– Бен? – с нажимом сказал Элмас, укоризненно посмотрев на Блума.
Спустя секунду Бенджамин кивнул, и Сайлос тут же сказал:
– Бен нашёл мёртвую служанку.
– Чего? – Эрик быстро заморгал. – Бен?
– Там наверху лежит, – отмахнулся Блум.
– Нужно позвать Роба! – тут же сказал Гримо.
Эрик встал, поправил одеяло на плечах и решительно направился к двери. Бен удивлённо уставился ему вслед:
– Ты так пойдёшь?
Гримо остановился и обернулся на друзей. Ему понадобилось время, чтобы понять, что в отличие от него Сайлос и Бен уже одеты. Эрик хлопнул себя по лбу и вернулся.
Когда они дошли до комнаты Роба, Блум потемнел окончательно. Ему совершенно не нравилась эта идея. Но спорить мальчик не решился. Да и куда ему переспорить азом и Сайлоса, и Эрика? Он знал, что оба его соседа могли быть мортемоски упёрты, а главное – убедительны. Сайлоса Блум мог ещё проигнорировать, они общались не так близко. На Эрика мог бы подействовать тот факт, что после такого Медведь не отстанет и, возможно, узнает про их полёты. Беда заключалась в том, что в разговоре втроём следовало выбрать одну тактику. Но Сайлоса не интересовал Кол и связывающий его и четырёх первогодок секрет, а отмолчаться от Гримо было не так-то просто, учитывая их дружбу.
Под твёрдыми взглядами друзей Бенджамин тяжело вздохнул и постучал в дверь. Послышалась возня, и вскоре на пороге появился полностью одетый Роб. Он только что вернулся с ночного дежурства и надеялся поспать хотя бы несколько часов до завтрака. Мужчина удивлённо посмотрел на своих подопечных, он ожидал увидеть кого угодно, но только не их.
– Что-то случилось? – спросил Ломбар, прекрасно понимая, что просто так они бы не проснулись.
Сайлос перевёл взгляд на Бена, тот невольно отвернулся. Эрик пихнул друга в бок, но Блум продолжал молчать и смотреть в пол. Первым не выдержал Элмас. Он демонстративно гордо поднял голову и объявил:
– Мы нашли труп.
Роб мгновенно посерьёзнел.
– Где? – спросил он.
Глава 23 “Таинственная незнакомка”
Холодный морозный вечер опустился на лес. Воздух стал кристально чистым, словно кто-то пропустил его через мелкое решето. Высоко в небе горели яркие звёзды. На удивление, сегодня их не скрывали облака. Установилась прекрасная погода. Не дул даже ветер, он словно понимал, что его завывания разрушат всё волшебство момента.
Сев на бревно, Маара протянула руки к костру. Тёплое пламя приятно обожгло ладони, и девочка улыбнулась. Она покрутила руками, согревая их, а затем сунула под меховую накидку.
– Вот в точно такую же ночь и был коронован Лаурено Ланс, – сказал один из сидящих около костра мужчин – тучный маг с ярко-рыжей бородой, которой он невероятно гордился.
Звали его Мартин. Он любил шутить и громко смеяться над собственными шутками, которые остальные находили несмешными и встречали равнодушными лицами. Зато все милитарианцы любили слушать истории, который мужчина так часто травил у костра. Песни, сказания глубокой старины, легенды этого тысячелетия – Мартин знал решительно всё. По крайне мере переубедить его в этом никто не смог.
– Тогда звезды блестели точно так же, – Мартин отхлебнул эль из бурдюка и посмотрел на слушателей у костра.
Вокруг него собралось всего несколько человек – четверо мальчишек от четырёх до восьми лет и шестеро мужчин. Остальные в этот вечер сидели в большом шатре, чтобы гадать.
Накануне Мёртвой ночи завеса между миром теней и миром живых истончалась. И в это время будущее открывалось не только перед дунклеровцами, но и перед простыми людьми. В эту ночь милитарианцы из года в год использовали одно и то же гадание. Маара знала его наизусть. Вначале готовили еду: кашу, суп или что-то вроде того, и съедали ровно половину. Затем все по очереди выходили на улицу, проходили вперёд двадцать шагов, останавливались, поднимали тарелку и звали Судьбу.
– Приходи ко мне, чтобы разделить мясо и хлеб.
Судьба или отзывалась, или нет. Если в лесу раздавалось уханье совы или филина, то это значило, что Судьба тебя услышала, и всё будет хорошо. Молчание птиц говорило, что Судьба осталась глуха. В таком случае требовалось сказать:
– Чтоб ты кукушки не слышала, блудница моя.
Этих серых птиц обычно спрашивали о времени, отведённом человеку до встречи с Дьюером. Произнося эти слова, люди надеялись, что Судьба останется глуха не только к предложенной еде, но и к пению кукушки.
Но хуже всего, если после предложения ужина исчезала звезда. Судьба гасла вместе с ней. Это считалось худшим из возможных предзнаменований.
Существовало и множество других гаданий: по воску, по воде, по снегу, по картам и по руке, даже по косам. Колдуньи от мала до велика проводили их в большом шатре. Мужчин на такие собрания не пускали. У них имелись свои развлечения. Колдуны предавались воспоминаниям. Люди, никогда не жившие в безопасном мире, любили говорить о времени, когда магия была свободной. Иногда они тоже гадали. Но чаще просто разговаривали.
Знать своё будущее Маара не хотела. Даже если Фрида уже определила её жизненный путь, она хотела узнать обо всём сама. Девочка не собиралась вверять свою судьбу птицам и звёздам. Она считала себя достаточно сильной, чтобы творить её самостоятельно.
– Так вот, – продолжал говорить Мартин. – Лаурено в ту ночь был облачён в белый дублет и тёмно-серые бриджи. Когда он преклонил колени перед людьми, драконами и богами, его фигура ярко выделялась на фоне чёрного леса. И именно тогда с неба упала звезда. Она прорезала небосвод, обогнула всю землю и пала перед Лаурено в виде короны. Короны королей.
Маг взмахнул рукой, и из искр пламени соткался венец. Прекрасная и невесомая корона была словно сделана из тонких ветвей ивы, поверх них сияли белые и голубые бриллианты. В центре, ровно надо лбом, Маара различила дракона. Ящер стоял, расправив крылья и изогнув шею. В один момент он повёл головой и выпустил тонкую струйку пламени. Венец покрутился в воздухе несколько секунд и исчез.
– И после этого Лаурено стал королём. Первым среди равных, – Мартин усмехнулся и снова отхлебнул из бурдюка.
Над костром повисла тишина. Только поленья потрескивали в огне, да из леса доносились шорохи. Маара зевнула и сильнее укуталась в мех. Всё-таки ночь выдалась на редкость холодной.
Неожиданно Мартин запел, через несколько секунд к нему присоединились другие голоса. Маара сразу узнала эту песню и поморщилась, девочка её не любила. Она казалась слишком грустной, долгой, пронзительной и заунывной.
– Я был тогда молод. Был так силён.
Я ехал в поход с чистейшей душой.
Но вдруг увидал высокую башню,
А в башне в той дева с прекрасным лицом.
К деве той я подойти не посмел.
Глядел на неё, все дни я глядел
И лишь по ночам подходил под окно к ней,
Чтоб голос волшебный услышать на миг.
Потом я уехал, уехал далече,
Искал я там деву красивее той.
Но не было дамы прекрасней и лучше,
Той девы, что в башне сидит под окном.
И вот я вернулся домой почти без вещей
Привёз я тот груз, что куда тяжелей.
Я деву запомнил, навеки запомнил
И даже друзьям рассказать не посмел.
Они повели меня для веселья
В трактир, где так часто гуляли досель.
Но всё, что там было, мне было не нужно,
По деве одной тосковал только я.
Я вышел на воздух, где чисто и тихо,
Смотрел на сугробы из снега и льда.
Я видел лишь башню, прекрасную башню.
Я слышал ту деву, как тогда под окном.
Холод сковал мои кости на веки.
Холод мне в душу залез навсегда.
А я всё пел о деве из башни,
О деве, что даже не вспомнит меня.
На следующий день друзья мои вышли,
Они обошли всю таверну кругом
И в снежном сугробе меня углядели,
А я там давно покой свой обрёл.
И в снежном сугробе меня углядели,
А я там давно покой свой обрёл.
На середине песни девочка встала с бревна и аккуратно, стараясь никого не задеть, ушла. Она огляделась по сторонам. Лагерь милитарианцев занимал достаточно много места. Маара всегда удивлялась тому, как их до сих пор не обнаружили драконы. Нужно было быть чересчур смелыми и везучими, чтобы многие века беспроблемно проживать в Золотом лесу, который кроме всего прочего называли Королевским. Он находился рядом со столицей Дрейка. Но, пожалуй, для магов безопасного места не существовало. Даже те королевства, что якобы относились к колдунам хорошо, не противостояли Дрейку и его порядкам. Так что, когда весь мир настроен против тебя, жить в самом опасном месте, возможно, безопаснее всего.
Лагерь состоял из нескольких полян, заполненных шатрами из оленьих шкур. Сейчас их покрыли дополнительным слоем из медвежьего меха, чтобы тепло уходило медленнее. Из крыш шатров поднимался дым.
В центре одной из полян стоял храм Милитарьи, рядом с ним – шатёр Верховной жрицы. На другой поляне в том же месте находился большой костёр. В нескольких шагах от него расположился другой большой шатёр, одно из самых важных мест лагеря. В нём хранились различные книги и амулеты. Иногда там устраивали собрания, на которых члены общины высказывали свои пожелание Верховной жрице и решали, что им делать дальше. Там же жила Милена, она следила за сохранностью древних фолиантов. Маара посмотрела на шатёр, затем на поющих рядом с костром, и поняла, что всё это невыносимо скучно.
Немного потоптавшись на месте, девочка принялась тереть руки. Она подняла глаза к небосводу, где сотни звёзд сияли в тёмных небесах. Вдруг одна из звёзд мигнула и полетела вниз. “Надеюсь, никто свою судьбу не звал,” – подумала Маара и обеспокоено взглянула на шатёр. Звезда упала где-то в лесу. Её бледный след напомнил о чудесной короне из пламени. Корона королей, которой когда-то, в точно такую же ночь, короновали Лаурено I Ланса.
– Вдруг боги послали новую корону? – сказала сама себе Маара.
Колдунья улыбнулась своей мысли.
– И что, если это моя корона? – спросила девочка. – В конце концов, почему бы и нет?
Подняв глаза к небу, юная колдунья задумчиво посмотрела на луну и звёзды. Может быть, они дадут ей ответ? Подскажут, что делать? Говорили, что некоторые предсказатели советуются с небесными светилами… Луна и звёзды молчали, лишь изредка мигая. Маара разочарованно вздохнула и снова посмотрела в ту сторону, где упала звезда.
– Ничего страшного не произойдёт… – задумчиво протянула девочка. – Тем более Арлеон в другой стороне. А все заняты…
Несколько секунд она колебалась. Матвею это не понравится. Хотя… Не нужно было уходить гадать. Маара надвинула повыше мех и смело углубилась в лес.
Гигантские деревья обступили её со всех сторон. Их высокие стволы напоминали ноги внезапно остановившихся и замерших великанов. Каждый раз, когда сверху доносился шум, Мааре казалось, что она слышит их низкие, хриплые голоса.
– Ууу… – говорили они. – Ууу… Куда ты идёшь? Ууу… Ууу… Куда ты идёшь? Ууу… Ууу… Мы видим тебя… Ууу… Ууу… Мы всё знаем. Ууу… Ууу… Остановись, вернись. Ууу… Ууу…
Великаны выли и шептались, внушая неясный трепет. Укрытый белоснежным одеялом лес спал.
Ноги Маары тонули в снегу, вязли, мёрзли. Мех тяжёлым грузом лежал на плечах и совершенно не грел. Несколько раз колдунья останавливалась, чтобы наложить на себя согревающие чары.
Налетел ветер, и великаны зашептались вновь:
– Ууу… Ууу… Вернись… Ууу… Ууу… Пропадёшь-замёрзнешь… Ууу… Ууу…
Маара передёрнула плечами. Корона упала слишком далеко, и желание идти за ней наперекор окружающему холоду таяло с каждой секундой.
– Ууу… Ууу… Мы всё знаем. Ууу… Ууу… Пора, пора. Ууу… Ууу…
Маара остановилась и обернулась назад. Она отошла по меньше мере на километр, но девочка понимала, что дойдёт обратно быстрее, чем до короны. И там будет тепло, да и Мартин может наконец расскажет что-то интересное, а если он успеет набраться, то поделится элем. А что ждёт в лесу? Холод? Сосны-великаны, шепчущие всякий ужас?
Девочка развернулась и тут же заметила, как между деревьев мелькнул небольшой жёлтый огонёк.
Маара задумчиво склонила голову. Кто это? В лесу не жили никакие люди, кроме магов. А те обитали исключительно вместе, на двух полянах. "Неужели меня пошли искать?" – с ужасом подумала колдунья. Маара сглотнула и поджала губы. Если уход заметили, то проблем не избежать. Матвей и все остальные её за это по головке не погладят. Снова посадят читать книги или помогать лекарю. Но это случится, если её найдут, и она быстро извинится. "Нужно будет сказать что-то вроде, мне стало скучно, я хотела немного попрактиковаться. Я сказала это Мартину и другим, но, наверное, они не услышали." Собравшись с духом, девочка двинулась в сторону огня, попутно продолжая сочинять себе оправдание.
Однако, чем ближе юная колдунья подходила к свету, тем яснее становилось, что это не огонь магов. На охотников тоже не походило, поэтому девочка продолжала свой путь.
Вскоре Маара вышла на небольшую прогалину. В центре стояла маленькая избушка, сложенная из тёмных брёвен. Из покрытой мхом крыши торчала труба, из которой поднимался дым. Девочка удивилась ещё больше. Откуда взялась избушка? Неужели кто-то смог построить себе дом так, что милитарианцы не заметили? Прогалина находилась не так далеко от лагеря. Если бы кто-то начал строительство, его бы услышали. Дом явно строили долго и усердно. Избушка выглядела основательной.
Позади послышался хруст. Маара вся подобралась и обернулась, готовясь к встрече с любой неведомой тварью. Но перед ней стояла молодая девушка с волосами такими чёрными, что они растворялись в ночи. Одета незнакомка была странно. Несмотря на холод, её плечи не скрывал мех или хотя бы плащ, а сиреневое бархатное платье с длинными рукавами не выглядело тёплым. В руках незнакомка держала охапку длинных веток.
Девушка с интересом смотрела на нежданную гостью. Казалось, она удивилась, увидев какого-то рядом со своей избушкой. Маара постаралась выглядеть спокойной. Она – колдунья, и это её лес, её дом, место, где она росла, взрослела и обретала силу. Нет никого, кто навредил бы ей здесь. Девочка ещё не знала всех заклятий, но точно могла ранить противника или сбить его с толку.
Ни капельки не изменившись в лице, незнакомка подошла к колдунье и посмотрела ей прямо в глаза:
– Здравствуй, – пропела она. – Хочешь чаю?
Маара кивнула. И тут же спохватилась, куда это она собралась? В закрытом помещении будет гораздо опасней. Но она уже согласилась… Невежливо соглашаться и сразу же отказываться… Девочка недовольно скривилась и последовала за незнакомкой, мысленно ругая саму себя.
Внутри избушки пахло травами, мёдом и чем-то, что Маара не сумела определить. Единственная комната была просторной и имела форму квадрата. В углу стояла большая белая печка, покрытая соломой, на которой, очевидно, и спала незнакомка. Помимо печи в комнате стоял большой деревянный стол и две скамьи по бокам. Светлые и невысокие стены выглядели очень тёплыми и уютными, так и хотелось присесть, опираясь об одну из них. С потолка свисали пучки трав, на столе и скамьях лежали тканые рушники и изящные, вязаные салфетками.
– Меня зовут Мейнрад, – представилась девушка.
“Странное имя, – подумала Маара, – но, по крайне мере, оно начинается на букву "М", быть может, она тоже колдунья, возможно, даже милитарианка.”
– Маара, – девочка протянула руку.
Мейнрад пожала её, продолжая улыбаться.
– Садись, – она жестом указала на скамью.
Что-то в её голосе говорило, что выбора у Маары в любом случае нет. Девочка села и посмотрела на новую знакомую. Та подошла к печи, отодвинула заслонку и при помощи ухвата вытащила массивный горшок. Поставив его на стол, Мейнрад закрыла горнило, затем достала два глиняных стакана, черпаком разлила тёплую душистую жидкость и села напротив гостьи, отставив горшок в сторону. Только теперь милитарианка смогла разглядеть лицо незнакомки: узкое, худое, с треугольным подбородком. Глаза Мейнрад напоминали угли, такие же тёмные, буквально чёрные, как её волосы. И сколько Маара не вглядывалась, она не разглядела ни белков, ни хотя бы радужки. "Просто так падает свет, – подумала девочка. – Тут темно.”
– А Вы здесь давно живёте? – вежливо спросила колдунья.
Мейнрад кивнула.
– Я Вас никогда раньше не видела, – продолжила Маара, молясь богам, чтобы девушка заговорила.
– Как и я тебя, Маара, – буквально пропела Мейнрад.
Обе замолчали. Девочка посмотрела на стакан, её снова обуяла неуверенность. Матвей ещё не учил её готовить зелья, но она прекрасно знала, что среди прочих существуют смертельные яды, дурманы и снотворные. “Я – колдунья, – напомнила она сама себе. – Я не должна бояться.” Сжав стакан двумя руками, девочка подула на жидкость и сделала первый глоток. Невероятно вкусный напиток обжёг горло. “Малиновый чай с шалфеем”, – поняла колдунья. Маара ещё раз подула и сделала очередной глоток. Чай согревал изнутри, даря чувство уюта и покоя.
– А Вы давно тут живёте? – спросила девочка, расслабляясь.
– Уже почти тридцать шесть тысяч лун, – сказала Мейнрад.
– Тридцать шесть тысяч лун? – переспросила Маара. – Это получается… Получается больше трёх тысяч лет? Разве такое возможно?
– В этом мире много того, что мы считаем невозможным, – ответила девушка. – И мало того, что действительно является таковым.
Юная колдунья кивнула, подозревая, что подробного объяснения она не дождётся.
– Хочешь, я тебе погадаю?
От такого предложения Маара опешила. Гадания – это подглядывание за будущим. То, чего девочка пыталась избежать. Она посмотрела в глаза новой знакомой и тут же ощутила странное спокойствие внутри.
– Давай руку, – сказала Майнрад, и Маара тут протянула открытую ладонь.
Лесная жительница взяла кисть девочки, при этом её собственные руки всё ещё скрывали длинные рукава. Несколько секунд девушка изучала линии, затем кивнула и сказала:
– Я вижу королеву с твоим лицом, – сказала она. – И вижу пламя и тень.
– Пламя? – встревожилась Маара. – Тень?
Она приподнялась и внимательно посмотрела на свою ладонь, но не заметила ничего похожего на тень или огонь. Всё выглядело точно также, как и всегда. Та же кожа, те же линии, те же мозоли и царапины.
– И в центре сплетения тени и пламени находишься ты.
– Я?
Мейнрад отпустила руку, и Маара мгновенно притянула её к себе, прижав к груди.
– Ты будешь пить кровь, – объявила лесная жительница. – Эта кровь изменит тебя. Сделает красной. А потом ты словом убьёшь двоих.
– Что это значит? Кого я убью? – девочка испуганно и немного заинтересованно посмотрела на девушку.
Но та её не слушала. Мейнрад спокойно взяла в руки стакан и стала пить. В несколько глотков она выпила всё содержимое и посмотрела на гостью странным взглядом. На секунду юной колдунье показалось, что она видит в нём голод. Маара тут же внутренне похолодела. Всё-таки не стоило идти за незнакомкой… Девочка встала и решительно сказала:
– Мне пора.
– Как пожелаешь, – девушка поднялась и любезным жестом указала на дверь.
Девочка поспешила к двери. В голове пульсировала одна единственная мысль: пора валить. Когда колдунья уже стояла около двери и держала её за ручку, девочку окликнула Мейнрад.
– Стой, – сказала она. – Хочу тебе кое-что подарить.
С этими словами девушка подошла к печи, сняла заслонку и на это раз голыми руками вытащила оттуда маленькую коробочку из серого камня. Мейнрад протянула её Мааре. Та робко приняла подарок, коротко поблагодарила и тут же попрощалась:
– До свидания.
Разумеется, она не собиралась возвращаться, слова – простая вежливость.
– До встречи, – кивнула Мейнрад, словно давая обещание.
Девочка выскользнула за дверь и быстро зашагала прочь. Вначале Маара хотела побежать, но потом решила, что это будет странно и, возможно, привлечёт лишнее внимание Мейнрад. А если та кинется в погоню? От этой мысли Маара внутренне содрогнулась и ускорилась. Контролировать себя стоило огромных усилий. Хотелось или побежать, или обернуться, посмотреть на избушку, проверить нет ли погони. Но оборачиваться было нельзя. Странный дом в лесной глуши и его не менее странная обитательница внушали неясный ужас. Обернуться значило вновь подвергнуть себя риску попасть под власть чёрных глаз.
Неожиданно Маара осознала, что смущало её большего всего. Мейнрад не показала своих рук. Всё то время, пока они сидели в доме, странная девушка скрывала их длинными рукавами. Чтобы это ни значило, это выглядело странно. И этот голод в глазах… В ненормально чёрных глазах.
Возвращаясь в лагерь, девочка уже не слышала великанов и не обращала внимания на снег. Её гнала мысль, что ей необходимо оказаться дома как можно скорее. Словно от этого зависела её жизнь.
Когда Маара влетела на поляну, она с радостью поняла, что её отсутствие осталось незамеченным. “Слава богам,” – подумала девочка. Теперь не придётся рассказывать о странной девушке, которая до сих стояла перед глазами. Чёрные волосы и чёрные глаза. Пожалуй, если бы не эти глаза, девушка могла бы быть красивой.
Маара воровато огляделась по сторонам. Из большого шатра доносились весёлые голоса, Мартин рассказывал очередную байку о войне богов. Девочка быстро прошла мимо сидящих у костра, вышла на вторую поляну и нырнула в свой шатёр, где тут же рухнула на устланный мехом пол. Она обожала это место. Конечно, в столь маленьком пространстве можно было лишь спать и менять одежду, но зато это оно принадлежало только ей. В отличие от большинства милитарианцев, свой шатёр Маара ни с кем не делила, здесь она могла побыть одна, отдохнуть и прийти в себя.
У входа горел небольшой костёр, от которого шёл приятный ромашковый аромат. Маара села рядом, скинула мех и только тогда смогла выдохнуть. Тут же она осознала, что до сих пор сжимает в руке шкатулку. Девочка подняла её и начала крутить. Замка нигде не было видно. Ей также не удалось разглядеть ручки и петли. Маара тряхнула шкатулку, и внутри что-то звякнуло. Девочка нахмурилась, как открыть то, у чего нет замка? Она напрягла память, стараясь вспомнить какое-нибудь заклятье для отпирания. К сожалению, на ум ничего не пришло. “Завтра спрошу у Матвея”, – решила колдунья.
Она отложила шкатулку в сторону и накрыла её мехом. Девочка посмотрела на руку, в линиях которой Мейнрад разглядела огонь и тень. И ещё смерти. Что она имела в виду? “Может, просто хотела напугать меня?” – подумала Маара. Это звучало логично, но девочка понимала, что таинственная лесная жительница не поступила бы так. Есть такой род людей, который не любит шутить и пугать, используя ложь. Если они что-то скажут, то это, скорее всего, будет чистая правда. Мейнрад напоминала именно такого человека.
Маара нервно фыркнула и вытащила шкатулку. Девочка провела пальцем по закруглённым краям. Почувствовав приятную шероховатость, она улыбнулась.
– Как же тебя открыть? – спросила колдунья.
Немного покрутив каменное изделие, девочка снова потрясла шкатулку. Внутри лежало что-то маленькое. Быть может, шпилька-кинжал? Маара видела такой у Миранды. Маленький кинжал длиной с мизинец, у которого вместо рукояти сверкал эмалевый герб Дрейка: два летящих друг к другу спиной дракона – чёрный и белый, они находились на двух половинах герба: белой и чёрной соответственно. Кинжал смазывался огненным ядом. Он действовал практически моментально. Жертва задыхалась, буквально сгорая изнутри. Крайняя мера для крайних случаев, так его характеризовала Верховная жрица. Может быть, этот огонь имела в виду Мейнрад? Предсказательницы редко говорят правду так, как она есть. Конечно, они не лгут, но разобраться всегда очень трудно. Их речь кажется прямой и доступной ровно до того момента, пока не начнёшь задумываться, а так ли это на самом деле? Огонь и тень имели слишком много значений.
Маара отложила шкатулку в сторону и посмотрела в потолок. Обняв колени, колдунья принялась раскачиваться из стороны в сторону, глядя в стену. Пламя отбрасывало красивые тени. Среди них девочке померещился женский силуэт с чёрными волосами. Маара тряхнула головой и моргнула, но видение никуда не исчезло. Девушка стояла на месте и не двигалась. Она смотрела на девочку. Наконец колдунья не выдержала и отвернулась.
– Я просто устала, – сказала она сама себе. – Нужно поспать. Нужно поспать.
Маара легла, закрыла глаза и спустя всего пару минут провалилась в сладкую дрёму.
Во сне к ней явилась Мейнрад. Её лицо скрывала чёрная кружевная вуаль, над головой светился полумесяц. На девушке было то же платье, что и в избушке: сиреневое, украшенное серебряными нитями. Даже длинные рукава оказались на месте.
– Что тебе надо?! Зачем ты пришла?! – хотела крикнуть девочка, но слова застряли у неё комом в горле.
– Слова – это ключи от замков, за которыми скрыты подарки, – сказала Мейнрад.
Маара всплеснула руками. Это ещё что такое? Слова, замки, ключи, подарки, что дальше?
– До последней капли чего ты будешь сражаться? – спросила девушка. – Так бы сказала твоя семья.
Сказав это, она хлопнула в ладоши и пропала.
Кое-как открыв глаза, девочка заозиралась по сторонам. Голова стала каменной, она болела и ныла, отдавая в шею. Глаза слезились от песка. Во время сна девочка вся вспотела и теперь чувствовала себя грязной и замёрзшей. Маара зевнула и попыталась встать. Костёр в шатре уже потух, и стало холодно. Накинув меховую накидку, девочка на всякий случай перепрятала шкатулку, убрав её в гору одежды, и вышла на улицу. Уже рассвело, и солнце медленно поднималось над верхушками деревьев, золотя их.
В лагере все спали. Было тихо и холодно, и девочка почувствовала, что остатки сна уходят, а вместе с ними исчезает и дискомфорт. Маара повела шеей, разминая её. Костёр на соседней поляне потух, но ещё можно было заметить тлеющие головешки. Натянув повыше мех, девочка направилась в лес. Благо, пока Маара спала, снег так и не пошёл, и следы вчерашней прогулки не исчезли.
Стараясь не обращать внимание на стволы елей и сосен, которые в лучах утреннего солнца блестели ото льда словно алмазные, девочка шла по лесу. Прогалину она нашла быстро, однако избушки там не оказалось. Маара несколько раз прошлась из стороны в сторону, но не нашла ни следа.
Чувствуя, как накатывает паника, девочка остановилась и огляделась. Неужели всё это ей приснилось? Но тогда откуда взялись следы? Впрочем, Мартин рассказывал, что существуют люди, способные ходить во сне. Они знают направления, опасные места, легко ориентируется на любой местности. Он ещё говорил, что такие люди во сне способны и говорить, и ходить, а также колдовать и даже убивать. Маара тогда сочла это глупой шуткой. И с открытыми-то глазами колдовать нелегко, а с закрытыми, да ещё в бессознательном состоянии и вовсе невозможно. Однако избушка пропала. И не осталось ни следов её пребывания, ни какого-либо объяснения, что Маара видела ночью и почему не видит этого сейчас.
– Тогда откуда у меня шкатулка? – спросила девочка, глядя на небо.
Она принялась оглядываться по сторонам. "Может быть, я выкопала её”, – подумала девочка. И тут же отринула эту мысль, снег на поляне лежал ровным покрывалом. Единственные неровности оставила сама Маара. Колдунья обошла прогалину по кругу, убеждаясь, что что бы ни произошло на этом месте ночью, теперь здесь ничего и, самое главное, никого нет.
Тяжело вздохнув, девочка пошла обратно. Не дойдя несколько десятков шагов до места, откуда она вчера разглядела огонёк избы, Маара остановилась и обернулась. Ей вдруг показалась, что на снегу что-то чернеет.
Ни на секунду не задумываясь, Маара бросилась обратно. На прогалине и правда что-то лежало. Приблизившись, девочка разглядела небольшой пучок трав, перевязанный красной лентой. Маара подняла его и принялась крутить, чтобы рассмотреть получше. Точно такие же висели в избушке Мейнрад. Поражённая внезапной находкой, Маара опустила руку с пучком и снова огляделась. Откуда здесь взялись сушёные листья малины и шалфея? Неужели избушка всё-таки существовала? Мысль принесла радость и облегчение. Значит, это ей не приснилось. Но тут же в душе шевельнулся червячок сомнения. Куда тогда всё исчезло? И кто такая Мейнрад? Сжав в руке пучок трав, Маара поджала губу и пошла обратно.
У неё накопилось слишком много вопросов. Мейнрад, пропавшая избушка, странная шкатулка без крышки и замков и наконец загадка, если её можно было так назвать. До последней капли чего ты сражаешься? “Крови”, – подумала Маара. Однако это звучало слишком просто. Матвей всегда говорил: непреложных истин не бывает, есть только одна – всё изменяется. Он всегда учил Маару подвергать всё сомнению. Иногда простой ответ самый правильный, но что, если Мейнрад имела в виду что-то другое.
Добравшись до лагеря, девочка сразу направилась в большой шатёр. Она тихо пробралась мимо загородки, за которой спала Милена, и нырнула в часть, где хранились книги. Колдунья сняла мех, спрятала в него травы, села на пол, скрестив ноги, и начала перебирать книги. “Что бы там ни было, – решила Маара. – Я узнаю это. И узнаю сама.”