Путь наверх. Королева

Мятежники стояли, опустив головы, жалкие, безоружные, грязные и оборванные, бродяги и бездельники, а не армия свободных духом. И никто не решался поднять голову и встретиться взглядом с Великим Инквизитором Кронии.

– Лёгкой дороги искали, разрушить то, что веками оттачивалось, и новое отстроить? – вопрос Великого остался без ответа. – Разрушить несложно, – продолжал он, – а вот отстроить из руин трудно. Закон не единым днём создавался, и укреплялся столетиями. А вы новый закон провозгласить удумали? Закон полной свободы? Без правил, без долга? Такому закону имя – беззаконие! – слова ударили, будто тяжёлая печать о пергамент. – И нет будущего у государства с таким законом! – отрезал Инквизитор. – Падёт оно в пучину разврата и хаоса! Увести их! – велел солдатам. Но не сдержался, чтобы не уронить напоследок. – Верней бы было перевешать вас всех, как собак, да слово Гаркане дал без кровопролития править!

Гаркана! Упоминание о ней сжало сердце Инквизитора. Где ты, Гаркана? Всё ли у тебя ладно? Под покровительством ли ты Бессмертного, как прежде, или своею дорогой идёшь? «Скорее окончить дела и ехать к ней», – лишь об этом были мысли Великого, когда шёл обратно в свои покои, и солдаты молча расступались перед его грозной фигурой в красном плаще с капюшоном.

Ведать не ведала и Гаркана, что прощальным своим даром, оберегом своим, ладанкой, что с рождения носила, спасла жизнь возлюбленному.

Одним ударом мог разметать инквизиторский корпус мятежников, но щадил и своих людей Великий, и бунтарей безумных, не хотел кровопролития. Сильно изменила Гаркана его сознание, иное теперь правление было у наместника Кроноса, не на слепом страхе замешанное, а на благоговейном трепете перед Законом. Потому-то и продвигались солдаты на окраины медленно, не желая причинять вреда мирным жителям города. Оттесняли всё дальше бунтовщиков, освобождали дом за домом, улицу за улицей, покуда не согнали их воедино чуть не под самые крепостные стены, и здесь, когда отступать было некуда, им оставалось или сдаться, или принять последний свой бой.

Для переговоров определили местом пустырь на окраине, и сошлись на рассвете – отряд армии Инквизиции и мятежное войско.

– Кто у вас главный? – спросил Торвальд Лоренцо, иронично оглядев одетую, как попало, и плохо вооружённую толпу бродяг, что более полумесяца смущали покой в его столице.

– Я, узурпатор! – послышался дерзкий голос.

На полшага впереди отряда бунтовщиков стояла молодая женщина в протёртых на коленях кожаных штанах, с двумя кривыми кинжалами, засунутыми за пояс старой перевязи, высокая, худая, щурила презрительно чёрные глаза и ухмылялась большим ртом, в котором недоставало переднего зуба.

– Ты неправильно произносишь слово «инквизитор», – поправил её Торвальд Лоренцо, – кто ты? Назови себя!

– Валерия! – она тряхнула повязанной тёмным платком головой. – Предводитель свободной армии!

– Имя царское! – усмехнулся Инквизитор. – Мне трудно говорить с тобой, женщина – продолжал он, стараясь сохранить серьёзность, – при виде тебя меня душит смех. Ступай домой, вари похлёбку, пряди свою пряжу.

– Ты хочешь проверить силу моего удара и быстроту взмаха моей руки? – усмехнулась Валерия.

– Ни в коем случае! – Инквизитор предостерегающе выставил вперёд руки. – Я не дерусь с бабами.

– Не доводилось тебе на своём жизненном пути встречать женщин–воинов? – она презрительно усмехнулась.

– Почему же? – возразил Торвальд Лоренцо. – Доводилось. Моя возлюбленная – тоже воин. Неплохой. И всё-таки не самый лучший.

– А кто же лучший? – чёрные глаза сузились ещё больше, ухмылка презрительно кривила рот. – Он, конечно же, мужчина?

– Нет, Валерия, женщина, – ответил Инквизитор, – королева Руаны, Демира. Лучший воин из тех, что довелось мне видеть. Великий воин. И великая женщина.

– О! –  мятежница понимающе кивнула.  – Что ж, я не разочарую тебя, узурпатор!

– Женщина, ты, верно, глухая, – Великий Инквизитор Кронии веселился вовсю, – я уже тебе говорил: ты неправильно произносишь слово «инквизитор».

– Что ж, я не разочарую тебя, узурпатор! – терпеливо повторила Валерия. – Когда я сброшу тебя с трона наместника Кроноса и сяду на твоё место, твои требования о Великом Воине будут вполне удовлетворены.

– Да ты не только глухая, ты ещё и безмозглая, – вздохнул Торвальд Лоренцо, – скажи своему бесштанному воинству, чтобы сложили оружие и сдались солдатами. Обещаю сохранить ваши никчёмные жизни и в наказание за розжиг смуты в столице отправлю вас всех на строительство канала на два года.

– Нет границ твоему милосердию, Справедливейший! – Валерия склонилась в шутовском реверансе. – Душа твоя подобна тёплому морю в прилив, что орошает сушу, и дарует жизнь всему живому…

– Довольно! – лязгнул стылым железом голос Великого. – Прикуси свой болтливый язык, женщина! Сложи оружие и следуй за мной!

– Защищайся, узурпатор! – Валерия выхватила свои два кинжала и кошачьим прыжком бросилась на Инквизитора. Он успел обнажить свои клинки и отразить её удар. Быстрота реакции не покидала Великого, хоть и беседу вёл, насмехаясь над дерзкой мятежницей, но начеку был, собран, сосредоточен, не застала его врасплох Валерия.

Закипела битва. Хорошо сражалась смутьянка, и не в шутку, всерьёз парировал её удары Великий Инквизитор, ибо промашка жизни могла ему стоить. И так же, как тогда с Гарканой, отступив немного, яростно пошёл в атаку, выматывая свою противницу бешеным темпом боя, ослабляя остроту её зрения, скорость замаха. И поймал тот момент, когда не держала защиту, выбил кинжал из правой её руки, полоснул по плечу левой, сбил с ног.  И вот она уже на земле, поверженная, жалкая – предводительница кучки бродяг и бездельников, возомнившая себя великим воином и думавшая, будто сможет заступить на его место.

– Убить тебя или помиловать? – сталь мизерикорда–оружия знати – холодом обожгла, коснувшись шеи мятежницы. – Что предпочтёшь – смерть или позор?

– Смерть предпочту! – она смотрела на него в упор, без страха, дерзкая, гордая, безумная в своих честолюбивых замыслах. Как Гаркана пару недель назад.

– Точно дура! – плюнул в сердцах Инквизитор. – Вставай! – Протянул ей руку.

Летящая стрела, вероломно пущенная из отряда бунтовщиков, просвистела в повисшей тишине, вонзилась Инквизитору в грудь, в сердце самое… точнёхонько наконечником в окаменевший кусочек древесной смолы, что лежала в берестяной коробочке-ладанке, обшитой зелёным бархатом.

Пошатнулся Великий Инквизитор, ощутим был удар в грудь железным наконечником. Наклонился, посмотрел, куда стрела угодила, и сразу понял всё, мысленно вознёс молитву Кроносу, и бесконечную благодарность Гаркане. Выдернул застрявшую в ладанке стрелу и отбросил прочь.

Будто штилевое море под первым порывом налетевшего бриза, колыхнулась толпа мятежников. Единым был благоговейный возглас удивления, вырвавшийся из десяток глоток.

– Стрела не причинила вреда Инквизитору Кронии!

– Сам Кронос Всемогущий хранит его!

– Смотрите, крови на одежде нет!

– Великий Инквизитор бессмертен!

И в едином порыве, сражённые суеверным ужасом, оказавшимся сильнее, чем удар меча или секиры, невежественные люди пали на колени, моля наместника Кроноса помиловать их великодушием своим, взывая к его милосердию.

Их поверженная военачальница лежала на земле, зажимая здоровой рукою рану в плече, и с таким же немым изумлением взирала на Инквизитора, на дырку в его камзоле, куда попала стрела и видела, что крови нет, а Великий жив и невредим.

– Мои глаза зрят чудо! – проговорила Валерия. – Победа за тобой, Великий! Воистину ты эрпатор Кроноса на земле!

– Женщина, выучи уже это слово – инквизитор! – вздохнул устало Торвальд Лоренцо.

Его солдаты вязали мятежников, кто-то подбежал и скрутил руки Валерии. Так окончилась очередная жалкая попытка безграмотной черни изменить власть и ход истории. Бунт был подавлен вчистую. Слабому плеть, вольному воля, испокон и во веки веков.

Утекали в Лету последние дни предзимника-листогноя, студень на пятки наступал. С каждым днём позднее вставал рассвет, и раньше заходило солнце. Долгая зимовка предстояла, по приметам предвидел Арий Конрад глубокие снега и сильный холод. Надолго запрёт их в скале богиня Морана – властительница над морозными ночами.

Демира, окончив все посвящённые Сету обряды, пустилась в сопровождении Велора в обратный путь, спеша до прихода настоящей зимы свершить таинства и на своей земле, и на острове царя Феанора. Она сдержала обещание, данное владыке острова Форс, что навестит его невесту в чертогах Бессмертного.

Тихим пасмурным утром вступили они на территорию Последнего из Сов. Ещё на поляну перед скалой выехать не успели, как услышали весёлые голоса, заливистый смех принцессы и низкий, что даже в хрипотцу переходил, хохот Последнего из Сов.

– Они там без печали живут! – завистливо вздохнул умотанный постом и обрядами Ливий.

– Не ной! – успокоила его Демира. – И против твоих ворот встанет обоз с голыми бабами!

– Твои слова богам бы в уши! – мечтательно протянул министр.

Поворот тропы, и небольшой отряд выехал на поляну и увидел причину бурного веселья Арий Конрада и его юной гостьи.

Магистр Ордена Сов в кожаных штанах, босиком и без рубахи, валялся на тонком осеннем снежку. Ария, хохоча, быстро загребала снежную пыль обеими руками, и засыпала своего поверженного противника.

Бесиха Марыся, сдвинув брови, шмыгая мокрым носишком и сердито поводя рожками, ходила поодаль, собирая выпавшие из колчана стрелы. На старой сосне подле скалы висела доска, а на ней была нарисована рожа злого тролля, и изо лба его, из уха, из носа торчали короткие ножи. Верховный жрец Аримана и принцесса Руаны развлекались, как могли.

– Вот! – печально молвил Ливий, указав на резвившихся магистра и девчонку. – Живут же люди!

Бессмертный ухватил Арию за лодыжку, свалил её на землю, и в свою очередь принялся засыпать её снежком.

– Утра доброго тебе, Арий Конрад Бессмертный и тебе, Ария, принцесса Руаны! – вмешался в их смех чистый звучный голос Демиры.

Магистр повернул голову, увидел отряд, улыбнулся, поднял Арию, стряхнул снег с её одежды. Она сразу перестала смеяться, сдвинула брови, решив, что за нею приехала Королева. Спряталась за спину товарища своего и смотрела на Демиру и Ливия с неприкрытой враждебностью.

– И тебе доброго утра, моя королева! – отозвался Арий Конрад. – Счастлив видеть тебя!

– Это моя королева! – поправил его Чёрный Велор.

– Я твой дом труба шатал! – тут же отозвался Последний из Сов.

– Это жрец сетовский, Чёрный Велор! – шепнула ему в ухо Ария. – Давай! Врежь ему!

– По стенке размажу! – усмехнулся магистр.

– Прикуси язык свой, Бессмертный! – последовал ледяной совет Жреца Сета. – Или спешишь проверить, стал ли ты равен богам?

– Отчего ж не проверить? – Арий Конрад отбросил назад светлые волосы, схваченные кожаным шнурком у лба, наклонился и поднял с земли свой чёрный меч. – Проверим, а, жрец?

– Только посмейте! – остановил их полный ледяного презрения голос Королевы. – Смотреть на вас противно! Напыщенные индюки! Не хватало, чтобы вы подрались из-за меня!

– Демира, одно твоё слово! – магистр  вложил меч в ножны и церемонно раскланялся.

Королева Руаны смотрела на него с сожалением.

– Ни прошедшие годы, ни обретённое Бессмертие не пошли тебе на пользу, Арий Конрад, – вздохнула она, – верно говорят, горбатого лишь могила исправит.

– А ты ещё красивее стала! – в ответ вздохнул он. – Нынче ночь мне точно не спать в грёзах о тебе!

– Перебесишься! – холодное презрение было в её голосе. – Я полагаю, ты сказал ей всё? – она чуть кивнула в сторону принцессы, не удостаивая однако взглядом  ослушницу.

– Сказал, моя королева! – согласно кивнул Арий Конрад.

– Вот твой жених, Ария, – Демира указала на Феанора.

 Принцесса оглядела царя, вмиг оценив и бороду, заплетённую в косички, и дорогим галуном обшитый камзол, и треуголку, и ожерелье на шее из серебряных свинячьих голов, и сурьмой подведённые масленые голубые глаза, с хитрым прищуром глядевшие на неё, и выкрашенные хной ногти.

– Край света! – вырвалось у неё.

– Что, моя дорогая? – протянул Феанор. – Впечатлена?

– Вполне! – отозвалась Ария. – Сойди с коня, царь, потолкуем.

Феанор грациозно спрыгнул на землю, снял свою треуголку, манерно раскланялся и вихляясь, пошёл к принцессе. Она пошла навстречу.

– Я рядом! – шепнул ей в спину Арий Конрад.

Не оборачивайсь, принцесса подняла вверх два пальца вилочкой, только что не отсалютовала Бессмертному. Демира молча смотрела на неё, пряча растущее раздражение под маской спокойствия, а Ливий восхищённо ухмылялся в бороду.

Ария и Феанор приблизились друг к другу. Легко одетая, лишь в суконную безрукавку поверх простой полотняной рубахи, принцесса не дрожала от холода, держалась свободно и прямо, без стеснения рассматривая своего наречённого. Феанор, так же, не смущаясь, оглядывал девушку.

– Что скажешь? – спросил. – Замуж за меня пойдёшь?

– Пойду! – отрубила решительно Ария. – Только не подумай, что потеряла голову от твоей неземной красы! Ради твоего народа, царь острова Форс!

– О, как благородно! – Феанор преклонил колено, взял в ладони руку принцессы и прикоснулся к ней губами. – Но шанс у меня есть, как ты скажешь? – резким движением он притянул её к себе.

Ария зло усмехнулась в его ухмыляющиеся глазки, выдернула его руку из своей и уверила:

– Ни единого!

– Посмотрим! – голос царя тянулся густым мёдом. – Королева сказала, что я наплачусь с тобой! – сообщил он. – Она преувеличила?

– Она преуменьшила! – уверила Ария. – Ты будешь рыдать так, что море от слёз твоих разольётся, на пять локтей затопив твой остров!

– Ну, на пять локтей – это не много! – беспечно махнул рукою Феанор. – Так договоримся о свадьбе к весне?

– К весне! – согласно кивнула принцесса. – Как сойдут снега! – после чего схватила Феанора за руку, стащила с его среднего пальца перстень с круглым красным рубином и надела на свой тонкий пальчик.

– Помолвка моей мечты! – мурлыкнул царь и, сложив молитвенно ладони, воздел очи к небу.

– Теперь поцеловаться полагается! – презрительно усмехнулась Ария, и, не успел что-либо сообразить владыка Острова, как тонкие руки принцессы легли на его плечи, а обветренные детские губы коснулись его губ и раскрыли их дерзким, неумелым, но горячим и отчаянным поцелуем. И едва успел Феанор дотронуться до её стана, чтобы притянуть к себе, как принцесса ящерицей вывернулась, махнула рукою и сказала с издёвкой:

– Прощай до весны теперь, царь! Думай обо мне каждый день! – повернулась и пошла к поджидавшему её магистру.

Застигнутый врасплох таким ураганом, Феанор провёл кончиком пальца по губам, проговорил вполголоса, к себе самому обращаясь:

– Да! Королева-то не зря предупреждала! – надел свою треуголку и пошёл обратно.

Ария вернулась к магистру, он ободряюще сжал её руку в своей, шепнул:

– Молодец!

– Чуть не стошнило меня! – пробурчала она в ответ. – Целоваться с этим пугалом ряженым!

– Ну, не прикидывайся! – осадил её Арий Конрад. – Он понравился тебе, я же вижу!

– Тихо ты, глотка лужёная! – зашипела принцесса. – Им же слышно всё!

Но гости магистра их разговор не подслушивали, обсуждая фривольное поведение Арии и столь странную и быструю помолвку.

– Как же быстро вы столковались! – только и могла сказать Демира. – Мои поздравления, царь!

– А со мною потолковать не желаешь, моя королева? – спросил её Арий Конрад.

Демира оглядела его. Статный, сильный, всё тот же амулет на обнажённой груди из волчьих клыков, птичьих когтей и кроваво-красных рубинов, кожаные напульсники на запястьях, светлые волосы рассыпаны по плечам, глаза кипят живым серебром, и все чувства, переполняющие его, в этом взгляде. Нет, не дрогнула руанская королева. Так же ровно звучал её голос, так же бесстрастен был взгляд, когда она ответствовала:

– Потолкуем, Бессмертный. Мне нужен твой совет. Веди нас в свой дом.

Глава восемнадцатая.

Не сходя с пути начертанного

Арий Конрад небрежно махнул рукой, указывая направление:

– Следуйте за мной.

Велор взглянул на Демиру, но не спросил ни о чём, не уронил своё достоинство. Королева не давала повода усомниться в её намерениях, не оставляла предлога Бессмертному мечтать о ней, как о женщине. А если Арий Конрад говорит о своей любви королеве, так что ж… Его право добровольно впасть в рабство иллюзий. Всякий в Руане – это Чёрный Велор знал точно – взойдёт на плаху ради одной ночи с Демирой. Безумцы. Последний из Сов – безумец тоже. Лишь один он, Верховный Жрец Сета, способен устоять перед опустошающим хамсином плотских желаний и слиться с Демирой душою, получив её огонь, и её сумрак, и право войти с нею в Бессмертие.

Арий Конрад провёл своих гостей в тот самый зал с колоннами, что служил ему и трапезной и обрядовой комнатой. Бесиха Марыся сноровисто накрыла на стол, наставила солений, принесла окорок, дичь, хлеба, вина и мёда. Заскучавший за время поста в храме Сета, Ливий радостно потёр руки и принялся за мясо. Феанор сидел рядом с Арией, откровенно разглядывал её, обменивался с нею пустячными фразами. Марыся налила гостям вина и тихонько ушла, оставив дверь открытой. Арий Конрад поднял свой кубок, сказал просто:

– Доброго пути вам, гости мои, и пусть удача будет на вашей стороне. Я рад приветствовать вас в моём доме!

Его тост поддержали, поблагодарили, принялись за еду. Магистр не спешил расспрашивать Демиру, какого совета она ждёт от него, желал продлить миг встречи с нею.

Королева не доставила ему это удовольствие, не тянула с вопросами. Пригубила вина, встретилась взглядом с серыми глазами Бессмертного, спросила прямо:

– У нас есть шанс сокрушить Норта?

– Почему ты спрашиваешь, моя королева? – Бессмертный отставил кубок с вином, подпёр щёку изящной рукой – любимый его жест – и внимательно смотрел на Демиру.

Она взглянула на блестевший каплей крови рубин на его мизинце, вздохнула.

– Предчаяние беды, Арий Конрад.

– Сет принял их дары, – вступил в беседу Чёрный Велор, – обряды были не напрасны. Он защитит нас и утроит наши силы.

– И, заручившись поддержкой своего бога, ты полон решимости сопровождать Королеву в походе? – уточнил Арий Конрад.

– Да, Бессмертный, – ответил Велор.

– Твои предчувствия не напрасны, моя королева, – ответ магистра был честен, – грядёт апокалипсис.

– У нас есть шанс сокрушить Норта? – повторила она свой вопрос.

– Есть, – он знал цену этому слову, знал, что сейчас своей прямотой ставит под удар её жизнь, но не солгал, ибо знал ещё, что честь для неё дороже жизни, – у тебя, моя королева, есть шанс, – признался Бессмертный, – он ничтожен, и всё-таки, он есть. Но ты лишь половина медальона, Демира. Вторая половина – Ария. Солнце и Луна.

– Я знаю, – лёгкая тень набежала на её лицо, – можешь не рассказывать. Но как ей быть одновременно в двух местах?

– Одновременно – никак, последовательно – можно, – ответил Арий Конрад.

– Ария должна стать царицей царя острова Форс, чтобы сокрушить Дагона и сохранить невинность для битвы с Нортом Безликим, – досада сквозила в голосе Демиры, – разве это возможно?

– Не я писал книги судеб, моя королева, – мягко напомнил ей Бессмертный, – события можно поменять местами.

– Сражение с Дагоном менее опасно, чем сражение с Нортом, – будто взвешивая, размеренно проговорила Демира, – я не желала бы для принцессы похода в Ледяные Скалы Безвременья. Слишком велик риск.

– Ты же рискуешь! – невесело усмехнулся Арий Конрад.

– Я сильнее её и верю в себя! – жёстко отрезала Демира. – Я владею совершенным оружием, которому нет равных в земном мире! К тому же, со мною Чёрный Велор.

– Я сказал, у тебя есть шанс. Ничтожный, но есть, – повторил магистр, – но я не говорил, что он есть у жреца Сета.

– Что ты хочешь сказать, Бессмертный? – нахмурился Чёрный Велор.

– Поход в Ледяные Скалы Безвременья – твоя погибель, Чёрный Жрец, – Арий Конрад был неумолим.

– Вздор! – отозвался Велор, но даже в полумраке залы было видно, как он побледнел.

– Я сказал тебе, что ведаю, но выбор ты сделаешь сам, – кивнул Арий Конрад.

– Разумеется, – согласился Чёрный Велор, уже овладев собою, и налил себе ещё вина.

–Я могу пойти в поход против Норта и после сразиться с Дагоном! – горячо выпалила смиренно молчавшая всё это время Ария.

– Ишь ты! Прыткая какая! – холодно улыбнулась Демира. – Ты уже сделала свой выбор. Едва сойдут снега, ты станешь царицей острова Форс, а мы выступим в поход против Норта Безликого.

– Это ты сделала за меня выбор, моя королева, – осмелилась возразить принцесса, – а я лишь приняла его, желая избавить от гибели жителей острова Форс.

– Я знала, что ты так поступишь, – кивнула Демира, – сердце твоё открыто состраданию, душа бунтует против несправедливости. Ты сокрушишь Дагона, а в Ледяные Скалы Безвременья я войду без тебя, – жёстко заключила она.

– Ты можешь рассчитывать на мою помощь, моя королева, – Арий Конрад смотрел на неё, голос его был твёрд, взгляд застыл мёрзлой сталью, – я готов встать в твои ряды супротив Норта.

– Нет! – её взгляд полыхнул чёрной молнией. – Мы справимся сами! Ты сказал, шанс есть, и мы используем этот шанс!

– Ничтожный шанс, – раздельно произнёс магистр, – Чёрный Велор, – обратился он к верховному жрецу Сета, – спустись в святилище Гекаты, соверши обряд. Лишним не будет. И ты последуй за ним, царь, – сказал Феанору, – тебе тоже нужно.

– Я провожу вас до святилища, – Ария встала и вышла из залы.

Жрец храма Сета и царь острова Форс проследовали за ней.

В зале остались Арий Конрад, Демира и Ливий, как в былые дни, все вместе.

– Я знал, что ты не бросишь нас одних в тех скалах, – улыбнулся Ливий, потянулся через весь стол, сжал в большой веснушчатой руке тонкие пальцы Бессмертного.

– Нет! – отрезала королева, тяжёл и угрюм был её взор. – Я не принимаю союз Последнего из Ордена Сов!

– Потому что справишься сама, или?.. – вкрадчиво спросил магистр, испытующе глядя на неё. Демира отвела взгляд и встала.

– Потому что справлюсь сама! – упрямо повторила она. – Благодарю за трапезу, Бессмертный, – сказала, – я пройдусь, – и вышла из залы.

Арий Конрад – не перед кем теперь было держать позу – повернулся, проводил её взглядом, и озеро кипящей ртути плескалось в его глазах, горели они, живые, страдающие, отражавшие в своих глубинах все его чувства.

– Что она делает, безумная?! – простонал магистр. – Кем мним себя? В ледяное сердце ада, где господствует белая боль, собирает поход! – он дотянулся до кубка с вином, но тут же отставил. – Я буду рядом, – ответил на немой вопрос Ливия, – и всё же, я боюсь не успеть!

– Чего сидишь? – фыркнул министр Руаны. – Чего ждёшь? Иди к ней!

Арий Конрад миг смотрел в его широко расставленные голубые глаза, потом встал и молча вышел и залы.

Он знал, куда пошла королева, и не ошибся. Она стояла у мозаичного окна в той келье, где оправлялась от ран пятнадцать лет назад. Магистр увидел её, устремлённую вперёд, будто желающую птицей пролететь сквозь пятицветный витраж, шагнул к ней.

Демира резко обернулась. Глаза её были полны слёз, она взмахнула рукой, и лес острых ледяных сосулек почти в рост магистра взметнулся ввысь, вырастая прямо из пола, отсекая Арий Конрада от неё.

– Я знал, что ты придёшь сюда, – тихо сказал Бессмертный.

Королева молча смотрела на него. Мигнула, слеза потекла по щеке, другая. Она отёрла их, отвернулась, вновь устремила взор свой на цветные стёкла оконца.

– Зачем, Демира? – Арий Конрад провёл рукой по острым верхушкам сосулек, обламывая их и ссыпая вниз. – Твоя защита излишня. Я не прикоснусь к тебе.

Она молчала и смотрела в окно.

– Прежде, чем вернуть твою любовь, нужно будет возвращать твоё доверие, – медленно и раздумчиво проговорил магистр.

– Пустые хлопоты, – уронила, не оборачиваясь, Демира.

– Почему же? – возразил Арий Конрад, опустил вниз порезанную острыми копьями сосулек руку, и капельки крови упали с кончиков пальцев, проплавляя лёд насквозь. – Ты не хочешь видеть меня твоим союзником в битве с Нортом Безликим. Потому, что знаешь, против Норта я смертен, ведь это так, Демира?

Она повернулась, смотрела на него. Бледная, чёрный огонь очей просушил недавние слёзы. Так красива, так близко, но не боль страдающего сердца заставила её плакать. Безжалостен был взгляд Демиры, а слёзы пролились поминальной тризной по тем дням, когда вольна, как ветер, была руанская королева, и любила Последнего из Ордена Сов так, что, не раздумывая, могла жизнь отдать за него.

– Это так, Арий Конрад, – ответила Демира честно, – я не поставлю тебя под удар. Но не потому, что люблю тебя, нет. Потому, что я дважды обязана тебе жизнью, а один раз – ещё и честью. Потому, что шла с тобой к твоему бессмертию и знаю, чего оно стоило, чем было оплачено. Разойдёмся, магистр. Не ищи пути скрещения наших судеб.

– Не любишь меня, Демира? – запальчиво спросил Арий Конрад. – Совсем-совсем не любишь?

– Ты не веришь мне? – она пожала плечами. – Зачем мне притворяться?

– Твоё сердце застыло, Демира, – вздохнул магистр, – это я заморозил его. И теперь мне придётся хорошенько потрудиться, чтобы оно оттаяло.

– Побереги свои силы, – издевательски усмехнулась она, – ведь ты всегда так дорожил ими, так страшился расплескать свою чудесную энергию!

– К чему столько иронии, Демира? – Арий Конрад шагнул к ней, ломая застывшие копья своим телом, но королева дохнула на него, резко взметнула руки вверх, и прозрачная ледяная стена стала между ними.

– Я восхищён твоей силой! – улыбнулся магистр. Голос его глухо проникал сквозь стену, но был вполне различим.

Он приложил окровавленные ладони к прозрачной стене, и чистый злой лёд зашипел, быстро плавясь, стекая вниз прохладной водою.

– Чего ты хочешь, Арий Конрад? – устало вздохнула Демира.

– Тебя, – с лёгким удивлением, что она задаёт этот вопрос, будто не зная на него ответа, отозвался он.

– Нет, – Демира покачала головой, – наша история окончена.

– Не окончена, – не согласился с ней Арий Конрад, – и дуэль наша, если ты помнишь, не окончена.

– Дуэли меж нами не будет! – осекла его намерения Демира.

– Почему? – искренне удивился магистр. – Неужто страшишься?

– Ты бессмертен, я смертна, – терпеливо объяснила она, – силы неравны. Это будет нечестный бой, я проиграю, и ты потребуешь… я знаю, чего ты потребуешь! – усмехнулась зло. – Время прощаться, Арий Конрад. Не препятствуй мне, как не препятствовала я обретению твоего бессмертия. Имей же достоинство и память!

– Измучила ты меня, Демира, – прямо и просто признался магистр, – что ж… Поезжай с миром. Но не думай, что я отступлюсь от тебя, нет, даже не надейся. Впереди долгая зима. Ты не выступишь зимой в поход против Норта, не оставишь в холода страну свою без королевы. Если Норт не нанесёт удар по Руане первым, ты будешь ждать весны, потом выдашь замуж Арию, засеешь свои поля… А после соберёшь армию и пойдёшь в поход. Я буду наблюдать за тобой, душа моя будет рядом, и в нужный час я приду тебе на помощь.

– Решил погеройствовать, Бессмертный? – усмехнулась Демира. – Заскучал совсем? Не нужна мне твоя помощь, Арий Конрад! – она взглянула на истаявшие остатки ледяной стены у своих ног. – Прощай. Благодарю тебя за совет, за пророчество. Не думаю, что мы ещё когда встретимся.

– Встретимся! – заверил магистр, взглянул на залитый водою пол, вздохнул: – Марыся ругаться будет.

– Дай пройти, – миролюбиво попросила Демира, – не хочу причинять боли тебе. Довольно, что руки порезал.

– Идём, – Арий Конрад вышел из кельи. Королева последовала за ним, – мне жаль, что выходит так, – признался магистр, – ты же хотела войти в Ледяные Скалы Безвременья, обрести бессмертие… Ты для того и заключаешь союз с Чёрным Велором, но верховный жрец бога Сета не поможет тебе, малы его силы. Тебе придётся всё делать самой. Это будет трудный путь, – Арий Конрад остановился, обернулся, смотрел на Демиру.

Она вспомнила вдруг, как тогда, после бала перед их походом в Белую Пустыню, они так же стояли в каменном коридоре и говорили друг с другом.

– Нелегко мне будет пережидать зиму, но любовь к тебе, Демира, поможет обрести терпение, – сказал магистр, – именно теперь, когда я ждал так долго, я должен научиться умению ждать.

– Прощай, Бессмертный, – она протянула руку, но не коснулась его чела, лишь провела ладонью перед лицом его, сверху вниз.

Арий Конрад улыбнулся, серые огоньки вспыхнули в чистом хрустале его глаз.

– Рано прощаться, моя королева. Рано.

Ария пожелала остаться зимовать в чертогах Последнего из Сов, и магистр не возражал. Демира тоже была рада такому раскладу. Сговор с Феанором состоялся, свадьба будет после Великодня – весеннего равноденствия, а там недолго ждать, когда начнётся цветение вербы, и пойдёт лёд на реках. Тогда снимает свою кровавую жатву Дагон. Тогда Ария, юная царица острова Форс, вступит в противоборство с морским чудовищем и сразит его.

За зиму она наберётся знаний и сил, и под охраной верховного жреца Аримана будет недосягаема для Норта Безликого.

– Береги себя, – напутствовал напоследок Феанор принцессу, привычно жмуря хитрые голубые глаза.

Они прощались на границе земель Арий Конрада, когда уже перевалило за полдень.

– Я помню о важности своего предназначения, – иронично усмехнулась Ария, – не беспокойся, царь. Я дала тебе слово.

Феанор снял треуголку и поклонился. Арии нравилось, что он держался сторонённо, не приближался к ней, не лез целовать ручки. Он и не скрывал, что брак этот нужен ему, не более чем ей, что он выполняет, как и она, лишь предначертанное, долг, что превыше всего, личных интересов, желаний.

Руанская принцесса ощутила вдруг всю тяжесть бремени власти, всю глубину ответственности за тысячи человеческих судеб, за мир и покой простых людей. И осознала, что влечёт за собою её выбор – отрицание собственной жизни. У неё будет всё иначе, расчетливый союз с Феанором, а не безудержный ураган чувств. Супруг будет внимателен к ней, вежлив, предупреждая все её желания, но никогда не посмотрит на неё так, как Инквизитор на Гаркану, как Арий Конрад на Демиру. Не скрестит свой клинок с её мечом за право победить в честном бою и получить, как высшую награду, обладание ею. Ничего этого не будет. Он будет беречь её, но не любить. Она будет выполнять свой долг, ревностно, но бесстрастно. У неё был выбор. Золотые ключи времени и удел судьбы тот, что она начертает себе сама. Но она выбрала мир и покой чужого народа чужих земель.

Комок вдруг подступил к горлу, так, что дышать стало трудно.

– Давай, царь, не болей, – сдавленно проговорила Ария, махнула рукой на прощание и вскочила в седло.

Арий Конрад прощался с Демирой молча, уже всё было сказано. Просто посмотрел напоследок ей в глаза, кивнул, будто соглашаясь со своими недосказанными мыслями. Тонкая улыбка чуть тронула его губы. Демира так же молча кивнула ему, развернула коня и пустила вскачь, нагонять свой отряд. Ливий и Чёрный Велор уже уехали далеко вперёд.