Глава 28
Несмотря на ночное время, дорога к Северному аэропорту была заполнена спешащими в обе стороны машинами.
Сидящие в стремительно мчащемся чёрном автомобиле молчали – водитель всматривался в дорогу, думая о чём-то своём, а второй, устало прислонив голову к окну и закрыв глаза, то ли дремал, то ли просто отдыхал. Время от времени Павлов бросал на него быстрый взгляд, в котором прятался невысказанный вопрос, но пассажир никак на его посыл не реагировал.
Но вот наконец Михаил вздохнул, открыл глаза и выпрямился.
– Далеко ещё? – он прищурился, вглядываясь вперёд.
– Минут двадцать. Отдохнул?
– Маленько. Курить охота…
– Кури.
Правое стекло опустилось вниз. В темноте вспыхнул огонёк зажигалки.
– Я ведь бросил вообще-то. Год назад. Пятнадцать лет курил, в старших классах ещё баловаться начал, а тут решил – всё, хватит. И бросил, как отрезал.
– Зачем же опять?..
– Вот Лилю найду и всё, больше никогда.
Михаил затянулся на несколько секунд и выпустил дым в окно.
– Я у тебя спросить хотел, Миша…
– Валяй.
– Зачем ты уехал?
– Зачем? – ещё одна затяжка, и следом долгое молчание. – Так сразу не ответить. Много причин было. Только теперь, когда я назад оглядываюсь, кажется, что важной не было ни одной.
– Отсюда прошлые поступки вообще нелогичными видятся. А по факту ты просто делаешь так, как велит твоё сердце или разум, или ещё какая-нибудь фигня…
– Во-во, или ещё какая-нибудь фигня, – криво усмехнулся Михаил. – Это ты правильно обозначил проблему. Есть такая штука, как гордыня, слыхал?
– Слыхал вроде, – улыбнулся Павлов.
– Ну вот, а я на себе испытал. Ну, то есть я это чувство тогда по-другому называл, конечно. Я был одержим мечтой переделать мир и не понимал, что начинать надо прежде всего с себя. Но мне-то казалось, что я и так идеален… В общем, решил я для начала завербоваться на корабль, чтобы поднабраться сил и опыта, а также проверить себя, так сказать, в боевых условиях. Устроился радиотелеграфистом на один военный корабль – не без протекции, конечно. Я колледж связи окончил, ну и поговорил кое с кем из наших педагогов, у кого друган в то время служил в министерстве. Наверное, и сейчас служит, но это не важно… Короче, отчалил я от берега в дальние края…
– А Лиля обещала тебя ждать?
– Лиля… – Миша помолчал. – А Лиля не знала ничего.
– Почему? У вас вроде свадьба намечалась…
– Я уехал тайно, ничего ей не сказав, и это ещё один грех, за который мне придётся отвечать. Но не перед тобой, понятно?
– Понятно, не злись, – Павлов слегка пожал плечами.
– Извини… – Михаил невидящими глазами обратился к окну. – Много на мне грехов, Витя. Но и раскаяния не меньше… Ладно, что теперь об этом говорить.
– Так что там со службой на флоте вышло?
– А ничего путного не вышло. Не справился я. Нет, в профессии мне равных не было, всё-таки голова у меня варит нормально, да и руки из нужного места растут, а вот характер собственный подлянку устроил. Не смог я ужиться с мужиками, Витя, а всё из-за гордыни своей. Они меня тоже, впрочем, не жаловали. А какому опытному волку понравится, если его будет жизни учить салага сопливый? В общем, прослужил я год, промучился, а потом списался на берег и, вместо того, чтобы домой ехать, виниться перед любимой девушкой, меня ещё дальше понесло. Города и службы менялись, а я оставался с самим собой и с собственным дрянным характером. Других людей в своих несчастьях винил, а чтобы на себя посмотреть честным взглядом – решимости не хватало. Или ума.
– А теперь, значит, ты поумнел…
– Когда я в Ойске оказался, вот тут-то меня прижало по-крупному. Словно все мои прошлый грехи разом навалились и затоптать надумали. Выть хотелось, веришь. От безысходности, бессмысленности своей жизни. Никому я в итоге ненужным оказался. Сам себе нужен не был!
– Запил?
– Запил бы… У меня, Вить, папаша алкоголик, и я всю жизнь от этого бежал, боялся, что так же могу кончить, как родитель. Но в один момент сломался. Купил бутылку, закрылся в доме и… Шурик помешал.
– Какой Шурик?
– Ну, брат Тамары…
– А, которая на рынке торгует с Лилей…
– Да, соседка её. Вообще-то Шурик с Тамарой в ссоре уже несколько лет, ну, там семейная история какая-то. И сначала она Лиле отказала, когда та её просила обо мне в Ойске поспрашивать. А потом подумала, подумала, да и позвонила брату. Ты не представляешь, Витя, как он ей обрадовался! – Мишино лицо осветилось улыбкой. – Весь вечер, что мы с ним сидели, только о ней и говорил, мол, какая у него прекрасная сестра и какой он сам дурак, что обидел её когда-то. Всю мою бутылку от радости вылакал, хотя сам-то не алкаш, не подумай. Просто отпустило человека. Ну вот, от Шурика я и узнал, что Лиля меня ищет. И так меня это потрясло, что я сам чуть от шока к бутылке не потянулся, вовремя остановился. А на следующий день я уже в поезде сидел…
Они помолчали, каждый о своём.
– Виктор… – спустя несколько минут сказал Михаил, не поворачивая головы на водителя.
– Не было у нас ничего. Ты ведь об этом хотел спросить?
– Об этом…
– Не скрою, понравилась она мне, хоть и виделись мы с ней всего один раз. Но… очень она мне сестрёнку мою младшую напомнила, Олю. Лицо решительное, а сама… несчастная и какая-то неприкаянная, что ли… Знаешь, как человек, который никак не может понять: что он тут, на Земле, делает? Как моя сестра… – голос Павлова дрогнул. – Оля из окна выбросилась. Так и не нашла ответ на свой вопрос, понимаешь?
– Понимаю…
– В общем, как увидел я Лилю, так сердце моё чуть из груди не выскочило. И такая жалость вдруг накатила, так мне захотелось хотя бы для этой девушки сделать то, что я для сестрёнки своей не успел!.. Короче, я сразу решил на твои поиски вместе с ней ехать, когда про Ойск узнал. Прямо тебе об этом говорю, чтобы не было между нами недомолвок. Я даже из командировки раньше вернулся. А тут ты…
– А тут я…
– Не простая у неё жизнь была, Миша. Мать запойная, отец – преступник. Но самое главное, самое тревожное – эта беда с памятью её.
– А что такое с её памятью? – удивился Михаил.
– Так ведь не помнит она ничего из прошлой жизни. Ты разве не знал об этом?
– Н-нет… Как не помнит?
– Вот так. Совсем другие картинки память ей подкидывает. Другой дом, другую семью, окружение другое. Ты только.
– Что я?
– О тебе она только не забыла, Миша. Вот уж не знаю, почему. Не просто же так искать начала. Я вот тут подумал: может, твоё появление толчком послужит для её памяти? Как ты думаешь? Увидит тебя, и всё сразу вспомнит. Я узнавал, в медицинской практике такое бывает.
– Не знаю…
– Вот и я не знаю, брат, – вздохнул Павлов, – но надеяться хочется. Всё, приехали.
Автомобиль плавно затормозил. Михаил посмотрел в окно – перед ними сверкало разными огнями здание аэропорта. Надо же, за разговором он не заметил, как они достигли цели.
– Так, все вопросы буду задавать я, ты только рядом стой и помалкивай. Всё ясно? – голос Павлова изменился, стал резким, жёстким.
– Ясно, не переживай.
– Тогда идём.
Они вышли из машины и направились к центральному входу, куда нескончаемой рекой вливались будущие авиапассажиры. После разговора с Виктором у Миши осталось гнетущее чувство, природу которого он никак не мог понять. И, лишь проходя через звенящую охранную рамку, понял: это чувство имело запах страха. Он страшно испугался, что Лиля никогда его не вспомнит…
Глава 29
– Моё дело маленькое, Виктор Олегович. Начальству я доложил, а дальше не моя забота. Я вообще в тот день дежурить не должен был, напарника подменял…
– Да понял я уже, понял, Василий Васильевич, – раздражённо перебил сотрудника безопасности, грузного мягкотелого мужика, Павлов. И как только такие в охрану попадают? Он же при необходимости не то что чужую, свою жизнь не сможет защитить! – Ты мне этих женщин опиши.
– Тётки как тётки. Одна блондинка, и другая тоже…
– Очень исчерпывающая характеристика.
– Да не смотрел я на них особо, вот и не запомнил! У меня в это время ЧП на ленте случилось…
– Какое ЧП?
– Незаконный провоз оружия. Ну, то есть это мне так доложили. А когда я на место прибыл – к третьему подъезду – и вещи нарушителя проверил, то оказалось, что это ложный вызов. Короче, не настоящая пушка в чемодане лежала, а детская игрушка. Но время-то ушло! Так что ваших тёток я только в спины увидел – одна другую вроде как под ручку вела, правда у этой другой вид был довольно напряжённый. Ну и блондинки обе, как я и сказал.
– А двое мужчин, которых похитительница приложила?
– О, этих-то я рассмотрел. Когда я к ним подошёл, они уже очухались. Я говорю, мол, что случилось, ваши вещи украли? заявление писать будем? А они: типа, всё в порядке, начальник, просто наши друзья так глупо пошутили. Ну и всё, улетели.
– Как улетели? На самолёте?
– Да не, на каком самолёте! Быстро так смылись, только пятки сверкали. Ну а я-то что? Заявления от потерпевших на кражу не поступало. Да и сами потерпевшие – вроде как не потерпевшие. А об инциденте со слов Курицыной, агента по регистрации, рапорт написал и кому нужно отнёс. Да вы у этой Курицыной и спросите, она, небось, побольше меня видела.
– Где она сейчас? – Павлов огляделся. Михаилу же в это время не давала покоя одна мысль…
– Во-о-он там, видите? Стойка регистрации пассажиров номер семь. Та, что повыше, это Курицына и есть. Елена, не помню отчество.
– Идём, – Виктор кивнул Ордынцеву и направился было в указанную сторону, но Миша задержался.
– Подождите, Василий Васильевич, ещё один вопрос…
– Да? – притормозил сотрудник безопасности.
– Вы того парня с игрушечным пистолетом контакты записали?
– Контакты? – Василий нахмурил лоб, а Виктор, с удивлённым любопытством взглянув на Мишу, приостановился.
– Фамилию, адрес, куда путь держал…
– А, так в отчёте всё записано. Только он никуда путь не держал…
– Как? Вы же сказали, что он с чемоданом был…
– Ну да, с чемоданом. Однако в списках пассажиров его не оказалось, мы проверили. Он, когда узнал об этом, страшно расстроился. Мол, даты перепутал. Билет ему секретарша заказывала и в дате ошиблась. А он не проверил, в аэропорт приехал, а оно вона как оказалось. У него конференция какая-то важная в этот день намечалась в Бельгии. И прикиньте, какой облом? Ну, мы ему посоветовали билет обменять, его самолёт как раз к регистрации готовился. Он туда и побежал. Да, видно, не получилось.
– Что не получилось? – это уже Павлов спросил. – Билетов не было?
– Да билеты вроде были… – с сомнением пробормотал Василий. – Наверное, срочность отпала. У меня тогда дела кое-какие нашлись, а спустя минут пятнадцать я видел, как он в такси садился. И с кем-то в это время по телефону говорил, но далеко было, я не слышал.
– Это точно он был?
– У меня на лица чёткая память! – обиженно сказал толстяк. – Он, даже не сомневайтесь. А то, что я дамочек ваших не запомнил, так потому, что только со спины видел! У нас в тот день запарка жуткая была, говорю же, один по залу бегал. Вот и не доглядел. Я уже по шапке получил от начальства, и вы тут ещё…
– Не обижайтесь, Василий Васильевич, – смягчил голос Павлов, – вас никто не обвиняет, просто нам нужно с этим делом разобраться. Девушка пропала, вы понимаете?
– Да понимаю я всё, у самого дочка на выданье.
– Вы нам контакты того парня с игрушкой предоставьте, и ещё: раз, говорите, на память не жалуетесь…
– Говорю!
– Тогда опишите, как выглядели те двое потерпевших. Миш, ты запиши всё дословно, пожалуйста, а я пока с Курицыной поговорю.
– Хорошо, Виктор Олегович.
Павлов, не теряя больше времени, направился к стойке регистрации, а Михаил, поискав глазами, увидел высокий столик у банкомата, на котором лежали какие-то бланки, и потянул туда Василия. Тот, вздохнув, подчинился.
– Конечно, запомнила! У меня же память профессиональная на лица, нас специально этому обучают.
– Отлично! Тогда, думаю, вам не составит проблемы узнать возможных участников событий по фотографиям.
– Не составит!
Курицына Елена Владимировна, или просто Лена, как представилась симпатичному Павлову девушка, имела умное личико отличницы и длинные каштановые волосы, вплетённые в толстую косу. Всё в ней было безукоризненно, от строгой форменной шапочки до блестящих чёрных туфель, выглядывавших из-под идеально отглаженных брюк. Она напомнила Виктору одноклассницу, всезнающую Свету, с которой ему повезло сидеть за одной партой и у которой он частенько списывал на контрольных по литературе – Павлову никогда не давались гуманитарные науки.
Он разложил перед Леной фотографии. Среди взятых из архива фоток случайных людей была также карточка Лили и групповое фото с рынка, где Лиля сидела за столом в окружении коллег по торговле.
– Так вот же она! – радостно воскликнула Лена, сразу же схватив фотографию с изображением Лили. – Это она, та девушка, которую увела блондинка. И вот тут тоже она, – тонкий пальчик ткнул на смеющуюся Лилю в общем фото. – Я её очень хорошо запомнила, знаете. Она чем-то на мою подругу похожа, я потому и обратила на неё внимание ещё до того, как это всё произошло. Она это!
– Я так и думал… – помрачнел Виктор. – Спасибо вам, Лена!
Он стал собирать фотографии, но одну, с застольем, девушка продолжала рассматривать, внимательно вглядываясь в лица.
– Вы знаете, а ведь это, кажется, тот толстяк…
– Какой толстяк? – быстро спросил Павлов.
– Вот, в полицейской форме. Видите, он мимо двери по улице идёт. Мне кажется, это он. Ну, тот, который с блондинкой хихикал, а потом она ему из баллончика в лицо прыснула.
– Вы уверены?
– Чем дольше смотрю, тем яснее вижу, что это он. Меня сначала форма смутила, ведь здесь, в аэропорту, он в обычной одежде был, а лицо мне сразу показалось знакомым. Он это, точно!
– Та-а-ак…
– Неприятное у него лицо, правда? – заметила Лена. – Хоть и полицейский. А я бы такому свою жизнь не доверила…
– Да, не красавец, конечно… – пробормотал задумчиво Павлов.
– Вы думаете, он как-то замешан в похищении, да? – спросила девушка, понизив голос. – Он ведь с этой блондинкой общий язык нашёл, я видела. На весь зал хихикали.
– Будем выяснять! Значит, больше на этих фотографиях вы никого не узнаёте?
– Больше нет, – с сожалением вздохнула Лена. – Но если у вас появятся ещё какие-нибудь фотки, я готова помочь! Второго парня я тоже на лицо запомнила, красавец такой чернявый. А вот того, кто чемодан стащил, не видела. Я в это время паспорт проверяла, а подняла глаза только тогда, когда ваша девушка вскрикнула.
– Она не моя… – не сдержал вздоха Павлов.
– Ну, это я так сказала, – смутилась Лена, – извините. В общем, я тут через день дежурю. Завтра выходной. Так что если ещё вопросы будут…
– Я понял. Спасибо вам, Лена, за всё. Вы очень мне помогли! Нам помогли…
– И вам спасибо!
– А мне за что? – удивился Виктор.
– За приключение, – улыбнулась девушка. – У нас тут обычно так скучно, знаете…
– Да? – Виктор с улыбкой огляделся по сторонам, на волнующееся всеми цветами и эмоциями людское море. – Вы правы, Леночка. Аэропорт – самое скучное место на планете.
– Ага, – хихикнула девушка и, не оглядываясь, побежала к стойке регистрации.
– Я с утра еду на рынок искать вот этого товарища, – Павлов, оторвав взгляд от дороги, кивнул на фотографию, которую рассматривал Михаил, – а ты отдыхай, приходи в себя после дороги.
– Да я уж найду, чем заняться, – буркнул пассажир.
– Только никакой самодеятельности, понял?
– Понял, не кричи.
Миша бросил последний взгляд на фото и положил его на приборную доску. А затем отвернулся к окну. Ему было о чём подумать.
Глава 30
– Так это же Яков!
– Какой Яков?
– Яков Борисыч, у него с Лилькой дела всякие, – брякнула Тамара, мельком взглянув на фото. Ей было некогда, клиентка мерила за занавеской платье, а то бы она уж поговорила. – Вы лучше у Ларки спросите, у них с Яковом шуры-муры.
– Что за Ларка, где её найти?
– Лариса Стрелецкая. Вот до конца ряда пройдёте, там направо и через два ряда её магазин увидите. Посудой она торгует, не промахнётесь.
– Дайте мне на размер больше! – донеслось из-за занавесочки. – А лучше на два.
– Сейчас-сейчас!
Тамара потянулась к сумке с вещами, а Павлов, убрав фотографию в карман, направился указанной дорогой.
Действительно, магазинчик с посудой оказался приметным – яркая вывеска зазывала всех насладиться изысканной посудой, из которой едала сама английская королева.
Хозяйка заведения, высокая краснощёкая дама, с первого взгляда разглядела в Викторе непростого человека. Глаза её сверкнули, губы изогнулись в кокетливой улыбке, а грудь в мгновение увеличилась на два размера.
– Приветствую вас! – направилась она навстречу Виктору, виляя бёдрами. – У нас огромный выбор самой качественной продукции, есть и наборы, и отдельные предметы. Фарфор, стекло, дерево…
– А что, деревянная посуда тоже бывает? – усмехнулся Павлов.
– А как же! Позвольте, я вам всё покажу. Вам на подарок или для себя?
– Вообще-то я по другому поводу, – вздохнул Виктор и вытащил из кармана фотографию. – Мне нужно узнать вот об этом человеке.
– Да? – Лариса быстро взглянула на карточку, и лицо её тотчас же изменилось, потвердело. Совсем другим, холодным тоном она продолжила: – А я тут при чём?
– Мне сказали, что вы с ним знакомы.
– Тут многие с ним знакомы, но я не понимаю, почему именно ко мне вы пришли. Кто вас послал?
– Посылают обычно на базаре или в края дальние, – жёстко ответил Павлов таким тоном, что женщина вздрогнула. – Я жду от вас чёткого ответа. Вы знакомы с этим человеком?
– Знакома, – нехотя выдавила из себя Лариса.
– Как его зовут?
– Яков Борисович Субботин.
– Отлично. Где мне его найти?
– А это и я бы хотела узнать, где его найти! – взорвалась вдруг женщина. – Скотина, деньги мои взял и смылся.
– Какие деньги?
– Я ему в долг дала. Две недели назад. Сказал, что через два дня вернёт. И ни слуху от него, ни духу!
– Когда вы его в последний раз видели?
– Да когда он мне эту аферу с замужеством предлагал… – поняв, что ляпнула лишнее, Лариса замолчала.
– Какую аферу? – неумолимым тоном спросил Павлов.
– Да вам-то какая разница!
– Вы в курсе, что ваша соседка пропала? Лилия Сёмина.
– Лилька? – ахнула Лариса. – Они ж с Яшкой дела делали, ну, шмотками он её затаривал. Так это он её… того, да?
– Отвечайте на мои вопросы! Что за афера с замужеством?
– Яшка мне предлагал замуж выйти. Да не за него, что я, дура, что ли? За друга его. Мол, вещички кое-какие надо вывезти за границу, а этот друг сам не может, только с помощью законной супруги. Я, если честно, даже вникать не стала. Не по душе мне такие дела. Постель – постелью, а в сомнительные предприятия я лезть не хочу.
– У вас были с ним какие-то отношения?
– Ой, да какие там отношения! Ну, пару раз это самое… – женщина покраснела. – Да и вообще, не ваше это дело!
– Не моё, согласен. Значит, вещи надо было перевезти в другую страну.
– Так он сказал, ага.
– А в какую, не сказал?
– Да не помню я уже. В южную вроде какую. То ли в Египет, то ли в Индию. Не помню!
– Может быть, в Бразилию?
– Точно, в Бразилию! – обрадовалась тётка. – А вы откуда знаете? Значит, правильно я сынтуичила, что туда не полезла? Я к Яшке доверия никогда не имела! Он хоть и мент, а с гнильцой. Ох, извините. Вы ведь тоже из органов, да?
– Мне нужны все подробности вашего с ним разговора. Имя друга он назвал?
– Называл вроде. Такое, короткое. Валька, Вовка, Валерка – как-то так…
– Что ещё говорил? Что за вещи такие для перевоза?
– Ну, семейные ценности какие-то. Этого то ли Вовки, то ли Веньки. А, точно, Венька его звали, я вспомнила! Я ещё подумала, что на веник похоже. Да, Венька! Это же Вениамин полное будет вроде?
– Возможно. А что за семейные ценности?
– Подробностей не знаю. Я и не спрашивала, понимаете? Зачем мне подробности, если я не собираюсь в это дело ввязываться? Меньше знаешь, лучше спишь.
– В данном случае эта поговорка себя не оправдала, – вздохнул мрачно Павлов.
– Значит, Лилька согласилась на его предложение, да? – поняла Лариса. – Вот дурочка! У неё вообще с головой в последнее время непорядок. Раньше нормальная баба была, как все, а потом как подменили девку. Томка болтала, что память ей отшибло. У них ведь с Яковом тоже шуры-муры были когда-то, ещё до меня, а потом, как с памятью этой беда стряслась, она его на шаг к себе не подпускала. Он ко мне и переметнулся. Здоровый ведь мужик, понять можно…
– Спасибо за информацию, – Павлов резко развернулся к выходу.
– Так не за что! А может, вы тарелочки всё же посмотрите? – донеслось ему вслед. – Из тончайшего фарфора!
Но в ответ Ларисе лишь жалобно звякнул колокольчик, висящий над дверью.
– Ну и ладно, была бы честь предложена, – пробормотала она и тяжело опустилась на стул. Её лоб прорезала глубокая морщинка. – Ну, Яшка, ну, гадёныш, только попадись мне под руку!
– Никита, мне нужен человек с именем Вениамин, посмотри в списках пассажиров… Двое? Сколько лет? Нет, этот слишком стар. А другой? Вениамин Лазариди, сорок лет – подходит! Не прошёл регистрацию? Тогда наверняка он. Он один… а, с супругой! Лия Лазариди… Это они, Никита, я уверен. Глянь ещё одного, пожалуйста, – Яков Борисович Субботин… Нет такого? Значит, они вдвоём собирались лететь. По автомобилю новости есть? Понял, продолжаем поиски…
Виктор положил трубку на стол и задумчиво посидел какое-то время, не отрывая взгляда от листка с записями.
За окном кабинета промелькнула летящая птица. В воздухе запахло дождём.
– Лия Лазариди, – произнёс вслух Павлов. – Почему Лия, понятно. Но зачем надо было фамилию менять? Ох, Лиля, Лиля, наворотила ты дел. Не опоздать бы нам теперь…