Как скажете, Пётр Всеволодович!

Глава 7. Захват в заложники.

Мы решаем сократить дорогу и пойти через старый Стамбул. Туристов тут немного, но Босс хорошо знает улочки и без навигатора уверенно ведет меня к набережной. Чтобы не упасть, я беру его за руку, переплетая свои тонкие пальцы с его, потому что ноги в босоножках уже заплетаются от выпитого алкоголя несмотря на то, что голова моя мыслит относительно ясно. Я держу себя в руках. Или мне так только кажется?

– Ты вкусно пахнешь. – неожиданно говорит хрипло Босс, резко останавливаясь и начиная меня обнюхивать. Его нос скользит по моей взмокшей шее, пробивая себе дорожку к ложбинке на груди. Становится неловко и… душно. Мне совсем не хочется его останавливать, хочется слушать этот дурманящий властный голос, от которого внизу живота сейчас так напряжены мышцы. Нутро сводит судорогой. – Никогда не думал, что ты так пахнешь…

Облизываю губы. Обалденное ощущение. Чувствую его желание.

Между нами всего несколько сантиметров. Мы смотрим друг другу в глаза. До дрожи. До адского стука в висках…

Это неправильно. Так не должно быть. Нужно бежать!

Пётр Всеволодович не успевает договорить, потому что рядом с нами останавливается черный миневен. Свет его фар ослепляет так сильно, что мы с Боссом морщимся и прикрываем глаза. Визг шин слышен до самой набережной. Очень не вовремя. Я даже не успеваю ничего сказать или сделать, как меня кто-то ударяет по голове. Ноги разъезжаются в разные стороны, и я начинаю глупо терять равновесие, проваливаясь в приветливую темноту.

Последняя мысль, которая проносится в моей голове – «Мне тоже нравится, как он пахнет».

Прихожу себя от дикой боли в опухшей после удара голове. Во рту так сухо, что не могу даже разлепить шершавые губы. Тело не слушается меня. Через пару минут мне удается открыть пересохшие глаза.

Осматриваюсь по сторонам. Я в тесной комнате, в которой едва могут поместиться три человека, лежу на грязном матрасе, раскинув ноги и руки. Сначала мне кажется, что это сон, но постепенно ко мне возвращаются воспоминания и головная боль усиливается.

За стакан воды многое бы сейчас отдала. Во рту суше, чем в пустыне.

Здесь очень душно и пахнет чем-то неприятным.

Вспоминаю последние события. Босса. Миневен. Нас похитили?

Резко сажусь на матрасе и издаю хриплый стон, который должен был быть криком.

– Проснулась? – старый женский голос заставляет меня встать на ноги и заглянуть в щель в стене, где на меня смотрят выцветшие глаза старухи. Она смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. Всю передергивает от страха. Русский язык у неё плохой. Она турчанка, скорее всего. Киваю, не в силах говорить. – Отлично.

Это всё. Она ушла, больше ничего не говоря, оставляя меня в этом дерьме одну. Остаётся только догадываться, где я и что с Петром Всеволодовичем. На сердце становится тяжело от нехорошего предчувствия. Его могли убить, а меня забрать в рабство.

Господи, меня же тоже убьют. Проститутка из меня никакая, я и мужа удовлетворить не могу, что говорить о чужих мне мужчинах?

Через несколько минут кто-то возвращается и отпирает комнату. Мысленно готовлюсь к худшему, даже принимаю боевую стойку, готовая защищаться. Просто так я им не дамся, не позволю использовать моё тело. Буду отбиваться до последнего, лучше умереть, чем заглатывать грязные члены.

В комнату входит молодой мужчина в джинсах и футболке, выглядит он прилично. Ни как похититель. Высокий брюнет с бронзовой кожей и ореховыми пронзительными глазами.  Он осматривает меня и заглядывает с особым вниманием в вырез платья, желая видимо, как и все турки, оценить сладости.

– Пошли за мной. – командует он мягко, и я не двигаюсь с места. Ноги врастают в грязный пол. Страх сковывает по рукам и ногам.

– Кто ВЫ и что Вам нужно. – удивляюсь своему спокойствию. В своем воображении я давно списала себя со счетов, я была изнасилована и мертва. Перед глазами стоял морг и бледный Артём, проходящий процедуру опознания моего тела.

– Я сказал, пошли! – говорит он строже, но я продолжила стоять. Во мне не было даже смелости и желания противостоять, просто замкнуло на нервной почве. Тогда мужчина ударяет меня, не сильно, лишь для угрозы ради. И теперь уже я не двигаюсь из упрямства, и это злит его. Удар становится жестче, и он начинает кричать: кому сказал двигать задницей, тупая шлюха!

– Тише, брат, не нужно так разговаривать с нашей гостьей! – хриплый голос на хорошем английском одернул мужчину. В дверях показался мужчина лет тридцати пяти в очень дорогом костюме. Недавно листая Инстаграмм, я видела такой на Брэдли Купере. Мужчина протянул мне руку: Виктория, пойдемте, Вам нужно выпить воды и перекусить. Никто не хочет, чтобы Вам стало плохо.

– Сначала представьтесь. – прошу его настоятельно, испытывая дикую жажду. Моё поведение смешит мужчину.

– Смелая. – хвалит он меня, подмигивая, как будто флиртует. – И глупая! Пока я всего лишь прошу, но могу отодрать тебя как сука и выволочь силой. Такой способ тебе нравится больше?

От пощечин неприятно пульсировали щеки и сопротивляться особо не хотелось, поэтому я приняла руку и пошла за мужчиной, не желая быть отодранной. Такой же темноволосый и смуглый, он напоминал героя турецкого сериала. Очень красивый. Язык так и чесался спросить его: «Не он ли играл Белебея в Великолепном веке.»

Турок провел меня в комнату, которая служила в доме столовой.

За столом сидело несколько мужчин с автоматами, они охраняли моего Шефа, при виде которого я выпучила глаза и замерла на месте, готовясь рвануть к нему. Мужчина в костюме в последних момент ухватил меня за волосы и потянул на себя, не позволяя двинуться с места.

Пётр Всеволодович сидел в одних джинсах со связанными за спиной руками, его лицо успело заплыть синяками и кровоподтёками, напоминая отбивную. По голому торсу стекали капельки крови с его разбитой нижней губы. Выглядел он ужасно. Было больно на него смотреть.

– Смотри кто проснулся, Петруша. – пропел мужчина. – Малышка пить хочет. Нужно накормить и напоить её. Вот только, что она отведает, зависит от тебя, еды или членов…

Он говорил так непринужденно обо мне как о каком-то куске мяса, мужчине пустить меня в расход ничего не стоит. У меня глаза округлились от шока. Такую командировку я не планировала. Мозг не готов был переварить все сразу и давал сбой.

Эти бандиты определенно хотели что-то от моего Босса, если похититель называл его по имени. Но что им могло быть нужно от обычного строителя? Шеф не владел ни акциями, ни баснословными деньгами, ни властью. Он был обычным офисным работником, каких тысячи. Ну, может быть, он подворовывал что-то, но вряд ли там были крупные суммы.

Мои глаза лихорадочно забегали. Я хотела найти какой-нибудь выход из ситуации. Поэтому быстро оценила состояние побитого Петра Всеволодовича и головорезов рядом с ним. Картина была неутешительная. Один в поле не воин.

– Не бойся, они не посмеют тебя тронуть. – ровный голос Босса внушал мне уверенности, успокаивал. Только он умел говорить ТАК. – Оставь её, она ни при чем тут. Даже не моя баба.

Добавив последнюю фразу, Босс ехидно улыбнулся и дернул плечами. Мол, он бы не замутил со мной ни за какие деньги. От этого стало обидно даже в такой ситуации. Хотелось топнуть ножкой и напомнить ему, чей зад он лапал несколько часов назад.

– Поэтому так мило её обхаживал и ворковал под звездами ночного Стамбула? – спрашивает мужчина и толкает меня, заставляя сесть на стул напротив своего начальника. – Да и похрен, честно говоря, Петрушка. Твоя или не твоя. Сладкая как инжир, член как по маслу будет входить в её попку. Трахал её туда? Тугая?

Хватаюсь за край стола, чтобы не перевернуться вместе со стулом, сжимая ягодицы, как будто это может меня спасти. Ощущение было такое, что кто-то действительно уже приставил свой ствол к моему заднему проходу и намеревался туда проникнуть.

Никто и никогда не говорил мне таких пошлостей.

– Тронешь её и я не ручаюсь за себя. – говорит устало Пётр Всеволодович и закрывает глаза. Есть что-то угрожающее в его голосе. Не в его положение сыпать предупреждениями, но Босс это делает, в присущей ему манере, так он обычно отчитывает всех на совещаниях. Я узнаю этот тон. И судя по всему, на мужчину это производит эффект. Он немного сбавляет обороты.

– Она тут для гарантии, что ты будешь послушный и сделаешь, как тебе скажут. – говорит он. – Пока ты будешь сотрудничать, с твоей девчонкой будет всё хорошо. Слышишь? Никто и пальцем не тронет. Но если ты хоть что-нибудь выбросишь, я её отдам сначала всем своим солдатам, а потом продам бомжам на радость…

Глаза Босса недобро блеснули, он сжал челюсти. Не знаю, что Пётр Всеволодович должен был сделать, но я молила его мысленно, чтобы он на все согласился. Очень уж хотелось выйти отсюда целой и по возможности не оттраханной во все щели солдатами.

– Она будет со мной. Как гарантия, что с ней все хорошо. – говорит он, видимо так соглашаясь с условиями.

– Вот и отлично. Принеси им поесть, не будем морить голодом гостей. – сказал мужчина старухе. – Отвяжите ему правую руку, левая пусть будет привязана к стулу, чтобы не выкинул ничего.

Его приказы исполняют молниеносно. Передо мной ставят тарелку с горячим мясом и овощами, я нерешительно смотрю на еду, не решаясь поесть. Не хочется ничего брать от этих людей.

– Ешь. – приказывает Босс, властно показывая глазами на тарелку. И я понимаю, что глупо отказывать от еды. Сейчас у нас нет понимания, сколько мы проведем тут времени и когда нас покормят в следующий раз.

Беру в руки вилку и начинаю неуверенно ковыряться в тарелке, стараясь не думать о том, что сейчас ко мне прикован десяток глаз. Все они следят за тем, как я буду есть.

– Приятного аппетита. – шиплю негодующе и отправляю первую порцию в рот, стараясь делать это изящно.

– Забавная она у тебя. – Турок усмехается. – И отбитая на всю голову!

Пётр Всеволодович видимо думал, что он в ресторане, потому что не торопился и с невероятной грацией ел, глядя прямо на меня. Босс так цепко меня рассматривал, что мне стало казаться, что в этой комнате мы одни. Стало неловко, и я немного поелозила по деревянному стулу, чтобы согнать наваждение.

– Тебя могила даже не исправит. – резюмировал турок, наблюдая за Петром Всеволодовичем. Их манера общения навевала на мысль, что мужчины хорошо знакомы. Начальник ничего ему не ответил, вытер рот белоснежной салфеткой и небрежно отбросил её в сторону, видимо желая так задеть хозяев этого дома. Турок проигнорировал жест и добавил: через несколько часов привезут всё необходимое. А пока можешь развлечься со своей Кисой.

Как по команде нас поставили на ноги и поволокли по темным коридорам огромного и, судя по количеству пыли, нежилому дому. Все окна были закрыты наглухо массивными, металлическими жалюзи, сквозь которые не пробирался и лучик солнца.

Нас оттащили в дальнюю комнату и закинули в ее глубь как скот. В ней не было окон и мебели. Лишь маленькая кровать на одного человека, ведро и бутылки с водой. Не пятизвездочный отель, даже не хостел.

– И без выкрутасов. Ты нам нужен живой, а баба нет. – предупредил Босса один из охранников, прежде чем закрыть железную дверь. Стоило ей захлопнуться, как я обреченно доковыляла до кровати и буквально упала на нее без сил.

Внутри бушевал гнев на слишком спокойного для всей ситуации Босса, который втянул меня во все это, и душило желание проснуться, потому что в жизни с нормальными экономистами такое не случается. Правда же?

– У тебя что-то болит? – его заботливый голос раздражал. Пётр Всеволодович подошел ко мне и стал ощупывать руки и ноги, скользя шершавыми ладонями по коже, как будто имел право лапать меня. Я тут же зло оттолкнула его и зашипела, напоминая дикую кошку:

– А может Вы лучше объясните, что это значит? Зачем Вы им нужны?

– Чем меньше ты знаешь, тем больше у тебя шансов выжить. – сказал он и показал пальцем в угол комнаты, где красовалась маленькая камера. Его слова меня не успокоили.

Отлично, эти извращенцы будут следить за нами как подопытными крысами.

– Да чтобы ВЫ… чертов Пётр Всеволодович! – меня накрыла истерика, и я не придумала ничего лучше, как кинуться на него с кулаками. Мне хотелось добавить ему синяков. Чтобы он раскаялся в том, что втянул меня в свои разборки.

Кто он вообще такой? Зачем им нужен?

Босс позволил мне его несколько раз ударить. Он принял стоически каждый удар, только вздыхая и принимая их как должное, таким образом, принимая наказание. Через несколько минут, видимо посчитав, что с него достаточно, он перехватил мои руки и притянул к себе.

Я оказалась впечатана в его голый торс, покрытый мелкими царапинами и синяками. Мне пришлось вдыхать его запах: смесь крови и пота. Это придавало нотки пикантности нашему положению. Адреналин делал своё дело, это невольно заводило меня. Тело превратилось в оголенный и искрящий провод.

– Испугалась, малышка? – непривычно нежный голос вызывает во мне волну эмоций, я утыкаюсь носом во влажный торс, вдыхая терпкий аромат и начиная плакать. Он осторожно гладит меня по спине, стараясь успокоить. – Я не позволю им обидеть тебя. Обещаю, маленькая моя…

Глава 8. В плену все чувства острее…

Его ладонь казалось раскалённым металлом, обжигающим до мяса, обнажая меня перед ним. В его объятиях было спокойно, начинало казаться, что все закончится хорошо и мне нечего бояться. Если мой всесильный Босс сказал, что не даст меня в обиду – значит, так и будет. Он еще никогда меня не подводил.

– Умница. – похвалил он меня, стирая большим пальцем последнюю слезинку с моего лица. Я как завороженная следила за его руками. Под действием опасности всё передавалось острее.

– Вам больно? – голос осип после стенаний, но я пыталась собраться. Нужно было отвлечься и заняться чем-нибудь полезным. – Нужно промыть Ваши раны водой!

Не в силах сидеть на месте, я отскочила от него и взяла одну бутылку воды. Оторвала кусочек от платья, как это обычно делают в кино, и подошла к нему. Смочив ткань водой, я стала промывать его окровавленные раны, чтобы смыть грязь. Нельзя допустить заражения.

– Не стоило, конечно, но это было эффектно. – сказал нахал вызывающе, перехватывая мою руку и смеясь. Его смех вызвал дикое удивление и затем желание его ударить снова. Он смеялся над моим желанием ему помочь? – Прости, малая, стрессовые ситуации будят во мне зверя, и неконтролируемое желание трахаться. Все мысли сводятся к одному.

Пётр Всеволодович меняется в моих глазах. Прежним, в моем мире, он уже никогда не будет. Всегда такой строгий и одетый с иголочки профессионал своего дела он превращается в похабное быдло. Просто неотесанный мужлан.

Я невольно бросаю взгляд на выпуклость в джинсах, и мои щеки заливает краска. У него стояк! Да еще какой! Не списать ни на что! У Петра Всеволодовича призывно встал член НА МЕНЯ.

Если честно, я оглянулась и осмотрелась по сторонам. Может быть еще какой объект для желания был тут, просто я его не заметила сразу.

– Вы… – у меня даже слов не находится. Просто отворачиваюсь, не желая смотреть на полуголого придурка. Я замужем вообще, неприлично рассматривать стояк чужого мужчины при живом муже. Но если честно, очень хотелось. Оценить. Присмотреться. Сравнить. Господи, я бы даже облизала его. Да простит меня институт брака. – Не о том думаете!

– Мне показалось, что вчера ты хотела этого. Я никогда не ошибаюсь в таких вещах.  – говорит он хрипло и вполне серьезно, потому что мужчина, отбросив условности, берет мою руку и кладет на бугор в джинсах, прижимает к нему ладонь, заставляя меня сжать член внушительных размеров. – А ещё мне нужно снять болевой шок. Ты должна мне в этом помочь. Без этого мы далеко с тобой не уедим.

Меня пошатывает. Хочу влепить ему пощечину. Я уже даже замахиваюсь, но Босс впечатывает меня спиной к себе и очень тихо шепчет на ухо:

– У меня яйца сводит от желания, Малая. Нужно прочистить мозги, чтобы справиться с происходящим.

Вздрагиваю, не шевелюсь, не зная, что ответить на это. Не особо в это верится, но уже не дергаюсь, просто слежу за тем, как он направляет мою руку, заставляя поглаживать бугор. Наверное, я, точно как и он, ищу повод сбросить бешеное напряжение, что ломает меня на части.

– Можно просто поцеловаться. – предлагаю ему, но мысленно добавляю «в щеку». Хотя слова мои звучат смешно.  – Я замужем… я…

Не успеваю договорить, потому что Босс поворачивает мою голову двумя пальцами и впивается в подрагивающие губы, с силой раздвигая их и проникая как варвар языком в рот. Он не спрашивает разрешения, ему наплевать на моё согласие. Он хочет выпустить пар. Поэтому берет и выпускает. Пар. В меня.

Босс берет меня на абордаж, нагло изучая моё небо и гланды. Пират. Джек Воробей. Только сексуальнее. Вкуснее. И чище.

Теряю контроль и связь с реальностью. Поцелуй захватывает меня с первых же секунд, поражая наглостью и напором. Меня никогда так не целовали. Чтобы прям брали, в прямом смысле этого слова. Артём всегда был нежен и учтив, старался считаться с моими желаниями. Практически спрашивал разрешения на каждый поцелуй. Здесь же меня просто насиловал зверь. И меня это дико возбуждало.

В такт поцелую рука Босса забралась под разодранное платье и стала ласкать бедро, он по-хозяйски гладил меня, очерчивая кожу от трусиков до коленки. И вроде бы не тискал и не пытался забраться в трусы, а было так вызывающе, так нагло. Это сводило рецепторы с ума.

Даже не заметила, как стала отвечать на его страстный поцелуй, как переплела свой язык с его, как сама сжала твердый член и погладила. Мозг отключился. Я как будто была в эротическом сне, о котором никто не знает, и могла отдаться всем своим тайным желаниям. Мне ничего не будет за это, и никто не узнает о моем грехе.

Мне самой это было нужно. До смерти. Прямо сейчас. Я хотела почувствовать себя слабой девочкой в руках сильного мужчины, способного на подвиги, готового взять ответственность за мою жизнь.

Меня напугал звук расстёгивающейся ширинки. Я вздрогнула, осознавая, что ласки дошли далеко и необходимо остановиться. Мною управлял страх смерти, животные инстинкты перед опасностью.

 Я попыталась дернуться, но Босс не позволил.

Пётр.

Мне неплохо так настучали по голове. Мысли путались и дико тошнило. Нужно было сбросить пар и обдумать план побега. В таких вещах лучше всего помогал секс. Поэтому я предпочитал много лет обеденный секс ланчу.

Дикого и безумного не будет в этой коморке. Но Виктория, как верная помощница, обязана помочь начальнику в разрешении ситуации. Может просто подрочить своей изящной ручкой. Почему я раньше никогда не замечал – какие красивые у неё руки.

Что было в плену, остаётся в плену.

– Можно просто поцеловаться. Я замужем… я… – лепетала Малая, слишком слабо сопротивляясь для той, кто пытается сохранить верность мужу. Её глаза еще со вчерашнего дня блестели похотью и желанием. И мне жутко хотелось удовлетворить её.

В ярком и весьма закрытом платье Вика была дико сексуальна. Я стал благодарен ей за то, что она на работу всегда ходит в штанах. Если бы она хотя бы раз пришла в офис в юбке или платье, я бы кончил в штаны. У неё было невероятные стройные ноги. Они не были похожи на множество палок, обтянутых кожей, что я видел каждый день. Идеально тонкие лодыжки и подкаченные икры, красивые коленки и широкие бедра, хранящие между собой, я уверен, сладкую пещерку, которой так редко пользовался муж.

На ощупь она глаже шелка. Медовая.

Обычно я не целуюсь, не люблю слюнообмен, но её целовать было приятно. Маленький ротик с пухлыми губками, которые она так часто надувала на работе.

Малая напоминала мне ребенка в магазине сладостей, ей и хотелось, и было страшно. Она то льнула, то пыталась убежать. Я не предлагал ей секс, лишь помочь мне разрядиться. Если так хочет, пусть хранит верность мужу. Ради Бога. Я еще надеялся сохранить с ней деловые отношения, работник она превосходный. Такого терять ради хорошего перепихона не хотелось совсем.

Поэтому я просто положил её руку на мой член и заставил поглаживать маленькой ладошкой. Она взмокла и возбудилась. Быстро и послушно. И от этого мои яйца стали напоминать созревший турецкий гранат: такой же красный и тяжелый, внутри которого была сотня семечек, готовых вырваться из фрукта.

Не в моих правилах отпускать даму неудовлетворенной. Всё-таки я джентльмен, не могу же я попросить помочь мне кончить и не подарить разрядку ей?

Поэтому я забираюсь под платье и нащупываю горошинку под трусиками. Сжимаю ее, щипаю, массирую. Клитор набух и призывно пульсировал, буквально умоляя меня помочь ему.

Виктория оказывается неприлично мокрой. Это рождает в моей голове миллион фантазий, и все они на тему: «Как я занимался сексом с милой подчиненной.» Пошлые картины заставляют меня кончить, излиться вязкой жидкостью ей в ладонь. Как только она почувствовала мою эякуляцию, Малая тут же дернулась сама и практически упала на мои пальцы, насаживаясь на них и издавая хриплый стон. Чуть ли не заставляя меня кончить во второй раз.

Она была такая сладкая, что я готов был снова к бою, готовый засадить ей членом уже без детского петтинга. Если бы не камера, то я бы так и сделал. Хер с ними, с деловыми отношениями.

Виктория

Я Вас поздравляю, Виктория! Вы только что кончили от шаловливых пальчиков Вашего начальника. Поэтому, в принципе, Вас вполне законно могут называть шалашовкой и заслужившей место начальника отдела одним местом!

Быстро обмываю руку водой.

Пытаясь скрыть смущение, я закрыла руками лицо, заползая на кровать. Плакать не хотелось, раскаяния за содеянное не было. Как-никак мне почти тридцать, должна понимать, что я делаю. Только дикое смущение и не желание смотреть Петру Всеволодовичу в лицо после случившегося. Как после этого смотреть в глаза Артёму я вообще не представляю.

– Нам нужно было спустить пар. – говорит он спокойно и целует меня в коленку. В коленку! Это же так интимно! – Теперь у меня есть план!

Он поднимается на ноги, заправляет свою еще не упавшую дубину в штаны и идет к двери. Он, и вправду, выглядит посвежевшим и бодрым. Даже улыбается дерзко. Ни могу не восхищаться его самообладанием и выдержкой.

На бедре все еще гуляет ощущение присутствия его руки. В искушенности и талантах своего Босса я нисколько не сомневалась. У него было множество женщин, и он умел доставить им удовольствие. Только вот я никогда не думала, что окажусь в списке тех самых женщин, между ног которых будет колдовать мой Начальник.

– Арслан! Есть разговор. – кричит Ебарь Всеволодович, ударяя ногой по двери. – Так что неси свою жопу сюда.

Смотреть на его руки с длинными пальцами, фаланги которых покрыты темными волосами, невыносимо. Ведь пару минут назад они были во мне. Это и пугает, и возбуждает. Муж никогда не ласкал меня так, его хватало на легкую стимуляцию.

Дверь открывается и показывается турок с ухмылкой на лице. Вид у него ликующий.

– Еще ничего не привезли. Чего бушуешь? – спрашивает он с вызовом.

– Срать хочу, а в ведро при даме неприлично. – язвит в ответ Босс и подпирает стену. – Давай без представлений. Чтобы приготовить то, что ты хочешь, мне потребуется неделя. Тут я жить не собираюсь, даже не потрахаться нормально, поэтому подумай, как обустроишь нас в нормальной комнате с санузлом и кроватью. Малая мне будет помогать, она толковая и рукастая, еще сумеет тебя удивить.

У меня по спине пробежал холодок.

Не потрахаться нормально?

– Видел я её талант, просто кудесница. – не удерживается от комментария турок и подмигивает мне. Я вспыхиваю до корней волос. – Я подумаю. Ты предал меня и доверяя к тебе нет.

Лицо Босса меняется, и он отвечает на турецком, шокируя меня своими знаниями.

Когда мне показалось, что они знакомы, я не ошиблась!