Случай выдался у дверей гостиницы. И потом – после вечерней рыбалки, на которую Катерина выгнала его в компании двух местных парней. Сама рыбалка привела его в экстаз. Запахи, ощущения, разодранная крючком ладонь, перламутровые рыбьи внутренности… И скупая похвала молчаливого Андреаса:
– Ничего, можешь.
За ужином он ел осторожно, несмотря на сосущее чувство голода. Из-за этого сидел грустный, бросая несчастные взгляды на Катерину. Да ещё Лариса раздражала, приставая с бесконечными вопросами о том, что видел, да что чувствовал, да что понял-узнал-осознал. Хорошо, хоть Василий молча жевал, а на любые вопросы отвечал лишь «да» или «нет».
В комнату Андрей поднимался под насмешливым взглядом Павла Петровича, обнявшего Катерину за плечи, и явно не собирающегося отпускать. Уснул мгновенно. А утром был огорошен известием, что пора возвращаться, что-то там в программе поменялось, и через час прибудет новая группа.
На станции он отвёл Катерину в сторону и спокойно спросил, действительно ли он ей нужен, или это всё было в рамках тренинга. Выслушав ответ, так же спокойно сообщил, что вернётся завтра, в худшем случае послезавтра, даже если этот чёртов Город придётся разнести в клочья. Крепко поцеловал Катерину и закрыл за собой дверь.
В Городе Андрей пришёл в себя в привычном виде – стильная худоба, джинсы в обтяжку, жёлтый пуловер, собранные в косу чёрные волосы. Посмотрелся в зеркало, плюнул, и рванул по порталам – побеждать административную машину.
***
Лариса-Лорали отследила метания Энди, и отправилась писать отчёт. К шефу шла с некоторым трепетом – ведь потеряла объект из вида почти на целый день. Ну, что стоило тоже сказаться больной и задержаться?
Шеф безопасности Города дочитал отчёт, довольно ухмыльнулся:
– Великолепно! Это мы удачно придумали, как заменить реальные тренинги виртуальными. Точно у нашего Энди никаких подозрений не возникло? И модуль, обостряющая глубину ощущений, нормально сработал? Отлично. Заодно и его испытали, нужно дать команду, чтобы внедряли. Думаю, совет Города нашу методику полностью одобрит. Завтра же недели начнём применять. Насколько же это проще, чем переносы сознания в реал. Да и андроидов не напасёшься. Всё, Лорали, свободна. Гулять можешь хоть месяц, до следующей контрольной поездки. Премию завтра получишь. Тому пацану, что желудочные колики с поносом придумал и прописал, тоже выпишем. Какие таланты растут! Хотя – на половину премии потом оштрафуем – с запахом хвои он лажанулся, ты вовремя сообщила.
Лорали благодарно кивнула и заторопилась к выходу – в расчёте на премию планы на отпуск были составлены давно. Грандиозные. Но на пороге остановилась:
– Послушайте, шеф, понос – не понос, всё равно ведь Энди с прошением на возвращение придёт. И что вы будете делать?
– Что-что… Подпишу. И пусть валит к своей Катерине. Не нужны здесь такие, на реальность падкие. А там – нужны. Сама знаешь, медленно в реале растёт население, только естественным путём, а задач перед ними – море. Мощности срочно нужно увеличивать. Тренинг – не только процедура необходимая, но он ещё и проверка, кто для возвращения созрел, а кто ещё нет, если вообще когда-нибудь… Понимать нужно.
Лорали мысленно хихикнула – да кто же добровольно в реал уйдёт-то— но ответила нейтрально:
– Так Катерина тоже из вирта.
– Временно. Она с папашей из реального Сивири, мы просто часть его скопировали для тренингов. Ну, и мотыльков привлекли. Они этот закрытый кусок Города помогали дорабатывать, местное население со всеми реакциями и заморочками прописывать… А с группами они работали и здесь, и там. Их между городом и реалом уже несколько раз перекидывали, с телами настоящими столько мороки каждый раз. Но теперь – хватит. Всё работает, для тренингов наших отобрали, они сейчас вживаются. Так что этим – до свидания. И папаша там мутный какой-то, всё норовил из закрытого сектора выскользнуть, типа, с народом пообщаться, и дочка его на последнем прогоне учудила, прямо шекспировские страсти. Нет уж, пусть дальше здешние проверенные кадры работают, они такого не допустят. Да и неписей качественных теперь достаточно, чтобы, значит, никакой отсебятины…
Вернувшись к столу, Лорали плотно уселась, всем видом показывая, что без объяснений не уйдёт, и резко спросила:
– И что всё это означает? Понятно, что меня вслепую использовали, но, может быть, я заслужила хоть какого-то доступа к информации, за свои мучения в этом псевдо-реале? Это ведь жуть жуткая была.
– Не заслужила пока. Но так и быть… Вот скажи, зачем мы раз в год всех пропускаем через иллюзию реала? И некоторых избранных – через реал?
Лорали снисходительно улыбнулась, уж это-то она назубок знает:
– Для сохранения навыков реальной жизни и коммуникации, как учебная тревога на случай…
– Ты мне инструкцию здесь не цитируй. Сама-то что думаешь?
– Ну, наверное, чтобы не забывали, что реальный мир есть. И что там плохо и неудобно.
– Да? А кто, по твоему мнению, наш вирт-мир поддерживает?
– Роботы?
– А роботов кто контролирует, ремонтирует, создаёт?
– Другие роботы? – Лорали запнулась. – Что, и так до бесконечности? И над ними…
– А над ними – команда инженеров и программистов. А также учёных, рабочих, монтажников, грузчиков и уборщиц. А ещё горняков, крестьян, рыбаков, поваров, врачей, священников и много кого ещё. Общим количеством триста тысяч душ. Не считая детей. Только для нашего сектора Города. По столько же примерно – в американском и европейском. В китайско-азиатском – ещё больше. Вот они и обеспечивают существование нашего с тобой мира.
– Их к нам не впускают?
Шеф достал из коробочки сигару, обрезал гильотинкой кончик, с удовольствием понюхал. Щёлкнул пальцами, поднёс к сигаре огонёк, загоревшийся на кончике мизинца, пыхнул дымом:
– Впускают. Очень выборочно. И очень немногих. Мощности-то серверов гигантские, но не бесконечные. И уже на пределе. Так что тут не то, чтобы впускать – от лишних пора избавляться. А эти, да, заглядывают сюда иногда. В основном – в библиотеки. Да дальше их и не пускают. Или на временную работу, как девица эта с папашей, в закрытые сектора. Кое-кого, в качестве поощрения – на отдых. Хотя они и не очень-то и рвутся, вроде как, раз уж решили в реале жить… За что им большое человеческое спасибо, потому что без них наш мир рухнет. Хотя и с ними – тоже рухнет. Может, через год, или через десять лет, или через тысячу. Но рухнет обязательно. Сначала пойдут мелкие сбои – у малины, там, вкус клубники появится. Потом картинка поплывёт. А потом мы все исчезнем, превратимся в бессмысленный электронный шум. В конце концов и его не станет. Осознала?
Лорали испуганно приоткрыла рот:
– Но ведь столько лет…
– Сколько? С тех пор, как твоё тело в утиль ушло? Сто, двести?
Лицо шефа покраснело, он почти кричал. Потом, глубоко вздохнув, попытался спокойно объяснить:
– У всего есть предел прочности. И эффект накапливающихся ошибок. Нам срочно нужны люди на той стороне, которые всем этим будут заниматься. Много людей, чтобы хоть какая-то цивилизация сохранилась. Народу там хоть понемногу и прибавляется, да вот в инженеры-программисты никто идти не хочет. Рыбу ловят, в волейбол-футбол гоняют, а в свободное время стихи пишут. Тьфу! Наверное, мы ошибку сделали, когда сосредоточили все наши службы в Греции – выбирать-то можно было где угодно, народу на Земле, считай, и не осталось. Климат уж больно к безделью располагающий. Нужно было их куда-нибудь в Скандинавию засунуть, чтобы не расслаблялись. Или в Норильск. Или вообще под землю.
Лорали успокаивающе пробормотала:
– Так программу мы, получается, для того и запустили, чтобы подходящих кандидатов найти. Только зачем пугать их всякими трудностями?
– Не пугать, а проверять, кто сможет адаптироваться, а кто – нет. С другой стороны, проверишь, а они, уроды, всё равно потом тупо на берегу сидят и на закат таращатся, вместо того, чтобы…
Девушка попыталась перевести разговор на более безопасную тему: