Вырай. Цена спокойствия

Молотова подавилась и закашлялась:

– Господи, ты иногда такие вещи говоришь, что хоть стой, хоть падай. Добрые… Везде всё одинаково! Почти. А у тебя проблемы со способностями к самозащите. По твоим собственным словам, между прочим. Я славянка, так что знаю, о чём говорю. Встретишь какого-нибудь упыря, враз поумнеешь. Только ненадолго. А если кот-баюн? Та ещё гадость.

– А куда же мне? – растерялась нечисть.

– Ща. – Ника торопливо дожевала обед и выпила воду. Бутылку спрятала назад в рюкзак. – Я бы на твоём месте вышла на человеческую территорию. Безжизненных мест на планете очень много. А дальше, как и мечтала – найдёшь жильё и будешь скрипеть потихоньку.

– А и правда. Мне на людской земле очень хорошо, – воспряла духом суккуб.

Молотова воодушевилась, принялась размахивать руками, воображая, как у Шерон удачно сложится жизнь:

– Путешественники ведь всегда будут – устроишь что-то вроде трактира с секс-услугами возле точки выхода. И мужикам хорошо, и тебе. Я так понимаю, сперму носить теперь некому, так что никакого вреда, правильно? Может, ещё кто-нибудь подтянется, из любителей. Я знаю, что, например, летавицы очень это дело уважают. Для охраны наймёшь бесов или чертей, или европейских горгулий… А ты будешь ими всеми руководить. Человеческих поваров наймёшь, музыкантов каких-нибудь… Пара лет, и твой бордель на весь мир загремит!

Суккуб облизнула губы и мечтательно прикрыла глаза. Ника, воспользовавшись моментом, быстро подползла к ней и схватила за плечо. Шерон испуганно завизжала.

– Тише, дура! Мы так до скончания времён будем сидеть. Шею!

Завывая, но не пытаясь вырваться, нечисть запрокинула голову. Молотова поднесла руку к ошейнику, кольцо на пальце призывно засверкало.

– Как ты говорила? Два раза провернуть? – Девушка приложила «ключик» к «замочной скважине». Больше ничего делать не пришлось – камень сам, без всякой помощи, закрутился вокруг своей оси, игнорируя оправу. Круглое отверстие изумрудно задымилось, два раза что-то щёлкнуло, и ошейник распался на две неравные части.

– Всё? Правда, всё?! – Не веря, Шерон пощупала шею. – Я ничего не чувствую, ты рядом, а я ничего не чувствую!

Нечистая, позабыв о спасительнице, подхватилась и принялась кружиться, пританцовывая и что-то напевая. Грудь весело колыхалась, грозя разорвать майку, по рожкам пробегали искры, а кисточка на хвосте торжественно пушилась.

– Поздравляю, – угрюмо сказала Ника. Повинуясь какой-то заложенной программе, ошейник окутался лиловым туманом и снова стал целым. Молотова стащила с пальца кольцо, швырнула на траву вместе с ошейником и брезгливо вытерла ладони о штаны. В девушке не было ни капли колдовских способностей, но она всё равно ощущала зло, идущее от «украшений».

– Я должна тебя отблагодарить.

Ника вздрогнула. Оказалось, она слишком внимательно прислушивалась к посылу, идущему от магических предметов, и совсем перестала замечать происходящее вокруг. Поэтому Шерон смогла подойти незамеченной совсем близко.

– И за освобождение, и за совет. Он очень даже ничего. – Шерон взяла Веронику за руку. Ладонь оказалась неожиданно сильной. – Поцелуй меня.

– Шла бы ты со своей благодарностью куда подальше. – Молотова вырвала руку из захвата. – Озабоченная.

– Ты не поняла, – хихикнула нечисть. – Я не собираюсь тебя развращать. Всего лишь поцелуй, и мы в расчёте.

Послав суккуба по матери, девушка забросила рюкзак за плечо и зашагала в сторону реки. Через минуту Шерон её догнала.

– Не могу тебя просто так отпустить. Ноет что-то вот здесь. – Она показала куда-то между грудей. – Позволь всё-таки отплатить добром на добро. Я ведь и вправду ничего такого не имела в виду.

– Ты, долбаный демон, – огрызнулась Молотова, – я как-то позабыла о твоей настоящей сущности, видимо, из-за симпатичной мордашки и инфантильных повадок. Оставь меня в покое. Это будет самой лучшей «спасибой».

– Позволь объяснить. – Хвост Шерон нервно метался из стороны в сторону. – Нам нельзя ходить в должниках у людей, это как заноза загноившаяся!

– Как же ты меня достала! – Вероника остановилась и скрестила руки на груди. – Не буду я с тобой трахаться!

– Так и не надо, – примирительно выставила вперёд руки демоница. – Я просто с поцелуем передам кое-какую полезную в твоих путешествиях способность. И всё на этом.

– Какую?

Не то, чтобы Ника заинтересовалась предложением. Просто снова проснулось женское любопытство.

– Видно, что ты когда-то была красивая. Хоть рубец и мешает нормально личико рассмотреть. Подожди, подожди, не злись. Человеческие мужчины – странные существа. Они в первую очередь на внешность смотрят. При этом тем, у кого душа гнилая, на самом деле всё равно, как самочка выглядит. Им женщину унизить главное, сделать ей больно. И плевать на рост, вес, возраст и красоту. Поверь, я знаю. Я умею их читать. Вот и получается, что хорошие экземпляры мимо тебя проходят, а всякая мерзость обидеть норовит. Я права?

Молотова еле сдержалась, чтобы не ответить резко. Нечисть ударила по самому больному, но всё ещё было непонятно, к чему весь этот разговор. Наверное, увидев что-то нехорошее в глазах девушки, Шерон сделала шаг назад, но говорить не прекратила:

– После моего чмока желать тебя смогут лишь те, кто не замышляет ничего дурного. А такие, как мои бывшие хозяева, будут проходить мимо. Больше ни одного насильника в твоей жизни. Секс только с теми, кого сама захочешь, если, конечно, найдутся те, кто разглядит, хи-хи, внутреннюю красоту сквозь страшное личико. Ну, так как – принимаешь подарок?

Ника не верила, что в целом мире найдётся хоть один такой мужчина, но раздумывала недолго. Она зажмурилась и подставила губы для поцелуя.

* * *

Точка выхода оказалась в довольно живописном месте – среди зелёных холмов. Только запах, еле ощутимый, но гадкий, портил впечатление. После постирушек и помывки в потустороннем ручье он казался особенно отталкивающим. Поскольку на долгом пути встречались и более неприятные места, Ника спокойно пошла вперёд. Лишь споткнувшись о какую-то слишком твёрдую кочку и услышав звук, который издаёт пустотелый предмет, она решила присмотреться.

Легко содрав подошвой траву и почву с «кочки», девушка увидела металлическую канистру. Без особого сопротивления ёмкость вывернулась из земли, открыв то, что скрывалось ниже.

Первым, что бросилось в глаза, была жестяная банка из-под пива. Рядом с ней валялась длинноногая кукла из семейства Барби, без головы. Остальной мусор идентифицировать оказалось сложно, так как он представлял собой разнородную и разноцветную смесь отходов человеческой цивилизации. Молотова совсем по-другому взглянула на холмы и поняла, что Вырай вынес её на огромную помойку.

Теперь девушка передвигалась гораздо аккуратней – ей не хотелось провалиться под мусор из-за какого-нибудь сгнившего старого комода. Поднявшись на вершину «холма», Ника завертела головой.

Помойка, замаскированная природой, слева и справа тянулась до самого горизонта. Позади она терялась под лиловым Туманом, а вот впереди, меньше, чем в километре от того места, где стояла девушка, «холмы» заканчивались стеной леса, слишком густого, высокого и широколистного для средней полосы. Вероника очень не хотела лезть в тропические заросли, но другого выхода не видела – ей нужно было найти место, где можно пополнить запасы воды и еды. Конечно, оставался вариант дождаться «отката» прямо здесь, на этом гниющем памятнике сгинувшей цивилизации, но девушка прекрасно понимала, что следующий переход, скорее всего, просто не переживёт, так как на потусторонней территории можно есть и пить только то, что принесено с собой. Конечно, если не хочешь погибнуть или превратиться во что-нибудь «необычное».

Вздохнув, Молотова пошла вперёд, стараясь держаться как можно выше – у подножий «холмов» неприятный запах был гораздо сильней. Да и влажность внизу царила неслабая – кое-где под ногами даже чавкало и хлюпало. Предательскую мысль остановиться и поискать источники воды девушка безжалостно прогнала – не хватало ещё набрать «зелья», полного тяжёлых металлов, токсинов и бактерий.

Трава под ногами явно приспособилась к ядовитым добавкам в почве – она была высокой, сочной и густой. Да и лианы, страстно обвивающие крупногабаритный мусор, выглядели вполне неплохо. А вот более серьёзные растения мутировать не успели – деревца были кривыми, уродливо изогнутыми и болезненными на вид. Впрочем, Ника не слишком хорошо знала, как должна выглядеть флора и фауна в подобной местности – почему-то Вырай редко «выносил» её близко к экватору.

Чем ближе путешественница подбиралась к зарослям, тем заселённей выглядела помойка. Яркие крикливые птицы кружились в небе, трава шуршала, чавкала и повизгивала, а по невысоким деревьям ползали какие-то большие разноцветные жуки. Огромные насекомые, очень похожие на хорошо знакомых комаров, навязчиво кружились над головой и всё норовили усесться на плечи, и Ника мысленно похвалила себя за то, что не сняла куртку. Конечно, было очень жарко и душно, пот лил по спине ручьём, но уж лучше немного взмокнуть, чем превратиться в обед каких-нибудь экзотических кровососущих насекомых. Когда одна из лиан вдруг зашевелилась, шлёпнулась вниз и исчезла в траве, девушка остановилась, торопливо достала из рюкзака несколько пустых целлофановых пакетов и обмотала ими икры поверх штанин. Такая предосторожность вряд ли могла защитить от змеиных укусов, но немного уверенности всё же придала.

К москитам присоединились и другие насекомые. Они беспардонно вились перед лицом, норовили залезть в нос, рот и глаза. Ника, не прекращая от них отмахиваться, почувствовала, как в душе зарождается паника. Это место, несмотря на буйную красоту, было недружелюбно к человеку.

В какой-то момент Молотова окончательно растерялась. Скорость передвижения упала почти до нуля. Мысль о том, чтобы вернуться в Туман прямо сейчас, без воды и еды и до «отката», уже не казалась глупой и рискованной. К тому же солнце постепенно двигалось по небосводу вниз, обещая скорое наступление ночи. А с хищниками, предпочитающими охотиться во тьме, Ника абсолютно не хотела встречаться. В голове всплывали обрывки школьных знаний – летучие мыши-вампиры, тигры, львы, ядовитые змеи и лягушки, гигантские пауки и аллигаторы… Она не знала точно, куда её занесла потусторонняя дорога, не была уверена, что все пришедшие на ум животные обитают в одной и той же местности, но понимала, что встреча с одной-единственной королевской коброй может закончиться плохо. К тому же кое-какое зверьё могло мутировать под воздействием лиловой взвеси, превратившись в немагических, но очень странных существ. Чужое, а значит, пока непривычное ружьё, десяток патронов к нему, нож и небольшой топорик вряд ли помогут, если кто-то зубастый захочет пообедать человеческой самкой. И девушка очень пожалела, что распрощалась с суккубом ещё в переходнике – нечистая сила сейчас бы очень пригодилась.

Принять окончательное решение помог болезненный укус в шею. Ника вскрикнула, прихлопнула настырное насекомое и посмотрела на ладонь – раздавленный трупик выглядел омерзительно.

– Да пошло оно всё! – Молотова развернулась и пошла назад.

И минуты через две услышала чей-то смех.

Если бы волосы под шапкой не были мокрыми от пота, они бы зашевелились. Смеяться могло любое потустороннее создание, вышедшее на охоту. Почему-то о людях девушка в первую секунду даже не подумала.

Кто-то снова захохотал. К весельчаку присоединился второй голос, очень похожий на детский. Ника присела на корточки и прислушалась.

В смех вплелись слова. Говорила женщина, очень похоже, что на немецком языке, а потом послышалось рычание. Не сразу Ника поняла, что это всего лишь рёв двигателя.

На душе стало чуть спокойней. Вряд ли нечисть будет пользоваться автомобилем. Хотя, конечно, в нынешнем мире ни в чём нельзя быть уверенным, и девушка осторожно, стараясь не шуметь, двинулась на звук.

У подножия одного из ближайших мусорных холмов Вероника увидела четыре пикапа, к которым крепились жилые трейлеры. Рядом с машинами стояли четверо мужчин и одна женщина, и что-то бурно обсуждали. Вокруг взрослых бегали дети и большая мускулистая собака.

Двигатель прекратил работу, из пикапа вылезли ещё две женщины. Увидев выражения их лиц, остальные прекратили шутить и хохотать. Совершенно седой мужчина что-то спросил. Ответом были горестные вздохи и отрицательные качания головой. Даже дети притихли, подошли к взрослым и с волнением стали прислушиваться к разговорам.

Наблюдая за незнакомцами, Ника упустила из виду пса. Поэтому, когда он совершенно неожиданно появился из-за её спины, вздрогнула и едва не вскочила. Но животное выглядело дружелюбно – не нападало, не лаяло и вяло помахивало хвостом в знак приветствия, так что девушка решила раньше времени не пугаться.

– Привет, пёсик, – прошептала она. – Ты меня унюхал, да?

Собака замахала хвостом чуть активней.

Что-то в животном было не так, но что именно, девушка никак не могла сообразить. Внешне вроде бы всё, как и должно быть – мощные лапы, широкая грудь, короткая серая шерсть и острые уши. Чёрный мокрый нос и пасть, полная зубов. В породах девушка не разбиралась, поэтому не могла знать, как именно называется такая собака, и вообще, не дворняга ли она. Но вот царапало что-то, словно она опытный кинолог и видит какое-то несоответствие то ли шерсти и размера, то ли величины лап и длины хвоста.

– Скажи, твои хозяева как, хорошие люди? Они мне ничего не сделают?

Животное упало на спину и задрало лапы кверху.

Ника всегда настороженно относилась к собакам, помня первые месяцы после конца света^[3], но решила не обострять и осторожно, медленно, протянула ладонь к розовому животу.

Почувствовав человеческую руку, пёс расслабился и прикрыл глаза. Ощущение неправильности исчезло. Из-за этого подозрения обуяли ещё сильней.

– Ну, так как? Вы хорошие?

Пёс от удовольствия задёргал задней лапой.

– В принципе, с вами дети. И они не в клетках. Значит, вы ими не торгуете. И ведут они себя, ну… как дети. Любимые. Да?

Пёс шумно вздохнул.

– Может, у твоих хозяев есть вода? Мест для хранения я вижу достаточно, это, в конце концов, целые дома на колёсах. Я бы себе тоже такой хотела. Наверное, попробую спуститься, поздороваюсь.

Пёс облизнулся.

– Хотя нет, лучше пойду отсюда. Не хочу рисковать. Ты меня не выдавай, ладно? Я ведь пузико тебе почесала.

Животное вскочило и угрожающе зарычало.

– Эй, ты чего?

Подсознательно Ника ожидала чего-то такого, поэтому не слишком испугалась. Наоборот, всё стало предельно понятным и привычным – незнакомые люди, их большой и агрессивный питомец. Понимая, что громкий выстрел из ружья привлечёт ненужное внимание, она аккуратно потянулась к поясным ножнам. – Мы же, вроде, подружились.

К сожалению, манёвр с ножом не остался незамеченным. Псина бросилась вперёд и толкнула девушку мощными передними лапами. Лишь рюкзак не дал девушке полностью опрокинуться на спину. Выбитый нож отлетел в траву.

– Фу! Место!

Собака оскалилась. Она явно не собиралась убирать лапы с груди девушки. Из пасти закапала слюна.

И тут до Ники дошло. У «пёсика» были человеческие глаза. Карие, почти чёрные, глубоко посаженные, поэтому она сразу не сообразила, что к чему. Она попыталась было освободиться, но зубы предупреждающе клацнули возле самого носа.

– Анкел Керт, вос маст ду хир^[4]? – Мальчик и девочка подобрались совсем незаметно и с любопытством уставились на Веронику.

– Их хабе ессен гуффондн^[5], – пролаял пёс.

Глава 3

Довольно долго человечество привыкало к изменившимся условиям жизни. Первые годы люди искали приют, не понимали, какая опасность подстерегает за лиловой пеленой, поэтому ходоки, чужаки, пришельцы, путники – в разных поселениях их называют по-разному, были довольно частыми гостями. Но за последние пять лет ситуация изменилась, беспорядочные путешествия практически отсутствуют, поэтому рекомендуется внимательно изучить биографию гостя, прежде чем впустить его в жилище. Бродяги-торговцы, несчастные из уничтоженных поселений, искатели, любители приключений обычно не представляют опасности для мирных людей. Но есть разбойники, мародёры, агрессивные настроенные сумасшедшие и двоедушники, которых необходимо опасаться. Особо хочется выделить тех, кто оказался в Тумане из-за изгнания. Подобные личности всячески скрывают правду о своей судьбе, и даже опытная ведьма не всегда может почувствовать сущность преступника. Поэтому желательно каждому путнику устраивать испытательный срок, во время которого он будет под пристальным присмотром. Рано или поздно истина станет известна.

М. А. Бондаренко, «Путеводитель по современному миру».

Сразу после Катастрофы Марина не могла пользоваться колдовством из-за договора с чёртом. Вениамин не деликатничал, при необходимости вычерпывал из девушки не только колдовские силы, но и часть жизни. Сычкова старалась не выходить из дома, ведь в любой момент могла почувствовать слабость или даже потерять сознание. Мама всякий раз плакала, а отец в бессилии сжимал кулаки и грозил выловить нечистого и поотбивать ему рога.

Но Веня не показывался, решая какие-то свои потусторонние проблемы, а Марина ждала окончания срока контракта и изучала теорию. Из-за полной потери магических способностей ей приходилось довольствоваться книгами, архивами и дневниками, написанными обычным, человеческим языком, зато за это время Марина подтянула английский, немецкий и выучила французский – Прасковья, известная в то время под именем Ольги, а потом Ирины, оставила юной коллеге обширную библиотеку.

Жителей трёх деревень в первый год изрядно потрепало, смерти шли одна за другой, и, если бы не защита, поставленная ещё до Катастрофы, жизнь на этом клочке Земли закончилась бы давным-давно. Сычкова считала дни до той секунды, когда пиявка Вениамин от неё, наконец-то, отлипнет. Осознание того, что она ничего не может предпринять, чтобы помочь друзьям, родственникам и соседям, приводило в ужас. И девушка с огромным усердием продолжала изучать основы колдовства, мечтая, как применит их когда-нибудь на практике.

Постепенно люди притерпелись, приспособились и даже стали находить положительные стороны во взаимодействии с нечистой силой. А однажды утром Марина проснулась и почувствовала, что срок вышел. Вениамин её «отпустил».

На радостях вскипятив чайник силой мысли и чуть не устроив пожар, девушка, выслушав одновременно и нагоняй, и поздравления от родителей, выскочила из дома, чтобы как можно быстрей обрадовать Славку. И нашла на крыльце небольшой сундучок, обитый бархатом и украшенный драгоценными камнями. С осторожностью изучив презент, Сычкова не нашла в нём ничего опасного и решила открыть, но сразу это сделать не получилось – сундучок оказался запечатан магией. Немного повозившись, довольная собой девушка подняла крышку и увидела старинный том. Бережно достав книгу, она гладила кожаный переплёт и тёмные страницы без единой литеры, чувствуя, что вся библиотека Прасковьи не стоит содержимого сундучка. Книгу следовало читать Силой – авторы даже не озаботились маскировкой под обычный печатный текст. Простому человеку листы показались бы абсолютно пустыми.

На дне имелось ещё кое-что – симпатичная открытка в зайчиках и сердечках. Каллиграфическим почерком на ней было написано: «Прекрасной юной ведьме в благодарность за изумительно проведённый год. Навечно твой, Вениамин». И вычурная подпись с неприличным количеством завитушек.

Марина до сих пор не знала, почему чёрт подсунул конкретно эту книгу. Ведь именно благодаря ей юная ведьма сделала сногсшибательный рывок в колдовстве, хотя даже сейчас, спустя столько лет, Сычковой были доступны лишь первые несколько страниц. Веня на прямые вопросы не отвечал, лишь загадочно закатывал глаза и восторженно цокал. Плюнув на попытки узнать всё из первых рук, колдунья принялась разбираться самостоятельно.

Фолиант, раскрывая свои тайны, вытягивал из конденсаторов всю Силу. Последние страницы вообще было опасно открывать – конденсаторы сразу же взрывались, а жизненная энергия устремлялась в бумагу, словно её высасывал мощный пылесос. Пару раз потеряв сознание, Марина прекратила попытки, надеясь, что когда-нибудь станет достаточно сильной, чтобы продолжить изучение загадочной книги. Да, периодически она пробовала снова, но всякий раз убеждалась, что время ещё не пришло. В Вырае, в котором Силы могло хватить на сотню таких книг, таинственный том отказывался открываться вовсе. Он словно говорил, что его предназначение не связано с потусторонним миром.

У книги была ещё одна интересная особенность. Напитавшись энергией, она «транслировала» ответы на вопросы, которые задавала Марина. Либо просто и без затей делилась описанием обрядов, заклинаний и заговоров. Причём ни разу колдунье не попадались ритуалы, которые она не смогла бы воспроизвести из-за неопытности, недостаточности Силы в носителях или из-за моральных принципов. Но с каждым годом знания, которыми делился фолиант с хозяйкой, становились всё более сложными. Видимо, сказывался накапливаемый опыт.

И всё равно дальше шестнадцатой страницы она даже не продвинулась.

К сожалению, книга ничего об артефактах, подобных вещице Прасковьи, рассказывать не желала, поэтому Сычковой пришлось импровизировать и обращаться за помощью к друзьям. План был совершенно не продуман – куда идти, где искать и что делать в случае находки, она не представляла. Но очень рассчитывала, что проводник Дмитрий куда-нибудь да приведёт.

Вот только перед тем, как отправиться в долгое и бесцельное путешествие, нужно было кое-что доделать. И если Славка был готов на всё ради родного дома, Софья, Дима и Игнат вызвались помочь Приречью исключительно по доброте душевной. Осознавая, что никак нельзя нагло требовать от жителей других поселений бросить свои дела и близких, Марине пришлось повременить с поисками, чтобы целительница, боевой маг и проводник смогли разобраться с личными проблемами.

* * *

Гостевой домик на территории ведьмовской усадьбы казался эталоном простоты и функциональности – бревенчатые стены, всего одна комната, маленькая кухня. Но обстановка всё равно была уютной.

У одной стены стояла деревянная кровать, у второй – вместительный шкаф-купе от угла до угла, у третьей – письменный стол, сундук и трюмо. У четвёртой стены, прямо под окном, располагался узкий диван с продавленным сиденьем.

Именно на нём, поджав ноги, сидела Кривицкая, когда в избушку заглянула Марина. Целительница при свете единственной лампочки, висящей под потолком, изучала ту самую загадочную книгу, подаренную чёртом. И так увлеклась, что не услышала, как хлопнула дверь.

– Ты готова?

Хромушка вздрогнула и подняла голову. Фолиант закрылся, на мгновение окутавшись зелёным сиянием.

– Что? А, да… Да, готова. Я сейчас… Нужно только записать, пока из головы не выветрилось, – целительница отложила книгу, взяла карандаш и ученическую тетрадь в клеточку, черканула несколько букв и остановилась. – А ты не одолжишь книжку? На пару месяцев.

– Нет, – покачала головой Марина. – Извини. Но ты в любое время можешь приходить ко мне в гости и читать, сколько влезет. Да и вернёшься ведь скоро. А если кто-нибудь новенький появится? Их ведь надо будет на чём-то натаскивать. В конце концов, у меня и до тебя ученики были. Думаю, и после тоже будут.

– Да, я понимаю, – вздохнула Софья. – Просто там столько целительных заклятий! А может, всё-таки дашь? Я верну, честное слово!

– А я вот ни разу не видела в ней медицинских заклинаний. Зато тех, что помогают управлять флорой и фауной – в достатке. И боевых. Твой Шевченко, кстати, только боевые и читал, другие ему не попадались ни разу.

– Как это? – нахмурилась Хромушка. – Ты первые две страницы видела вообще? Там только про лечение. Я, правда, глубже пока не тяну. Сознание теряю.

– Ты не поняла? Книга показывает то, с чем ты на данный момент можешь справиться. Тебе – твоё, мне – моё.

– Серьёзно?!

– Ага. Через годик-два заглянешь дальше, это стопроцентно. Да ты записывай, записывай. А то забудешь. Я пока водички попью.

Кухонька казалась мышиной норкой. Значительную часть пространства занимала печь, оставляя место лишь для стола, двух табуреток и маленького холодильника. В зеве печи поблескивала глянцевыми боками мультиварка, намекая, что теперешняя жительница гостевого дома так и не освоила искусство растопки. Холодильничек прекрасно умещался под столом, на стене висел светлый шкафчик для хранения нехитрого набора посуды, а возле двери располагалась невысокая лавка – на ней стояло ведро с водой и пластиковая кружка. Ведьма напилась, открыла холодильник, по-хозяйски удостоверилась, что он пуст, и вытащила штекер из розетки. В кухню заглянула Софья:

– Мы же на машине поедем?

– Конечно. Почему спрашиваешь?

– Ой, да тут такое! Надо будет к Бусловой на хутор завернуть, забрать кое-что. Как люди прознали, что я домой собираюсь, так сразу гостинцы понесли. Вчера весь день, и сегодня тоже шли. Такие все добрые, щедрые!

Ведьма усмехнулась. Приреченцы в своём репертуаре. Почему бы не отдать в бедствующий край прошлогодний мёд, например? Он, конечно, не испорчен, вкусовые и лечебные свойства на высоте, но ведь нынешний урожай тоже нужно куда-то складировать. «На те, боже, что нам негоже». Или кабачки – в этом году они знатно уродились, даже чересчур. Девать некуда. А вот батарейки, лекарства, патроны или туалетную бумагу вряд ли Роднику пожертвовали.

– Дома праздник будет – столько всего нужного и полезного! – продолжала радоваться целительница.

Марина внезапно устыдилась. Откуда взялась эта злость? Из-за усталости? В конце концов, почему не отдать излишки благ нуждающимся. Люди хотят помочь незнакомому поселению в благодарность целительнице за помощь с Чумой. По собственной инициативе, так как Соня ничего ни у кого не требовала. Но не отдавать же то, что и в Приречье на вес золота?

– Хорошо. Только… Сонь, может, всё-таки не поедем? Ты всё равно собиралась домой не раньше зимы. Заодно и подучишься чуть лучше, а то из-за эпидемии толком и не продвинулись дальше микробиологии и охранных заклятий. Мне очень нужна твоя помощь.

Хромушка погрустнела, но упрямо покачала головой:

– Именно из-за Чумы я и хочу проведать Родник. Ты не представляешь, какие кошмары мне снятся. Если у вас чуть не вымерли все, представляешь, что могло за это время там случиться? Мало ли – болезнь, нечисть напала, новые мародёры… Да что угодно может быть! Просто гляну одним глазком, и назад. Всё равно мы с Игнатом и Димой договорились, что они, возвращаясь, сделают круг и заберут меня из дома. Так что какая разница, где ждать – здесь или там? Не волнуйся. Всё будет, как надо. Мы ведь обещали.

Марина не стала объяснять, что да, поход до Родника никак не помешает выехать на поиски артефакта тогда, когда это было запланировано, зато выбросит на помойку три-четыре дня, которые можно было потратить на подготовку к походу… Но она лишь кивнула и сказала:

– Тогда давай поторопимся, раз ещё на гостевой хутор заскочить надо.

* * *

– Давай-ка сама, – Марина с отвращением смотрела на маки, которые бессильно скребли зубастыми бутонами по защите. Полесский круг оказался для цветов непреодолимой преградой. Под ногами противно хрустели и поскуливали примятые ногами стебли – цветы, которые вытоптали ведьмы, агонизировали.

– Не могу, – буркнула Соня, – не справлюсь. И зачем это вообще? Просто ехали бы дальше, и всё. К тому же это флора, не фауна. Я пока с растениями не умею.

– Так, – скрестила руки на груди старшая ведьма, – всю дорогу работала я, ты лишь со стороны наблюдала. Тебе нужно тренироваться, я думаю, здесь прекрасное место и время. В ближайшие месяцы меня рядом не будет – нагрузишься теорией, а с практикой что? Давай, соберись. Да и какая флора, ты что, зубов не видишь? А кровища под ногами не смущает? Или боишься, что сил не хватит? Так мы пока в Вырае, сквозь тебя Сила бурной рекой течёт, ни один конденсатор не понадобится.

– Ну… Ладно. Но ты подстрахуй, если что. На раз, два, три.

Целительница сосредоточилась, зажмурилась, раскинула руки и прошептала:

– Три.

Марина одним махом сняла защиту. Цветочки раззявили пасти, потянулись к ведьмам… И опали безжизненным пеплом.

Разрумянившаяся Софья открыла глаза. Мёртвый пятачок земли диаметром метров в сто её поразил. Женщины и «Нива» стояли в эпицентре.

– Вот видишь, а ты боялась, – Софье показалось, что Марина слегка растеряна. Старшая ведьма помялась, а потом решилась и сказала: – Отбирать жизнь у тебя получается великолепно. Но не забывай, что ты целительница, и вроде бы белая, насколько я тебя узнать успела. А чернокнижие, или по-простому вампиризм, затягивает. Он лёгкий, необременительный и о конденсаторах можно вообще не думать. Вспомни того урода, что напал на ваш Родник. Он только так и действовал. Но ты ведь могла изменить сущность, так сказать, вмешаться в ДНК. Мы же на пчёлах попробовали, и у тебя получилось. Сделала бы цветочки беззубыми, да и всё. В общем, будь осторожна. Дарить жизнь и отнимать – две стороны одной медали. Выбери правильную.

Отповедь слегка испугала Хромушку. Да, история с пчёлами была очень полезной в плане обучения. В тот самый день, когда житомирский караван покинул Приречье, пчёлы, принадлежащие старосте Потаповки, Яну Брониславовичу, сошли с ума. Обычные труженицы забыли о цветах, сменив их на содержимое сельских туалетов. Над ульями повис мерзкий запах. Ян Брониславович, увидев «медок», чуть не заработал инсульт. Кроме того, пчёлки стали агрессивными, до смерти искусали мирно хрюкавшую в грязной луже соседскую свинью и напали на Антона Костенко. Мужичок решил сходить в собственный сортир, прихлопнул жужжащую там пчелу и был атакован её подругами – буквально за минуту над туалетом собралась туча пчёл, словно они как-то узнали о смерти подружки. Антону пришлось бежать. Пятидесятилетний бывший пьяница развил скорость, на которую не был способен даже тридцать лет назад, и всё равно бы он погиб, если бы не бочка с водой для полива огорода. Под водой Костенко просидел минут десять, иногда выныривая глотнуть воздуха. Пчёлы возмущённо гудели над бочкой, а собравшиеся за забором люди помочь ничем не могли – опасались злобных насекомых.

В конце концов, пчёл прогнал дождь, а Ян Брониславович рванул к Сычковой. Марина выслушала жалобу и спешно выехала в деревню, прихватив Хромушку. Ведьмы, не обращая внимания на льющуюся с неба воду и раскаты грома, несколько часов исправляли сущность пчёл, которая, как оказалось, была изменена Выраем – пока в поселении хозяйствовала Чума, люди не слишком-то следили за тем, что происходило на подворьях. Вот медоносы и летали за Туман без ежедневного «обеззараживания» с помощью специального амулета.