III. «Темнейший час»
Как я был слеп… почему не замечал очевидных вещей? Почему считал все несчастья проверкой веры, а не роком бессердечной судьбы? Почему я верил в того, кто ни разу не откликался на мои молитвы и ни разу не являл мне своих чудес?
Так начиналась первая запись в странном дневнике, переданном не менее странным человеком. Амброз проснулся поздно и сейчас сидел за столом в своей небольшой каморке в дальнем углу церкви и читал эти строки, написанные серыми выцветшими чернилами на белой, словно пропитанной мышьяком, бумаге. С каждой записью он понимал, насколько же схожи его мысли с переживаниями человека, написавшего этот дневник многие годы назад. Дат на полях не было, но судя по состоянию рукописи, ей было не меньше полувека. Обложка из водянистой, даже слегка маслянистой на ощупь кожи, неприятно липла к рукам. И еще был запах. Непередаваемый и неизвестный. Это была смесь миндаля, сандалового дерева и коры, вымоченной в отваре из экзотических трав. Магнер никогда не чувствовал ничего подобного, и от незнакомых ощущений у него начинала кружиться голова.
Он пролистал несколько страниц и вновь вчитался в плохо различимые строки. Во многих местах листы были испорчены морской солью от чего часть повествования терялась.
Саргассово море.
После нескольких месяцев путешествия на корабле совместно с экспедицией «неразборчиво» … островов, описанных в дневнике португальского мореплавателя Дж..
Местная флора и фауна нетронута сопряжением с другими видами животных и растений, из чего можно …, что все развивалось в изоляции, не контактируя с внешним миром.
Остров представляет собой небольшой клочок суши, на котором обитают пару сотен дикарей. Нас они не боятся … проявляют интерес и дружелюбие, всячески нам помогая.
Вст… с главой их примитивного культа. По средством жестов и рисунков углем, мне удалось понять, что эти … поклоняются странному Богу, спящему на дне моря. Завтра состоится некая церемония, где мне будет продемонстрирована его сила и власть.
На закате тело умершего прошлым … старика завернули в водоросли, шаман проч… над ним несколько заклинаний, после чего серо-зеленый сверток опустили в море. Отлив быстро унес … в океан. Не понимаю, что я должен был здесь увидеть? Подобная церемония похорон … многим островитянам, даже на флоте мертвецов хоронят похожим образом.
Я не верю. На закате следующего дня все племя вновь вышло на пляж, где прошлым вечером проходила похоронная церемония. Какого же было мое …, когда из морской пучины вышел юноша. Его тело было покрыто водорослями и выглядело очень склизким, слово у новорождённой рептилии. Аборигены приняли … к себе и называли …, которое до этого носил умерший старик. Самое странное, что внешне юноша как две капли походил на сильно помолодевшего старика, окончившего свой земной путь пару … назад. Или не окончил, а начал заново?
Шаман рассказал о неком ритуале, служащим платой за такое покровительство, но … не понял в чем он заключается. Из туманных рисунков и жестов мне удалось определить лишь то, что он связан с … рода и дикими оргиями с кем-то или чем-то, но, похоже, подобное положение дел полностью устраивает островитян.
– Удивительно… – пробормотал Амброз. – Неужели такое возможно…
Настенные часы отбили двенадцать ударов. Дел на сегодня не было, и пастор продолжил чтение странного документа.
Патагония.
Туземная деревня, находящаяся за много миль от цивилизованных поселений, стала моей следующей целью. Из рассказов местных я понял, что там сохранились верования, своей древность превосходящие все известные религии и культы. Добраться туда было непросто, еще сложнее было найти проводника, согласившегося отвести меня, но все труды стоили этого. Заплатив изрядную сумму золотом местному жителю, я все же отправился в путь.
…Скудные посевы, выращиваемые на практически голой земле, приносили небывалые урожаи, и деревенские жители могли не контактировать с другими поселениями. Видимо, именно поэтому там и сохранились нравы и обычаи, относящиеся ко времени зарождения человечества.
Человеческие жертвы – вот, что служило платой за столь небывалое процветание. Похоже, что ацтеки, тоже практиковавшие подобное, заимствовали свои кровавые ритуалы именно от сюда. Но в отличии от этой исчезнувшей цивилизации, местные жители не забыли нужных обрядов и не смешали свои верования с сотнями других народов, обитающих в Южной Америке. Они сохранили и приумножили знания предков.
Я стал почетным гостем племени, но моего проводника схватили и убили, вырезав сердце из груди. Кровью окропили пашни и поле засеяли.
В той древней «стране» господствует Бог плодородия и, по всей видимости, местные только рады подобному «сотрудничеству».
– Боже мой, что за дьявольщина тут написана? – Амброз отставил дневник от себя.
Его сердце колотилось, а голова начала болеть. Магнер встал со стула и хотел пойти на кухню, чтобы приготовить кофе, но остановился и уложил книгу в ящик стола.
«Не совершаю ли я ошибку? Хороший пастор должен был сжечь подобную книгу, когда прочитал первые строки, почему я поступил иначе? Неужели я не считаю себя больше пастором и проповедником Господа?»
Внезапно Амброз осознал еще одну перемену в себе. Раньше имя Господа вызвало в нем чувство возвышенности и защищенности, каждый раз произнося его, он чувствовал присутствие Бога в своем сердце. Но теперь на него отзывалась лишь пустота, словно говоришь в пустой колодец без дна, где нет ничего, и даже эхо не ответит тебе.
Магнер вернулся к столу и вновь открыл книгу на случайной странице.
Вермонт.
По слухам, где-то в этих лесах скрываются древние руины, обладающие неведомой силой. По местным преданиям специально найти их не выйдет. Ищущий должен идти, пока вокруг не перестанут петь птицы, а животные не разбегутся в страхе и его спутником будет лишь тишина, сопровождающаяся глухими ударами сердца. После мнения разделяются. Часть поверий говорит о неком «пороге», за которым обитает что-то древнее, другие о пристанище духов, постепенно сводящих с ума людей, находящихся там. Судя по моему опыту, в каждой из подобных версий существует частичка правды. Думаю, что в будущем мне стоит наведаться в те места, но пока у меня слишком много других зацепок, не столь туманных и размытых.
Амброз перевернулся еще несколько страниц и наткнулся на одну из последних записей.
Раньше я думал, что все подобные ритуалы и верования – это происки дьявола, и после смерти люди, их отправляющие, попадут в ад. Теперь я понял, что все это не имеет значения. Дьявол был придуман людьми, поскольку для простого человеческого разума нужен был противовес Богу, олицетворяющему добро. На самом деле нет добра и зла, есть лишь силы, которым плевать на человека. Существуют способы задобрить их и привлечь на свою сторону, но не стоит думать, что помогают они за просто так. Человек нужен им для собственной выгоды, но это намного лучше, чем пустые молитвы.
Амброз заметил, как странно мысли, будоражащие его сознание, находят отражение в дневнике, лежащим перед ним. Словно автора мучили те же сомнения, что сейчас разрывают и его душу.
– Пастор Магнер! – из зала церкви послышался голос.
Амброз встрепенулся, вернувшись в реальность из своих тягостных мыслей.
– Пастор Магнер! – кто-то настойчиво звал его.
Магнер спрятал книгу в ящик стола и вышел из своей каморки. В зале для проповеди его ждал Роберт Филч – сын мистера Филча, которого Амброз видел в прошлое воскресенье.
– Пастор Магнер, мой отец умирает, и я пришел, чтобы передать вам его просьбу.
– И что я для него могу сделать? Он хочет покаяться в грехах, чтобы уйти в лучший мир с чистой душой?
– Не совсем, – Роберт замялся. – Мой отец не слишком религиозен, я думаю вы это и сами знаете, но на пороге смерти он несколько переменил свое мнение.
«Как типично для людей начинить верить во все, что угодно, когда свет для них тухнет» – подумал Амброз.
– И что я могу для него сделать? – повторил он.
– Мой отец хочет, чтобы в последние минуты вы были рядом, – выпалил Роберт. – Он никогда не считал себя верующим и, как сам выразился, «вел жизнь не слишком насыщенную христианскими добродетелями и праведными поступками», поэтому отец считает, что если служитель Бога будет с ним, то у него появится шанс попасть на Небеса.
– Я… не знаю, это явно не в моих силах…
– Пастор, сейчас Альма сидит у постели моего отца. С каждой минутой ему становится все хуже, мы думаем, что рассвета он уже не увидит, и я прошу вас исполнить его последнюю просьбу, утешить умирающего, чтобы он мог покинуть этот мир в умиротворении и покое.
– Что же, если так, то я согласен…
Белая колоратка душила, теперь напоминания не символ служения Богу, а ошейник пса, подчиняющегося пустым обещаниям. Но не смотря на пошатнувшуюся веру, Амброз не мог не откликнуться на просьбу своего прихожанина, даже если он сам больше не верит в то, что будет говорить. Магнер поможет ему уйти с миром и тогда, возможно, слова вновь обретут для него смысл, и вера вернется в его сердце.
В комнате мистера Филча пахло старостью и смертью. Запах пыли и затхлого воздуха смешивался с еле уловимым ароматом корицы и миндаля.
Говорят, что для каждого человека смерть пахнет по особенному. У кого-то она ассоциируется со свечным воском и ароматом могильных цветов, у кого-то с вонью ночных улиц и холодом мокрого асфальта, а для кого-то она навсегда врезается в память сырой землей и разъедающим нос ароматом пороха в окопах Европы. Для Амброза это была корица и горький миндаль. Первое осознанное воспоминание о смерти приходилось на детство. Тогда умерла его бабушка и после похорон, на которые родители его благоразумно не взяли, подавали сухие печенья с миндалем и корицей. Денег как всегда не хватало, приходилось экономить буквально на всем, даже на памяти об ушедших членах семьи. Люди вокруг мальчика сохраняли горестные выражения лиц, кивали опущенными головами, говорили о том, как им будет ее не хватать, но Амброз чувствовал, что на самом деле все хотят побыстрей уйти, закончить «обязательную программу» и вновь окунуться в круговорот мирских забот и проблем. По всюду в облаченной в траурные цвета гостиной чувствовалось присутствие смерти. Неосязаемая и зловещая, она пронизывала каждый предмет, каждую фразу, каждого человека.
Пастор подошел к постели умирающего и присел на стул, стоящий у его изголовья. Мистер Филч выглядел так, словно уже умер. Бледная ссохшаяся кожа обтягивала выступающие кости и скулы, болезненно худые руки в судороге сжимали одеяло, а бескровные губы были полотно сжаты, так если бы их владелец изо всех сил старался не проронить ни слова.
– Сын мой, ты хотел исповедаться? – проговорил Амброз, приготовившись слушать.
Он уже много раз был на подобных мероприятиях и знал, что будет дальше. Человек раскается, поведав о том как в старшей школе издевался над слабыми, как сбежал от жены с маленьким ребёнком, бывало и такое, что люди признавались в убийствах, изнасилованиях и педофилии. Они вываливали на пастора все, что копилось у них в душе долгие годы, ведь смысла скрывать что-либо уже не было. Неважно как будут отзываться о тебе потомки, умершим нет никого дела до мира живых, их должно волновать лишь место, куда они попадут после смерти. А вариантов было не так много…
Старик Филч открыл глаза. Мутные зрачки уставились на пастора, и хриплый голос произнес:
– Нет… не хочу… Напротив, не хотите ли покаяться вы, пастор?
– Мне…? Но за что…?
Старик рассмеялся, но уже через пару секунд зашелся в надсадном кашле, выплевывая остатки легких.
– Разве вам не в чем каяться? Разве вы безгрешны?
– Безгрешных людей не существуют, но я не понимаю к чему вы ведете.
– Тогда поклянитесь мне, поклянитесь, что все о чем вы говорите на своих проповедях это правда. Что рай и ад существует.
– Я…я… Я верю, что на все воля Господа и только ему решать куда человек отравляется после жизни, – Амброз даже самому себе казался неубедительным, что уж говорить о таком тертом калаче, как Гарри Филч – владельце нескольких шахт недалеко от Лима.
– Вот ответьте мне, если Бог есть, то почему он позволил сгореть миллионам детей в пожаре Великой войны? Почему он позволил матерям душить своим младенцев, а убийцам не получать кару за свои преступления? Почему наводнения и землятресения каждый год убивают столько людей, что из их тел можно составить лестницу до самых Небес?
– На все воля Божья и только ему ведом замысел…
– Замысел? Разве Бог замасливал сотни миллионов смертей, подобно какому-то маньяку, чтобы после делить с дьяволом души умерших, как выигрыш за покерным столом?
– Неисповедимы пути Господни, он хочет испытать нас, чтобы укрепить веру…
– Дерьмо! Все это дерьмо! Вы должны меня успокоить, сказать, что через несколько минут я отправляюсь на небеса! Ааа! – плача, прокричал умирающий.
Старик Филч выгнулся дугой, словно через его тело пропустили электрический ток. Руки свились узлами, а костистые худые ноги забили по кровати.
«Началось» – подумал Амброз.
Он уже видел смерть и как никто другой понимал насколько она многоликая. Некоторые уходили на тот свет в умиротворении и покое, зная, что вскоре перед ними распахнуться врата Рая, и ангелы сопроводят их в небесные сады к вечной жизни. Другие уходили с трудом. Цепляясь, борясь за каждую лишнюю секунду на этом свете даже, когда их организм уже отказал, и душа держалась в теле лишь благодаря одной воле и желанию жить.