Наследник

Неделю спустя

Харрис оглядел комнату – она слегка изменилась с прошлого раза, было очень тепло и пахло мятой, в костёр бросали уже не книги, а сухие ветки, рядом с ним валялись пропитанные кровью ткани, стояли чашки и были рассыпаны какие-то травы.

– Как спалось? – донёсся до него приятный женский голос.

– Хорошо, – прохрипел он.

– Тебе не больно?

– Нет, – ответил Харрис.

– Это действие сонной травы, но её у меня осталось очень мало. Когда она закончится, от боли твоё тело парализует, и вскоре боль убьёт тебя. Но не будем об этом сейчас, как тебя зовут? – спросила девушка.

– Я Харрис. А ты?

– Я Сури. И что ты, Харрис, делал в лесу один и без меча?

– Я искал своего братика, – ответил он и съёжился от боли.

– Начинает болеть?

Он кивнул. Она насыпала зеленоватую траву в чашку и начала помешивать.

– Можно спросить? Ты кричал во сне. Я не смогла разобрать ни слова, но было понятно, что тебе очень страшно. Что тебе снилось?

– Мне снилось озеро, вокруг никого, даже леса нет, а потом я проваливаюсь под лёд.

Она дала ему выпить травы. На этот раз он уснул быстрее.

Брок осматривал топоры и мечи, что валялись во дворе. Он поднял тяжеленный топор, который вертел в руках мужик, вызвавшийся убить отца, обхватил топор двумя руками и, с трудом взмахнув, сделал круг в воздухе, после чего топор с силой вонзился в снег. Вдруг Брок заметил человека за воротами. Он достал меч и пошёл туда.

– Кто ты?

Незнакомец снял капюшон.

– Аора! – выкрикнул удивлённо Брок.

Её глаза были заплаканы.

– Что ты здесь делаешь? – Брок открыл ворота, которые они с отцом уже почти починили, заменив пару досок. – Почему ты плачешь?

– Мой отец! – тихо произнесла она. – Он отправился с нашими слугами на охоту и не вернулся, уже почти неделя прошла, а его всё ещё нет. – Она заплакала и обняла Брока, положив голову ему на плечо.

Он сразу почувствовал, как по его телу пробежали мурашки.

– Мама сильно заболела! – продолжила Аора. – Она не ест, не пьёт, сначала переживала из-за отца, а теперь плачет без остановки. Да и еда у нас уже почти закончилась. Помоги, пожалуйста, Брок! – произнесла девушка очень нежным голосом, не отрывая своих больших глаз от него. – Я не переживу, если и с моей мамой что-то случится.

Брок вытер слёзы с её глаз:

– Хорошо, я сейчас наполню мешок мясом с хлебом и захвачу пустырника.

Аора, шмыгнув носом, кивнула.

– Только не говори, пожалуйста, никому, Брок! – прошептала она, взяв его за руку. – Прошу тебя!

– Хорошо, – ответил Брок и убежал в дом. Спустя минут десять он выскочил на лошади с большим мешком в седле. – Я всё взял, но одну я тебя не оставлю, поскачем вместе.

Аора ласково улыбнулась и села на свою лошадь. Всю дорогу она молчала, а Брок словно проглотил язык, он не знал, о чём с ней говорить. Ехали они часа два, пока перед ними не появилось небольшое поместье. Проехав табличку с фамилией, Брок впервые прочитал её – это были небольшие выгравированные неровные буквы «Форесто». «Аора Форесто, – подумал он про себя, – звучит очень даже красиво».

Аора открыла ворота, и они зашли внутрь. Во дворе были разбросаны вёдра, лежали топоры, брёвна и куча ещё какого-то хлама. Дом их был намного меньше, чем его поместье.

Войдя в дом, Брок увидел Фрейю, сидящую у окна. Она была бледна, и щёки у неё впали, она сидела, прижав ноги к груди. Увидев их, Фрейя встала с кресла.

– Мам, как ты себя чувствуешь? – Аора обняла её.

– Всё хорошо, дочка. А что Брок тут делает?

– Мам, он приехал помочь тебе.

Фрейя обняла Брока:

– Спасибо тебе, сынок, но я ведь тебе говорила, Аора, не надо никого звать, всё со мной хорошо.

– Мам, ты посмотри на себя, ты за эту неделю постарела лет на двадцать, я волнуюсь, ты не ешь ничего. Брок принёс нам поесть.

Брок вылил какую-то жидкость в чай:

– Выпейте, оно придаст вам силы.

Он вытащил завёрнутый в тряпки огромный пирог.

– Я уверена, что он жив, – произнесла Фрейя, – и что скоро он вернётся, просто что-то произошло. Возможно, они заблудились или он сейчас в гостях у своего друга и забыл мне написать. – Она протёрла глаза и шмыгнула носом. – Брок, я благодарна тебе за помощь, но тебе уже пора возвращаться, скоро начнётся метель. Твой отец будет переживать, если не найдёт тебя дома. Он и так уже лишился двух сыновей, не заставляй его нервничать, Брок, прошу тебя, тем более из-за нас с Аорой.

Брок встал из-за стола:

– Хорошо, но я вернусь через пару дней, привезу вам еды.

Он вышел из дома вместе с Аорой и собрался уже сесть на лошадь, как вдруг Аора взяла его за руку. Это было очень нежное, словно передающее чувство касание. Брок, потеряв дар речи, повернулся к ней.

– Я буду тебя ждать, – ласково сказала она, глядя на него грустно, и улыбнулась.

Её улыбку и выражение глаз Брок не мог выбросить из головы всю обратную дорогу. Он не мог успокоить свои мысли, он улыбался от радости. Брок всё ещё чувствовал тепло её рук, а мурашки пробегали по коже. Его сердце приятно сжималось, отдавая теплом.

Сонная трава

Снова озеро, рука схватила его и потянула под лёд. Пузыри, поднимаясь, мешали увидеть лицо того, кто тащил его вниз.

– Они идут! – донёсся до него тихий голос.

Харрис осмотрелся – вокруг никого, только пузыри, взмывающие вверх.

– Они идут! – снова услышал он голос, только намного громче. – Они идут! Проснись!

Харрис осознал, что этот голос кричит ему в ухо, пузыри начали расплываться, всё исчезло, и он открыл глаза.

Сури стояла над его головой. Она истерила, округлив глаза от страха:

– Волки! Они нашли нас! Они за дверью нашей комнаты!

– Волчий алмаз, – прохрипел Харрис.

– Я оставила его в седле, – нервно выпалила она, посмотрев в сторону окна, – а лошадь в конюшне.

Волки начали скрести дверь, к которой были приставлены пару сломанных полок и одно кресло. Послышался вой.

– Дверь должна выдержать! – одновременно с надеждой и страхом в голосе произнесла она.

Неожиданно волки затихли, она вопросительно посмотрела на Харриса, понимая, что это не к добру. В этот момент волки расступились, и к двери подошёл их вожак, он осмотрел дверь единственным глазом и с такой силой ударил по ней, что Сури и Харрис вздрогнули. На двери появились трещины. Полки и кресло сдвинулись. Удары следовали снова и снова.

– Дверь не выдержит, – тихо сказала она и подбежала к окну. – По-другому никак! – и спрыгнула вниз.

– Что? Нет, подожди, – хотел крикнуть он, но издал лишь хриплый стон.

Харрис не мог пошевелить ногами. Либо он уже никогда не сможет, либо это действие сонной травы. Харрису стало страшно, что он никогда больше не сможет ходить, хотя страх быть съеденным оказался сильнее. В двери появилась трещина, через которую он увидел когти, раздирающие дерево. У Харриса началась паника. «Что же делать?» – подумал он, попытался сдвинуться с места, но тщетно. Вдруг взгляд его упал на мешочек с сонной травой. «Пусть лучше последним, что я увижу, будет озеро, под водой которого я и умру, чем волчьи зубы». Он дотянулся до мешочка, открыл его дрожащими руками и высыпал всё содержимое в рот.

В дырку уже могла пролезть голова волка.

– Ну же! Действуй! Прошу! – прошептал Харрис.

Вскоре огромный кусок двери отвалился, и всё вдруг затихло. Вожак стоял неподвижно, не отрывая взгляда от Харриса какое-то время, а потом начал медленно подходить. Он зарычал, оскалил зубы и встал прямо над ним, как вдруг что-то ударило волка по голове и, отскочив, упало на землю. Стая, заскулив, убежала, а у вожака начали подёргиваться мышцы, на морде появились две борозды. Зарычав, он выбежал за остальными.

– Волчий алмаз, – прошептал облегчённо Харрис, увидев на земле красивый, красного цвета алмаз с множеством граней.

В окне появилась и Сури, она перелезла и подбежала к Харрису. Когда увидела, что он успел проглотить всю оставшуюся сонную траву, с ужасом в глазах начала кричать на него:

– Ты с ума сошёл! Что ты натворил? Ты же умрёшь! А ты мне ещё нужен.

Харрис почувствовал лёгкость, словно его тело воспарило в воздух, каждую клетку заполнило теплом, и перед глазами всё расплылось. Он не слышал, что она ему кричала, он уже был далеко от неё.

Брок подошёл к Медиане во дворе, когда тот, размахивая мечом, периодически заглядывал в книгу.

– Эта неделя пошла тебе на пользу, Медиана! Ты уже научился держать меч в руках! – Засмеявшись, он ушёл в дом.

Медиана сделал себе деревянного противника, сунул туда меч и вот уже неделю как начал заниматься. Отец наблюдал за ним из окна.

– Дорогая, что он делает? Он уже неделю обводит невидимые круги вокруг меча соперника, вместо того чтобы взмахнуть им и нанести удар! Он хочет доказать мне, что он достойный наследник? – разозлился Эрнесто.

– Он имеет на это право, дорогой, – шепнула ему Апенья. – Не злись на него из-за этого, ему тяжело, он потерял двух братьев, и, возможно, так он отвлекает себя.

– Нет, но это возмутительно, дорогая, нам всем тяжело, а тут ещё он дополнительные звуки издаёт, голова от него болит, и ладно, если б с пользой, но это уж слишком, я не могу на это смотреть больше.

Он вышел во двор.

– Медиана, сынок, скажи мне, пожалуйста, что ты делаешь? – нервно выпалил он. – Что за круги ты рисуешь мечом? Может, я покажу тебе, как наносить удар? Боже мой, Медиана, ты уже неделю дурью маешься.

– Отец, размахивать мечом может каждый, а я хочу управлять им.

– Да-а? – крикнул отец. – И это ты называешь управлением? – Он вздохнул и зашёл в дом.

«Скоро ты увидишь, чего я добьюсь», – подумал Медиана.

Началась метель, Брок закрыл ставни и заткнул щели тряпками. От предвкушения следующей встречи он долго ещё не мог заснуть, ворочаясь в кровати. Любовь, страх и волнение бушевали в нём, как бушуют метели.

Валоран

Озеро было, как всегда, спокойным и мрачным. Харрис не хотел снова проваливаться под лёд, и поэтому свернул назад, на поляну. Снег хрустел под ногами. Далеко впереди, в днях пути от него, начинался снежный лес. Харрис шёл медленно и вдруг краем глаза заметил движение. Он повернул голову и вздрогнул: к нему приближался кто-то очень высокого роста в чёрном плаще. За ним тянулся чёрный дым, который струился из его ноздрей и поднимался в небо. Харрис узнал его – это был воин армии Чёрного Пепла, он читал про них. Голова его была покрыта капюшоном так, что лица не было видно, в руках он держал цепь, на которой волок за собой мёртвого валорана. Харрис очень не хотел, чтобы он подходил к нему, и поэтому облегчённо выдохнул, когда чёрная фигура прошла мимо. Голова валорана была пробита копьём, очень большим и необычным – оно имело длинное древко, выполненное из неизвестного ему материала, напоминающего тёмный мрамор, наконечник копья, пробивший голову, оставлял на снегу чёткий след. Харрис взглянул в пустые безжизненные глаза волка и увидел лишь своё отражение. «Что происходит? – подумал он. – В Сноуфросте нет ни валоранов, ни Чёрных плащей».

– Хотя, – задумавшись, произнёс он, – это всего лишь сон, теперь всё понятно.

Но непонятно оставалось одно – почему он так долго спит, он давно уже должен был проснуться. Возможно, его душа, всё ещё опьянённая сонной травой, летала по просторам его воображения, или он был уже мёртв. Фигура исчезла из виду. Харрис подозревал, где он, но об этом даже страшно было подумать. Когда он обернулся, перед его глазами вдруг появился лес, тёмный, мистический и скрывающий в своих недрах очень много загадок, при этом можно было увидеть, как лес погружается во мглу. Лес вызывал у него чувство страха, но это был всего лишь сон, поэтому Харрис вошёл в него. Долго он бродил средь голых деревьев, навечно лишённых листьев, пока перед ним не появилась Аора. Она казалась настолько реальной, будто и в самом деле сейчас находилась рядом с ним. В руках её он разглядел что-то, завёрнутое в белую ткань. Рядом с ней стоял неизвестный, лицо его скрывал капюшон, а Харрис и не заметил, что у того человека не было кисти.

– Мой волк! – сказала она. – Я жду тебя!

Из-под ткани появился маленький волчонок. Он поднял голову и завыл, точно так же, как воют волчата в первый раз в своей жизни. Вдруг, опустив мордочку, он посмотрел на Харриса и зарычал, тогда-то Харрис и увидел, что один глаз у него отсутствовал. Волчонок начал расти, он выпрыгнул из её рук и за пару секунд увеличился так, что стал размером с него самого. Волк зарычал, оскалив зубы, и ринулся на Харриса. Харрис попытался убежать, но ноги его не слушались, с каждым шагом они становились всё тяжелее, и он с трудом поднимал их. Волк уже был ростом в два раза выше Харриса, он поднял лапу и прижал его к земле, так что тот не мог даже шевельнуться. Его грудь будто сдавили камнями. Он жадно пытался сделать вдох, но воздух уже перестал доходить до его лёгких, и тело забилось в конвульсиях. А ощущал он это так реалистично, словно всё происходило наяву. Харрис не мог даже издать последнего стона.

– Мой волк! – услышал он, и эти слова будто пронзили стрелой его голову. Он почувствовал, как с хрустом сломались все его кости, а боль была сильнее, чем даже при тысяче нанесённых мечом порезов. Волк поднял Харриса и разорвал его, но вместо вытекающей крови из тела начали расти лапы, густо покрытые шерстью. Кости снова захрустели, только на этот раз без боли. Кожа покрылась шерстью, и вырос хвост, а с шеи свисала грива. Мгновенье, и вдох, выдох, вдох, выдох. Больше не было больно.

– Что со мной произошло? – выкрикнул он, только это осталось в его мыслях, а из горла вырвался свирепый рёв. Из его лап торчали острые когти, а по жилам текла обжигающая то ли кровь, то ли масло. Харриса наполнила дикая злость, он зарычал и повернулся, чтоб перегрызть глотку тому волку, но лес начал расплываться, и перед глазами появился серый каменный потолок, а сбоку встревоженное лицо девушки.

Сури

Увидев, что он открыл глаза, Сури крикнула, жестикулируя:

– Ты сума сошел? Чем ты думал? Ты же мог умереть! Столько сонной травы может убить двух здоровых быков, но всё же ты жив! – Она обняла его.

– Где мы? – спросил он.

– В подвале, – ответила она, улыбаясь от радости. – Наверху в метель было опасно оставаться.

Харрис огляделся: сбоку стояла лошадь, глядя куда-то вглубь подвала.

– А что это за странные звуки? – удивился он.

– Это волки, – ответила Сури.

Харрис увидел в темноте отражение огня в глазах волков:

– Да их тут десятки.

– Шестьдесят два! – поправила она. – Не бойся! Они нас не тронут. – Она покрутила волчий алмаз в руках. – Они всего лишь греются. Тебе снова снилось озеро?

Перед тем как ответить, он почувствовал доверие к этой незнакомке. Он не знал, кто она и почему его спасла, но вдаваться в подробности пока не стал.

– Да, – едва кивнул он, – это снова было озеро.

– А ты не думал, почему тебе снится один и тот же сон? – спросила она, разглядывая его повязки.

– Я не знаю, стоит ли, – ответил он.

– Иногда сны дают нам ответы, которых мы не можем найти наяву, – сказала она, меняя окровавленный кусок ткани на его ноге. – Ты ведь не знал, где искать своего братика, и вдруг тебе начало сниться озеро.

– Ты думаешь, это возможно? – спросил Харрис, скукоживаясь от боли, когда она налила на его ногу из маленькой тёмной стеклянной баночки какую-то жидкость.

– Да! Возможно! – ответила она не раздумывая. – Знаешь, мне в детстве часто снился сон, где я играю со своим братиком, хотя у меня никогда его и не было. Мы с ним бегали по замку, оплетённому корнями деревьев. Можно прямо из окна по корню спуститься на землю и взобраться обратно. Он снился мне столько раз, что я успела изучить весь замок. И вот однажды мы оказались с братиком в лесу, мы бегали и смеялись, потом спрятались за корнем большого дерева и сидели там до тех пор, пока к нам не подошёл неизвестный человек. Он схватил брата и ушёл, а я начала плакать и не могла ничего поделать, потом кто-то подбежал ко мне, лица я его не разглядела, но рядом с ним мне стало вдруг так тепло, он поцеловал меня в лоб и сказал, чтобы я не переживала, ведь однажды я с братиком ещё увижусь. Он обнял меня крепко-крепко, а потом повернулся и ушёл, оставив одну. Я стояла и видела какие-то вспышки огня неподалёку. Я не помню, что чувствовала в тот момент, но вскоре я снова увидела стремительно приближающегося ко мне незнакомца. Подойдя, он поднял меня на руки и начал укачивать, чтобы я перестала плакать. Больше этот сон мне никогда не снился. Хотя был ли это сон? Ведь мне казалось, что это происходит со мной наяву, я до сих пор испытываю те чувства, те переживания, страх, когда вспоминаю об этом, словно это происходит со мной сейчас. Спустя много лет мой отец рассказал мне, что у меня есть брат и ещё в детстве нас разлучили. А недавно как-то я услышала, когда он говорил с мамой, что я не родная их дочь. – Она с грустью посмотрела на огонь. – Поэтому я верю, что это неспроста, – сказала она тихо. – Ты ведь знаешь, что это за место тебе снится?

– Я догадываюсь, – ответил задумчиво Харрис. – Это озеро! Озеро, что находится на севере Сноуфроста.

– И я считаю, что озеро – это подсказка! Ты должен отправиться туда, возможно, твой брат сейчас там и ждёт помощи.

– Но люди не суются туда, – сказал Харрис, тяжело вздохнув.

– Потому что боятся его, – добавила Сури, – ведь озеро – это граница. Граница с городом Мрака, но между ними портал. Зачем бояться того места, куда никогда не смогут выйти Чёрные плащи?

Харрис вспомнил свой сон, как рыцарь Тьмы на поляне тащил на цепи мёртвого валорана. Но это всего лишь сон, они и вправду не могут выйти оттуда.

– Люди не решаются отправиться туда из-за волков. Но ведь мы не боимся их, правда, Харрис? – Она ласково улыбнулась ему, а Харрис опустил глаза. – Расскажи о своём брате, – попросила она, сев рядом с ним и протянув руки к костру.

– Его зовут Фред, ему восемь. Ночью он, как и все мы, пошёл спать, а наутро его не оказалось в комнате, вот я и отправился на его поиски, пока не наткнулся на волков.

– А твоя кисть? – спросила она.

Глаза Харриса наполнились слезами, он вспомнил, как отец отрубил её. Вспомнил, и как Брок поступил с ним. Он нехотя прокрутил в голове всё, что с ним произошло, и сжал нервно кулак, но сразу же после вспомнил тёплые стены своего поместья, и запах еды, и удобную кровать. И неожиданно для себя он захотел оказаться сейчас снова дома, несмотря на всё произошедшее. После всего, что они сделали, ненависти к ним он так и не испытал, просто стало очень больно на сердце от обиды. Легче было б возненавидеть Брока и отца, но он продолжал их любить. Харрис знал, что его уже похоронили дома, как похоронили и память о Фредике.

– Хорошо, можешь не отвечать, – обиженно сказала Сури.

Харрис уже и забыл, что всё время его раздумий о доме она ждала от него ответа.

– А когда это случилось? – спросила она.

– Почти две недели назад, – промолвил Харрис. – А ты что делала в лесу, да ещё и одна?

– Я тоже ищу своего брата, – ответила она, посмотрев на него. – И, возможно, небеса не зря свели нас, сейчас мы нужны друг другу. Когда ты поправишься, мы отправимся на поляну. Но травы у нас больше нет, а ведь очень скоро, Харрис, к тебе вернётся боль. Ты почувствуешь, как твоё тело пронзает тысяча маленьких иголок. Ты будешь кричать от боли, но это не поможет. И если не найти сонную траву, ты умрёшь, поэтому, когда закончится метель и уйдут волки, мы отправимся в путь.

– Я так не думаю! – возразил Харрис. – Волки уже не уйдут! Отныне они будут по пятам бежать за нами и ждать подходящего случая.

Он посмотрел на вожака, лежащего в углу комнаты, который ни на секунду не сводил с него своего единственного глаза. Теперь Харрис прекрасно понимал, что именно он вожак, и осознавал, сколько злости у того и как он сильно хотел отомстить ему.

Как только стихла метель, Брок покинул поместье. На улице ещё не осела снежная пыль. Полная луна ярко освещала дорогу. Он уже миновал табличку с названием их поместья, когда заметил серые лапы и длинные хвосты бегущих далеко за ним. Брок заволновался: волки нарушили перемирие, что теперь делать? На снегу волки быстрее лошадей, ведь они всю свою жизнь проводят там. Он дёрнул за поводья сильнее, и лошадь поскакала во весь опор, но те ничуть не отстали. В очередной раз он повернулся, чтоб посчитать количество волков, и нечаянно выронил мешок с едой, который был подвешен крючком к седлу. Почуяв запах еды, волки перестали преследовать его и все набросились на мешок. Брок облегчённо выдохнул – больше ни один волк не гнался за ним. Он доехал до поместья Аоры и подёргал верёвку, которая тянулась к колокольчику прямо в дом. Никто не открыл. Он снова подёргал, и снова никого. Брок занервничал. Он поднял руку, чтоб постучать, как вдруг ворота открыла Аора. Увидев Брока, она обняла его, он обнял её в ответ, и они простояли так некоторое время.

– Давай закроем ворота, – сказал Брок. Это единственное, что ему пришло в голову.

– Ах да, – игриво ответила она. – …Прости, я… просто очень обрадовалась, что ты пришёл, и даже успела соскучиться чуть-чуть. – Она покраснела и опустила голову, а Брок наконец решился и взял её за руку, и они медленно пошли в дом, наслаждаясь тишиной.

Фрейя сидела в кресле в зале, укутавшись в серый плед. Она держала чашку, от которой поднимались струи горячего пара. Увидев его, она встала ему навстречу.

– Брок, сынок! – заволновалась она. – Как ты доехал? Надеюсь, ничего с тобой не случилось в дороге?

– Доехал хорошо! Миссис Фрейя, ничего не случилось, спасибо.

Она обняла его.

– Слава небесам, что с тобой всё хорошо! Садись, – она указала на кресло.

Он сел напротив Фрейи, рядом с ним села Аора.

– Сынок, спасибо тебе, что помогаешь нам, мы без тебя не справились бы. Спасибо тебе за лекарства, за еду, за поддержку. Когда с Фредиком и Харрисом случилось ужасное, меня не было дома, иначе бы я непременно приехала поддержать вас. Твои родители… как им тяжело сейчас – потерять двух сыновей, две частички своей души, такого даже врагу не пожелаешь. А твой отец, я не смею осуждать его, но выгнать сына – это вне всякой человечности. Что бы сын ни совершил, но выгонять его из дома неправильно, тем более отрубать кисть, это очень жестоко, очень! Знаешь, когда я приехала домой и увидела Фолби с оторванной рукой, я потеряла дар речи. Представляешь, он напился и по пьяни потерял руку, говорит, проснулся, а руки нет – то ли волки оторвали, то ли разбойники напали, он не помнит. Представляешь, Брок, он не помнит, куда дел свою кисть! Вот как вас, мужиков, потом пускать в запой уходить?! И, как оказалось после, это не единственное событие, что произошло тогда, самое страшное меня ждало впереди. Аора рассказала мне про твоих братьев, вот тогда я и слегла. У меня начался жар, и тело начало ломить, я очень сильно переживала за вас.

Брок понимал, что Фрейя вот-вот расплачется, её сильно потрясли эти события. Она очень давно дружит с ними, и, возможно, они для неё успели стать родными, ведь только в таком случае будешь беспокоиться за кого-то так сильно.

– Прости, Брок, что я в прошлый раз не поговорила с тобой об этом. Просто тогда мне было слишком плохо, и я не хотела снова вспоминать и вдаваться во все эти душераздирающие подробности. Когда я оправлюсь, я обязательно поеду, чтоб поддержать Эрни и Апенью. – Её глаза покраснели и начали наполняться слезами. – И это ещё не всё, сразу после пропал Фолби и все наши рабочие. Я каждый день с утра и до ночи прошу небеса вернуть мне Фолби. – Слёзы потекли по её щекам.

Брок не знал, как её успокоить, он лишь взглянул на Аору. Та молча подошла к матери и обняла её, вытерев накатывающиеся слёзы. Фрейя закрыла глаза и крепко сжала руку Аоры. Вскоре она заснула, и Аора тихонько, чтоб не разбудить её, высвободила свои руки, опустив мамины ей на живот, и с Броком вышла в коридор. Тот был очень длинным и широким с множеством дверей. Стены его были из дерева, а сбоку висела лишь одна масляная лампа. Освещалось всё это светом, исходящим из окна в конце коридора. Аора пальцами дотронулась до стены и глубоко вздохнула.

– Когда я была маленькой, я любила бегать по этому коридору, моя мама ещё всё время ругала меня: «Не бегай, а то упадёшь и покалечишься». Но я её не слушала и продолжала бегать, пока однажды не упала. – Она показала ему маленький шрам на предплечье. – Теперь этот шрам напоминает мне о беззаботных детских годах. Когда ты радуешься тому, что бегаешь и резвишься вовсю, пока ты не осознал ещё всю тяжесть этой жизни, не познал ещё боль и разочарование. Когда ты думаешь, что всегда будешь таким маленьким, а твои мама и папа никогда не состарятся и всегда будут рядом. Я клала голову маме на колени, а она меня гладила и рассказывала про озеро, про сражение гарденийцев, про город Мрака, и я засыпала. Сейчас я кладу голову ей на колени и долго не могу заснуть: я вспоминаю те детские наивные мечтания и осознаю, насколько они не схожи с реальностью. Моей маме осталось недолго жить. Она начала кашлять кровью, её кожа стала дряблой и сухой, она еле кружку в руках держит. Эту болезнь не лечат даже в королевстве, я знаю, потому что мой дядя умер от неё же. Брок! – Она робко посмотрела ему в глаза. – Я же перестала верить, что мой отец вернётся домой. Он никогда раньше не пропадал так надолго. Пока что у меня есть мама, а после её смерти я останусь одна.

– Нет, не останешься! – воскликнул Брок. – Я буду с тобой всегда.

Аора опустила глаза, глубоко вздохнула и снова подняла их.

– Обещай мне! – тихо попросила она.

– Я обещаю!

– Не говори ерунды, Брок! – недоверчиво произнесла она. – Ты не сможешь защищать меня всегда.

– Нет, я смогу! – перебил он её.

Она посмотрела на него с сомнением.

Брок увидел это сомнение в её взгляде, поэтому встал на одно колено и взял её за руку:

– Небеса мне свидетели, я, Брок Дженуа, обещаю, что буду всегда рядом с тобой, буду всегда защищать тебя. Я скормлю волкам любого, кто посмеет причинить тебе боль.

Аора, улыбнувшись, обняла его. Броку это объятие показалось самым нежным из всех предыдущих. Каждую секунду он привязывался к ней всё сильнее. Буря страстей сейчас бушевала в его сердце, и он чувствовал себя самым счастливым из всех людей, живших и тех, кто ещё будет жить на земле. Он хотел раствориться в этом объятии, хотел, чтобы они превратились в статуи, чтоб никто никогда не смог разлучить их.

– Брок, – шепнула она, – утром твой отец узнает, что тебя нет в поместье, и тогда нам конец! Прошу, отправляйся скорее домой.

– Хорошо, но я приеду ночью.

– Я буду ждать тебя, Брок.

Когда он доехал до дома, было уже утро. На дворе Медиана стоял у деревянной фигуры и что-то вычитывал в книге.

Проходя мимо, Брок ухмыльнулся:

– Нашёл себе противника, который никогда не сможет дать сдачи. Хотя если сильно постараться и представить, то он вполне становится живым, но даже и в этом случае он сможет без труда одолеть тебя. – Брок начал смеяться. – Ты всю жизнь будешь учиться лишь держать меч, и когда же это до тебя дойдёт?

Медиана отвлёкся от книги:

– Брок, я видел, как ты дерёшься, ты не умеешь обращаться с мечом.

Брок рассмеялся ещё громче:

– Я? Ха-ха, да ты видел, что я вытворял со своими соперниками на соревнованиях?

– Я лишь видел, как ты нервно размахивал мечом то налево, то направо, при этом издавая какие-то странные звуки, а твои соперники боялись подойди к тебе, потому что ты выглядел, как сумасшедший. Размахивать мечом может даже ребёнок, а ты попробуй управлять им. Это мой тебе совет! – Медиана подмигнул ему.

Брок нахмурил брови, но ничего ответить ему не смог. Он опустил голову и, сжигаемый злостью, зашёл в дом.