– А Энди зачем туда? Он ведь не программист, и не инженер, просто – дизайнер.
Начальство снисходительно пояснило:
– Да, дизайнер. Был одним из лучших. Да что там, лучшим! Но в последнее время из творческого кризиса не вылезает, что не проект – то провал. Все инопланетные вирты даже в тестовом режиме выглядят как картонные, ну кроме Кассандры, которую тот же Энди на пике карьеры слепил. Так что пусть в реале покрутится, поносом пострадает – ха-ха – там сейчас строительство грандиозное, дизайнеры его уровня наперечёт. Ну, иди, иди. Ты ведь в отпуск на Радужные острова собиралась?
Успокоившаяся Лорали вылетела за дверь, думая уже только о том, как бы выбить себе местечко прямо с завтрашнего дня, и не услышала, как начальник с сожалением буркнул:
– Вот стрекоза. Ну, попорхай пока.
Не успела дверь за девушкой захлопнуться, как в неё просочился мрачный Василий и начал монотонно докладывать:
– С профессором Лесиным я пообщался. Он специально из реала к нам на час заскочил. К вам идти отказался, чтобы не светиться. А так – подтвердил все договорённости. Говорит, что за месяц управятся. В крайнем случае – за два. Но это нежелательно.
– Ну и хорошо. Месяц – это нормально. А Лорали чем занималась, пока ты переговаривался? Не могла лишнего услышать?
– Да нет. В холле под кондиционером сидела и страдала.
– Никаких шансов, что захочет вернуться?
– Ни малейших. Она секунды там считала.
– Жаль. Неплохая девчонка. Была когда-то. Лет двести назад. Ладно, а ты когда отбываешь?
– Так через месяц и двину. А вы не передумаете? Проф просил передать, что вы, извините, старый дурак.
Шеф безопасности Города устало улыбнулся:
– Что дурак – это точно. Только проблема не в том, что дурак, а в том, что уж очень старый. Завтра как раз триста лет исполнится, как я здесь…
– Подождите, получается, что и Хартию вы…
– Я. Среди прочих отцов-основателей. Вместе с профессором Лесиным. Он смог в реал вернуться, а я не могу. Пытался несколько раз, и больше одного дня не выдерживал. Отвык за триста лет. Да и устал… Ладно, пустое это. Нам за месяц сколько тысяч переселить нужно? Вот то-то. Как там с андроидами, хватит? И с восстановлением городишек?
– Андроидов там с запасом, последние два года в основном только ими и занимались. В Салониках всю прибрежную часть восстановили. Ваш любимый посёлок…
– Это какой?
– Да тот, с неприличным названием…
Шеф рассмеялся:
– Неа-Муданья? Неужели сохранили?
– Да нет, единогласно переименовали.
– Неужто в Москву?
– Вы будете смеяться – в Новгород. Ну, и строят в эндаком русско-греческом стиле. Забавно получается. Может, сходите, посмотрите?
– Всё, закрыли тему. Давай по основным персоналиям ещё раз пройдёмся. Стоп, кто там в дверь скребётся?
Василий резко распахнул дверь, и в кабинет ввалился взъерошенный Андрей. Шеф добродушно кивнул:
– А, Энди. Заходи, присаживайся. Что там у тебя за срочность?
Андрей, оттолкнув Василия, бросил на стол пачку бумаг и решительно заявил:
– Некогда мне рассиживаться. Здесь только подпись ваша нужна. На первой странице и на пятой.
Шеф начал просматривать бумаги, свободной рукой повелительно указав на стул.
Андрей неохотно уселся на краешек и резко сказал:
– Там всё в порядке. Пожалуйста, Юрий Иванович, мне сегодня нужно всё закончить.
Шеф подписал пятую страницу, подровнял бумаги и строго посмотрел на Андрея:
– Ты понимаешь, что обратно дороги не будет? Никогда? Даже если передумаешь? Тем, кто сам ушёл…
Андрей его прервал:
– Я всё понимаю. Не передумаю. И оставаться здесь ни минуты лишней не хочу. Чувствую себя как в аквариуме с протухшей водой…
– Ну, смотри. Это – твоё решение. Деньги твои все в реал переведут, так что бедствовать не будешь.
– Я сам разберусь. Работа там у меня уже есть…
– И девушка, как я понимаю, тоже. Тем более, деньги лишними не будут. Заглядывать не предлагаю – шансов увидеться у нас больше не будет. Так что – прощай. И удачи.
Юрий Андреевич подписал первую страницу, Андрей выхватил бумаги и помчался к выходу, опять оттолкнув Василия. На пороге он на мгновение притормозил, обернулся, поймал взгляд Шефа, молча кивнул и вышел.
Шеф потёр лицо, немного помолчал, и оживлённо заговорил:
– Вот что наш новый модуль животворящий делает-то! Аквариум протухший, понимаешь. Ладно, давай делами заниматься.
***
На станции Катерина первой выскочила из капсулы. Даже не притормозив перед зеркалом – так, мазнула взглядом – вылетела в холл и начала нетерпеливо прохаживаться перед соседней дверью. Едва отец показался на пороге, схватила его за руку и потащила к выходу, бросив на бегу даме за стойкой:
– Тёть Фина, мы всё, теперь уже насовсем.
На улице отца с дочерью встречала не машина, а украшенная лентами и цветами коляска. Две смирные каурые лошадки с гривами, тоже перевитыми лентами, терпеливо стояли на солнцепёке, даже не перебирая ногами.
Возница, подскочив, обнял сначала Павла, потом – Катерину. Довольно пробасил:
– Ну, все в сборе? Выбрались наконец-то. Начинаем как договорились?
Павел Петрович шутливо шаркнул ногой:
– Андрей Андреевич! Надо же, какая честь! Сам главный по тарелочкам встречает. Да ещё экипаж какой подали!
Профессор Лесин почесал затылок, смущённо улыбнулся:
– Прослышали уже? Быстро же в вашей потусторонности вести разносятся. Да, выбрали. Ну, сам понимаешь, я – так, вождь военного времени и переходного периода. А ты – наш главный идеолог. Так что готовься свою ветвь власти поднимать. А мне уж науку оставишь. Так что, когда мотыльков этих отключаем? Формально договорились, что через месяц. Но можно и передоговориться. С американцами и европейцами давно согласовали, на прошлой неделе китайцы наконец-то согласились. Единогласно. Осталось отмашку дать, чтобы всем одновременно. Мы-то хоть завтра готовы.
Катерина охнула и начала возражать, но Павел Петрович её остановил:
– Не спеши. Договорились через месяц – пусть так и будет. Мы ведь ещё людей ждём, толпу целую. Андроидов-то точно хватит? К тому же у нас там любоффь. Внезапная. Которая кааак нагрянет… Так что в любом случае Андрюху её дождёмся.
Не обращая внимания на Катеринино «Ну, паап», профессор Лесин бодро ответил:
– У чего-чего, а андроидов… – Он покосился на Катерину. – Не переживай, держим то самое тело для твоего, держим, никуда не денется. Только вот когда любезного-то твоего ждать?
Катерина независимо повела плечами, а вместо неё ответил отец:
– Андрюха, я так думаю, завтра объявится, если не сегодня к вечеру. А основная масса за пару недель перейдёт, так что работаем в круглосуточном режиме. Новый пересадочный центр уже расконсервировали, хватит уже тётке Фине сельское захолустье изображать. И центры в Новгороде и Салониках запустили. Посчитали уже: за месяц все, кто хочет вернуться – как раз успеют. Вот тогда в торжественно обстановке этот проклятый Город отключаем. Одновременно все сектора. Хватит нахлебников содержать. Вот только не решили ещё: кто церемониальный рубильник опускать будет? Ты или я?
Профессор хмыкнул:
– Да какая разница, кто душегубцем станет. Все мы этим решением повязаны.
Павел Петрович резко возразил:
– По поводу души у скопища электронов мы уже пятый год копья ломаем, – и он машинально потёр челюсть, сломанную в самой первой дискуссии. – А вот Юрчика жалко. Вроде бы и сам решил…
– Какого Юрчика?
– Да дружка твоего безопасного.
– Ну, у него часто мухи с котлетами перемешиваются. Только что его жалеть? Прибудет как миленький, и пахать будет по своей линии. А то дезертировать задумал. Нет уж, пусть тоже косяки наши общие исправляет. Ручками, как все мы…
– Так он ведь наотрез отказался.
– А кто его спрашивать будет? С Василием всё договорено, упакует как зайчика, и в капсулу переноса пакетом и закинет.
Профессор громогласно рассмеялся и злорадно добавил:
– Забыл как в реале жить – напомним, не хочет – заставим. Я ему и андроида подобрал, от всей души, годочков тридцати видом. Смотри, ещё дочку твою у Андрюхи отбивать начнёт…