Чужая рука на запястье

Глава 2

Тори с семьей жила в собственном доме и, хотя фактически все документы были оформлены на Итэна, я не замечала за подругой какой-либо стесненности. Да, Итэн был, конечно, мерзавцем, но, кажется, искренне любил свою жену. Наверное, именно за это я… не сказать, что простила его, но позволила быть далеким фоном, касающимся моей жизни. Моей и Тори.

Воздушка донесла меня почти до белоснежной калитки их дома, расположенного в Северном городе. Здесь, как и на всей жилой Терре было тепло, и местные жители украшали свои участки цветами. Я залюбовалась пышными крупными пионами в палисаднике подруги и не заметила, как из-за низкого заборчика выскочило нечто громко лающее и подпрыгивающее на тоненьких лапках. Назвать существо с торчавшей в разные стороны редкой шерстью собакой не поворачивался язык.

– Брысь! Брысь, сказала!

Я попыталась отпугнуть животное ногой, но оно оскалило мелкие зубки и злобно зарычало.

– Только попробуй, – предупредила я его, – улетишь далеко и надолго.

Животное не нападало, но и подпускать меня к калитке не желало. Спасла меня выбежавшая из дома Кейти.

– Буся, Буся, отойди. Это Эйри приехала. Эйри-и-и!

Шестилетнее создание, измазанное чем-то сладким, врезалось в меня, обнимая липкими ладошками за юбку. Нос ее ткнулся мне в живот, и я еле удержала пирог.

– Кейти, – я погладила малышку по голове и присела, расцепляя детские ладошки. – Где ты так вымазалась?

Я пощекотала сладкие щеки. Собака безбоязненно приблизилась и принялась лизать девочке ладошку. Маленькая хозяйка быстро сгребла существо в охапку и протянула мне.

– Это Буся.

Собака отодвинула морду и потянулась за пирогом.

– Буся, нельзя! – скомандовала хозяйка.

– Пойдем-ка в дом пока от пирога хоть что-то осталось, – предложила я, заметив, что гостинец, несмотря на команду, уже почти облизывают.

Кейти обхватила меня одной рукой за шею, другой прижала собаку к себе и я, с трудом удержав равновесие, подняла ее, направившись к дому подруги.

– Так откуда у тебя… Буся?

– Мне папа подарил, – гордо заявила девочка, – он не хотел, но мама сказала «Надо!».

– Понятно.

Дверь открылась, и мы все втроем, наконец, вошли в дом. Тори, увидев нас с кухни, бросилась забирать пирог, одновременно обнимая меня.

– Видишь, какой у нас трам-тарарам? Думала встретить тебя у калитки, но пришлось доваривать соус. Проходи.

Я, освободившись от части ноши, перехватила Кейти удобнее и вместе с ней уселась на диван, выдыхая.

– Ну, рассказывай, – крикнула я подруге, вновь скрывшейся на кухне, – с чего вдруг Буся?

Я разглядывала как малышка, сидя у меня на коленях, подставляет ладошки под влажный, розовый язык собаки и улыбалась.

– Ой, – донесся смех Тори, – не поверишь, но это чудо нам досталось совершенно случайно. У соседки через три дома ощенилась собака. Кейти бегала смотреть щенков, и та пообещала нам отдать одного. Пришлось взять. Итэн был, конечно, против, ты же знаешь его нелюбовь к животным, но мы с его уговорили.

Да, нелюбовь Итэна к чему бы то ни было, кроме себя самого, я помнила.

Кейти сползла с коленок и побежала на кухню поить свое сокровище водой. А я попыталась разгладить юбку, попутно обнаруживая на животе сладкие пятна от щек малышки. Пришлось идти отмываться на кухню.

Тори копошилась у плиты, одновременно выключая панель и перемешивая соус. На столе уже стояли тарелки с мясом и паровыми овощами, оставалось лишь полить эту вкуснятину фирменным соусом подруги и… Глаза мои поймали в фокус тест на беременность в стакане.

– Тори? – я перевела взгляд на подругу.

Та, уловив вопрос, повернулась ко мне. Я показала глазами на тест-полоску. Тори расплылась в улыбке и кивнула.

– Четыре недели, – ответила она тихо.

Я тоже улыбнулась и постаралась, чтобы улыбка моя не выглядела вымученно. В голове крутилось, что у подруги будет уже второй ребенок, тогда, как я…

«Нет, – остановила я себя. – Нет. Ты не будешь думать об этом, Эйри. Держи улыбку. Держи. Ты же правда рада за нее? Правда. Обнять. Надо обнять ее и спрятать лицо, а то она начнет жалеть меня».

Обнять удалось, спрятаться – нет. Тори чувствовала меня или я не сумела скрыть не вовремя всколыхнувшуюся зависть. И ведь я действительно радовалась за Тори, но тоска и обида прорвались на секунду наружу, и подруга увидела.

– Прости, прости, Эйри, – зашептала она, заглядывая мне в глаза. – Я должна была убрать, сказать тебе позже, но не успела, забыла.

Слезы прозвучали в ее голосе, и я снова обняла ее.

– Я правда рада за тебя. И ты не должна от меня ничего прятать. В этом никто из нас не виноват. Просто так получилось.

Я говорила правильные слова и хоть они звучали болью, но, как и прежде, выученная медитация сработала. Мы успокоились обе. Мне стало легче. Не чувствовать зависть приятно. Особенно по отношению к Тори. Я надеялась, что и ей стало легче. По крайней мере, она уже вытирала глаза, когда мы разомкнули объятия.

– Берите тарелки и шагайте за стол, – скомандовала Тори, слез в ее голосе уже не было.

За столом болтали обо всем подряд. Правда, в основном, рассказывала Кейти. Мы с Тори больше слушали.

– Мэри Руни подарили на день рождения корову, – серьезно говорила малышка, подкармливая Бусю под столом мясом, – а Тиму Картеру обещали лёт.

– С каких пор детям разрешили водить лёты? – Тори удивленно посмотрела на меня.

– Ни с каких, – ответила я на ее вопрос. – Брось, можно подумать, что ты не слышала таких историй, когда мы жили в общежитии. Вспомни Ганса Ванштейна и его воздушку от лёта брата.

Тори заливисто рассмеялась. Мы обе помнили с каким высокомерием наш однокурсник таскал повсюду свою воздушку, рассказывая всем истории о подаренном лёте. А после бегал по всему корпусу от приехавшего за своей собственностью брата.

– Он еще кричал потом, что тот специально стащил его лёт из гаража, чтобы сбежать в Центр от родителей.

Я тоже посмеялась, вспоминая детские годы в общежитии. Мы с Тори росли вместе и, хоть и были обе сиротами, судьбы наши все же различались. Как между собой, так и от судеб однокурсников.

На Терре все дети с трех лет жили в общежитии и учились в корпусе. Вплоть до совершеннолетия. Их отпускали на выходные к родным, а те, у которых не было родственников, оставались на все время в корпусе. Так мы с Тори и прожили вместе пятнадцать лет. Она уезжала на выходные к дальним родственникам раз в месяц. И тогда я оставалась одна.

– А помнишь, как ты поколотила его из-за меня? – Выдернул из воспоминаний голос подруги.

– Не из-за тебя, а из-за Киса, – возразила я.

– Какого Киса? – тут же встряла Кейти.

– У нас с твоей мамой был котенок. Мы нашли его на улице во время прогулки и спрятали у себя в комнате в общежитии.

Глаза у малышки округлились.

– А так можно?

– Нет, Кейти, – пресекла мой кивок Тори. – Что ты делаешь, Эйри? Магистр Граст потом Итэну голову открутит.

– Невелика потеря, – пробормотала я, но подруга меня услышала и покачала головой.

– В общем, – продолжила я рассказ, уходя от скользкой темы, – Кис жил у нас ровно три дня. Мы таскали ему еду из столовой, убирали сюрпризы с кроватей. И даже стирали тайком белье.

– Фу-у, – сморщила Кейти нос.

– Да-да, – наставительно подтвердила Тори.

– Но однажды, Ганс Вайнштейн подкараулил нас, когда мы хотели выгулять Киса и вцепился в него мертвой хваткой. Твоя мама ни в какую его не отдавала и тогда он ее очень сильно толкнул.

– И ты упала?

Тори кивнула.

– Но Эйри набросилась на Ганса и поколотила его.

– На шум, правда, сбежались кураторы и Киса у нас забрали, – завершила я поучительную историю.

– А Ганс?

– Ганс? – я задумалась и перевела вопросительный взгляд на подругу. – А правда, куда делся после выпуска Ганс?

– Мне кажется, я видела его на фермах. У него же родители были фермерами. Но может это и не он был. Не знаю, – пожала та плечами.

Я посмотрела за окно. Темнело. Пора было собираться домой.

– Останешься сегодня у нас? – предложила Тори, перехватив мой взгляд.

– Что ты? Нет. Поеду, – улыбнулась я. – А то миссис Шерри решит, что я и впрямь на свидании.

– Было бы неплохо, – высказала свое мнение подруга и поймав мой укоризненный взгляд, добавила: – Иногда.

– Об этом не беспокойся. Иногда и я не так свята, как выгляжу.

Двадцать минут дороги пролетели в одно мгновение. Включив автопилот, я любовалась звездами сквозь Купол, складывая их в созвездия. Мысли затаились, ожидая, когда я лягу спать и, пролетая мимо Центра, мне подумалось, а почему бы, собственно, и нет. Сменив пункт назначения, припарковалась у навороченного воздушного паркинга. Робот-парковщик на широком транспортере довез меня до входа в сверкающий неоновыми огнями отель «Звезда». Я прошла мимо настоящего швейцара, любезно распахнувшего передо мной двери, и направилась к администратору. Лучший отель Терры мог себе позволить живой персонал. Сегодня за стойкой был Жак. Приветливо растянув губы в улыбке, он протянул мне жетон.

– Как обычно, мисс Эйрика?

– Да, спасибо, Жак.

Я перехватила у него из пальцев жетон и поспешила в лифт. Три этажа остались внизу, когда стрелка над дверьми издала уверенный звон, указав окончание пути. Пентхаус с выходом на крышу, бассейном, огромной спальней, гостиной и мультистеной, разделяющей их. Была еще белоснежная ванна с хрустящими халатами и голосовое управление. Я прошла в гостиную.

– Двери на крышу.

Стеклянные двери разъехались в стороны, впуская в номер шум и воздух улиц. Он разбавил томный цветочный аромат, наполнявший помещение.

– Ванна. С пеной.

Я вышла на крышу, сняв туфли, ступая босыми ногами на деревянные дощечки настила. Дорого. Натуральное дерево. Еще теплое. Ничто не сравнится с ним. Ровный, чуть мерцающий искорками навес, скрывающий пентхаус вместе со всем содержимым от любопытных глаз пролетавших мимо пассажиров лётов.

– Желаете вина? – мягкий нейтральный голос нарушил тишину.

– Красное, сухое, – хотелось напиться до чертиков, но я запретила себе эту слабость. Пусть будет вино. И ванна. И Кас.

– Музыку? – робот был обязан предложить мне все услуги отеля.

– Пожалуй.

– Ванна готова.

Я смотрела на город сверху вниз. Центр. Шумный, даже ночью. Сверкающий, но грязный, наполненный похотью, завистью, жадностью. Да, сейчас он подходил мне больше, чем честный старомодный Рабочий. Я потерла браслет на руке. Почему-то именно в Центре он начинал раздражать до зуда. Хотелось отодрать его, пусть даже вместе с кожей.

– Кас будет через полчаса, – сообщил все тот же безликий голос.

– Как тебя зовут? – спросила я, задавшись вдруг этим вопросом.

– Как вам будет угодно.

Я нахмурилась. И разозлилась.

– Никак.

– Ваше желание записано в память номера.

Стало смешно. Но образ тест-полоски в стакане, вдруг возникший перед глазами, окончательно испортил настроение.

– Громче.

Музыка зазвучала громче, а я принялась расстегивать пуговицы на блузке. Вслед за ней на пол полетели юбка и белье. Я стояла на крыше, зная, что меня никто не увидит. Подхватив бокал с вином с поднявшегося снизу круглого столика, тремя глотками осушила его. Терпкий вкус разлился по языку. Нет, хотелось не этого. Хотелось, чтобы горло обожгло, а в груди разлилось тепло. Но вино на это не способно. На это способен только изумрудно-золотистый даст. Бокал полетел к одежде, жалко звякнув о деревянную панель.

– Желаете еще?

– Нет.

Я вошла в номер, зажигая свет, и прошла в ванну. Горячая вода обняла мое тело. Усмехнулась. Да, здесь вода была горячей. Представляю, что устроили бы обыватели Центра, отключи Правление у них горячую воду.

Вода делала свое дело, расслабляя тело. Я долго смотрела в одну точку, потом отпустила бортик и провела рукой по руке, размазывая пену. Пузырьки лопались, оставляя мокрые разводы на коже. Скользкая кожа рук, плеч, шеи. Музыка звучала слишком громко, захотелось ее заглушить, и я нырнула в ванну с головой. Так должно было стать лучше.

Но с закрытыми глазами стало хуже. Вернулись образы воспоминания.

«Я думал, что вытянул счастливый билет! Думал, раз ты тащишь отовсюду искры, то и в тебе самой их целый чертов костер! Но ты мертва, мисс эксклюзивность! Мертва! Ты всего лишь кукла Оракула! Служба доставки! А мне нахрен не сдалось твое пустое чрево! Мне нужна искра! Слышишь? Искра! Не смей больше приходить сюда! Я тебе ничего не должен!»

Я всплыла, задохнувшись не то от боли, не то от нехватки воздуха. Всплыла, размазывая по лицу льющуюся воду. Слез не было. Их не было давно. Только боль. Я схватила переливающийся пузырек с духами и метнула его в стену.

– Чтоб ты сдох, Итэн! Чтоб ты сдох.

На бежевой поверхности разрослась клякса и по ванной разлился «аромат страсти». Движение позади меня заставило обернуться. Кас был обнажен и, как всегда, чертовски хорош. Я позволила ему вытащить меня из ванной и отнести на кровать. Он поцеловал меня, мягко укладывая на белое покрывало. Я провела рукой по его широкой груди, по шее, вдавливая подушечки в кожу, запуская пальцы в его волосы. Он почувствовал мое настроение. Я это точно знала. Поэтому, когда он склонился к моим губам и спросил: как? Я поцеловала его, ощутимо прикусывая губу: угадай.

Когда я проснулась была еще ночь. Кас спал, лежа на животе. Желание провести пальцами по его мускулистой спине подавила усилием воли, мне не хотелось его будить. Я приняла душ и, подойдя к шкафу в ванной комнате, заказала одежду. Да, можно было нажать на камень браслета и одеться в комбинезон, но мне хотелось чего-то настоящего. Через минуту в шкафу лежал черный костюм. Ткань облекла мое тело, словно вторая кожа. Легкая куртка на замке. Волосы я чуть подсушила и оставила немного влажными. Так будет приятнее ощущать ветер.

Спустившись к регистрационной стойке, отдала Жаку жетон.

– Спиши с моего счета и уничтожь все мои вещи в номере.

– Как будет угодно, мисс Эйрика.

Я кивнула и вышла в прохладу ночи. Внутри было звонко. Касу удалось то, в чем потерпело поражение вино. Он прогнал мысли, оставив лишь приятные воспоминания. Как всегда. Я ступила на транспортировочную панель, и все тот же робот доставил меня к лёту.

– Ваш лёт прошел легкое техобслуживание, – предупредил робот.

Я кивнула. Малыша намыли до блеска. Даже запах лаванды все еще стоял в салоне, когда я села за руль.

– Режим мотолёта.

Пришлось подождать пару минут, чтобы пространство вокруг трансформировалось. Вновь почувствовался воздух улицы. Сиденье утратило спинку, сузилось и вытянулось. Руль развернулся, обретая контур виденного мной на Земле. Две турбины по бокам и педали для ног. Я включила подсветку и зажала знак ключа. Мотор издал устрашающий звук. Я улыбнулась. Неплохая иллюзия. Что ж, прокатимся с ветерком.

С места сорвалась, тут же принимая чуть вправо. Распугав несколько лётов страдавших бессонницей жителей Центра, я рванула вдоль реки, опустившись к самой воде, поднимая кучу брызг. Засмеялась, когда вода попала мне на лицо. Пролетев круг почета, наигранно отсалютовала башне Оракула. Потом повернула к Рабочему и, чуть сбросив скорость, набрала высоту, намереваясь на этот раз полететь домой.

Однако, в этот момент правая турбина сменила рев на еле слышный гул. Подсветка вырубилась. Малыш ухнул вниз, теряя равновесие. В это мгновение затихла вторая турбина и я, поняв, что в следующую секунду встречусь с землей, зажала защитный камень на браслете. Контур прикрыл мое тело в момент падения, приняв на себя первый основной удар, но вдруг схлопнулся и я покатилась по жесткой поверхности, в последний миг группируясь и все же собирая по дороге покрытие, землю, сдирая кожу, раз за разом ударяясь и ломая кости. Боль была ужасной, невыносимой. Когда именно остановилось падение я не видела. Чернота поглотила все.

Глава 3

Писк мешал. Назойливый звук, казалось, залез так глубоко ко мне в голову, что вытолкнуть его обратно не хватит ни сил, ни времени. Я застонала и проснулась от собственного голоса. Свет зажегся, и стало понятно, что я не дома. Воспоминания промелькнули в голове каруселью, отчего мгновенно затошнило. Пришлось сглотнуть вязкую слюну. Я мысленно просканировала свой организм. Болело где-то в районе ребер, правое бедро и колено, оба локтя и левое плечо. Я поморщилась и тут же добавила в список левую скулу и губу. Да, катилась я знатно. Как только жива осталась?

Но, что уж, болит – значит не отмерло. А подумать следовало о другом. Во-первых, что случилось с Малышом? Во-вторых, что случилось с защитой? И в-третьих, чьих рук это дело?

Малыш. Сломаться он не мог. Гордону Киту я доверяла. Он еще ни разу меня не подвел. Когда могли сломать лёт? Пока я была у Тори? Нет. Тогда он бы сломался еще по пути в Центр. Значит, ломали, пока я была в Звезде. Стоп. Но и тогда он рухнул не сразу. И все же парковка у Звезды выигрывала в этом странном соревновании. Вспомнились слова робота-парковщика. «Ваш лёт прошел легкое техобслуживание». Техобслуживание. Понятно теперь, какое именно техобслуживание он прошел. Кто же тебя так обслужил, Малыш? Пока непонятно.

Браслет. Я скосила глаза на руку, но наткнулась на восстановительную капсулу, скрывающую мое тело вплоть до шеи. Она-то и пищала. Значит, я не ошиблась. Голова целая. Почти. Тут же захотелось потрогать губу и скулу, узнать, насколько там все плохо.

Итак, браслет. Почему защита слетела? Еще ни разу такого не случалось. На настройке я была перед последним заказом. Но почему же тогда она… а потому что я ей после настройки и не пользовалась. Обошлось почти без неожиданностей. Использовала только защитную иллюзию. А контур нет. Но что, если бы я решила воспользоваться защитой там, во время заказа? Что было бы тогда? Нет меня – нет проблемы. Мало ли что может случиться во время задания. А когда я вернулась решили перестраховаться и сломать лёт? В Рабочем этими умностями заниматься некому. Значит, все пути ведут в Центр.

Капсула пропищала в другом ритме и в комнату заглянула медсестра.

– Ой, вы уже очнулись? Как вы себя чувствуете? Я сейчас доктора позову.

Нажав кнопку на панели капсулы, медсестра быстро и почти бесшумно удалилась, а спустя пять минут явилась с худощавым доктором Корном. С ним я была знакома и не слишком обрадовалась встрече. Более упрямого человека я не встречала.

– Мисс Эйрика, – поздоровался он. – Как вы себя чувствуете?

Видимо, здесь другие вопросы задавать не умели, да и ответа на них не ждали.

Он посмотрел на панель и принялся считывать данные.

– Перелом ребер, сильный ушиб локтевых суставов, перелом со смещением левого плеча, его мы, кстати сразу вправили, сильный ушиб правого бедра, правая коленная чашечка… лишь синяк и ссадина. Ну и сотрясение, конечно. Да-с, такой итог ваших ночных полетов.

Доктор перевел взгляд на меня.

– Что-то болит?

– Странный вопрос, – констатировала я. – Я в восстановительной капсуле. Вы наверняка ввели мне обезболивающее. Что у меня может болеть?

– Не лукавьте, мисс Эйрика, – возразил доктор. – Болеутоляющее мы вам действительно ввели, но небольшая болезненность должна присутствовать.

– Когда вы меня отсюда выпустите?

– Мисс Эйрика, – усмехнулся Корн, – понимаю ваше нетерпение, но нужно срастить плечо и после сотрясения необходим полный покой. С остальным, согласен, держать вас здесь было бы глупо. Но плечо и голова…

– Наложите легкий каркас.

– Давайте с вами договоримся. Я не буду советовать, как вам искать искры, а вы не станете советовать мне, как лечить.

– Когда?

Мы померились с доктором взглядами и он, нахмурившись, потыкал в табло капсулы.

– Эти сутки вы проведете здесь.

– Сутки?!

– Смиритесь.

– Что я буду делать в таком положении целые сутки?

Доктор кивнул мне, прощаясь, и, отвернувшись, двинулся к двери.

– Можете петь, только негромко, – услышала я его ироничное предложение.

Медсестра хихикнула и вышла следом за доктором.

Хотелось бросить что-нибудь им вслед, но руки, к сожалению, были в капсуле.

Дверь снова открылась, впуская Граста. Его секретарь тенью прошмыгнул в помещение следом за начальством. Лицо главного советника выражало беспокойство. Секретарь пододвинул стул и Граст величественно опустился на него. Я отчего-то почувствовала себя беззащитной.

– Здравствуй, Эйри, – тон у Главного Советника соответствовал выражению лица, – я поговорил с доктором. Он сказал, что ты легко отделалась.

– Пусть придет и скажет мне это в лицо. Сутки в камере. Как срок.

– Думаю, он из лучших побуждений. Как ты себя чувствуешь?

Я вздохнула и на секунду прикрыла глаза, набираясь терпения.

– Если сегодня меня еще кто-нибудь об этом спросит…

– Хорошо, хорошо. Давай тогда поговорим о другом. Расскажи мне, что случилось.

Я посмотрела ему в глаза, поняв, что он действительно хочет знать.

– Мне бы хотелось поговорить с глазу на глаз, – высказала я свое пожелание.

Главный советник обернулся и кивнул. Секретарь легко поклонился и вышел. Может его и оскорбило мое желание, но вида он не подал. Когда дверь закрылась Граст вновь вперил в меня свой взгляд.

– Судя по таинственности ты предполагаешь, что это не несчастный случай.

Я хотела кивнуть, но это было неудобно, поэтому прикрыла глаза.

– Думаю кто-то очень хотел, чтобы я отделалась не так легко.

– Почему ты так считаешь?

– Во-первых, мой лёт всегда в отличном состоянии, – принялась я перечислять. – Во-вторых, сломали защиту. Убить на задании не вышло, поэтому придумали что-то понадежнее. Странно, что выбрали этот способ. Яд был бы вернее.

– Чушь, – отмел мое предположение Граст. – Отравление вызвало бы большее подозрение, чем авария. Ты же носишься, как умалишенная. Да и вообще, Эйри, подумай, что ты говоришь. Кто может хотеть твоей смерти?

Я посмотрела на него говорящим взглядом, но решила все же подкрепить взгляд словами.

– Шутишь или издеваешься?

Граст лишь недовольно поджал губы.

– Ты самая большая ценность Терры.

Я фыркнула.

– Мне желает смерти минимум пятьдесят человек, а то и все сто из тех, которых я привела сюда.

– Тебе так кажется. Каждый из них благодарен тебе за второй шанс.

– Не все. И не каждому этот шанс требовался. Но, как ты знаешь, выбираю не я. Только вот им все равно.

Граст поморщился.

– Где мой лёт?

– То, что от него осталось, собрали. Пока он в гараже судебного отдела, но завтра я отдам приказ об уничтожении.

– С ума сошел?! – голос повысился сам.

Он что, хочет уничтожить моего Малыша?

– Эйри, от него почти ничего не осталось, это просто куча железа.

– Плевать! Это моя куча железа! Не смей даже думать в его сторону.

– Смени тон, будь любезна.

– Я свяжусь со своим механиком, – сказала я чуть тише, но все еще недовольным тоном. – Оформи разрешение на получение.

– Офицеры из судебного отдела хотели с тобой поговорить…

– Нет.

– …но я сказал, что ты еще не готова принять их, – закончил главный советник, многозначительно посмотрев на меня.

– Сделай так, чтобы это оформили просто как аварию. Не хватало еще чтобы эти солдафоны спугнули мерзавцев. Пусть выпишут штраф и все.

– Еще что-то, Ваше капризное высочество? – Тон главного советника сменился, и я поняла, что снова перешла границы.

– Прости. Но сделай, пожалуйста, как я прошу.

Граст долго вглядывался в мое лицо, принимая решение.

– Ты уверена, что справишься сама?

Я снова попыталась кивнуть и зло выдохнула. Тошнота не унималась.

– Уверена.

Он вновь задумчиво посмотрел на меня.

– При одном условии. Ты проведешь эту неделю перед отъездом в Центральной башне.

Я криво усмехнулась.

– Зря надеешься. Принц не приедет.

Он нахмурился, пытаясь уловить смысл моих слов.

– Спасать меня из башни дракона некому, – пояснила я.

Граст мягко, почти по-отечески улыбнулся и я вспомнила, что раньше он улыбался так чаще. Когда во время учебы я проводила выходные у него в кабинете. Пожалуй, я скучала по тем временам.

– Ты слишком много читала старых сказок.

– Ты сам подсовывал их мне.

Граст поправил мои волосы.

– Я считаю, мы договорились.

– Хорошо.

– Я приеду завтра за тобой. Отдыхай.

Я вздохнула, предвкушая тоскливый день без возможности пошевелиться. Главный советник усмехнулся и поднялся со стула.

– Постарайся не свести персонал с ума, – проговорил он, оставляя меня одну.

Сначала была долгая тоскливая ночь. Точнее ее остаток. Вязкие, тягучие мысли не давали заснуть, соревнуясь с болеутоляющим. Мысли победили. Казалось, за эти несколько часов я подумала о каждом из ближнего окружения. Даже о тех, кто приносил кофе в мои комнаты в Центральной башне. К утру наметился зыбкий план. Граст думал, что выиграл и я сдалась, соглашаясь на его условие. Но он не понимал, что попал в свою же ловушку. «Дай человеку то, что ему нужно и он подумает, что победил тебя». Он сам научил меня этому. И как только я определилась с будущими действиями, пришел сон.

День наступил позже. Не знаю во сколько, но ровно с приходом доктора. Тот бодрым шагом вошел в мою палату, лишенную окон, и растянул губы, что, видимо, должно было означать улыбку.

Не обратив внимания на мой сонный вид, Корн потыкал в панель капсулы и снова улыбнулся.

– Скажите, что я могу ехать домой.

– Еще нет, но уже скоро, – дал он мне призрачную надежду. – Негативные последствия вашего сотрясения сглажены. Осталось чуть долечить перелом. Через три часа вам наденут каркас и тогда вы будете вольны ехать куда захотите.

Я промолчала. Обезболивающее больше не действовало и тело начинало ныть. Капсула действительно помогала, но я знала, что отголоски будут тревожить еще долго.

– Что нужно будет делать потом? – поинтересовалась я.

– Хм, – он вытянул губы трубочкой, размышляя. – Пожалуй, спокойный образ жизни на пару недель я все же посоветую. Полноценно плечо будет действовать именно через такой срок. Не раньше.

– Не пойдет. Нужно раньше.

Корн покачал головой.

– Что поможет?

– Еще сутки в капсуле, – он снова растянул губы.

Я не ответила, надеясь на его наблюдательность. И не напрасно.

– Хорошо. Сколько у вас времени до…

– Неделя. Уже меньше.

Он постучал пальцами по халату.

– Неделя, неделя. Хорошо. Я дам вам инъекции. Делать будете раз в день, как проснетесь. Курс десять дней. Не волнуйтесь, они в мини формате. Можно будет взять с собой. Но колоть нужно прямо в плечо. Понятно?

– Понятно. Зайду к вам перед отъездом.

– Мы еще увидимся на установке каркаса.

Он еще раз ткнул в панель и ушел.

Примерно через час заглянула медсестра. Не та, что была ночью, другая. Мне хотелось, чтобы все уже закончилось, но ее действия меня насторожили. Во-первых, она плотно закрыла за собой дверь. Потом стандартно поздоровалась. Ее улыбка показалась мне наигранной, но я все еще убеждала себя не играть в паранойю. Лишь когда ее пальцы принялись что-то настраивать на панели, мне пришло в голову поговорить с ней.

– Не скажете, когда доктор Рид будет готов принять меня?

Она посмотрела на меня и мило улыбнулась.

– Доктор Рид занят, он примет вас позже. А пока я добавлю лекарства в ваш состав по его указанию.

Ждать дольше было глупо. Дернув руки на себя, я поняла, что достать их в таком положении никак нельзя. Тогда я толкнула крышку капсулы коленями. Надежные крепления выдержали, а мои сбитые коленные чашечки будто взорвались болью. Медсестра насмешливо посмотрела на меня и продолжила набирать что-то на панели.

– Эй, кто-нибудь! – позвала я громко. – Эй!

– Ты отсюда не выберешься, – затрясла она головой. – Нет, для тебя тут одна дорога.

Я забарахталась, наплевав на пульсирующую боль в плече. И поняв, что она права и из ловушки капсулы мне не выбраться, лихорадочно принялась искать выход. Что она там натыкала? Какой дрянью наполняются мои вены? Торжествующий взгляд мерзавки дал понять, что задуманное ей удалось.

– Эй! Помогите! Помогите! – завопила я, понимая, что еще пара секунд – и будет поздно.

Запястье зазудело, и я чуть не расплакалась от облегчения. Теперь нужно было лишь расслабиться. Наградой моему чуть затуманившемуся сознанию стало растерянное выражение лица медсестры.