Стальной ворон. Книга 2

– Например? – с вызовом спросил мальчишка.

– Сэр Руфус «Баламут» Тангл, – спокойно отозвался тот. – Только это все не важно. Скажи, ты действительно ударил первокурсницу?

– Да, – подтвердил Клаус.

Он чувствовал, что использовать ненормальных антропоморфов максимально эффективно получится только тогда, когда их настороженность спадет. Принятие глупой игры в тайное общество – неплохой ход.

Бэн тоже взял себе стул и устроился напротив.

– В чем причина? – продолжил он.

– Я участвовал в боевой операции по спасению человека, провалившегося в окно перехода, – бесстрастно вещал Клаус. – Младший офицер дезертировал, а мой начальник погиб. Один… я потерпел неудачу. Меня вытащила Тень. Тот, кого мы пытались спасти и не спасли, – парень этой девчонки. Естественно, встретив меня, она потеряла над собой контроль. Поток брани, пожелание скорейшей кончины и прочие прелести истерики.

– Тогда ты не сдержался и ударил ее, – подытожил Бэн.

– Не со зла, а чтобы вернуть Прейвери в нормальное состояние, – пояснил Клаус.

– Извинишься перед ней? – Шут прищурился.

– Не думаю, что это такая уж отличная идея, – возразил он. – Любая встреча обернется точно такой же истерикой. Нам лучше просто не пересекаться. Тысячи людей гибнут за окнами перехода по всему миру. Это не оправдывает каждую конкретную смерть, но и не превращает меня в преступника. Потерять чью-то жизнь – достаточное наказание для всякого, кому не чуждо понятие долга. Я не снимаю с себя вины. Она останется со мной навсегда.

Слова по-прежнему резали слух, но странным образом все еще облегчали душу.

Бэнжамин поднялся, прокрался к двери и рывком распахнул ее. Любопытный приятель, притаившийся снаружи, немедленно рухнул на пол.

– Значит, ты все слышал, – улыбнулся Бэн. – Спрячь свою ненависть подальше. Он не злодей. Вам есть, что делить, но пусть все будет честно. Ради меня.

– Девочка – не вещь, чтобы ее делить! – Дэн густо покраснел. – Тем более такая, как Эмьюз.

– Хоть в чем-то мы согласны.

Поборов собственную неприязнь, Клаус встал и протянул мальчишке руку.

– Вооруженный нейтралитет? – поднимаясь с колен, уточнил шут.

– Если угодно, – пожал плечами он.

Чокнутая парочка вызывала смешанные эмоции. С одной стороны, Клаус искренне считал их полудурками, вместе составляющими одного круглого идиота. Но с другой, мало кто мог похвастать такой крепкой дружбой, как эти двое.

– Не возьму в толк, отчего вы не используете свои способности вместо нелепых переодеваний? – зачем-то ляпнул он.

– А как же талант? Как же актерское мастерство? – шутливо оскорбился Бэн. – Театр – это не декорации, а игра. Но у тебя тоже имелось к нам какое-то дело. Пропусти интермедию и переходи сразу ко второму акту.

– Как у вашего кодекса с сохранностью чужих секретов?

Шуты переглянулись.

– Полный порядок, профессор, – заверил Дэн. – Захотим разболтать, так кто ж поверит дуракам?

– А мы не захотим, – вставил Бэн.

– Не зови меня «профессор», – попросил Клаус.

– Лады, – кивнул шут. – «Умник» подойдет?

– Ближе к истине.

Напряжение постепенно спадало.

– Ты собираешься говорить с нами или нет? – снова вклинился Бэнжамин.

– Одевайтесь, – скомандовал мальчишка. – Карл… Мой отец… В общем, он убрался из дома, там меньше шансов быть подслушанными.

– Зачем одеваться? Ты же Связной, – удивился Бэн.

– А как же свежий воздух? Как же удовольствие от прогулки? – не удержавшись, съязвил Клаус. – Если ногами не пользоваться, они атрофируются.

Кроме того, ему срочно требовалось время обдумать предстоящую беседу. Антропоморфы не выглядели способными помочь, но более удачных кандидатур в поле зрения не наблюдалось.

«Какие они еще дети», – снисходительно отметил Клаус. Шуты то скакали друг через друга, перекидываясь остротами, то принимались распевать смешные куплеты, совершенно бессмысленные для стороннего слушателя.

– Затаились, – шикнул Клаус. – Вдруг я ошибся, и отец там?

Он приложил ухо к замочной скважине. Бесполезное действие подарило Клаусу драгоценные мгновения тишины.

– Чисто. – Он отпер дверь и на всякий случай громко позвал: – Карл!

– А сказал «чисто». – Дэн с опаской переступил порог.

– Не отвечает же никто. – Клаус скользнул взглядом по пустому лотку для писем.

– Зовешь отца по имени? Силен! – восхитился Бэн.

– Раньше я звал его просто «эй, ты».

Раздевшись, мальчишки направились прямиком в кухню.

– А что твой отец делает в Шейдивейл? – осторожно поинтересовался Дэн.

– Будет преподавать. – Он старался отвечать так, чтобы шутам расхотелось продолжать развивать эту тему.

– Вот скажи, твой отец такой плохой человек? Ты ж его, похоже, не любишь, – не отставал тот. – В смысле, вдруг он к нам попадет. Все так страшно?

– Не попадет. – Клаус критически ощупал чайник. – Карл бросил мою мать. Поэтому для меня он самый отвратительный отец. И хватит про это.

Дэн снова открыл рот, но передумал. Мальчишка неожиданно показался отзывчивым. Пусть Клаус не терпел жалости к себе, только здесь ощущалось что-то принципиально другое. Какое-то совершенно не унизительное понимание.

– Сколько у нас времени, не знаю, поэтому перейду сразу к сути. – Широким жестом он указал гостям их места за столом. – После того провального задания меня заперли в карантинном боксе.

– Нормальное явление, – заверил Бэн.

– Да, – согласился Клаус. – Если бы не одна деталь. Реконструктор, приставленный наблюдать за мной, проболтался, что меня готовят к операции, о которой не собираются предупреждать.

– Мистика, – протянул Дэн.

– Не больше, чем ваша таинственная угроза, – парировал он. – Для контроля я три раза в день ставил галочки на полях в книге. Их получилось меньше, чем надо.

– Хитро. – Бэнжамин многозначительно покачал головой.

– В боксе не особенно весело, и один день от другого не отличается, – продолжил Клаус. – Я не в состоянии четко определить дату, когда начал вести счет. Позже, в поезде, меня угораздило с размаху удариться виском о раскладной столик. Последствий никаких!

Он поднялся, достал из буфета пакет с печеньем и высыпал все в вазочку до последней крошки.

– Если с тобой что-то сделали – это преступление. – Дэн потер лоб. – И разбираться в нем положено компетентным органам.

– Во-первых, у меня нет доказательств, – резонно возразил он. – Во-вторых, оперировал тот, кто на эти органы плевал. А, в-третьих, я не стану обвинять его, даже если завтра пойму, что умираю. Вы поможете?

– Эээ… чем? – оторопел Бэн.

– Вы специалисты, не я, – неуверенно отозвался Клаус.

Шуты переглянулись.

– Выйди-ка на минутку, мы посовещаемся, – попросил Дэн.

Не успел мальчишка опомниться, как шустрые наглецы вынесли его за пределы кухни и заперлись изнутри.

Клаус бессильно мерил шагами коридор. Желание незаметно проникнуть в планы Мастера Тени не давало покоя. Оно зудело в груди назойливой мухой, избавиться от которой можно лишь одним способом. Когда Клаус почти пожалел, что доверился шутам, дверь в кухню отворилась.

– Не хотели обнадеживать, – признался Дэниэл. – Вдруг коллега забраковал бы мой вариант. Заходи, садись и слушай.

– Кто будет говорить? – покосившись на приятеля, спросил Бэн.

– Я, идея же моя, – ответил тот.

Одинаковые лица выражали крайнюю степень оживления.

– От нас требуется выяснить, что именно с тобой сделали, когда и как? – уточнил Дэн.

– Факт, – подтвердил Клаус.

– В университете есть прибор, предназначенный для сканирования Танцоров после сборки, – продолжил он. – Модель действующая. Обычно ее пустой гоняют, чтобы на экзаменах знания проверять. Подробней информации не получить нигде. Но есть ряд трудностей – куда без них? Мы к прибору такой сложности допуска не имеем, малы еще. Чтобы протоптать туда дорожку, понадобится чудо. Пользоваться им тоже никто нас пока не учил. И на сладкое: то, что рассчитано на Теней, человеку не вредит только в теории. Предприятие превращается в настоящую авантюру, но ты же этого от нас и ждал?

– Мне нравится ход ваших мыслей, – признался мальчишка.

– Значит, согласен? – не поверил Бэн. – Безумие же!

– Почему сразу «безумие»? – перебил Дэн. – Конспекты у старших возьмем, по инструкции разберемся. Лишь бы расшифровать данные ума хватило. Эх, был бы жив Гудман! Мировой декан… Он бы пустил нас. А с новой гарпией номер не пройдет.

– Выкрутитесь, – зачем-то ободрил Клаус.

– Естественно, – заявил Дэниэл.

Мальчишки пили чай с печеньем и воодушевленно обсуждали детали предстоящего приключения. Дэн фонтанировал идеями, а Бэн только успевал отсекать самые бредовые, чтобы друга не занесло окончательно. Клаус же больше молчал. Он не так часто встречал у чужих людей искреннее желание помочь, от того чувствовал себя немного неуютно, даже неловко.

Уже на второй чашке чая недавнее недоразумение выветрилось из головы без следа.

* * *

С последними событиями Эмьюз совершенно позабыла о забавном зверьке, привидевшемся ей в Трапезном. Казалось, это случилось так давно. Теперь, когда волнения немного улеглись, загадочный свинокрыс снова всплыл в памяти.

Под невинным предлогом девочка, набросив плащ, улизнула от утрированно заботливых подруг. Воровато озираясь, она быстрыми шагами шла по улице, обходя редкие группки незнакомых ребят.

Уже на парадной лестнице Трапезного Эмьюз испугалась, что студентам не положено являться туда просто так. Выдумать достойный предлог не составило труда, и Тень смело распахнула дверь.

– Что вы здесь делаете, мисс? – строго осведомился рыжебородый карлик, преградивший девочке дорогу.

– Я… утром заколку потеряла, – изображая досаду, сообщила та.

– Не расстраивайтесь, – ласково попросил он. – Мы обязательно поищем.

– У вас и без этого слишком много работы, – вздохнула Эмьюз. – Позвольте, я сама взгляну.

– Что верно, то верно, – согласился бородач. – Но мы только что закончили в зале уборку.

– Дядюшка! – раздался откуда-то знакомый голос.

От стойки в глубине холла спешила Роззи, вытирая руки о припорошенный мукой цветастый передник.

– Это же Леди Варлоу! – поравнявшись с родственником, весело сказала она.

– Люди все на одно лицо, дорогая, – краснея, проворчал карлик. – Время переучета. Оставляю ее на тебя.

Поклонившись на всякий случай, он важно направился по своим делам.

– Почему ты тут? Как же ваш садик? – спросила Эмьюз первое, что пришло на ум.

– Отец нанял двоих помощников, а мне пора понять, что значит настоящий труд, – пояснила Роззи. – Кроме того, жена должна следовать за мужем.

– Ясно, – улыбнулась Тень.

Многочисленные обычаи карликов наслаивались одни на другие, составляя суровую, но прекрасную картину. Применительно к себе, перспектива «следовать за кем-то» девочке не нравилась, но отлично вписывалась в представления о низкорослом народце.

– Я заколку потеряла, – повторила Эмьюз. – Ничего если поищу ее пару минут? Сама.

– Прямо как Боб, – хитро прищурилась Роззи. – Только я обман сразу вижу. Потеряла бы, по дороге сюда смотрела бы под ноги.

– Как…? – Пришел черед девочки заливаться краской.

– Окна кухни на улицу выходят, – пояснила карлица.

Роззи подперла бока и выпрямилась. После замужества в ней что-то неуловимо переменилось. «Будто ты «до» ее отлично знала», – фыркнул внутренний голос. Но сердце подсказывало, что Роззи вдруг повзрослела. Не внешне, а скорее внутренне.

– Ты права, – повинилась Эмьюз. – Мне очень нужно попасть в обеденный зал, но по другой причине.

– И по какой? – не отставала та.

– Стыдно признаться. – Тень отвела взгляд. – Ничего криминального. Одно любопытство. Я там… зверька видела.

– Крысу? – Карлица побледнела.

– Нет, не обычного зверька, – поспешила возразить девочка. – Он был вот такой крошечный, висел в воздухе и… исчез.

От волнения движения Тени стали резкими. Она с надеждой уставилась на Роззи.

– Странно, – задумчиво протянула та. – Мы и то почти не видим химер, а люди вообще не должны.

– Химер? – переспросила Эмьюз.

– Зверюшек этих, – пояснила Роззи. – Не померещилось?

– Если так, то я спятила, – нервно рассмеялась девочка. – Он выглядел, как мохнатый поросенок с длинным голым хвостом.

– Вот чудеса, – улыбнулась карлица. – Иди, пока пусто там, раз такое дело. Я бы тоже не хотела, чтобы кто-то заметил, как я с воздухом разговариваю. Докажи потом, что голова не тыква.

Роззи попрощалась и побрела обратно, время от времени приговаривая: «Чудеса!..».

Эмьюз мышью проскользнула сквозь ряды пустых вешалок. К счастью, никто из карликов ей больше не встретился. Тень старалась вспомнить столик, за которым сидела в тот день.

– Не у окна, и не у стены… и не у прохода, – шептала она. – Здесь Бри сидела.

– Ищешь кого-то? – пискнул лукавый голосок.

– Да, – девочка завертела головой.

– Не меня ли? – В нескольких шагах справа звякнул колокольчик.

Эмьюз обернулась на звук.

– Здесь я, – хихикнул голос.

– Где? – Тень напрягла глаза.

– Туточки, – не унимался невидимка.

Снова звякнул колокольчик.

– Не издевайся над бедняжкой, – вклинился другой писклявый голосок, больше похожий на жалобное кваканье.

– Вы химеры? – спросила Эмьюз.

– Да, деточка.

Над ближайшим столиком из пустоты возник большеротый лягушонок с роскошными бараньими рогами. Он словно лежал на несуществующем диване, одной лапкой придерживая ручку колокольчика.

– Значит, я не сошла с ума? – обрадовалась Тень.

– Вопрос спорный, – глубокомысленно отметил тот.

– Эй! – обиделся прежний голос. – Она ко мне пришла!

– Упустил свое счастье, не жалуйся теперь, – возразил лягушонок. – Редко выпадает шанс перекинуться с творцами парой слов.

– Я … просто Эмьюз, – смутилась она.

– Нет, деточка, – назидательно произнес он. – Ты – Человек! А мы нелепые фантазии, глупые заблуждения и несбыточные мечты. Вот ты разве не мечтала прокатиться по радуге на розовом пони?

– Нет… – Тень вдруг почувствовала себя страшно ущербной.

– Да… для пони слишком взрослая, – лягушонок задумался. – Хорошо. О свидании с принцем мечтала?

Эмьюз смутилась еще сильнее.

– Ну, не совсем с принцем… – замялась она.

– Уже теплее. – Волшебный зверек довольно улыбнулся. – Каждая невоплощенная идея дает нам жизнь, а мы служим вам, хоть вы и не понимаете этого.

– Как же так? – Девочка придвинула себе стул и села.

– Мы не существуем. – Лягушонок почесал желтое брюшко.

– Это путаница! – Эмьюз привстала и попыталась потрогать собеседника.

Пальцы легко прошли сквозь тщедушное тельце.

– Путаница логична, потому что считается путаницей в пределах вашей логики, – зевнул лягушонок.

– Набор слов, – обиделась девочка.

– А ты его не слушай, – посоветовал свинокрыс, решивший, наконец, проявиться. – Философ. Кому хошь голову задурит.

Эмьюз поднялась и твердыми шагами направилась к хвостатому поросенку.

– Ты куда? – занервничал лягушонок. – Постой! Путаница, логика – это так просто.

– Ага-ага! – Свинокрыс повизгивал, утирая влажный пятак тыльной стороной ладони.

– Вот кто мне ответит, почему я вас вижу, с тем и буду дружить, – заявила девочка.

Сделала она это зря, потому что в ту же секунду зал наполнился гвалтом многочисленных голосов. Они блеяли, свистели, чирикали, хрюкали, квакали, ревели, рычали и пищали, заглушая друг друга.

– Перестаньте!!! – закричала Эмьюз.

– Мисс! – В зал стрелой влетел молодой карлик. – Что с вами?

– Я… мне… – Девочка ошалело хлопала глазами.

– Что? Кто вас обидел? – Коротышка вертелся, как юла.

– Ничего. – Голоса смолкли. – Померещилась крыса.

– Крыса? – удивился карлик.

– Да, очень большая. Она грызла штору. Вот я и… – Тень развела руками. – Теперь понятно, что нет ее.

– Вас проводить в Госпитальный Корпус, мисс? – неуверенно промямлил тот. – Вдруг у вас жар?

– Нет, все в порядке. – Но ее доводы явно карлика не впечатлили.

– Может быть, тут слишком душно? – удаляясь, вслух рассуждал он.

Эмьюз обвела зал сердитым взглядом.

– Никто тут тебе не ответит, – вздохнул лягушонок в полной тишине. – Мы все новенькие. Поговори с люстрой в главном холле. Он самый старый из тех, кого я знаю.

– Спасибо. – Тень подхватила подол и поклонилась.

За спиной кто-то деликатно откашлялся.

– Вы что-то репетируете, мисс? – Назойливый карлик вернулся со стремянкой.

– Да, – солгала девочка. – Здесь спокойно. Но я уже ухожу.

– Конечно, мисс, – отозвался тот.

Глава 23. Большие и малые подвиги

Руфус заперся в купе, лег на сидение и вытянулся, заложив руки за голову. Взбудораженное сознание не желало погружаться в сон. День, проведенный рядом с Викторией, оставил приятное ощущение наполненности. Теперь Руф точно убедился, что эта Тень считала его бездельником, но совершенно не расстроился. Робкие упреки время от времени мелькали то ехидной усмешкой, то ненароком брошенной многозначительной фразой. По мнению Виктории, забота о молодом поколении – простейшее занятие, не требующее отказа от службы и перехода на преподавание. Под вечер Тень прямо дала понять, что с радостью поработала бы с ним плотнее, если бы Руфус покинул университет.

Сколько бы ни был любезен Руф, Виктория не проявила к его персоне ни малейшего интереса, кроме профессионального. С одной стороны, ничего дурного в том Тангл не видел. Но с другой… Его самолюбие неожиданно оказалось уязвлено.

Силясь разобраться в собственных чувствах, Руф снова сел и уставился в окно. «Она тебе нравится?», – упорно спрашивал внутренний голос. – «Ты ждешь, что любовь нагрянет ниоткуда и изменит твою жизнь?». Ответы лежали на поверхности, но дальше мысль не двигалась.

– Виктория слишком хороша для меня. – Руфус задумчиво возил пальцем по стеклу. – Умница, даже красавица, предана своему делу, собрана… Производит впечатление человека, лишенного темных пятен в биографии. Эдакая «мисс совершенство». Не то, что Алиса: истеричная алкоголичка с букетом бывших мужей. Брр!

Тангла передернуло.

Рассуждения о природе любви плавно текли на фоне черного неба. Руфус искренне не понимал, отчего все так просто и одновременно крайне запутанно. Головокружительный роман с несуразной дамочкой, получившийся сам собой, и безразличие к человеку приятному и достойному большего.

– Баламут, – позвало зеркальце. – Это важно.

Раздражение вперемешку с тревогой быстро вернуло Тангла к реальности.

– Что? – осведомился он, встретив по ту сторону стекла знакомые одинаковые физиономии.

– Для начала, господа Джестер и Джестер приветствуют вас, – невозмутимо парировал мальчишка, державший зеркальце в руке.

– А, в продолжение, мы уже все уладили, так что волноваться не о чем, – вставил второй у него за спиной. – Однако остались вопросы.

– Много слов, мало смысла, – отрезал Руф.

– Тогда вот вам «смысл», – наглецы напустили на себя серьезный вид. – Прошлой ночью Каменная Дева устроила для Эмьюз игру в салочки. С угрозой жизни, между прочим.

Кровь отлила у Руфуса от лица.

– Дева клятвенно обещает не повторять таких глупостей, – успокоил мальчишка. – Но что ее побудило, загадка для нас. А для вас?

– Покинул Шейдивейл на один несчастный день!.. – Тангл неистово взъерошил волосы.

– Вы будете отвечать? – Тон диалога стал жестче. – Дела Девы касаются только последователей Шутника. Пусть вы не один из нас, мы решили поделиться информацией в надежде на помощь.

– Как великодушно, – иронически отозвался Тангл. – Хотите помощи? Впишите мое имя обратно в книгу.

Бессмысленный шантаж – не самое лучшее средство выкроить минуту-другую.

– Хорошая попытка, – рассмеялся ближний мальчишка. – Нет, Сэр.

– Ладно, – вздохнул Руф. – Эмьюз правда ничто не угрожает? И… кто из вас кто?

– Ничего, Сэр, – подтвердил тот. – Дэниэл «Джестер» Кросс. Шесть, четыре, два, четыре, шесть, восемь.

Он постучал указательным пальцем по татуированной щеке.

– А все, что «не он», то «я», – подхватил второй мальчишка. – Бэнжамин «Джестер» Арчер.

– Так лучше, – улыбнулся Тангл. – Я вас предупреждал, что попытки разобраться в секрете Девы заканчиваются плохо. Если конкретнее, очень плохо. Дева едва не перекусила меня пополам, когда мое расследование в этом направлении дало первые результаты.

– Почему в книге нет записей? Почему вы не оставили предостережение? – возмутился Дэн.

– Были записи. – Руфус отвел взгляд. – Я удалил их. Во-первых, не хотел прослыть «первым, на кого она напала». Во-вторых, не в моем тогдашнем положении спорить с желаниями Девы.

– Разве записи в книге можно… стирать? – Дэниэл от удивления даже рот открыл.

– Смеетесь? – Руф одарил ребят кривой ухмылкой. – Чужие – нет. Свои – да. Если удалить себя из книги, перестаешь видеть текст, теряешь звание Шутника.

– Откуда знаете? Ни во вступлении, ни в тексте ничего про это нет! – Тут и физиономия Бэна изумленно вытянулась.

– Я не был единственным. – В груди шевельнулось что-то основательно забытое. – Как и вы, я разделил это приключение с… другом. Она вписала в книгу свое имя, но идеей не прониклась. Уже через неделю созерцания моей увлеченности отказалась участвовать. Сочла, что я втяну ее в неприятности.

– Не все достойны, – фыркнул Дэн.

– Эй! А вот за такое я и голову оторвать могу! – прикрикнул Руфус. – Есть люди, которые не терпят фанатизма в любом виде.

Прозвучало это настолько убедительно, что мальчишки по ту сторону отпрянули.

– Так или иначе, она удалила свое имя, – продолжил Тангл. – Мне казалось, о подобных логичных вещах отдельно писать примечание – только чернила переводить.

– А… как вы получили книгу? – с опаской спросил Бэн.

– И как расстались с ней? – добавил Дэн.

– Книга свалилась на меня из ниоткуда, – охотно пояснил он. – Шлепнулась с потолка прямо на голову посреди главного холла, когда я… прогуливал Историю Ордена. Собственно, пропала тоже сама собой. За день до выпускного. Взяла и исчезла без следа.

– С нами что-то похожее, – хором ответили шуты.

Руф понимал, что разговор с двумя шустрыми мальчишками исчерпал свою полезность, но прерывать его не хотел. Все то же самолюбие заставляло во что бы то ни стало завоевать уважение нового поколения Шутников.

– На нас книжка тоже упала, но в библиотечном коридоре, том, который ведет к уборной, – признался Дэн. – Мы еще боялись ее выносить, думали, на контроле отберут. Не отобрали.

– Хранители библиотеки реагируют на штемпель, – назидательно произнес Тангл. – Если вырвать из книги форзац, на который он нанесен, истуканы на выходе ничего не поймут.

– Вы и это проверяли? – не поверил Бэн.

– Не я, а один мой приятель, Макс Карвер, – возразил Руф.

– Случайно не профессор Максимилиан Карвер? – с нескрываемым интересом уточнил тот.

– Не знаю, с каких пор Макс стал профессором, но в студенчестве он ненавидел свое полное имя, – рассмеялся Руфус. – Так звали одного нашего знакомого карликового пуделя с дурным нравом.

– Профессор Карвер с этого года преподает у нас на кафедре, – вклинился Дэн. – Как хорошо вы знакомы?

– Как хулиган и его заумный сосед по комнате. – Радость ребят слегка поувяла.

– Значит, нам с ним не поможете, – вздохнул он.

– Не делайте поспешных выводов, – посоветовал Тангл. – Что вам двоим нужно от Макса?

Мальчишки переглянулись.

– Мы хотим учиться с опережением, – наконец, объявил Бэнжамин. – Для этого необходимо получить доступ к одному сложному прибору. В деканате третьекурсникам такой допуск не дадут. Профессор идеально подходит для решения нашей маленькой проблемки. А ваше знакомство можно назвать «чудом», пусть и с натяжкой.

– Шутники должны помогать друг другу, – напомнил Дэн.

– А я тут при чем? – исключительно из вредности парировал Руф.

За те мгновения театральной паузы, что Руфус взял для пущей важности, на лицах ребят пронеслось все: от отчаяния до немой мольбы.

– Ладно, – согласился Тангл. – Попробую решить вопрос. Но ничего не обещаю. Какой прибор?

– Вы… не запомните.

Больше всего Руф не любил, когда Реконструкторы начинали задаваться. Они всегда считали себя умнее прочих студентов, практически «маленькими божками», проникшими в тайну жизни и смерти.

– Напишите и пришлите мне, – раздраженно бросил Руфус и, не прощаясь, захлопнул зеркальце.

* * *

Ах, какой же глупой выглядела Эмьюз, вопящая посреди главного холла: «Эй! Люстра, отзовись!!»… Девочке хотелось спрятаться под кровать от стыда. Высокие своды потолка не позволили Тени разобрать тоненький писк, услышанный в ответ.

«Попытаться стоило», – успокаивала себя она. – «Теперь понятно, что сначала придется научиться летать».

Дни мелькали один за другим, навсегда растворяясь за горизонтом. Арест, установленный профессором Дарроу, закончился, стоило новой двери занять свое законное место, и встречи с Бобом сделались редкими.

После общей вакцинации у Зан появилась настоящая толпа друзей. Ребята приняли ее и всем силами старались отговорить добиваться отчисления. Урд даже написала шуточную песенку о полезности образования. Храпеть Зан действительно прекратила, только возникли трудности посерьезнее. Несмотря на усердное посещение занятий с Лютером, по ночам из ноздрей девочки иногда вырывалось пламя, так что с красивыми балдахинами пришлось расстаться. А после замены простого белья на огнеупорное спать стало довольно жестко. Лют очень растаивал запах дыма, въевшийся буквально во все кругом.

Вышел первый номер «Голоса». Финн с удовольствием дал юным газетчикам интервью, а Эмьюз теперь снабжала каждую статью забавной картинкой. Обязанности же главного редактора обернулись настоящим проклятием. На улице, в коридорах, в Трапезном и несколько раз в уборной к Тени подходили незнакомые студенты и предлагали, требовали, клянчили опубликовать их рассказы. Сначала Эмьюз упорно прочитывала каждый врученный опус, но на сотом произведении, описывающем героические подвиги всесильной, бесстрашной и прекрасной девицы, окруженной благородными поклонниками, она сломалась. Пожелав каждому автору удачи в будущем, Тень объявила, что рассказы пока печататься в газете не будут.

Наступил октябрь, и в Шейдивейл вернулось погостить по-летнему ласковое тепло. С началом семестра Тангл забросил практические занятия, отдав предпочтение теории. Его лекции напоминали углубленный курс занудной Истории Ордена с легким оттенком вожделенных Знаний Аркана для Танцоров. Эмьюз по-своему полюбила Моисея и немного скучала по нему. Девочка жалела, что не осмелилась попросить право опубликовать коротенькие стихи Сэра Сааба, теперь оставалось только гадать, позволил бы Моисей или нет.

– Я знала, что найду тебя здесь. – Лют закрыла дверь и подперла ее спиной. – Все думала, откуда синяки… Падаешь?

– Падаю, – подтвердила Эмьюз, потирая ушибленную коленку.

– Подожди, пока Наставнику надоест мучить нас писаниной, – посоветовала та. – Сама приземляться не научишься.

– Это не повод прекращать тренировки. – Девочка поднялась и опять взялась за кольцо.

– Тебе так нравится боль? – Блондинка развела руками.

– Нет, у меня просто есть цель. – Эмьюз выдохнула и оттолкнулась от пола.

Она провисела всего минуту, когда плечо снова свело. Не произнеся ни слова, Лют подтащила стул, взобралась на него и встала на цыпочки.

– Что ты делаешь? – простонала Эмьюз.

– Помогаю! Разве не видно? – Вторая Тень подцепила ногу подруги и потянула вниз.

– Как насчет позаниматься вместе? – оказавшись на земле, предложила Эмьюз.

– Зачем спрашивать разные глупости? – фыркнула Лют. – Лучше страхуй меня.

Девочка взялась за кольцо и взмыла почти под самый потолок.

– Как у тебя получается? – процедила раздосадованная мисс Варлоу.

– Освобождаю голову от мыслей, – отозвалась та. – Снимешь меня?

– Попытаюсь.

Даже заберись Эмьюз на самую спинку стула, она все равно не достала бы. Тогда находчивая Тень подтащила к тросам стол, а уже на него поставила стул.

– Ну, где ты? – заволновалась Лют.

– Слишком высоко! Расшнуруй ботинок, – предложила Эмьюз.

– Еще чего.

Блондинка попыталась сползти вниз по тросу. Но не тут-то было! Ее тело поплавком висело на воображаемой линии и не желало сдавать позиции.

– Я тоже такая умная, – ехидно сообщила Эмьюз. – Развязывай ботинок, попробую поймать за шнурок.

– Сейчас, – вздохнула Лют.

Предлагая разумное на тот момент решение, девочка никак не ожидала, что подруга отпустит кольцо и примется за ботинок обеими руками! Лют накренилась в противоположную от троса сторону и зависла в нелепой позе.

– И что теперь? – спросила она.

– Сейчас соображу. – Кольцо звонко ударилось о гирю.

– Спасай меня! – взмолилась Лют. – Тут страшно.

– Зацепись ногой за трос и подтянись к нему, – посоветовала своей паре Тень.

На практике задача оказалась гораздо сложнее. Лют барахталась в воздухе, что твоя мышь в молоке. Но достав до толстой струны носком, она вдруг оттолкнулась от нее.

– Зачем?! – возмутилась Эмьюз.

– Я не нарочно, – заскулила Лют.

– Придется позвать Тангла. – Другого выхода девочка не видела.

– Ни в коем случае, – запротестовала та. – Наставник взбесится, и теория до конца семестра нам обеспечена. А я еще скажу, что это ты меня подговорила…

– Спасибо, – протянула Тень.

– Пожалуйста! – Расшнурованный ботинок соскользнул и шлепнулся на пол.

– Не маши руками, а греби к тросу, – разозлилась Эмьюз.

Ситуация стремительно превращалась в безвыходную.

– Может, упадешь, а я попытаюсь тебя поймать?

– Не смешно, – обиделась Лют. – Я… не умею падать.

– Научить? – Тень спрыгнула со стола.

– Нет. – Блондинка выпрямилась и плавно приняла ровное вертикальное положение. – Поищи в шкафу палку подлиннее.

– Шкаф заперт.

Мисс Варлоу мечтала изучить содержимое пыльных полок, но не сумела справиться с замком.

– Все, мы пропали, – обреченно объявила Лют.

– Ничего не пропали! – встрепенулась Эмьюз. – Я оттолкнусь посильнее и попробую взлететь к тебе.

– Что это даст? – скептически нахмурилась та. – Тогда точно некому будет бежать за помощью.

– Ты не понимаешь, – отмахнулась Тень. – Я упаду вместе с тобой. Раз ты хорошо держишься в воздухе, мы не рухнем, а медленно опустимся.

– Вдруг я… уроню тебя? – испугалась Лют.

– Не уронишь! – Эмьюз с силой оттолкнулась от пола.

Сэр Тангл не просто так твердил своим подопечным, что тросы с кольцами нужны, как направляющие.

– Почему ты вниз головой? – Блондинка старательно тянулась к подруге.

– Слишком много мыслей, – отрезала та. – Перевернешь меня?

– Пытаюсь. – Лют сосредоточенно сопела. – Подумай о шариках или о мыльных пузырях.

После нескольких минут возни Эмьюз крепко обхватила вторую Тень и зажмурилась.

– Готова? – спросила она.

– Нет, – честно призналась Лют. – Давай повисим? Вдруг Наставник сам придет?

– Не придет, – возразила Эмьюз. – У нас получится.

Ощущение полета словно упиралось, сопротивлялось притяжению. Однако Тень твердо решила упасть и отказываться от своей идеи не собиралась. Ступни медленно наливались свинцом. Сконцентрировавшись на этом, Эмьюз посмотрела вниз. Посыпанный опилками пол сверху выглядел вафельной стружкой на торте.

– И? – нетерпеливо спросила блондинка.

– Не подгоняй.

Тень не понимала, что ей мешает. Самое очевидное: обоснованный страх переломать ноги. «Ты втянула Лют в историю, теперь обязана вытащить вас обеих. Действуй!», – приказала совесть.