– Вроде всё по-старому творилось, как всегда.
– Было! – влезла в разговор подоспевшая корчмариха, – Правду говорите, мазель. Недели с две до этого ещё одна странная приходила.
– Странная?
– Да, господин. Сразу видно – иносранка! Одежда у неё была срамная! Штаны прямо обтягивающие, что попа еле влазит, ярко синего цвета штаны, словно индигой крашены. Я таких никогда не видела. На ногах какие-то боты чудные, шнурованные затейно. А на верх напялено вроде рубахи чёрной только рукава короткие, а руки все голые. Волосы у неё ещё распущенные были, длинные, чёрные. Без платка, или шляпки. С непокрытой головой прямо к нам и заявилась. Срамота, одним словом. Но взгляд у неё! Вроде сонная всегда, да круги под глазами, прямо как у чахоточной. А как в глаза посмотрит – обделаешься! Остановилась на ночь, но не буянила, правда, и не распутствовала. На утро честно расплатилась и ушла.
– Всё?
– Нет, не всё. Наш пьяница местный к ней приставать стал, она только улыбнулась, а зубы-то у неё треугольные. Клинышками такими. Наш пьянчуга после этого так и не пил. Ушла она значит, а через две недели с небольшим упыриха эта заявилась.
– Не как не называлась?
– Называлась, имя мне, говорит, Алл.
– Кто?!
– Эко у вас, господин, прямо голос изменился, знакомая что ли?
– Лучше про неё забудьте. К вампирше она отношения не имеет точно.
– Как скажете, милсдарь. Вам, видать, виднее.
– А куда ушла?
– Так по тракту, на запад. А всё-таки кто хоть такая?
– Молчи, тебе ж сказали, что лучше не знать! – прикрикнул на корчмариху староста.
– Ладно, – натянуто улыбнулась Фрида, украдкой посматривая на Дориана. – Нам бы комнату. Отдохнуть с дороги.
– Так это ж сейчас устроим, – опомнилась корчмариха. – Комната всего одна, правда.
– А с бестией-то что, милостивые государи? – забеспокоился староста.
– Берёмся? – устало спросил Дориан уже своим привычным голосом.
– А чего не взяться, дружище. Нас всё-таки четверо, почти пятеро. Отдохнём с дороги сегодня, план разработаем, – Альварес покосился оставшийся на столе окорок. – И прихлопнем её с утра.
Комната для ночлега оказалась отгороженным занавесками углом в дальней части корчмы. Там располагались в ряд семь кроватей и комод из досок. Окошко всего одно, естественно без стёкол, но с крепкими ставнями. Фрида и Лили заняли первые две койки, а Альварес и Дориан последние две. Три кровати в середине оказались пусты. Гоблина отправили спать на пол, на коврик, но он не жаловался.
– Ну, господин Обсидиан, или как там ты называешься, – Фрида уперла руки в боки, – как ты это объяснишь? Что это вообще был за цирковой номер?
– Ха! Просто очень удивился. Если это ТА самая Алл, то очень хорошо, что она направилась на запад. Лучше с ней не связываться.
– И кто она такая, эта Алл? – поинтересовалась Лили
– Да так, что-то вроде могущественной чародейки. Только магия у неё уж больно специфичная и крайне неприятная. А ещё у этой особы очень неприятный характер.
– А чего ей вообще тут надо было, дружище?
– Откуда я знаю. Никогда не понимал, что у неё в голове. Лучше подумайте о другом. У вампирши, что вы так беззаботно взялись умертвить, хватило сил высосать всю кровь у целой коровы. Вы хоть представляете, сколько крови в такой скотине?
– Вот всегда какой-нибудь подвох, – поморщилась Лили. – Ты раньше не мог предупредить? Она ведь высшая, да?
– Дошло, с кем связались?
– Паршиво… – прогнусавил Альварес.
– И чего теперь делать? – испугано спросила Фрида. – Мы же вроде как согласились?
– Ха! Отказываться от контракта не в моем стиле, да и не в вашем, надо полагать. Придётся воевать. Эй, гоблин, подойди сюда!
Гоблин, который только что спал, подпрыгнул на месте как ужаленный:
– Шрум слушать!
– Отлично. Какие заклинания лечения ты знаешь?
– Лечить? А! Слабо лечить, средне лечить, всех лечить, но слабо.
– Получаем [Слабое исцеление], [Cреднее исцеление] и [Cлабое исцеление группы]. Вполне недурно. В таком случае, я и Дориан возьмем вампиршу на себя. Альварес – на подхвате. Лили – ты будешь как козырь.
– Я?!
– Ничего сложного, просто превратись в демоницу, если дела у команды пойдут скверно.
– Ты же сам говорил, что лучше так не делать! К тому же я не знаю, как превращаться.
– Разберёмся в процессе. В процессе всегда легче учиться. Но, как правило, ключом к подобным превращениям являются сильные эмоции. Особенно страх, гнев, но и положительные могут сработать. Например, желание защитить друзей.
– А если у меня опять крыша поедет?
– Надо стараться, что бы не поехала.
– Тебе легко говорить.
– Ну и Фриде лучше постоять в сторонке в этот раз.
– Это ещё почему? Я не слабачка!
– Вампиры, особенно высшие, обладают врождённой устойчивостью в том числе и к акустическим атакам. Так что бард будет бесполезен. Но ты конечно можешь спеть что-нибудь воодушевляющее непосредственно пред битвой.
***
На следующее утро староста вызвался проводить команду до места, где засела упыриха. Амбар находился на холме, чуть в отдалении от жилых домов. Это оказалось массивное строение с двускатной соломенной крышей, срубленное из толстых бревен, возвышавшееся на пригорке над всеми другими хижинами, как какой-нибудь старый замок. Посеревшие от времени бревна говорили, что зданию немало лет, что противоречило возрасту селения. Староста, семенивший рядом, догадался, о чем думали авантюристы:
– Мы-то его со старого места привезли. Как бросить такого красавца? Вот с мужиками и покумекали. Разобрали на бревна да сложили на новом месте. А так ему лет семьдесят точно есть.
От дороги, что проходила через всю деревню, до амбара вела проторенная извилистая колея, на обочине которой валялась телега без колес, уже почти вросшая в окружающий ландшафт.
– Давно её убрать хотели, да всё никак руки не доходят, – зачем-то извинился староста.
У телеги сидел кто-то в большой соломенной шляпе, прислонившись к борту спиной. Рядом с незнакомцем в тени куста валялся грубо сколоченный импровизированный квадратный шит, на котором стояла корзинка с едой. Рядом со щитом лежала плотная стёганая куртка.
– Кто это там сегодня дежурит? В этой шляпе не разобрать, – прищурился староста.
Когда незнакомец увидал, что к нему направляются люди, он ловко встал, закинув шляпу на спину.
– А, Мери… как я сразу её не узнал, – пробормотал староста.
В Мери было почти два метра роста, и сама она, оказывавшись очень крупной и плечистой, толстой совсем не была. Её веснушчатое овальное лицо обрамляла копна рыжих волос, собранных в свободный хвост. Волосы, что бросалось в глаза, были значительно тронуты сединой. На вид Мери было около сорока, может чуть меньше.
Женщина, хотя и была одета в сельскую одежду, меньше всего походила на крестьянку. Об этом же говорил и болтавшийся у неё на левом бедре длинный меч. Когда приключенцы подошли к ней поближе, то увидели, что под правым глазом у неё красовался здоровенный фингал, которого, впрочем, женщина совершенно не стеснялась. Мери подняла правую руку в знак приветствия, но с поста своего не сдвинулась ни на дюйм.
– Здравствуйте, господа и дамы! И тебе, Пат, привет. Похоже привел ты кого-то стоящего? – голос у Мери был низкий, но не грубый. Она протянула руку Дориану, точно сообразив, что он лидер.
– Мери Уолкер – бывшая воительница, теперь крестьянка.
– Дориан Нордвинд, авантюрист, лидер команды «Сказка для дракона», – представился он, заметив про себя, что рука у Мери крупнее чем у него.
– Дориан-Лезвие, да ладно! Тот самый?
Лидер в ответ пожал плечами.
– Вот так встреча!
– Хосе Альварес, идальго.
– Альварес по прозвищу Хряк, мастер-фехтовальщик экстра класса из тёплых южных стран.
– Сеньора, ну почему же сразу Хряк?
– А ты на себя в зеркало давно смотрел? И вообще-то я не замужем, так что, сеньорита.
– Кхм… Простите мою бестактность.
– Фрида Нордвинд, бард.
– Ну это уже слишком, откуда такие забрели к нам в глушь. Стоп, Фрида Нордвинд, Дориан Нордвинд. Вы что, родственники что ли?
– Сеньорита, они родные брат с сестрой.
– А ведь и вправду похожи! А лучница ваша, случайно, не эльфийская княжна?
– Я?! Я просто Лили, Лили Купер.
– Сеньорита, Лили – наш невероятный козырь.
– Боров, ну ты скажешь тоже! А вот это мой ручной гоблин. Шрум, поклонись.
Бывшая воительница уставилась на гоблина удивлёнными глазами. Она даже немного приоткрыла рот от изумления.
– Но ведь это же шаман?! Точно шаман. Вон у него и посох есть. Как ты его вообще приручила?
– Как-то само получилось…
– Невероятно, действительно козырь команды! Может вы и с вампиршей справитесь. Пат, как ты их нашёл?
– Дык, они сами пришли. А это известные авантюристы, что ли?
– Дурень, на лучшее и надеяться не стоило!
– Прошенья просим, не знали, что имеем дело с важными особами.
– Ладно, староста, хорош кланяться. Мы тут сами разберемся, а ты иди, дела делай.
– Я-то точно не нужен?
– Иди уже! У самого, поди, ноги трясутся. Я им сама обрисую диспозицию.
– Ну, тогда не буду мешать.
Мери проводила глазами удаляющегося старосту, и только, когда он скрылся за поворотом продолжила:
– Трус несчастный! Он вам хоть нормально всё объяснил? Понимаете, с кем дело иметь будете?
– Высшая вампирша.
– Правильно, Дориан Нордвинд. Настоящая высшая вампирша, засевшая в сельском амбаре. Комедия какая-то. Да вы присаживайтесь!
– Значит целую корову одним махом?
– Ага. А корова крупная была, и вредная. Из баб я одна с ней справлялась. А эта малявка за минуту бурёнку нашу ухлопала. Вампирка – от горшка два вершка, мне по пупок. Вот только под глаз зарядила своим кулачком, как молотом стальным. Я аж в канаву кубарем укатилась.
– Так она сначала на тебя нацелилась?
– Нет, трубадурка. Она на корову сразу и позарилась. Только я среагировала на рефлексе. Хотела буренку защитить. Вот и получила в тыковку. У меня ума всегда мало было, зато черепушка крепкая. Отделалась простым фингалом. Отлежалась я в кустах, поднялась, отряхнулась. Гляжу, а от Милки остались только рожки да ножки. И поделом, честно говоря. Вредная была до чего скотина, избалованная. А местные с неё пылинки сдували, на ярмарку возили, на показ. Теперь некого возить будет.
– Вы лучше, сеньорита, поведайте, как воительница оказалась в сельской глухомани.
– А чего тут ведать? Ничего тут необычного нет. Когда-то я была совсем молодая и совсем глупая. И был у меня друг, мой Эндрю. Маг. Мы с ним дуэтом и промышляли по профессии по авантюрной, за задания всякие брались. Весело было. А он же тощий, как щепка. И я – гром-баба. Меня же тогда и знали, как Мери-Тролиху. Над нами ещё смеялись все. «Какая замечательная пара» – издевались. Ну я парочку таких поймала, поколотила. В глаза смеяться перестали. Да нам и наплевать на всех было. Много ли молодым для счастья надо? А потом пошли мы с моим Эндрю в подземелье… А вышла только я одна. Так он и сгинул. Лежит там, на повороте. А может бродит теперь в виде нежити.
– Простите, сеньорита.
– Уж десять лет прошло, забылось почти всё. Если б меня тогда это чему научило? Горевала я долго. Все глаза выплакала. Тогда и седеть начала. А жрать-то что-то надо? Стала к разным командам прибиваться. Меня сначала охотно брали. И началось не пойми что. То опытный вор в ловушку простую попал. Так кровью и истек. Потом магичка себе волосы опалила, своим же заклинанием. В подземелье монстр оказался, каких не должно там быть, полпартии нашей сожрал. И случаев таких столько набралось, что все быстро смекнули, если я в команде – жди неприятностей. Брать меня стали с собой всё реже. И стала Мери-Тролиха Мери-Бедой. Потом ещё пару лет я в соло ходила, пока в какой-то момент не посмотрела на себя в зеркало, а вместо тридцатилетней оттуда смотрит седая старуха, и решила завязать. Хватит, навоевалась! Продала доспехи и амуницию. Один меч себе оставила. Мне его мой Эндрю подарил и сам зачаровал. На все деньги купила дом. Здесь живу уже года три. Думала, может чего сложится. Плохо всю жизнь одной. Да только крестьянам подавай покорных дурочек, что им в рот смотреть будут. А меня они просто боятся. А уж когда я быка за рога на землю повалила, так и вовсе приняли за мужика. Вот и вся история.
– Это так печально. Прости, так тебе всего тридцать три?
– Тридцать пять. И не надо на меня так смотреть. Я и сама знаю, что не красавица.
– Сеньорита, а мы ведь как раз ищем латника. Может присоединитесь?
– Нет, не интересует. Я в профессию не вернусь. И лат у меня больше нет. С вампиркой помогу, и всё. Да и здесь от меня толку без доспехов будет немного. У вас хоть план какой есть? Как вы её убивать собрались?
– Кое-что за ночь придумали. Но сначала не мешало бы на неё взглянуть.
– А это как раз просто, господин Нордвинд. Она три дня сидит в дальнем углу сарая. Если дверь приоткрыть и посмотреть, даже не реагирует. Я уже пять раз так делала.
– Ну так пойдём, поглядим?
– Поглядим. На всякий случай, вампиры устойчивы к звуковой магии.
– Спасибо, мы знаем, – огрызнулась Фрида.
– Я тут ещё вспомнила. Когда вампирка эта на меня нападала, у неё лицо было незлобное. Там другое было на лице. Тоска и печаль. И боль от утраты. Я такое лицо всегда узнаю, я на него в зеркало насмотрелась в свое время.
– К чему ты клонишь?
– К тому, господин Нордвинд, что может статься, она всё это затеяла, что бы её реально умертвили.
– Вампир, добровольно желающий закончить свой жизненный путь? Сеньорита, простите мою нескромность, но это противоречит их природе. Они так не устроены.
– Может и так, а может и по-другому. Скоро узнаем, что ей надо. Вон у вас в ошейнике гоблин-шаман бегает. А это невозможно.
– Кхм…
Компания, стараясь не шуметь, поднялась к амбару. Дориан и Альварес пристроились с права от двери, а Мери слева. Лили расположилась чуть дальше, прямо напротив двери, готовая выстрелить в любую минуту. Шруму она приказала следовать сразу за ней. Ещё чуть дальше Фрида. Поскольку вампиры не восприимчивы к звуковым воздействиям, она держала в левой руке короткий меч, а лютню убрала за спину.
Дориан осторожно ухватился за ручку двери и кивнул Лили, чтобы была готова стрелять. Лидер тихонько приоткрыл дверь и заглянул. Внутри строения было довольно темно, но в дальнем углу отчётливо различался силуэт небольшого человека. Вампирша расположилась на куче зерна пшеницы и, похоже, совершенно не двигалась.
– Она совсем неподвижна, – прошептал Дориан, высунувшись наружу. – Может, померла?
– Как-будто это возможно? – прошелестел очень высокий, почти детский голосок.
Авантюристы переглянулись.
– Подглядывать очень невежливо, – продолжил щебетать голос. – Если вас не затруднит, войдите и представьтесь. Или вы дикари из леса?
Дориан молча оглядел остальных. Альварес кивнул, а Мери сильнее сжала в руках меч.
– Мы входим.
– Да, будьте так любезны.
Лидер вошёл первым, за ним выстроились справа и слева Альварес и Мери. Лили, Шрум и Фрида заняли второй ряд.
– Ого, должна вас похвалить! Вы хотя бы имеете представление о тактике. Неужели эти чумазики сумели наскрести на профессионалов?
Вампирша сидела там же, на груде зерна, в дальнем углу сарая. Крохотная, почти ребенок, с тоненькими ручками и ножками, совсем не уместная для сельского амбара. Это создавало совершенно сюрреалистичную ситуацию. На девушке было надето элегантное серое платье, даже в полумраке было видно, что когда-то оно стоило целое состояние. Сейчас же наряд превратился в рваное вывалянное в грязи тряпьё. Ступни вампирки украшали почти кукольные туфельки, с бантиками, теперь уже непонятно какого цвета. Волосы её были русыми, но это еле угадывалось, поскольку все они представляли из себя один сплошной комок шерсти и грязи.
Вампирша грациозно поднялась на ноги и, будто не замечая, что её наряд пришёл в негодность, сделала небольшой реверанс.
– Позвольте представиться – Жизель! – прощебетала она. – Эй, теперь ваша очередь. Я ведь должна знать имена тех, кто меня будет убивать. И к тому же это просто не вежливо. Начнём, пожалуй, с вас, крупный мужчина.
– Я?! Сеньорита, простите мою бестактность. Франсиско Алонсо де Альварес. Идальго. – Альварес сделал поклон в ответ.
– Ах! Так вы с Юга? Я никогда не была на Юге! Говорят, там всё так… необычно. Но давайте продолжим. Кто следующий? Я вижу у дамы за спиной лютню. Вы менестрель? Почему бы вам не сыграть на ней что-нибудь приветственное?
Лили толкнула в бок Фриду, которая раскрыла рот от удивления, пытаясь выдавить из себя слова.
– Фрида Нордвинд, к вашим услугам. Моя лютня не настроена, поэтому я не могу играть на ней прямо сейчас, – соврала бард.
– Какая жалость! Отец не любит менестрелей. Папенька считает их дармоедами, а мне нравится музыка, – вампирка, словно невесомая, крутанулась в воздухе, изображая танец. – Мужчина в центре, надо полагать, ваш родственник?
– Вы очень проницательны. Я Дориан Нордвинд, её брат.
– Превосходно, вы тоже артист?
– Боюсь, что нет.
– А что насчёт лучницы? Со скольких шагов вы попадёте зверю в глаз?
– Ну, это зависит от погоды и ветра и времени суток… то есть я хотела сказать, я Лили Купер, а это Шрум.
– Как интересно! Ручной гоблин. Забавная зверушка. Дома у меня тоже был питомец. Старый сокол. Я по нему очень скучаю. И наконец, женщину с мечем я уже знаю. Вас ведь зовут Мери?
– Да, и что с того?
– Я, кажется, должна извиниться перед вами. Похоже, именно вас я ударила тогда. Прошу меня простить за это. Но и вы виноваты. На такой скорости очень трудно маневрировать.
– А корову за чем было убивать?
– Пришлось упокоить беззащитное животное, чтобы привлечь внимание, иначе мои намерения не восприняли бы всерьёз. Или лучше было обескровить человека?
– Простите мою назойливость, если вас это не затруднит, сеньорита, не поведаете ли нам почему вы здесь, а не дома, у папеньки? – стараясь не гнусавить, спросил Альварес.
– Ах, оставим эти ваши южные витиеватости! Всё очень просто, я сбежала из отчего дома. Такой ответ вас устроит?
Альварес хотел было сказать, что нет, не устроит, но вовремя закрыл рот, не издав ни звука.
– Вернёмся к делу, – нарушила паузу Жизель. – Кто же из вас будет меня умерщвлять? Я полагаю, господин Нордвинд, это будете вы?
– Я правильно понимаю, вы хотите, чтобы вас упокоили? Насовсем?
– Вы абсолютно правы, господин Нордвинд. Я вижу, вы очень удивлены. Все удивлены. Это вполне резонно, так как наш вид не склонен к таким… поступкам. Однако, я считаю, что мое пребывание в этом мире невозможно. А сама я с собой ничего сделать не могу. Я уже пыталась.
Вампирка Жизель посмотрела на Дориана и уже через мгновение оказалась прямо перед ним. Осмотрев всю группу ещё раз, она склонила голову перед лидером. Оборванное платье немного сползло, обнажив белую шею и часть правого плеча, на котором красовалась искусная татуировка в виде чёрного дрозда.
– Рубите, господин Нордвинд. Но, пожалуйста, сделайте это быстро, не хочу долго мучатся.
Дориан выхватил меч из ножен, но замахиваться не стал. Вместо этого он уставился на татуировку.
– Чего же вы ждёте, господин Нордвинд? За такого монстра, как я, вам перепадёт столько славы, сколько вы не наберёте за всю свою жизнь.
– Мы уходим от сюда немедленно.
– Что?! – вампирша выпрямилась и с вызовом посмотрела на Дориана, сжав крохотные кулачки. – Что всё это значит?! Делайте то, за чем явились.
– Дориан, ты чего? – толкнула его за плечо Мери.
– Тихо и спокойно посмотри на её татуировку на правом плече.
– Птица и птица. И что с того? – Мери оборвалась на полуслове – Да что же это! Аристократка! Я ведь говорила, что притягиваю беды…
– Жизель д’Мерле, надо полагать? Ты хоть знаешь, что сделает твой отец со всеми нами и с этим селением, когда узнает, что его дочь мертва?! Может даже случится война.
– Догадались всё-таки, – надула щечки вампирка.
– Ты сказал д’Мерле, дружище? Тот самый маркиз д’Мерле из соседнего королевства?! Советник их короля?! Узаконенная нежить?
– Он самый. А это, похоже, его младшая дочь. Попали…
– Почему же «попали», уважаемые господа? – защебетала вампирка, нервно озираясь по сторонам, – Просто подарите мне покой. Какая разница, кто я такая, если не буду сопротивляться?
– Да чего ты вдруг вообще помереть решила! – не выдержала Лили и тут же схватилась за рот.
– Нежить очень могучий, – шёпотом сказал Шрум. – И страшный очень.
– Почему?! А может я не хочу быть «могучим нежитем», и «страшным» тоже быть не хочу, – щебет Жизель теперь больше походил на визг. – Почему я такой появилась на свет? Даже укушенный может выбрать смерть, а мне даже выбора не предоставили! Я просто родилась такой!
Вампирка села на пол амбара, обхватив голову руками и заскулила.
– У моего папеньки в замке был слуга, сын горничной. Ему, как и мне, девятнадцать. Месяц назад он спас из пожара лошадь моей маменьки и папенька предложил ему укус. В знак благодарности папенька отличившимся слугам может пожаловать превращение в вампира. Марсель мог отказаться, но согласился. Папенька же не знал, что мы с ним вместе были… – вампирша замешкалась, но продолжила. – Я его уговаривала, чтобы он остался человеком, но Марсель меня не послушал и сказал, что когда-нибудь состарится и умрёт, а он хочет быть со мной всегда. А папенька потом узнал про нас и очень рассердился. По-настоящему рассердился. Он бы Марселя долго мучил и пытал. Он это умеет. И мы решили сбежать из замка, но на границе с вашим королевством люди папеньки почти нагнали нас в какой-то таверне. И в следующую ночь нас непременно бы схватили. И тогда Марсель сказал, что нужно выйти на солнце и исчезнуть, чтобы, им всем плохо было! Пусть ловят наш пепел! Мы взялись за руки и вместе шагнули на свет. Я в первый раз увидела закат! Было очень красиво, но солнце так сильно жгло и кусалось! А затем Марслеь стал рассыпаться у меня на глазах, пока весь не превратился в пепел. А всё, что от него осталось – это рука, кисть, которую я держала! Потом и она распалась. А со мной было всё в порядке! Жгло только немного кожу и всё! Почему? Ведь папенька запрещал мне выходить на солнце. Почему я не превратилась в пепел? Это я его убила, моего Марселя! А он улыбался мне до последнего, пока не развеялся по ветру…
– Ничего себе! Менестрелька, ты хоть записываешь? Баллада получится – высший сорт! – ляпнула Лили шёпотом.
– Примите наши глубочайшие соболезнования, сеньорита. Но вы хоть понимаете, что, убив вас, мы обречем себя и местных на ужасную медленную смерть? Мы в отличие от вас очень хотим жить. Я уж молчу, что может случится натуральная война между королевствами.
– И вы думаете, что я вас так просто отпущу? Чтобы вы передали всё моему папеньке? Я домой больше не вернусь! Точно, если на вас напасть, вы ведь будете вынуждены защищаться? Если атаковать в полную силу, вы ведь тоже начнёте бить по-настоящему? – голосок вампирки окончательно перешёл с щебетания на вой и скрежет.
Жизель сделала молниеносный выпад. Её кулачек, чуть-чуть дотронулся до Альвареса, а он уже отправился в полет как тряпичная кукла. Грузный фехтовальщик отлетел к стене с дверью, попутно сшибая висевший сельский инвентарь, колесо от телеги, какие-то ящики. Всё это, утащенное за собой южанином, повалилось на него же, завалив сверху.
– [Усиленный выстрел]! – Лили как разведчица, имевшая отличную реакцию, опомнилась первая и запустила стрелу вампирше в голову. [Усиленный выстрел] позволял ценой быстрого износа лука увеличить повреждения дальнобойной атаке и добавить эффект бронебойности. Вот только плевала вампирша на стрелу, которая звякнув об голову, просто отлетела, не причинив Жизель ни капли вреда.
– [Обсидиановый шип]! – Из левой руки Дориана вырос тонкий и острый, в пол метра, каменный осколок, который вонзился в Жизель. Теперь настал её черед отлететь назад. Но прямо в воздухе она сгруппировалась, выдернула прошивший её насквозь осколок, отшвырнув его в сторону, и приземлилась в кучу зерна, на которой недавно сидела. Рана её моментально затянулась.
– Мери, Фрида, хватайте Альвареса, если ещё жив, и тащите его наружу! Лили, прикрывай их и тоже вали!
– Я тебя не брошу! – Мери, не послушав Дориана встала вперёд его, выставив меч по направлению к вампирше. – Ты, я смотрю, парень серьёзный, решил погеройствовать? Так и я не пальцем деланая. Я же авангард!
– Они его не утащат, а у тебя всё равно из брони только ватная куртка!
– Утащат, никуда не денутся. Слышали, девочки, спасайте борова!
– Вот дура! – вместо Дориана ответил Обсидиан.
– Сам дурак! А ты ещё кто такой?
– Сейчас это так важно?
– Нет, конечно.
– Вот и отлично, готовься. Она бросится на тебя. [Обсидиановая броня]!
Мери окружил целый вихрь пепла, вылетевший из левой руки Дориана. Этот вихрь мгновение кружил вокруг мечницы, а затем уплотнился, принимая форму каменной брони, которая теперь красовалась на воительнице. Вместо деревянного щита появился обсидиановый, составивший комплект с доспехами. Мери ошалело осматривала себя, но не препятствовала действию умения.
– Офигеть! Это что, вариант каменной кожи?!
– Ха! А тебе не всё равно? Она нападает!
Мери выставила вперед щит, и не зря. Вампирша дествительно бросилась на неё. Латница встала в защитную стойку и приготовилась держать удар.
– [Крепость]!
Жизель налетела на воительницу. Но не смогла ни повалить, ни даже сдвинуть её с места. Мери устояла, приняв весь удар на щит. В этом ей помогло умение [Крепость], которое придавало бонус броне, дополнительную устойчивость и иммунитет к опрокидыванию её обладателю. Взамен латник не мог сдвинуться с места какое-то время.
Вампирша, тем временем, вцепившись обеими руками в щит, пыталась его вырвать, но пока ей это не удавалось.
– Я долго не продержусь, сделай что-нибудь!
– А зачем надо было лезть вперёд? [Объятья пепла]!
Дориан превратился в серое облако, тенью переместился за спину вампирше, как он проделал до этого с Лили, и, превратившись обратно, резко горизонтально махнул мечем, сжимая его обеими руками. Удар должен был снести ей голову, но Жизель невероятно вывернулась из-под лезвия в последний момент, отскочила на стену амбара, оскалилась и зашипела.
– Она же помирать собралась, какого тролля она увернулась?!
– Ха! В этой кукле уже сознания нет. Это просто зверь на инстинктах. Очень, ОЧЕНЬ опасный зверь. Даже мне с теперешним арсеналом придётся несладко.
– Это всё моё невезение… Это точно моё невезение. А ты хоть кто такой? Как звать-то? И где Дориан?
– Обсидиан. И я всё ещё здесь, – сказал он на разные голоса.
– Вот это, офигеть, раздвоение!
– Когда ты снова сможешь двигаться?
– Обсидиан, она не успеет! – закричал Дориан.
– Без тебя знаю. Вот мелкая гадость! Она может управлять кровью!
Вокруг вампирши стала собираться красноватая дымка. Марево начало разрастаться, грозя заполонить весь сарай. На месте Жизель теперь виднелось туманное красное пятно, в котором можно было различить только горящие глаза.
– Если нас заденет это облако – конец. Придётся сражаться в серьёз, а это чревато…
– Всё, я могу двигаться!
– Тогда бери ноги в руки, и бегом на улицу. Остальные похоже уже выбрались.
– А ты?
– А я, – Обсидиан показал в левой руке небольшой серый шарик размером с яблоко, – кину нашей оппонентке подарочек, и сразу за тобой. Всё. Пошла, пошла!
Мери, чертыхнувшись, кинулась к выходу. Вампирша бросилась за воительницей, увлекая за собой и красный туман.
– [Обсидиановый шип]! – ещё один каменный дротик воткнулся в вампирку, останавливая её на полном ходу. Она метнулась в право, злобно шипя и извиваясь. Но на этот раз шип не получилось вынуть так просто. Он засел в правой руке Жизель, пробив кость. Вампирша, упав на пол, продолжила попытки выскрести осколок из конечности.
– Интересно, почему чем талантливее молодёжь, тем у неё более скверный характер? В любом случае – лови! [Малая пепельная бомба]!
Обсидиан сжал серый шарик, который держал всё это время в левой руке, метнул его в вампиршу и, не дожидаясь пока сфера достигнет цели, устремился к выходу. Он нагнал Мери, которая уже открывала дверь, подхватил её и выскочил наружу. Они споткнулись и покатились вниз с холма по дорожке. Обсидиан вскочил первым, помог подняться ругающейся Мери, одновременно оглядываясь по сторонам. Чуть поодаль Лили отпаивала бледного как мел Альвареса зельем лечения, а Шрум водил посохом и кастовал заклинания исцеления. На траве валялись ещё одна пустая бутылочка и снятая с южанина кираса, в центре которой зияла дыра. Живот Альвареса весь был залит кровью. Рядом стояла Фрида с коротким мечом, смотревшая то на Альвареса, то на Дориана и Мери, то на амбар.
– Пригнитесь! [Halbmond]!
Раздавшийся грохот оглушил их. Амбар затрещал и моментально разлетелся во все стороны, перестав существовать как единое целое. Какие-то брёвна улетели вертикально вверх, какие-то просто осели, откатившись по земле. Крышу вместе со стропилами вывернуло в непонятную спираль и унесло назад. Но большая часть того, что ещё недавно было строением, превратившись в мелкие острые ошметки, рассыпалась по всем сторонам света, врезаясь и сшибая всё, что встречалось на пути. Остатки бревен разметало на несколько десятков метров. Если бы кто-то живой стоял на линии атаки, его бы изрешетило словно шрапнелью. На месте амбара теперь висело облако пыли, в котором ничего было не разобрать.
Несколько больших, и куча маленьких деревянных обломков попало по волшебному щиту полумесяца, установленному Обсидианом, но не смогло сломать его, отскочив как от стенки горох.
Мери, только что вставшая на ноги, хлопнулась на колени, нервно улыбаясь. Лили замерла, вытаращив глаза на место взрыва, продолжая лить зелье, но не Альваресу в рот, а на траву. Примерно такое же лицо было и у Альвареса, который, видимо, пришёл в себя после ранения. Фрида, проигнорировавшая предостережение, так и осталась стоять. Короткий меч в её руке мелко дрожал. Обсидиан беспокойно всматривался в развалины амбара, не уверенный в окончательной победе.
– Офигеть! – опомнилась Мери – Это же «A» уровень! «A»! Понимаете?! Дориан или Обсидиан, ты же авантюрист с «A» уровнем! И это всего лишь [Малая пепельная бомба]! А что же тогда делает большая?!
– Большая? – Дориан улыбнулся совсем не свойственной ему злой улыбкой. – Да так, взрывает сразу крепость с предместьями.
– Кто ж ты такой? Ты что, из Города Богов? – Мери опять нервно засмеялась.
– Рад, что вам понравилось. Вот только наша новая знакомя так не считает. Сидите за шитом полумесяца, а мне, похоже, придётся повозиться.
– Так она не сдохла что ли?! – Лили уставилась на Дориана-Обсидиана.
– Она идёт!
Завал, образовавшийся после взрыва на месте амбара разлетелся, и появилась она. Вампирка окружила себя полупрозрачным кроваво-красным шитом, вроде кокона. Кое-где на нём виднелись трещины, но барьер устоял, приняв на себя всю силу взрыва от пепельной бомбы. Это позволило вампирше обойтись без повреждений. В обеих руках её были тёмно-красного цвета кинжалы, которые она держала обратным хватом.