Русалка

– Я-то думала, вы рядом строить будете… Ну молодой, хороший мой, ну что я сделаю, не выселять же их буду…, – продолжала щебетать Авдотья, – Здравствуйте, Клавдия Николаевна!

Бабка не ответила, а подняла над головой огромный топор почти во весь её старческий рост. Топор ударил в сухое полено. Игорь вздрогнул. Гул от ударов разносился на всю округу.

– Тут надо тоньше работать с населением. Понимаете, я им предложу, конечно, но они все, как один, твердят – русалка им запрещает.

– Кто?, – эхом отозвался Игорь. Они, как в тумане, шли по улице, а Игорь не помнил, как он пошел за Авдотьей, куда пропала бабка с дровами. Солнце стояло высоко над горизонтом. Верно, голову напекло. Да и причитания Авдотьи вводили в гипнотическое состояние. Авдотья неопределенно взмахнула рукой, указав на дерево неподалеку от заброшенного дома с заколоченными окнами.

На березе висел белый божник, расшитый красными нитями. В узоре смутно угадывалась фигура Макоши – богини с длинными уродливыми руками. Руки распростерлись от одного конца полотенца до другого. Под руками мастерица расшила русалок-берегинь, давних подруг богини Макоши. Под божником стоял на прибитой полочке стакан пшена, но птицы не клевали его. Положен был хлеб, да не плесневел. И весь этот нелепый алтарь, а также вся земля вокруг завалены были желтыми цветами.

– Говорят, в наших местах одна из последних русалок осталась. Местные ей дары приносят, чтобы берегла нас, – ответила наконец Авдотья. Игорю показалось, что она слегка поклонилась божнику.

– А церковь как реагирует?, – неподвижное лицо Игоря наконец изобразило нечто сродни удивлению.

– А у них договор. Но мы православные, вы о нас плохого не думайте.

Далее Авдотья с Игорем шли молча, пока не уперлись в стены белокаменной церкви. Купола благостно блестели в выси, украшенные свежим золотом. «Года три-четыре, как восстановлены», – признал Игорь. И не местными. Видно, что материалы привезли из города. Авдотья Ильинична принялась качаться из стороны в сторону в раздумьях.

– Знаете что. Сегодня Ивана Купала, вы так не вовремя приехали, конечно. Давайте сегодня вы у нас останетесь, а завтра начнем собирать для вас информацию да у местных узнавать, как они к этому? За месяц управимся.

– Мне бы поскорее. Домов здесь штук десять, не больше.

– Да куда торопиться, Игорь Борисович! Воздух свежий, молоко парное – у Мишки-то корова недавно родила!

Игорь не ответил, подняв глаза к куполам. Стараясь не привлекать внимание Авдотьи, что вместе с ним разглядывала сусальное золото, он незаметно убрал руку в карман. Блеснуло обручальное кольцо.

И тьма пришла. В гуще леса горели факелы по дороге к озеру. Деревенские парни сидели вокруг костра, наблюдая за кромкой воды. По воде плыли круги. За поворотом в кустах звенел девичий смех. Девушки надели белые платья на голое тело, сплели венки из цветов и ушли купаться под луной. Игорь встал, пригладив складки на костюме. У него не было другой одежды.

– Я по делам, – деликатно обозначил он нужду.

– Быстрей давай. Потом девок пойдем ловить, когда те накупаются. В лесу придется побегать, – не поднимая глаз, объяснил ему местный.

Шатаясь, Игорь шел через лес. Хоть он был в ботинках, каждая иголка сосны впивалась в ступки. Каждый камень. Каждый корень. Он чувствовал землю под ногами, будто босой. Ветки хлестали по лицу. Пройдя по тропе, Игорь свернул в сторону, чтобы скрыться от света факелов. Городское воспитание требовало найти укромные кусты. Он шел дальше и дальше в лес, но костер был будто ближе и ближе. Игорь остановился, глубоко вздохнул. Побежал вперед, не разбирая дороги. Тягучий, словно мед, воздух порвал легкие. Тренировался ли он в спортзале когда-либо? Или ему приснилось? Дышать было тяжело. Игорь остановился. Земля катилась в сторону. Голова кружилась. Костер пропал. Тьма. Ночь. Звезды. Звук расстегнутой ширинки.

– Из города приехал?, – послышался женский голос из-за спины.

Игорь спешно застегнулся. Он повернулся на звук. К дереву прислонилась бледная девушка лет на десять младше его. Она была напитана силой, как яблоко из старых садов. Её круглое лицо обрамляли густые кудри, что растворялись в ночи, но совершенно точно доходили до колен.

– У нас