– Рой.
– Никки Рой… – проговорил Сайлос. – Мне нравится.
– И мне, – кивнула Мишель.
Убедившись, что ничего не забыл, Никки затянул узел из одежды и лекарств и прижал к груди:
– Можем идти.
Открыв дверь, Рой ещё раз оглянулся. Его душу затопила тёплая грусть, эта комната стала для него домом. Здесь у него имелись старый и ворчливый, но добрый дедушка и весёлый, заботливый и понимающий старший брат. “Вот бы сюда вернуться”, – подумал видящий. Так приятно чувствовать себя дома, даже если этот дом насквозь пропах лекарствами.
Коридоры Башни сейчас напоминали людные улицы во время праздника. Туда-обратно сновали слуги, стражники, драконы. Все или выполняли приказы, или спешили их передать, или торопились сообщить, что всё сделано. Попав в этот живой поток, Никки невольно подумал, что, скорее всего, он единственный человек во всей крепости, кто грустит не из-за осады, а из-за смены комнаты.
За это утро Белладонна ни разу не присела. Камила Борко, главная камеристка, подняла всех слуг задолго до восхода. Наспех перекусив вчерашними булочками, они приступили к подготовке к долгой осаде. Никто не знал, сколько она продлится, и не разрешится ли вся ситуация к вечеру. Тем не менее, правила требовали соблюсти протокол, составленный специально для таких случаев. Абсолютно все слуги оказались при деле. Кто-то проверял исправность оборонительных укреплений, кто-то помогал на кухне, кто-то трудился в оружейных, кто-то убирался в коридорах, чтобы расчистить пути для защитников.
Когда весть о неуязвимости вражеских солдат перед огнём дошла до слуг, на несколько минут все впали в ступор. Белла физически ощущала, как в сердцах людей начинает зреть паника. Благо, Борко хватило ума и твёрдости заставить всех вернуться к работе. В такой ситуации это было единственным средством для поддержания порядка. И пока все с удвоенным усердием приводили Серую Башню в боевую готовность, два десятка человек, в том числе и Беллу, отправили в Каннингем.
Возглавляемые камердинером Джерри Ольдом, слуги спустились в крипту. Ещё до того, как нога Беллы коснулась пола, девочка ощутила очень старую и очень сильную магию. Она знала, что вся крепость была пронизана ею. Тонкие нити опутывали стены, двери и потолки, они проникали сквозь камни, вылетали в окна, чтобы там оплести крепостные стены. Но только сейчас девочка поняла, где бьётся сердце этой магии. Именно здесь, в крипте. В отдалении Принц заметила дышащую красным жаром, ротонду, перед дверями стояли солдаты в чёрно-белых плащах. Остальную часть крипты скрывала непроницаемая тьма, которая на ощупь казалась мягкой и бархатистой, словно бамбуковый дым.
Изредка сверяясь с планом, Джерри повёл группу в дальний конец. В руках камердинер держал толстый факел – путеводную звезду. Когда они добрались до двери потайного туннеля, Белла оглянулась. Ротонда давно растворилась под чёрной вуалью, дверь, ведущая наверх, пропала спустя всего несколько шагов.
Туннель, вернее, проход, узкий и тёмный, вёл от Башни до Каннингема. Протиснувшись в маленькую дверь, Принц посмотрела на потолок. Он состоял из пар камней, по центру шла тонкая полоска смеси, отдающей серой. По рассказам Леры, над этими туннелями скрывались груды булыжников. В случае опасности смесь, державшую камни, поджигали, тогда потолок рушился, и проход закрывался. Подобная конструкция располагалась и у ворот, ведущих в крепость. На вопрос девочки, как же тогда выбираться, Лера рассмеялась: “Драконам не нужна земля, они ведь летают!”
Слуги добрались до середины прохода, когда Джерри остановился. Через несколько минут до Беллы донёсся шёпот:
– Там завал. Идём обратно.
Если тревога имела форму, то наверняка ею бы были лица тех, кто обнаружил завал там, где рассчитывал увидеть свет. После того, как аналогичная ситуация обнаружилась в двух запасных туннелях, тревога обернулась безысходностью.
Тем не менее, долго предаваться унынию в их положении стало непозволительной роскошью. В мирное время можно легко размышлять о горе и печали, мерить мир добром и злом, но на войне это всё отходит на третий план. Ты не можешь сидеть, сложа руки и бездумно пялясь вдаль, ты должен бороться за свою жизнь, а для этого необходимо отложить в сторону чувства вроде уныния и безысходности. Сразу же по возвращении из крипты Беллу отправили в кузню. Девочка едва успела переговорить с Никки и заглянуть в его новую комнату, и тут же убежала.
Сам Джерри поспешил к Аластору. Они столкнулись в коридорах третьего этажа. Выслушав доклад, комендант на миг закрыл глаза и сжал руки в кулаки. Самообладание вернулось к нему в считанные секунды:
– Сколько у нас запасов еды? – камердинер развёл руками. – Так узнай!
Джерри тут же скрылся в коридорах, а Бейн продолжил свой путь.
Весь день комендант ходил, словно в полусне. С самого утра, как он услышал новость о чёрной армии на пороге крепости, на Аластора опустилась красная пелена ярости. Если бы он мог, то сжёг бы Дэна дотла сразу. Счастье рыцаря, что наверху спала Гала, а Бейну не хотелось тревожить жену запахом горелого мяса. На самом деле, злость оказалась не так плоха, она питала его, и мужчина благодарил богов, что они послали ему ярость, а не страх.
Бейн остановился около Малого зала советов и несколько раз глубоко вдохнул. Теперь, когда варианты быстрого урегулирования ситуации отпали, он должен взять себя в руки и сделать то, что должен сделать любой комендант, оказавшийся в подобной ситуации – он должен вскрыть одно из писем Дракона. Иные бы сейчас сказали, что комендант Серой Башни добрался до пика своей карьеры. Что может быть важнее, чем прочесть письмо, написанное самой королевой Дрейка? Однако Аластор Бейн не мог и подумать, что этот день придёт. Им рассказывали о таком во время обучения, но звучало не очень реалистично. Маги осады не любили, а кроме них врагов у Дрейка не имелось. Подвластные королевства в расчёт не брались.
Прямо сейчас, когда это всё-таки случилось, Аластор предпочёл бы укрыться у себя в кабинете, выпить пива и начать читать какой-нибудь мортемовски скучный отчёт о поставках продовольствия. Что ж, у Фриды на всех свои планы. Если судьба ставит тебя в осадное положение, ты должен сражаться. В конце концов, драконы отступают только после смерти.
Несмотря на распоряжение собраться всему совету, в зале ещё никого не было. Возможно, это и к лучшему… Аластор аккуратно закрыл двери и медленно подошёл к карте. Только комендант знал, где лежит письмо, но даже он не имел права вскрыть его в одиночку.
Гора Рокос выделялась на очень редких картах. В основном на маленьких зарисовках в исторических книгах и свитках. Реальная карта, созданная не современными мастерами, существовала лишь в одном экземпляре. Самое старое изображение Дрейка, самое ложное из всех, и всё-таки самое важное. На нём всё ещё хранилась память о том, как выглядело место, на котором ныне стояла Серая Башня. Сама карта была изготовлена из странного, пористого камня. Он выделялся на фоне серой стены, словно лист, упавший на мох.
Тихий щелчок – напоминание о возрасте механизма – показался ударом грома. А может, у Бейна разыгралось воображение. Мужчина невольно ухмыльнулся, столько лет в чине коменданта, а всё ещё способен к драматичности. Впрочем, сейчас он мог себе это простить. Письма Дракона не открывали аж с девятьсот четырнадцатого года, когда началась последняя магическая война. Аластор предпочёл бы не нарушать эту традицию, но… Дракон сжал зубы, незачем думать о собственных предпочтениях. Он снял с шеи цепочку с ключом, которую вытащил из сейфа этим утром. Маленький золотой ключик. Ему вручили его тогда же, когда назначили комендантом. Бейн вспомнил, как приносил вечную клятву королеве, клятву нарушение которой влекло немедленную смерть. “Я клянусь никогда не использовать этот ключ, чтобы навредить Дрейку, его королеве или её наследникам.” Эти слова произносили все коменданты. Они отдавали свою верность Дрейку и королеве, а за попытку вернуть её обещали расплатиться жизнью. Королева не могла доверять случаю, особенно когда дело касалось армии.
Письма хранились в глубине карты, аккурат под Рокосом. Увидев тайник, Аластор невольно улыбнулся. Виты тому свидетели, какому-то безумцу захотелось сделать внутри горы, в потайном хранилище, небольшие ступени и даже подобие беседки. К тому же, этот умелец – наверняка его при рождении поцеловала сама Артэм – разделил потайное отверстие на две части и соединил их проходом размером с монету. Бейну это казалось излишним, но говорят, в древности миром правили безумцы, неудивительно, что они добрались и до карт.
Всего внутри хранилось пять писем: чёрное, белое, серое, коричневое и золотое. Золотое и белое лежали в части без беседки. Напротив них – коричневое и серое. Чёрное пряталось в проходе. Сверху его уголки еле виднелись. Это письмо полагалось вскрыть лишь в самом крайнем случае – при полном уничтожении правительства Дрейка.
– Не забыть помолиться, чтобы ты не понадобился, – пробормотал комендант, глядя на уголки черного конверта.
Он аккуратно извлёк серое письмо, закрыл гору и спрятал ключик во внутренний карман мундира.
Первым пришёл Хоровиц. После утреннего провала он лишился своего обычного самодовольства, но лоск остался. Рыцарь посмотрел на конверт в руках коменданта и мрачно кивнул. На мгновение он возвёл взгляд к небу, потом взглянул Аластору прямо в глаза:
– Я боялся, что это случится.
– Садись, – отрезал комендант.
Дендр вошёл в залу, не обронив ни слова. Он устало развалился в кресле и стал разминать запястья, не отрывая взгляда от конверта. Периодически, слыша шум, лекарь оглядывался на дверь, но, когда никто не появлялся, он вновь сосредотачивался на письме.
Бледный, словно призрак, появился Людовик Бин. Как и лекарь, хранитель оружия промолчал. Он сел рядом со старым другом и уставился в стену. Руки домиком, а в голове сотни мыслей о проверке всего оружия цитадели. Бин уже отдал приказ о срочном пересчёте всех мечей, кинжалов, луков, арбалетов, копий и щитов, хранившихся в тренировочном зале, однако предстояло ещё разобраться с тем, что лежало в комнатах воинов, драконов и слуг. А ещё стоило бы обсудить с Дэном оборону перед стенами: рвы, холмы, шипы…
Приход Медведя предвосхитил его громогласный рык за дверью:
– Сделай это! Или вместо огня мы зашвырнём в них тебя!
Мужчина резко отворил дверь и остановился на пороге. Быстро вернув себе спокойный вид, он гордо вздёрнул голову и сел на привычное место, спиной к двери. Подумаешь, разозлился! Как будто бы все собравшиеся здесь сейчас ощущали лишь мир и покой. Его личный помощник Элиот напоминал себя, как младенец, не мог разобраться с заключёнными магами. Мелани не хотела их убивать! Роуз-Дей вела себя, как полная дура, и именно это должен был втолковать ей Элиот. Потому что, во-первых, Диас решал другие вопросы, а во-вторых, если бы он пошёл договариваться с Мелани, они бы наверняка разругались в пух и прах, и ситуация бы усложнилась ещё больше. Элиот это понимал, но всё равно продолжал блеять что-то про убеждённость летиссы и её непреклонность. “Ничего, – удовлетворённо подумал начальник сыска, – страх заставит его взяться за это дело с новой силой”.
– Мелани ещё нет? – спросил Бэр.
– Не волнуйся, я здесь, – раздался позади нежный голос, Роуз-Дей как раз вошла в зал.
Едва взглянув на неё, Диас хмыкнул. Из всех присутствующих только Мелани выглядела, как обычно. Она даже улыбалась так, словно ничего страшного не происходило. Пепельно-розовый мундир, волосы, заплетенные в тугую косу, украшенную лентой, чистая обувь – всё просто кричало, что даже во время осады Роуз-Дей не собиралась менять свои предпочтения, по крайне мере, в том, что поддавалось её контролю.
Дендр вздохнул, однажды ей придётся принять тот факт, что весь её контроль – это лишь иллюзия, а всем остальным, что эти ленточки и мундиры – последний способ сохранить спокойствие, и, возможно, самый действенный. В отличие от других, старый лекарь понимал, что, чтобы выжить в хаосе, необходимо что-то привычное, что-то, напоминающее о вечности, о рутине. Больной может выздороветь, только если помнит, что когда-то он был здоров. В противном случае ни одно лекарство не вернёт его.
Наконец все расселись. Лишь Аластор оставался на ногах. Он прошёл к своему месту во главе стола, но не сел.
– Итак. Все знают, зачем мы собрались. Серая Башня попала в осаду, – Бейн кивнул сам себе. – Из последних новостей. Армия врага не горит, не выдвигает требования и не предпринимает попыток напасть. Все ходы отрезаны. Туннели в крипте завалены. А все наши соколы не смогли вылететь, их сбивают стрелки. На данный момент мы не имеем возможности связаться с другими крепостями и Арлеоном. У нас нет сведений о противнике. Мы не знаем, кто они, откуда и зачем пришли к нашему порогу. На данный момент всё, что происходит в крепости, зависит только от нас по всем законам военного времени. Поскольку у нас нет возможности получить какие бы то ни было приказы из Арлеона, мы обязаны вскрыть письмо Дракона.
– Какое из? – осведомился Людовик.
– Пока что серое.
– Довольно символично, – усмехнулся Дэн. – Серая Башня, серый город, серое письмо.
Никто не улыбнулся, лишь Мелани еле заметно приподняла уголки губ. Первый рыцарь пожал плечами и принял сосредоточенный вид.
Аластор поддел печать пальцем и ловко сорвал её. Пергамент был серым, буквы – красными. Так письма повелела оформлять Первая богоизбранная королева – Миранда Ланс. Она пришла к власти после смерти трёх братьев, и на протяжении нескольких лет являлась последней прямой наследницей трона. Позже у неё родились сыновья, но королева всё равно волновалась за будущее государства, и потому составила инструкции. Указания, что делать, если случится нечто страшное.
С тех пор каждый король и каждая королева писали пять писем, которые впоследствии копировались особым амулетом и распространялись во все крепости Дрейка. Никто не знал содержания этих конвертов, даже камерарию запрещалось присутствовать при составлении инструкций. После смерти монарха конверты уничтожались без вскрытия.
Сглотнув, комендант развернул пергамент и начал читать:
– В случае осады комендант обязан узнать, кто противостоит ему, можно ли вступить с ними в переговоры и заключить мир на условиях, которые сохраняют честь и свободу Дрейка и позволяют спасти людей. В случае, если все попытки мирного урегулирования будут проигнорированы, коменданту остаётся отдать один приказ. Мы помним богов и не забывает о Хранителях. Наша цель – защитить страну и людей. Приказ: Огонь!
Аластор посмотрел на свой Малый совет и закончил, не глядя в текст:
– Подпись: Королева Дрейка и иных Илизабет Рената Арлеон.
Дракон сел за стол и протянул письмо своим соратникам. Он потёр виски и покачал головой. Ему срочно требовалось отдохнуть. Даже не столько отдохнуть, сколько очистить и подготовить мозг к дальнейшей работе. Приказы королевы оказались просты и точны, но конкретики в них не было. План действий предстояло разработать самому. Бейн никогда не предполагал, что на его голову может свалиться нечто такое. В юности он, как и многие, грезил о войнах и осадах, но в глубине души всегда знал, что в его дни такое не случится. Последняя война с магами, даже не война, а скорее серия стычек, произошла ещё в самом начале правления короля Виктора, то есть почти полвека назад.
Совет затянулся на много часов. Они обсуждали варианты нападений, способы разорвать чёрное кольцо, систему дозоров и многое другое. Временами в Каменную залу прибегали помощники и слуги. Они докладывали о том, что происходит снаружи и внутри, и тут же убегали выполнять поручения. В конце концов, Совету удалось составить план на несколько дней вперёд. Загадывать дальше не имело смысла, они совсем ничего не знали о своём противнике и его намерениях.
Поздно вечером Бейн поднялся по лестнице и тихо зашёл в спальню. Стараясь не разбудить жену, комендант вышел на балкон и притворил за собой дверь. Отсюда он мог наблюдать, как на крепостных стенах готовят катапульты. Скоро горящие снаряды полетят прямиком в армию неприятеля. Если их нельзя сжечь, то можно раздавить.
– Ал, – донёсся мягкий женский голос.
Шелковистые кудри цвета горького шоколада мягко облегали округлое лицо. Глаза-блюдца вмещали в себя столько любви и нежности, что, если бы они лопнули, мир бы заполнился ими до краёв. Облачённая в серые меха Гала неслышно приблизилась к мужу. Девушка приподнялась на носочки и поцеловала его шершавую щёку. Бейн улыбнулся. Не глядя, он взял жену за руку и несильно сжал её.
– Мы справимся, – пообещал Аластор.
– Я знаю, – ответила Гала. – Я знаю.
Глава 36 “Печать Дракона”
Сто клеток. Тридцать шесть фигур. Четыре хода. Два игрока.
Впервые Крепости возникли в конце Эпохи Войн. По легендам, эту игру придумал принц Артур. Он вместе со своим другом рассматривал карту, на которой король Авель Ланс, его отец, планировал будущую битву. На карте стояли драконы, солдаты, маги. Волей детского воображения все они преобразились в фигуры.
В Крепости играли на большом квадратном поле десять клеток на десять. Внешне доска больше напоминало карту военных действий. На цветных клетках растянулись реки, горы и леса. В некоторых версиях поле украшали пустыни и снега, моря и острова. Всё зависело исключительно от фантазии мастера. Главное, что с двух сторон всегда имелись изображения крепостей – как правило, простые серые участки, на которых выстраивали фигуры. Сверху эти места выглядели, как трапеции размером в восемь клеток около самого края поля и в десять во втором ряду.
В распоряжении каждого игрока имелось восемнадцать фигур: Король, Генерал, сиф, алхимик, маг, целитель, стрелок, всадник – эти стояли позади, и ещё пять драконов и пять солдат, занимавших позицию "авангарда". Между собой войска отличались только цветом. Главными считались Король и Генерал. Они выигрывали партию. Но если хотя бы один из них погибал или оказывался в ловушке, то игра останавливалась.
Игроки могли совершать четыре хода за раз: передвижение вперёд, назад и вбок, убийство фигуры другого цвета, затопление, сожжение соседнего участка – по уничтоженным клеткам ходить запрещалось. Кроме того, восемь старших фигур имели свои специальные способности. Целитель мог вылечить любую свою фигуру, в том числе, когда ходит другой игрок, алхимик умел устраивать взрывы, маг использовал мощные заклинания, действующие на несколько клеток разом, и выставлял щиты, а стрелок мог убить персонажа, стоящего в трёх шагах от него. Целью игры был захват крепости противника. Если одному игроку удавалось перевести Короля и Генерала в чужую крепость, он побеждал.
С давних пор Крепости считались сложной игрой. Некоторые люди тратили всю жизнь, разрабатывая новые тактики и стратегии. Они думали, двигали фигуры и любовались ими, потом снова думали, двигали и любовались, и снова думали. Игра могла длиться бесконечно.
Среди знати и армии Крепости использовали отчасти как учебное пособие. Игра хорошо развивала умение мыслить наперёд, планировать тактику, искать ходы для нападения и отступления. Со временем Крепости распространились настолько, что их дешёвые версии стали появляться в храмах, университетах и школах, а затем и в домах горожан, и даже приютах. Причём последним их часто жертвовали состоятельные люди, поэтому выглядели они как настоящие произведения искусства.
Взяв стрелка, Сайлос покрутил его между пальцев и поставил на крайнюю клетку, второго ряда от своей крепости. Мальчик постучал пальцем по натянутому луку и одобрительно кивнул. "Хороший ход, – подумал он. – Хороший ход." Сидящий напротив Эрик облегчённо выдохнул. Он указал на мага и сказал:
– Маг на две клетки вперёд. Король – две клетки вперёд. Хотя нет… – Гримо подумал и объявил. – Король – один шаг вперёд. Маг топит клетку спереди.
Элмас задумался. Он прикинул несколько вариантов развития событий, затем передвинул Короля на одну и Генерала на две клетки вперёд, впереди них мальчик поставил мага. Эрик попытался одним из солдат атаковать короля, но маг Сайлоса мгновенно испепелил фигуру. Отложив погибшего в сторону, Гримо почесал затылок.
– И что мне теперь делать?
Сайлос пожал плечами:
– Играть дальше.
– Хороший совет! – криво усмехнулся Гримо.
В ответ на слова противника Сайлос предпочёл промолчать. Он начал играть в Крепости с шести лет. В маленьком приюте на юге города развлечений было не так уж много. Чуждый для всех детей и ненужный воспитателям, Сайлос часами просиживал в храме Ректуе. Там Элмас читал и перечитывал книги. Каждое утро мальчик видел геро – служителя Ректуе, слушающего покаяния людей и выносящего им справедливое наказание. Обычно к приходу Сайлоса геро заканчивал подметать ступени храма и уходил в свою комнатушку в дальней части собора. Несмотря на то, что именно этот священник научил Элмаса читать, в ту пору они общались очень редко. Сайлос в силу возраста и характера побаивался подходить к геро, а тот не настаивал на своём обществе, прекрасно понимая, что мальчику оно не требуется.
В те Зелёные месяцы стояла жуткая жара, посевы находились на грани гибели, многие источники и реки пересохли или превратились в ручейки. Очевидно, в один день священник устал сидеть в душной келье. Он вытащил на крыльцо храма столик, разложил на нём поле и фигурки и начал игру.
Несколько дней Сайлос с упоением следил за движениями геро. Затем стал пытаться понять их смысл. Ему нравились красивые фигурки, сделанные из разных пород дерева. Каждая выглядела, как маленький человечек, и мальчик неизменно расстраивался, когда геро наказывал одного из них, спуская с доски на стол. Больше всего Сайлоса впечатлила фигурка Генерала. Маленькая копия человека из светлого дерева, украшенная миниатюрным мечом и доспехами из красной меди. В лучах солнца Генерал горел алой звездой.
Спустя почти месяц Сайлос наконец сумел понять логику игры. Он догадался, что главными являются золотой Король и алый Воин, что мелкие фигурки драконов и солдат не так важны, а изгнание с поля – это не наказание, а смерть. Несколько дней Сайлос ходил мимо геро, гадая, можно ли ему сыграть. С одной стороны, мальчика разъедало желание попробовать, с другой – его пугал отказ. Это бы продолжалось вечно, если бы Рангвальд Плесси́, так звали геро, не отвлёкся, чтобы принести себе лимонад.
Тогда Сайлос отложил книгу и подошёл к столику. Он очень осторожно поднял одну из фигур – Короля – и стал любоваться его золочёнными доспехами и маленькой короной. Потом мальчик с замиранием сердца взял своего любимого алого Генерала. С другой стороны поля стоял точно такой же, только в синих доспехах. Он прикрывал металлического Короля. Занятый перебиранием фигурок, Сайлос совсем не заметил, что геро вернулся. От звука его голоса мальчик подскочил, сжав стрелка с такой силой, что острие стрелы впилось ему в ладонь и оставило там небольшую ранку.
– А я всё думал, когда ты подойдёшь, – сказал Рангвальд.
– Простите! Я не хотел мешать, – Сайлос быстро вернул фигурку на место и сцепил руки за спиной.
– Ты не мешаешь, – мягко улыбнулся геро. – Хочешь попробовать?
До Элмаса не сразу дошло, что хочет священник. Несколько секунд мальчик глупо смотрел на мужчину, ничего не отвечая. Тогда Плесси сел на своё место, взял стрелка и указал на доску:
– Если хочешь сыграть, принеси ещё один стул. Он стоит у двери в трапезной. Скажи, я разрешил.
– Да, конечно, – Сайлос умчался в храм.
С тех пор мальчик и геро часто играли вмести. Они сидели над полем и размышляли о возможных ходах и стратегий. Священник всегда говорил: “Иди вперёд, несмотря ни на что. Никогда не показывай своему противнику, что ты не знаешь, что делать с фигурами. Он должен считать, что ты уже нашёл способ победить, и что ему остаётся только упасть на спину и поджать лапки.” Этот совет Сайлос запомнил лучше прочих, возможно, потому, что начал следовать ему даже в обычной жизни.
Сначала обыграть Рангвальда было невозможно. Практически год Элмас безуспешно пробовал новые тактики и стратегии, но ничего не получалось. Мальчик упорно читал старые книги, учил правила, зубрил отдельные ходы, но геро как будто бы знал всё наперёд.
Поэтому Сайлос решил, что лучше старых проверенных схем может быть только новая, никем до сих пор не опробованная. Сочинить что-то своё специально не получилось, но после долгих проб и ошибок Сайлос изобрёл тактику, которую Рангвальд назвал "Обрубание концов". Делая ход к стану врага, Элмас неизменно уничтожал пути подхода к собственной крепости. Он старался увернуться от столкновений с фигурами противника, редко использовал стрелков и никогда не отпускал мага и целителя слишком далеко от Короля и Генерала. Плесси потребовалось несколько лет, что разбить эту игру. Эрику Гримо, очевидно, придётся потратить на это гораздо больше времени, по крайне мере, до сих пор он не выказал ни единого признака того, что раскусил тактику Сайлоса.
В очередной раз размяв шею, Эрик подался вперёд и, нахмурившись, стал рассматривать поле. Закусив губу, он переставил несколько драконов вперёд и махнул рукой – будь, что будет. Сайлос передвинул свою триаду: Король, Генерал и маг, затем затопил одну клетку около собственной крепости.
Эрик тихо рассмеялся, Сайлос сам отрезает себе пути для обороны. Он поднял взгляд на Элмаса, тот выглядел совершенно спокойным. Тогда Гримо нахмурился и подумал: "Я должен действовать быстрее. Пока он не догадался." Мальчик переставил собственных Короля и Генерала. Он посмотрел на друга и не поверил глазам. До его поражения оставалось всего четыре клетки, но Сайлос выглядел спокойнее каменной статуи.
– Готов к поражению? – усмехнулся Эрик.
Сайлос оторвался от поля и взглянул прямо в глаза друга. В них горел азарт. Эрик Гримо знал, что победа близко, и очень желал её получить. Не то, чтобы Элмасу так сильно хотелось его разочаровывать, но что поделать? Игра есть игра. Не подавая вида, Сайлос передвинул мага, Короля и Генерала и затопил одну из клеток за ними.
Элмас вздохнул и протянул Эрику руку:
– Партия.
– Я победил! – воскликнул Гримо.
– Победил? – Сайлос по-доброму улыбнулся и покачал головой. – Твой Король мёртв.
– Что?
Сайлос кивнул на доску. Один из его солдат стоял по диагонали от Короля Эрика, готовясь нанести смертельный удар, а своих целителя и мага Гримо оставил далеко позади. Выдержав паузу, Элмас провёл рукой по волосам, улыбнулся, а потом одним движением сбил венценосную фигуру:
– Партия?
– Партия, – Эрик пожал протянутую руку.
Без тени былой улыбки он сел и подпёр голову обеими руками.
– Как ты это сделал?
– Секрет! – Сайлос откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.
– Ещё раз?
Эрик сгрёб фигуры и начал заново расставлять их на поле. “Почти получилось! – подумал он. – Фил мне не поверит.”
С началом осады, когда и тренировки, и занятия разом прекратились, Крепости стали одним из главных развлечений декады. Вскоре выяснилось, что лучший игрок среди них – Сайлос. Во время игры казалось, что он упорно движется к поражению, но в итоге Элмас неизменно побеждал. В конечном итоге, играть с ним стал соглашаться только Эрик. Фелисити говорила, что он слишком азартен, Ким намекала на странную манию, но Гримо не успокаивался. Эрик жаждал победить во что бы то ни стало. В конце концов, он считал себя самым умным человеком в комнате, поэтому везение Сайлоса, благодаря которому тот, по мнению Гримо, и побеждал, вызывало у него раздражение. Не может же судьба всегда играть на его стороне! Нужно просто дождаться, когда Элмас ошибётся.
– Сайлос! – в гостиную влетела Мишель. – Вот ты где. Нам пора!
Элмас удивлённо посмотрел на подругу:
– Что? Уже?
– Да! – развела руками Браво, громко дыша. – Пойдём!
Она посмотрела на Эрика. Гримо сидел с зажатым в руке воином и остолбенело слушал странный диалог. Девочка улыбнулась:
– Прости, Эрик. Я украду Сайлоса. Потом доиграете.
– А это не может подождать? – раздражённо спросил Гримо.
– Совершенно точно нет, – безапелляционно заявила Мишель. – Сайлос, идём.
Словно не замечая спешку, Элмас медленно встал и потянулся:
– Если надо, то пойдём.
– Чем займётесь? – спросил Эрик.
– Будем изучать старину, – ухмыльнулся Сайлос.
Попрощавшись, друзья покинули гостиную.
– Бен наконец-то ушёл куда-то с Джереми, – сказала Мишель. – Нужно забрать наши сокровища.
– Я так и понял.
С началом осады стало невероятно трудно улучить момент, когда в спальне никого не было. Эрик и Бен так и не помирились, а потому приходилось подстраиваться под них двоих. Пока Сайлос сидел с Эриком, Мишель почти час дожидалась, когда Блум наконец куда-нибудь уйдёт. Девочка уже вся извелась, но, благо, появился Джереми и увёл Бена с собой.
Быстро забрав все ингредиенты, Сайлос и Мишель поспешили к Никки. Сегодня у них наконец-то появилась возможность обсудить свои планы всем вместе. Главным образом благодаря перерыву в делах Беллы.
Во время осады все слуги постоянно работали. Появление армии в разы увеличило количество дел и сократило сроки на их выполнение. Белла, как служанка, ежедневно выполняла сотни мелких поручений наравне со всеми. Сначала её поставили в оружейную, где она готовила оружие и наводила порядок, но недавно сделали помощницей Лазаря. Теперь Белла резала травы, замешивала простые отвары, готовила бинты и повязки. За день девочка выматывалась так, что всё, на что ей хватало сил, это рухнуть на кровать и уснуть. Иногда она даже не хотела переодеваться, только сила воли заставляла её сделать это. Но сегодня ученик лекаря дал ей вечером небольшой перерыв, и этим нельзя было не воспользоваться.
Тем более, что ни Никки, ни Сайлос, ни Мишель не имели никаких временных ограничений. Последние, в основном, сидели с декадой: бесконечно играли в Крепости и Мыслителей, болтали и иногда ставили миниатюры, представляя себя настоящими драконами. Во время таких сцен они делились на вражеских солдат в чёрной броне и драконов. Каждый раз возникали споры, кто кого будет играть, и почти каждый раз они заканчивались ссорами. Однако бежать друг от друга было некуда, да и детство не склонно к долгим обидам: дети мирились также быстро, как и ссорились.
Изредка Сайлосу и Мишель удавалось пробраться в тренировочный зал и немного позаниматься. К сожалению, большую часть времени туда никого не пускали. Несколько раз друзья пытались заниматься в пространстве над Серой залой, но для активных тренировок там оказалось слишком душно. Тем не менее Сайлос и Мишель не отчаялись, они просто слегка изменили свой подход. Вместо конкретных приёмов друзья начали соревноваться в количестве отжиманий, подъёмов туловища и подтягиваний, длине и высоте прыжков и времени, в течение которого они могут держать на весу меч, кинжал, палку или арбалет. Благо, для этого хватало места и в гостиной, и в спальнях, и в пространстве над Серой залой.