Рядом с Леоном сидел маг, которого жрица впервые увидела всего пару дней назад. Прибывшие вместе с Эрикой маги говорили, что зовут его Линдон, что живёт он в Эдении, что община его рядом с каким-то озером, и что избрали его всего полгода назад, когда предыдущий жрец скончался от кровавого кашля. Говорили также, что Линдон добр и бескорыстен, что он настоящий вит, и что детям он ни за какие деньги не причинит никакого вреда, только взрослым. Линдон действительно казался невинным, пухлое доброе лицо, коралловые губы, изогнутые в приветливой улыбке. Он оделся в камзол из тёмно-зелёного бархата, который выгодно оттенял его светлые, сияющие глаза. При других обстоятельствах Эрика полюбила бы его. Но он точно не собирался убивать Манорока и Роталлеба, а это делало его врагом для неё и её мира. Хорошо, что решающее слово всё равно оставалось за Лукой. Хоть он и жрица никогда не были друзьями, но он мыслил, как политик. И, конечно, он понимал, что Король и Воин рано или поздно уничтожат магов. Так не лучше ли убрать их фигуры с доски прежде, чем они станут по-настоящему сильными?
Либерианки рядом с ними тоже рассуждали здраво. Они верили в легенды о Великих спасителях, но также верили, что спасти себя они должны сами. С ними, как и со многими другими, Эрика поговорила до начала второго дня переговоров. И три жрицы Либерии согласились с её доводами. Ещё во время первого голосования Верховная жрица заметила, что младшие не одобрили решение Литы. Они не возражали открыто, но как только оказались в своей резиденции, высказали всё, что думали. Лиана, прекрасная элонянка с огненно-рыжими волосами, облачённая в нежно-голубое платье, расшитое белым золотом и бриллиантами, сказала:
– Я уважаю тебя, сестра моя, но ты совершила ошибку. Драконов нужно убивать в детстве. Потом это становится мортемовски сложно.
Седовласая Лейла быстрым изящным движением скинула с плеч шерстяное пончо, обнажая белоснежные плечи и тонкие ключицы, и вкрадчиво прошептала:
– Лита была права, отказавшись совершать злодеяние сразу. Мы не монстры. Мы жрицы богини Свободы и Выбора.
– Но ты ведь не думаешь, что мы должны оставить их в живых? – фыркнула элонянка.
– Я думаю, что мы можем изменить своё решение на следующем собрание, – Лейла села в бархатное кресло и хитро улыбнулась.
– То, что вы говорите, сёстры, – Верховная жрица покачала русоволосой головой не в силах подобрать слова. – Это ужасно…
И тем не менее, Лита много думала об этом, она сомневалась. В конце концов, по словам Эрики, Манорок и Роталлеб были просто детьми. Они, возможно, и не подозревали о своей силе. С другой стороны, в своих руках Лита держала сотни жизней. Что если милосердие и вера в то, что Хранители послали их в этот мир не случайно, приведут к гибели всех, кого жрица знала и любила, всех, кого она поклялась защищать? Голова Литы полнилась сомнений, и Эрике нравилось думать, что именно она подтолкнула Верховную жрицу Либерии к правильному решению.
Теперь Лита стояла, облачённая в свою шикарную мантию цвета утренней зари, в диадеме из бриллиантов и с томагавком и двухклинковыми кинжалами на поясе, и болтала с Лукой. Убеждала ли она Верховного жреца Лоттариоки сменить сторону? Эрика покачала головой. Маловероятно.
Вскоре в амфитеатре появились жрицы Первородной богини Фриды. Их Эрика не любила. Причём всех троих. Они вызывали у неё отторжение одним своим видом. К примеру, Фредерика, Верховная жрица Фриды, отличалась цепким умом, но при этом никогда не оценивала риски. Жрица знала их, но всегда пропускала мимо ушей. В особенности, если они не угрожали ей или её клану напрямую. Выглядела она очень мило. Невысокая, полноватая, круглолицая, с идеально ровной кожей и россыпью чудесных веснушек. Девушка оделась в плотное рыжее платье и плащ из белого шёлка. В качестве оружия она носила выкованный из чистейшей стали эсток с остриём, вырезанным из настоящего бриллианта и лассо, традиционное оружие жриц Первородной богини.
Её спутницы – такие же милые и такие же отвратительные. Брюнетка с высокими скулами – Фелиция. Она то и дело поправляла длинные волосы, привлекая внимания к красивой пряжке на плече. На ней держалось лёгкое рыжее платье, очень похожее на наряды артэмианок. И Фиалка – блондинка с тёплыми карими глазами размером с чайное блюдечко. Она надела кожаный топ и штаны цвета спелого апельсина, а по всей её смуглой коже шли привычные для жительниц Гесс татуировки. Три жрицы Фриды выглядели по-разному, но раздражали Эрику в равной степени.
– Почему ты так её не любишь?
Слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Женщина закатила глаза:
– Лиор, я просила тебя несколько сотен раз…
Верховный жрец бога Дверей и Зеркал картинно вздохнул:
– Я помню. Предупреждать, прежде чем начинать говорить.
– И тем не менее, – покачала головой Эрика.
– Мой вопрос это не отменяет, – фыркнул мужчина.
– Никаких причин. Просто они мне не нравятся.
Она на секунду задумалась, а потом ухмыльнулась и добавила:
– Так же, как у тебя с некторианцами.
– Они и правда мерзкие, – вспылил её собеседник. – Ты только посмотри на них!
Лиор кивнул в сторону жрецов Первородного бога Нектора.
– Например, Верховный жрец Нил, – противным голосом продолжил лименианец. – Он весь такой честный и праведный. Носит свои глупые куртки из серых шкурок, каждый год покупает себе новый серп, и ещё его дубина из слоновой кости. А ты видела, какую причёску он делает? Заплетает косы из своих чернильных волос, усов и бороды и украшает их золотом. И думает, что никто не знает, что он заключил сделку с драконами.
– Хватит выдумывать, – устало вздохнула Эрика.
Лиор постоянно рассказывал про нечестного на руку Нила. Вот только доказательств он так ни разу и не предоставил.
– Я сам это видел, – возмутился жрец. – Он продаёт им кровь магов, а в обмен их не трогают.
– Кровь магов? Ты серьёзно? – рассмеялась женщина. – А что насчёт слёз?
– Я говорю про высушенную кровь, смешанную пополам с листами сизого древа.
– А-а-а… Я не подумала, – фыркнула эрбианка, жалея, что зацепилась за эту тему.
Эрика покачала головой. Кровь магов… Название одного из самых мощных наркотиков. Он стоил десятки золотых драконов и был запрещён указом короля Дрейка почти полторы тысячи лет назад. Для создания порошка требовалась кровь, взятая у живых магов. Её смешивали с листьями сизого древа и затем сушили на жарком солнышке. В былые времена на магов охотились ради пары капель. Иные колдуны и колдуньи оказывались предприимчивее своих братьев и сестёр и сами продавали магическую кровь.
Когда из-за таких сделок начали умирать колдуны, чаще всего дети, которые не могли защитить себя, Верховные жрицы и жрецы запретили торговлю. И если Нил и правда продавал кровь, то он нарушал законы не только противных драконов, но и своего народа.
– Жаль, что у меня нет настоящих доказательств, – продолжал сокрушаться Лиор.
– А как же воспоминания? – не удержалась Эрика. – Представь их Мастерам.
Лименец враждебно насупился.
– Ладно, – примирительно подняла руку жрица. – А что не так с Натаном и Нико?
– Краснобородый Натан? С его расшитым золотом жилетом, из-под которого торчат все мускулы? – мужчина рассмеялся. – И его тигровые глаза! Бррр! Весь такой медовый… А Нико? Карлик с непомерно раздутым эго.
– По сравнению с Икабодом он гигант, – заметила эрбианка, слабо улыбаясь.
– Только если так… Но он всё равно противный, – убеждённо заявил Лиор.
Эрика задумчиво посмотрела на некторианцев. Нико действительно имел маленький рост, однако назвать его противным жрица бы не смогла. В одном из сражений он потерял глаз и теперь носил чёрную атласную ленту в качестве повязки. Он облачался шаровары и кожаную куртку, украшенную мехом, вёл себя мило и любезно, умел шутить. Что в нём могло не нравиться Лиору оставалось для Эрики загадкой.
Жрица покачала головой и снова посмотрела прямо на собеседника. Её взгляд полнился сомнениями. Жрец недовольно фыркнул и отвернулся.
Лиор считался достаточно молодым жрецом. Он стал Верховным за несколько лет до Эрики. В отличие от прочих, он хорошо понимал, какого это – быть новеньким, и потому они быстро подружились. Лиор обладал удивительно красивым голосом, мягким и бархатистым. У него были большие руки с грубыми ладонями. Он носил лёгкий куяк, начищенный до блеска так, что стальные пластины доспеха походили на зеркало. Металл красиво контрастировал с его тёмной, практически чёрной кожей. За спиной у Лиора лежал серый плащ, на голове красовался обруч из отполированной до блеска стали. Традиционным оружием Верховных жрецов Лимена являлся боевой молот, испещрённый старинными словами, чьё значение знали лишь боги да Хранители. Также жрецы носили леуку – тонкий широкий нож с плоским лезвием. Тот, что принадлежал Лиору, был украшен круглыми и овальными вставками из слоновой кости.
У одного из младших жрецов, прибывших с ним, рукоять леуки покрывали драконьи чешуйки самых разных оттенков зелёного, серого и коричневого. Это выглядело красиво, но причиняло мужчине невыносимую боль. Чешуйка располагались так, что, когда жрец брал в руки нож, все они разом впивались в его ладонь. Как-то раз он сказал Эрике: "Эта боль всех жрецов, что были до меня и будут после. То, что связывает нас воедино. Не даёт мне забыть о том, кто я есть, что я должен сделать, и сколько это будет стоить." Его звали Людвиг. Это был красивый мужчина с грустными гранитно-серыми глазами. Он жил почти пятьдесят лет и за это время потерял многих братьев и сестёр. Сразу после того, как он стал жрецом, всю его семью убили. Людвиг не любил говорить об этом, но Эрика точно знала, что виновные получили по заслугам. С тех пор маг носил только белые одежды. Однако специально для собрания облачился в серый догалин на меху чёрного соболя. Его рукава к плечам прикалывались булавками, украшенными искусно-сделанными миниатюрными ключами. На груди прямо над сердцем располагалась камея с женским профилем, украшенная огненно-красными рубинами.
Второго младшего жреца Лимена, Ладо, Эрика знала чуть хуже. Болтливый молодой человек со стальными глазами и седыми волосами. Рассказывали, что они стали такими, потому что мужчина видел призраков давно умерших людей. Белые фигуры ничего не говорили, но следовали за магом неотступно. Кто-то нашептал Эрике, что однажды Ладо увидел призрака, проткнутого гарпуном, а в другой раз – сожжённого дотла. Тем не менее, если жрец и страдал от постоянных спутников, то это отражалось лишь на его волосах. Внешне молодой и свежий, он не терпел молчаливых людей, много разговаривал, и, говоря откровенно, мало слушал. Носил камзол из змеиной кожи серебряного цвета и укладывал свои волосы гораздо тщательнее, чем многие жрицы. Эрика любила его, он напоминал ей её давно умершего брата. Сейчас её, к тому же, мучил вопрос, видит ли он кого-нибудь в амфитеатре? Умирал ли кто-то в одном из самых священных магических мест? И если да, то своей ли смертью? Или их убивали?
В данный момент Ладо флиртовал с младшей жрицей богини Меди-Цинай – Матильдой. Эта молодая девушка происходила из Гесс. Её община находилась рядом с Гессбургом. Невысокая, с тонкой талией, прямой спиной и круглым лицом, с пухлыми губами и карими глазами, обрамлёнными густыми чёрными ресницами. Она выделялась чёрными рисунками, что покрывали её идеальную смуглую кожу. Гладкие чёрные волосы девушка собрала в тяжёлый пучок и убрала под золотую сеточку. На девушке сверкала золотая одежда в типичном гесском стиле: юбка-штаны и топ без лямок. На шее и в ушах сверкали малахитовые украшения. Девушка мило улыбалась и изящно, будто танцуя, двигала рукой. За её действиями неодобрительно следила Мора – ещё младшая жрица Меди-Цинай – хмурая зеленоглазая шатенка в тугом платье золотого цвета с изумрудно-зелёными вставками. Эрика разговаривала несколько раз с Морой лично. Эта сухая дама заточила свои мысли так, чтобы их результат всегда вредил драконам. И пускай Эрика чувствовала практически на физическом уровне, что Мора не одобряет её поведение, она радовалась тому, что эта женщина на её стороне. Она наверняка могла быть очень убедительной.
Хотя, чтобы переубедить в чём-то Верховную жрицу Меди-Цинай, требовалась помощь самих богов, не иначе. Порой Моника проявляла невероятную упёртость. В этом Верховная жрица Эрбы убедилась на своём опыте. Лет семь тому назад они планировали совместную операцию. Тогда камнем преткновения для них стало то, чьи маги куда пойдут. Ни одна жрица не хотела подвергать своих людей опасности, поэтому расположение каждого мага приходилось определять с боем. Эрика побаивалась, что Моника воспротивится убийству Манорока и Роталлеба, но, благо, та сразу же согласилась с планом эрбианки.
Наконец в амфитеатр вошли три последних жреца. Они поклонялись богу Охоты – Маркусу. Верховного звали Мартин, двух младших – Майкл и Мустафа. Все трое носили лёгкие кожаные доспехи. На Мартине сверкал бордовый плащ с пелериной из волчьего меха и перчатка со встроенным стилетом – круглым клинком. Это оружие носили Верховные жрецы Маркуса, для обычных предполагался лук. Маркусианцы нравились Эрике. Высокие и мускулистые, они так и излучали уверенность и молодость. Мартин – кареглазый шатен, Майкл – зелёноглазый брюнет и Мустафа – голубоглазый и лысый. В голове Верховной жрицы уже созревал план, когда всё закончится, наведаться в какую-нибудь общину Маркуса. Исключительно ради укрепления связей между двумя кланами.
Когда все жрицы и жрецы заняли свои места, а трое Прелатов произнесли свою вступительную речь, начался второй день консилиума.
– Манорок и Роталлеб являются угрозой для каждого мага, – сразу же сказала Эрика. – Они должны быть уничтожены.
– Верно, – кивнул Ираклий. – Мы должны это сделать.
– Кажется, вы забываете, что это дети! – возмутился Нил.
– Просто дети, которые однажды будут вершить судьбу мира, – заметила Дея.
– Кто знает? – усмехнулась Франческа. – Им всего двенадцать лет.
– Да, – задумчиво протянула Квенти. – Они могут умереть до того.
– Убийство спровоцирует драконов, – покачала головой Малика. – Это повлечёт за собой смерть магов.
– Великое дело требует великих жертв, – объявил Булат и несколько жрецов одобрительно загудели.
– Какое великое дело? – сухо осведомилась Жанна.
Она насмешливо посмотрела на Булата:
– Убийство детей? Если это величие, то что для нас дно?
– Они наши будущие защитники, – активно закивала Фиалка, заработав неодобрительный взгляд от Фредерики и Фелиции.
– Или наша смерть, – резонно возразил Лука.
– Они драконы! – не выдержал Илья. – Они будут убивать нас. Так давайте убьём их первыми!
– Но они могут вырасти миролюбивыми, – всё так же спокойно протянул Верховный жрец Лоттариокки.
– Не могут! – фыркнула Дея.
– Если бы они родились и выросли простыми людьми, – заговорила Эрика. – Мы могли бы рассуждать об этом. Но они попали в Серую Башню.
– И, по-вашему, это приговор? – усмехнулся Рос.
– История знает немало драконов, которые сочувствовали магам, – подтвердил его слова Ричард.
– Немало это сколько? – рассмеялся Натан. – Десять? Пятнадцать? А сколько лет мы так уже живём? Почти тысячу!
– И всё это время мы ждали Великого Короля и Великого Воина! – возмутился Мустафа.
– Можно подумать, ты лично их прожил! – расхохоталась Жанна.
– Пророчество о спасителях было явлено ещё Руфусу, – заметила Миранда. – Мы ждём их меньше тысячелетия, но знаем о них с Эпохи Войн. А сказки существовали ещё до того.
– Надеюсь, жрицы Милитарьи помнят, – процедил Чингиз. – Что Руфус был не один в момент явления пророчества. Вместе с ним был Авель, один из первых драконов. Боги явили предсказание не только нам, но и им.
– Тогда почему Илизабет Арлеон не льёт слёзы, что Манорок и Роталлеб до сих пор не найдены? – язвительно осведомился Колин.
– Потому что она убийца, – развёл руками, сидящий рядом, Чингиз. – Она хочет видеть нас мёртвыми.
– Вопрос всё ещё остаётся открытым! Вы ведь говорите, что Король и Воин явились нас убить.
– Они все хотят видеть нас мёртвыми! – сказала Моника. – И эти дети в том числе!
– Отрубим головы этим ящеркам и дело с концом, – фыркнул Бернард. – Чего тянуть-то?
– Я ни на что не намекаю, – аккуратно вставил своё слово Ладо. – Но призраки умерших считают, что мы должны убить Манорока и Ротеллеба.
– Если бы мы слушали умерших предков, то давно бы уже были мертвы, – Дарья презрительно скривилась. – Или лишены сил.
– Они видели многое и знают многое. Нам стоит прислушиваться к их советам, – ответил лименец.
– Нам стоит убить их! – не выдержала наконец Лиана. – Почему мы так долго обсуждаем очевидное?
– Может быть потому, что это не очевидно? – крикнула в ответ Фиалка.
– Может, нам не стоит вмешиваться? – предложила Мелисса. – Подождём и посмотрим.
– Вперёд! – согласно кивнула Алекто. – И увидим, как они убьют нас!
– Не думал, что милитарианцы – трусы! – рассмеялся Булат.
– Кого ты назвал трусом?! – мгновенно вспыхнула Малика.
– А что? Это ложь? – осведомился Лиор.
– Не думаю, что зеркальники могут судить об этом, – оборвал его Ричард.
– А тебе бы лучше вообще помолчать! – накинулся на него Ладо. – Как ты это всегда делаешь!
– Просто в отличие от некоторых, – спокойно возразил жрец Ректуе. – Я сначала думаю, а потом говорю.
– Да что ты? – начал закипать лименианец.
– Замолчите! – рявкнул на них Рашид, поднимаясь.
Он внимательно осмотрел всех присутствующих, постепенно завладевая их вниманием:
– Манорок и Роталлеб так или иначе посланы к нам богами и Хранителями. Они – этап нашего будущего. Мы рассуждаем так, будто знаем, кто они и что собираются сделать. И, что гораздо важнее, мы думаем, что знаем мысли богов и Хранителей. Но мы должны признать, никто из нас не знает этого. Однажды эти дети вырастут. Один станет Королём, другой – Воином. Они начнут то, что принесёт мир нам и нашим потомкам. Это то, чего желали нам предки, это то, к чему мы стремились многие годы. Убийство детей не даст нам мира. Более того, оно заберёт наш единственный шанс! Вам нравится прятаться? Нравится, что нас истребляют просто за факт нашего существования? Каждый наш ребёнок становится солдатом. Манорок и Роталлеб могут это остановить. Как? Мы не знаем. Возможно, мы должны им помочь. Объяснить, показать, направить. Но быть может, мы должны отойти в сторону. Они обладают великой силой. В перспективе. И они точно будут знать, что делать, когда придёт время. А быть может, они не будут делать ничего. Возможно, эти двое даже не знают о том, кто они. И о том, чего мы от них ждём. Вполне вероятно, что они никогда и не узнают, если мы не начнём охоту на них. Мы осуждаем без доказательств. Хотим казнить их за убийства, которых не было. Мы каждый раз говорим о мире, но теперь почему-то обсуждаем убийство детей. В какой момент мы начали бояться двенадцатилеток? Это стыдно. Если они действительно зло, в чём лично я сомневаюсь, мы сможем убить их позже. Драконы так горды, что не замечают нас до тех пор, пока заклятие не поражает их в самое сердце. А эти двое будут самыми гордыми из них.
Верховный жрец замолчал и сел на прежнее место. Миранда посмотрела на старого друга и одобрительно улыбнулась. Рашид улыбнулся в ответ. Затем он перевёл взгляд на Эрику. Та сидела молча. Поймав взгляд Верховного жреца, она насмешливо улыбнулась и покачала головой.
Подумав с минуту Эрика медленно поднялась и заговорила:
– Да, – громко сказала она. – Мы пока что не знаем, что они задумали. Но мы знаем, где они вырастут. Драконы годами истребляют нас. Вчера полсотни наших невинных братьев и сестёр были распяты и сожжены. Ни за что. Я уверена, что Манорок и Роталлеб наблюдали за этим. Мы долго думали, что Хранители пошлют их нам. Но правда в том, что Король и Воин явились к драконам. Они поведут их в бой и сожгут наши общины. Наши люди будут гореть, наши дети будут страдать. Маги исчезнут с лица земли, как уже исчезают некроманты. Или хуже. Мы станем как вампиры, как эта мёртвая дрянь. Мы будем для них рабами, отбросами. Я не хочу такого будущего. Если кому-то нравится… Вы можете хоть сейчас падать в ноги Илизабет и молить о клейме. Но я буду бороться. И если смерть двух детей спасёт мой народ, я убью их, не задумываясь. Это не будет славная победа. Об этом не будут петь песни. Да и пускай! Мы будем живы и свободны. И только так мы сможем вернуть нам мир. Мы сможем покорить драконов, и они будут прятаться от нас, а не наоборот.
К концу речи поднялся одобрительный гул.
– Поверьте, – мягко закончила она. – Если бы они родились магами, или хотя бы не попали в ловушку драконов, я бы первая подала им руку.
– А во второй бы сжала сирру, – пробормотала Эра.
Она сказала это достаточно тихо, чтобы не перебить Эрику, но достаточно громко, чтобы сидящие рядом жрицы её услышали. Ираклий и Лиор проигнорировали этот выпад, но вот Лука весело прыснул.
– Но они ведь могут быть магами. Или околомагическими созданиями. Убийство себе подобных – мерзость, – попытался возразить Нил.
– Это лучше, чем продавать кровь магов, – быстро ответил ему Лиор.
– Что ты сказал? – вскипел некторианец.
– Они убьют наших братьев и сестёр! – не дал ему закончить Мартин. – Мы должны что-то сделать!
– Мы должны проникнуть в крепость и уничтожить их! – согласился Булат. – А трусы могут сидеть здесь и чесать языками!
– Может кинемся на меч? – тихо съязвил Лука.
– Это просто самоубийство! – воскликнула возмущённая Фелиция.
Воцарился хаос. Мало кого уже волновали Манорок и Роталлеб. Большая часть жриц и жрецов просто орали, оскорбляя друг друга. Эрика даже не пыталась вникнуть в суть слов, которые, словно стрелы, летали вокруг. Она ушла глубоко в себя. На короткий миг ей показалось, что она смогла убедить всех. Но сейчас жрица видела, что Рашид и Миранда перешёптываются под крики окружающих. Они не были согласны и не собирались отступать. Будучи жрецами Верховных Богов, они имели большое влияние на остальных магов. И Эрика понимала, что убедить нужно либо их, либо всех остальных.
Милитарианцы и ректурианцы держались вместе испокон веков. Подобно божественным близнецам, они помогали друг другу, оберегали, давали советы и укрытие. Рашид и Миранда являлись настоящим воплощением своих Богов. Конечно, прочие жрецы могли согласиться с ними… Но после долгих лет мук и гонений маги жаждали крови. Страх и унижение питали их. Прекрасно понимая, что идти против Дрейка и прочих королевств – настоящее самоубийство, они хотели добраться хотя бы до Короля и Воина.
Эрика поочерёдно обвела глазами всех глав кланов. Многие из них переругивались, защищая себя или своих людей, другие о чём-то спорили. Спокойно сидели лишь Хуан и Лука. Причём если первый наблюдал за всем происходящим, впитывая каждое слово, то второй смотрел куда-то наверх. Проследив за его взглядом, жрица наткнулась на Чёрного Прелата. Тот не смотрел на мага, казалось, он не замечал происходящего вокруг, глядя прямо перед собой. Вдруг амфитеатр тряхнуло. Из его центра возникла бесплотная сверкающая волна. Она пронеслась по камням, задевая каждого мага и оставляя в душе его неприятный след. Прелаты призывали к тишине.
Спустя минуту все и правда замолчали. Первой слова взяла Алиа, Верховная жрица Артэм.
– Думаю, убить Короля и Воина будет сложно, но это необходимо для нашего спокойствия. Но нам нужно откинуть разногласия.
Эрика отвернулась от Прелата Пространства и вновь сосредоточилась на консилиуме. Тот тем временем немного размял шею и посмотрел на сидящую вдалеке Аманду, Прелата Времени. Девушка выглядела абсолютно спокойной, будто бы не она только что усмирила это расчудесное собрание.
– Спасибо, – прозвучал у него в голове голос Эрика, Прелата Жизни и Смерти.
Они всегда общались таким образом. Мысли оказывались гораздо быстрее и точнее, чем слова.
– Мне вот интересно, – продолжил парень. – Манорок – это ведь Великий Король?
– Именно, – кивнула Аманда.
– А почему он тогда родился в Каннингеме? Почему не в Арлеоне?
Ирис и Аманда переглянулись, их лица выражали одинаковую насмешку. Так они поступали каждый раз, когда самый юный Прелат задавал один из своих глупейших и проницательнейших вопросов. Конечно, Эрику минуло уже не одно столетие, но, в сравнении с другими, он всё ещё оставался молодым парнем, который прибыл на остров из праздного интереса, а потом по чистой случайности остался там навсегда.
– Серьёзно. Великий Король должен хоть чем-то править.
– И он будет, – спокойно ответила девушка.
– Теоретически, – мысленно покачал головой парень. – Но, на самом деле, всё наследует принц Арман. В случае его смерти принц Мишель. А если всё будет совсем плохо – принцесса Шарлотта. Никаких Манороков. Или я пропустил что-то в их перемещениях. Кого-то из них послали обучаться в Серую Башню?
– Нет, – возразила Аманда. – Но ведь королём можно стать после свадьбы.
– Свадьба с принцем? – Красный Прелат хохотнул. – Конечно, всё возможно. Но королева не одобрит. Ей и стране нужны наследники. Да и Ректуе такое не одобряет.
– Что верно, то верно… Но ведь есть принцесса, – быстро нашлась Аманда.
– Пока-пока, Арман и Мишель. Нам будет вас не хватать, – трагично протянул Эрик.
– Кстати… – вклинился в их диалог Ирис. – А кто эти Манорок и Роталлеб?
– Король и Воин, – не совсем понимая вопрос, ответил парень.
– А имена? Я их, похоже, пропустил.
– Имена неизвестны, – задумчиво протянула Аманда.
– И Эрика хочет их убить? – Прелат Пространства сверкнул ярко-зелёными глазами.
– Можно убить всю декаду, – просто ответила девушка. – Зачем мелочиться? Обрушить на них тренировочный зал, отравить еду и всё такое.
Она кивнула вниз, где жрицы и жрецы тоже добрались до этого вопроса.
– Вы ведь понимаете, что убийство целой декады вызовет кровавую реакцию, – пытался образумить оппонентов Майкл. – За попытку убийства Генерала были казнены пятьдесят магов. Что сделают за десять юных драконов?
– Им не обязательно умирать вместе, – пожал плечами Икабод. – Тем более, несчастные случаи в таких больших и старых крепостях далеко не редкость.
Сказал он это настолько спокойно и безразлично, что Эрика невольно передёрнула плечами. Она, конечно, хотела убить Манорока и Роталлеба, но это вовсе не значило, что ей это нравилось.
– Слышал? – мысленно обратилась к Ирису Аманда.
– Слышал, – кивнул тот.
– Держу пари, тебе это понравилось, – ухмыльнулся Эрик.
– Портрет Илизабет, написанный кровью, мне понравился, – сухо заметила Аманда. – Королева Маргарита мне понравилась. Эта идея мне не нравится.
– Прелат Времени против убийства драконов?! – театрально воскликнул Прелат Жизни и Смерти. – Мой мир никогда не будет прежнем!
– Мне просто кажется, что Рашид прав. Манорок и Роталлеб могут нам помочь, – объяснила Аманда.
Оба мужчины посмотрели на неё. До сих пор они ни разу не обсуждали вопрос, поставленный на консилиуме. Он незримо присутствовал во всех их разговорах, неважно, обсуждали ли они свой быт, магический источник или какие-нибудь книги. Но ни один Прелат так и не задал его напрямую. Все чувствовали, что решение станет важным. Возможно, первым действительно важным решением с момента коронации Илизабет.
– Ты так считаешь? – аккуратно поинтересовался Чёрный Прелат.
– Убить их просто, – задумчиво произнёс Эрик. – А вот возрождать будет сложно.
– Рашид прав, – сказала Аманда. – Мы можем подождать и посмотреть. Вряд ли что-то изменится за один год.
– Сначала мы должны узнать их имена, – кивнул Ирис. – Не хочу бить огненными шарами по мухам.
– Большие мухи, – усмехнулся Эрик.
– Кажется, они голосуют, – вмешалась Аманда.
Внизу и правда шло голосование. На этот раз его решили проводить тайно. Ровно пятьдесят четыре жрицы и жреца отдавали свои голоса за или против убийства Великих Короля и Воина. По их желанию в центре появлялись камни: белые – за, чёрные – против.
– Барабанная дробь, – тускло протянул Эрик, но никто не обратил внимание.
– Двадцать семь за убийство, – гордо объявила Эрика. – Двадцать пять против. Двое воздержались.
Она победно посмотрела на Рашида.
– Полагаю, вопрос решён.
– Я так не думаю, – поднялся со своего места Лука. – Ты получила половину, а не большинство.
Жрец поднял глаза к Прелатам:
– Я прощу решения трёх Прелатов.
Эрика мысленно ругнулась. Только этого не хватало. С одной стороны, это означало, что союзники Манорока и Роталлеба пришли в отчаянье. С другой – никто не знал, что думали Прелаты, а, что бы они ни решили, выполнить это пришлось бы беспрекословно.
Слово взял Чёрный Прелат:
– Мы считаем, что пока мы не будем знать земные имена Манорока и Роталлеба, – сказал он. – Мы не станем принимать решения касаемо их жизни и смерти.
***
Маара взмахнула рукой, и горсть давно опавших и пожелтевших листьев закружилась в воздухе, образуя шар. Девочка улыбнулась, как в первый раз. У неё получилось. Заклинание ветра. Не просто ветра, а ветра, имеющего форму. Когда-то Матвей говорил, что это пока что слишком сложно для неё, но Маара решила, что главное здесь слово "пока что", и поспешила это исправить.
Девочка давно заметила, что наставник не доверяет её силам. То же делали многие маги в их общине. Иногда, сидя вечером около костра, юная колдунья задавалась вопросом, почему? Она быстро осваивала любые заклинания и чары, и, к тому же, результат всегда превосходил ожидания! Никто из её одногодок не мог похвастаться тем, что может метать валуны. И перемещение многие осваивали только к шестнадцати годам. Иногда Мааре казалось, что ей не доверяют какой-то секрет, который знают все, кроме неё. Чтобы отвлечься, девочка ещё усерднее занималась колдовством и читала. Матвей смотрел на неё с гордостью, но часто к гордости примешивалось что-то ещё. Что-то такое, что Маара не могла понять. Это не пугало её, но навевало лишние мысли, мешавшие спать по ночам. Благо, Маара, как правило, ложилась настолько вымотанной, что ничего не могло надоедать ей чересчур долго. Усталый разум просто засыпал до того, как отдельные мысли превращались в ужасную бурю.
Девочка снова взмахнула рукой и стала наблюдать за красивым хороводом. За её спиной послышались ровные хлопки. Милитарианка оглянулась. Неподалеку стояла Эсма, подруга Матвея. Девочка знала её с девства. Она считала Эсму умной и доброй, а по словам наставника какое-то время даже называла "мамой". Эсма всегда относилась к Мааре с теплом. Даже защищала, когда Матвей говорил, что девочка недостаточно старается и плохо контролирует свою силу.
– Ловко получается.
– Матвей вчера показал.
– Молодец, – улыбнулась женщина. – Я над этими заклинаниями билась несколько недель.
– Ничего сложного, – развела руками колдунья. – С перемещением было труднее.