– Зачем? – спросила Рагнеда.
– Он лично захочет отблагодарить ее.
– Ехать никуда не нужно. Мальчик при смерти, можем не успеть. Давайте локон, – княжна протянула руку.
Тасмир не ожидал – та самая целительница, которую он долго искал, сидит перед ним. Он представлял ее не такой. Рагнеда понимала его:
– Я вижу, что вы мне не верите. Я ведь совсем не похожа на ведьму, что командует огнем, как прирученным зверьком, так? Это поможет вам изменить свое мнение обо мне? – княжна встала и протянула руку к почти погасшей лампе на стене. Огонь разгорелся за секунду. Да так, что стекло лопнуло от жара. Тасмир был более, чем впечатлен. Он ошарашенно, не отрывая глаз от лампы, достал прядь волос из медальона и протянул его Рагнеде. Светозар же с интересом наблюдал за обоими.
– Я пойду в лес. Одна, – ее взгляд был обращен на учителя. – За мной не ходить, – предупредила она, пряча за пояс белокурый с серебринкой локон.
На ощупь волосы принца были такими же мягкими, как у Светозара.
– Я постараюсь сделать все, что смогу. Думаю, вернусь к вечеру.
– Впечатляет, не так ли? – Светозар смотрел на Тасмира. Тот не отрывал взгляда от дверей, где только что скрылась княжна.
– Не то слово… – прошептал тот.
Рагнеда ушла в лес, развела там костер и принялась шептать заклинания. Когда пламя взвилось столбом, княжна бросила половинку пряди в огонь. Но локон не спешил сгорать, пламя с трудом его пожирало. Рагнеда почти физически ощущала как что-то препятствует исцелению ребенка. Она забормотала другое заклинание, которое редко использовала – лишь в особых случаях (оно отнимало много сил, а если бы его применил кто другой из их рода, то после ритуала женщину непременно ждала бы смерть).
Воздух вокруг задрожал, очертания леса постепенно растворяла тьма. Княжна чувствовала как перемещается в другое место, хотя даже не шевельнулась. Тьма заволокла все вокруг плотной пеленой. Только пламя костра освещало небольшой кусочек пространства, образуя купол и накрывая собой колдунью, словно щит. Стало жутковато. Из тьмы проступили очертания человеческой фигуры, сидящей на коленях. Образ становился все четче, Рагнеда смогла получше разглядеть это существо. Это был не человек: черная, эбонитовая кожа, глаза светились тусклым красным светом, будто налитые кровью. Зрачков не было видно. Сквозь белоснежные всклоченные пакли этой странной старухи проглядывали кончики заостренных ушей, как и у Светозара. Волосы свисали до самой земли, на злобном морщинистом лице играли отблески пламени. Странная чернокожая эльфийка тоже шептала какой-то заговор. Вокруг проступали камни, стологмиты и стологниты. Рагнеда поняла, что очутилась в пещере. Здесь было сыро и прохладно, спертый и слегка затхлый воздух неприятно бил в нос.
– Даже не пытайся помешать мне, девчонка, – прошипела старуха. – Не лезь не в свое дело, – ведьма говорила на чужом языке, но княжна ее понимала.
– Кто ты? – спросила Рагнеда.
– Я – жрица богини Ллос, – гордо произнесла эльфийка. – Ей нужен этот мальчик. Его отец причинил народу дровов много бед. Он изгнал нас с наших земель – из верхних пещер, где мы жили несколько веков.
– Но ведь вы же делали вылазки и убивали невинных жителей, которые не причиняли зла вашему народу, – знания о дровах сами собой вливались в мозг княжны.
– Так велит наша богиня, – ответила ведьма.
– Значит она ненормальная, раз требует таких жестокостей! – сказала Рагнеда.
– Заткнись! – прошипела старуха. – Много ты понимаешь!
– Но вы же знаете, что губите невинное дитя. Его отец ваш народ не обижал. Его самого изгнали из Альвахейма за убийство, которое он не совершал! Он скрывается в моих землях, совсем ничего о себе не помнит. А при побеге Арэвил едва не погиб.
– Король Ром не знает об этом и считает мальчишку своим родным сыном. А раз так, боль от потери ребенка станет еще невыносимее. Ром ответит за все! Сначала он узрит мучительную смерть мальчика, а потом падет сам. Династия Грейнов прервется, род Дарутов перестанет существовать! – старуха говорила торжественно и громко. Эхо отскакивало от стен пещеры, гулом разносилось по ближайшим туннелям. – А ты отправляйся назад, к своему изгнаннику, который мучается от безраздельной любви. Он никогда не узнает о сыне!
– Проваливай к своей богине, – сказала Рагнеда и старуху объяло пламя. Она закричала, но не могла сдвинуться с места, словно приросла к камню, на котором сидела. Огонь не причинял ей увечий и ожогов. Пламя заставляло чувствовать ведьму всю боль и мучения, которые чувствовали создания, подвергшиеся колдовству старухи. – Сними с мальчика чары, ведьма! – Рагнеда старалась перекричать колдунью. Но та упрямилась и не сдавалась. Тогда на подземную эльфийку обрушился весь поток ее собственных пыток, который Рагнеда еще сдерживала, пытаясь уговорить упрямицу. Мощный напор эмоций и чувств захлестнул старуху. Ведьма билась в огонии, старалась сопротивляться. Все же страдания ее сломили. Колдунья собрала последние силы и выкрикнула:
– Прекрати! Я все сделаю!
Своими криками старуха привлекла внимание каких-то существ: небольшие, напоминавшие заморенных голодом рабов. Они двигались на согнутых ногах, помогая себе руками. Их мелкие острые зубы и красные глаза зловеще сверкали и пугали больше, чем уродливые лица. Эти твари боялись света и не подходили близко, а кружили вокруг купола света, который накрывал собой эльфийку и княжну. Дровская ведьма не обращала ни них внимания. Она трясущимися от слабости руками вынула из-за пояса кинжал прекрасной гномовской работы и надрезала свое запястье. Темная кровь капала в костер. Дровская старуха не чувствовала ни жара, ни боли. Она бормотала заговор. Рагнеда каким-то чутьем понимала что проклятие рассеется в случае смерти ведьмы.
– Ты сама себе вынесла приговор, – сказала девушка. – Раз страх перед смертью тебя не пугает…
Голодные рты злобно защелкали, бледные костлявые руки тянулись из темноты и быстро исчезали, словно обжигаясь. Рагнеда не желала смотреть на конец старухи и просто закрыла глаза, чувствуя как возвращается в лес, ощущая кожей свежий ветерок.
Но княжна даже сквозь закрытые веки увидела как пещера погружается во тьму. Костер угас, а эти странные голодные уродцы накинулись гурьбой на жрицу. Что с ней станет и ежу понятно. Но эта старушенция все-таки та еще злыдня – она успела сотворить наговор на Рагнеду. Голова девушки просто раскалывалась от боли, из глаз потекли кровавые слезы, сосуды в глазах полопались, окрасив белки в красный цвет. Из носа тоже потекла кровь. Княжна упала на траву, крепко сжимая голову. Тело сводили судороги. От невыносимой боли Рагнеда так сильно желала смерти жрице, как ни кому. Скорее бы она сдохла! Скорее бы все кончилось!
Все внезапно прекратилось. В голове просветлело, в теле появилась легкость, словно скинула с себя тяжелую ношу. Даже начало казаться, что если пошевелиться, ветерок подхватит и унесет куда-нибудь. Но вместе с легкостью в тело влилась слабость. Княжна лежала не в силах подвигать ни рукой, ни ногой. Девушка открыла глаза, но снова зажмурилась: после кромешной тьмы подземелья краски вечернего леса казались непривычно яркими, хотя солнце спряталось за плотной пеленой грузных серых облаков и уже не освещало землю как в ясный день. В нос ударяли разные запахи: трав, листвы, дыма от тлеющих угольков. Щебетание птиц и жужжание насекомых были подобны раскатам грома и били по барабанным перепонкам.
В это время в королевском дворце Альвахейма, в спальне принца было все тихо. Девятилетний мальчик лежал в своей постели. На фоне исхудавшего детского личика заостренные уши казались немного великоватыми для своего обладателя. Бирюзового цвета глаза были наполовину закрыты, а серебристо-белокурые локоны, напоминавшие сейчас парик, разметались по подушке. Кожа принца была в язвах, местами потемнела и покрылась морщинами. Мальчик настолько ослабел, что не мог даже шепотом происнести хоть слово. Мать не отходила от сына ни на минуту. Королева сама исхудала, под прекрасными глазами залегли темные круги. Она все время заботилась о сыне, пыталась его всячески отвлечь от страданий, а про себя вовсе забыла, почти ничего не ела. Ром теперь боялся не только за жизнь сына, но и за здоровье жены. Он посылал слуг посидеть с мальчиком, чтобы Иримэ отдохнула, поела, но та не подпускала к принцу никого.
После очередной изматывающей ночи (Аркуэнон, маленький принц, мучался от боли), Иримэ прилегла на край кровати и замечталась, держа сына за руку.
Аркуэнон очнулся (он только час как успокоился и грезил наяву) от ощущения сильного жара. Вся кожа мальчика словно горела. В ослабших конечностях «закипела» кровь – так он чувствовал ее бег по венам. Тело наливалось силой, принц смог сесть. Он задрал рукава сорочки до локтей и осмотрел свои руки.
– Мама, – позвал он Иримэ. Королева чутко грезила и мгновенно очнулась от звука голоса сына. Аркуэнон не отрывал глаз от рук – на них плясали языки пламени.
Сначала им обоим было немного страшно, но огонь не причинял боли, а наоборот – давал силы. Иримэ потрогала пламя – не жжется. Она встала и откинула с мальчика одеяло – все тело принца горело ярким огнем. Кожа на глазах бледнела, заживала и становилась такой, какая и должна быть у здорового ребенка. Тело наливалось жизнью, густые белокурые волосы уже не выглядели париком, глаза мальчика светились радостью. Ром стоял в дверях как вкопанный, не в силах произнести ни звука. Он наблюдал за выздоровлением сына.
– Папа! – Аркуэнон заметил отца. Голос сына привел Рома в чувства, он подбежал к кровати и схватил мальчика на руки.
Иримэ плакала, обнимала мужа, на руках у которого сидел здоровый, счастливый мальчик и смеялся заливистым смехом, обнимая родителей.
Вдруг в комнате раздался пронзительный писк. Эльфы обернулись и увидели как подушка, на которой недавно лежал Аркуэнон, подпрыгивает, словно ее кто-то толкает снизу. Иримэ откинула подушку и вскрикнула – из-под простыней, разрывая ткань, пробивались черные мохнатые лапы. Кровать заполыхала огнем и стала быстро сгорать, обнажая каркас. Писк еще какое-то время продолжался, но вскоре совсем стих. В изголовье Ром с женой и сыном увидели огромного паука. Он был уже мертв, лежал на спине, поджав лапы и напоминал искусно сделанную игрушку.
– Ллос… Дровы! – осенило Рома.
– Ты изгнал их из собственного дома. Они обещали отомстить, – напомнила Иримэ. – Вот они и сдержали обещание.
– Они ответят за это, – озлобился король.
– Хватит! Не трогай их, пока они не наслали еще что-нибудь!
Ром понимал – жена права, но неужели все взять и оставить просто так – безнаказанным?
– Неужели Тасмир нашел ту целительницу? – все еще не верил Ром. Он опустил сына на пол.
– Я есть хочу, – сказал Аркуэнон.
Родители тут же забыли о дровах и улыбнулись.
А вот северяне искали Рагнеду. Она ушла еще днем, а уже вечерело и княжны все небыло. На поиски отправились все: и Андрей с дружиной, и лешачи, и местные жители, и Тасмир. Последний все еще не оставлял мысль избавиться от Светозара, закончить приказ Рома. Эльфийский генерал держался рядом со своей несостоявшейся жертвой. Светозар остановился: он чувствовал что-то не так в этих местах.
– Не могла Рагнеда так далеко уйти, – сказал он. – Ты чувствуешь? – обратился он к Тасмиру, – тут воздух как бы гуще.
– Да, это явно ощущается, – заметил генерал. – Тебя ведь Светозар зовут?
– Да, – отозвался Светозар. – Рагнеда назвала так.
– Но ты не из местных? – Тасмир выпытывал у принца всю правду, надеясь
разузнать помнит ли он о себе хоть что-нибудь, может как-либо выдаст себя, если обманывает и притворяется, будто не узнает бывшего друга.
– Ярослав говорит что я упал с неба – летел на змие и разбился. Я совсем о себе ничего не помню – кто, откуда. За столько лет в голове так ничего и не всплыло. Поначалу было тяжко – языка не знал, ни слова не понимал из того, что мне говорили; не знал обычаев. А теперь эти люди для меня самые родные и близкие. И мне, честно говоря, все равно что было в моей жизни до того, как я очнулся в их доме. Здесь моя семья, друзья. А ты откуда?
– Из Альвахейма, – Тасмир испытующе смотрел на Светозара.
– Это где? – спросил тот.
– Дальше, чем ты можешь себе представить. Ты любишь эту маленькую ведьму, но боишься что все узнают? В первую очередь, что узнает она…
– Это не твое дело, – Светозар резко оборвал собеседника. – Что, так заметно?
– Им-то, может, и нет, а вот мне все ясно, как день. Зачем скрывать, не понимаю.
– Я и так им слишком многим обязан. С моей стороны будет уже наглостью заполучить Рагнеду. Тем более, что у нее, кажется, жених появился.
Они шли рука об руку. Тасмир оглянулся – рядом никого из людей нет. Идеальный момент. Он чуть приотстал и взялся за рукоятку кинжала и уже потянул клинок, обнажая лезвие.
– Не нашли ее, Светозар? – Влас словно из-под земли вырос. Он заметил как Тасмир вернул кинжал в ножны. – Меня хотел укокошить?
– Я думал что зверь какой-то подкрался, – тот выкрутился с невинным видом. В душе Тасмир сожалел что появился княжич. Но он может уложить обоих… Хотя тогда живым ему отсюда не уйти, да и «светиться» не хочется.
– Мы уже далеко от селения, – сказал Светозар. – В такую чащу она одна не пойдет.
– Да, но мы уже все проверили – Рагнеды нигде нет.
– Я вернусь обратно, может она уже в деревне, – сказал Тасмир. – Если нет – догоню вас и будем дальше искать.
– Через час вообще стемнеет, а в потемках точно ничего не увидим, – сообщил Влас. Он не знал что эльфы прекрасно видят и слышат в темноте.
– Ты иди, а мы с княжичем еще поищем. К ночи вернемся, – предложид Светозар. И пошел вперед.
Тасмир уже прошел половину пути назад, как буквально почувствовал дрожь воздуха, который стал каким-то вязким, уплотнился, будто вода. Тасмир видел погасший костер, хотя по дороге сюда, когда они шли мимо этого места на поиски, его тут не было. Между деревьев кто-то промелькнул, эльф направился туда. Никого. Осмотрелся еще раз – показалось. Тасмир уже, было, пошел в селение, как перед ним возникла Рагнеда. Девушка была очень бледной, с налитыми кровью глазами и испачканным лицом. Княжна еле стояла на ногах. Тасмир даже испугаться не успел – Рагнеда повалилась на него и он подхватил ее на руки. Звать кого-то было бесполезно – все далеко. Он отнес девушку в деревню. Староста, как завидел их, сразу же повел в свою избу. Рагнеду осмотрели, умыли. Эльф нервничал, ждал пока дружина вернется с поисков. Уже почти стемнело, когда воины пришли. Жители сразу же им сообщили о произошедшем. Ярослав, Андрей, Светозар и княжичи бросились в дом. Но Андрей, завидев Тасмира, остановился и стал расспрашивать его что да как.
Князь с сыновьями испытали шок, когда увидели Рагнеду. Она лежала в постели.
– Как ты, дочка? – спросил он.
– Все хорошо, – княжна с трудом улыбнулась.
– Что случилось? – не выдержал Ивар. Он привык видеть сестру живчиком, которая вечно цапалась с Власом, а теперь она лежит еле живая.
– Где ты была? Все тебя обыскались, – сказал Влас.
– Долго объяснять. Где чужеземец? – Рагнеда обратилась к Светозару, который стоял у порога, страшась подойти ближе.
Мужчины переглянулись: о чем это княжна.
– Ты по его вине чуть не погибла, – запротестовал отец.
– Он тут ни причем. Я помогала ребенку, а не ему.
Видя упрямство дочери, Ярослав вышел вон и позвал Тасмира. Тот опасливо вошел в опочивальню.
– Оставьте нас одних, – попросила Рагнеда.
Нехотя братья двинулись к выходу. Светозар же задержался и недоверчиво переводил взгляд с Тасмира на княжну.
– Все будет хорошо, – улыбнулась Рагнеда. Светозар помедлил и вышел, прикрыв дверь. Наступила гнетущая тишина. Тасмир стоял, боясь пошевелиться.Он смотрел на Рагнеду, перебирая в мыслях что испытала девушка – неужели было еще хуже, чем он предполагал?
– Присядь, – княжна похлопала по краю кровати.
Тасмир осторожно, словно боясь упасть, подошел и сел. Его слегка пугали залитые кровью глаза. Рагнеда поняла его поведение:
– Не меня надо бояться, а дровов. У них зуб на ваш народ, особенно на Рома.
Тасмир не удивился откуда она знает про все, его волновало одно:
– Мальчик…
– Мальчик здоров. Дровская жрица наслала на малыша чары, а после его смерти планировала приняться за короля.
– Что с той ведьмой?
– Ее разорвали какие-то твари. Если честно, это им надо сказать спасибо – ее колдовство оказалось слишком сильным даже для меня. Чары колдуньи разрушились бы только после ее смерти, что и случилось. Пока она отвлекалась на тех уродцев, что ее съели, мне удалось успеть сжечь ее «зверушку», которую она подослала под кровать принца.
– Это она тебя так?
– Не без этого. Мне тоже, как видишь, досталось, – улыбнулась княжна.
– Как тебя отблагодарить? – Тасмир говорил мягко, улыбался.
Рагнеда серьезно на него посмотрела:
– Пообещай, что не станешь убивать Светозара. Ты ведь сегодня уже попытался, но мой братец помешал.
– Откуда… – поразился Тасмир.
– Оттуда, – оборвала его княжна. – Он все равно ничего не помнит. Ты его почти убил, но он выжил благодаря моему народу. Так что он теперь один из нас. Ты уничтожил Арэвила, сейчас за дверью стоит Светозар. Приказ короля ты исполнил, бояться нечего. В Альвахейм Светозар не вернется – о сыне он все равно не знает.
– О каком сыне? – не понял Тасмир.
– Твои подозрения насчет принца оправдались, Тасмир. Аркуэнон – сын Светозара, а не Рома. Иримэ была в положении, когда король брал ее в жены.
– Иримэ обманула короля?!
– Не смей ее винить! Что ей оставалось делать? Жениха объявили убийцей и изгнали, а его брат, который всегда ему завидовал, посватался. Ведь Рому всегда нравилась Иримэ, не так ли? Рома заело, что она предпочла ему, прямому наследнику престола, младшего брата. А тут появилась возможность получить на блюде женщину своей мечты. Он не мог не воспользоваться.
Тасмир молчал, но понимал – Рагнеда права.
– Ты же не лишишь своего драгоценного короля единственного сына, хоть и не родного?
Тасмир согласно покачал головой.
– Хочешь меня отблагодарить – отдай медальон. Если Ром спросит, скажешь что я потребовала в уплату. Денег мне не надо – своих хватает. В жизни есть более важные вещи, чем золото…
– Я вынужден обманывать господина… – с горечью произнес эльф.
– Твой господин догадывается, но не желает сам себе в этом признаться. Он слишком любит жену, поэтому закроет глаза даже на то, что воспитывает своего племянника как родного сына – лишь бы любимая была рядом. Кроме того, он считает себя в долгу перед мальчиком за то, что лишил жизни его истинного отца. В конце концов, в жилах Аркуэнона течет та же благородная кровь, как и у Рома. Тебе ли переживать из-за невыполненного приказа? Ты же знаешь – Арэвил не убивал дядю. Значит ты сохранил жизнь невинного наследника. Хоть что-то правильное в своей жизни сделал, кроме безукоснительного исполнения всех приказов своего обожаемого короля.
Тасмир сдернул медальон и отдал его Рагнеде, после чего молча встал и ушел, даже не простившись.
– Позови Светозара, – попросила его девушка.
– Арэвила, – поправил ее Тасмир.
– В настоящем он – Светозар. Арэвил погиб от твоей руки. Ты, разве, забыл?
Оставшись одна, княжна вложила в медальон оставшиеся волоски Аркуэнона. Тасмир прошел мимо озадаченных родичей Рагнеды. Их беспокоил его угрюмый вид – что ему наговорила княжна? Проходя мимо земляка, генерал бросил Светозару:
– Она хочет тебя видеть.
Лешачи перевели взгляд с Тасмира на Светозара. Тот в ответ вопросительно оглядел их, но все же пошел в опочивальню.
Рагнеда выглядела уставшей. Увидев Светозара, она протянула к нему руки. Он быстро подошел, присел на край кровати и прижал к губам ее ладони. Только сейчас Рагнеда задумалась о том, как все переживали из-за ее отсутсвия, поняла что Светозар винит себя – ведь он попросил ее помочь мальчику.
– Не вини себя. Ты хотел помочь ребенку.
Светозар прижимал к груди руки девушки, боясь смотреть ей в глаза. Рагнеда высвободила одну руку и взяла со столика медальон, протянув его эльфу:
– Смотри что мне иноземец подарил.
– Красивый, – заметил Светозар.
Рагнеда смотрела на Светозара и думала сказать ли ему о сыне. Но, чем больше думала, тем более убеждалась в том, что не сможет. Вдруг он все бросит и отправится туда? Тогда он уже вряд ли вернется, не будет рядом. В княжне проснулся эгоизм, она не допускала даже мысли об уходе из ее жизни любимого учителя. Лучше пусть все идет так, как раньше. Пусть милый сердцу друг продолжает жить в неведении. А она будет молчать до тех пор, пока не настанет момент открыть правду. И очень хотелось, чтобы он никогда не настал.
– Я не смог тебя уберечь…
– Ты же не всегда будешь рядом, – Рагнеда успокаивала любимого.
– Всегда, – тихо прошептал Светозар, глядя ей в глаза.
– Обещаешь?
– Клянусь. Отдыхай, – он наклонился и поцеловал княжну в щеку. – Я никого не впущу, спи.