудки охотников, которые охотятся на живность помельче. Но с собаками. И это-то и пугало Пусика.

Вот они: на поле выскочили два длинноногих пса, белых с рыжими пятнами. Вытянув морды, они целеустремленно неслись по полю, но вдруг, словно учуяв Пусика, резко свернули в его сторону.

Пусик знал, что от этих длинноногих преследователей его может спасти только дерево, но деревья были далеко. В отчаянии он помчался к кустам на краю поля, хотя понимал, что от охотничьих собак они его не спасут. Расстояние между ним и бело-рыжими псами стремительно сокращалось.

И вдруг из-за этих самых кустов вылетели две овчарки, рыжая и полосатая. Все четыре собаки замерли. Это длилось долю секунды. В следующее мгновение охотничьи псы мчались в обратную сторону, а овчарки с азартом их преследовали.

– Джей, Надюша! Ко мне!

Неужели это Айлин? А овчарки – Джей и Надюша?

Так и есть – это они. Рысцой возвращались с победоносным видом. Еще бы! Они прогнали чужих собак с поля, где обычно играли и считали его своей территорией.

Навстречу им выступил Пусик. Он шел как ни в чем не бывало и с не менее триумфальным видом.

– Пусик! – радостно воскликнула Айлин. – Где ты так долго пропадал? Охотился в поле?

«Можно и так сказать», – подумал Пусик, дивясь недалекости человеческого мышления. Он даже не сомневался, что Джей и Надюша, внимательно обнюхав его, узнали о его похождениях значительно больше.

Глава 19. Симба

Вечером Айлин отправилась с Крунком на прогулку, а Пусик, пронырнув сквозь заросли сирени, побежал к заброшенному дому. Он даже не думал, что будет так спешить увидеть Мэри и котенка.

На поле при приближении к дому он уловил странный запах, который доносил от села вечерний ветерок. Пахло чем-то заманчиво съестным, но примешивался еще еле заметный подозрительный аромат. Что-то мама-кошка говорила о таких запахах. Но что? Пусик не помнил.

Уже около ограды он уловил еще один запах – густой гнилостно-сладковатый. Этот он знал. Это был запах мертвечины. А вот и источник – Пусик увидел лежащую в траве огромную дохлую крысу. И тут он вспомнил, о чем его предупреждала мудрая мама-кошка: бойся запахов еды, в которых ты ощущаешь что-то еще, что ты не можешь определить. Это крысиный яд!

Пусик встревожился не на шутку. Если травят крыс в селе, они могли побежать в заброшенный дом. Но люди могли разбросать яд и здесь.

Пусик забрался под крыльцо и, пробежав под полом, выбрался через дырку в комнату. Он сразу ощутил ее пустоту. Мэри нигде не было. Пусик заглянул в ящик комода. Котенка тоже не было. «Может быть, они перебрались в другое место?» – с облегчением подумал Пусик. Но тут он услышал знакомый писк. Он нашел котенка забившимся в угол под столом. Он был очень голодным и, видимо, давно.

Пусик боялся разбросанного крысиного яда. Еще больше он боялся, что сюда придут крысы.

Он схватил котенка за шкирку и потащил к дырке в полу. Как кошки умудряются их таскать? Конечно, котенок подрос, но и Пусик был посильнее и покрупнее Мэри. Тем не менее это было нелегко. Самым сложным оказалось пролезть вместе с котенком под пол.

Наконец, они выбрались в сад. Пусик опустил котенка на землю, ожидая, что тот побежит за ним. Но котенок был явно растерян и испуган. Пусик понял, что он скорее побежит назад, чем последует за ним, Пусиком. Пришлось опять хватать его за шкирку и тащить дальше.

Уходить от дома нужно было как можно скорее. Каждую минуту могли прийти люди с ядом или начать собираться крысы. Но, если Пусик будет тащить котенка, они только поле смогут пересечь к утру. Нужна подмога!

Пусик затолкал котенка в шиповник и бросился к дому. Пока он перебегал поле, он увидел свет нескольких фонарей, двигающихся к заброшенному дому. Значит, решили раскидать яд и здесь!

Что есть духу Пусик мчался к подъездной дороге: там должны быть Айлин и Крунк. Выскочив из кустов сирени, Пусик чуть не налетел на Крунка. Он сел перед ним на землю и издал тревожное призывное «мяу». Пес внимательно посмотрел на него, обнюхал и отошел в сторону. Пусик опять уселся перед ним и издал еще одно не менее тревожное «мяу».

– Пусик, что случилось?

Но Пусик звал Крунка, он не питал иллюзий насчет сообразительности двуногих. И Крунк понял! Пусик бросился обратно в лесок, Крунк не отставал. Они выбежали на поле, люди были еще далеко, но неумолимо приближались. Пусик сунулся в шиповник – котенка не было. Но Крунк взял дело в свои руки, вернее лапы. Не отрывая носа от земли, он сделал несколько кругов и сунулся в забытый Богом стожок полусгнившего сена. К ним подбежала запыхавшаяся Айлин. Она не успела ничего сказать, как Крунк подошел к ней, открыл пасть и опустил на землю котенка. Тот вскочил на лапки, отряхнулся и возмущенно пискнул.

– Крунк, еще одного кота спас! – Айлин подхватила котенка на руки, и они заспешили к дому.

Котенок получил гордое имя Симба и стал достойным членом теперь уже собачье-кошачьей стаи.