Источник нечистой силы

Глава 7

«О нет! О нет!» – повторяла я про себя, как заклинание, пытаясь отогнать самые страшные догадки. Я внушала себе, что ничего смертельного не произошло, потому что в кошельке была не такая уж большая сумма денег. Вор оставил более ценные вещи: ключи от квартиры и мобильник. В кармане нашлась мелочь на одну поездку в метрополитене, и я оживилась. Но ненадолго, потому что поняла, что совершила непростительную ошибку. Нельзя было идти на поводу у своих эмоций и бросаться помогать Альбине, пренебрегая личной безопасностью! Я же знала, что бесполезно бороться с проявлениями нечистой силы, не разобравшись, кто и почему за ними стоит.

Я оторвала слепней от энергетического тела Альбины и решила, что на этом ее проблемы с деньгами закончатся. Так и случилось, но теперь финансовые проблемы начались у меня. Было бы глупо считать сегодняшнюю кражу кошелька случайностью. Это было знаком, что надо начинать охоту на ведьм с самого начала и по всем правилам.

Может быть, любой другой в ситуации, когда он принял огонь невидимого противника на себя, отчаялся бы, опустил бы руки. Но только не я! В каждой новой экстремальной ситуации я находила в себе новые паранормальные способности и выходила из нее победительницей. «Что ж, гонг североамериканских индейцев подождет! Буду искать след того, кто наслал на Альбину своих помощников – слепней», – решила я.

Вернувшись домой, я, надо сказать, с радостью отметила, что квартиру пока никто не обокрал. Правда, я не директор страховой фирмы, и моя квартира намного скромнее, чем у Побережновой. Но я помнила, как тяжело расставалась даже со старым хламом, а уж нужные вещи несомненно жальче…

Я вспомнила каждое слово из рассказа Альбины и поняла, что она мне что-то недоговорила. Интуиция подсказывала мне, что в жизни Побережновой было событие, которое и повлекло за собой череду финансовых неудач. Я решила поговорить об этом с духом своей сестры Натальи, ведь души умерших хорошо знают прошлое, а установить спиритическую связь с ней для меня не представляет труда.

Я сконцентрировала все свои органы чувств на образе Натальи. Я мысленно видела ее портрет, слышала ее голос, чувствовала запах ее любимых духов…

– Я здесь, Оля, – сказала она.

– Наталья, я снова прошу тебя помочь мне. Скажи, отчего с Альбиной произошли все эти неприятности.

– От жадности, – ответила Наталья.

– Ну, конечно, от жадности, – повторила я. – А что мне теперь делать?

– Преодолевать жадность в себе.

– Что? – удивилась я. – А как же слепни? Кто их приставил к Альбине?

– Теперь они присосались к тебе, – произнесла Наталья. – Просто, Оля, в этот раз ни я, ни кто-то другой из царства мертвых или живых тебе помочь не сможет. Ты сама впуталась в эту историю, тебе самой и выпутываться…

– Но как же… – хотела я узнать хоть что-то еще, но поняла, что сеанс спиритической связи закончен.

«Жадность, жадность, жадность…» – несколько раз повторила я, пытаясь вспомнить обо всех проявлениях у себя этого чувства. Ничего из ряда вон выходящего не пришло мне на ум. Я вспомнила, что когда у меня просили взаймы, я практически всегда давала в долг. Нищим я тоже подавала, хотя и не всегда и не очень много… Нет, сегодня Наталья мне что-то не то сказала! Я не могла понять, что означали ее слова: «Преодолеть жадность в себе».

«Как я должна ее преодолевать, если и не страдаю этим? – размышляла я. – А вот у Альбины я не зря спрашивала, не могла ли она кого-то обидеть, не выплатив страховку. Она не вспомнила такого. Или не призналась? Вот Кирилл пытался оправдаться какими-то финансовыми затруднениями, когда просил полцены за шубу обратно. А Альбина даже не поинтересовалась, что у него случилось. Правда, мне под гипнозом он сказал, что был пьян. Но кто же в трезвом виде скажет о таком? Похоже, Побережнова еще та штучка! Как это я пошла у нее на поводу!»

Да, меня удивил такой поворот событий, но не более. Заниматься самоедством я не собиралась, это было не в моем характере. Я пыталась найти логическим путем ниточку, потянув за которую, можно было выйти на того, кто пустил в ход слепней. Ведь это несомненно был человек, обладающий незаурядными экстрасенсорными способностями!

Но я чувствовала, что ниточка, способная распутать колдовской клубок, ускользает из моих рук. В конце концов я решила, что утро вечера мудренее, и легла спать.

Я сидела на утренней планерке и краснела, как школьница. Вениамин Борисович распекал меня перед всеми сотрудниками, не давая мне сказать в свое оправдание ни слова.

– Вам придется компенсировать все убытки, которые понесло агентство в результате вашего легкомыслия и непрофессионализма. Это значит, что ежемесячно из вашей зарплаты, Ольга Антоновна, будет вычитаться некая сумма, пока она не достигнет той, на которую вас кинула «Золотая саламандра».

– А это сколько? – поинтересовалась новая сотрудница Лена.

– Много, – жестко ответил шеф, а потом вдруг расхохотался. – Кстати, знаете ли вы все, в чем особенность этой ящерицы – саламандры? Наверняка, не знаете. Саламандра чувствует огонь и первой бежит от пожара. Так вот «Золотая саламандра» оправдывает свое название, она попросту сбежала, а платить счет за нее будет Калинова.

– Вы ошибаетесь, саламандра здесь не при чем, во всем слепни виноваты, – едва не плача говорила я. – Вот посмотрите…

Я расстегнула нижнюю пуговицу блузки и сняла со своего тела огромную муху.

– …посмотрите. И она не одна у меня. Вы думаете, что застрахованы от этих слепней? Нет, они могут завестись у любого из вас. На, Леночка, хочешь подержать?

Я поднесла отвратительное насекомое на своей вытянутой руке прямо к лицу новой сотрудницы, полюбопытствовавшей, сколько денег у меня вычтут из зарплаты. Лена вытаращила от ужаса глаза и упала в обморок…

Я проснулась, было еще темно. Сначала мне показалось, что кто-то фонариком освещал комнату. Я едва не вскрикнула от страха, но вдруг поняла, что это свет луны, мерцающей сквозь ветви деревьев. Я снова закрыла глаза…

Васик вбежал в мою комнату и, ударяя в бубен, возвестил о начале ритуального танца. Все мои гости присоединились к нему, у каждого из них был в руках свой ударный инструмент. Даша в испанском наряде ловко щелкала кастаньетами, Нина в русском сарафане играла на трещотках, а Игорь – на пионерском барабане. На шее у него был красный галстук. Одетые в духе разных времен и народов, все четверо выполняли синхронные движения ногами, перемещаясь по кругу. Только я была не у дел, потому что без гонга североамериканских индейцев не могла присоединиться к ним.

Вдруг в комнату, маршируя, вошла Альбина Эдуардовна Побережнова и горячо засвистела в милицейский свисток. Квартет танцоров мгновенно остановился, Васик, Нина, Даша и Игорь перестали играть на своих ударных инструментах, а я крикнула:

– Альбина, не свисти. В доме деньги водиться не будут!

Альбина свистнула еще раз, а потом сказала:

– А их у мене и нет.

Я проснулась, теперь было уже утро. Я отчетливо помнила оба сна, но в них, к сожалению, было лишь причудливое преломление событий вчерашнего дня и никакой подсказки того, что мне надо предпринять сегодня.

Глава 8

Я вышла из дома. Около контейнеров для мусора я заметила бомжа. Он примерял к себе выброшенное кем-то старое драповое пальто. Я замедлила свой шаг и пригляделась к этому человеку. Не обращая на меня никакого внимания, он утрамбовал пальто в драный грязный мешок и принялся копаться в наполненном доверху контейнере.

Да, несомненно, это был тот самый бомж, за поведением которого я невольно наблюдала с момента моего переезда в Москву. Однажды зимой я стояла на автобусной остановке. Здесь же прохаживался мужчина лет тридцати пяти. Я бы не обратила на него внимания, если бы не его ботинки, отрывающиеся подошвы которых были подвязаны веревками. Мой любопытный взгляд прошелся снизу вверх от ног до головы этого человека. Одежда казалась вполне приличной, только брюки были слегка забрызганы грязью. Недельная небритость и усталый взгляд пока не слишком портили его привлекательную внешность. Потом я обратила внимание, как он украдкой поднял с земли окурок.

Я бы забыла о том человеке, если бы не увидела его снова. Тогда он стоял рядом с этими же мусорными контейнерами и озирался по сторонам. Я поняла, что он ждет подходящего момента, когда рядом никого не будет, чтобы залезть в баки. Я специально посмотрела на его обувь и увидела вполне приличные, но давно вышедшие из моды ботинки. «Нашел в мусорке», – подумала я и пошла дальше своей дорогой.

Так, этот бомж время от времени появлялся в моем дворе, и я отмечала, что он все дальше и дальше опускался на дно.

Теперь он был одет в ужасные лохмотья. Я подумала, что пальто стало для него очень удачной находкой. Правда сейчас был конец лета, но приличные пальто выбрасывают не каждый день.

Я вспомнила о коробках, стоящих в моем коридоре, и смелая мысль осенила меня. Причем настолько смелая, что я сама испугалась ее. Этот человек не всегда был нищим и бомжом. Мне захотелось узнать, что довело его до такой жизни. Сам собой возник план предложить ему забрать коробки с хламом из моей квартиры, заодно поговорить с ним, а может быть, даже войти в его подсознание.

Человек нашел бумажный пакет из-под йогурта. Он побултыхал им, понял, что там что-то есть и поднес коробку к губам. Меня едва не стошнило, но я не отказалась от своего плана. Точнее, у меня не было другого выхода, перспектива превратиться в бомжиху совсем не радовала.

Я подошла к нему ближе. Человек по-прежнему не обращал на меня никакого внимания. Он нашел сильно закопченную кастрюльку, рассмотрел ее и сунул в мешок. Я вспомнила, что однажды забыла про суп на плите, а когда вернулась домой, то кастрюля была точно такой же. Отмывать я не стала, а тоже выбросила. Интересно, подобрал ли кто-то мою?

– Эй, – робко позвала я, не зная, как обратиться.

Бомж не обратил внимания. Я сделала усилие над собой и сказала громче:

– Эй, товарищ! Я хочу вам кое-что предложить. Никакой реакции на мои слова не последовало.

– В конце концов я к вам обращаюсь, вы что меня не слышите? – спросила я, зайдя с другой стороны.

– Слышу. Что надо? – хриплым голосом ответил бомж. – Если мешаю, то скоро уйду.

– Да, нет. У меня есть ненужные вещи, – сказать «хлам» я не решилась. – Может, вы прямо из дома их заберете?

Бомж впервые посмотрел на меня и буквально остолбенел. Я почувствовала себя неловко, словно это я заставила его так низко пасть. Он ничего не ответил.

– Я серьезно. Заберете?

– Что там? – пробурчал он.

– Разное… Посуда, одеяло теплое… Мне это не нужно.

Бомж колебался. Мне пришлось подтолкнуть его, применив свои экстрасенсорные способности. Надо сказать, что для меня было настоящим испытанием возвращаться домой в сопровождении такого кавалера, правда он шел за мной на приличном расстоянии.

Бомж задержался на пороге квартиры, с опаской поглядывая на меня.

– Вот эти коробки, – показала я.

Он переступил через порог, выпустил из рук свой мешок и стал копаться в моих коробках.

Я почувствовала невыносимый запах пота и гнили и отошла в глубь комнаты. Мне было видно, как он первым делом заталкивал в свой мешок старое ватное одеяло. «О зиме заботится, – подумала я. – Зима – это самое страшное время для таких, как он».

– Мне все сразу не унести, – виновато сказал нищий.

– Заберете за несколько раз, – ответила я. – Я поговорить с вами хотела бы.

– Я так и знал, – ответил он. – Ты специально это затеяла, вещи подготовила, чтобы заманить. Журналистка, наверно?

– Не совсем, – ответила я. – Но меня очень интересует, что произошло в вашей жизни.

Я подбирала каждое слово, боясь его обидеть, я догадывалась, что у таких, как он, обостренное чувство самолюбия.

– Я уже все забыл, – ответил он, перебирая коробки.

– Как это? Память отшибло, что ли? Не помните, кем вы были и что с вами произошло?

– Считайте, что так.

– Что значит считайте? Не помните или не хотите говорить?

– Я пойду уже…

– Подождите. Скажите хоть как вас зовут, – подойдя к своему гостю поближе, спросила я.

Я уже не чувствовала вони, исходящей от него, я боялась, что он уйдет, и я упущу жизненно важную для себя нить.

– Зачем вам это все?

– С одной моей знакомой произошел случай, короче, она может повторить вашу судьбу. А я хочу ей помочь, может и вам помогу.

– Нет, – обреченно сказал он. – У меня не осталось никаких документов, мне уже никто не сможет помочь. Один человек, юрист пытался, но у него ничего не получилось.

– Я не юрист, но у меня есть другие возможности… Я – экстрасенс и охотница на ведьм.

Бомж вскинул на меня стремительный взгляд, и я увидела в его глазах крохотную искру надежды. Но она быстро потухла, и человек без паспорта снова поник.

– Мне сразу это все не унести. Можно я зайду еще?

– Да, только вечером. Я сейчас буду занята, – ответила я.

Интуиция подсказывала мне, что он обязательно вернется и расскажет много интересного. Я специально дала ему время для раздумий.

Бомж вытащил откуда-то еще один мешок и забил его моим хламом до самого верха. Теперь мне было совсем не жалко этих вещей, напротив, я поняла, что готова расстаться еще со многими вещами, которыми почти не пользуюсь. Пожалуй, для этого человека, я смогла бы пожертвовать и чем-то необходимым.

Глава 9

На работу я опоздала, но объясняться перед начальством не пришлось. Ни директора, ни его заместителя в офисе не было. Мне очень хотелось позвонить Альбине и спросить, как у нее дела, но я понимала, что за ночь ничего глобального в ее страховом бизнесе произойти не могло. А Побережнова могла бы подумать, что я напоминаю ей об оплате счета.

Я сознательно гнала от себя мысли о слепнях, потому что боялась непроизвольно увидеть этих вампиров в своем биополе. Физически я их не ощущала, но Наталья, сказала, что слепни уже присосались ко мне. Результат их работы не заставил себя долго ждать, вчера у меня украли в метро кошелек. Я вспомнила, что обнаружив его пропажу, я мысленно пожелала вору, чтобы у него отсохли руки. Теперь я пожалела об этом. Ведь не будь этой кражи, я бы не знала, что взяла Альбинины проблемы на себя.

Потом я вспомнила о снах, прокрутила их в своей памяти, но снова не нашла в них никакой подсказки о том, в каком направлении мне дальше действовать. Я только отметила для себя, что моя личная проблема – отошла на второй план. Я отыскала в ящике своего стола газету и заполнила по совету Альбины купон бесплатного объявления.

Как раз в тот момент, когда я вырезала его, зазвонил телефон…

* * *

Анатолий Семенович Ковыга был коренным москвичом и до известной поры – баловнем судьбы. Он окончил исторический факультет МГУ и сделал там блестящую комсомольскую карьеру. После университета Анатолий стал вторым секретарем райкома комсомола. Возможно, очень скоро он стал бы и первым, но вдруг закончилась история КПСС. Смешно, но Ковыга защитил всего год назад дипломную работу по теме «Перспективы развития КПСС в период перестройки». Оцененная на «отлично», она не содержала даже намека на такую перспективу, как распад.

Вполне естественно, что комсомол, бывший младшим братом коммунистической партии, также приказал долго жить. Анатолий Ковыга стал последней инстанцией, куда поступили членские взносы комсомольцев не самого маленького района Москвы. Бывший второй секретарь райкома долго ждал, что кто-нибудь востребует эти деньги, но так и не дождался.

Аналитический склад ума подсказал Анатолию, что их можно считать его стартовым капиталом и пустить в дело. По политэкономии у Ковыги также была «пятерка», а еще у него было много друзей среди бывшей коммунистической молодежи в Польше, Болгарии, Чехословакии и ГДР. Он быстро восстановил с ними свои контакты, правда, теперь не на идеологической, а не коммерческой основе. Одним словом, Анатолий стал заниматься поставками в молодую и голодную Россию продуктов питания из этих бывших соцстран. Ну разве не благородная идея – накормить народ!

Его коммерция процветала. Возможно Анатолию помогал сам Меркурий, поскольку именно эта планета, названная именем римского бога торговли, покровительствовала его знаку зодиака – Близнецы. Ликеры, мясные консервы, легкие маргарины для бутербродов сначала шли у москвичей и гостей столицы на «ура». Через несколько лет многострадальные россияне поняли, что водку лучше пить без ликера, потому что от последнего на утро страшно болит голова. А мясные консервы бывают не только для них самих, но и для домашних питомцев – собачек и кошечек, но на этикетках об этом чаще всего было написано самыми маленькими буквами и только на иностранном языке.

Кто-то бросил клич: «Покупайте, российское!» и Анатолий Семенович понял, что пора перестраиваться, переходить с поставок импортных продуктов на отечественные.

К этому времени Ковыга стал достаточно состоятельным человеком. Он расселил коммунальную квартиру и жил с женой и сыном в пяти комнатах с видом на Кремль. Он каждый год менял машины и ездил отдыхать с семьей на различные острова. У него были счета в нескольких банках, а также хранились сбережения дома в рублях, долларах и немецких марках. Словом, ему было, что терять.

Поэтому, прежде чем отказаться от продления старых контрактов с зарубежными партнерами и заключить новые с отечественными производителями, Анатолий Семенович Ковыга не один раз все обдумал. Он даже ходил советоваться к ясновидящей Тамаре, регулярно дававшей объявления в газетах о том, что она помогает настраивать бизнес на успех.

Тамара предсказала ему успех, на рынке российских продуктов и одобрила его первую намечаемую сделку о поставке в Москву из Саратова трех выгонов муки.

Муку Ковыга смог выгодно реализовать в кратчайшие сроки и получить прибыль больше, чем он ожидал. Другая сделка была о поставке пива. Но вот тут-то все и началось. Пиво не пошло. Даже в разгар летнего сезона он терпел убытки. Анатолий не понимал, то ли конкуренция оказалась жестокой, то ли фортуна отвернулась от него.

Дальше – больше, все стало разваливаться и трещать по швам. Немецкая фирма по производству мясных консервов предъявила ему иск о том, что контракт был неправильно расторгнут. Ковыга выплатил неустойку.

Каким-то странным образом оказалось, что в его пятикомнатной квартире остался прописанным отбывающей срок Иксанов Шамиль Равильевич, который освободился из мест лишения свободы и вернулся домой. Анатолий купил ему однокомнатную квартиру в Бутово.

«Ауди», на которой, в отличие от предыдущих машин, он теперь ездил второй год, подрезал очень дорогой «Соаб». Нашлись свидетели, которые утверждали, что именно он, Ковыга Анатолий Семенович, на своей «Ауди» нарушил правила дорожного движения. Выплатить владельцу «Соаба» компенсации он сразу не смог, потому что его бизнес был уже в расшатанном состоянии, и его, поставили на счетчик.

В жизни баловня судьбы пошла сплошная черная полоса. Чтобы расплатиться со всеми долгами Анатолий был вынужден продать свою квартиру с видом на Кремль. Его и здесь «подставили». За квартиру он не получил практически ничего. Надо сказать, что после всех его просчетов, провалов и подстав Анатолий потерял здравый смысл. Нет, он не сошел с ума, он потерял способность трезво оценивать ситуации, в которые попадал, а потому принимать правильные решения.

Так, из преуспевающего бизнесмена он превратился в нищего бомжа. Его жена, привыкшая к роскошной жизни и до последнего не понимавшая, что они разоряются, осознала всю тяжесть ситуации, когда они оказались выселены в лачугу на краю Москвы. Она подписывала все документы, не вникая в их суть, когда настало просветление, она выгнала мужа на улицу без документов.

Он ушел. Сначала Анатолий скитался по знакомым, которые пока не догадывались о его крахе. Постепенно приятели узнавали, что с ним произошло и отворачивались от него. Анатолий решил вернуться к жене и сыну, но на месте их последнего пристанища он обнаружил следы пожара.

В отличие от него жена не была москвичкой, она приехала в столицу учиться из Оренбургской области. Оставалась надежда, что она жива и уехала к родителям. Но выяснить это он не мог, а может быть и не хотел!

Самым страшным было осознание того, что у него нет никаких документов. Он не знал, к кому обратиться за помощью. Родители его умерли, правда в Москве были дальние родственники – двоюродные дядьки и тетка, но с ними он практически не общался. Они были простыми людьми, без связей, и вряд ли смогли бы ему помочь.

Под вечер он зашел в открытый подвал пятиэтажной «хрущевки». Там жильцы этого дома в своих сарайчиках хранили запасы на зиму и всякий хлам. Анатолий услышал в одном крыле подвала голоса и пошел в другое, чтобы его не заметили. Он думал, что погреется и выйдет, но не успел, его там закрыли.

Заточение в подвале длилось, по его подсчетам, три дня. Столько времени сюда никто не входил. Первые сутки Анатолий был даже рад этому. Рядом с трубами было тепло, есть не хотелось, просто было не до еды и думать никто не мешал. Правда, там были мыши, но Анатолий не обращал на них внимания.

Вторые сутки без общения и еды стали превращаться в настоящую пытку. Он стал разговаривать вслух сам с собой и с мышами. Проснулся зверский аппетит, и Анатолий стал шмонать по сараям. Надо сказать, что москвичи – народ не очень запасливый. Тем не менее, взломав несколько примитивных замков, он напал на сарайчик, хозяева которого заготовили впрок варенья, соленья и насушили яблок. Гораздо сложнее было с куревом. Свои сигареты быстро кончились, в подвале же ему удалось найти лишь несколько «бычков» и одну раздавленную папиросу.

Ковыга много думал о том, почему с ним такое произошло. Но кроме прикарманенных членских взносов, другой причины, объясняющей случившееся, он не находил.

На третий день в сарай пожаловал какой-то старичок с пустыми стеклянными банками, и Анатолий смог выйти наружу. Там было холодно и скользко. Полностью раздавленный морально, он отправился к своему знакомому юристу. Опустив отдельные обстоятельства своих мытарств, он чистосердечно рассказал Тимофею Архиповичу о своих злоключениях.

Сначала тот решил, что восстановить документы будет не так сложно. Тимофей Архипович приютил на время Анатолия у себя дома. Вскоре квартирант понял, что его дело безнадежно и ушел в никуда по-английски, не прощаясь.

Что-то перевернулось в душе Анатолия. Он видел людей, ставших бомжами как и он, их было немало. Ковыга стал учиться жить как они: каждый вечер искать себе новый ночлег, каждое утро начинать с поиска еды. Он приучил себя есть несвежие продукты, отходы из мусорных баков. Нестерпимо болел желудок, но когда всякое смущение и брезгливость прошли, вдруг перестал болеть.

Частые побои стали нормой его жизни. Его били такие же как и он из-за места под солнцем, из-за пары сношенных ботинок и куска несвежей колбасы. Его били жильцы домов, в подъездах, чердаках и подвалах, в которых он ночевал. Его били милиционеры за то, что ему было нечем откупиться. Он все это терпел.

Оказалось, что без определенного места жительства вполне можно существовать, и бывший историк, бывший второй секретарь райкома комсомола и бывший бизнесмен каждый день доказывал, это на практике самому себе…

Я думала о бомже, которого привела в свой дом и на которого возлагала большие надежды по распутыванию колдовского клубка, приводящего к нищете. В этот момент раздался телефонный звонок. Я взяла трубку и услышала взволнованный голос соседки:

– Мне Ольгу Калинову, срочно!

– Катерина Петровна, это я.

– Олечка, дорогая, ты только не волнуйся…

– Что случилось, – спросила я, уже зная ответ на свой вопрос.

– Твою квартиру ограбили. Я услышала шорох на лестничной клетке, решила посмотреть в глазок, но он был чем-то закрыт снаружи. Тогда я позвонила по телефону Пронькиным к тебе. У Пронькиных взял трубку Миша, он, по моей просьбе, посмотрел в глазок и тоже не смог ничего увидеть. Мы с ним предположили, что хотят влезть в твою квартиру и вызвали милицию…

– Катерина Петровна, я еду домой. Спасибо, что позвонили…

– Неужели меня ограбил тот бомж, – думала я. Мне очень хотелось чтоб это было не так, но я не могла узнать наверняка, кем был вор, влезший в мою квартиру. Информация из Космоса не шла ко мне, возможно от того, что я задавала вопросы неправильно, с подсказкой желаемого ответа. У меня такое бывало и раньше, когда дело касалось меня лично, я не могла полностью отключить сознание. Потом я вспомнила, что Наталья сказала мне, что я должна рассчитывать только на себя. Я перестала задавать вопросы и помчалась домой.

У входа я столкнулась с Вениамином Борисовичем.

– Куда это вы, Ольга Антоновна, так спешите, точно на пожар?

– Домой. Соседка позвонила, мою квартиру ограбили.

– Что вы говорите! – сочувственно произнес он. – И что украли?

– Пока не знаю, – ответила я и увидела Игоря Игоревича, его заместителя.

– Игорь, отвези Ольгу Антоновну домой, – сказал шеф. – Ее квартиру ограбили.

– Да, да, конечно, – ответил Игорь.

Такой поворот событий меня не очень устраивал. После того, как я однозначно дала ему понять, что не разделяю его чувств ко мне и между нами не может быть других отношений, кроме служебных, Игорь избегал меня. Теперь мы оказались вдвоем в салоне его автомобиля и молчали. Он больше не говорил своих дурацких комплиментов, а я не думала, как отвязаться от него. Как хорошо чувствовать себя свободной!

К дому мы подъехали минут за десять. У подъезда стояла милицейская машина. Я поднялась к себе, Игорь ждать меня не остался.

– Вы, вероятно, хозяйка? – обратился ко мне рыжий паренек и показал удостоверение. – Поступил сигнал от вашей соседки. Мы приехали, ваша дверь взломана, но в квартире уже никого не было.

Я увидела жуткий беспорядок своей комнате. Вещи из шкафа были вывалены на пол, подушки разорваны и диван посыпан перьями, точно снегом. На кухне картина была не лучше: крупы, макароны, соль, сахар, рассыпанные на столе и полу, напомнили мне сказку о Золушке. Я поняла, что никогда не буду это перебирать, а выброшу все в мусорку.

Мысль о мусорке логически подвела к мысли о бомже. Так он это или нет?

– Посмотрите внимательно, что у вас пропало?

– Да у меня и красть-то нечего, – ответила я. – Только беспорядка наделали.

– Но все же…

Предполагая, что могу быть ограбленной, потому что взяла Альбинины проблемы на себя, я попыталась предпринять вчера некоторые меры предосторожности. У меня было две сотни баксов и несколько золотых украшений. Обойдя всю квартиру и не найдя никакого укромного места, я захватила баксы и золото с собой. Причем кольца и кулон не надела, а положила в сумочку. Сумку вчера уже обчистили, а в одно место снаряд дважды не попадает, – решила я.

Тем не менее, я заметила, что украли бутылку коньяка, все СД-диски, книги серии «Русский бестселлер», новые духи и другие мелочи. Из мелких вещей более ценного здесь ничего не было, а громоздкая бытовая техника, впрочем утюг и фен, грабителей не интересовали.

– Чувствуется по почерку, что подростки-наркоманы потрудились здесь, – сказал рыжий следователь, когда я назвала украденные вещи.

У меня отлегло от сердца. «Все-таки это не мой бомж, – сделала вывод я. – А значит вечером он должен прийти».

Вскоре милиция уехала. Я стала разгребать завалы. По ходу дела я обнаружила еще пропажу новых колготок в упаковке, старых джинсов и своей любимой сиреневой блузки. «Похоже среди воришек была девчонка, – подумала я. Девчонка – это не мой бомж. Ну зачем ему мои колготки и духи? Продать? Да кто купит у него? Может подарить такой же бомжихе? Вдруг у него подружка есть? Представляю, туфли каши просят, зато колготки новые! Месяц, а может и больше не мылась, зато моими духами пользоваться будет! Стоп! Чушь какая-то! А лазерные диски? Нет, это точно не мой бомж!»