Про материнство честно и смешно. Сборник историй от проекта
TekstЗДРАВСТВУЙ, МАЛЫШ!
Людмила Веселова «Добро пожаловать в этот мир!»
– Доброе утро, дорогой! Кажется, я рожаю…
– В смысле, рожаешь?! Че, надо ехать в роддом прям сейчас?
– Ну не, я еще в душ не сходила и позавтракать не успела. Чего я там делать сейчас буду?
Примерно так началось в нашей семье утро 23 декабря 2018 года, когда малышка попросилась на свет. Непривычное решение – спокойно собираться, а не бежать бегом в роддом, если рожаешь в первый раз, не правда ли? Но я была немного теоретически подготовлена, и торопиться мне туда совсем не хотелось. Ну что там делать в такую рань?
Около шести утра у меня отошли воды, а я как-то совсем не готова была ехать в то воскресное утро рожать, потому что шкаф еще не был собран и в доме царил полный хаос, да и муж мирно спал. Полежала, покрутилась, дождалась восьми утра и сообщила радостную новость только что отрывшему глаза мужу.
Муж в шоке, я спокойна как удав: сходила в душ, вкусно позавтракала, собрала вещи. В 10:00 должны были прийти сборщики мебели. Мы дождались парнишку-сборщика, муж ушел греть машину, а я ходила по кухне и дышала, проживая пока еще не очень частые схватки. Молодой парнишка смотрел на меня округлившимися глазами и, судя по всему, готов был упасть в обморок. Видимо, он думал, что я прямо сейчас рожу у него на глазах. В роддом мы приехали около 11:00, а там передо мной еще одна женщина. Стою, жду своей очереди, проживаю схватки. Дождалась, меня оформили, а мужа отпустили с миром домой – наводить порядок. Напоследок успела ему наказать никому не говорить, что я в роддоме
– Сама позвоню тебе около 18:00. (Вот ведь женская чуйка, или интуиция, сработала на все 100 %!)
Опущу подробности всех процедуры, которые проходишь в роддоме при поступлении, ибо не все готовы об этом читать. Вернемся в предродовую, где такие же, как и я, женщины ожидали своих малышей. Я помню, как меня поразила одна из них, которая лежала, словно на отдыхе, ничем не выдавая происходящий процесс (только позже я узнала, что ей вкололи «эпидуралку»).
Казалось, время тянулось бесконечно долго: мне запретили просто сидеть, можно ходить, лежать, прыгать на фитболе. Схватки между тем становились все сильнее, а промежутки отдыха все короче. Я вспоминала все лайфхаки, которые остались у меня в мозгу: как правильно дышать и как тужиться.
Из всей истории помню одно: в момент, когда тебя разрывает изнутри, хочется только одного, чтобы это все побыстрее закончилось. Мои соседки одна за другой уходили в родовую, от криков становилось страшно, но головой-то я понимала, что дороги обратно нет. Лежу, корчусь от боли (а тужиться врач запретила), смотрю на часы на стене, и глаза цепляются за цифры 16:25, и мысль пробежала: «Вот! В это время я и рожу».
Ура, наконец меня позвали в родовую! Блин, кто придумал это место экзекуции, на которое еще надо заползти, учитывая, что по тебе, как удары под дых, с завидной регулярностью прокатывают волны боли, ребенок уже на подходе и силы на исходе, а надо еще поднапрячься.
Что я тогда чувствовала? С одной стороны, мне хотелось, чтобы уже все закончилось побыстрее, а с другой – понимала, что моей принцессе еще сложнее, чем мне, и я как мама должна ей помочь прийти в этот мир без последствий.
–Тужься, еще тужься. Да не в лицо, а в низ тужься. Ты понимаешь, что сейчас все зависит от тебя? Я за тебя родить не смогу. Дыши-дыши, тужься. Вот, отдыхай. Давай еще разок.
И вот он, заветный плач, да какой там плач, ор выше гор только что родившейся принцессы! Мне положили ее на живот, я смотрела на нее и рыдала от счастья, от того, какая она красивая, и что этого ребенка родила я. Дочку забрали взвешивать, обтирать, пеленать, и, пока ее не запеленали, она так и голосила на всю родовую. Видимо, после тесного, теплого «домика» этот мир показался ей жутко холодным и огромным. Позднее акушерка сказала, что за этот день она самая голосистая. Скажу по секрету, почти за пять лет жизни ничего не изменилось: она все такая же голосистая озорная девчушка. После родов меня зашивали, а я, вероятно, под действием вколотого окситоцина заплетающимся языком вещала:
– Это лучшее, что было со мной в жизни! Я обязательно приду рожать еще! (спойлер: не пришла пока).
А потом нам дали время познакомиться поближе. И вот лежит моя дочка со мной рядом в одеялке, как куколка, смотрит на меня, а может куда-то мимо своими большими темными глазищами, а я смотрю на нее и не знаю, что с ней делать и что сказать. Да простят меня другие мамы, которые не готовы расставаться с ребенком ни на секунду, но мне в тот момент хотелось остаться одной и отдохнуть, сил не было совсем, и я готова была отключиться.
Минут через 10 дочку забрали, а я попросила телефон, чтобы позвонить мужу, как раз около 18:00. А он уже места себе не находил и переживал, что время-то идет, а новостей нет. Потом я позвонила родителям, они никак не ожидали, потому что мне ставили срок 27 декабря и позже, а получилось вот так. Видимо, моей принцессе тоже не очень-то хотелось Новый год провести в роддоме.
А что же со временем родов, которое я себе предрекла? Промахнулась всего на 10 минут.
Часа через два меня перевели в палату (по дороге я чуть не потеряла сознание, как-то не готов был организм к такой нагрузке). Заботливая медсестра дала мне оставшийся ужин, и эта остывшая картошка показалась мне пищей богов. Я попала в палату с девочками, которые рожали передо мной.
И тут началась совсем другая жизнь…
Нина Менухова «Достаточно хорошие роды»
У меня родилась здоровая доченька, со мной все в порядке, а я испытываю вину и горюю. Парадокс? Вовсе нет, это вполне ожидаемая реакция психики на утрату. Утрату? Да какую?!
А оказывается, что за время подготовки к беременности, за саму беременность и время ожидания родов у женщины формируется вполне определенная картина родов. Некоторые курсы для беременных даже настоятельно рекомендуют написать для себя сценарий «идеальных» ну или, если над курсом работали и психологи, то «достаточно хороших» родов. Терминология тут, честно говоря, большого значения не имеет. Потому что роды идут так, как предусмотрено природой, а женщина в этом потоке просто делает то, что может, и не все зависит от нее. А дальше она сталкивается с бо́льшим или меньшим различием своей мечты и реальности и начинает с этим как-то справляться.
Хорошо, если есть поддержка и понимание. Тогда процесс горевания проживается экологично. У меня, надеюсь, так и есть, хотя периодически всплывает чувство вины.
Я готовилась к естественным родам с минимальным медицинским вмешательством. Я реально оценивала риски и никогда не мыслила рожать в поле или в бане, или где еще считается именно традиционным рожать. Почему традиционным? Потому что в родильных домах стали рожать, ну, последние лет 70.
Мое решение даже удивило кого-то из знакомых, ведь я такая вся на йоге и единении с природой, логично и роды домашние задумать. Но нет. Я искала проверенного врача и нашла, назовем ее Татьяной Татьяновной, обговорила с ней свои ожидания. По паре пунктов сразу получила твердый отказ, они противоречили установке доктора по поводу безопасности мамы и малыша. Я вроде с этим согласилась. Но внутри остались сомнения: я предаю мечту о естественных родах без медицинских вмешательств.
Уповая на труд и веря в силу природы, я заключила договор. Мысль была простая: я буду готова, все будет происходить естественно и своевременно, и так я смогу избежать стимуляций. Тогда моя малышка появится самым наилучшим естественным способом.
Одно я не учла: роды сами могут и не начаться в определенный для этого срок. Я была готова взять ответственность и ждать их естественного начала, несмотря на медицинские показания? Нет. Тут моя здравая логика брала верх над верой.
В назначенный срок плюс четыре дня к ПДР – без каких-либо предвестников или признаков начала родов я приехала в роддом. Пройдя все положенные процедуры и обговорив с врачом еще один день ожидания, я осталась в платной палате вязать комбинезон и ждать встречи с малышкой. За неделю до этого я перепробовала все известные безопасные «народные» методы запуска родовой деятельности: ходила еще больше обычного, пила малину, отработала номер с «папатерапией», разве что спички не собирала – и тишина.
За сутки в предродовом отделении тоже ничего не поменялось. Наутро после осмотра мой врач сказала, что ждать нечего, надо родовую деятельность стимулировать. Она еще на курсах для беременных объяснила свой подход, что медикаментозную стимуляцию использует не в первую очередь, что тоже повлияло на мой выбор ее для сопровождения родов. Но тут я все еще цеплялась за свою картину всего такого естественного-преестественного.
Татьяна Татьяновна прямо спросила:
– А ты знаешь, чего будешь ждать? И сколько ты этого будешь ждать? И что в это время там с малышкой?
Не поспоришь, особенно с беременным-то мозгом, слабо готовым к аналитическим выкладкам и научным изысканиям. Я вспомнила, что это и было моей концепцией: готовить тело и душу к естественным родам, медицинские вопросы доверить врачу. Так и сделала. Татьяна Татьяновна сказала:
– Поставим катетер на сутки, и это должно способствовать раскрытию.
Вы проходили эту процедуру? Оказалось, что внутри у меня все не так просто устроено, какой-то загиб есть или что-то подобное. Короче, вдвоем меня держали, я орала и просила все это закончить. Татьяна Татьяновна не могла понять, почему катетер никак не встает и пыталась меня как-то отвлечь.
– Ты мне всех девчонок распугаешь, – сказала.
Я цеплялась за кресло и пыталась уползти по нему вверх, подальше от этой боли. Наконец с какой-то там попытки, перед которой врач с акушеркой обсудили, что пробуют в последний раз, катетер встал на положенную позицию. Еще несколько манипуляций и меня отпустили гулять. Я ничего особо не ощущала после пережитой боли. Неудобство есть, но, в целом, нормально.
Вечером приехал муж. У нас с ним были тайные свидания. Я обнаружила, что в конце коридора лестница ведет в кабинет УЗИ, куда есть вход и с улицы тоже. И мы романтично встречались там, под лестницей, в нарушение всех правил постковидной реальности. Я жаловалась на пережитые пытки, он кормил меня вкусняшками. Романтика!..
Вечером мой врач проверила, как я себя чувствую и аккуратно так сказала, что мучать меня не будет: физиология и возраст, есть вероятность кесарева. Я ревела. Потом общалась с мужем и снова ревела, потому что внутренне уже приняла такую вероятность, а он явно был против. Потом я объяснила себе, что я в ответе за свою жизнь и жизнь малышки, и если врач наш так увидит ситуацию, значит, будет кесарево. У меня нет компетенций, чтобы здраво оценить, показано ли кесарево или нет. Раппорт с врачом, вот что было в основе моей позиции.
А дальше была ночь с чем-то невнятным, болезненным, периодическим, но КТГ схваток не показывало. Чтобы как-то пережить спазмы и набраться сил, я делала по очереди все методики, усвоенные из курсов про гипнороды и немедикаментозное обезболивание. Я выбирала те, которые работали для меня, и так продержалась до утра.
Утром в душе я обнаружила, что у меня отошла пробка. Я такой счастливой себя почувствовала: ура, значит скоро я вступлю в роды! Но не тут-то было. Очередное КТГ – и тишина. Татьяна Татьяновна зашла ко мне в палату и сказала, что пора мне перемещаться в родильное отделение: будут прокалывать пузырь. Еще и это, думала я.
Все время разговаривала с малышкой, успокаивала, обещала, что скоро встретимся, и убеждала, что у нас самый лучший врач. Это очень помогало оставаться во вменяемом состоянии. Я собрала вещи, и акушерка помогла мне переехать в родильное отделение. На лифте. В лифте, как оказалось, круглые сутки дежурит бабуля, которая всех туда-сюда катает. Нелепая какая-то работа, думала я, пока мы ездили со второго на первый этаж в приемный покой оформляться, а потом снова вверх, но уже на третий – в родильное. Но, наверное, очень нужная, раз так устроено.
В родильном мне представили мою акушерку, и я приготовилась к тому, что следующие несколько часов буду с ней. Мы расположились в палате, разместили все вещи, я переоделась, попросила помочь надеть мне компрессионные чулки. Акушерка удивилась, зачем, у меня ведь нет планового КС, я объяснила, что после ковида это общие рекомендации, и она похвалила за предусмотрительность. Пришла Татьяна Татьяновна, и дальше какой-то фокус – и я только слышу: «Воды зеленые, готовьте к КС».
Все закружилось, бумаги какие-то, объяснения последовательности действий, пульсирующая мысль: они стали зелеными вчера, из-за этой жуткой постановки катетера малышка испугалась и выпустила меконий, ну что я за мать, не защитила, – и вот мы уже мчим на каталке в операционную.
Я, надо отметить, и в больнице-то впервые была, а уж про операционную молчу. Большая квадратная комната, старые, как будто советские, лампы, у стены стол для малыша. Все участники операции по очереди проводили со мной свои протоколы: опрос анестезиолога, инструктаж по тому, как будет проходить спинальное обезболивание, медсестры ставят катетеры, что-то начинает попадать в мою кровь, потом что-то еще… И вот я не чувствую ничего ниже груди.
Устанавливают ширму, и приходит мой врач. Они переговариваются между собой, я чувствую странность в дыхании и стараюсь не отключаться совсем. Мы разговариваем с анестезиологом всю операцию: так она контролирует мое состояние, параллельно с этим мне капают то один препарат, то другой.
И вдруг я чувствую, как меня будто чуть приподнимают над столом за что-то внутри меня. Уверена, что все с точки зрения медицины было сделано максимально корректно, это просто мои ощущения от тела, которое ничего не чувствовало. Но я подумала, что у меня что-то хотят оторвать, и не могла понять, ребенок это или плацента. Не успела я додумать эту мысль, как услышала плач моей малышки, и спустя секунду ее положили мне на грудь – такую невероятную, крошечную, сильную, совсем, как я себе представляла ее по снимкам УЗИ.
«Моя доченька, – говорила я ей, – любимая, здравствуй! Ты с нами!». Это чистое счастье! И столько благодарности ко всем я испытала: к малышке, к себе, к нашим докторам.
Меня зашивали, малышку осматривал неонатолог, а я выворачивала шею, чтобы не отвести от нее глаз. Я знала, что теперь буду несколько часов без нее в ПИТе и уже горевала из-за этой разлуки.
Пока писала эти строки, казалось, вроде все вполне легко разрешилось. Но внутри бьется недовольство собой: не так я хотела, не так представляла свои естественные-преестественные род. И еще: а вдруг КС будет иметь последствия, вдруг я что-то с самого начала сделала не так?
И я даю этим мыслям место в своей голове, не гоню их прочь, наблюдаю за ними и живу дальше, потихоньку проживая утрату картины родов и любуясь моей невероятной, крошечной, сильной малышкой!..