Альфасамка

– Вызову, конечно, – ответил Владислав, совсем не расстроившись. – Но учти, такси приедет только минут через сорок, так что тебе все это время придется меня как-нибудь развлекать.

Домой я попала поздно, когда все уже спали. Стараясь не шуметь, я добралась до своей комнаты, плотно закрыла дверь, достала из сумки кассету и села на пол перед телевизором. Какое–то время я сидела в темноте с этой кассетой и думала: а хочу ли я знать, что на ней?

«Лучше горькая правда, чем сладкая ложь», – вспомнила я народную мудрость и включила телевизор. То, что я увижу на кассете другую женщину, я знала с самого начала, и мне хотелось просто понять, кто она, как выглядит, чем она лучше меня. Но то, что я увидела, было неожиданно и очень больно. На кассете действительно была другая женщина. Тоже молодая еще девчонка, я ее даже несколько раз видела в Думе. Она работала помощницей у одного депутата и звали ее Лена. Но это было не все. Фильм про Лену практически полностью совпадал с моим. Только главные роли играли разные актрисы. Вот Лена едет на роликах, вот она пьет вино на диване в квартире Владислава, вот она ест пиццу, а вот идет по парку. Я в шоке сидела и смотрела. Владислав даже не потрудился для каждой любовницы придумать свою собственную развлекательную программу. Я поняла, что подобный сценарий увижу и на других кассетах с буквами из его ящика.

Слезы не переставая текли по моим щекам, но тут я осознала, что Владислав поставил меня – уникальное и единственное в своем роде создание – в один ряд с другими женщинами. Он посмел уравнять меня с кем–то еще. Я почувствовала, как внутри начинает закипать злость. Сначала я представляла, как приду, кину ему в лицо эту кассету и гордо удалюсь. Но теперь мне этого было мало. Владислав задел меня за живое, и все мое существо требовало мести. Более страшной, чем просто прислать Лене фильм с моим участием.

– Подумай, дорогая, соберись, – сказала я себе. – Что этот придурок теряет? Только двух подружек. А скорее всего, даже одну. Он всегда наплетет Лене, что я его бывшая и злюсь потому, что он выбрал не меня, а ее.

Действовать надо было спокойно и обдуманно. И ни в коем случае нельзя, чтобы он обо всем догадался. Всю ночь я придумывала различные планы мести, один фантастичнее другого. Но месть – это, как известно, блюдо, которое надо есть исключительно в холодном виде. Поэтому я поняла, что сначала надо остыть. Погасить эмоции и действовать разумно.

Я приняла следующее приглашение Владислава встретиться и вернула Ленину кассету на место в ящик. Первым делом мне надо было прекратить с Владиславом интимные отношения, оставив его при этом испытывать чувство вины. Это было делом техники. Через неделю я «случайно» столкнулась с Владиславом и Леной на выставке в галерее Марата Гельмана, куда пришла вместе с подружкой. Он нежно обнимал ее за талию и что-то шептал на ухо. В точности так, как и мне обычно. Этого было мало. Подождав, пока он ее поцелует, я подошла с подругой поближе. Когда Владислав поднял глаза, он сразу увидел меня. Какое же у него было лицо! Я еле сдержала смех. Он реально испугался. Вытаращил глаза и молча стоял. Лена ему что-то говорила, а он смотрел на меня, я на него. Потом я повернулась, взяла за руку свою подругу и потащила ее к выходу.

Через пару часов я получила на пейджер сообщение: «Это не то, что ты думаешь!»

Я не стала ничего отвечать. На следующий день на работе мой начальник сказал, что вечером я иду с Владиславом на какое–то мероприятие.

На встречу он пришел с огромным букетом цветов и долго пытался мне объяснить, что я все не так поняла и что это была его родственница.

– Владислав, – ответила я, – эта девушка – Лена из Госдумы. Я ее знаю. Она не твоя родственница. И ты обнимал ее и целовал в губы. Точно так же, как делал это со мной пару дней назад на этой же самой выставке! Будь мужчиной, признай, что ты мне изменяешь, не пытайся сделать из меня дуру!

– Малыш, прости, – тихо сказал он. Из моих глаз невольно покатились слезы.

– Ты мне сделал очень больно, – сказала я Владиславу. – Не могу тебя пока видеть. Прости.

Я повернулась и ушла. Не скажу, что мне совсем не было больно. Было. И еще как. Но когда первые слезы ушли, стало понятно, что гораздо больше во мне злости, чем боли.

Увольняться я не спешила. Зачем? У Владислава при виде меня лицо делалось очень виноватым, и он спешил спрятать глаза. Мне оставалось лишь тяжело вздыхать, намекая на возможные слезы, и он сразу ретировался. Постепенно я набиралась опыта и становилась специалистом в области связей с общественностью. А еще я ждала своего звездного часа, когда смогу отомстить Владиславу по полной программе. Шанс мне представился всего лишь через пару месяцев.

Все это время я работала практически без выходных, успевая только ездить на учебу. Близились выборы новой Госдумы, и заказов хватало. И вот однажды мой начальник объявил, что в связи с нехваткой специалистов и лиц, которым можно доверять, мне поручают самостоятельный проект – заниматься избирательной кампанией одного кандидата в депутаты. Это был богатый предприниматель пятидесяти семи лет, который заработав много денег, недавно отошел от бизнеса и теперь решил податься в политику. Таких в нашем агентстве очень любили. С одной стороны, они считали каждую копейку, но с другой – эти копейки у них имелись, и они готовы были заплатить за результат. Вот такой мне достался проект. По имени Семен Петрович. Мы с ним познакомились и сразу сдружились. Он признался, что я напоминаю ему его младшую дочь, а я это сходство взяла на вооружение и активно им пользовалась. Через месяц совместной работы мне стало понятно, что время пришло. Однажды, когда мы встречались с Семен Петровичем вне офиса и обсуждали смету кампании, я прямо сказала ему, что могу сделать все то же самое вне агентства за половину объявленной стоимости. Он замолчал, долго хмурился, изучал смету, бурчал что-то себе в усы, а потом сказал:

– Ну что же, я человек рисковый и готов сделать ставку на молодежь. Тем более, я так понимаю, в агентстве, кроме тебя, мной больше особо никто заниматься не будет.

– Совершенно верно, Семен Петрович!

– А денег сдерут в два раза больше!

– Ага! – мне оставалось лишь поддакивать, нужные выводы мой потенциальный заказчик делал сам.

– По рукам, Екатерина! Банк ваш!

Вот так я увела у Владислава его клиента. Не то чтобы это была очень серьезная месть, но по карману моего бывшего любовника она ударила. Я же за несколько месяцев заработала столько, сколько у Владислава зарабатывала бы пару лет.

Так что, получив согласие Семена Петровича, я потихоньку уволилась, быстро собрала команду и уехала с ней в регион, где мой заказчик собирался баллотироваться. Выборы мы выиграли. Семен Петрович стал депутатом и позвал меня к себе помощником. Официально эта должность оплачивалась не слишком хорошо, но мой новый шеф доплачивал из собственного кармана. По моей рекомендации он стал членом Комитета по информационной политике. Все-таки это тема, в которой я разбиралась лучше всего, а шефу было все равно.

Придя на первое заседание Комитета, мы с Семеном Петровичем зашли в зал, и первым человеком, с которым столкнулись, был Владислав. Он вытаращил глаза, уставился на депутатский значок Семена Петровича, на меня с блокнотом и задал идиотский вопрос:

– А что это вы тут делаете вдвоем?

Семен Петрович захихикал в усы. Он был осведомлен о ситуации с Владиславом и по–отечески поддерживал меня в этом противостоянии:

– Да вот стал членом Комитета, если ты не возражаешь, конечно.

– Не возражаю, конечно, – медленно ответил Владислав. Он еще не понял.

– А Екатерина – моя помощница, – продолжал добивать его Семен Петрович. – Талантливая, кстати, девушка. Ты тогда угадал со специалистом! Такую шикарную мне избирательную кампанию провела! Ну все, заседание начинается, потом поболтаем.

Когда мы отошли от Владислава, Семен Петрович повернулся ко мне и, хитро улыбаясь, сказал:

– Ну вот мы и уделали этого ублюдка! Такой женщине посмел изменить…

Все заседание я ощущала на себе взгляды Владислава, но специально не смотрела в его сторону.

На следующий день по внутренней почте мне пришло от него письмо. Он сообщал, что не держит на меня зла, и предлагал выпить чашку кофе в знак примирения. Я приняла его приглашение. Очень уж хотелось вкусить плоды моей мести до конца.

Встретившись в буфете и взяв по чашке кофе, мы некоторое время смотрели друг на друга и молчали.

– Знаешь, – наконец начал разговор Владислав, – а ты не такая белая и пушистая, как мне казалось полгода назад. Настоящая стерва. Не обижайся, я в хорошем смысле этого слова… Надо же, так меня сделать!

– Учителя хорошие были, – ответила я фразой из известного кинофильма.

– Ой, вот только не надо. Я теперь уже сомневаюсь, задела ли тебя вообще моя измена хоть как-то…

– Задела, иначе сразу же дала бы тебе по морде и ушла!

Он внимательно посмотрел на меня и вздохнул:

– Котенок, а ведь нам было так хорошо вместе… Эх, если бы не та дурацкая встреча на выставке, мы бы до сих пор могли быть вместе…

– Владислав, – сказала я с большим удовлетворением, – а разве ты еще не понял, что та встреча не была случайной?!

Он округлил глаза и с удивлением посмотрел на меня:

– Как не случайная?.. Ты что, следила за мной?

– А еще, Владислав, давно хотела сказать тебе, – продолжила я, не обращая внимания на его вопросы, – режиссер из тебя паршивый!

– Какой режиссер? – не понял он.

– А такой! – ответила я, одним глотком допивая кофе. – Сценарии своих фильмов для разных актрис менять надо.

И ушла с гордо поднятой головой.

После этого мы с Владиславом периодически встречались на заседаниях Комитета и на других мероприятиях, иногда даже болтали ни о чем как старые знакомые. Старые обиды никто не вспоминал, и вскоре все совсем забылось.

Вспоминая сейчас свой опыт мести мужчине, который мне изменил, я испытываю двойственное чувство. С одной стороны, я совсем не жалею о том, что случилось. Даже наоборот. С другой – понимаю, что ситуация могла повернуться и против меня. Семен Петрович мог отказаться и пожаловаться Владиславу, тот бы меня уволил, и я оказалась бы и без любовника, и без работы, и с дурной репутацией. Но все сложилось так, как должно было сложиться. И эта история послужила для меня бесценным опытом.

Я никогда больше не повторяла подобный эксперимент, предпочитая просто вычеркивать из жизни мужчин, которых подозревала в измене. А став уверенной в себе альфасамкой, я перестала ревновать и удерживать их рядом с собой. И уж тем более мстить им за то, что они не оправдали мои ожидания и не были такими, какими я хотела их видеть.

Ξ ξ – кси

Рано или поздно каждая социально и сексуально активная женщина снимает мужчину на одну ночь…

Как говорил один мой знакомый, «женщины такие же люди, как все, и ничто человеческое им не чуждо». Тезис, конечно, спорный! Но на мой взгляд, различия между женщинами и мужчинами в вопросе отношения к сексу мы склонны слишком преувеличивать. Считается, что мужчина по своей биологической сущности стремится оплодотворить как можно больше самок, и поэтому чувства и сам процесс спаривания для него вещи абсолютно разные. В некоторых случаях вообще несовместимые. Вспомнить хотя бы традиции средневекового рыцарства. Дама сердца была для мужчины существом возвышенным и невинным, а все низменные потребности удовлетворялись где-нибудь на стороне.

Это объясняет и отношение мужчин к физической измене. Секс на стороне они не считают чем-то страшным (правда, касается это только их собственных похождений, подобное поведение женщины для них совершенно недопустимо), и многие искренне недоумевают, как их подруга не может этого понять. Обычно они говорят: «Дорогая, но это же для меня ничего не значит! Люблю-то я только тебя!» И да и нет. Как показывает практика, а также многочисленные исследования, мужчина, впрочем, как и женщина, никогда не отправится заниматься сексом на стороне, если в отношениях с партнершей у него все прекрасно – захватывающие чувства, отличный секс и разговоры по душам. Ему на той стороне просто делать нечего, да и времени жалко.

Женщина же, как принято считать, к сексу относится серьезно. Спаривается с самцом только из больших чувств или из других не менее серьезных побуждений…

А если разобраться в этом вопросе?

Согласна, что на протяжении многих столетий подобная избирательность была для женщины действительно жизненно необходимой. Как-никак, до изобретения средств защиты от нежелательной беременности каждое случайное соитие могло привести к появлению незапланированного ребенка. А если девка не замужем или муж с купцами за товаром в многолетнюю командировку отправился? Конфуз, позор и клеймо «гулящей» на всю оставшуюся жизнь! Вот и осторожничали женщины, не давая выход своей страсти и сексуальности. Какой результат? О женском оргазме наука узнала не так давно. До этого времени женщины сублимировали свои нереализованные желания, вышивая крестиком метровые полотна с портретами любимых собачек и распивая с товарками чаи с баранками. А кому муж похуже достался, до седьмого пота вкалывали в поле или на огороде.

Так что самым большим достижением прогресса для женской половины человечества, на мой взгляд, следует признать не стиральную машину и кухонный комбайн, а современные контрацептивы! С их появлением женская природа, конечно, не изменилась. Но существенно поменялись модели поведения. Женщины кроме привычной роли пассивной избранницы представителей сильного пола захотели примерить на себя другую, активную роль, свойственную до сих пор только мужчине. В том числе они научились наслаждаться сексом здесь и сейчас без последствий в виде нежелательной беременности, болезней или отношений.

Мужчину, которого я сняла на одну ночь, звали… ээээ… как же его звали? Если честно, я не помню его имени. Хотя вполне допускаю, что я его вообще никогда не знала.

Дело было августовским вечером в Хорватии. Я и моя подружка Наташа сидели в открытом баре на берегу теплого Адриатического моря и изнывали от скуки. Место отдыха было выбрано крайне неудачно. Польстившись на цену и возможность за два часа добраться до Италии, мы поехали не в Дубровник, как планировали изначально, а в Умаг. Вот тут нас и ждало большое разочарование. Место было красивое, отель приличный, в Италию мы на пару дней съездили… Но вот заняться здесь оказалось решительно нечем. И если днем мы активно проводили время – плавали в море, ездили на экскурсии, катались по прибрежной многокилометровой дорожке на велосипедах и роликах, то вечером можно было умереть с тоски. В общем, дословно цитируя Довлатова: «Ехать не советую! Тут абсолютно нет мужиков! Многие девушки уезжают, так и не отдохнув!»

Вот так и наш отдых грозил обернуться полным провалом! И хотя все туристические буклеты сообщали, что «здесь много молодежи и любителей активного отдыха, поэтому обстановка веселая и демократичная», две красивые, интересные, свободные девушки проводили свой отпуск среди семейных пар с малолетними детьми и буржуйских подростков, которые ночью напивались дешевого алкоголя и буянили на дискотеках. В один из первых вечеров мы с Наташкой посетили лучший танцпол Умага. Представителей мужского пола старше двадцати лет мы не обнаружили, после чего с горя напились в ближайшем баре. Дальнейшее исследование местности показало: на отдыхающих лучше не рассчитывать, только на местный контингент! Но с его наличием в этой курортной зоне тоже были большие проблемы.

Однажды вечером мы, как обычно, сидели в открытом баре на берегу моря и лениво потягивали некрепкие коктейли. Настроение было никаким. Уже стемнело, со всех сторон с разных дискотек гремела музыка и слышались возбужденные голоса нетрезвой молодежи.

– А в Далмации два самых больших нудистских пляжа в Хорватии, – грустно сказала Наташка. – И почему мы не поехали туда?!

– Спешу напомнить вам, сударыня, – ответила я, – что когда мы возвращались с трехдневного шоппинга в Триесте, вы мне практически руки целовали со слезами благодарности за столь удачный выбор курорта!

– Да, шоппинг был отменный. Единственное приятное воспоминание. Хорошо, что мы успели шенгенские визы поставить. А то бы просидели в этом Умаге-универмаге весь отпуск!

– Да уж!

Мы замолчали минут на десять, продолжая пить коктейли. Подобный разговор уже стал неотъемлемой частью каждого вечера.

И вдруг мы одновременно подпрыгнули на стульях. За стойкой сменился бармен. Вновь пришедшего мы видели впервые, и тут было от чего подпрыгнуть – красивый хорват с рельефным торсом и яркими черными глазами.

– Я первая заметила! – поспешила сказать я.

– Нет, я! – возразила Наташка.

– Но я первая застолбила!

Моя подруга только зашипела в ответ.

У каждой здравомыслящей и понимающей девушки в отношениях с подругами рано или поздно наступает период, когда мужчины перестают быть камнем преткновения. Они просто-напросто делятся.

Сначала заключается пакт о ненарушении границ. Я обычно подобную тему затрагиваю, когда собираюсь пригласить новую подружку потусоваться в свою компанию или когда недавняя знакомая зовет меня куда–нибудь с собой.

– Покажи мне, пожалуйста, всех мужчин, которые тебе интересны, – прошу я.

Мужчины, которые нравятся подруге, – это ее законная и неприкосновенная территория. Остальные представители сильного пола в компании, куда она тебя пригласила, считаются свободными. Их можно застолбить в любом количестве. Пересекать чужие границы, тем более без объявления войны, – нарушение законов гостеприимства и дружбы. Это конец дальнейшим приглашениям, а скорее всего, и отношениям. Когда подруге нельзя доверять, то разве можно назвать эту женщину подругой? И совсем не важно, будешь ты развивать отношения с «застолбленным» мужчиной или нет, нравишься ты ему или нет. В любом случае указанный субъект тебе небезразличен, и развитие его отношений с твоей же подругой если и не причинит боль, то может неприятно ударить по твоему женскому самолюбию и поколебать уверенность в себе. А друзья должны друг друга оберегать от подобных душевных травм.

Иногда, конечно, бывают исключения – когда подруга приходит к тебе и в отчаянии признается:

– Я знаю, что Сережа тебе нравится, но у меня от него просто крыша поехала. Я только и думаю, что о нем. Догадываюсь, что тебе это может быть неприятно слышать, но я ничего не могу с собой поделать…

– Сережа? Сережа Петров или Сережа Иванов?

– Петров… – отвечает подруга.

– Темненький такой? Да забирай. Мне для подруги мужика не жалко!

Закон дружбы не нарушен, все довольны. «Территория» добровольно и мирно переходит к подруге. А ты в прекрасном настроении от того, что сделала счастливым близкого и преданного человека.

Бывает, правда, что на предложение не нарушать чужие границы, женщина в недоумении отвечает:

– Какие границы? Пусть мужчина выбирает сам, кто ему больше нравится – ты или я. – И желая подсластить пилюлю, добавляет: – Но нам ведь вряд ли понравится один и тот же. У нас ведь с тобой совсем разные вкусы.

Для меня лично подобное заявление означает одно: я никогда не познакомлю эту женщину с мужчиной, в котором не уверена или с которым только планирую выстраивать какие-либо отношения. Соперничать с подружкой из-за мужика, пытаться перетянуть его на свою сторону и самоутвердиться за ее счет – занятие, недостойное дружбы.

С Наташкой у нас был заключен пакт о ненападении. В этот раз я успела первой застолбить свободную «территорию», могла это сделать и она. Тогда бы мне пришлось спокойно отойти в сторону и с интересом наблюдать, как развиваются события. Или помогать развивать эти самые события. Но в тот вечер бармен–хорват достался мне.

Мы взяли бокалы и пересели за барную стойку. Народу было достаточно много, в том числе и одиноких девушек. Но разве кто-то мог тягаться со мной? Когда я чего–то хочу, я это получаю!

Мы попросили повторить наши коктейли. Мой красавец–бармен сконфуженно заулыбался и по–хорватски позвал официанта.

– Дело в том, что у нашего бармена заболела дочурка, и он срочно уехал домой, – объяснил нам по-английски подошедший на выручку официант, – а это его младший брат. Он, к сожалению, английского языка не знает. Только хорватский и немецкий. Если захотите что-нибудь заказать, или позовите кого-нибудь из официантов, или просто покажите в меню название коктейля – там сразу на нескольких языках, и он поймет.

Дело усложнялось. Но я не из тех, кого могут остановить подобные мелочи.

– Удивительная вещь, – рассуждала Наташка, пока я раздумывала, как действовать дальше. – Ты заметила, что в Хорватии мало кто говорит по-английски? Зато практически все знают немецкий. Не понятно…

– А ты обрати внимание, – ответила я, – на основной состав отдыхающих – это либо немцы, либо австрийцы.

– Точно, – воскликнула она, – а я все никак понять не могла эту странную закономерность. Кстати, как ты собираешься общаться с этим красавчиком?

– Еще не придумала, – сказала я.

– А вообще язык любви – интернационален, – подзуживала Наташка, – в принципе, и разговаривать-то не нужно.

– Это точно, – согласилась я.

– То есть ты хочешь сказать, что готова снять мужика, с которым даже не сможешь объясниться, и заняться с ним сексом? – поперхнулась коктейлем подруга.

– Ваше удивление, девушка, – ответила я, – меня пугает! Еще минут десять назад ты была готова сделать то же самое!

– Ну я же не знала, что он не говорит по-английски, – пыталась оправдаться Наташка.

– А что это меняет? Никак не могу понять логики твоих рассуждений… – продолжала удивляться я.

– А что тут непонятного? Тебе нравится мужчина, с которым вы сможете объясниться разве что жестами. И ты все равно готова его соблазнить. Но ведь речь тогда идет только о сексе!

Теперь настала моя очередь поперхнуться коктейлем.

– А о чем еще может идти речь в курортном городке Умаг за два дня до отъезда на родину? О многолетнем романе? Я тебя не понимаю!

– Нет, никто, конечно, не говорит о романе, так, курортное приключение… Но нельзя соблазнять мужика только для секса, без общения!

– Почему нельзя? – я начинала терять терпение.

– Потому что так делают только мужики!

– Не вижу логики.

– Это противно женской природе.

– Наташа, по-моему, тебе достаточно коктейлей, – сделала я вывод.

– Как ты не можешь понять, – не унималась подруга, – это мужики снимают девиц на одну ночь, и им все равно, о чем они будут говорить. Даже наоборот, – чем меньше слов, тем лучше. Их интересуют только внешние данные. Но женщины-то другие!!!

– Дорогая, – ответила я, – когда речь идет о мимолетной интрижке, какая разница, о чем говорить с субъектом, интересующим тебя исключительно с точки зрения внешности. Я тоже считаю, что чем меньше слов, тем лучше.

– Это неправильно!

– То есть пару часиков поболтать с мужиком, а потом переспать с ним и забыть о его существовании – это нормально. А просто переспать с ним и забыть – это ненормально?!

– Да. Для женщины – это ненормально.

– На мой взгляд, ты пала жертвой стереотипов!

Я жестом подозвала красавчика-бармена, улыбнулась ему и протянула свой пустой бокал. Поняв по моим жестам, что я хочу еще такой же, он быстро налил мне новый коктейль. Когда этот красавчик принес бокал, он задержался около нас, оперся локтями о барную стойку и протянул мне заказанный алкоголь. Перед тем как взять коктейль, я незаметно для окружающих провела кончиком указательного пальца по тыльной стороне его руки. После чего многозначительно посмотрела ему в глаза. Он ответил на мой взгляд, хитро улыбнулся, подмигнул, что-то сказал по-хорватски и ушел наливать кому–то пиво.

– Почему это я пала жертвой стереотипов? – не унималась Наташка.

– Потому что взрослые люди, которые физически нравятся друг другу и хотят заняться сексом без всяких сантиментов, не нуждаются в ритуале ухаживания. Это действо подходит для начала каких-то более продолжительных отношений, чем просто секс на одну ночь. А то, что девушка сначала требует ухаживания и пары часов беседы, – это стереотипы, навязанные нам обществом, которые нашептывают, что приличная девушка, пока не узнает мужчину получше, в постель с ним не ляжет.

– Но ведь это так и есть!

– Наташа, если уж на то пошло, приличная девушка не заведет курортный роман и не переспит с мужиком раньше, чем на третьем или даже пятом свидании.

– Правильно!

– А ты разве не хотела соблазнить этого бармена? Или ты подумывала, не стоит ли выйти за него замуж и родить от него парочку детишек?

– Нет, не подумывала… Фигня какая-то получается! Это ведь действительно навязанный стереотип…

– Вот теперь я слышу слова разумного человека, – мы подняли бокалы и чокнулись. – Просто модель женского поведения в современном обществе уже изменилась, а бабские мозги ее еще не догоняют. Здесь каждая барышня должна решить сама для себя – она занимается сексом только с мужчиной, с которым серьезно встречается, или позволяет себе маленькие кратковременные радости. Я согласна, что второй вариант больше свойствен мужикам, чем женщинам. Но уж если девушка выбрала его, то зачем тратить время и силы на никому не нужную болтовню?

– Ой, не знаю, – серьезно задумалась Наташка.

– Чего ты не знаешь? – рассмеялась я. – Ну вот скажи мне, если тебе мужик уже понравился и ты хочешь с ним переспать. При этом не планируешь никаких отношений, просто секс. И ты видишь, что товарищ адекватный, ведет себя спокойно, с дамами учтив. Изменятся ли твои намерения, если ты узнаешь, что у него высшее образование, двое детей от первых трех браков, а любимую собачку зовут Шарик?

– В принципе нет. А если это маньяк или извращенец? – и она округлила глаза.

– Если это маньяк или извращенец, то он тебе такой лапши на уши навешает, что ты и за десять свиданий его не раскусишь!

– Ты права, конечно, – согласилась она. – Об этом надо подумать.

К нам подошел официант и поставил перед нами два бокала с такими же коктейлями, которые мы пили.

– Мы разве заказывали? – спросила я.

– Это за счет заведения от нашего бармена, – и он игриво подмигнул мне.

– А бармен ничего не просил передать?

– Просил, – и официант еще радостнее заулыбался. – Он заканчивает работу в два часа ночи и спрашивает, не согласитесь ли вы выпить с ним еще по бокальчику.

– Передайте бармену, что я согласна.

Официант побежал к моему красавчику. Тот выслушал, потом повернулся, посмотрел на меня, и мы понимающе друг другу улыбнулись.

– Кстати, официант тоже ничего, – сказала я Наташке, – и по-английски говорит. Так что ты с ним сможешь часок пообщаться, – я ущипнула ее за бок.

– Не знаю, – ответила она, – я уже не могу сфокусироваться на нем. Думаю, мне хватит коктейлей.

К двум часам ночи Наташка немножко протрезвела. Заведение закрывалось, и посетители начали расходиться. Бармен подошел к нам вместе с официантом, который положил глаз на мою подружку и потому с радостью вызвался играть роль переводчика. Мы посидели, еще немного выпили.

– Может, прогуляемся вдоль моря? – предложил официант.

Все согласились. Постепенно наша маленькая компания разбилась на парочки. Мы с красавчиком-барменом сидели на бетонном пирсе, опустив ноги в теплое море, и молчали. Только периодически смотрели друг на друга и улыбались. Минут через десять я поняла, что так может продолжаться еще долго, и положила свою руку на его. Хорват мой намек понял, мы повернулись друг к другу и начали целоваться. У него были прекрасные мускулистые плечи и сильные руки, а целовался он выше всяких похвал. Я достала из кармана ключ от номера в отеле и показала ему, подняв брови.

Хорват в ответ только радостно закивал…

Ночь мы провели чудесную. Страстную и молчаливую. Тут Наташка оказалась права: язык любви или скорее язык тела интернационален. В постели слова, в принципе, не особо нужны.

В девять утра я разбудила своего красавчика и показала ему на часы. Он все понял, быстренько оделся, поцеловал меня на прощание и, улыбаясь, растворился в коридоре отеля. Я же не спеша приняла душ, смакуя воспоминания о ночных удовольствиях, оделась и пошла на завтрак. Аппетит был зверский.

На завтраке ко мне присоединилась Наташка. Выглядела она хмуро.

– Доброе утро, солнышко! – приветствовала я ее. – Что случилось? Почему на лице такая вселенская тоска?

Она села за столик, молча налила себе кофе, сделала глоток и мрачно сказала:

– Знаешь, а ты была права.

– Объясни, – не поняла я.

– Этот официант мне вчера весь мозг вынес своей болтовней. Долго объяснял, что на самом деле он учится в университете на медицинском. И что официантом он подрабатывает на курортах только летом. И что у него такая офигительная машина в Загребе. И что каждую зиму он ездит кататься на лыжах в Австрию… Задолбал!

– И…

– Что и? Полтора часа гуляли! И все это время он мне рассказывал, какой он классный. Когда начало светать, я не выдержала и свалила спать.

– А он что?

– Обиделся, похоже. Не понял, почему я после таких рассказов не изнасиловала его в ближайших кустах… Тьфу, не выспалась еще из-за этого придурка!

Она посмотрела на меня и не могла не заметить моего сияющего лица.

– Скажешь хоть слово – убью, – остановила она мою попытку поведать ей о прошедшей ночи.

После завтрака мы с Наташкой запланированно поехали в Ровинь. Там провели весь день и вернулись в отель уже поздно ночью. А на следующий день улетели в Москву. Своего красавчика-бармена я больше ни разу не видела, да и не хотела. Зачем портить такие прекрасные впечатления?!

– Как провела отпуск? – спросила меня мой психоаналитик по приезде. Мы лениво завтракали летним субботним утром в американском ресторанчике «Star Light» на Садовом кольце. – Загар у тебя отменный. И выглядишь чудесно. Как сексуальные приключения? Опробовала местное население?

Я кивнула.

– Сняла мужчину на одну ночь.

– Ого! Хорвата?

– Да, – я показала его фотографии на своем телефоне – сфотографировала в отеле, когда он в одном полотенце выходил из душа.

– Красавчик. Как зовут?

– Не знаю. В смысле, не помню. Какое-то сложное хорватское имя. Я не запомнила.

– Ну ты даешь! Кто такой?

– Не знаю. Он говорил только по-немецки и по-хорватски.

– Ничего себе, – воскликнула мой психоаналитик, – и как же вы объяснялись?

– Чуть-чуть по-немецки, а в основном жестами.

– Ты знаешь немецкий? – удивилась она.

– Я же говорю – чуть-чуть, учила по видеопособиям: «Ja! Ja! Sehr gut! Das ist phantastik!»

Мы захихикали. Мужчина за соседним столиком с интересом на нас обернулся. Мы захихикали еще громче.

– Кстати, у нас перед этим вышел интересный спор с Наташкой. Стоит ли общаться с мужчиной, если собираешься с ним только разок переспать.