* * *
– Они там что, с ума все сошли?
Скалозуб, второй раз за день, совершенно не понимал, что происходит в стане неприятеля. Из туннеля, ведущего в Королевскую пещеру, раздавались такие страшные вопли, что кровь стыла в жилах. Сторожившие у баррикад наёмники почти все смотрели не в сторону Пещеры ремёсел, а назад, в тыл. Там происходило нечто действительно страшное и, похоже, не имевшее отношение к битве.
– Беда! Беда! Беда! – Кирчим был бледен как полотно. – Беда! Беда! Тьма!
Бывшего капитана стражей била крупная дрожь. На всякий случай Хог и Торк держали одержимого бесами гнома за руки по бокам. Скалозуб опять пожалел, что согласился удовлетворить странную просьбу товарища попасть во дворец. В творящимся в Королевской пещере безумии не хватало только ещё одного ненормального…
– Беда, – согласился Скалозуб. – Насчёт всего остального не знаю. Но уверен, что нам сейчас туда соваться не следует. Похоже… они идут сами. Всем приготовиться!
Наймиты спешно перелезали баррикады и, не оглядываясь, бежали в сторону едва-едва начавших занимать позиции бедняков. Ни строя, ни даже просто оружия в их руках видно не было. Зато хорошо был виден ужас на лицах мужей, которых никто не заподозрил бы в трусости.
– Не стрелять! Опустить оружие! Они не атакуют! Они… спасаются бегством.
К ним подбежало дюжины две здоровенных бойцов, все тряслись так, словно за ними явился Проявленный. Что, впрочем, было недалеко от истины. Кто-то из наймитов узнал Безбородого пророка, бросился ему в ноги, стал умолять спасти грешную душу. Почти половина, не особенно в прошлом верующих воинов, тут же последовали примеру товарища. Суровые мужи рыдали, бились в истерике, что пугало сильнее самых страшных угроз. Скалозуб ошеломлённо отпускал им грехи, чувствуя, что сам впадает в панику. В текущей ситуации это было недопустимо.
– Что там у вас происходит? Что?! Кончай блеять, говори, солдат!
В отличие от Скалозуба Хог сумел сохранить холодный рассудок и теперь тряс наймитов, раздавал пощёчины, орал на бойцов, пытаясь прояснить ситуацию. Однако единственным результатом стало то, что во время неразберихи оставленный без внимания Кирчим преодолел большую часть пути, отделявшего его от туннеля.
Беду заметили слишком поздно.
Кирчим спокойно шагал навстречу судьбе. Дрожь ушла, страхи и переживания кончились. Теперь всё встало на свои места. Всё стало ясно. Он был рождён для этой битвы. Битвы не с гномами, но с настоящим врагом всего сущего.
Внутри него распускался необыкновенный цветок. Мрачный, жуткий цветок, но именно в нём был ключ к спасению. Тьму нельзя до конца победить ярким светом – останутся тени. И чем сильней будет свет, тем отчётливее проявится тьма. Но если убрать все источники света, тьма достигнет своего абсолюта и станет уже не ужасом, но вечным покоем. Кирчим и есть то спокойствие, что так нужно миру. Старому миру, уставшему от вражды.
Отсутствие света внутри грудной клетки вело его, гнало вперёд к баррикадам. Уже никем не обороняемым, ибо враг был не перед, но за смехотворной преградой. Кирчим разнёс заграждение вырывавшейся из него новой сущностью. Пришёл его час.
На него кинулся какой-то обезумевший гном. Он что-то вопил, но Кирчим не слышал. Просто разорвал ему пасть. Не противник, помеха.
Два воина сцепились в борьбе, выдавливая друг другу глаза. Кирчим перешагнул через них. Мышиная возня его не касается.
Мелкие стычки. Кто-то бросается на него. Кто-то не обращает внимания, с упоением ломая череп и кости товарищам. Обычное дело. С этой стороной гномьей натуры капитан стражей сталкивался множество раз. Успокоить навеки проявлявших навязчивость, обойти остальных.
– Наконец-то мы встретились. Помнишь меня?
Мечущееся между дерущихся воинов призрачное существо резко застыло. В красных точках мерцающих глаз Кирчим уловил проблеск ужаса. Он громко рассмеялся. А затем позволил цветку внутри него распуститься.
Глава 26. Тёмная троица
Люди слишком жалки и слабы для того, чтобы они могли быть злы. Все они хотят быть добры, только не умеют, не могут. Это неумение быть добрым и есть то, что мы называем злым.
Лев Толстой
– Кирчим! Стой!!! – растолкав внезапно уверовавшую паству, Скалозуб устремился в погоню за бывшим капитаном. – Стой…
Его слова потонули в грохоте, баррикада перед Кирчимом разлетелась во все стороны, словно была сделана из хрупкого стекла. Несколько осколков пролетели буквально в нескольких сантиметрах от Скалозуба. Следовавшим за ним Хогу и Торку повезло меньше.
Булыжник саданул Хога в плечо, Торк снова получил по своей многострадальной головушке. Скалозуб приказал обоим возвращаться к своим. Уже не спеша, с большой осторожностью, приблизился к проходу во дворец. Спрятавшись за остатками заграждений, заглянул внутрь. Света в конце туннеля, увы, не предвиделось.
Кирчим разорвал дико вопящему наёмнику пасть. Перешагнул сцепившихся в отчаянной борьбе гномов. Наотмашь ударил пальцами в кадык несчастному юноше, судя по всему, новобранцу. Впечатал в стену следующего наймита, что оказался у него на пути. Обходя и отшвыривая здоровых мужчин, словно те были сделаны из соломы, капитан углублялся в гномское месиво. И во тьму, что протягивала свои щупальца к беснующимся гномам.
Две красные точки в сердце мрака стали отчётливо видны, даже на расстоянии. Застыв на месте среди моря колышущихся тёмных отростков, те светились с каждой секундой всё ярче. Скалозуб осознал, что тонет в этих… глазах? Растворяется в пустоте. Но не мог отвести взора, несмотря на тревожный звоночек внутри его естества.
Из-за спины Кирчима он увидел, как из его товарища навстречу чудовищу вырываются точно такие же тёмные щупальца. Красные точки погасли.
Туннель заполнило шипение. Тьма пульсировала, отростки переплетались, бились, душили друг друга. Кирчим наступал, теснил своей тьмой чужую. Скалозуб крепко сжал кулаки, переживая за товарища, всей душою и сердцем желая ему одолеть страшного монстра.
Чудовище извивалось, металось, стремилось опутать своими щупальцами отростки невероятного гнома. Первоначально уверенное, наступление Кирчима сходило на нет.
Сумев захватить все отростки, отродье врезалось гному в грудь. Слегка отодвинулось. Красные точки повисли почти у самых глаз Кирчима. Тот пошатнулся, стал медленно отступать спиною назад.
Скалозуб мог лишь беспомощно наблюдать. Помочь другу в сей битве не было ни малейшей возможности. Простые смертные не в силах противостоять извечной тьме.
* * *
Рвазар вдохнул полной грудью. После спёртого воздуха темницы, огромное пространство Королевской пещеры щекотало ноздри обилием свежих запахов. Аромат ужаса, смерти, распоротых кишок, крови. Опять не его мысли. Но как же приятно…
– Проход в Пещеру ремёсел! Там! Убивают! Все убивают всех! Это конец!
Вокруг него и Велера суетились какие-то никчёмные гномы. Чиновники, выжившие наёмники, слуги. Все пытались наперебой что-то сказать. Умоляли о чём-то, докладывали. Рвазар не слушал. Он знал всё наперёд. Он просто стоял, наслаждаясь свободой. Вдыхал такие чудесные запахи…
– Всем удалиться! Я сказал, по домам! Никаких столпотворений, любые сборища больше полудюжины гномов с этого момента запрещены!
Надо отдать Велеру должное: после всего пережитого, тот сохранил холодную голову и быстро отдавал приказания. Рассредоточить население было, действительно, лучшим выходом. Большая толпа теперь не отпугивала, но привлекала отродье. Поодиночке, жители смогут продержаться значительно дольше.
– Ты готов? – король гномов посмотрел Рвазару прямо в глаза. – А впрочем, какая разница. Пути назад больше нет.
Рвазар был готов. К этому моменту его готовили почти сорок лет, даже несмотря на его неосведомлённость. И уж точно никто не спрашивал его согласия и желания… Но разве это имеет значение? Есть долг солдата защищать свой народ, а Рвазар был не простым бойцом, но капитаном элитной части воинского сословия. Не простым смертным, но вместилищем неограниченной силы. Если кто и мог спасти мир, то это был он. И тот, второй гном, что уже вступил в неравную схватку с чудовищем.
– Тварь внутри меня трепещет от нетерпения! Оно желает показать своё превосходство. Кирчим… он не продержится долго. Его бездна чиста, но она не вместит в себя ярость отродья. Хватит и того, что он ослабит отросток Проявленного.
Король гномов и Рвазар шагали бок о бок к месту сражения:
– Небытие внутри меня сделает отродье материальным настолько, насколько это вообще допустимо. Когда придёт момент, ты должен во что бы то ни стало захватить сущность пустоты в шар. Спрессовать бесконечную тьму в ладони. И, если понадобится, можешь затянуть вместе с ней меня самого. Моя роль на том будет выполнена.
* * *
Кирчим не выдержал. Цветок, его чудесный распустившийся наконец-то цветок стремительно увядал. Призрачные щупальца отродья стегали его, душили едва зародившиеся росточки. Пустота поглощала прекрасную жизнь. Он упал на спину.
Вырвавшееся из него цветение стало втягиваться обратно. Грудь жгло от боли. Чудо, ради которого стоило жить, было растоптано. Кирчим завыл. Он не хотел, он не мог. Он… потерпел поражение.
В колышущимся пятне тьмы, повисшим над ним, ярко светились два красно-огненных глаза. Теперь в них читался не ужас, не азарт, но ликование. Кирчим закричал сильней прежнего. Едва втянувшийся в его грудь цветок вырывали обратно наружу, чтобы уничтожить уже окончательно. Щупальца отродья копошились в нём, тянули из него его суть.
Спасения не было.
Скалозуб с отчаянием наблюдал, как страшная тварь убивает его товарища, друга. Да, ещё с минуту назад тот сам был наполовину таким же чудовищем. Но сейчас… сейчас он просто страдал, а никчёмный пророк ничего не мог сделать.
Во время битвы двух тёмных сил сумасшествие отпустило дерущихся гномов. Большинство из тех, кто ещё мог двигаться, отползали к дворцу. Разум подсказывал Скалозубу, что и ему самому следует убраться отсюда как можно скорее и как можно подальше. Как только тварь обратит на него внимание, рассудок снова отключится. Но он всё стоял и смотрел. Столкновение воистину космических сил завораживало.
Кирчим вопил, дёргался, извивался. Брызгал кровавой слюной. Умирал…
– Ну хватит. Пора сразиться с равным противником.
За колышущейся тьмой щупалец Скалозуб разглядел спокойно стоявшего гнома. Или того, что казалось гномом. Из груди незнакомца медленно выползали тёмные щупальца. Скалозуб больше не удивлялся, похоже, туннель в Королевскую пещеру притягивал к себе всех монстров в городе.
Нависшее над поверженным Кирчимом отродье резко отпрянуло от тела, повернулось в сторону третьей силы. Послышалось тихое, но угрожающее шипение. Чёрные отростки из груди гнома поднялись в воздух, заполнив собой всю пещеру. А затем все одновременно ударили по отродью. Прямо туда, где мерцали два красных глаза.
Эта битва совершенно не походила на предыдущую. Отродье пыталось захватить своими щупальцами отростки гнома, но те действовали слаженно, все как один. Нанести удар в одну точку, мгновенно отпрянуть, нанести удар снова. Когда отродью всё же удавалось обвить часть отростков, остальные всё так же отводились назад, но били по удерживающим щупальцам, пока те не ослабляли захват.
Отродье металось по туннелю, пыталось подобраться к носителю тьмы, но получало мощные сконцентрированные удары, которые вынуждали её отступать.
Поняв, что проигрывает, отродье сменило тактику, пытаясь теперь не добраться до жертвы напрямую, а обвить её одновременно с разных сторон бессчётными щупальцами. Гном отреагировал моментально. Концентрированные удары сменились точечными ударами пучками отростков. В бешеном мельтешении Скалозуб насчитал семь пучков, бьющих отродью по щупальцам. Силы таких ударов как раз хватало на то, чтобы одиночные щупальца съёживались. Новый противник явно оказался отродью не по зубам.
Скалозуб вздрогнул, по стенам туннеля в его сторону ползли руны. Маленькие, серые, почти незаметные. Магическая вязь окружала место битвы чудовищ. Внимательно присмотревшись он заметил в противоположном конце туннеля ещё одного участника противостояния, что непрерывно рисовал на полу волшебные символы.
– Сходим на переговоры, говорили они… Попробуем договориться о чём-нибудь с королём… – пробубнил себе под нос Скалозуб.
Вот теперь и в самом деле настал черёд убираться. Если в дело шла древняя магия, жди беды. Улучив момент, когда битва чудовищ переместилась подальше от неподвижно лежащего Кирчима, Скалозуб рванул к павшему товарищу и потащил тело прочь.
Так истово он не молился ещё никогда. Только бы его не заметили. Только бы позволили оттащить Кирчима. Скалозуб смотрел исключительно под ноги, боясь привлечь своим взглядом и вниманием дерущихся монстров. Надрывая спину, заметил, что по его скорбной ноше тоже ползли колдовские символы. Те начали переползать с тела Кирчима на его руки. Неприятное воспоминание, мерзкое чувство. Быстрее, быстрей!
Руны вспыхнули ослепительным ярко-зелёным светом. Скалозуб споткнулся обо что-то, упал, утягивая Кирчима за собой. Перебежавшие на его руки руны, нестерпимо жгли кожу. Скалозуб закричал.
В этом не было ничего постыдного, сегодня в Оплоте вопили все.
* * *
Пальцы Велера онемели. Он едва сумел их разжать, чтобы выкинуть очередной исчерпавший силу кристалл, взять в руку новый. Жалеть артефакты Предателя смысла не было, если он не сумеет захватить в плен отродье сейчас, то мир не спасёт даже хвалёный нищебродами Праотец. Непослушной рукой Велер продолжил рисовать новые знаки.
На великое сражение небытия и ничто король не смотрел. Всё его внимание было сосредоточено на магических символах. Любая, даже малейшая неточность могла закончиться катастрофой. Ох, как же прав был Предатель, запретив Мерхилеку распространение тайного знания. Если подобное оружие попадёт в руки невеждам… Не нужно будет отродий, от Оплота и так не останется ничего.
Велер наконец поднял голову, оценил масштаб своих непомерных усилий. Пол, стены и потолок туннеля покрывал сплошной колышущийся слой рун. Словно насекомые, маленькие символы двигались, находили пару, сливались в фигуры. Фигуры превращались в узоры, которые складывались в бесчисленные концентрические круги вокруг двух созданий. Только сейчас правитель гномов смог уделить внимание танцу внеземных сил. Рвазар оказался прав, в отличие от неподготовленной пустоты внутри Кирчима, его закалённое смертельно опасными испытаниями небытие не давало отродью даже шанса.
Пучки тёмных отростков с бешеной скоростью били по щупальцам твари, те съёживались, втягивались в бездну, из которой появились на свет. Отродье шипело, выпускало всё новые и новые щупальца взамен поражённых, отчаянно пытаясь дотянуться до цели. Создание не понимало, что каждый втянутый после удара небытия отросток делает её всё более материальной, а значит, уязвимой для магии. Ловушка захлопывалась.
И тут Велер увидел его. Не только безбородого, но, похоже, ещё и безмозглого гнома, что пытался утащить с поля боя павшего капитана. Безумец портил уже почти сформировавшийся узор! Второй носитель небытия тоже должен был стать частью сложнейшего ритуала!
Король гномов выругался. Воистину, благими намерениями вымощена дорога в ничто! Пришлось начинать обряд раньше времени.
* * *
Они кружились с отродьем посреди водоворота сияющих обжигающих рун. Достигнув предельной скорости, концентрические круги превратились в сплошной свет, тот преобразовался в две большие спирали: на полу и потолке туннеля. Центры находились прямо над и под местом их битвы.
Отродье шипело, в красных точках-глазах перемешались ярость и ужас. Ничто слишком поздно поняло, если такое слово вообще применимо к созданию, что угодило в ловушку. Втянутые отростки сделали призрак материальным. Теперь Рвазар играючи удерживал тварь за щупальца половиной своих тёмных отростков, продолжая наносить удары тремя оставшимися свободными пучками. Он знал, что скоро всё кончится. Кончится для него навсегда.
Носителя второго небытия в последний момент утащил безбородый гном. Использовать силу поверженной пустоты уже не удастся. А силы одного Рвазара хватит только… если он позволит поглотить себя целиком. Растворится в извечном мраке, потеряет всё, даже саму свою душу.
На лице Рвазара отразилась печальная улыбка. Что же, не такая высокая цена. Вряд ли он заслужил себе место в раю, если нечто подобное действительно существует. Столько зла… Он причинил за свою жизнь столько боли. Убивал, калечил, пытал. Даже ел гномов. Исчезнуть – это не наказание. Это избавление для такой испорченной души, какая была у Рвазара.
Центр светящейся спирали на потолке стал вытягиваться книзу, а спираль на полу поднималась наверх. Оказавшееся посередине отродье яростно заметалось. Рвазар обнял её всеми своими отростками, несмотря на чудовищную обжигающую боль, подался к сходившимся спиралям. Пространство искажалось, сжималось. Вместе с отродьем его сворачивало в тугой комок, черней самой беспросветной тьмы. Его естество сливалось с извечной пустотой. Его не осталось.
* * *
Спирали сомкнулись. Вырвавшийся из туннеля поток энергии опрокинул Велера словно порыв сильнейшего ветра. Пол пещеры дрожал, страшный гул закладывал уши.
Король гномов лежал, уставившись в своды огромной Королевской пещеры. Из глаз струились слёзы, но он улыбался. Ему удалось!
…выполнить первую часть ритуала.
Глава 27. Великая миссия
Только воображение рисует нам отвратительные последствия каждого нашего греха. В реальном мире фактов грешники не наказываются, праведники не вознаграждаются. Сильному сопутствует успех, слабого постигает неудача. Вот и всё.
Оскар Уайльд
– Дай сюда! Ты его так до Второго пришествия не откроешь!
Солкис раздражённо отобрал у законнорожденного рукожопа найденный ими в одной из комнат непритязательный молоток. Скептически взвесил в руке – похоже, тот был рассчитан на ученика-подростка, а не на взрослого гнома. Внимательно осмотрел висящий на дверях в подвал замок, который неумелый глава Дома колошматил уже добрую четверть часа. Зафиксировал свободной рукой и нанёс несколько сильных и точных ударов.
– Всего и делов-то. Даже не нужно привлекать бестолковым грохотом внимание всей Пещеры! Открыто.
Насчёт привлечения внимания Солкис, конечно, преувеличивал. Их давно уже вычислили, не заметить дюжину карауливших у выхода из двора Школы гномов было нельзя. На двери и окна были нацелены арбалеты, однако никаких активных действий никто предпринимать не спешил. Требования также объявлены не были. Законнорожденным просто давали понять, что высовывать нос из здания не положено. Ждите, вами скоро займутся. И главы Домов это безропотно приняли!
Однако покорность покорностью, а пить и кушать хотелось. Поиск в давно заброшенном заведении увенчался лишь тем самым учебным молотком, что держал в своей большой руке Солкис. Даже каши из топора, как в любимой детской гномьей сказке, не сваришь! Гномы с топорами остались у Верхних ворот, котелка и воды тоже, увы, не предвиделось…
Зачем Солкис попёрся за этими трусами, а не встретил судьбу в бою у туннелей? Наверно, потому что подонок. Мерзавец, смелый только пока ему ничто по-настоящему не грозит. Пытать гномов, яриться, когда за твоей спиной воины – дело нехитрое. Рискнуть остаться без конечности или потерять в бою жизнь – найдётся тысяча и одно оправдание, чтобы избежать участия в такой глупости, как сражение.
Молоток и закрытая дверь подвала. Надежд отыскать чего-нибудь стоящего, то есть съедобного не было. Но если есть инструмент, грех его не использовать.
Дверь с протяжным скрипом открылась, несколько самых любопытных гномов осторожно спустились во тьму.
– Твою мать! – послышались возгласы. Волшебное сочетание из двух слов, способное выразить самый широкий спектр эмоций. На сей раз голоса выражали восторг.
– Что там у вас? Клад нашли? – не смог удержаться от язвительности Солкис. – Или, может, тайный туннель во дворец?
Трое гномов поднялись по лестнице, неся большие ящики.
– Еда! – продекламировал пожилой мужчина, радуясь словно дитя. – Весь подвал забит ящиками! Мы спасены!
Главы Домов оживились. Загребущие руки хватали грибокартошку, рассматривали её со всех сторон, будто произведение ювелирного искусства. Несколько особо изголодавшихся гномов принялись нарезать требовавший тепловой обработки продукт тонкими ломтиками и есть прямо так.
Из недр подвала выносили всё новое и новое продовольствие. Разные виды грибов, съедобный мох, даже немного сушёного мяса. Запасы достойные склада вполне себе среднего Дома. Солкис принялся внимательно осматривать ящики.
– Мига, оторвись, пожалуйста, от пережёвывания. Успеешь ещё набить свой живот. Не бойся, никто последний кусок не отнимет. Тебе эти метки ничего не напоминают?
Жадно жующий мох гном с неохотой оторвался от делёжки продовольствия. Раздражённо уставился на Солкиса, затем перевёл взгляд туда, куда тот указывал. Поперхнулся.
– Это же мои ящики! Мои!!! Знак моего Дома! Уберите руки, хватит жрать, слышите?! Отойдите!
Внезапно обнаружившийся собственник начал яростно отбирать у остальных гномов пищу. Однако блюсти право собственности никто не спешил.
– Мои! Мои!!! Те самые! Солкис, скажи им! Чернь украла тогда! Тогда…
Солкис кивнул:
– Да. Те самые ящики, воровство которых повлекло казнь взятых в заложники гномов. Похоже, их украли не слуги.