Два следующих дня прошли весело: нас вычесывали частыми гребешками и кипятили все личные вещи.
В конце первой недели пребывания я потихоньку спросила у многоопытной Верки, может ли на педикулез или там дегтярное мыло быть аллергия, и показала свои расчесанные волдыри.
Подруга авторитетно пояснила, что аллергия, конечно же, может быть, но мои волдыри, как ей кажется, имеют другую природу. Тем временем с таким же блямбами к ней стали подходить наши остальные товарищи по несчастью. К вечеру мы все со страшной силой чесались, и у многих поднялась температура. Это была ветрянка.
Таким образом, весь корпус отряда превратился в лазарет. Нас уложили в кровати и не выпускали гулять. Настало время офигительных историй про «черную руку», «зеленые пальцы» и «удушающую простыню» – время моего триумфа. Послушать страшные истории в моем исполнении приходили даже вожатые. Анька развлекала нас песнями про шута, дельфиненка и погибшего мальчика.
Помните эти до боли знакомые строчки:
«Звени, бубенчик мой, звени,
Гитара, пой шута напевы.
Я расскажу вам быль одну,
Как шут влюблен был в королеву…»
Или эти:
«В океане средь лазурных волн,
Где дельфины нежатся с пеленок,
Как-то раз попал под рыбацкий борт
Маленький красивый дельфиненок».
Причем Анькины родители, которые примчались из города в первый же день, когда стало известно о ЧП, пытались забрать ее домой, но она стояла насмерть и не хотела уезжать в комфорт родного дома.
В итоге они каждый день возили нам фрукты и вкусняшки, что сильно скрасило пребывание бедолаг в четырех стенах в разгар чудесной летней погоды.
В общем, это были замечательные каникулы. В конце смены, когда нас наконец-то стали выпускать в лагерь, мы пришли на последнюю дискотеку. Но там нас ждал сюрприз.
Деревенские ребята, напуганные карантином, принесли огнетушители и стали распылять их прямо на наши нарядные одежки.
Началась паника, свет в зале погас, все принялись кричать, и вот на фоне этого бардака прибежала директор лагеря с криками: «Прекратить безобразие!» На голове у нее была полиэтиленовая шапочка с керосиновым компрессом.
Королевская ночь удалась на славу! Все парадные вещи не подлежали восстановлению…
В разгар воспоминаний у меня зазвонил мобильник, я вышла на улицу, чтобы не мешать хохочущим сорокалетним девчонкам, разгоряченным воспоминаниями.
– Екатерина Борисовна, – произнес серьезный голос редактора какого-то образовательного журнала, – мы хотели бы заказать вам статью о хоумскулерах.
– О хоумскулерах? – машинально переспросила я, глядя в окно на своих перебивающих друг друга школьных подружек.
– Да, о хоумскулерах, – терпеливо повторил скучный голос. – Это дети, которые обучаются дома. Вы же знаете, что сейчас большое распространение приобретает такой способ обучения. Родители видят в нем массу преимуществ. Во-первых, экономится время, дети заняты делом вместо пустой болтовни с одноклассниками. Во-вторых, снижается вероятность заражения болезнями. Минимизируется негативное влияние неподходящих друзей, вы же знаете, какой в обычной школе контингент! Дети могут набраться у абы кого матерных слов или дрянных привычек.
В этот момент Анька повернулась ко мне и стала призывно махать недопитой бутылкой коньяка, красноречивыми жестами давая понять, что пора заканчивать разговор. Верка закурила.
Я вспомнила вдруг, как недавно в гостях у московской знакомой случайно взглянула на экран компьютера, за которым занималась ее дочка Иришка – хоумскулер.
Меня привлек контраст между хмурым осенним днем за окном и изумрудной солнечной полянкой на мониторе. По цветущему лугу вместе брели три смешные фигурки: рыженькая белочка, огромный зубастый волк и гротескная сисястая блондинка.
– Что делаете? – с интересом спросила я у малышки.
– У нас перемена сейчас, и мы играем, – вежливо ответила воспитанная девочка. – Цель – победить злодея, он здесь, – она мышкой указала на зловещий замок вдали.
– Что-то вы в другую сторону идете, – нетактично заметила я.
– Беседуем, – Иришка открыла мне чат.
Вдали показалось медленно бредущее лохматое чудовище, внезапно оно остановилось и неожиданно заиграло на появившейся в когтистой лапе скрипке. Из динамика полилась чудесная мелодия.
На экране появились хохочущие смайлики.
Мальчик из Японии (грудастая девица) написал, что он скрипач, и сейчас продемонстрирует, что сыграло чудовище на самом деле, если следить за фактическими движениями лап.
В чат пришел аудиофайл с ужасной какофонией.
Чудовище (девочка из Германии) обиделось и написало, что в реале играет только на блокфлейте. В чат немедленно пришел аудиофайл с композицией на блокфлейте. Присутствующие неистово зааплодировали… Белочка (Иришка) немедленно достала блокфлейту и повторила недавнюю мелодию. Чудовище заулыбалось и двинулось навстречу друзьям.
Внезапно небо потемнело, и уже четыре товарища на экране засуетились, строя из веток подобие беседки.
Волк (мальчик из Оклахомы) достал из большого розового рюкзака сэндвичи и начал всех угощать, приговаривая, что они сделаны по рецепту его мамы.
В чате завязался разговор про еду… Иришка помчалась на кухню и быстренько накидала на куски нарезанного батона ломтики сыра с салатом и огурцом. Спустя несколько минут картинка на экране и реальность перед компьютером синхронизировались. За окном лил дождь, и четверо друзей за тысячи километров друг от друга, задушевно болтая в чате, жевали бутерброды…
– Я… знаю, кто такие хоумскулеры, – тихо сказала я в трубку, задумчиво взирая на своих беспечных подруг из «далекого темного прошлого»… – И я напишу статью.
Так появилась эта история…
P. S. В этой истории я изменила почти все имена, кроме Аси.
Ася умерла 30 декабря 2019 года, но мне хотелось бы, чтобы на страницах этого рассказа она осталась с нами.
В оформлении обложки использована иллюстрация автора, Калашниковой Екатерины Борисовны