Цикл «Хрустальный шар Земли»
Хрустальный шар Земли
Хрустальный шар Земли под нашими ногами
Вокруг своей оси вращается веками,
Вселенной поводок тугой не отпускает,
И каждый свой виток Планета вспоминает.
Истории канва от самого рожденья
Расшита в кружева побед и поражений,
И вертится Земля, а с ней леса и реки,
И горы, и моря – все вместе с ней навеки.
Под куполом небес, как ангелом, прикрыта
Созвездием чудес, сиянием омыта,
Под солнечным теплом весною расцветает,
Под толщею снегов зимою заскучает.
Собрав наши сердца смечтами и слезами,
С упорностью творца вращает нас кругами,
И притяженья связь нас держит, не уронит,
А милосердья бязь грехи землян накроет.
Преподан нам урок Вселенной
Подвигу Ликвидаторов
радиационной катастрофы
на Чернобыльской АЭС
посвящается
Ничего нельзя предугадать:
Было это в месяце апреле,
Ждали от природы благодать,
Первые весенние капели.
Таянье снегов и ручейков
По земле журчаньем ожидали,
Пенье птиц,чириканье скворцов
Сердце грели, радость обещали…
Но вдруг в безмятежное небо
Пятьдесят миллионов кюри
Атом наш мирный свирепо
Вывалил из ноздри.
Заполыхали пожары,
Сыпался огненный град,
Тучи кровавые ржавые
Мчались, безумствуя, в ад.
В жуткое пекло незримое
Встали на битву сыны:
Наши мужчины, любимые,
Лучшие люди страны,
Шла битва в жестоком контакте
С невидимым всем врагом,
Свинцом укрощали реактор –
Всё остальное потом…
Потом –
будут боль и крики, плач матерейи жён,
Потом –
будут подвиг и слава, память о них,
Потом…
Ждали от природы благодать,
Первые весенние капели,
Но пришлось ЧАЭС нам укрощать –
На реактор саркофаг надели.
Дорогой ценой оплачен был
Саркофаг свинцовый, возведённый;
Мёртвый город Припять там застыл,
Ограничен зонойотчуждённой.
Страшных дней не сможем мы забыть,
Был преподан нам урок Вселенной –
Катастрофу в памяти хранить,
ПодвигЛиквидаторов священный!
Крейсера
Николаю Дмитриевичу Дабичу,
командиру Крейсера «Громобой»,
и его брату Анатолию Дмитриевичу Дабичу,
посвящается
В синих водах Золотого Рога
В бухте ночевали крейсера,
Не ведали они, что слишком скоро
Завяжется коварная игра.
Япония, поправ закон о мире,
Плюнув в дипломатию свою,
И без объявления в эфире
Вероломно начала войну.
Эскадрой адмирала Камимуры
Владивосток обстрелян мирный был,
Снаряды кувыркались в переулках,
Попадали по домам жилым.
Сгущалися дымы флотильи Тóго,
Порт-Артур был зажат в капкан злодейский,
Бригада крейсеров Владивостока
В кильватере пошла в пролив Корейский.
Густой туман мешал их продвиженью,
И нашим кораблям наперерез,
В числе и силе с явным превышеньем,
Вышел неприятель-мракобес.
Три русские красавца броненосца –«Россия»,
«Рюрик», «Громобой» –
За честь Отечества вступили
В жестокий и неравный бой.
Пять с лишним часа длилась битва
С акульей самурайской стаей;
Торпеды, минные разрывы,
Грохоча, огненно сверкали.
Ударом вражьим «Рюрик» ранен,
Под ватерлинией пробит он,
Теряя ход и оседая,
Не сдался крейсер, погибая!
Геройски моряки стояли,
Пока снаряд последний бил,
Родной корабль японцам не отдали,
Открыв кингстоны. Он затоплен был.
Скорбь от потери горечью полна,
Погибших много, раненых не счесть,
Знайте командиров имена –
Андреев, Трусов, Дабич – Слава им и Честь!
…Событья эти сохранит вода,
Память океана бесконечна,
Бережёт небесная гряда
Русских моряков, что живы вечно.
Уходили корабли на Север
Уходили корабли на Север,
Оставляя порт в тумане сером,
С лентою гранитных парапетов
И толпой, шумящей оголтело.
Разыгрались девственные волны
За кормою пеною шипящей,
В необъятных роковых просторах
Тёмной толщи бездны предстоящей.
Отдалялись берега крутые
С квестами базальтовых утёсов,
И орлы, парящие, степные,
Уступали место альбатросам.
Завораживая светом ярким,
Курс проложен стрелкой голубою,
Направлением звезды Полярной,
Путеводной нитью золотою.
Покрывались сдержанные воды,
Постепенно толщей льда искрящей,
Огненное солнце молодое
Отражалось в зеркале блестящем.
Дерзновенно корабли заходят
Во владенья Снежной Королевы,
Между айсбергами их проводит
Ледокольный экипаж умелый.
Караван судов идёт неспешно,
Рубит лёд, торосами возводит;
В ледяных пустынях белоснежных
Ледоколы Арктики проходят.
Русь зарёю освещёна
Русь зарёю освещёна,
Слышен звон колоколов,
Стеньки Разина знамёна
Собирают казаков.
Зимовейской уроженец,
Той станицы на Дону,
Разудалый выдвиженец
Поднимает голытьбу.
Для униженных – обитель,
Крепостным – порвать аркан,
Всем он батька, предводитель,
Залихватский атаман.
Вольный Дон ему отрада
И разбойничья весна,
За сверженье барских гадов
Шла крестьянская война.
Возле острова Свиного
Вышли струги-корабли,
Обстреляли персов, вскоре
Потеряли флот враги.
И восставшая стихия,
Всенародная волна,
Развернулась с тиранией
За свободу и права.
Вверх по Волге поднималась,
Примыкали города,
Взят Царицын и Саратов,
Сызрань, Астрахань взята.
Под Симбирском ранен батька,
Позжесхвачен он в конвой,
И стрелецкая охрана
На телеге ломовой
Привезла его в столицу,
Начали его пытать,
На дыбу подняв, в темницу –
Раскалённым прижигать.
Но ни звука и ни стона
Не услышали дьячки,
Сильный духом, не был сломан –
Обломались все служки.
Собралось Замоскворечье,
Разношёрстна люда масть,
На кровавомлобном месте
Состоялась страшна казнь.
Топором четвертовали,
Остр топор у палача,
Но не сломлен Стенька Разин,
И жива его душа.
Атаман народом славим,
В русских песнях и стихах,
И слагаются посланья
Про красавца казака!
Во рву глубоком львы метались
Во рву глубоком львы метались,
Огонь из пасти извергая,
Давненько они не питались,
Неделю жрать им не давали.
Они б теперь друг друга съели,
Но ожиданье не напрасно,
Томились и рычали звери,
Хотелось мяса им ужасно.
От рёва мрачно напрягаясь,
Вершины сосен задрожали,
Лесное эхо отражаясь,
Волной трёхкратной пробежало.
А вавилонские сатрапы,
Погрязшие во лжи коварной,
Плели интриги тихой сапой,
Указ царю подсунув странный.
Их жгуче зависть обуяла,
Изгрызла, ум им повредила,
Глаза им зависть заливала
К царя любимцу – Даниилу.
Высокий дух в себе питая
Он свято чтил Живого Бога,
Задачи сложные решая
Своим предвиденьем Пророка.
Царь Дарий доверял и слушал,
Готовил службы повышенье,
Клеветники напели в уши:
– Царя указа нарушенье!
И шантажом, и липкой лестью
Они царя уговорили
Предать жестокой, лютой смерти
На растерзанье Даниила.
И брошен в ров под вечер страшный –
Царь опечалился безумно:
Не пил, не ел, страдал ужасно,
Глаз не сомкнул он ночью лунной.
Придя ко рву с зарёю блика,
Царь Дарий горько занедужил:
–Спас ли от львов тебя, скажи-ка,
Бог твой, которому ты служишь?
Живой, спасённый Силой Высшей,
Ответил Даниил утешно:
– Был послан Ангел мне Всевышним,
Поскольку чист я и безгрешен.
Возрадовался Дарий, благо
Жизнь сохранённа Даниилу,
Был поднят целым он из мрака,
И львы его не повредили.
И издаёт указ скорейший:
«Клеветников и с ними ближних
Немедля бросить в ров темнейший» –
Львы съели всех скоропостижно.
Народам мира царь напишет
Посланье чудного деянья:
Благоговеть пред Богом Высшим
Его спасительным сияньем!
Злато Вечное Есенин сотворил
С чем сравнить его стихи, такие русские?
С краем алых зорь и с утренней росой,
С лесом, полем и тропинкой узкою,
Что ведёт к родному дому над рекой.
С чем сравнить его стихи, такие нежные?
С птичьим пеньем, вешней трелью соловья,
Дивным садом, спелою черешнею,
Сладким соком приворотного питья.
Отчего ж его стихи бывают грустные?
Оттого, что меркнет молодости свет,
Звонкий смех сменяют мысли грузные,
В вальсе осени пылает меди цвет.
Отчего ж его стихи порою дерзкие?
Оттого, что их создатель – хулиган,
Озорно словцо приложит веское –
Русский мат кабацкого катрана.
Почему ж его стихи всегда красивые?
Белокурый царь писал, мечтал, творил,
Простотой крестьянскою правдивые,
Злато вечное Есенин сотворил!