– Что ты ворчишь, старый? – мама, расцеловав по очереди меня с Игорем, потрепала отца по густой шевелюре. К своим пятидесяти пяти папа оставался обладателем чудесной копны волос, не тронутой ни единым седым волоском. Позавидовать только можно! Мама и завидовала – сама она рано поседела. Гены, видимо. Интересно, чья кровь во мне заговорит сильнее через двадцать лет – папина или мамина? Сейчас-то все в один голос утверждают, что я мамина копия…
– Егорушка, тапки твои на месте, – засуетилась мама.
Она с самого начала называла моего мужа Егором, как я её ни убеждала, что Игорь и Егор – совершенно разные имена. Но Игорь только посмеивался и нисколько против этого не возражал, так что со временем и я привыкла. Да и какая разница, собственно, как тебя называют, ведь главное – отношение. А моя мама трепетное отношение к своему зятю показывала при каждом удобном случае. Чему лично я была несказанно рада.
– Мамуль, ну зачем ты? – Стол в гостиной уже был накрыт. – Я же сказала – мы всё привезём с собой!
– Да такое разве купишь в магазинах? – резонно ответила она.
Мама была права. Лакомства, которыми она баловала меня с детства, нигде ни за какие деньги не найдёшь. Уж как у неё получалась такая вкуснятина – не понять даже мне, её родной дочери. Сколько ни пробовала я приблизиться к маминому мастерству, сделать это у меня всё равно не получалось, хоть ты тресни! Правда, Игорь уверяет меня, что моя стряпня вовсе не хуже тёщиной, но я думаю, что он мне льстит.
Пока Диночка развлекала своих родственников, я зашла в комнату, бывшую когда-то моей детской. Тут мало что изменилось с тех пор. Моя любимая парта по-прежнему красовалась в самом светлом месте помещения – у окна. Когда-то папа сам сколотил её – ему всегда доставляло удовольствие мастерить своими руками. Особенно он любил возиться с деревом. Я помню множество шкатулочек, коробочек и прочих мелочей, которые он не только выпиливал, но ещё и разукрашивал, – у папы явно был талант художника. Интересно, где сейчас мой любимый сундучок, в котором мы с Милкой прятали наши сокровища? Давненько я его не встречала.
Я села за парту. Через год мы её заберём. Надеюсь, мой дочери она полюбится так же, как и мне. Так, а что у нас тут? Вместительные ящики легко выкатывались один за другим. Надо же, сохранились даже мои тетрадки за первый класс! Я вытащила наугад одну из небольшой стопки и ахнула. Мои записи с уроков театрального искусства! А вот и почеркушка, сделанная рукой Ирэны Викторовны. «Фантазёрка!» – и улыбающаяся рожица в огромной шляпке набекрень. Ирэна Викторовна любила всюду рисовать смешных человечков, она и сама была такая – весёлая, яркая, невероятно свободная и очень добрая. А ещё она видела людей насквозь. Даже я, тогда шестиклассница, это очень хорошо понимала. Единственным человеком, в ком она всё-таки ошиблась, была я. И очень хорошо, что маме удалось вовремя выдернуть меня из неоправданных мечтаний, которые в будущем наверняка привели бы к горькому разочарованию. Правильно сказал господин Крутов – трудно сразу увидеть своё предначертание. Мне повезло – моя мама оказалась в тот момент рядом. Бедная Ирэна Викторовна, как же она переживала тогда, как негодовала даже! Вы ломаете своей дочери жизнь! Она не простит вам, когда вырастет! И самое страшное – я ведь согласна была с ней тогда! Теперь-то мне понятно, что виной всему – переходный возраст, который дался мне не совсем просто. Но ничего, Милка-то всё-таки состоялась как актриса! Ирэна Викторовна могла бы ею гордиться. Хотя особых талантов в то время она, как мне кажется, в Милочке не замечала…
– Сонь, ты тут? – в комнату заглянул папа. – Ну да, где же ещё может быть моя любимая дочь?
Он прикрыл за собой дверь.
– Ностальгируешь?
– Есть немного, – я вложила красную тетрадку в стопку и задвинула ящик обратно. – Всё-таки столько всего здесь было хорошего…
– Мы с матерью старались, чтобы у тебя было безоблачное детство…
– У вас получилось, пап! Надеюсь, что когда-нибудь и Динка сможет сказать то же самое…
– Соня… – папа поправил какую-то книжку в шкафу, и так стоящую идеально. – А у вас с Игорем всё в порядке?
– А… почему ты спрашиваешь? – я вздрогнула.
– Твой вопрос только подтвердил мои подозрения! – Он повернулся ко мне. – Вы поссорились?
– Конечно, нет, с чего ты взял?! – воскликнула я. – У нас всё отлично, как всегда!
– Ну мне-то уж можешь не врать! – хмыкнул он. – Я же всегда все твои проделки просекал, если помнишь.
– Надеюсь, что всё-таки не все, – улыбнулась я.
– Ну да, я же тебе не господь Бог…
– Знаешь, мне Динка на днях вопрос задала – кто такой Бог?
– А ты что же?
– Ловко ушла от ответа.
– О, это ты мастер, дочь моя! – рассмеялся папа. – Вот и сейчас зубы мне заговариваешь. Так что у вас с Игорем случилось? Серьёзное что-то?
– Да нет, папуль. Ерунда. Просто мы с ним не поняли друг друга. Но сейчас уже всё разъяснилось. Диночка, правда, попала под горячую руку…
– Под чью? – папа даже привстал.
– Ну это я образно. Игорь слегка повысил на неё голос, но потом извинился, честное слово! И передо мной, конечно…
– Мужская ревность – дрянное чувство…
– А откуда ты знаешь, что он приревновал? – изумилась я.
– Логичное заключение. Девять лет двое живут душа в душу, потом жена устраивается на работу, и бац – возникает непонимание. Причина? Ревность. Обычно именно она застит глаза.
– Ты-то откуда знаешь, пап? Мама ведь никогда не работала…
– А ты думаешь, мужику трудно повод найти? – усмехнулся папа. – Да на раз два три!
– Ты просто шутишь! – не поверила я. – Преданней мамы женщины нет. Она ведь каждому слову твоему следует! Никогда против воли мужа не пойдёт, какие уж там подозрения!
– Мама? Не пойдёт? – папа как-то странно на меня посмотрел. – Мне кажется, ты плохо знаешь свою мать, девочка. Оно и понятно – ты всегда витала в каком-то придуманном мире, в который не допускала никого, даже самых близких. А мечты, пусть даже невероятно красочные, слишком далеки от настоящей жизни. Пеленой своей закрывают, понимаешь?
– Кажется, и ты, папа, плохо знаешь свою дочь! – рассмеялась я. – Нет на моих глазах никакой пелены. И не было никогда.
– Не было бы – не выскочила бы ты так рано замуж! – совсем уж непонятно заявил отец. Я даже дар речи потеряла от удивления.
– Как? Разве я ошиблась в выборе мужа? Вы же сами мне говорили…
– Пошёл я на поводу у твоей матери, – буркнул папа. – Да что теперь говорить!
– Нет, ты скажи! – разгорячилась я. – Мы что, плохо с Игорем жили все эти годы? Я была послушна ему во всём, во всём абсолютно! Как… как мама! Ведь вы сами учили меня, что главный человек в семье – мужчина! И у вас так было! Почему ты молчишь, папа?
– Дурочка моя, да я пошутил! – он притянул меня к себе. – Ну конечно же, у вас идеальная пара! А слова мои – просто способ тебя встряхнуть. Чтобы не расстраивалась ты из-за пустяков. Ведь ссора – это ерунда, согласись, если между людьми есть настоящее чувство!
– Конечно, ерунда! Ну, папа, ну ты даёшь!
– Что у вас за раздача? – в дверь заглянула мама. – Валера, ну что ты к голодной девочке пристал? Посмотри на неё – совсем бледная от твоих разговоров! Идите, стол накрыт!
– Идём-идём, мать, не ругайся только! – папа вскочил.
Проходя мимо зеркала, я бросила на себя быстрый взгляд. И правда бледненькая. Ну конечно, столько волнений за одно только утро!
Глава 34
Невольно всё время, что мы провели у родителей, я присматривалась к маминому поведению. Неужели правда глаза мои всю жизнь были закрыты пеленой иллюзий? Да нет же, не может быть! К тому же папа сказал, что пошутил… Но сомнения всё же клевали меня, мучили. Я ведь действительно кое в чём ошибалась – вот, например, в своей бывшей подруге Виолетте. Разве могла я когда-нибудь подумать, что она сможет так со мной поступить? Предать меня? Меня, человека, ближе которого – по её словам – не было в её жизни. Отношения с матерью у Виолы никогда не складывались, а отца у неё не было. Точнее он был, конечно, но жил где-то в другой семье и о старшей своей дочери никогда не вспоминал…
– Сонечка, а как поживает твоя подружка? – из задумчивости меня вывел мамин голос.
– Какая, мамуль?
– Виолетта. У тебя их разве много? – улыбнулась мама. – Ты же у нас однолюбка.
– Виолетта? – растерялась я. – Она… Ты знаешь, мы давно с ней не общались. Как-то всё некогда. То у неё дела, то у меня… Динка, не чавкай, сколько раз я тебе говорила!
– Не кричи на нашу внучку! – папа укоризненно посмотрел на меня. – Так и заикой ребёнка сделаешь. Кушай спокойно, внученька! Давай-ка я тебе ещё салатика положу!
– А я видела тётю Виолу! – заявила вдруг дочь.
– Когда? – всё во мне оборвалось. На Игоря я даже взглянуть боялась.
– Вчера утром. Мы с Лялей гуляли и её встретили.
– Интересно, что она делала в нашем районе? – вырвалось у меня.
– Наверное, к тебе приходила, – пожал плечами отец. – Ты же, небось, не сказала ей, что работаешь теперь?
– Не сказала.
– Ну вот!
– Мам, у тебя есть цитрамон? Голова разболелась жутко.
– Сейчас-сейчас! – мама вскочила. – Я же чувствовала, что у тебя что-то болит. Сразу надо было выпить!
Спустя полчаса, так и не избавившись от выдуманной боли, я засобиралась домой.
– Не переживай, мам, просто у меня режим сейчас поменялся, вот и трудно пока. Организм привыкает. Через недельку всё встанет на свои места.
– Небось ложишься под утро, – проворчал папа. – Игорь, хоть ты за ней последи!
– Да что я, маленькая, что ли? – фыркнула я.
– А я сегодня тут останусь! Можно, ба? – неожиданно сказала Динка.
– Конечно, девочка моя! – обрадовалась мама. – Можешь хоть на неделю остаться. А, Соня? Пусть у нас ребёнок поживёт. И ты отдохнёшь! А тут у нас парк, гулять с внучкой будем…
– Ну… На всю неделю – не знаю, а на выходные так и быть, пусть остаётся.
– Ура! – завопила Динка.
Глава 35
– Соня, так и будем молчать?
– А о чём говорить, Игорь? – я пожала плечами.
– Ну не знаю я, что она делала в нашем районе, ты можешь это понять? – взорвался вдруг он. Женщина, сидевшая на соседнем сидении, вздрогнув, с опаской отодвинулась к краю, а через секунду и вовсе перешла на другое место. Вагон качнуло.
– Я не хочу это обсуждать.
– Так и будешь всю жизнь страуса изображать? Не надоело?
Но я только отвернулась к окну, как будто именно там сосредоточилась сейчас вся моя жизнь. И когда с грохотом Игорь выскочил в тамбур, я даже головы не повернула.
К дому мы шли разными дорогами. И за весь вечер не произнесли друг другу ни слова. Помню, когда-то я удивлялась одним нашим знакомым, которые, поссорившись, умолкали на несколько дней. Казалось бы, что стоит обсудить ситуацию, поговорить, а не бродить по квартире со злыми лицами, шарахаясь при встрече. Теперь это произошло и с нами. Я чувствовала, что вокруг меня росла оболочка, сотканная из обиды, страха, ожесточения, но мне совсем не хотелось с ней ничего делать. Выяснять что-то – зачем? Ведь всё равно правда в его словах будет отмериваться по вере моей, а сегодня веры этой во мне не было.
Ну что ж, Ольга Святославовна, значит, и вы можете ошибаться…
А утром позвонила мама и со слезами сообщила, что Дину забрали в больницу. Подозрение на аппендицит.
– Мы-то думали, что она просто съела что-то, – плакала мама в трубку. – Но ведь всё свежее было, Сонечка!
– Куда её повезли??
В такси Игорь крепко держал меня за руку. Всё, что случилось вчера, забылось, исчезло, оказалось смешным и неважным. Господи, только бы с дочкой всё было в порядке! – единственная мысль владела нами сейчас, и ни о чём другом думать мы больше не могли.
Всё обошлось. К нашему приезду Диночка выглядела румяной и здоровой – будто и не было ничего.
– Психосоматическое, – коротко сказал доктор. – На нервной почве. Стресс у ребёнка был?
Мы с Игорем переглянулись.
– Мы проследим, Алексей Иванович! – твёрдо сказал мой муж. – Больше не повторится.
– Добре, – кивнув, врач занялся своими делами.
Схватив дочку в охапку, мы стремительно выбежали из ординаторской и понеслись к машине. Мы были счастливы – угроза недуга спасла нас, сплотила, отрезала лишнее. И ничего важнее, чем тёплая детская ладошка в наших пальцах, на свете не было.
– А я теперь знаю, кем буду, когда вырасту… – задумчиво сказала Дина, усевшись между нами на заднее сиденье такси.
– Кем? – в один голос спросили мы.
– Водителем скорой помощи. Его на дорогах все пропускают…
Глава 36
Следующая неделя пронеслась в каком-то жемчужно-радужном тумане. Над Динкой мы тряслись так, как будто она только что родилась. Мультик? – пожалуйста, доченька. Чипсы? – ладно, пусть будут чипсы. Наверное, даже в свой медовый месяц нас не окутывало такое острое, сладкое, безоглядное счастье. Я хотела взять отгулы – Игорь меня отговорил. Но домой после работы я неслась сломя голову, даже зная, что девочка под самым лучшим присмотром, который можно только придумать, – наш папа сам взял на себя эту работу, освободив на время Лялю. Правда, и Ляле это тоже оказалось кстати – через несколько дней Ренатка улетала, до нас ли им было теперь.
Крутов за эту неделю не звонил ни разу. Честно говоря, я и сама не вспоминала о нём. Но об Архипе думала. Моё убеждение, что во всех моих бедах виноват именно он, крепло день ото дня. Ничего, время придёт! – решительно думала я. Никуда теперь ты от меня не скроешься!
Так что когда сыщик позвонил – а случилось это утром следующего понедельника – я обрадовалась так, что даже прошлась ладонью по гладкой чёрной шерсти Перса, крадущегося в этот момент мимо моего стола. И улыбнулась – настолько комично вытянулась кошачья морда в ответ на неожиданную ласку.
– Неужели вас так обрадовал мой звонок, Соня?
А ведь и правда обрадовал! Но всё дело, конечно же, в Архипе…
– У вас хорошие новости для меня, да, Сергей Леонидович?
– Да, Софья. Нам нужно увидеться.
– Я могу в перерыв к вам приехать. Вы нашли его, да?
– Я пришлю за вами машину, – уклонился от прямого ответа Крутов.
Но я чувствовала, чувствовала, что поиски подошли к концу. Ага, попался, голубчик!
– Соня, ты что, водокачку выиграла? – усмехнулась Римма, выглядывая из своего кабинета. – Ты и так-то всю неделю светишься, а сегодня особенно. Колись, что случилось?
– Да так, Римма Ильинична, просто настроение хорошее. Сама не знаю, почему.
– Да? – хмыкнула она. – Ну, не хочешь говорить – не надо. А я уж грешным делом подумала, ты с Родионом роман закрутила.
– С кем?? – ахнула я. – Да вы что!
– А у него тоже глупое выражение лица в последнее время. Разве не заметила?
– Неа.
– О, лёгок на помине! – мы обернулись на звук открываемой двери. – Здрасти, Родион Матвеевич! А мы только что о вас говорили.
– Неужто? – лицо шефа сияло. И правда, доволен, как гусь. Что бы это значило? С женой помирился, что ли?
Следом за Ветерковым впорхнула и Александра. Она тоже не выглядела несчастной. Воистину, сегодня удачный день для всех, – радостно подумала я.
– А что случилось? Что это вы все такие довольные? – спросила Саша, оглядывая нас.
– Настроение хорошее! – в один голос воскликнули мы с Риммой. И рассмеялись. Александра с Родионом переглянулись как-то растерянно.
– Нет, ну правда же! – заявила я. – Сегодня прекрасный день! Понедельник! Что может быть лучше?
– Лучше понедельника может быть только пятница! – усмехнулась Прохорова. – Но до неё надо как-то дожить.
– Доживём! – пообещала бодро я. – Вот увидите!
– Смотри, Соня, ежели что – спрашивать с тебя будем!
– Да пожалуйста! Спрашивайте на здоровье!
– А что это у вас за веселье? – на пороге показалась Филатова. С мокрым зонтом. Дождь! Почему-то эта новость обрадовала меня ещё больше. Танцы под дождём…
– Вас увидели, Елизавета Макаровна! Вот это ж радость какая! – улыбнулась Александра. – А что, на улице дождь разве?
– Уже полчаса льёт, – бухгалтерша встряхнула зонт, и капли весело рассыпались вокруг неё.
– Да? – удивилась Римма. – Видимо, над Родионом Петровичем и Александрой летела личная крыша…
– Ну, наш босс-то на машине… – заметила Филатова.
Все взглянули на Сашу. А та вдруг покраснела, пробормотала что-то себе под нос непонятное и быстренько шмыгнула в свой кабинет.
– Ой, – сказала Римма. И посмотрела на Елизавету. А Елизавета – на шефа.
И в этот момент некстати зазвенел звонок. Телефон. Рабочий!
– «Лёгкий шаг» слушает! – сказала я, схватив трубку…
К тому времени, когда я закончила объясняться с дотошной клиенткой, холл опустел. Интересно, что ж такое случилось с Сашей, отчего она вдруг смутилась? Наверное, её кто-то подвёз, – пришла простая мысль. – Кто-то, о ком она не хотела говорить. Подумаешь, что тут страшного? Я уже знала, что Саша замужем – об этом обмолвилась Елизавета несколько дней назад. Но даже если это и так, разве взрослая женщина не имеет право на свои секреты? Вот мне, к примеру, тоже есть что скрывать, но это ведь ничего не значит…
Дошло до меня только тогда, когда я, помешивая густую ароматную жидкость в турке, находилась на кухоньке. Это было самое отдалённое место в нашем офисе, но оно имело одну интересную особенность – сюда, проникая каким-то невероятным образом сквозь несколько стен, доносилось всё, что происходит в кабинете Ветеркова. Сколько раз я хотела сказать об этом шефу – сам-то он на кухню не выходил и ничего об этом не знал – и каждый раз забывала. Вот и в этот раз привычная мысль промелькнула в моей голове, как вдруг фраза, невольно услышанная мной в этот момент, заставила смутиться и – что уж там скрывать – напрячь слух. Женский голос, отвечающий мужскому, был слегка приглушён, и отсюда узнать его не представлялось возможным, но минуту назад я лично видела, кто заходил к шефу в кабинет!
– Как я скажу ему, как? Ты вообще представляешь? Это убьёт его!
– А ложь его не убивает? – Голос Ветеркова был слышен удивительно отчётливо. Будто шеф стоял рядом со мной.
– Он ни о чём не догадывается…
– Родная моя, пойми же, что это унижение для всех. Для него, для тебя, для меня, наконец! Сколько ещё нам нужно ждать? Мучиться, скрывать…
– Хорошо! – решительно сказала она. – Хорошо! Я сегодня всё ему скажу. И будь что будет! В конце концов, я сама устала от этого…
Когда Александра Прохорова выходила из кабинета шефа, на кухоньке меня уже не было. С безмятежным лицом и колотящимся сердцем я сидела за своим столом в холле и делала вид, что ужасно занята. Саша прошмыгнула на улицу, как тень. Курить – поняла я…
Глава 37
Она позвонила в тот момент, когда хозяин агентства «Крутов и Ко», встретив меня у парадного входа, остановился на миг переговорить о чём-то с одним из своих сотрудников, мужичонкой средних лет весьма непримечательной наружности. Я ещё успела отметить про себя, что именно с таким лицом и следует работать в этой компании – хоть сто раз на него смотри, ни за что не запомнишь.
Номер, высветившийся на экране, был мне не знаком. И как же я потом жалела, что в тот момент не придала значения нотке паники, вдруг зазвучавшей в моём внутреннем голосе!
– Слушаю!
– Здравствуй, Соня… – негромко ответили мне из трубки.
– Виола?
Крутов удивлённо вскинул голову. Уж не знаю, что такого он увидел на моём лице, – он, умеющий читать между строк, – но взгляд его был довольно красноречив. Я отрицательно покачала головой – в тот момент я ещё могла спокойно рассуждать – и сделала несколько шагов назад, к окну, выходящему на внутренний двор.
– Мне нужно с тобой поговорить, Соня, – голос моей бывшей подруги звучал умоляюще.
– Нам не о чем разговаривать! – отрезала я. – Поняла? И будь добра, больше никогда…
– Я беременна!
– Беременна? – я почувствовала, как воздух перед глазами вдруг поплыл мутными волнами. Ухватившись свободной рукой за подоконник, я глубоко вздохнула.
– Да. И ты сама знаешь, от кого.
– Это неправда!
– К сожалению, это правда… – Она вдруг заплакала. Тихо. Страшно. А я стояла, ни живая и ни мёртвая, устремив оцепеневший взгляд в окно. – Что мне теперь делать? Что мне делать, Соня??
– Снимать трусы и бегать…
– Идёмте, Сонечка, – я и не заметила, как возле меня оказался Крутов. – Идёмте! – повторил он, обняв меня за плечи. – Вам сейчас нужен крепкий кофе!
– Я… мне лучше на работу вернуться, Сергей Леонидович. Извините меня.
– Это вы меня извините, Софья, но никуда я вас в таком состоянии не отпущу. Ну же, не заставляйте меня применять силу!
– Я не могу, понимаете?
– Можете! – твёрдо сказал он, ещё сильнее сжав меня и, не слушая более никаких возражений, повёл наверх. Но не той шикарной лестницей, которая уже была мне известна, а каким-то другим путём. Впрочем, по сторонам я особо не глядела, и даже если бы меня попросили потом указать новую дорогу, вряд ли бы вспомнила, как мы шли. Собственно, мне это было всё равно.
– А теперь рассказывайте! – потребовал он после того, как заставил выпить огромную чашку крепкого, обжигающего губы и разрежающего сознание, кофе.
– Это слишком личное, Сергей Леонидович, – я покачала головой. – И… Знаете, лучше вы мне скажите – вы нашли его? Архипа? Нашли, правда? Мне срочно надо его увидеть!
– Вы думаете, он сможет отменить те новости, о которых вы узнали десять минут назад? – прищурился Крутов. – Не будьте же дурой, Софья!
Он будто пощёчину мне дал.
– Да очнитесь же наконец, спящая вы красавица! Этот ваш неуловимый мститель никакого отношения к тому, что происходит в вашей жизни, не имеет! Как вы не понимаете этого?
– Вы нашли его, Сергей Леонидович? – я сжала губы.
– Да! – выдохнул он.
– И вы скажете мне его адрес?
– С одним условием…
– Я должна с вами переспать? – хладнокровно спросила я. – Отлично, я согласна.
– Ох! – он оттянул от шеи воротничок своей рубашки. – А вы та ещё штучка, госпожа Артемьева!
– Вы правы, господин Крутов! Ну так что, приступим? – я потянулась к застёжке платья. – Учтите, у меня всего полчаса!
– О, этого вполне достаточно! – усмехнулся он, быстро сориентировавшись в ситуации, и провернул ключ в двери.
– Помогите мне расстегнуть молнию!
– Ну уж нет! – весело заявил он. – Сама, голубушка, сама. А то скажете потом, что я вас принуждал!
– Обязательно скажу! – я со злостью дёрнула замок.
Он отшатнулся. А я застыла посреди кабинета – красная, взлохмаченная, с раскрытым до пояса платьем. И – зарыдала. Помедлив, Крутов бросился ко мне.
– Она сказала, что беременна… – я уткнулась лицом куда-то ему подмышку.
– Кто, Сонечка?
– Любовница моего мужа, – всхлипнула я. – Моя… бывшая подруга…
– Может быть, она соврала?
– Я не зна-а-аю!!
– Значит, нужно узнать, – вздохнул он и погладил меня по голове. – И прямо взглянуть правде в глаза.
– Я боюсь!
– Вы смелая девушка. Вон как яростно хотели со мной переспать!
– Я не хотела!
– Ну-ну… – он опять вздохнул, но на этот раз гораздо веселее. – Присядьте, дорогая моя, и давайте я застегну вам…
– Я сама! – вспыхнув, я быстренько привела себя в порядок и, немного успокоившись, уселась на диван. Он опустился рядом со мной.
– А теперь вы готовы мне всё рассказать?
Я кивнула. И поведала своему чуткому собеседнику обо всём, что приключилось со мной за эти несколько месяцев. Крутов слушал, не перебивая. Только один раз дёрнулся в попытке что-то сказать – когда я пересказывала свой разговор с Ольгой Святославовной, врачом городской больницы, – но так ничего и не произнёс.
– …А полчаса назад позвонила Виола, и… остальное вы знаете, – со вздохом закончила я. Он кивнул. Я замолчала.
– Соня, вы позволите мне присутствовать при вашем разговоре с Архипом? – неожиданно спросил он. – Именно об этом условии я говорил…
– Но… зачем, Сергей Леонидович?
– Ваш знакомый оказался… как бы это сказать… моим клиентом.
– Клиентом? – поразилась я. – Что это значит? Он тоже пользовался вашими услугами?
– Не совсем, – Крутов смутился. – Видите ли, Соня, я не имею права разглашать чужие тайны… Могу сказать только, что Архипа вашего когда-то угораздило попасть в одну очень неприятную историю…
– Он преступник? – у меня округлились глаза. – Я так и знала!
– Нет, что вы! – замахал руками Крутов. – Вы неправильно меня поняли! К криминальным делам этот человек не имеет никакого отношения, уверяю вас!
– Но что тогда побуждает вас просить о своём присутствии при разговоре?
– Позвольте мне об этом не говорить, хорошо? Итак, вы согласны с этим маленьким, но необходимым условием?
– Ну, если это так важно для вас… – я пожала плечами.
– Договорились! – он заметно повеселел.
– Сергей Леонидович, а как же мне теперь быть?
– Вы о беременности говорите?
Я молча кивнула.
– Да есть ли она, эта беременность? Скорее всего, это глупая шутка…
– Вы просто не знаете Виолу – такими вещами она бы не шутила! Нет-нет, я уверена, всё это правда… – я задумчиво звякнула ложечкой о дно чашки. – Я не знаю, что теперь будет…
– Я бы посоветовал вам…
– Да, вы правы, нужно заставить её сделать аборт, – перебила я Крутова. – Пока не поздно!
– Но… – поперхнулся он. – Я вовсе не это хотел сказать…
– Нет, аборт, наверное, уже нельзя! – я вскинула на него глаза. – Дайте я посчитаю… Март, апрель, май, июнь – четыре месяца! Поздно, конечно. Никто не возьмётся делать на таком большом сроке…
– Но…
– Чёрт возьми, уже четыре месяца! И она только сейчас узнала о том, что беременна?
– Вообще-то…
– Это невозможно! Если только… – меня встряхнуло от страшной мысли.
– Соня, куда вы? – он вскочил вслед за мной.
– Дина видела её, видела! Значит, они продолжали встречаться! Боже, какая же я дура! Сергей Леонидович, вы правы тыщу раз, я неизлечимая, беспросветная дура!
Я заметалась по кабинету. Встречались, после того страшного дня Игорь с Виолой опять встречались! А я ведь поверила ему, поверила… Идиотка!! Кретинка!
– Соня! – Крутов больно схватил меня за плечи. – Сначала надо во всём разобраться, а потом уже делать выводы. Вы слышите меня? Я уверен, что наверняка всё не так плохо, как вам кажется…
– Вы ничего не понимаете! – заорала я. – У меня жизнь рушится, а вы! Я девять лет терпела его характер, девять лет, понимаете вы это? А вы теперь говорите, что всё хорошо, прекрасная маркиза? Я о себе забыла, я жила только им, только им одним! Руки ему целовала, молилась на него! И ради чего?? Ради того, чтобы он кувыркался за моей спиной с моей лучшей подругой? Ах, дорогая Сонечка, я залетела от твоего Игорька, что мне теперь делать!
– Зачем же вы терпели?
– Да потому что тупица я в розовых очках, вот почему! – вскричала я. – Пустите меня, Сергей Леонидович, пустите же!
– Соня, я предлагаю вам пожить у меня…
– Что?? – я будто с размаху наскочила на каменную преграду. И застыла с открытым ртом.
– С дочкой, разумеется, – он спокойно смотрел мне в глаза. – Мне кажется, настал момент вам разобраться со своей жизнью. Вы правильно сказали про очки… Уж не знаю, какого они цвета, но то, что сильно искажают действительность, – однозначно. Решайтесь же! В моей квартире достаточно места, чтобы побыть наедине со своими мыслями. И вашей девочке будет у меня хорошо, обещаю вам. Я… очень люблю детей, Соня.
Голос его дрогнул.
– Нет, Сергей Леонидович, это невозможно… Спасибо вам, но… Нет, невозможно. Диночка… её нельзя волновать… Ну и вообще… Это неправильно… – Я решительно вскинула голову. – Вы простите меня, Сергей Леонидович, я вела себя как… В общем, я была не права. Я пойду, хорошо? А об Архипе мы потом договоримся, сейчас мне что-то не хочется о нём думать. Потом… И не нужно машину вызывать, я хочу пешком пройтись. Всего вам доброго, Сергей Леонидович!
– Звоните, Соня! – он церемонно раскланялся. Мне показалось, что он был весьма огорчён. – И помните – моё предложение остаётся в силе.
– Я запомню. Спасибо вам за всё!
Глава 38
– Мамочка, а дядя Серёжа обещал мне купить попугая жако, вот!
– Зачем тебе попугай, Диночка?
– Как же ты не понимаешь! Мы будем с ним разговаривать!
– Мне кажется, у тебя и так достаточно собеседников, – усмехнулась я. – Взять хотя бы Пирата…
– Мама, ну ты что! – она укоризненно посмотрела на меня. – Пират – это собака! Он не умеет разговаривать! А жако может запомнить больше тысячи слов, представляешь! Дядя Серёжа сказал, что в детстве у него был попугай Гоша, так вот он…
За дверью отчётливо послышался громкий вздох. Мы с Диной переглянулись.
– Кажется, кому-то твоя идея не очень понравилась, – прошептала я. – И я даже знаю, кому!
– Конечно, собака гораздо лучше попугая, да, мамочка? – громко сказала Дина. И сделала один шаг к двери. – А наш Пиратик такой умница! Совсем как человек! И ничего, что он не умеет говорить, мы и так его понимаем. Без слов. Правда, мамуль?
Она осторожненько потянула ручку двери на себя. Чёрный нос тут же ткнулся ей в живот, отчего моя дочь громко и очень радостно завизжала.
– А-а-а! Пиратик, щекотно же! Мама, представляешь, наш Пират, оказывается, тут стоит, а мы и не знали, да? Мы думали, что он спит, а он и не спит вовсе! Ну, идём играть, дружок, раз такая история!
И двое – маленькая девочка в лёгком сарафанчике и огромный чёрный пёс с радостной ухмылкой на лохматой морде – кинулись бежать куда-то. Вскоре в доме воцарилась тишина, и я вновь вернулась к тому делу, которым занималась вот уже три долгих и очень странных недели. Я думала о своей жизни. Крутов оказался прав – в этой просторной квартире мне ничто не мешало это делать.
От Игоря я ушла. Наверное, это следовало сделать раньше, ещё тогда, когда моя вера в него дала только первую трещину. Но, как сказала Ляля, узнавшая о моём решении, – тогда бы ты, Сонька, до сих пор продолжала утираться соплями, зато теперь посмотри на себя: самостоятельная дама, да ещё с крутым мужиком под боком! И в чём-то она права, конечно. Работа у меня не только интересная, но и довольно денежная, – Ветерков на днях повысил всем сотрудникам зарплату, так что жаловаться не приходится. А что касается мужика, который якобы у меня под боком, – тут вопрос непростой. Собственно, об этом-то я старалась пока не думать. Сначала надо разобраться с одним периодом своей глупой жизни. А там уж и поглядим. Мне даже Диночку не хотелось пока тащить за собой, но Крутов настоял. А я, по своей всегдашней привычке подчиняться, долго сопротивляться не стала. В любом случае ребёнку лучше жить с матерью – это понимают все. Даже мои родители, предлагавшие временно взять внучку к себе. Но Сергей и их уговорил. Везёт мне на сильных мужчин, что уж тут лукавить. Карма, как сказала бы Ренатка, будь она сейчас рядом, а не в «городе жёлтого дьявола».
Первое время я очень переживала за дочку – как она воспримет разлуку с отцом? К моему удивлению, Диночка довольно спокойно выслушала потрясающие новости о нашем переезде, что ещё больше укрепило меня в мысли – не усложнять жизнь своими представлениями о ней.
Виола мне больше не звонила. И я так до конца и не узнала правду – на самом ли деле она беременна от моего мужа или это всего лишь выдумки хитрого женского ума? Наш последний разговор с Игорем прошёл в таком яростном смерче – с разбиванием зеркала в прихожей и вышвыриванием моих вещей с балкона, – что ничьим словам верить у меня уже не было сил. Пока же я всего лишь размышляла. О себе. О дочке. Мысли о Сергее занимали меньшую часть моего умственного процесса. Но кто знает, как повернётся в дальнейшем…