Мне стало интересно, кто же собирается спрыгнуть, и я подался вперед, высунувшись почти всем телом в окно в попытке отыскать новоявленного самоубийцу. Когда я высунулся из окна, женщина заверещала ещё отчаянней: «СТОЙ! НЕ ПРЫГАЙ! МОЛОДОЙ ЕЩЁ!». Я засуетился, спеша рассмотреть верхние этажи, но почувствовал, что если подамся еще чуть-чуть вперед, то точно упаду. Я обратился к женщине:
– Извините, а на каком он этаже? – из-за того, что я живу на четвертом, мне не пришлось сильно кричать. Женщина на секунду застыла, широко уставившись на меня. Быстро огляделась по сторонам и убежала прочь.
Я проводил ее ускользающее в арке тело, еще раз поглядел на верхние этажи и убедившись, что никто не решил свести счеты с жизнью, слез с подоконника и закрыл окно. Пока я искал того, кто собирался спрыгнуть, день совсем закончился. Наступила ночь. Зажглись фонари, в свете которых лужи походили на бездонные ямы, разбросанные тут и там по двору. Взглянув в последний раз на двор, я тяжело выдохнул и пошел обедать.
В тот день я проснулся в три или четыре часа дня, тогда же и позавтракал чаем и булкой с сахаром. Не знаю почему, но я сильно люблю мучное, во всех его проявлениях, особенно с сахаром. Тем временем было уже десять часов вечера, и я проголодался. Живот уже изнылся, пытаясь привлечь к себе внимание. В последнее время я так мало и непостоянно ем, что должно быть сбросил уже килограмм десять, а может всего один. На этот счет у окружающих меня, да и у меня самого, ходят разные мнения. Весов у меня нет, поэтому проверить это никак нельзя. Но зато достоверно известно, что своим режимом питания я заработал себе гастрит. У меня даже есть на него сертификат от врача из поликлиники. Я вошел на кухню.
На кухне было всё как всегда: холодильник в дальнем углу, стол с тремя стульями возле стены напротив, неприятный запах застоявшейся воды. Я поморщился и встряхнул головой – надо избавляться от этого запаха. Возле холодильника я замер, заметив в отражении стекла тощего с синяками под глазами. Он был пугающим. Особенно пугали его глаза, они были безумными и впалыми, как у старика. Я вглядывался в отражение, ощупывал его глазами и никак не мог избавиться от мысли, что я где-то его видел. Может быть это мой сосед? Но который? Вскоре отражение исчезло и в стекле снова замельтешило моё собственное, к которому я привык. Открыв холодильник, я обнаружил лишь один помятый томат и бутылочку уксуса без этикетки. «Сегодня обедаем салатом». Зачем-то включил плиту. Посмотрел как нагревается конфорка. Выключил. Отобедав томатом, я протер уголки рта бумажной салфеткой и пошел готовиться ко сну. Не скажу, что я был уставший, но больше делать мне было нечего. Но не будем о моих делах.
В отличие от кухни, где шумит холодильник и капает кран в спальне замерла тишина, мебель притаилась и даже свет уличных фонарей расползся по комнате тихо, как змей. Я снял свою домашнюю одежду, стряхнул с ног тапки и нагишом лег в постель, закутываясь в одеяло. Но едва я устроился в постели, как сверху кто-то забегал. По звуку шагов я смог определить, что бегали двое: мужчина и женщина. Сначала они бегали просто, без слов. Потом послышались тяжелые слова, отбиваемые басом. Вероятно, говорил мужчина. Он говорил много, но я услышал только «собирайся!», которое он рявкнул неожиданно громко, что я даже вжался посильнее в постель, лишь бы никуда не собираться. После был хлопок дверью и тишина. Я ещё долго прислушивался, пытаясь отыскать хоть какое-то присутствие, но безуспешно. Я снова был абсолютно один, абсолютно одинок.