Тамара Циталашвили (Джиллиан Андерсон)
1980 года рождения, Москва, Россия. Учусь писать, считаю себя новичком, хоть уже приняла участие более чем в полусотне литературных конкурсов, сотне марафонов и в нескольких писательских курсах. Вышло несколько сборников на «Литмаркет» с моими рассказами. Планов и амбиций громадье, и я помню, что всякий путь начинается с первого шага, и нет ничего зазорного в том, что я – только учусь.
Метель и вальс
– Вить, ты уроки сделал?
Мальчик лет десяти взглянул на отца, быстро отвел взгляд и кивнул.
– Точно? Не будет как в прошлый раз, когда я забирал тебя с продленки? Меня тогда к директору вызвали, сказали, что у тебя успеваемость низкая и ты учителя задирал.
– Знаешь, – через минуту добавил отец, глядя на сына, – я ведь понимаю, что тебе после смерти мамы очень тяжело, и я хотел бы все время проводить с тобой…
– Все время не нужно, но хоть по вечерам, пап… Не нравится мне на продленке. И Петр Семенович сам нас все время провоцирует. Будто, если мы на продленке, значит, своим родителям не нужны…
– Что? – почти зарычал отец. – Да как он посмел? Я пашу как вол на двух работах, из кожи вон лезу, чтобы нам с тобой не голодать, все кредиты нужно платить… а этот урод смеет что-то еще говорить, обижать тебя…
От школы до дома приходилось идти несколько километров пешком или ехать на трех автобусах. Витя остановился, поднял голову и взглянул на небо. Начался снегопад, поднялся ветер.
– Метель, – тихо сказал Витя и взглянул на отца. – Я сегодня песенку слышал, там были такие слова: «И поземкою кружа, заметает метель, заметает все, что было до тебя».
– Мы с тобой сегодня на автобусах или пешком?
Отец взглянул на сына, поправил шапку у того на голове и ответил вопросом на вопрос:
– А как ты хочешь?
– Наверное, пешком. Ветер не сильный, и снег блестит так красиво и поскрипывает. Мне вот кажется, что эти звуки можно было бы записать и написать вальс. Назвать его «Вальс метели» или «Метель и вальс».
– А на каком инструменте его лучше всего было бы исполнять? – серьезно спросил отец.
Ответ поразил его:
– Мне кажется, что на органе.
– На органе… Впечатляет.
Витя взглянул на отца и вдруг спросил:
– Пап, а тебе нравится Верочка с седьмого этажа? По-моему, она очень милая.
– Верочка? Да, она добрая, отзывчивая. А что?
– Ну, мне кажется, нам с тобой в доме нужна женщина.
Ответом ему было завывание ветра и шуршание и скрип снега под ногами. Отец молчал.
Так прошло полчаса, и Витя начал волноваться, нервничать и наконец остановился и дернул папу за рукав пальто.
– А, что такое? Все нормально? Ты в порядке, Вить?
– Я? Да, пап, я в порядке. А вот что с тобой такое? Ты молчишь уже полчаса. Я тебя обидел, да?
Витя чувствовал, что вот-вот заплачет. Как он мог так расстроить папу, что тот не хочет с ним больше говорить…
Всмотревшись в лицо сына, Егор мгновенно присел перед ним на корточки, обнял, прижал к себе.
– Витя, сынок, ты что, ты меня не расстроил, нет. И не обидел. Просто я думал, после смерти мамы ты уже никого никогда не примешь. Да и я сам…
И тут Витя таки заплакал.
– Папа, папочка, я хочу, чтобы тебя любили! А вот Верочка такая ласковая, меня жалела, обнимала. Если бы она полюбила тебя, я бы любил ее… очень.
Егор взял сына на руки, прижал к себе и пошел к дому, шепча Вите, что у них обязательно все будет хорошо.
* * *
А на следующий день Витя, гуляя во дворе, заметил Веру, рядом с которой терся какой-то прыщавый хмырь. Мальчик сразу заметил, что Вера морщится и пытается уйти, а хмырь хватает ее за руки, ухмыляется, что-то ей на ухо шепчет. И все время пытается схватить ее за грудь.
Прицелившись снежком, Витя метнул его в голову хмыря, но попал чуть ниже, в плечо.
– Это кто тут хулиганит? – закричал хмырь, а Витя кинул в него еще один снежок и бросился бежать.
Прыщавый кинулся за обидчиком, а Вера могла бы уйти домой, но бросилась стучать в квартиру Егора, у которого в тот день выдался выходной.
– Егор Кириллович, там вашего сына обидеть хотят!
Егор, как был раздетый, выбежал на улицу и увидел, как Витя бегает от какого-то пацана и показывает ему язык.
– А ну, иди сюда, я тебе башку оторву! – донеслась до Егора угроза в адрес его ребенка, и отец тут же вступился за сына.
Он легко поймал прыщавого, тряхнул и зашипел:
– Чтобы близко к Вите не смел подходить, не то это я тебе башку оторву!
– А че он снежками швыряется?!
Витя тут же вступил в намечающийся разговор:
– А чего ты Веру доставал? Ей не нравилось.
– Много ты понимаешь, малолетний, че взрослой бабе надо. Она сама хотела.
И в тот же миг к ним подлетела Вера.
– Не хотела. Спасибо тебе, Витенька! И вам, Егор Кириллович.
– Прочь пошел! – приказал Егор, легонько пнув пацана.
И тот, хоть и рычал и плевался, сделал ноги.
* * *
Через неделю Витя принес отцу ноты:
– Я записал его, «Вальс метели». Теперь хочу подарить его Вере. Можно?
Егор кивнул.
– Думаю, ей будет приятно.
* * *
Накануне Рождества Витя разучивал вальс на отцовском синтезаторе. Звучание было как у органа.
Отец задерживался на работе, Витя нервничал и изредка посматривал в окно. Тут он заметил Веру, она возвращалась с работы. Шла она понуро, устало, и Вите почему-то стало ее очень жаль. Метель усилилась, ветер дул девушке в лицо, когда неожиданно с нею поравнялся Егор.
Витя видел их из окна, и вдруг ему захотелось сделать именно то, что он сделал: он открыл окно, сел за инструмент и начал играть. Оба они, Егор и Вера, услышали музыку, «Вальс метели», и, повинуясь волшебству мгновения, Егор протянул Вере руку:
– Верочка, потанцуйте со мной, прошу вас!
И Вера, чуть покраснев, позволила Егору завладеть своей ладонью. Когда же вторая рука Егора легла ей на талию, Вера подняла глаза на мужчину, влюбленно смотрящего на нее, и впервые в жизни доверчиво прижалась к другому человеку.
Витя не видел, как танцевали Вера и Егор, но он чувствовал, что теперь у них у всех все будет хорошо. Наступало Рождество.
Эллина Норд
Г. Казань. Автор коротких рассказов. Соавтор сборников рассказов. Выпускница текстовых курсов и школы писательского мастерства. Писательство для нее – это способ самовыражения. Познакомиться с ее творчеством можно на странице ВК @ellin_north.
Новогодняя смена
1998 год
27 декабря
Санаторий «Березка» открыл двери для отдыхающих. Новый заезд. В эту смену привезли детей из детского дома. Директор учреждения выбил квоту для ребят. Дети намаялись за этот год. Нужен праздник. Новый год на носу все-таки.
Автобус с детьми приехал в санаторий к самому обеду.
Местный сторож Иван Борисович очень любил ходить к зданию столовой и изучать меню, которое вывешивали на окно каждое утро.
– Гороховый суп с сухарями, картофельное пюре с котлетой по-киевски, компот из сухофруктов и вафли сливочные, – зачитывал со смаком, предвкушая и свой обед тоже.
Шеф-повар Марина Викторовна, повар Галина Павловна и официантка Лида уже стояли перед входом в столовую, чтобы поприветствовать детей в первый день и посмотреть, для кого они будут готовить все эти четырнадцать дней.
Дверь автобуса громко распахнулась, и из него стали выпрыгивать девочки и мальчики.
– Ей-богу, как мартышки, – хихикнула Лида.
Дети хотели есть и столпились около стеклянной двери, заглядывали внутрь. Стало шумно.
– Ребята, меня зовут Марина Викторовна, и я шеф-повар нашей столовой, – представилась женщина в поварском костюме.
– Вот здесь снимаем одежду, моем руки – и за стол. Садимся по четыре человека, – продолжила Лида.
На радостях ребята стали суетливо снимать шапки, куртки. Лишь изумленные работники столовой стояли как вкопанные от увиденного.
– Матерь божья, это ж они все бритые-то, – прошептала Марина Викторовна.
– Может, вшей нашли, вот их под одну гребенку и побрили? – ответила Лида.
Дети расселись за столы. Наступила тишина, и ребята стали жадно есть суп, постукивая ложками о тарелки, лишь иногда оглядывались, может, кто предложит добавки.
– Марина Викторовна, меня зовут Елизавета, я воспитатель этих детей, – представилась девушка.
– Елизавета, а что дети-то бритые у вас? Как их различать, мальчик или девочка?
– Возни много с длинными волосами, вот и постригли коротко. Девчонок зовут Клавдиями, у мальчиков имена разные.
– Прям все Клавдии?
– Прям все они Клавы, – быстро ответила Елизавета.
28 декабря
– Доброе утро, ребятишки, бегите на завтрак, приятного аппетита, – громко поприветствовала Марина Викторовна детей.
Но никто ей не ответил. Лишь тихое «спасибо» услышала от маленькой девочки.
Марина Викторовна точно знала, что она девочка, даже короткая стрижка не вызывала сомнения.
– Интеллигентная, – прошептала она.
Иван Борисович сегодня припозднился с чтением меню. Проспал. Лишь пробежался быстро глазами: «Рисовая каша на молоке, два яйца, сваренные вкрутую, бутерброд с сыром и какао».
– Господи, какие все худые, – причитала Марина Викторовна и украдкой смотрела в зал.
Вдали она увидела ту самую интеллигентную Клавдию.
– Смотри-ка на нее, не ест ничего, – злилась шеф-повар.
Марина Викторовна вышла в зал к девочке.
– Клава, ну-ка ешь быстрее, иначе не успеешь за ребятами.
– Не Клава я, – обиженно сказала девочка и убежала, не распробовав каши, только хлеб с сыром затолкала в карман.
29 декабря
Весь день дети играли, слушали песни и наряжали елку на центральной площадке напротив столовой.
Марина Викторовна по несколько раз подходила к окну, искала свою Клаву.
– Лидк, странно все-таки, что у них одинаковые имена.
– А что странного, вон у Петьки в садике сплошные Дианы и Вики. Мода на имена – она такая, Марина Викторовна.
Повара накрывали на ужин.
Иван Борисович по запаху уже распознал, что повара готовят рыбу.
– Запеченная треска с отварным рисом, салат витаминный, чай с сахаром, два печенья, – ухмыльнулся сторож, нюх еще ни разу его не подвел.
– Запускай! – крикнула шеф-повар.
Дети шумно вбежали и стали рассаживаться по своим местам.
– А Клава где? – спросила у воспитательницы шеф-повар.
– Какая именно?
Марина Викторовна не могла ответить. Под ее описание подходили все девочки из смены. Короткая стрижка, вязаный свитер со стегаными штанами, серые валенки.
– Лида, закроешь зал после ужина, я ушла, – крикнула Марина Викторовна.
Женщина быстро накинула пальто и побежала к елке. Там она увидела свою Клаву. Девочка слепила снеговика и долго смотрела на него.
– Вот ты где, Клава. Смотри, что у меня есть, – тихо, по-заговорщицки сказала Марина Викторовна и протянула девочке конфету.
– Теть Марин, не Клава я. Я Оля. А за конфету спасибо.
Шустро схватила гостинец и положила в карман.
– Как это не Клава, вас вон сколько Клавдий. Мне так сказала ваша воспитательница. И тем более вас всех Клавами зовут. Я еще удивилась, надо же, сколько вас, тезок.
– Оля я, Оля, – громко по буквам сказала девочка.
– Странно, а на ужин почему не идешь, Клава?
Девочка посмотрела на женщину и нахмурилась.
– Ой, прости, Оля. Ужин-то сейчас остынет.
– Мне нужна морковка, снеговик без носа – это уже не снеговик.
– Тоже нашла беду. Найду тебе хоть кило морковок. Пошли скорей.
Марина Викторовна взяла за руку девочку, и они побежали в столовую.
Ребята все доели и уже разошлись по комнатам.
– Ешь скорее, голодная же.
– Я воздухом питаюсь, – пошутила Оля.
– Нет уж, пока ты здесь, буду сама лично контролировать, что ты поела.
После ужина они пошли в пищеблок искать самую большую морковку для снеговика.
30 декабря
Воспитательница привела детей на завтрак.
Сторож уже облюбовал меню.
«Каша манная со сливочным маслом, оладьи пышные со сгущенкой, какао».
– Да где ж эта девчонка-то? – пробубнила Марина Викторовна.
Оля не пришла.
Марина стала быстро собираться, но тут на порог вбежала Лида со списком, кто будет дежурить в Новый год.
– Потом, потом.
Сердце Марины подсказывало, что нужно идти к елке. Не подвело чувство.
Возле обрушенного снеговика сидела Оля с морковкой.
– Тю-ю-ю, маленькая. То ли еще будет этих снеговиков. Мы этим мальчишкам устроим сегодня.
– Теть Марин, не понимаешь, их много, а я одна.
Марина стала успокаивать девочку, а после повела на завтрак.
В проходе столкнулись лишь с воспитательницей.
– Елизавета, что ж вы не смотрите-то за детьми? Голодные остаются.
– Их много, а я одна. Клава, иди ешь скорей, – прокричала воспитательница.
– Что ж вы обманываете, у детей разные имена.
– Вот еще, это же каждого запоминать надо.
Марина Викторовна отвела девочку за стол и отлучилась, чтобы отпросить на денек Олю.
– Значит, так, Оля, будешь мне помогать сегодня составлять праздничное меню.
В глазах девочки читалась радость.
– Теть Марин, я хочу пельмени, салат «Оливье» и мандарины.
В очередной раз Лида пришла с графиком дежурств.
– Марина Викторовна, тридцать первое и первое у вас выходной, а там потом выходите, – зачитала Лида приказ.
– Хорошо.
Тут Марина увидела грустные глаза Оленьки, и они засобирались в корпус к детям.
31 декабря
Оля сидела на подоконнике и смотрела из окна на елку.
Сегодня детям разрешили не ложиться спать после отбоя и выйти на улицу зажечь бенгальские огни.
Детей собрали в актовом зале, будут раздавать сладкие подарки. Оля медленно шла и постоянно озиралась, нет ли тети Марины. Но дверь никто не открывал. Даже сладкий подарок не обрадовал девочку.
Время ужина.
В меню были горячие пельмени со сметаной, салат «Оливье», мандарины и пирожное «Картошка».
– Оль, а что ж ты вилкой ковыряешь и не ешь? – услышала Оля знакомый голос.
Девочка вскочила и обняла Марину.
– Теть Марин, у вас же выходной.
– Будут еще выходные. Дома все равно некого кормить салатами.
23:50
Дети расселись возле телевизора и ждали боя курантов. Оля прижалась к Марине и ждала, когда же уже можно загадывать желание.
– Хочу, чтобы у меня была мама, – тихо прошептала Оля.
Марина услышала и погладила девочку по голове.
Желанию суждено было сбыться.
Марина Спорыхина
(Марина Вальд)
Россия, г. Рязань. Автор нескольких произведений на платформе «Литрес», соавтор сборника «Сны Семиградья», посвященного фэнтези Егора Данилова – «Семена перемен». Финалист конкурса от Союза писателей ДНР «Зимняя история». Участница многих писательских марафонов. https://www.litres.ru/author/marina-vald/
Встреча под фонарем и Скриптонит
Кирилл Владимирович Черемушкин был трижды разведенным мужчиной сорока пяти лет. Как-то одним воскресным утром он решил попытать счастья на сайте знакомств. Приближался конец декабря, а отмечать Новый год было абсолютно не с кем.
Все его браки развалились очень быстро, детей не посчастливилось завести, а у его институтских и школьных друзей давно уже были свои заботы и хлопоты. Даже если они и общались, то в основном через соцсети, и дальше поздравлений друг друга с праздниками дело не шло.
Ну так вот, Кирилл Владимирович зашел на сайт знакомств и начал проходить регистрацию. О себе он написал следующее: «Кирилл. В активном поиске. Возраст: 30 лет». Хотя потом передумал и исправил «30 лет» на «35 лет». «На тридцать я уже не потяну», – отметил он про себя с грустью и почесал лысеющую макушку. «Так… что еще написать? Пожалуй, напишу, что люблю спорт и ЗОЖ!» Добавив эту информацию в свою анкету, он сделал большой глоток пива из рядом стоящей бутылки, посмотрел на свой растущий живот и тихо вздохнул. «Так, следующий пункт: музыка. Интересно, что сейчас слушает молодежь? Надо загуглить. Ох, ну и названия! Какой-то Скриптонит, еле выговоришь. А еще какой-то Влад Бумага. Ну этот хоть по-нашему назвался. Укажу-ка я обоих». Вместо собственной фотографии Кирилл Владимирович разместил фото какого-то кудрявого брюнета в черных очках на фоне вечернего неба. Лица было практически не разглядеть.
Отправив всю нужную информацию, он принялся листать карусель из красоток двадцати восьми – тридцати шести лет, которых ему предлагал сайт.
«Эх, все не то, опять не то! Один фотошоп и силикон. Где натуральная красота?»
И вдруг сайт неожиданно прислал ему сообщение в виде сердечка с текстом: «Поздравляем! Мы нашли для вас идеальную пару. Процент совпадения музыкальных предпочтений: 100 процентов». И Кирилл Владимирович с интересом стал рассматривать анкету молоденькой прелестницы по имени Элеонора, с которой он так удачно совпал. Она действительно была очень хороша: стройна, мила, обаятельна. На некоторых фотографиях девушка была запечатлена на яхте, на других – на фоне морского побережья, а на одной она стояла под сенью желтых листьев, улыбаясь вполоборота кокетливой улыбкой.
«Какой знакомый взгляд! Неужели я мог ее где-то видеть?» – стал размышлять Кирилл Владимирович.
Набравшись смелости, он все-таки решился написать свое первое сообщение: «Здравствуйте, Элеонора! Я очень рад, что у вас так хорошо развит музыкальный вкус и вы тоже любите творчество Скриптонита и Влада Бумаги. Не хотели бы вы как-нибудь провести предновогодний вечер в моей компании? Предлагаю прогуляться по зимнему парку, а потом выпить чашечку горячего чая или кофе в близлежащем кафе. Как вы на это смотрите?»
Не особо веря в удачный исход этой авантюры, Кирилл Владимирович лег спать с блаженной улыбкой на лице, так и не дождавшись ответа незнакомки.
Ночью ему снилось, как он прогуливается по морскому побережью в компании очаровательной молодой девушки, а морской бриз треплет его как когда-то еще густые кудри.
Сон, видимо, оказался в руку, так как на следующий день он получил довольно-таки обнадеживающий ответ от Элеоноры: «Здравствуйте, Кирилл! Мне очень понравилась ваша идея. С удовольствием прогуляюсь с вами по зимнему парку как-нибудь вечером».
Всю неделю они бурно переписывались на разные темы кроме музыки, что было довольно-таки странно. И вот наконец-то в один из вечеров они договорились встретиться в четверг в шесть вечера около единственного работающего фонаря в городском парке.
Начиналась метель, Кирилл уверенной походкой шел через сугробы к женщине своей мечты. На нем была меховая шапка, поверх которой он натянул капюшон зимней куртки. В свете фонаря он увидел хрупкую женскую фигурку в дубленке, а голова была плотно закутана в шерстяной платок. На поверку виднелись одни глазенки.
Но Кирилл Владимирович сердцем почуял, что это именно «она». Поравнявшись с фонарем, он робко выдавил из себя:
– Добрый вечер, Элеонора! Может быть, сразу в кафе? Погода не располагает к прогулкам.
В этот момент порыв ветра сдернул с него капюшон, и его визави увидела Кирилла во всей красе.
– Кирюшка! Это ты, что ли? Это же я, Тамара, твоя одноклассница! Может, помнишь? – сказала девушка и чуть приоткрыла платок, чтобы было видно лицо.
– Конечно, Тамарка, помню! Еще как помню! Помнишь, как я тебе в пятом классе портфель носил, а Генка из соседнего подъезда потом мне «темную» устроил? Ты же ведь, говорят, потом замуж за него вышла?
– Конечно помню, Киря! Ты мне еще тогда нравился! Ну и дураки мы были с тобой!
– А ты действительно сменила имя на Элеонора и слушаешь этого, как его, пес его разберет, Скриптонита? – спросил Кирилл.
– Ах-ха-ха! Ну так и тебе не тридцать пять! – рассмеялась Тамара в ответ.
– А Скриптонита слушает мой сын. Это он мне все в анкете написал и фотографии в приложении каком-то обработал. Очень сильно хочет, чтобы я снова счастлива была! Папы-то у нас нет уже давно…
– А давай, действительно, махнем в кафе, посидим, вспомним наши школьные годы! – предложил Кирилл.
– А давай! – согласилась Тамара.
Новый год они справляли уже вместе.
Сергей Балабанов
Учитель русского языка и литературы с 25-летним стажем. Словотворчеством (не могу с уверенностью назвать себя писателем или поэтом) увлекался со школы. Очень часто мои ученики – герои моих произведений, поэтому пишу во многом для подростков, с ними и консультируюсь. Дважды участник фестиваля «Детские писатели вокруг „Детгиза“», оба раза в Санкт-Петербурге, активно стараюсь писать на различных марафонах.
Снегурка не растает
Стоит под окном и курит. Ждет. Курит в кулак, словно прячется. Жлоб четырнадцатилетний. Хотя да, если отец узнает – несдобровать. Ничего, подождет, я мигом. Последний штрих. Там не май месяц, середина декабря, а подняться стесняется. Знает, что мама может быть дома.
– Мам, я пошла.
– Ты сегодня опять до вечера? – Мама выглядывает из кухни в таком уютном домашнем переднике, что неохота никуда уходить.
– Да, сегодня уроки, «Тайный Санта» и елка у мелких.
– Там Дед Мороз твой замерз окончательно, ты бы его чаем напоила.
– Деда Мороза? Чаем? Так он растает же!
Я смеюсь, чмокаю маму в щечку и, схватив рюкзак и подарок от тайного Санты, выбегаю за дверь.
Тимоха немного замерз, но так и стоит без шапки. Всегда без шапки – скоро карман пуховика оторвется.
– Привет, Тимох, давно ждешь?
– Норм, пару сижек. – Тимоха делает движение обнять меня, но отстраняется. Молодец. – Погнали, мне еще домашку списывать…
В школе пока тихо, слышно только пятиклассников – их слышно всегда: перед уроками, на уроках, на переменах, после уроков. Это детский организм такой – ему нужен всплеск. Я сижу на любимом месте – подоконник на третьем этаже, Тимоха рядом – списывает алгебру и шипит на пятиклассников. Люблю третий этаж, сюда пятиклассники только в этом году добрались, у них классный руководитель Ирина Геннадьевна, наш биолог.
За окном серо и пусто… Серо и пусто, как у меня внутри в последние полгода. Снег тает – в декабре-то! – превращается в серую кашицу, по которой трудно ходить. А полгода – родители развелись полгода как. Ну как развелись – живут раздельно, а я между ними как меж двух огней. Эх… Серость внутри и серость снаружи.
– Ты чего опять загрузилась? – Тимоха пытается заглянуть мне в лицо. – Все норм? Ничего не болит? Может, к врачу?
– Все норм, настроения нет. Извини. – Я запихиваю алгебру в рюкзак, и мы направляемся в сторону кабинета математики.
Уроки… Да что уроки – ничего нового. Тимоха даже блещет на некоторых, на удивление учителей. Некоторые смотрят на меня одобрительно, будто это я на него так благотворно влияю. Пусть смотрят, пусть думают. Мне не жалко.
СМС приходит ближе к концу уроков. Та самая, которую жду всегда. От папы. «Привет, Катюш, давай вечером в наше кафе сходим? Я перед Новым годом уеду в командировку». «В шесть, норм? Привет», – отвечаю я и улыбаюсь. Много ли человеку надо для счастья?
– Чо?! – Тимоха толкает меня под локоть.
– Все супер. Папа.
А потом «Тайный Санта» в любимом 331-м кабинете. Взрослые восьмиклассники с таким удовольствием вытягивают свои подарки, а Сергей Юрьевич, наш самый классный классный, с таким юмором их нам вручает. Еще бы, он ведь знает историю каждого подарка, каждый с ним советовался. Договаривались, что недорого, в пределах трехсот рублей, да где сейчас найдешь подарок по таким деньгам? Кому-то набор клевых ручек, типа «Оберег от двоек», кому-то новый комикс про майора Грома, кому скетчбук – без подарков не остался никто. Тимоха тут же выскочил в коридор и чуть-чуть набрызгался новым дезодорантом, знает мое отношение к сильным запахам, поэтому набрызгался лишь чуть-чуть, а я свою шоколадку спрятала на самый верх рюкзака, чтобы не растаяла. А еще я отправила эсэмэску…
О-о-о… Снежок выпал. Кайф! Мы с Тимохой скользим в сторону интерната, где нас ждут наши малыши. Когда дома случилась та самая беда с родителями, я сразу подумала, что нужно себя куда-то деть, ну, типа, чтобы не раскиснуть окончательно. Я знала, что недалеко от дома интернат для деток с особенностями развития, и однажды собралась с духом и пришла к ним предложить помощь. Любую. Мне это надо было. Очень. Анна Михайловна, директор, долго со мной говорила, а потом и пригласила волонтерить. Я предложила в школе ребятам, только Тимоха согласился. Вот мы и стали с ним ходить к нашим малышам – я книги им читать, на прогулках с ними играть, Тимоха по-мужски: подкрутить, поправить что-нибудь. И вот сегодня у них новогодняя сказка, мы Дед Мороз и Снегурочка…
Как они визжали! От восторга, не от страха. Не думали ни они, ни воспитатели, что Дед Мороз может так отплясывать под самые детские песни! А мы с Тимохой зажгли не по-детски! Никто из малышей не узнал, что это мы! Класс! А уж хоровод как мы водили! Я в детстве так не хороводила!
Под вечер опять потеплело. Снова снежная каша. Но настроение не испортилось ни разу, честно! Я взяла Тимоху под локоть, и мы направились в сторону кафе. Теплынь, нехарактерная для декабря, но ничего – Снегурочка не растает.
Кафе играет новогодними огнями. Они сидят за столиком рядом с входом. Может, специально, чтобы меня не пропустить? Но так увлечены беседой и так улыбаются друг другу, что я останавливаю Тимоху. Папа и мама. Им есть о чем поговорить, явно.
– Тимох, завтра суббота?
– Ну да, и вообще каникулы с завтрашнего дня.
– Круто, пусть они посидят, поговорят. Снегурочка сделала им подарок, – хихикаю я. – А мы с тобой в кино пойдем. И мороженое. Обязательно мороженое, чтобы Снегурочка не растаяла.