А могло быть иначе…

– Пойду я а вы тут сами без меня.

Она открыла калитку и вошла в ограду дома, скинув с плеч свою кофточку, взяла ее в руки и поспешно пошла в дом.

– Аська, а я завтра с отцом в поле до вечера уеду, значит, мы завтра не свидимся.

– Ну и ладно, мне то, что с того.

Было заметно, как он разозлился, услышав такой ответ. От обиды он поджал губы, и широкие скулы на мгновение затряслись, в свою очередь я понимала, как сильно обижаю его своими колкими фразами. Отчетливо понимала, как он хотел побыть наедине, а я потащила на прогулку сестру. В этот вечер я делала все, наперекор стараясь вывести его из себя, таким образом, мне казалось, что я вымещаю свою утреннюю обиду, словно наказываю его. Но Игорь терпел.

– Вот уйду скоро в армию, посмотрим, как ты запоешь

– Да иди, кто тебя держит.

– Ты держишь глупая, всю душу мне наизнанку вывернула.

Он посмотрел на меня, его взгляд выражал любовь и одновременно обиду. При росте метр восемьдесят и несвойственной ему худобе, в тот момент, когда он злился, то выглядел немного забавно, свободную голубую рубаху, заправленную в синие с лампасами спортивные штаны, раздувал летний игривый ветерок, и она напоминала парус, развевающийся на лодке. Он нервно взъерошил двумя руками свои волосы, после чего подошел совсем близко, и прижал к своей груди. Игорь сильно нервничал, в то мгновение я слышала, как часто бьется сердце в его груди. Не сопротивлялась его объятьям, сменив гнев на милость, я тоже его обняла. Понимая, как сильно люблю, он нужен мне как воздух, а все мои выкрутасы это лишь повод позлить, либо привлечь к себе повышенное внимание. Игорь понимал и принимал все мои закиданы такими, какие они есть, он прощал мне все. И даже в те минуты, когда я откровенно была неправа, он перешагивал через себя и все равно первым проламывал стену недопонимания между нами. Так получилось и в этот вечер. Несмотря на все мои колкие высказывания, и откровенное издевательство он крепко прижимал меня к своей груди. Наклонив голову, шептал мне на ухо.

– Милая моя Асичка, ты моя самая маленькая и любимая девочка. Давай не будем разбазаривать попусту отведенное нам с тобой время. Давай простим друг другу все обиды. Я не знаю, как я буду там без тебя, без твоей любви. Целых два года.

Он прижал меня еще сильней.

– Игорь отпусти меня больно же.

– Прости – виновато ответил он.

– Я пойду, потом поговорим.

– Хорошо, тогда встретимся на проводинах.

– Как уже? – удивленно переспросила я.

– Ну да, я тебе, о чем толкую, мы уезжаем с отцом, может на день может и на два, там как пойдет. А там уже и мои проводы. Надеюсь, ты прейдешь…

– Конечно, прейду.

– Хорошо только не забудь. И Дима с Надей пусть тоже приходят.

Он опустил меня из своих объятий, с грустным видом опустив голову, не оглядываясь назад, медленными шагами размеренно пошел по земляной тропинке, ведущей к его дому. Растерянно я села на лавку, и, не сдерживая слез которые катились, словно капли дождя по щекам смотрела ему в след, пока он не скрылся из виду. Его силуэт исчез из виду, а я еще долго сидела на лавке смотря на пустую дорогу, вытирая с щеки слезы. Помню, как не хотела в тот вечер идти домой, все, думая о том, что судьба совсем скоро разлучит нас на два долгих года.

Летом дни мчатся стремительно быстро, словно минутная стрелка на часах, не успеешь оглянуться, как пролетит неделя, а за ней другая. В круговерти промчавшихся в суете дней, я не успела опомниться, как наступил тот день, которого я так опасалась, проводы Игоря. За минувшие дни мы виделись с ним один раз, и то когда он вернулся с полей, развлечений в деревне фактически нет, тем вечерам ходили купаться на речку. В этот вечер Игорь был немногословен, заметно переживал. Я в свою очередь тоже старалась не доставать его разными глупостями, старалась быть более мягкой и снисходительной. Несмотря на обстоятельство, день проводов все же наступил. Я волновалась самого утра и не как не могла найти себе место, словно в душе, что- то заставляло переживать и не давало покоя. Сердце колотилось, словно вот, вот выпрыгнет из груди. Димка как лучший друг Игоря ушел на проводы еще около полудня, ближе к шести часам теть Маша, Надя и дядя Семен ее муж и мой отчим, которого я называла отцом. Я долго собиралась стоя у зеркала, словно во сне смотря на свое отражение. Сегодня мне хотелось выглядеть сногсшибательно и скромно одновременно, долго не могла определиться, что надеть. В маем гардеробе не было подходящей к случаю одежды, пара сарафанов, школьный спортивный костюм синего цвета с лампасами на обеих штанинах, несколько однотонных безликих футболок. В растерянности я принялась перебирать Надины вещи, но нечего подходящего в гардеробе своей сестры скромницы не нашла, серые мышиного цвета кофты, да скромные платья в пол, длинная словно покрывало безвкусная розовая летняя юбка. В панике снова и снова перетрясала вещи, пока, наконец, то не вспомнила о платье, которое сама сшила на уроке труда по выкройке из журнала «Хозяюшка». Теть Маша хранила его в своей комнате в плательном шкафу. Словно берегла для особого случая. Достав свой школьный шедевр, живо надела на себя платья цвета морской волны, рукава фонарики, небольшой вырез на груди и юбка в пол. Я смотрела на себя в зеркало, казалось, словно само море нежно окутало меня своей волной. «То, что нужно» подумала я, распустив длинный русые волосы, почувствовала себя гораздо уверенней. На ногах красовались белые лакированные туфли на небольшом каблуке, с выпускного вечера. Довольная собой, вышагивая от бедра, я уверенно пошла на встречу к любимому. В этот особенный день.

Не знаю как в других деревнях, но у нас было заведено, на все значимые события мы собирались все вмести, как говорится и в горе и в радости. Всегда вмести, словно одна большая дружная семья. Так было и сегодня на проводинах Игоря. С соседней улицы, доносились звуки баяна и разноголосое пение частушек. На мгновение стало, словно не по себе, когда я представила, как на нас будет смотреть бесчисленное количество глаз. Зная характер Игоря, я понимала, что он представит меня как свою девушку. Отступать было не куда, сделав глубокий вдох полной грудью, я шагала вперед. Игривый летний ветерок раздувал полы платья, словно морская волна окутывала мое тело, с каждым шагом прибавлялось уверенность в себе. Медленными шагами подходила к дому Игоря. Звук баяна, смех и разноголостное пение, стало слышаться весьма отчетливо. Остановившись у калитки, посмотрела на количество собравшегося народа, ноги стали ватными и словно что-то не давало мне идти дальше. Во дворе стоял празднично накрытый стол, множество гостей, многие показались незнакомыми. Оказалось, приехали родственники Игоря, с которыми ранее не доводилось встречаться. Люди шумно разговаривали, невнятно шутили, и бесконечно желали Игорю хорошей службы. Я стояла у калитки и не как не решалась войти во двор. Игорь, сидел в центре стола, широко улыбался, по всей видимости, прибывая в хорошем настроении. Увидев меня, немного смутился, встал со стула, быстрыми шагами подошел к калитке, открыв ее, взял меня за руку.

– Я очень рад, ты пришла. Ну что ты как не родная, стоишь, стесняешься.

– А разве могло быть иначе – чуть слышно произнесла я.

– Я сильно переживал, думал, что не прейдешь.

В ответ я, не стесняясь людей, поцеловала его в щеку. Держа меня за руку, он проводил к столу. Его мама смотрела на нас особенным оценивающим взглядом.

– Здравствуйте Тамара Васильевна – неуверенно произнесла я.

– Здравствуй Ася, не стесняйся, присаживайся – ответила она.

машинальным жестом руки, показывая на свободный табурет.

– Мам Ася будет сидеть рядом со мной, это не обсуждается – твердо произнес Игорь.

Мы сели в самом центре, он положил в мою чашку капустный салат, и куриную жареную ножку.

– Кушай, не стесняйся.

– М гу – произнесла я в ответ.

Весь вечер я чувствовала на себе взгляд Тамары Васильевны, словно она следила за нами, от этого становилось не по себе, напряжение не покидало не на минуту. Смеркалось, во дворе загорелись разноцветные лампы, напоминающие дискотечную гирлянду в клубе. Немного подвыпившие гости требовали танцы, Игорь вынес из дома на улицу бобинный магнитофон, поставил его на завалинку, включил музыку, веселье приобрело новый оборот. Игорь важный, словно павлин находился в центре внимания весь вечер. Он безустанно шутил, порой даже невпопад, по всей видимости, получал от этого удовольствие. Я же напротив не узнавала саму себя, всегда бойкая, активная, коммуникабельная, чувствовала себя словно загнанный зверек, на которого смотрят бесчисленное количество глаз. Да это было и не удивительно, родственники Игоря, не стесняясь, рассматривали меня с головы до ног. Порой даже перешептывались между собой. Возможно заметив мое смятение, он сел рядом, и начал разговор.

– Знаешь, что мне подарили сегодня, произнес он.

– Нет.

– Не поверишь настоящие фирменные варенки.

– Джинсы?

– Ну да американские джинсы, сейчас подожди минутку.

Молниеносно соскочив со своего места, быстрыми шагами ушел в дом, оставив меня сидеть за столом. Спустя пару минут вернулся, переодев серые классические брюки на голубые джинсы варенки.

– Здорово же – радостно произнес он.

– Да круто – ответила я.

– А теперь танцевать.

Взял меня за руку и фактически силой выволок на импровизированный танц пол, на катаром уже танцевал народ. Спустя буквально пару композиций группы «Мераж» нас обступили ребята с удивленными криками.

– Вот это да Игореха, вот это джинсы, где брал.

– Так это фирма настоящая – добавил подвыпивший Дима.

Игорь, деловито демонстрировал свою обнову, рассказывая им о том что, джинсы и еще белую футболку с надписью «Adidas» ему привезла тетя из города. Ребята рассматривали его словно диковину. Почувствовав себя не удел, я вернулась назад за стол и наблюдала за происходящим со стороны. Ближе к полуночи гостей стало намного меньше, оставалось фактически одна молодежь. Теть Маша с дядь Семеном давно ушли и Надя вместе с ними. На мероприятии остался Дима, который сейчас со всеми ребятами давал слова напутствия Игорю. Музыка по – прежнему громко играла, мелодии менялись одна за одной «Ласковый май», сменяли песни группы «Мираж». Время перешло за полночь, я подошла к Игорю сказать, что мне пора идти домой. Его взгляд заметно поменялся, стал более грустным, взял меня за руку и произнес.

– Я провожу.

В разговор вмешался Дима.

– Братан, я провожу Асю. Нам ведь все равно по пути. Правда, сестренка.

Возразить было нечего. Очень хотелось остаться быть с ним рядом, но в сложившейся ситуации это было не возможным.

– Игорь будь с гостями, Дима проводит – ответила я.

Он посмотрел на меня многозначительным взглядом, положив ладони на мое лицо, но поцеловать так и не решился, только тихонько спросил.

– Прейдешь завтра на станцию?

– Конечно – прошептала я.

– Приходи я буду тебя ждать.

– А во сколько.

– В полдень любимая, в полдень.

– Да хватит вам телячьи нежности разводить – громко произнес Дима, положив руку мне на плече. – Не переживай братан, она непременно прейдет, не куда не денется, зуб даю. Пойдем домой сестренка.

Димка был подвыпивший и немного шатался, обнял меня за плечо, мы пошли домой. Я чувствовала, как Игорь смотрит нам в след. Моя душа рвалась, словно птица в клетке, больше всего на свете я не хотела наступления завтрашнего дня. Зная, что завтра разлучит нас на долго. Обнявшись, как брат и сестра мы, молча, шли по родным деревенским улочкам, Дима шатался, опираясь на меня. Дома все спали, стараясь некого не разбудить, Димка, облокотившись на стену, пытался бесшумно разуться, после чего аккуратно поставил свои серые начищенные до блеска туфли в уголок прихожей и пошел в свою комнату. Я последовала его примеру. В эту ночь долго не спалось. В комнате достав мамину фотографию, долго, словно в бреду разговаривала немым фотоснимком. Снова и снова рассказывая одну и туже историю, как сильно я люблю Игоря. Хорошо, что комнаты в нашем доме были раздельными. Моя по стечению обстоятельств находилась в самом конце дома, так оказалось, что она была немного отделена от других. Просторная светлая, и очень уютная. Теть Маша баловала меня, порой больше чем своих родных детей, у меня было все, о чем бы ни попросила кассетный магнитофон, множество кассет среди них такие как «АББА», «Бони Эм», и многие другие исполнители того времени. Комната отражение моего внутреннего мира, мой маленький замок, где я жила, словно маленькая принцесса, в своем мире который называла королевством. Сейчас лежа в кровати, мысленно разговаривала с маминым фото. В то время мне казалось, что она слышит меня, и возможно помогает в трудных ситуациях. Не помню, как уснула в ту ночь. На следующий день, словно по иронии судьбы проснулась ближе к полудню. Кот Васька, спавший в ногах, решил перебраться на мою грудь, тем самым разбудив. На часах показывало начало двенадцатого. Молниеносно, соскочив с кровати, начала одеваться, в панике понимая, что могу опоздать. Времени катастрофически не хватало, поэтому надев на себя первое, что попалось под руку, бежевые легинсы и ярко солатовую длинную футболку, выбежала во двор к умывальнику, висевшему на старой березе. Летом мы всегда умывались в ограде, дядя Семен поставил под умывальник небольшой шкафчик, сделав из него раковину, а над самим умывальником висело зеркало. Умывшись, одной рукой смотря в зеркало, собирала волосы в хвост, а другой чистила зубы. Быстрым шагом подошла к калитке, как вдруг услышала.

– Куда торопишься – крикнул мне в след Дима.

– Потом, все потом – ответила я, суетливо на ходу надевая, босоножки.

Дима рассмеялся.

– Давай подвезу, мне кажется нам по пути.

– Ой, Дима, а ты ведь прав, как я рада, что ты еще не уехал. Конечно, подвези.

Димка важно сидел на своем мотоцикле, и смотрел на меня с легкой издевкой.

– Казку одень – произнес он.

– Слушаюсь и повинуюсь братишка.

Дима завел мотоцикл, мотор издал рычащий звук, он сел на водительское сидение, а я на заднее, обхватив его за талию обеими руками. Мы быстро помчались в сторону железнодорожного вокзала. Всю дорогу я панически боялась, что мы опоздаем. Не люблю, когда собираешься впопыхах, в таких ситуациях я словно теряюсь во времени. С детства стараюсь быть тактичной и пунктуальной, но сегодня все пошло шиворот на выворот. Железный конь молниеносно мчался по знакомым улочкам, но, несмотря на это я всю дорогу не могла успокоиться, боялась опоздать, чувствуя необъяснимую тревогу. До ЖД вокзала мы доехали очень быстро, как только Дима припарковал мотоцикл, я сняла свой шлем, и торопливо сунула его ему в руки. Дима удивленно смотрел на меня, но нечего не сказал. Что есть силы, бросилась бежать на перрон, где стоял поезд. На перроне было многолюдно, народа гудела, напоминая пчелиный улей, кто-то прощался, кто- то встречал. Я бежала сквозь толпу людей, ни обращая внимание не на кого, единственной моей целью в тот момент являлось найти Игоря. Десятки гладко побритых призывников стояли на перроне, и вот, наконец, я увидела своего любимого и единственного. Игорь был острижен на лысо, изначально я даже отшатнулась от него в сторону, сейчас он выглядел совершенно иначе. Высокий, худощавый, в той самой белой футболке с надписью «Adidas», в которой дефилировал вчера, в синих спортивных штанах, и белых кедах. Его длинный обесцвеченный, модный чуб больше не украшал голову, как он гордился этим чубом, важно смахивая его с глаз, а теперь ушки, которые раньше скрывались под прической, были сильно оттопырены, он широко улыбался, всем видом показывая как рад видеть меня. Подойдя к нему совсем близко, немного запыхаясь, я произнесла.

– Прости, задержалась. Так получилось.

– Не оправдывайся, тебе не зачем. Ведь ты пришла, а это самое главное.

Его мама Тамара Васильевна, смотрела на нас со стороны оценивающим взглядом. По выражению лица было видно, что в эту минуту она ревнует сына ко мне. Тамара Васильевна нервно теребила в руках платок, и не сводила с нас глаз, но мешать не стала, продолжая стоять в стороне, словно давала нам возможность, насладится последними минутами, перед долгим расставанием. По голосам я слышала, что Дима разговаривает с парнями, которые пришли проводить друга. Игорь крепко прижимал меня к своей груди и в тот момент весь мир перестал существовать, мы, словно остались с ним вдвоем, на перроне, у зеленного душного вагона поезда. Игорь положил голову на мое плече, и просто молчал, я слышала его тяжелое и тревожное дыхание. Так молча, мы стояли, пока не раздался громкий командный голос военкома. Прозвучавший словно гром среди ясного неба.

– Товарищи призывники просьба пройти всех по вагонам.

И словно по взмаху волшебной палочки у вагона быстро выстроились два ряда человек по десять бритоголовых парней. А потом без лишней суеты стали заходить в вагон поезда. Игорь поднял с пола дорожную сумку, живо закинув ее на плечо, нежно взял меня за руку, он с любовью смотрел своими чайными глазами так, что по спине пробежали мурашки. С моих глаз непроизвольно потекли слезы, стекая по щекам огромными хрустальными каплями.

– Не плачь маленькая – тихо произнес он, аккуратно вытер слезу с моей щеки. – Я обязательно вернусь, и мы будем вместе.

– Призывник Васильев, тебе особое приглашение, живо в строй.

Громко скомандовал военком.

Игорь нехотя медленными шагами пошел в строй, прозвучала перекличка. После призывники по одному заходили в вагон поезда. Провожающие друзья, включая и Димку, громогласно в унисон прокричали.

– Держись братан!

Толпа провожающих сгруппировалась, каждый старался проститься со своим близким. Проводник закрыл двери вагона, раздался сильный скрежет и поезд тронулся. В одном из открытых окон показалось лицо Игоря.

– Я люблю тебя – кричал он в открытое окно. Поезд набирал ход, а я побежала вслед за ним, махая рукой, своему любимому. Я бежала очень долго до тех пор, пока поезд не скрылся из виду, потом рыдая, в растерянном состоянии возвращалась, на то место где меня ждал Дима. Димка подошел ко мне и произнес.

– Ну что мокроту разводишь, поехали домой.

Я окинула его взглядом с головы до ног, не зная, что сказать. Впервые в жизни мне пришлось испытать чувство опустошенности, и утраты. Увидев Тамару Васильевну, я подошла к ней и спросила.

– Тамара Васильевна, а вы, почему домой не идете.

– Автобус жду моя хорошая, а ты так не убивайся, все хорошо будет.

– Надеюсь, сквозь слезы ответила я.

Дима уже завел мотоцикл и с нетерпением ждал меня.

– Ну что ты так убиваешься, нечего страшного не произошло, я ведь тоже служил и нечего вернулся, живой, здоровый.

– Дима, а если Афганистан?

– Даже думать такое забудь. На вон лучше одень. Он протянул мне каску, я, молча села на заднее сидение, его старенькой «Планеты».

Вернувшись, домой, ушла в свою комнату, и весь день ревела в подушку. В голове лишь роились мысли о том, что Игорь не прейдет не сегодня, не завтра, не через неделю. Расставание далось очень тяжело, словно в нутрии, что-то оборвалось. Быть может по тому что я всегда боялась остаться одна, с раннего детства, с того момента как потеряла родителей. Страх одиночества преследовал повсюду. В этот день теть Маша не беспокоила меня, давая возможность побыть одной. Словно понимала все мои страдания, которые можно назвать одним словом первая любовь. Первая любовь порой коварна и обманчива, но незабываемое неподдельное чувство, которое несравнима не с чем другим. Когда живем любимым человеком, встанешь с мыслями о нем и считаешь каждую минуту до встречи. Так произошло и со мной, я с нетерпением ждала писем с армии. А когда получала, перечитывала снова и снова, представляя как тяжело ему в части. Игорь служил на востоке матросом, он писал обо всем, как ему там нравится и как он скучает. Я собирала письма, в стопочку аккуратно пронумеровывая каждое, и не сразу писала ему в ответ, отсчитывая дни, когда судьба снова сведет нас вместе. Не могу сказать что с того момента как он уехал моя жизнь превратилась в затворничество, да это далеко не так, как и прежде с подругами ходила в клуб на танцы. Гуляла на реке до раннего янтарного рассвета. Нечего не изменилось, только тоска темной кошкой прокралась в душу и тихо притаившись, жила в ней. Но старалась гнать из головы черные мысли, продолжать радоваться жизни не смотря на смятение, иногда на улице мы виделись с Тамарой Васильевной, я спрашивала ее о сыне, а она в свою очередь немного нехотя разговаривала, рассказывала о том какие письма, пишет он ей. При каждой нашей встречи я робела перед ней словно маленькая девочка. Боялась произвести плохое впечатление. Тамара Васильевна очень своеобразный человек, высокая с первого взгляда можно сказать суровая женщина. Сколько себя помню, она всегда ходила с гордой осанкой, ровно держа спину. Круглая тугая шишка из волос на голове, платья ниже колена, и строгий вид. Она напоминала мне одну из школьных учительниц. Пронзительный взгляд, чайные как у Игоря выразительные глаза, прямой нос, и округленный подбородок. Тамара Васильевна одна растила Игоря, после своего развода с мужем она не препятствовала общению отца с сыном. Не была против наших отношений, но всегда наблюдала словно невзначай со стороны давая понять что не в восторге от того что мы встречаемся. Так прошло два с половиной месяца, за это время я поступила в техникум, как и планировала. И вот в конце августа теть Маша провожала меня в город на учебу. Садясь в электричку с большой дородной сумкой наперевес, я отчетливо понимала, начинается новая страница в моей жизни. Эти изменения радовали и отвлекали от навязчивых мыслей о Игоре, как давно я мечтала о том, как начну жить самостоятельно. Именно сейчас я принимала ситуацию с любовью и благодарностью. Ожидая от новой жизни только лучшее. Впереди ожидали два года жизни в студенческом общежитии Технологического – техникума, новые знакомства, новые впечатления. Путь с Ермаков до Красноярска предстоял долгий, около десяти часов, но это не капли, не пугало, наоборот я радовалась, чувствуя себя взрослой и самостоятельной. В вагоне электрички было очень душно, люди бесперебойно разговаривали между собой. Достав из сумки книгу, увлеклась чтением, стараясь отвлечься. Ранним утром приехала в Красноярск. Нужная станция находилась рядом с техникумом, горделиво вышагивая, уверенной походкой направлялась к расположенному возле техникума общежитию. На входе меня встретила открывавшая входные двери, приветливая старушка вахтерша баба Зоя, и проводила в комнату. Где предстояло прожить ближайшие два года.

Комната абсолютно обычная. Три односпальные панцирные кровати три стула, письменный стол на железных ножках, три стареньких тумбы, один плательный шкаф. По стенам наклеены зеленые однотонные обои на окнах отсутствовали занавески. Одним словом в комнате имелось все самое необходимое для жизни. Инвентарные знаки, жирно нарисованные белой краской, украшали каждый предмет интерьера. Общежитие строго женское, молодые люди не допускались даже в дневное время. Следила за порядком, словно дозор все также баба Зоя, и комендант общежития Петр Николаевич. Студенты весело шутили, что баба Зоя старожила общаги. Она носила широкие очки напоминающие окуляры, седые волосы соборные в тугую шишку, при своем небольшом росте она лишь выглядывала из окошка своей вахты, напоминая гриб. Ее лицо было усеяно глубокими морщинами, и некто не мог определить, сколько лет ей на самом деле. Если в общежитие пытался пройти смельчак, то баба Зоя громко, словно сирена сбивала его с пути одной только фразой.

– Куда направляетесь молодой человек, говорила она – при этом, не забывая каждый раз поправить сдвигающиеся на переносице очки. Если замечание не приносило желаемого результата, она выходила из своей вахты, размеренно стуча тросточкой по полу. И спрашивала еще раз.

– Я с вами разговариваю молодой человек. – ее голос становился мерзким словно сирена на заводе. И что самое удивительное это всегда срабатывало. Вот так без лишних усилии, словно играючи она просто изгоняла молодых людей из общежития. Но вход в наше женское царство все равно существовал, и, наверное, зря мы думали о том, что он не кому не известен. Скорей всего о нем знали и вахтер и комендант, просто закрывали глаза. Парни проникали в общежитие, поднимаясь по пожарной лестнице. Моими соседками оказались две иногородних девушки. Марина и Лариса, так оказалось что мы с одного факультета, и будем учиться на одном курсе. И как не странно они обе одержимы идеей фикс, во что бы это не стало удачно выйти замуж, и остаться жить в городе несмотря не на что. Раз в квартал, а бывало и того реже я ездила в деревню, учеба мне очень нравилась с соседками отношения были хорошие, они хоть и взбалмошные обе, но мы очень быстро сдружились и дружим по сей день. Жизнь шла своим чередом.

Я часто вспоминала Игоря, с нетерпением считая дни до его возвращения. По вечерам, когда появлялось свободное время, перечитывала его письма снова и снова, некоторые уже выучила наизусть. Мои соседки в шутку приписывали мне сумасшествие, нельзя так любить говорили они.

Незаметно промчался первый учебный год. Сегодня мы успешно сдали последние экзамены, для меня и моих девчонок это был своеобразный праздник. Десять месяцев промчались, словно один день. Через два дня собирались ехать домой на летние каникулы. Я с нетерпением ждала этого момента. Ведь этим летом предстояло увидеться с Игорем, у него намечался первый отпуск. Он не в одном письме не писал о дате своего приезда, возможно, хотел сделать сюрприз. Но я ждала его с нетерпением, иногда мысленно рисуя в голове картинки нашей теплой встречи.

Сегодня выдался очень теплый день, солнце палило беспощадно. И даже открыв окно в нашей комнате, было невыносимо душно. Девчонки суетливо прихорашивались перед зеркалом, собираясь на гулянку. Я налив себе стакан холодного малинового морса хотела побыть дома и почитать книгу.

Лариса, стоя перед зеркалом, обильно полевала лаком начесанный чуб.

– Ась, а пойдем сегодня с нами – самодовольно предложила она.

– Ага, точно пойдем, у нас намечается крутая вечеринка – добавила Марина.

– Девочки нет спасибо, я лучше дома.

– Что, значит дома. Прекрати подруга у нас праздник. Или мы тебе мешаем о принце мечтать. Ты молодая красивая, стройная, далеко не глупая девушка. Наслаждайся жизнью здесь, и сейчас – с улыбкой на лице добавила Марина.

– Игорь, а что Игорь привезет себе жену, и все, а ты останешься в девках, некому ненужная – приговаривала Лариса.

– Девчонки вы обе не правы, Игорь не такой, он самый лучший, он скоро вернется, вы сами увидите. Осталось только чуть больше года подождать. Время промчится незаметно.

– Иди ты – иронично добавила Лариса, все так же прихорашиваясь перед зеркалом.

– Аська, Аська тебе девятнадцать лет, а у тебя даже мужчины некогда не было. Другие вон в твоем возрасте детей рожают, а ты в розовых очках ходишь, принца своего деревенского ждешь. Выгляни за окно вот где мужики автомеханики, инженеры, только выбирай. А ты все в комнате сидишь письма Игоря читаешь. – добавила Марина.

От этих слов мне стало обидно, но сдержав эмоции я ответила.

– Девчонки я, конечно, вас безумно люблю, но позвольте мне самой решать, как жить, позвольте делать свой выбор. У меня есть мой Игорь, а другого я не хочу.

За десять месяцев проживания с Мариной и Ларисой, я фактически не обращала внимания на их, так называемые дружеские советы. В этот вечер обе мои соседки, стояли перед зеркалом, делая пышные начесы на голове и цедра, поливая их лаком. С первого взгляда такая прическа напоминала гнездо, но в те времена сильные начесы были в моде.

– Да, правда, пойдем а, что тебе одной здесь сидеть. Учебный год закончился, ты молодец отлично сдала сессию. Подари себе праздник – поддержала ее Марина. Стараясь, что есть силы влезть в узкую джинсовую юбку с большими карманами на попе. В отличие от меня соседки придавали большое значение своей внешности, проводя часами у зеркала, они заказывали себе модные вещи, тратя на них всю стипендию. В то время когда их было тяжело достать, блузы и Польши, покупали джинсы у фарцовщиков. Особое значение предавалось ярким теням, зеленного и синего оттенка и бижутерии браслетам и серьгам кольцам. Я, молча у окна, читала книгу, делая вид, что не слышала приглашения. Да и честно сказать не горела желанием не куда идти. Девчонки гуляли каждые выходные, и для них это было привычным. Я наоборот сторонилась шумных компаний, и каждый раз оставалась в комнате общежития, не смотря на их частые приглашения. Но настойчивость девчонок в это вечер зашкаливала.

– Аська, ну пошли с нами – настаивала Лариса. – Сегодня убойная вечеринка у одного парня из Цветмета, родители его в отпуск уехали, их еще неделю не будет, а там хата свободная, грех отказываться. Да и оторвемся, как следует напоследок. Ты же наша Золушка пахала весь год, пора и развеяться, заслужила.

Я встревожено посмотрела в серые глаза Ларисы, словно пытаясь взглядом объяснить, что хочу остаться дома. Но это не подействовало, Лариса отошла от зеркала, присела на мою кровать и произнесла.

– Аська не будь дуррой пошли.

– Ну, правда пойдем с нами – добавила Марина, нанося в это время тональный крем на свое лицо.

– Девочки, но не могу я, да и не хочу.

Многозначительным взглядом я посмотрела на своих соседок, словно надеялась, что они попросту оставят меня в покое. Но не вышло, Марина с прищуром взглянула, в мою сторону, словно что, то задумала. Марина очень сильно любила себя, при своей обаятельно внешности, было за что. Аккуратный носик пухленькие губки, выразительный взгляд, и тонкие, словно две ниточки бровки. Марина всегда одевалась по последней моде и сейчас джинсовая юбка, и блузка нежно бирюзового цвета, капроновые колготки телесного цвета, и зеленные туфли на очень высоком каблуке. Марина напоминала одну из моделей модного журнал. Она все также смотрела на меня, но казалось, что она, что, то задумала. Они переглянулись с Ларисой, которая продолжала сидеть на моей кровати, с уверенным в себе видом. Глядя на них, я почувствовала, как начала сомневаться, одна часть души хотела остаться дома, вторая жаждала праздника. Но в голове стояло обещание данное Игорю, что я не позволю себе гулять, а честно дождусь его возвращения. Словно прочитав мои мысли, Марина подошла к моей прикроватной тумбе и взяла с нее фотографию Игоря, она небрежно взглянула на фотоснимок и произнесла.

– Милая моя монашенка, жизнь словно миг, она пролетает со скоростью звука. Ты и так просидела целый год взаперти, за своими учебниками. Что ты расслабься, и так лучшая в группе. Кроме учебы и фотки призрачного любимого нечего не видела, не чего не знаем сегодня, ты идешь с нами и точка.