Кусочек сердца мой хрустальный,
Надломленный внутри осел.
Деревья, тишь, и ветра пляска
Похоже ночью будет дождь,
Тона печальные окраски,
Тону в себе и мне не в мочь,
Я в куртку вжался посильнее,
Откинул резко воротник,
Болеть душой ещё страшнее,
Чем телом, после коек всех больниц.
Холодный тратуар сегодня,
Бегут седые небеса,
Осадки выпадут чуть позже,
И на моей щеке слеза.
Ночами молча восседая,
В мгновение сумрачной утраты,
Кричит вдруг птица, нарушая,
Как мёртво поле тщетный пахарь,
Сорвав с очей момент смятений,
Обдумав прошлое на миг,
В душе моей родив сомнения,
Что разум вместе с прошлым слит.
То ум, но есть ещё и сердце.
Оно-то уж сказать должно,
Зачем все также бесполезно
Дух холодит моё нутро.
Возможно, я рождён чтоб сеять.
А может править, как бы знать?
Но что-то мне упорно шепчет:
"Ты был рождён, чтобы писать".
Когда забыты стары смыслы,
А чисты помыслы слабеют,
В стране моей нет больше искры,
Ничтожных души же сильнеют.
И не поставив запятую,
А ставлю если, то терзаюсь,
Я не сказал ли это всуе,
С бесчестием людским сливаясь?
Но если хочешь, то молись,
А крикнуть нужно? Так кричи.
Теперь тебе не до поем!
О Русский, светлый человек!
И мы стихов не описуя,
Всю гадость жизни притворяя,
Забившись в стену словно мухи,
Крича о бытие, стеная,
Молясь на то, что было прежде,
Забыли, что живём в мгновение,
Где важен будет каждый стержень,
И каждый вздох отчизне нежен.
В аду нет места предкновеньям,
На каменистых тропах страха,
В пути печали, изумлений,
Ты встретишь облик только Раха.
И меньше дней и сожалений
Дрожит разорвана рубаха,
А в ночь печали по веленью
Увидишь небо полным праха.
Здесь на барханых дюнах молча,
Сидит тот князь, что правит балом
Глаза зажмурив от сполоха,
Закончив с древним ритуалом.
В песке седом на отраженьи -
Осколки прошлого лежат,
Их всех собрал в кулак сомнений