То есть ей предлагают побыть психологом для вредного утопленника? Припомнив колючий взгляд парня и ехидный голос, девушка едва не рассмеялась, ибо Федор на краткий миг напомнил ей пятиклассника, решившего испытать на прочность нервы кого-то из педагогов. А какой смысл злиться на школьника? У коллеги был такой Слава Соловьев, что нарочно делал пакости, а потом стоял и ждал реакции на свои поступки. Правда, коллега была дамой опытной, посему пару раз щелкнула его по носу при всем классе, потом провела беседу по душам, где подробно объяснила, как глупо выглядят его попытки задаваться, и Слава успокоился. Наоборот нужно показать, что ты сам взрослый и умный человек, который настроен миролюбиво, и пусть ему станет стыдно за свое поведение. Чем отец утопленника насолил лешему, узнать не удалось, однако и этого хватило для размышлений. Кто будет сожалеть о человеке, который раньше был законченным мерзавцем, думала девушка. Правильно, никто. А раз Максим Иванович знал его при жизни, то вполне мог помнить, что раньше этот Федор не таким уж плохим человеком был. Если парень оказался в числе царедворцев, то ничего удивительного в изменении характера в худшую сторону как раз не было – или ты всеми силами цепляешься за власть, или тебя от нее отстранят и прибьют. На всякий случай. Ольга помнила, как на истории они разбирали эпоху Дворцовых переворотов, когда за один навет можно было получить ссылку, насильный постриг в монастырь, а то и смертный приговор. Возможно, в таких вот интригах он и сгинул, вольно или невольно перейдя кому-то дорогу. Еще раз взглянув на реку, девушка выругала себя, но все же пошла к зарослям ивы.
– Привет! Извини, что я тебе гадостей наговорила… А за совет спасибо.
Никто ей, разумеется, не ответил.
С понедельника зарядили дожди, наводнившие улицы города ручьями и лужами. Затянутые лохматыми тучами небеса изредка светлели, являя кусочки яркого солнца и беззаботно голубого неба, затем вновь скрывались серой пеленой. Напуганные дождем читатели сидели дома, до библиотеки доходили только самые отчаянные, оставляя мокрые следы на светлом полу. Все свободное время Ольга посвящала книгам о лекарственных травах, с которыми ее учила работать Настасья Павловна. Девушка с удивлением узнала, что в области растет большое количество растений, помогающих при различных заболеваниях, причем каждое из них должно быть собрано в правильном месте, в нужное время и с особым наговором, чтобы силы их полностью могли раскрыться. Коллеги смотрели на это занятие с интересом, но вмешиваться не пытались, особенно когда поняли, что заваренные ею травы снимали головную боль, помогали при бронхите или желудочных коликах. Дома же Ольга собирала информацию о старинных русских костюмах, и каким же было ее удивление, когда увидела наряд, похожий на тот, в котором щеголял утопленник, в разделе, посвященном пятнадцатому-шестнадцатому веку. Выходит, Федор намного старше, чем она думала! Даже старше Настасьи Павловны, которая как-то призналась, что Елизавету Петровну своими глазами видела. Дела… Хитрый домовой, обитающий в библиотеке, перестал пугать коллег и коротить проводку, а начал потихоньку помогать: то книгу потерянную на видное место клал, то шкафы чинил, а однажды даже обернулся котом и мальчишку, обрывавшего листья цветка, поцарапал. Правда, Татьяну все еще норовил то проводом за ногу зацепить, то сумку ее прятал, то паука на клавиатуру сажал. Видно, глянулась ему чем-то девушка…
В четверг дожди прекратились, небо расчистилось от облаков, радостно засияло умытое солнце. Уставший от летнего зноя город преобразился, мокрые крыши блестели, как глазированные, желтые блики скакали по лужам и окнам, расцвечивали стены радужными пятнами. Любуясь посвежевшими березами за окном, Ольга потянулась к формуляру, но тут донесся голос Инны Маратовны:
– Оля, спустись ко мне, пожалуйста!
Легко сбежав по ступеням, девушка вошла в читальный зал, где ее тут же «осчастливили» вестью, что нужно собираться в летний лагерь и вести там мероприятие.
– А какое? – поинтересовалась она.
– Сказали, что любое, – махнула рукой женщина. – Лагерь детский, в черте города, можно игры на свежем воздухе устроить. Что думаешь насчет викторины и эстафеты сказочной? Дети там маленькие, расскажем про Пушкина, потом соревнования устроим.
– Хорошая идея, – кивнула Ольга, мысленно прикидывая, какие заготовки у нее есть. – Когда поедем?
– Через час.
Охнув, девушка бросилась к компьютеру, потом в кладовку за плакатом.
Работать с детьми Ольга любила. Школа, в которую их позвали, оказалась небольшой и очень уютной. Непоседливые мальчишки и девчонки слушали рассказ, отвечали на вопросы, отчаянно стесняясь, рассказывали выученные на уроках стихи. Покончив с викториной, они повели ребят во двор, чтобы провести сказочную эстафету. Довольные заведующие напоили их чаем, поблагодарили за помощь.
– Вот сейчас соберем их, и на прогулку поведем, – поделилась планами смешливая воспитательница.
– Куда гулять пойдете? – спросила Ольга, мысленно восхищаясь смелостью женщины. В одиночку она бы с целой ватагой детей никуда идти не рискнула.
– По территории лагеря, – улыбнулась та. – У нас там беседка есть, тополь, которому больше сотни лет. Про него расскажем, про растения, которые здесь растут.
– О, у нас Ольга тоже травами лекарственными интересуется, – кивнула Инна Маратовна.
Воспитатели переглянулись и принялись уговаривать девушку поучаствовать. Поотнекиваясь больше для виду, Ольга согласилась. Выведенные на прогулку дети ходили за ней дружной командой, пара совсем маленьких девчонок вцепилась в руки и не желала отпускать «тетю Олю Михайловну».
– Ребята, вокруг нас встречается множество растений, которые наши предки использовали в лекарственных целях. Вот заболел у вас живот, или палец порезали, куда шли наши прапрабабушки и прапрадедушки?
– В аптеку! – откликнулся разбитной карапуз в зеленой кепке.
– Аптек в привычном понимании тогда еще не было, и даже больницы не в каждом поселке имелись.
– Как же тогда они жили? – пискнула рыжеволосая девочка.
– Да, где лекарства брали? – поддакнул насупленный мальчишка в очках.
– За лекарствами, за избавлением от недугов, обращались наши предки к матушке-природе, – простерла руку Ольга в сторону зеленого разнотравья. – Все растения, которые нас окружают, мы смело можем назвать зеленой аптекой. А чтобы правильно ими пользоваться и не навредить себе, нужно знать их полезные свойства. Вот вы, ребята, какие целебные травы знаете? Сможете их здесь найти?
Дети знали о лечебных свойствах малины, ромашки, календулы, подорожника, один даже липу вспомнил. Сама Ольга рассказала о крапиве, используемой для остановки кровотечения, о горце птичьем, в народе именуемом спорышом, что применялся при лечении болезней почек, показала тысячелистник, отваром которого промывали раны.
– Так, а это что за растение? – спросила она, показывая на ярко-синие цветки.
– Василек! – хором завопили дети.
– А вот и нет, это цикорий. Василек выглядит иначе и растет вон там под кленом.
– Ой! А у меня бабушка цикорий пьет вместо кофе! – оживилась кудрявая девочка.
Кто-то сбоку подергал Ольгу за футболку.
– А есть бесполезные растения? – спросил тот самый мальчик в очках.
– Нет, – улыбнулась девушка. – Всякое растение может принести пользу, если использовать его с умом.
– Даже лопух? – усомнился тот, пиная широкие листья на толстых черешках.
– Да. Его отваром девушки споласкивают волосы, чтобы они были красивыми и блестящими. А сам корень можно даже есть.
Дети загалдели, и тут самый шкодливый мальчишка протянул ей резной лист.
– А это что такое? – хитро прищурился он.
– Конопля, – ответила Ольга.
– Фу! Ее наркоманы курят! – завопили несколько человек. – Давайте ее вырвем всю!
Перекрывая начинающийся гвалт, девушка захлопала в ладоши, привлекая к себе внимание.
– Так, господа, не стоит изводить полезное и нужное растение. Да, из-за такого неправильного использования за несчастной коноплей закрепилась дурная репутация, но это хорошее растение.
И Ольга рассказала про посконь – ткань, изготовляемую из волокон конопли, про канаты, которые не гнили в воде, про конопляное семя, которым кормили и кормят птиц. Когда дети разошлись, воспитатели поблагодарили девушку и позвали к ним еще раз.
– Да, Оля, правду про тебя говорят, что ты ведьмачишь потихоньку, – улыбнулась Инна Маратовна.
– Конечно, – хмыкнула та. – Вот как заварю болиголов пополам с наперстянкой и гадючьей желчью, так и подолью в чай говорливым, чтобы напраслину на меня не возводили!
В подтверждении своих слов, она скорчила зверскую физиономию и грозно зашевелила пальцами, надвигаясь на коллегу, но женщина расхохоталась и протянула ей конфету.
В субботу Ольга с чистой совестью сдала отчет, закрыла библиотеку и отправилась прямиком на вокзал, а оттуда в ставшую родной Ганину Падь, где ее ждали русалки, кикимора, говорливый леший и хорошо знакомая ведьма. Услышав про мероприятие, Настасья Павловна долго смеялась, потом удивлялась неосведомленности современных детей в вопросах народной медицины.
– Так любые лекарства сейчас можно в аптеке купить, – вступилась за подрастающее поколение девушка. – И действуют они быстрее трав…
– Но так в основе те же компоненты, только усиленные незнамо чем, – вздохнула старушка. – Да и кто знает, чего там аптекарь намешал? Вдруг он неграмотный какой?
Наверное, неграмотных в аптеке бы держать не стали, подумала Ольга, но вслух не сказала. Зато вспомнилось, как сестра радовалась, что с натуральными лекарствами у нее наконец-то перестал болеть желудок. Пока выходило, что эффективность была ниже, но незначительно, а побочных действий – в разы меньше. Главное дозу правильно соблюдать.
Тем же днем Настасья Павловна отправила девушку в лес за травами, предварительно настрого запретив лешему помогать ей в поиске. Поворчав про безжалостных угнетателей и прихватив со стола горсть сушек, Ольга отправилась из дома под смех ведьмы. Умом она понимала, что надо привыкать самой отыскивать растения, которые в прошлый раз показывала ей Настасья Павловна, но все равно боялась ошибиться. Пока девушка училась правильно собирать нужные травы, запоминала места их произрастания, время сбора и свойства каждой части растения, которые потом будут использоваться в составе настоя, сбора или мази. В лесу было свежо, пахло прелью, нагретой корой и влажной после дождя землей. По пятам за Ольгой следовали шустрые лесавки, похожие на маленьких старушек и старичков, прятались в сухих листьях, гулко аукали и норовили забросить в сумку еловую шишку.
– А ну прекратили безобразничать! – велела девушка, вытряхивая из карманов отборные желуди. – Нет бы орехов или ягод принесли… Вот будете вредничать, я вам стих не прочту.
Хихиканье под листьями смолкло, только ветер тихо шелестел, проходя сквозь переплетение ветвей. Усмехнувшись, девушка с чувством произнесла:
– О красном вечере задумалась дорога…
Есенина она любила за тихую напевность речи, простой, но красивый слог, отражающий многоликость явлений, о которых он писал. Лесавкам он тоже пришелся по душе, поскольку стоило девушке замолчать, как под листьями зашебуршались, возмущенно попискивая.
– Что, еще рассказать?
Шорохи стихли, только в чаще что-то подозрительно треснуло, будто сухая ветка под чьей-то ногой. А стихов Ольга знала великое множество, поэтому за Есениным последовали Пушкин, Лермонтов, Гумилев, Эдгар По, Бальмонт. Увлекшись процессом, она то кружилась по лесу, изображая вьюгу, то вскакивала на поваленное дерево, как на трибуну. Удивительная, наверное, картина, мельком думала девушка: идет она по лесу, выискивает травы и вслух читает стихи. Узкая тропинка вывела ее к берегу реки, покачивающей желтые кубышки на широких зеленых ладонях.
– Все, товарищи, концерт окончен, – улыбнулась девушка в лесную прохладу. – Спасибо за внимание!
Не успела она сделать и пары шагов, как за волосы дернули, но не больно. Ольга резко обернулась, собираясь возмутиться, однако за спиной никого уже не было, только на тропе зеленел бархатистый лист лопуха, на котором горкой лежали крупные ягоды земляники.
– Спасибо большое! – поблагодарила девушка, поднимая угощение.
Устроившись на берегу, Ольга сверилась со списком и довольно улыбнулась: травы она собрала почти все кроме аира болотного, который как раз на берегу искать и надо. Подхватившись на ноги, она быстро прошлась вдоль кромки воды, пока не заметила в прибрежных зарослях ярко-зеленые мечевидные листья и желтоватые початки, похожие на хвосты гремучих змей. Поворчав себе под нос, девушка разулась, завернула джинсы и шагнула в вязкий ил, разогнав всех водомерок.
– Чего ты там ищешь?
Вскрикнув от неожиданности, Ольга резко обернулась, но не удержала равновесия и плюхнулась в воду, подняв тучу брызг.
– Ты зачем подкрался и меня напугал? – возмутилась она, вылезая на берег.
Хорошо знакомый утопленник нахмурил брови.
– Я не подкрадывался, это ты меня не слышала… Так зачем в воду полезла?
– Корень аира болотного достать пыталась, – пояснила Ольга.
Парень с интересом посмотрел на указанное растение и спросил:
– А зачем он тебе?
– Настасья Павловна просила для лекарства найти.
– Так он целебный, выходит? – поднял брови утопленник. – Я помню, что его для кухни сушили…
– Любое растение можно в медицине использовать, – улыбнулась девушка.
– И ты их все знаешь? – прищурился тот.
– Ну не все, – смутилась Ольга. – Но многие назвать могу.
Парень задумчиво огляделся, потом показал невзрачную травку с круглыми листьями и фиолетовыми цветами.
– Что это такое?
– Будра плющевидная, – опознала ее девушка. – Используют при воспалении верхних дыхательных путей и бронхите. А отварами промывают раны.
Федор удивленно хмыкнул и указал следующее растение. Добыв корень аира, девушка показала все собранные травы, рассказала об их свойствах, а заодно и о тех, которые показывал утопленник. Похоже, растения настолько заинтересовали Федора, что он перестал насмешничать и пытаться как-то задеть девушку. Искоса наблюдая, как загораются глаза утопленника, Ольга старалась рассказывать самое интересное о каждой былинке, которую видела. Всегда приятно, когда так внимательно слушают!
– Так, а это для чего? – потянулся он к тряпичному свертку, из которого топорщились тонкие корешки, но взглянул на девушку и спросил. – Можно?
– Смотри, – разрешила та. – Это корень пиона уклоняющегося, который при изготовлении успокаивающих настоек используют. Но Настасья Павловна решила его возле дома посадить.
Парень оказался благодарным слушателем, даже вопросы уточняющие задавал, смеялся, когда Ольга показала ему купырь лесной, запахом напоминающий морковь, а вкусом – петрушку.
– Представь, как я удивилась, когда впервые его увидела! – говорила девушка, растирая кусочек стебля между пальцами. – Чувствуешь, как пахнет?
– Да, – улыбнулся тот. – И вправду на морковь похоже. Никогда бы не подумал…
– О, я тебе еще не такое расскажу! – засмеялась Ольга.
В траве зашуршало, и показался коргоруш.
– Ой, меня, наверное, Настасья Павловна потеряла… – опомнилась девушка, только сейчас осознав, что солнце уже начало клониться к закату. – Пока!
Забросив на плечо сумку, Ольга поспешила в деревню, но утопленник окликнул ее:
– Погоди! Ты завтра придешь?
– Ну не знаю… А зачем?
– Приходи. Я… Я тебе покажу, где растет мандрагора.
Так, мандрагора это уже серьезно, усмехнулась про себя девушка, но прийти пообещала.
Дома Настасья Павловна похвалила травяной сбор, поругала за пропущенный ужин, потом уселась вместе с девушкой перебирать принесенные растения. Услышав про мандрагору, старушка усмехнулась:
– Да что бы он понимал, хотя… Если и вправду место знает, то хорошо это.
– А где мандрагору используют? – спросила Ольга, вспоминая все читанные до этого книги.
– Много где: чары через нее на человека навести можно, если корень фигуру людскую напоминает очертанием. Сок в отвары дурманящие добавляют и яд из него делают. Причем всю волшбу сотворенную через мандрагору ее же соком разбить можно. Только вот распознать чары те без знания особого почти невозможно.
– Но вы же умеете? И меня научите?
Ведьма рассмеялась:
– И сама умею, и тебя научу, как только дар примешь.
Услышав это, девушка нахмурилась: дар ведьмовской требовал кровавой привязки, обрекавшей человека на скорую гибель, а отнимать чужие жизни ей совершенно не хотелось.
– Неужели без крови нельзя?
– Нет, – вздохнула старушка. – Пойми, отнимая одну жизнь, ты взамен сотни спасти можешь. Разве не стоит оно того?
Может и стоит, но как только Ольга представляла себя с окровавленным ножом над вскрытой грудной клеткой какого-то безликого бедолаги, ей становилось дурно. Ну нет, она как-нибудь и так проживет.
Следующим утром Настасья Павловна подняла ее чуть свет и повела полусонную червень выкапывать. В четыре руки они окопали хитрый корень, норовящий уйти под землю, приманили песней-заклинанием, и разом дернули с четырех сторон. Упрятывая слабо шевелящийся клубок в холщевый мешочек, ведьма довольно улыбнулась и с гордостью взглянула на Ольгу.
– Хорошая из тебя знахарка выйдет!
Прогулка по росистой траве взбодрила, спать больше не хотелось, поэтому девушка сунулась помогать Настасье Павловне завтрак готовить, а потом вместе с Прошкой пошли траву вокруг домика косить. Точнее косил домовой, а она только сгребала. В спину повеяло холодом, и девушка обернулась – в нескольких шагах колыхался зыбкий силуэт покойницы, что так и не отправилась в другой мир.
– Доброе утро, Ульяна Васильевна, – поздоровалась она.
– Доброе утро, – бледно улыбнулась та. – Николая моего не видели? Обещал вернуться, да что-то запаздывает…
– Не видели, – вздохнула Ольга, оттесняя в сторону шипящего домовика.
Историю Ульяны, которая слыла первой красавицей на деревне, рассказала ей Лизавета. Грустная, надо сказать, история вышла: будучи девицей на выданье, полюбила Ульяна не жениха, отцом выбранного, а парня из соседней деревни. Николаю девушка тоже в душу запала, да только хотел он невесту не в старую хату вести, а на богатое подворье, поэтому и отправился воз купеческий сопровождать. Вроде и ладно все обернулось, только на обратном пути разбойники на них напали, да весь обоз разграбили. Когда Ульяна об этом узнала, то сознания лишилась, а очнулась уже безумной. Зимой и летом в нарядном платье бегала встречать всякого конного, что к деревне подъезжал, думая, будто это Николай вернулся. Так и замерзла ночью у ворот, и после смерти осталась на земле суженого дожидаться. Девушку Ольга жалела, только все равно не понимала то, как можно настолько сильно по кому-то убиваться.
– Черствая ты, – вздыхала кикимора, путая нитки своего вязанья.
– Я не черствая, а рациональная, – усмехалась Ольга, пытаясь разобраться с устройством колесной прялки. – Нашла бы себе дело по душе и глупости романтические из головы выбросила. Тогда бы никакого сумасшествия не было и ранней смерти в сугробе.
– Вот посмотрю я на тебя, когда влюбишься, – хихикнула та, грозя девушке костлявым пальцем.
– Не надо мне такого счастья! – открестилась девушка. – Я работу свою люблю, мне ее хватает!
Лизавета же только головой покачала.
Время уже перевалило за полдень, Ольга быстро собрала свои вещи в рюкзак, попрощалась с Настасьей Павловной и Прошкой, который украдкой сунул ей в карман записку, где размашисто написал: «Гвоздей купи», и двинулась к знакомой дороге через лес. Уже выходя на душистое разнотравье заливного луга, девушка вспомнила, что обещала Федору заглянуть к нему. Мельком посмотрев на часы, она побежала к тихой заводи, укрытой от любопытных глаз серебристыми ивами.
– Привет! – заглянула Ольга под полог живого шатра из гибких ветвей. – Ты где?
У самых ног звучно плескалась вода, да сновали шустрые водомерки.
– А я уж подумал, что не придешь.
Утопленник сидел на толстой ветке и внимательно смотрел на девушку. Выглядел он проще: шелковая белая рубаха с хитрой вышивкой была подпоясана узорчатым поясом с кистями, черные штаны и украшенные серебром сафьяновые сапоги. Ну прямо Иван-царевич из сказки, фыркнула про себя Ольга, хоть этому персонажу положено быть простоватым блондином с румяными щеками. У этого же лицо белое, какое-то недоброе и глаза синие, как омуты лесные. Точно, Кощей Бессмертный в молодости! Едва сдерживая смех, девушка тряхнула волосами и беззаботно откликнулась:
– Ну я же обещала, что приду. Только с мандрагорой, наверное, не сложится сегодня… У меня автобус через час, поэтому я на десять минут всего.
Федор подозрительно на нее посмотрел.
– Едешь куда-то? А здесь почему не останешься?
– Не могу, – развела руками та. – Завтра на работу идти надо, а еще я статью в литературный журнал готовлю.
Парень беззвучно спрыгнул на землю, шагнул к ней.
– Ты ведь либерией заведуешь? Дед Максим говорил…
– Чем я заведую? – не поняла Ольга.
– Хранилищем, где книги разные собраны, и всякий за ними прийти может, так?
– Так, – кивнула она. – Только называется это библиотекой. Но ты прав, мы там книги выдаем, чтобы люди читали и что-то новое узнавали.
Незачем рассказывать человеку, пусть и бывшему, в чем на самом деле заключается работа библиотекаря. Не поймет, а то еще насмехаться станет. Федор же покачал головой.
– И не страшно книги отдавать кому ни попадя? А если украдут или попортят?
– Не украдут, – рассмеялась девушка. – Я же знаю, кому и какую книгу даю. А если страницы испортят, то попрошу заклеить или новую купить.
– То есть кнутом тебя не выдерут? – подозрительно прищурился он.
– Знаешь, Федь, у тебя странные фантазии… Никто меня бить не будет, разве что премию не дадут. А вообще телесные наказания давно уже отменили!
– Ну и зря, – сказал утопленник, и прежде, чем девушка успела возмутиться, спросил. – Можешь мне книгу добыть?
– Берестяных грамот не держим, – фыркнула она. – Ладно, не смотри так, принесу. А какую хочешь? Могу фэнтези привезти или детектив какой-нибудь. А хочешь, ужастики достану такие, что зубами стучать от страха будешь. Или классику.
– Неси все, – милостиво разрешил тот. – Сам выберу.
– Все я точно не утащу! Ты представляешь, какую тяжесть сюда нести придется?
Судя по выражению лица, утопленника такие мелочи совершенно не волновали, мол исполняй, коли за дело взялась.
– Знаешь, Федор, я начинаю догадываться, как ты в речке оказался, – протянула девушка.
Тот резко обернулся, злобно глянул на нее враз пожелтевшими глазами. Линия губ изломалась, являя зубы белые, словно жемчуг и острые, как ножи.
– Что?
– Да пошутила я… – шарахнулась от него Ольга, которой показалось, что утопленник вцепится ей в горло. – Нервы тебе лечить надо, боярин!
Подхватив рюкзак, она выскочила из-под ивовых ветвей и зашагала к лесу.
– Постой!
До автобуса оставалось минут сорок. Если до леса идти минут десять, еще двадцать – по тропинке, которую показал дед Максим… Увидев перед собой фигуру утопленника, девушка замерла.
– Постой, – повторил Федор уже тише. – Я…
Договорить он не успел, осекся на полуслове, взглянув ей за спину – совсем рядом стоял волк Серый бок. Низко опустив лобастую голову, зверь смотрел на парня, и от этого взгляда пробирало жутью до самых костей.
– Пойдем отсюда, – севшим голосом обратилась девушка к волку. – Пока, Федор.
Сковавший ужас отпустил, только когда оказалась под сенью леса. Да уж, тут не знаешь, кого больше бояться надо, волка или утопленника этого. Некстати вспомнился оскал Федора, в котором не было ничего человеческого, а острые зубы, разве что не в два ряда располагались… Передернувшись, Ольга с куда большей теплотой взглянула на идущего рядом хищника, и зверь ей показался куда милее и безопаснее. Он хотя бы сразу убьет.
В город вернулось лето, залило прозрачным зноем притихшие улицы, высветлило траву на газонах парков и скверов. Ольга сидела на работе под вентилятором, чувствуя, как уставший за день прибор больше не остужает, а лишь перегоняет сухой и жаркий воздух. Легкомысленный сарафан, за которое в прежнее время ей бы высказала заведующая, лип к спине, и хотелось только одного: нырнуть в холодные воды бескрайней реки и плыть, пока… Перед внутренним взором появились смешливые лица русалок, а следом ухмыляющаяся физиономия Федора. Вот кому на дне жить хорошо! Мысленно позавидовав водяным девам, Ольга пошла отпрашиваться в ближайший магазин за мороженым, если изнуренные жарой горожане не раскупили все. Мороженое было, причем аж пяти сортов, пусть и несколько помятое. Едва расплатившись, девушка открыла заветное лакомство и пошла по улице, весело помахивая сумкой. У мигающего алым светофора она остановилась, как и положено добропорядочной жительнице, улыбнулась карапузу в смешной панамке, что сосредоточенно пускал пузыри, сидя в коляске. В тени большого щита чувствовалась едва уловимая прохлада, и в ожидании зеленого света Ольга скользнула взглядом по стоящей рядом девушке, бабушке, двум подросткам, доске с афишами, потом еще раз, да так и застыла, вцепившись взглядом в распечатанные на листе объявления. «Помогите найти человека!» гласила надпись на белом листе формата А-четыре. Круглова Виктория Сергеевна вышла с работы в прошлый понедельник вечером, но домой так и не вернулась. Ниже шло описание: черные волосы, серые глаза, на правой руке родимое пятно, в день исчезновения была одета в синее платье и белые босоножки, а рядом прилагалось фото улыбчивой девушки брюнетки на светлом фоне. Именно той, что стояла возле стенда, одетая в синее платье и белые босоножки на тонких ремешках… Не замечая текущего по пальцам мороженого, Ольга до рези в глазах всмотрелась в девушку, потом моргнула – контур тела пропавшей едва заметно колыхался, как воздух над костром. Призрак, сомнений в этом не осталось. Девушка грустно взглянула на объявление о собственном исчезновении и пошла прочь, прямо сквозь людей, спешащих к переходу. Несколько мгновений Ольга смотрела на удаляющуюся фигуру, потом направилась следом. По себе она знала, что нет ничего страшнее неопределенности, тягучего и изматывающего ожидания, когда каждая минута колет невидимой иголкой в области живота или прямо под сердцем. Ожидание в таком случае сводило с ума, ибо человек успевал представить самые страшные исходы ситуации, пережить их, но все равно держался за тонкую нить надежды. Родные пропавшей девушки искали ее. Наверное, пока кто-то объезжал все городские больницы, мать сидела дома и ждала, замирая от каждого звука за дверью. Ну как вернется дочка? Не вернется, это Ольга знала точно. Теперь оставалось решить, стоит и обрывать надежду, которая могла удерживать чью-то жизнь, или лучше оставить призрачный шанс на другой исход? Что бы она сама хотела, оказавшись в такой ситуации? Воображение тут же нарисовало картину, где ее собственные родители, измученные ожиданием, давно простившие непутевую дочку, напряженно смотрят на дверь квартиры, и с каждым днем надежда угасает в их глазах. Нет уж…
– Вы меня видите? – раздался приглушенный голос у самого уха.
– Вижу, – так же тихо ответила Ольга. – Виктория Сергеевна, я могу вам как-то помочь?
Слова вырвались сами, когда взглянула в призрачное лицо.
– Не знаю… Вы кто? Волшебница?
– Скорее ведьма, да и то недоучившаяся, – попыталась улыбнуться та. – Что случилось? Почему вы еще здесь?
Виктория заколебалась, пытливо всматриваясь в девушку, потом произнесла:
– Не могу уйти. Сын меня держит… Зовет каждый день, плачет… И мама в больницу попала… Артема с работы уволить обещали, если он искать не бросит, а ему Максимку еще поднимать…
– Кто вас убил? – осторожно спросила девушка. – Может удастся найти его, чтобы показал, куда спрятал… Тело?
Призрачные губы дрогнули. Да, мало приятного осознать, что все, что от тебя останется, это тело, кусок мертвой плоти, нуждающийся в погребении. Видя, как то, что осталось от любимого прежде человека, скрывается под слоем земли, люди словно проходят какую-то точку невозврата, после чего появляются силы продолжить жить, найти какой-то новый смысл. Умершего нужно отпустить, это Ольга знала точно.
– Его звали Игорем, – справившись с собой, прошептала Виктория. – Я думала, что успею перейти дорогу… Знаете, на углу, где липы растут… Там есть пешеходный переход, просто его почти не видно из-за поворота.
– И никто не увидел, что вы под машину попали? – усомнилась девушка.
– Нет. Магазин стройматериалов, где я работаю… Работала… Стоит на выезде из города, дальше только склады.
Плохо дело, мысленно застонала Ольга. Свидетелей нет, остается только напрямую звонить родственникам и сообщать о гибели… Начнутся расспросы о том, откуда у нее эта информация, а потом решат, что именно она, Ольга, причастна… Нет, сотрудникам полиции девушка доверяла, но не настолько, чтобы слепо полагаться на служителей правопорядка. Прикинув все возможные варианты вплоть до передачи информации через сны (Виктория пыталась это сделать, но пока в семье считали, что она живая, ничего не выходило), Ольга медленно произнесла:
– Если хотите, я могу связаться с вашими родными и сказать, где вас можно найти…
– Да! – закричала та, хватая девушку призрачными руками. – Скажите им! Скажите, что я их люблю! И чтобы Артем снова женился! И чтобы мама не забывала принимать лекарства! Скажите им! Пожалуйста!
Голос, звучавший до этого чуть слышно, перешел в ультразвук, отчего заломило уши. Заметив, что Ольга зажмурилась от боли, девушка затихла.
– Помогите мне, пожалуйста…
– Помогу, только давайте я сначала симку другую вставлю.
Бесплатные сим-карты, которые раздавались в честь открытия нового магазина связи, не закреплялись за кем-то конкретным, и эта мысль показалась Ольге жизнеспособной.
– У меня есть телефон,– шепнула Виктория. – Сумку никто не нашел… Она лежит в яме, прямо за трубой.
Узнав адрес магазина, где работала погибшая девушка, Ольга пообещала съездить туда, как только закончится ее смена. Виктория согласилась и поплыла следом легкой тенью. Ощущение постоянного присутствия рядом призрака приятными назвать трудно, и дело не только во влажной прохладе, обволакивающей вязким туманом, словно в дверь открытого погреба заглянуть решила, нет. Тяжелее всего вышло переносить размытое колебание где-то на периферии и внимательный выжидающий взгляд, из пустого, как будто бы, пространства. Домовой возмущенно шипел, прокатывался сгустком тени по комнате, но девушка пыталась убедить его, что все хорошо и Виктория дурного не задумала. Возмущенно скрипнув дверью архива, хранитель дома скрылся.
– Оль, ты не заболела? – вопрошала Анна Игоревна. – Бледная какая-то…