* * *
Врунелла и Скабеевель, в сопровождении многочисленной свиты и кучи охранников, обходили пункт сбора свежеиспечённых воительниц.
– А здесь мы обучаем новобранцев стрелять, – расшаркивающаяся эльфийка продемонстрировала высочайшей инспекции полянку, на которой полсотни бойцов упражнялось в стрельбе.
Лучницы представляли собой довольно жалкое зрелище: разнеженные создания не могли натянуть даже ослабленные учебные луки, постоянно жалуясь на мозоли на пальцах от тетивы.
– Гкхм, это наши добровольцы, – виновато прокашлялась эльфийка, ответственная за экскурсию высокопоставленных особ. – Девушки, и правда, очень стараются, но пока не могут похвастаться выдающимися результатами. Мы планируем выставить их в качестве охраны важных городских объектов, а более подготовленных физически и морально полициантов отправить на второй рубеж обороны.
– Ребята такому раскладу не очень обрадовались, – кивнула Скабеевель Покровительнице военного ремесла. – Они и сами надеялись отсидеться в глубоком тылу. Но кто-то должен следить за попавшими в долговую яму рабами, которых мы поставим на первую линию. Без нацеленных им в спину стрел шансов заставить подневольных эльфов сражаться у нас, боюсь, нет.
Врунелла не спорила:
– Ничего-ничего, поворчат, но не станут давать спуска невольникам, чтобы самим не лезть в бой. А тех жалеть тоже нечего, пусть сполна отработают свой долг перед Родиной. Мужчин что-то, я смотрю, совсем не видать?
Сопровождающая Покровительниц эльфийка покраснела:
– Эльфы кучкуются вокруг Простании. Партия «Настоящий Мужчина» объявила, что будет формировать собственный отряд исключительно из лиц мужского пола, пообещав тем отличное снаряжение и опытных боевых командиров.
Врунелла фыркнула:
– Это кто же у нас теперь считается опытным командиром? Солдатики, сбежавшие от Тинтур с материка? Как жаренным запахнет, они и из Фисаэля сразу же убегут! Слабаки.
– Я хотела пресечь это безобразие, но хитрая Простания заявила, что её «элитный отряд» будет охранять Башню Тысячелетней Мысли. Все наши Избранные, день и нощно переживающие за судьбу Эльфланда, в связи с этим, конечно же, подняли страшный вой на предложение расформировать эту партию женоненавистников, онанистов и членомразей, – Скабеевель выглядела крайне разочарованной. – Столько времени, сил и средств вложено в формировании правильной Думы, а как коснись, шкуры все как одна среди Избранных оказались!
Покровительница военного ремесла с печальным видом кивнула:
– Увы, нельзя купить честь. И даже воспитательная работа по эльфовидению не особо помогает взращиванию надёжных кадров – всё равно все думают лишь о себе. Показушный патриотизм приводит к показушному результату… – Врунелла невидящим взглядом смотрела на ноющих добровольцев. – Как мы могли допустить столь глубокий упадок?
Скабеевель на риторический вопрос не ответила. Как, как… Да вот так! Решая сиюминутные задачи путём запудривания мозгов населению, постепенно это самое население мозгов и лишили. Самое страшное в этом процессе – его незаметность. Безвольными овощами за дни, недели и даже месяцы не становятся, а вот за долгие годы можно лишить воли практически кого угодно. Чего потом жаловаться на пассивность и тупизну населения?
Задумчивость высоких особ явно заставляла эльфиечку беспокоиться. Едва не выпрыгивая из штанов, та повела делегацию дальше:
– А здесь у нас палаты для отдыха. Слышите охи и стоны? Наши воительницы таким образом слаживаются, чтобы лучше действовать сообща! Поднимают боевой дух…
Скабеевель почти не обращала на лепет выслуживающейся эльфийки внимания:
– Какое, по твоим прикидкам, соотношение сил?
– Где-то десяток наших на одного орка, – погладила подбородок Врунелла. – И где-то десять орков на одного нормального эльфийского воина.
Глава 9. Плацдарм
Скользить, карабкаться, падать, подниматься, нащупывать дорогу и упорно идти вперёд – вот и всё. В этом тайна всякой победы.
Виктор Гюго
Рычача вышел из долгого транса. Ещё несколько минут посидел с закрытыми глазами, приходя в себя. Превозмогая боль, размял затёкшие мышцы дряблого тела. Настроение было прескверным.
– У них там город не меньше, чем наша Бескрайняя степь, – сообщил он напрасно вглядывающемуся с палубы триеролёта вдаль Горрыку. – Три больших острова в центре и ещё дюжина островков рядышком, все соединены мостами и застроены так, что посрать негде. Народу там, должно быть, раз в сорок больше, чем вся наша армия, уместившаяся на кораблях.
Верховный хан, вопреки шаману, сразу же оживился:
– Ну наконец-то нормальное будет сражение! Есть где проявить себя бравым вои…
– Ты меня вообще слышишь, Горрык? Это их там орда, а нас малое воинство. В лоб нам такой большой город не взять.
Могучий хан почесал чуб:
– Манёвры-шманёвры? – понял он намёк мудреца. – Снова окружим…
Рычача покачал головой:
– Я ж тебе говорю, там город, что наша степь по размеру. Наоборот, нужно сконцентрировать силы, чтобы прорвать оборону и закрепиться. При этом постараться отрезать эльфам пути снабжения с ещё не разорённого запада. Лишь ослабив защитников, можно надеяться взять в бою верх.
До Горрыка хоть и медленно, но доходила серьёзность предстоящей задачи. В кои-то веки численный перевес был не на их стороне.
– Странно, мы их били-били, а их теперь больше…
Шаман покачал головой:
– До сих пор мы сражались с армией эльфов, а теперь нам противостоит весь народ. Судя по картам, дальше на западе острова куда меньше, им больше некуда отступать. Нет, знать, конечно, сбежит, но вывозить простых граждан не будут. И жители это знают.
– А значит, вынуждены биться, чтобы спасти свою жизнь. Зря мы, наверное, тогда во Всёпопланустане всех перерезали, да?
Рычача кивнул:
– Минусы необузданной ярости. Теперь вряд ли кто станет сдаваться нам в плен. Итак…
Старый шаман приказал одному из учеников принести позаимствованную в какой-то захваченной крепости карту:
– Предлагаю сосредоточить усилия на юго-западном большом острове. Захватив его, мы рассечём силы противника и сможем перехватывать изрядную часть судов эльфов. Подплывать к городу будем широким разреженным строем, чтобы заставить эльфов рассредоточиться, и лишь в последний момент наши корабли сменят курс. Тем, кто прибудет к намеченному острову первыми, придётся тяжелее всего: им придётся захватить и удерживать плацдарм, покуда не соберутся все наши. О да, я вижу по твоей расплывшейся роже, что ты непременно должен быть в числе этих отважных ребят. И я знаю, что отговаривать тебя бесполезно. Поэтому прошу лишь одно: не умри. Грызня за освободившееся место верховного хана – последнее, что нам нужно в этой военной кампании.
Горрык с наслаждением вдыхал морской воздух, стоя на носу мчащегося вперёд корабля. Занудный шаман остался на триеролёте далеко позади, обеспечивая флоту попутный ветер, а приставленные для подстраховки верховного хана колдунишки боялись Горрыка не в пример старику. Особого вреда, как, впрочем, и прока, от них в битве не будет – лишь Рычача играючи управлялся со стихиями, остальные без долгих предварительных ритуалов могли лишь командовать воронами, да слегка усиливать ветерок.
Эльфы на берегу суетились, словно муравьи в растревоженном муравейнике. Били на высоких башнях колокола, в темнеющем предгрозовом небе проносились летающие рогатые лошади. Кое-где готовились выстрелить по приближающейся флотилии требушеты, но страшных механизмов было слишком мало, чтобы защитить такой большой город. Эльфы хотели обезопасить по возможности всё, а потому не имели шансов отразить концентрированный удар храбрых орочьих воинов.
Вот она сила манёвров! Какой всё-таки Горрык умный, что до сих пор не прихлопнул Рычачу, а слушает, скрипя зубами, его наставления. Пресвятая волчица свидетель, дорого ему стоили все эти занудные указания. Но что поделать, победа превыше всего. Ради неё стоит порой упрятывать свою гордость поглубже.
Бойцы налегали на вёсла. Ветер надувал паруса. Столица империи становилась с каждой секундой всё ближе.
Горрык вновь полной грудью вдохнул свежий воздух. Ах, этот сладкий запах тревоги. Эти ни с чем не сравнимые последние минуты перед сражением. Время буквально замирает. Минуты растягиваются словно часы… Чтобы в следующий миг закружиться в водовороте ярости, страха и боли. Грань жизни и смерти – нет более острого ощущения. Кто там что-то вякает про экстазы и про любовь? Эти сиюминутные удовольствия и рядом не стояли с ярчайшими впечатлениями от боя. Особенно если сила на твоей стороне.
– Сила в силе, – изрёк себе под нос орочью мудрость Горрык. – Не в правде, не в справедливости. Сила – ценность сама по себе.
Рядом плюхнулся в воду тяжёленький камень. Пришла пора отложить философствования.
С минуту или две орки не могли спрыгнуть с галеры на берег, прячась за бортом и щитами от падающей с небес тучи стрел.
– Ничего-ничего, такими темпами они быстро выдохнутся! – подбадривал орков хан, пытаясь оценить через узкую щёлочку между досками ситуацию.
К месту высадки со всех сторон мчались длинноногие хрупкие эльфиечки. Приближаться к выброшенному на берег инерцией кораблю они не решались, намереваясь, по всей видимости, продырявить галеру своими стрелами издали. Странная тактика, учитывая, что стрелы не поджигались.
Не успел Горрык довершить свою мысль, как с небес хлынул даже не дождь, а ливень – Рычача снова продумал всё наперёд. Теперь при всём желании не спалишь корабли, да и намокшая тетива со встречным ветром явно не на руку любителям дальнего боя.
– Пошли!
Верховный хан перемахнул за борт. Низко пригибаясь, сразу помчался вперёд – лишь вклинившись в гущу врагов, можно чувствовать себя в безопасности.
Позади него послышался сокрушительный треск, на неподвижное судно навели-таки стоявший поблизости требушет. Всего какие-нибудь полминуты промедления и ошмётки хана пришлось бы отдирать от бортов.
Не обратив никакого внимания на отскочившую от наплечника стрелу, Горрык с разбега врезался в толпу лучниц. Те были ошарашены пролетевшим перед самым их носом булыжником не меньше орков, не успевших отбежать от галеры. Похоже, командам требушетов дали указание не жалеть ни своих, ни чужих.
Горрык об уничтоженном корабле и экипаже не беспокоился: кому суждено, тот один пёс погибнет. Большая часть бойцов более или менее цела и шикарно.
Он яростно рубил и отталкивал щитом всё, что двигалось в пределах досягаемости его длинных рук. Всё, что не успевало убежать, погибало.
Правую руку пронзила резкая боль – могучий орк слишком увлёкся, став уязвимой мишенью. Верховный хан мигом пригнулся, выставив перед собой верный щит. Ещё пара стрел тотчас угодили в обтянутую кожей деревянную преграду. Плохо, порою, быть слишком большим и заметным.
Подоспевшие воины окружили своего повелителя плотной стеной огромных щитов – в кои-то веки любовь орков ко всему громадному сыграла им добрую службу. Один из выживших шаманов чуть ли не силой влил в глотку Горрыку жутко противное зелье, резко выдернул застрявшую в руке стрелу. Верховный хан не был плаксой и нытиком, но от подобных манипуляций даже он вскрикнул. Шаман не обратил на трёхэтажную ругань ни малейшего внимания, деловито прикладывая к ране зачарованный подорожник и произнося какие-то заклинания.
– Потом, потом, – отпихнул Горрык собравшегося начать перевязку раны шамана. – Нужно убираться отсюда, а то, не ровён час, ещё один снаряд прямо в нас прилетит.
Приподняв большие щиты, отряд орков двинулся гуськом вглубь вражеской территории. Требовалось отогнать от берега стаи лучниц и разрушить проклятые требушеты. А ещё лучше – захватить осадные механизмы и использовать орудие эльфов против них же самих.
Ливень из воды и из стрел сопровождал каждый пройденный шаг. Отряд высадился в ухоженном городском парке, а потому спрятаться было практически негде. Рукотворная ненадёжная стена из щитов была единственной преградой между жизнью и смертью. Такова цена за геройство, за славу быть первыми.
Горрык ни о чём не жалел. Он думал лишь о том, как добраться до следующей цели. Требушет на холме, а там будь что будет.
Вот такая романтика.
– Бей-бей, ушастых баб не жалей! – сочинял Горрык на ходу боевую песнь орков. – Детей рожать не хотят, пусть лиха тогда фунт съедят!
Эльфийки упорно избегали ближнего боя, а гоняться за ними, разрушая строй, было заведомо проигрышной стратегией. Это понимал даже такой тупой орк, как Горрык. Как и то, что стрелы – весьма ограниченный боеприпас, а значит, охотиться нужно не за длинноногими фуриями, а за полевыми складами. Один из таковых находился аккурат рядом с только что захваченным требушетом. Оставалось всего-навсего обнаружить и разорить остальные.
– Ещё две наших галеры подоспели! – указал один из орков на берег. – Теперь дело пойдёт веселее.
– Угумс, – согласился с ним хан. – С требушетом управитесь? Вон там, похоже, ещё один стоит и в только что прибывших целится.
– Ща мы сами как долбанём по нему! Заряжай!
Бравый орк, считавший себя экспертом по осадной технике эльфов, выставил перед собой вытянутую руку с поднятым большим пальцем, с серьёзным лицом произвёл в уме какие-то сложные вычисления. Уверенно приказал повернуть требушет, покрутил ворот, затем дёрнул за верёвку, запуская в полёт благодушно оставленный сбежавшими защитниками Фисаэля снаряд.
Горрык задумчиво проводил взглядом улетающий камешек:
– Мда… Неплохо, конечно, только вражеский требушет в другой стороне.
– Ничего, сейчас поправим, – ни капли не смутился «эксперт». Ну, попутал немножечко, с кем не бывает?!
Верховный хан ободряюще похлопал товарища по разуму по плечу:
– Ладно, разбирайтесь тут потихоньку. Только по сторонам поглядывайте, чтобы стрела шальная не прилетела случайно.
Горрык повернулся к окружившим требушет оркам:
– Ну что, приметили, куда эти бестии бегают? Нам, значит, тоже туда. Построились! Щиты подняли и пошли, только не торопимся.
– Не битва, а игра в кошки-мышки какая-то, – уже тише пробурчал себе под нос вновь разочарованный Горрык.
Огромного численного перевеса эльфов больше не чувствовалось. Оно и понятно, что толку от количества, если качество бойцов никудышное.
* * *
« – Срочное сообщение! Флот Орды причалил в парке Лунного Семени. Очень странный выбор места для высадки, но орки есть орки, чего ещё ждать от варваров? Куда смогли, туда и доплыли.
В настоящее время мы стягиваем к Звёздному острову наши силы, но из-за концентрации орков возможен локальный перевес в пользу зеленокожих захватчиков. Просим всех мирных жителей немедленно покинуть территорию острова, дабы не подвергать себя опасности и не мешать нашей армии. Всё под контролем, поводов для паники нет.
А теперь возвращаемся к нашему главному обсуждению. Родита, как вы считаете, не помешает ли вторжение орков планам по проведению самой масштабной в истории оргии?
– Конечно же нет! Как можно отменить такое событие?! Тем более, вы совершенно правильно заметили, поводов для беспокойства нет: орки совершили большую ошибку, сосредоточив все свои силы в одном месте. Мы без труда разобьём жалкие остатки вторгшейся армии нашим десятикратно превосходящим Третью Орду воинством. Нам удалось сформировать воистину грозную силу из добровольцев, полициантов и попавших в долговую яму рабов. Кстати, подневольные эльфы отлично сражаются, не верьте лживой пропаганде и слухам, которые распространяют враги государственности!
– Да-да, в последнее время я часто слышу разговорчики о низком уровне мотивации попавших в рабство жителей империи, хорошо, что вы затронули эту тему. Соглашусь с вами, Родита, эти рассуждения начисто лишены оснований. Аргумент о том, что раз невольники плохо работают, то значит, и от боя они станут отлынивать, не выдерживает никакой критики! Сражаться за Родину и пахать на чужую тётю – две огромные разницы, понимать надо!
– Совершенно верно! К тому же в случае гибели в битве с орками рабам обещано посмертное освобождение, со всеми вытекающими почестями и списанием всех долгов. Чего ещё может желать эльфийка, у которой впереди несколько сотен лет позорного рабства? Нет, решительно не понимаю нытья всяких правозащитников: невольники получили шанс исправить содеянное, они должны радоваться столь редкой возможности сполна отработать свой долг!
Возвращаясь к вашему вопросу насчёт эпической оргии. Всё остаётся в силе, мы действительно хотим порадовать наших граждан – в такие суровые времена праздник плоти особо необходим. С мужчинами, как обычно, проблема, их днём с огнём не найдёшь, но мы решили эту проблему за счёт производства множества продолговатых гладких предметов. Некоторые вечно недовольные граждане ставили нам в укор изготовление средств для удовлетворения женщин вместо изготовления стрел. Но право, нельзя же так зацикливаться на войне с орками! Расслабляться тоже необходимо, ибо без удовольствий не будет и мотивации. Зачем нам мир без любви?
– Подпишусь под каждым вашим словом, Родита. А сейчас небольшая рекламная пауза…»
Глава 10. Стрел нет, но вы держитесь
Некоторые туристы думают, что Амстердам – это город греха, но на самом деле – это город свободы. Просто в условиях свободы большинство выбирает грех.
Джон Грин
– Удерживать мост любой ценой! Никого не пропускать ни в ту ни в другую сторону, – отдавал Горрык распоряжения своим верным воинам.
Всё прибывавшие орки быстро очистили парк от эльфов, но в запутанный лабиринт узких улочек пока вступать не спешили. Слишком велик риск напороться на засаду и рассеять свои относительно скромные силы. А вот планомерно обходить по периметру остров, захватывая мосты и отрезая противнику возможности как для бегства, так и для подкрепления, это была хорошая тактика. Угадайте с трёх раз, чья идея? Ох уж этот Рычача…
Льющий как из ведра ливень столь же внезапно, как начался, прекратился. Рычача рассчитывал, что к утру, когда всё подсохнет, внутренней частью острова займутся драконы. Твари должны будут поджечь центр осаждённой части города, а шаманы управляемым ветерком раздуть пожар во все стороны, вынудив засевших в укрытиях эльфиек бежать прямо в объятия орков. В последний момент нужно лишь потушить пожар вновь вызванным дождиком, чтобы не сгореть и самим. Минимальный риск и потери, максимум эффективности. Хороший, как всегда, план, но, варг побери, такой скучный!
Разводить ночью костры Рычача опять-таки запретил. Станете, мол, лёгкой мишенью для лучниц. Вяленое мясо ещё один вечерок поедите, ничего страшного не случится. Возмущённые орки уже готовы были поднять по такому случаю бунт, но совершенно случайно приземлившийся отдохнуть рядом с шаманом дракон переменил их намерения. Ну, без костра, значит, без костра, завтра всё нафиг спалим, тогда и попируем.
– Что этот орк о себе возомнил?! – жаловался Горрык старательно записывающему каждое слово Брехлисиусу. – Раздаёт указания, словно это он самый главный! Но ведь даже в Канституцыи ясно сказано, что главный орк – я! Куда катится мир?! Ужас, кошмар! Никакого уважения к грубой физической силе!
Брехлисиус с возмущённым лицом кивал, продолжая строчить пером по бумаге.
– А твои, ушастые, тоже, конечно, красавицы! Сражаться вообще не хотят, только пятки мелькают! Вот прошлая ваша начальница была молодец, всё время какие-то хитрости и подлянки выдумывала. Воины у неё были стойкие, бились за каждую пядь! Зря я ей тогда секир-башку сделал в Арнарофере, надо было себе в наложницы взять. Родила бы мне кучу оркоэльфов, чтобы и сильными, и красивыми были одновременно. Что ты там насчёт ума говоришь? Не, умных нам не надо, слишком много от них указаний. Я тебе так скажу, Брехлисиус: все беды этого мира от умников. Проще надо быть, проще, и удача к тебе притянется. О, кажется, Рычача наконец пошёл спать. Эй, ребята, давайте вылазку в город устроим. Только т-с-с-с, а то шаманы узнают…
Дюжина орков, измазавшись для маскировки в грязи, тихо перебегала от домика к домику, всматриваясь во тьму и стараясь уловить каждый звук. Рычача оказался прав, засад и баррикад было хоть отбавляй – пойди Орда в лобовую атаку, она непременно сократила бы свою численность самым кардинальным образом. Несмотря на то что они взяли в осаду лишь один из трёх больших островов, численность эльфов превышала высадившуюся армию минимум раз в пять. Если бы только они хотели и умели сражаться, у орков вряд ли получилось столь легко создать плацдарм и взять в окружение защитников – нет, похоже, не города – защитниц собственных «вечных» жизней.
Горрык подал условный сигнал замереть, по улице вновь прошёл патруль из одетых в какую-то смешную форму воительниц. Таких эльфиек они уже видели много раз, но всегда издали: те стояли позади лучниц и избегали сражения ещё пуще первых. Теперь женщины обходили баррикады и в весьма грубой форме давали указания другим эльфийкам, удерживающим переднюю линию обороны.
– Это, наверное, эльфийский вариант шаманов. Вон, такие же раздутые от собственной важности и одеваются, словно шуты гороховые, – предположил шёпотом Горрык.
– Не, я подслушал их разговор, это типа охранники порядка у эльфов, а все остальные – невольники, которых отправили на убой, – шепнул ему в ответ худой воин, непонятно как затесавшийся в отряд ночных воинов.
– А зачем они такие толстые куртки носят? – спросил Горрык у слухача, но тот лишь пожал плечами. Кто ж, мол, поймёт этих эльфов. – Ладно, двигаем дальше. Вон к тому большому зданию, в окнах которого свет.
Тихо свернув хрупкие шейки двум стоявшим на страже эльфийкам, Горрык подал бойцам знак сделать опору, с помощью которой подтянулся к окну и заглянул внутрь дома. Несколько секунд поморгал, давая глазам привыкнуть к свету. Не поняв, что происходит, начал прислушиваться.
– Нет, ты видела, что они сказали по эльфовидению? Повода для паники нет, всё под контролем. Не нужно зацикливаться на войне с орками, стрел не будет, всего вам доброго, до свидания.
– А ничего, что мы большую часть запасов всего за пол дня истратили, отбиваясь от орков? Или они взаправду рассчитывали, что на каждого монстра будет достаточно по стреле? Выстрел – труп, выстрел – труп, они так себе войну представляют?! А может, с триеролётов орков самотыками закидаем? В этом наш план, эффект неожиданности? Знала бы, что руководство такое бездарное, ни за что бы не пошла в армию добровольцем!
– Ха, куда тебе ещё было деваться, Колемистия?! – присоединилась к разговору третья женщина. – Тебя бы что так в тюрьму отправили из-за руководства «Стрелой», а из темницы бросили бы в качестве мяса на фронт, что по «собственной воле» взять в руки оружие вынудили. Нами хоть полицианты не понукают, и то счастье.
– Боюсь, не сильно мы дольше рабов и надзирателей проживём, – хмыкнула названная Колемистией эльфийка. – Ты видела, как невольники разбегаются при первом шорохе? Да и полицианты не лучше. Толстовки напялили вместо облегающей кожи, а умений и смелости, кроме избиения собственных мирных граждан, ни на что не хватает. Клоуны. Тинтур бы такого не допустила…
– Ха-ха, как же, слышали! Твоя любимая Тинтур точно так же сдала Третьей Орде континент, только и отступала всё время. Брехня вся ваша «Стрела», я всегда говорила.
– Можно подумать, ваша «Зелёная Сила» чего-то добилась, Галаран. Хоть одного оркозащитника на островах пощадили? То-то же, всё это подхалимство работает только в политике Эльфланда, а орки уважают лишь силу.
– Да прекратите вы обе! – встряла в разговор жаловавшаяся на пропаганду по эльфовидению женщина. – Главы партий, пускай и распущенных, а перебранивайтесь словно какие-то деревенщины. Завтра всё равно все умрём, если нам не придут на подмогу, а вы даже перед лицом смерти ни о чём договориться не можете. Дерьмо все вы, политики, вот что я вам скажу! И пусть я всю жизнь была самой заурядной эльфийкой, но внутреннюю гниль в каждом чую за милю. Дерьмо вы все как одна! Только ответственность перекладывать и умеете. А в час нужны от вас шиш, что дождёшься.
Горрык облизнулся и слез с окна дома. Нет, этих эльфиек сегодня ночью трогать не будем. Пусть сами к утру друг дружке глотки перегрызут.
Горрык пронзительно свистнул, давая условный сигнал – заскучавших за баррикадой эльфиек накрыло тучей стрел. Угроза прилетела со стороны берега, а потому всё внимание лучниц и спешащих им на подмогу воительниц оказалось приковано к месту расположения основной части орков.
Эльфийки страшно визжали и суетились, беспорядочно пуская ответные выстрелы в темноту. Горрыку и отряду его бойцов не представляло сейчас ни малейшего труда перебить всех горе-защитниц до единого, но он выжидал. Эти безвольные трусишки не представляли угрозы, а вот прибежавшие на шум надзирательницы стали главной целью ночной охоты. Выскочив из укрытия, дюжина орков за считаные секунды расправилась с аналогичной дюжиной полициантов, заколов тех, словно скот. Толстые курточки, вероятно, давали тем какую-никакую защиту от кулаков и дубин, но точно не защищала от колющих выпадов длинным кинжалом. Дурацкая форма, только местных дурачков отгонять.
Всякий орк знает, что лучшая защита от стали – это напяленная на тело всё та же крепкая сталь. А толстые курточки и меха – отличная подкладка, но никак не полноценная замена кольчуге и латам. Эльфы на своих островах, видать, совсем воевать разучились, раз такие очевидные вещи не понимают. Дети долгого мира…
– Бу-у-у!!! – гаркнул Горрык лишившимся надзирательниц лучницам, которые сразу бросились наутёк во все стороны. Нет хозяина – нет раба-воина, какой уж тут боевой дух.
– А прикиньте, нас не дюжина, а хотя бы полтысячи было? К утру всякое сопротивление точно б сломили! – прыснул худощавый орк, вытирая кинжал о волосы убитой эльфийки.
Горрык свистнул три раза подряд, сообщая оркам за баррикадой, что это свои:
– Это да, могли бы славную резню здесь устроить. Но сам понимаешь, таиться дюжине и полутысяче воинов – огромная разница. Даже эти дуры в толстых куртках просекли бы в чём дело и погнали рабов на убой. Рычача прав: завтра с утра выкурим из города всех, не придётся так рисковать.
Отпустив сородичей отдыхать, Горрык вошёл в свой шатёр. Не заморачиваясь с отмыванием грязи и крови, лёг спать. Хорошая получилась ночная прогулка. Эх, надо, надо периодически таким образом расслабляться! Что толку быть самым главным, если такие простые радости жизни, как резня врагов, тебе недоступны?
И пускай старший шаман со стратегической точки зрения почти всегда прав, но всегда ли от этого хорошо окружающим? Орки созданы для веселья и разорения, а не для сложных манёвров!
«Орк я или тварь бородатая?!» – мысленно вопрошал Горрык святую волчицу. – «Чувствую себя гномом, эльфом, человеком, кем угодно, но только не орком! Встань и круши – сам же сказал он тогда. Круши, а не думай! Проклятые манёвры-шманёвры! Скоро сам в такого же зануду превращусь, как Рычача. За что мне такое наказание, ну за что?!»
Утром всё прошло точно по плану, сопротивление спасавшихся от пожаров эльфиек было действительно минимальным. Ничего интересного.