Вдовцу
Уже давно уныло шкаф
Дверьми скрипел печаль набрав,
Болтался одиноко шарф,
Да спущенный пальто рукав,
Но ты домой не приходила.
О, как тепло, любя хранила…
И рана в сердце ныла, ныла.
Порою, шорохом дразнила
Собака, у крыльца скуля
Тревожила она вдовца
На коем не было лица.
Но кто ж теперь его – глупца
Как прежде, томно приголубит…
Посвящается
Держала тельце на руках,
А над главой свисало небо,
Что в саван сатаной одето,
Вселяло в твоё сердце страх.
В любых сознаешься грехах,
Когда дитя на смертном камне,
Его десятый месяц крайний
И не уймут ту боль в церквах.
Недолго матерью слыла,
Тебя и здесь жизнь надорвала,
Как будто прошлого ей мало
Пути, что ноги сбив, прошла.
С разбега бьётся тишина,
Внутри стянув тоску с упрёком
И бьёт сознание всё током,
Но закрываются глаза…
2017г
Звонарь
Зачем звонарь звонишь мне в душу
Поутру?
Зачем ты бередишь опустошенный купол
На ветру?
Ведь он не пробуждает в сердце проходящего
Ни грамма
Веры, ни надежды, ни любви
Напополам.
Такая безнадежная и нервная игра
Втроём:
Ты, колокол, и я забредший в чужой
Дом,
Не по пути с тобой мне христианский поводырь
Идти,
Поэтому звонарь мне в душу больше
Не звони…
2011г
К истории «Про людей и про уродов»
Когда летней южной прохладою
Или зимним скупым вечерком,
То ль собака щенка прячет лапою,
То ль для кошки закрыт тёплый дом.
На грязи след останется маленький,
А из глаз упадет в снег звезда,
Бездыханная же на завалинке
И измученная ты душа.
Вне закона и здесь ведь рождённая,
Обретая жестокую боль,
Вся сквозь преданность ты обреченная
Проиграла щенячью роль…
2012г
Охота
Как тень.
Над мною два орла,
Они меня не отпускают.
Мишень.
Но отражают зеркала
И когти их не настигают.
Когда-нибудь и где-нибудь,
Однажды, дикие оставят.
Вовремя крыльями б взмахнуть…
Тогда степные не удавят.
Седьмое марта
Седьмое марта. Гиблый вторник.
Мне в двери постучал покойник
Задорно, весело шепча
На ухо злые оправданья,
Легли они так ладно, тайно.
Но что за глупая возня!
Скажи мне, адово отродье,
Как есть всё. Стикс уж полноводна
И мы стоим на берегу.
Нет страха, как и нет печали.
Мне чайки век не отвечали
В заброшенном гнилом порту.
Всё знали ведь чертовки, знали!
Поэтому и не кричали
Истошным визгом, что люблю.
Минуты в жизни не страдали…
Продали… Снова же продали
За блеск на голубом глазу.