ПРОСТИтутка, или Долгая дорога к Богу.

Галицина все время где-то лазила с друзьями, подругами и сама. У нее были целые миры. В начальных классах она излазила дворы всех учреждений, фабрик. Например, в ее станице недалеко от ее дома была козиначная фабрика, Оля знала каждый угол двора этого не маленького предприятия. Вечерами они с подружками играли в куче еще горячей шелухи от семечек подсолнечника, прыгали и валялись в теплой и совсем не колючей шелухе. И почему-то их не разу не прогонял сторож, как будто бы их присутствие на территории фабрики было делом само собой разумеющимся. Иногда Оля приходила с маленькой пол-литровой баночкой с легкостью поворачивала кран ста двадцати кубических метра бака, который находился прямо во дворе фабрики и наливала в свою баночку янтарную патоку. А иногда, средь бела дня смело заходила в цех, где по лентам двигалась мягкая, горячая, ароматная козиначная смесь и работницы давали ей в бумаге кусок этой бесформенной смеси, из которой можно было бы слепить какую-нибудь фигурку, не была бы она такой горячей.

А однажды, уже в классе четвертом Оля залезла на чердак стадионовских раздевалок, видимо в поисках нового «дома», забралась без лестницы, по выступам здания, а там оказался улей диких ос. Осы Олино появление расценили как нападение и всем роем принялись без устали жалить бедную девочку. Все произошло так быстро. Они жалили и жалили. У Оли не было возможности не спеша спускаться по уступам здания на землю. Галицина прыгнула с чердака вниз. Приземлилась, в принципе не плохо, как кошка на четыре конечности, но при приземлении была задействована и пятая точка – колено, которое разбилось, не сильно, кость осталась целая, просто сильный ушиб, тело конечно рассеклось, кровь… Оля сразу же не смогла идти. Нога из-за колена не работала. Внизу ждала подружка, которая помогла Оле отпрыгать подальше от ос, которые, кстати, далеко от своего улья отлетать не собирались.

Воспоминания о своем бодром детстве отвлекли девушку от тревожных мыслей, о том, куда она едет, с кем и зачем. Так они въехали в живописную Ленинградскую область. Ольга была поражена местной природой: бесконечным лесами и очень высокими деревьями, ведь она приехала с бескрайних степей, где до горизонта поля пшеницы и подсолнечника. Леса с такими невероятными, по девять этажей в высоту, деревьями Ольга видела впервые в жизни и восторгалась их величию. На юге самые высокие деревья достигают четырех этажей, видимо от изобилия солнца им не нужно сильно стремиться вверх, да и их плотность совсем не такая, как в лесу, где большая конкуренция за свой кусочек солнца, тем более в бессолнечной Ленинградской области, где по статистике солнечных дней в году – 85, а в Краснодаре, к примеру, – 200.

Книга 2. Сутенёр.

Глава 1. Ввод.

Утром 22 июня 1998 года въехали в Санкт-Петербург. Погода стояла по-настоящему летняя, светило яркое солнце. Странно,– подумала, Оля- а говорили, что мрачный, сумрачный город. Питер конечно поразил и понравился своей архитектурой, особенно центр города в стиле барокко. «Как здесь хорошо и легко, – думалось Оле – удивительно, но ощущение, будто я приехала домой.» У Галициной, на самом деле, не было ощущения, что она приехала в чужой город, далекий, великий, как, наверное, должно быть у каждого, кто в первый раз приезжает в город с населением в 5.000.000 человек с местности с 16.000 человек. Она ощущала спокойствие.

– Мы на Заневском проспекте, запоминай. – бросил Борис, – но здесь не твоя квартира, здесь живут девочки, я вас познакомлю. А ты будешь жить одна, отдельно, как я и обещал. Ты слишком хороша, чтобы жить в толпе. Видишь, как я тебя ценю, – Борис мило, по-доброму улыбнулся, но было видно, что эта доброта в улыбке фальшивая. – Надеюсь и ты это оценишь, – и он снова улыбнулся этой же фальшивой улыбкой.

Они зашли. По квартире ходили девушки, кто в одной майке, а кто и вообще в одних трусах. Оля присела в старое кресло, в большой центральной комнате, ей стало немного страшно, хотя она была не из робкого десятка. Ольга рассматривала: вся мебель в квартире старая – бабушкина, на полу большой старый ковер, который пару дней точно не пылесосили.

Борис ходил по квартире и раздавал ценные указания. Он немного ругал девушек по поводу грязной квартиры и их не ухоженности.

Галицина оценивала девочек: все были примерно ее ровесницы – лет по двадцать. Красивых она не видела. Они были все симпатичными, потому, что были молодыми, но у одной был армянский нос, у другой ноги короче, чем должны быть, у третей попа уже большая. Ольга впервые так серьезно сравнивала себя с другими девушками и стала понимать, что она на самом деле, гораздо лучше всех в этой квартире – Ольга Галицина была абсолютно пропорциональна по европейским стандартам: ноги длиннее туловища и в объеме 90/60/90.

«Все поехали», – сказал Борис. Он отвез ее на Ладожский рынок и купил ей не много вещей. Все вещи оказались обтягивающими, отлично подчеркивающие все изгибы ее безукоризненного тела. Купил ей черные бриджи, сделанные, будто из змеиной кожи, очень оригинальное платье, с панбархатными фиолетовыми полосками в районе груди и бедер, а вся остальная ткань – мелкая черная сетка. Может показаться, что оно было пошлым и вызывающим, но нет, на ее точеной фигурке, оно смотрелось просто как оправа к бриллианту. То есть, на саму оправу никто внимания не обращает, просто в ней бриллиант представлен в более выгодном свете. Даже майки и кофты он купил ей в обтяжку с декольте, отлично подчеркивающие ее полную грудь. Борис не забыл приобрести всякие принадлежности по уходу и гигиене. Купил косметику, фен для волос, лак для волос, полотенца и даже зонт. «Зонт ты должна носить с собой всегда, запомни. Если ты выходишь из дома и светит солнце, это еще ничего не значит. Здесь погода меняется каждые два часа. Здесь вообще всегда надо ходить с купальником, зонтом и шубой. Но зонт в твоей сумке должен быть всегда», – он это говорил без капли иронии, был даже слишком серьезен для такой не серьезной темы. В машину Борис принес шаверму. Ольга первый раз ела такую необычную еду и ей очень понравилось.

И вот со множеством пакетов они зашли в квартиру. Дом, в котором теперь должна жить Ольга находился сразу за мостом Александра Невского, на Заневском проспекте. Это была однокомнатная квартира, как и обещал Борис. Квартирка скромненькая, но чистенькая. Комната была вытянутая. В глубине стояла кровать. В центре комнаты стояла тумбочка со старым, но еще работающим телевизором и журнальным столиком с двумя старыми, но удобными креслами. Но что поразило девушку, так это не стандартная планировка зоны окна – она была сделана эркером в виде трех граней, расположенных под углом больше 90 градусов. Оля оказалась первый раз в жизни в комнате с эркером и ей эта зона квартиры безумно понравилась. Она сразу поняла, что использует ее в качестве зеленого уголка. Галицина смотрела на окно и уже представляла, как будут стоять растения в больших цветочных горшках на полу у окна и маленькие на специальной многоярусной напольной подставке для растений, которую Оля установит в центре своего зеленого уголка.

У Ольги в квартире ее матери, а точнее в квартире ее бабушки, где они все вместе проживали, после того, как ее мамаша с двумя детьми сбежала от мужа к своим родителям, всегда было много цветов. Ими занималась бабушка, а потом и Оля. У Ольги любой цветок мог вырасти из одного листочка.

Борис зашел в комнату, прервав Олины мечты о дизайне интерьера ее нового жилища. Это были сладкие мечты о своем лично жилье. Теперь у нее есть целая своя квартира! Ведь у нее и комнаты своей никогда не было.

– Давай присядем, отметим приезд, обговорим наши дела. Я подробно тебе все расскажу, – Борис поставил бутылку «Советского» шампанского и два фужера на журнальный столик. Оля очень обрадовалась шампанскому, она очень давно не выпивала, ведь в Краснодаре она каждый день работала. Ей явно надо было расслабиться.

– Перейду сразу к делу, – Боря положил на столик толстую тетрадь, она выглядела как книга, в кожаном переплете. Оля пила прохладное шампанское, и расслабление растекалось по ее напряженному и уставшему телу.

– Значит так, девочки по оплате делаться на две категории: одни получают 50%, но они сами снимают квартиру, оплачивают коммунальные, платят агентам по недвижимости и так далее. И вторая категория девочек получает 25%, но здесь я делаю все за них. Ты как будешь работать? – спросил внезапно Борис.

–Как, как? – переспросила Оля, – я же только что приехала, ничего не знаю, конечно я полностью от тебя завишу, я это понимаю.

– Это хорошо, что ты понимаешь, – и он опять улыбнулся своей искусственно-дружелюбной улыбкой. – Вот в эту тетрадку я все честно записываю, я вообще честность люблю. Здесь я пишу сколько я на тебя трачу своих денег. С твоих заработанных денег мы сначала вычтем, то, что я на тебя потратил, а потом ты будешь получать свои 25%. Деньги пока все будут у меня. Я тебе каждый день буду выдавать по 200 рублей на еду, тебе 200 рублей будет хватать на все: на еду и на сигареты, и на бухло. Кстати, не трать свои деньги на пойло, тебя в доволь будут поить клиенты, да и если начнешь еще, и сама покупать – быстрей сопьешься. Поверь мне – многие спились. Старайся меньше пить даже с клиентами. Вот. А через месяц мы все деньги, которые ты заработаешь отошлем твоей маме на дочку. Ведь ты здесь для этого, ради своей дочери?

Оля грустно закивала. Ей стало грустно не от того, что она понимала, что этот человек хочет забирать все деньги, чтобы она работала фактически за еду. Это она еще смутно понимала и ее это не волновало. У нее никогда не было денег, и она не знала им цены, и они ее по сути, как таковые не интересовали. Она загрустила о своей доченьке, милой пухленькой лапочке, которая осталась одна, далеко и, наверное, ждет маму, а мама уехала даже не попрощавшись.

Один из моментов, который утвердил ее в нужности поездки – было воспоминание о том, как в последние дни пребывания в станице они с дочкой шли по рынку, и Леночка попросила шоколадку, а у Оли навернулись слезы на глаза, так как у нее не было денег купить дочечке шоколадку. Ольга Галицина работала помощником воспитателя, и ее зарплата составляла 40 рублей, средняя пачка сигарет стоила 4 рубля, а «Сникерс» стоил 18 рублей!

Борис еще долго рассказывал специфику самой работы. Говорил какие-то мудрые в его понимании фразы типа: «Проститутка не та, которая трахается, а та, которая время тянет», но Оле все это было не очень интересно, она на половину мыслями была дома, там, где ее маленькая доченька и «козел муж трахает свою черножопую шлюху».

Глава 2. Первый клиент.

В этот же вечер Борис выставил Олю на продажу. Он указал ее место, где она должна стоять, конкретную «точку». Ходить можно было пять метров в одну сторону вдоль дороги и в другую, дальше уходить было нельзя, во-первых, потому, что через десять метров начиналась «точка» другой девушки, а во-вторых, с рабочего места уходить нельзя. Олино место находилось на Невском проспекте возле дома 146, угол дома с проспектом Бакунина, но стоять она должна была конкретно на поребрике (по-питерски) Невского проспекта. Начало работы ровно в 21 час, опаздывать строго запрещалось, это грозило большими штрафами. Все девочки как штык стояли на своих местах в девять вечера.

Оля стояла на своем поребрике и ее лицо заливалось краской. Было безумно стыдно. Полный проспект людей, еще рано, белые ночи, светло, как в обед. Мимо проходят толпы людей, порядочные семьи с детьми, таращатся. Все прекрасно понимают кто она и зачем стоит здесь в обтягивающих змеиных бриджах… Это было не выносимо. Оля сгорала, в буквальном смысле, от стыда. Она пыталась делать вид что ловит такси или ждет машину, которая должна с минуты на минуту к ней подъехать, но машины не было. И тут Оля увидела, что с дома напротив в окно на нее смотрит мужик. Когда Ольга стала демонстративно смотреть на него, он не скрылся за шторами, на что она рассчитывала, а продолжал в наглую пялиться на нее.

–Вот сука! – пробормотала Ольга и резко, совсем не думая, что она делает, направилась к соседней девушке, которая стояла примерно в 10 метрах от нее.

– Привет, меня Оля зовут.

– Привет я Таня, нам нельзя стоять вдвоем и болтать, – ответила «соседка».

– А то что будет? Оштрафует? – Оля усмехнулась, ведь она уже поняла, что работает за еду так же, как работала у Романа Абрамовича в Краснодаре.

– Оштрафует в лучшем случае, – девушка немного помолчала и продолжила, – мы сможем общаться после одиннадцати. Они первые два часа пасут нас, а потом уезжают сами развлекаться по клубам, ведь многие из нас к одиннадцати уже уедут.

– У…, а кто это они? – спросила Оля.

– Кто, кто? – Братья Колобки! – совсем серьезно ответила Таня. – Ты что только приехала, первый день?!

– Да, сегодня только приехала и вот уже здесь, – Оля снова усмехнулась. – Слушай, невозможно вот так стоять здесь, считай средь бела дня среди этих добропорядочных граждан. Как ты с этим справляешься? Они же пялятся и понимают все.

Таня молча протянула Оле бутылочку кока-колы.

– Нет, спасибо, – буркнула Оля.

– На, пей! – чуть ли не закричала на нее Татьяна.

Оля недоверчиво взяла бутылку, понюхала содержимое и уже с улыбкой отпила пару глотков. Это был коньяк с кока-колой, смешанный примерно ½.

– Вот ты должна на работу приходить с чем-то таким. Некоторые девушки в бутылку из-под спрайта наливают шампанское, в общем кто что любит, ну ты поняла смысл. А теперь иди на место, а не хочу из-за тебя получить.

Было видно, что Таня уже нервничает, и Оля пошла на место, чтобы ее не раздражать. Галицина простояла не долго, не успела и сигарету выкурить, как к ней подошел мужчина. Солидный, в пиджаке, лет сорока пяти.

– Работаешь? – спросил он.

– Да, – ответила Оля.

– Сколько?

– Час 150 рублей, ночь 700 рублей или сто баксов.

– Хорошо, пойдем.

– Деньги вперед, – ответила девушка по инструкции.

Мужчина протянул сто долларов.

– Подожди минуту – сказала Оля и направилась к Татьяне, которая с вожделением облизывала бутылку кока-колы.

– Помоги проверить доллары, Борис сказал, чтобы с этим вопросом я обращалась к вам.

Таня взяла купюру, покрутил, посмотрела на свет.

– Нормальная. Знаешь куда относить? – спросила она.

– Смутно, вот вроде здесь, – Оля указала на «Бистро 24» часа в подвальном помещении на углу дома.

– Пойдем. – Татьяна взяла Олю за руку и быстро потащила в кафе.

Они подошли к девушке, которая сидела за столиком, пила чай и курила. Обычная девушка, только старше их лет на пять.

– Вот, это Оля, новенькая, сегодня первый день, – сказала Таня девушке. – А это Неля. Мы должны отдавать ей все деньги, она всегда здесь. Все, всем понятно? Я пошла, – и Таня вышла из подвала.

Ольга молча протянула Неле 100$. Переживать было не, о чем, так как все соответствовало подробному описаю Бориса.

– Так ты сразу на ночь? – спросила Неля. – Оля кивнула. – Ну для первого раза ладно, а вообще перед ночью вы должны отработать еще по два часа. Понятно? – Оля опять кивнула. – И ты должна в шесть утра быть дома. Как ты это сделаешь – твои проблемы. Обычно клиент сажает на такси и его оплачивает. Поэтому ты должна ему понравиться, чтобы у него было желание отправить тебя домой, а не выкинуть на улицу без денег. И поэтому, если будет возможность, то старайся его к себе домой вести. Ясно? Из твоей квартиры его всегда сможет Борис выкинуть. Ну все. Иди.

Оля пошла наверх из подвала.

Мужчина в бежевом льняном пиджаке исправно ждал.

– Все я готова, – заигрывающе прощебетала Оля.

– Ну пойдем тогда гулять, – спокойно проговорил мужчина. – Ты от куда приехала?

– С Краснодара. – Оля остановилась на секунду и закурила.

– И давно?

–Сегодня.

– Прям сегодня? – недоверчиво, улыбаясь, спросил мужчина

– Да, сегодня утром приехала, – надув губки, обиженно за недоверие ответила Ольга.

Мужчина остановился, пристально посмотрел Оле в глаза, добродушно улыбнулся и сказал:

– Так я у тебя первый?

– Да, первый, – и через секунду добавила – Клиент.

– Хорошо хоть не мужчина – он по-доброму засмеялся, поняв уточнение Оли.

– Как тебя зовут?

– Оля.

– А меня Володя, будем знакомы. Есть хочешь? – мило улыбаясь, спросил спутник.

– Да, не отказалась бы.

И уже минут через десять они были в ресторан.

Оля с Володей всю ночь гуляли по Невскому проспекту, заходя то в один, то в другой ресторан. Кушали вкусную еду, выпивали вкусные дорогие напитки. Оля, казалось, была счастлива. Конечно в ее жизни ничего подобного не было. Что она видела? – Этот единственный бар в станице и в основном разливное пиво в пластиковых стаканах? А тут сразу с «корабля на бал»! Это была прекрасная ночь. Володя все время с ней мило беседовал, задавал много вопросов, будто искренне интересуется ее жизнью. Галицина все честно, без затей ему рассказывала.

Он почти все время улыбался. Было видно, что ему на самом деле интересно, и эта пташка его здорово развлекает рассказами о своей далекой, совсем чуждой ему жизни. Оля понимала, что ему нравится слушать о ее жизни и старалась рассказывать не в мрачном свете, а весело, как комедию, чтобы продолжать развлекать клиента. Он слушал рассказ о жизни девушки скорей как сказку, чем что-то реальное. Не то, чтобы он не верил, он даже не задумывался об реальной той, другой жизни. Мужчина взял девушку для развлечения, как аниматора, и она развлекала его какими-то рассказами о какой-то далекой неведанной ему жизни.

А Оля, в принципе, думала, что он ее понимает и сочувствует ей, и возможно захочет помочь. Она даже представить себе не могла на сколько они по-разному жили. Они были практически существами с разных планет, которые не только по-разному питались, пили разные напитки и даже разную воду, но они и по-разному чувствовали, думали. Все вокруг они видели и воспринимали различно друг от друга.

Ольга для него была чем-то вроде цирковой обезьянки, конечно очень красивой, милой, честной, он все это оценил, но все же обезьянки, которая скрашивала его очередной скучный вечер. А Оля думала: «Какой хороший человек мне достался: добрый, заботливый, I love you Petersburg! »

Часа в четыре утра они шли по Невскому проспекту назад в сторону площади Александра Невского. Там находилась квартира Владимира. Около пяти утра они уставшие, пьяные, особенно Володя, все-таки возраст, зашли в квартиру.

Оля обрадовалась, что квартира находится тут же на Невском, и она сможет добраться сама домой, не выпрашивая на такси. Она так же была рада, что ориентируется, где ее дом – просто перейти мост. Борис на место работы повел Олю предусмотрительно пешком, чтобы она знала, как с «точки» добраться домой, если вдруг не будет денег на такси. И вообще Борис знал, что для провинциальных девушек 2-3 км. пешком – это нормально. Для Оли, на самом деле, это расстояние было незначительным для прохождения пешком, на такие расстояния ей не нужен транспорт. Она всю свою жизнь ходила по пять километров в станице, у нее даже велосипеда никогда не было. И в Краснодаре Ольга ходила пешком потому, что не было денег на трамвай, а зайцем ей ездить было очень стыдно и страшно.

Перед тем как Володя увалился спать, он сказал Оле, чтобы она ложилась спать, что трахать он ее не будет, так как в жизни она еще натрахается и что в квартире, в комнатах он включил сигнализацию, и она может из спальни пройти по коридору только в туалет. После этих наставлений он вырубился.

Оля не могла уснуть, что называется «ни в одном глазу». Ее переполняли эмоции: первый день в Питере, все так красиво и хорошо, она заработала денег, пусть она их сейчас и не увидит, зато через месяц отошлет маме для Леночки приличную сумму, и ее дочечка никогда больше не будет смотреть как другие дети едят вкусненькое, а у нее этого нет. Ольге стало немного грустно при воспоминаниях о дочке, она пошла в сан.узел, присела на краешек ванной и закурила.

«Как это сигнализация в квартире? – думала Оля. – Это, типа, если я попрусь в комнаты все начнет пиликать и орать? Или сразу приедет вневедомственная охрана? Интересно, такое бывает, чтобы отдельные комнаты? Или он блефует, на дуру периферийную?» Пока она курила и думала, ей очень захотелось пить. Оля пошла сначала в комнату посмотреть нет ли там, где-нибудь бутылки минеральной воды, «алкоголики ведь ставят у кровати бутылку с водой» – думалось Оле, но воды не было. Она пошла по коридору в сторону кухни, остановилась возле кухни и увидела на столе несколько стеклянных маленьких бутылочек минеральной воды, они были какие-то импортные и просто манили, пить хотелось безумно. Оля стала рассуждать: «Ну на кухне зачем ему включать сигнализацию, если это вообще правда? И если даже она запищит, он проснется и хорошо, мне домой пора, пусть выпускает меня». И Оля смело шагнула на кухню.

Вой поднялся безумный, наверное, все соседи проснулись, Ольга чуть не оглохла, она совсем не ожидала такой громкой сирены, она вообще мало в это верила. Через какое-то время появился сонный и ленивый Владимир, увидел девушку на кухне, видимо успокоился, что она не в комнатах, развернулся и пошел обратно, Оля стояла растерянная по середине кухне и не знала, что ей делать. И вот наконец-то сигнализация умолкла, на кухню из коридора снова медленно вышел Володя в барском полосатом халате. Оле стало немного страшно.

– Я очень хотела пить, – стала она оправдываться.

– Да ничего, – сонно ответил Владимир.

Оле полегчало.

– Отпустите меня домой. Мне пора, – специально с интонацией "бедной овечки" проблеяла Ольга.

Володя молча побрел к входной двери и открыл с железным шумом в утренней тишине пару массивных замков. Оля выпорхнула на волю.

Каждый вечер Ольга Галицына ровно в 21.00 стояла на своем месте, на углу дома 146. У нее всегда с собой был паспорт, а в паспорте всегда лежало 500 рублей. Так нужно было по инструкции. Когда подъезжал милицейский патруль, якобы для проверки документов, каждая девушка протягивала паспорт, милиционер открывал его, смотрел и отдавал его обратно уже без 500 рублей. И так милицейский уазик каждый вечер медленно двигался от девушки к девушке, собирая дань. Борис заботился о том, чтобы в паспорте у Оли каждый вечер находилось 500 рублей, он их ей выдавал специально для этих целей.

Галицина уже стала осваиваться на «работе», каждый вечер она подготавливала с собой бутылочку «сока-солы», в которой на 1/3 был налит коньяк и так начиналась работа. Оля стала вырабатывать свою тактику поведения при разговоре с клиентом, который подъезжал. Она решила для себя уезжать сразу на ночь и не ездить по часам. Бориса это не устраивало, так денег получалось меньше, но Ольга умудрилась убедить его, что так лучше, что многие девушки, отработаю пару часов, а потом остаются на всю ночь стоять на Невском, в итоге денег меньше, а она точно уезжает каждую ночь.

На самом же деле Оля так делала не из-за денег, ей очень не нравилось стоять на Невском по ряду причин: во-первых, стоять, а не сидеть, во-вторых, ночами прохладно, ведь уже август, потом дожди, в общем на улице плохо. Потом, клиенты, которые хотели на час, как правило тащили к себе в машину, а не в квартиру. «Ужас, – думала Оля, – что я шлюха какая -то подзаборная? Пусть наркоманки так работают.»

Можно было еще часового клиента везти к себе домой, для этого Борис и снял ей квартиру – для работы, а не для того, чтобы ей жилось комфортно, а те девочки, которые жили в вшестером в трехкомнатной квартире работали только в машинах или уезжали к клиенту.

Стояла специальная тонированная машина в начале проспекта Бакунина для девушек, которые жили все вместе, ведь у них не было квартиры, куда они могут привезти мужчину, поэтому они с часовыми пешими клиентами работали в этой общей машине. Оля же никогда не ходила в эту машину, она или ехала к себе домой, или к «нему». Галицина быстро научилась разруливать ситуацию как ей выгодно. Пока она разговаривала с клиентом первые три минуты, ей нужно было решить, как ей будет выгодно с ним провести время, как долго она сможет его выдержать и на чьей территории будет лучше, а главное безопасней. Не опытный человек сразу может решить, что безопасно конечно у себя дома, а то неизвестно куда увезут, и Борис всегда может прийти на помощь, но так может решить только человек, который никогда не был в таких обстоятельствах и не знает мужчин. Оля очень быстро познавала мужскую психологию, так как от этого завесила ее жизнь в буквальном смысле этого слова.

Клиент у себя дома ведет себя гораздо лучше на правах хозяина, он гостеприимен, ухаживает. Уважительно относится к своему жилищу. Почти всегда это семейные мужчины, чьи жены отдыхают на море. В доме полно женских и детских вещей. В своих семейных жилищах, по соседству с кроватками их детишек они ничего плохого не сделают. И совсем по-другому они ведут себя в доме какой-то шлюхи. Часто одни и те же мужчины в разных условиях ведут себя по-разному. В квартире у проститутки они могут нажраться в гавно, что их потом не разбудишь и не выгонишь. Ну, даже если придет Боря, что он эту голую пьяную тушу вынесет в подъезд? Потом ходили слухи, что всякие маньяки убивали девочек именно на их квартирах. А сутенёры этих девочек, типа Бориса просто сами избавлялись от трупов девушек и в милицию никто не обращался – зачем им проблемы, ведь они же сутенёры, а девушки все были привезены с разных мест нашей огромной страны, кто их, когда искать будет? Оля это все, как-то, быстро поняла и никому, не объясняв свои соображения каждую ночь сразу уезжала к клиенту домой.

Если в начале вечера к ней приходил мужчина и предлагал уехать на час или на два, Ольга могла отказаться совсем. Она не готова была из-за часа пропустить "своего" клиента. В общем это как игра в покер, нужно все время думать: "недобор, перебор…". Оля объяснила Боре, что ей нужны еще всегда деньги на такси, чтобы мысль о том, как ей уехать, а иногда даже речь шла не о уехать, а о том, как свалить, не портила атмосферу работы. Боря согласился. Он считал Ольгу одной из своих самых лучших девочек, которая всегда являлась вовремя домой. Не ныла, что меня не отпускают, не отпустили. Борис все-равно не верил в эти "не отпустили". Он считал, что девка продлевается, а его таким образом кидает на деньги. Иногда Борис в квартирах девушек устраивал доскональный обыск и не только забирал все что найдет, ведь клиенты часто давали девушкам просто чаевые, но еще и бил их.

Оля тоже научилась обманывать сутенёра. Во-первых, из-за того, что она часто уезжала еще до приезда милицейского уазика, у нее оставались мусорские 500 рублей, а во-вторых клиенты почти всегда оплачивали такси и давали чаевые и Оля, ЕСТЕСТВЕННО, не собиралась отдавать их Боре. Галицина оказалась в этом вопросе умнее и хитрее других девушек, она иногда сама отдавала Борису деньги, те, которые она сегодня не отдала милиции или деньги на такси, так как клиент проснулся и вызвал ей такси, пару раз она отдала ему даже что-то типа своих чаевых. Оля строила перед ним из себя наивную простушку, безмерно благодарную ему за все, и даже не забывала ему об этом говорить.

Борис просто обожал Ольгу и обыск за весь месяц провел у нее только один раз, и то в самом начале. Оля прятала деньги в каблуках своих туфлей.

Однажды Ольга стояла на Невском в три часа ночи – приехала с заказа. Домой сразу она не имела права ехать, так как они обязаны были работать до шести утра и потом разъезжаться по домам. Подъехал милицейский уазик, Оля еще не отдавала им дань, как это часто бывало потому что ее рано забирали.

– Садись в машину, – грозно сказал один из них.

Оля молча протянула ему паспорт, в котором лежали деньги.

– С документами в машину! – еще грубее произнес милиционер.

Оле стало страшно. Ее еще никогда менты не сажали в машину, и она не знала, что может быть. Ведь они мужики, у которых есть власть делать с ней что им, фактически, заблагорассудится. А она кто? – никто и зовут ее никак. Деваться было некуда, и Оля залезла в машину на заднее сидение.

Злой впереди, как выяснилось, был капитан, а молодой сзади – сержант. Это стало понятно уже потом по тому, как они друг к другу обращались. Ольга так и не научилась разбираться в погонах, хотя была замужем за милиционером.

– Кто такая, как зовут, от куда? – спросил злой, повернувшись полуоборотом к Оле. Голос его уже не был таким суровым, и Ольга почувствовала, что он корчит из себя злого для порядка. Ей стало заметней легче.

– Я Оля, приехала с Краснодарского края.

– Давно? – еще мягче спросил капитан.

– Две недели назад, – Оля сказала им правду. Прошло всего две недели, а она уже стала опытной, казалось, что она уже год на этом Невском, столько всего произошло. Каждую ночь Оля проживала как новую маленькую жизнь. Во-первых, в любое утро она могла больше не вернуться, во-вторых каждую ночь ее какой-то новый мужчина увозил не известно куда. Ее коллеги «по проспекту» ближе к полуночи стягивались к «Бистро 24», у которого стояла Оля. Они записывали демонстративно номер машины на котором уезжали их коллеги, но всем было понятно, что это вообще ни о чем. Человек был просто на такси, и никакой Боря никого бы не искал, но этот блеф был для клиента. Многие клиенты, как выяснялось при личной беседе верили, что проституция на Невском – это серьезная структура, за которой стоят серьезные люди, и они найдут и убьют за свою девочку. Девочки, естественно, их не разубеждали, а активно поддерживали эту легенду, так как из-за процветания этой, конечно же, байки зависела их жизнь.

Милицейский уазик медленно поехал по Невскому. Они подъезжали к девушкам и собирали дань, как обычно.

"Странно, – подумала Оля,– а меня чего они забрали? " Хотя ей уже было с ними хорошо, они уже втроем шутили: капитан, сержант и Ольга. Водитель оказался молчуном.

– Хочешь сегодня еще работать? -спросил капитан Николай.

– Нет, я вообще работать не хочу.

– Удивительно, – заметил сержант, – обычно все рвутся на свободу.

– У меня муж мент, я знаю, что на кители нужно шесть стрелочек гладить, – пошутила Оля. – Наверное поэтому я с вами себя хорошо чувствую, я вас не боюсь.

Ольга явно уже с ними флиртовала и, на самом деле, ей совсем уже не было страшно, и она не хотела от них уходить, ей было с ними хорошо. Они напоминали ей о муже, Ольга скучала по нем, но сейчас она не думала об этом и не осознавала этого, хотя ее добровольное пребывание с ментами – была сублимация чистой воды.

– А почему шесть стрелочек? – озадачился Николай.

– Ну смотри: две на рукавах получается…

– А, все, понял, я про рукава не подумал, – обрадовался капитан.