Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940-1945

СЕРЖАНТ ХУГО БЛЕЙХЕР

Сектор Д Interallié базировался в Шербуре и Лизье. Он охватывал шесть департаментов Северной Франции, то есть почти всю Бретань и западную часть Нормандии. Весной 1941 года Арман назначил руководителем этого сектора молодого француза, бывшего летчика Рауля Киффера. Киффер исправно добывал сведения о действиях немцев в портах Ла-Манша, а Арман обеспечивал их передачу в Лондон. Эти доклады высоко ценились британской разведкой.

В начале октября в полицейский участок Шербура пришел немецкий капрал и сообщил, что среди рабочих заправочной станции люфтваффе часто появляется женщина, которая задает много вопросов. Капрал предположил, что она не просто любопытная особа, а настоящая английская шпионка. Сержант Хуго Блейхер не придал сообщению особого значения, но все-таки, на всякий случай, направил рапорт об этом из Шербура в Париж, в абвер. Там, напротив, к информации отнеслись с величайшей серьезностью, и в Шербур срочно отправился капитан Эрих Борхерс, сотрудник контрразведки.

Когда капитан Борхерс прибыл в Шербур, в полицейском участке как раз дежурил сержант Блейхер. С виду полицейский казался вполне интеллигентным человеком, к тому же он хорошо говорил по-французски. По этой причине Борхерс и попросил его помочь в расследовании. Уже на следующий день они арестовали женщину, некую Шарлотту Буфе, которая призналась, что работала на английского шпиона. Она также сообщила, что не знает его настоящего имени, только псевдоним – Пауль.

На Пауля была объявлена охота. Чтобы ускорить дело, Блейхер устроил засаду и 3 ноября арестовал Пауля на вокзале в Шербуре. Агент только что прибыл из Парижа. Среди его бумаг были сведения о перемещении немецких войск в департаменте Кальвадос, а также некоторые инструкции. Под псевдонимом Пауль скрывался Рауль Киффер. Немцы отвезли его в Париж в штаб-квартиру абвера. Вначале Киффер отказался говорить. Но когда Блейхер сообщил, что его предали и имена его друзей уже не являются тайной, Пауль сломался.

Благодаря информации, полученной от Киффера, можно было просто выйти на виллу Леандр и лидеров Interallié.

Офицеры абвера сочли сержанта Хуго Блейхера весьма полезным человеком и оставили его в Париже.

Так началась карьера Блейхера на ниве разведки. Неуклюжий сорокадвухлетний сержант, который пошел в полицию только по причине слабого зрения, стал непревзойденным мастером в деле поиска иностранных шпионов. Он действовал под разными именами – мсье Анри Кастель, бельгийский бизнесмен, мсье Жан и другие. Ему удалось уничтожить некоторые французские и бельгийские группы Сопротивления и несколько сетей SOE. Благодаря этому человеку немцы схватили многих английских и французских агентов.

После признания Киффера, по словам Блейхера, все стало удивительно просто. Бывший сержант предоставил подпольщику выбор: либо он сообщает всю необходимую информацию, либо отправляется прямиком в гестапо. Киффер выбрал первое и не только выдал Блейхеру своих товарищей, но и согласился в дальнейшем работать на него, иными словами, стал двойным агентом. Получив псевдоним Кики, Киффер стал одним из самых полезных информаторов Блейхера, причем в роли предателя он был столь же преисполнен энтузиазма, как и в роли агента Сопротивления.

Сначала немцы арестовали двадцать одного агента сектора Д в Бретани. Затем Блейхер, используя Кики в качестве подсадной утки, арестовал нескольких помощников Армана в Париже. 17 ноября Блейхер совершил налет на виллу Леандр. Ровно в 3 часа дня четыре черные машины с солдатами остановились по обоим концам короткой улочки. Через несколько минут Армана вывели из дома в наручниках. Двум радистам, находившимся в момент нападения на чердаке, удалось скрыться. Блейхер оставил в доме засаду, и вечером, когда жившая неподалеку Матильда Кар-ре вошла в дом, ее тоже арестовали.

Арман не скрывал, что его настоящее имя Роман Чернявски и что он работает на союзников. И это было все, что он сказал на допросах. Ни угрозы, ни побои не смогли заставить офицера сообщить врагам крайне интересующие их сведения об Interallié и контактах с Лондоном. Армана отвезли в тюрьму Фресны и посадили в одиночную камеру.

Тогда Блейхер решил вплотную заняться двумя арестованными женщинами – Рене Борни, которая приехала в Париж по приглашению Армана, чтобы вместе с ним работать на Interallié, и Матильдой Kappe, Кошечкой.

После нескольких продолжительных бесед с мадам Бор-ни Блейхер понял, что женщина готова рассказать все, что знает. К несчастью для Блейхера, знала она не много. Даже о лидерах Interallié говорила весьма расплывчато. Один из них, по ее словам, был «привлекательным мужчиной средних лет с пробивающейся на висках сединой», другой – «молодым человеком, который всегда шутил». Блейхеру пришлось сделать ставку на Кошечку. Ее перевели из тюрьмы в отель «Эдуард IV», поселили в прекрасном номере с ванной и гардеробной, и, хотя у дверей номера постоянно находился охранник, она могла чувствовать себя вполне комфортно.

Как-то Блейхер, придя к Кошечке, заказал роскошный ужин. За столиком он сообщил, что располагает всеми доказательствами, достаточными для ее расстрела вместе с товарищами.

– Мы все знаем, – сказал Блейхер, – поэтому вам нет никакого смысла проявлять героизм. Это было бы глупостью. Сохраняя молчание, вы не сможете спасти никого. Но если вы мне поможете, я постараюсь употребить все свое влияние, чтобы спасти вас и ваших друзей от гестапо. Вас освободят, а с ними будут обращаться как с военнопленными, а значит, когда-нибудь они обязательно вернутся домой. Если же вы откажетесь помогать мне, вами займется гестапо. Тогда вам останется надеяться только на Бога. – Дав женщине время, чтобы осознать сказанное, Блейхер продолжил: – Из документов, найденных на вилле Леандр, я понял, что у вас назначена встреча с одним из агентов в кафе «Пам-Пам». Давайте отправимся на встречу вместе. Кстати, если вы будете работать на меня, я устрою, чтобы вам платили шестьдесят тысяч франков в месяц, а это наверняка больше, чем вы получаете у англичан. При этом вы будете свободны, а ваши друзья – в безопасности. Вам все понятно?

– Да, – отозвалась Кошечка.

Несколько следующих дней Блейхер и Кошечка провели в поездках по Парижу. За ними следовала машина с солдатами. Матильда Kappe знала все адреса членов Interallié. Через три дня организация Армана прекратила свое существование.

«КОШАТНИК»

Кроме пленных, документов и шифров, в руках немцев оказалось четыре радиопередатчика, настроенных на волну Лондона. Поразмыслив, Блейхер отправился к своему непосредственному начальнику, полковнику Оскару Рею, главе парижского отделения абвера. Он предложил ему план, на первый взгляд показавшийся фантастичным.

– Герр оберет, – заявил он, – у нас есть четыре передатчика. Если мы не будем слишком усердствовать с арестами, то получим возможность заставить их работать под нашим контролем, то есть убедим Лондон в том, что Interallié работает как прежде. Мы сможем получать информацию от британской разведки, инструкции для агентов, будем первыми узнавать новости об отправке новых людей, а взамен сможем снабжать Лондон выгодной для нас дезинформацией. Иными словами, Interallié будет продолжать функционировать, но под нашим контролем. В Лондоне об этом не узнают достаточно долго, конечно, если мы все организуем по-умному…

Полковник Рей долго пребывал в нерешительности. Предприятие казалось ему до крайности сомнительным и обреченным на неудачу. Проблема заключалась в том, чтобы заставить хотя бы нескольких лидеров Interallié работать на немцев. Блейхер был уверен только в Кошечке. Еще ему удалось склонить на свою сторону радиста-француза Анри Табе. Поляки, все как один, отказались работать на Блейхера. Зато согласилась Рене Борни, увидевшая, что с Кошечкой, ставшей предательницей, обращаются значительно лучше, чем с остальными. Блейхер отчетливо видел, что эта молодая женщина не блещет умом. Но на безрыбье…

Передатчики были размещены в доме богатого бизнесмена в Сен-Жермен-ан-Лэ. Один из офицеров абвера, барон фон Хеффель, был назначен ответственным за функционирование фальшивой радиостанции Interallié. Капитан Борхерс, майор Эшиг, доктор Кайзер, сержант Триш и радист – сержант Пробст стали новым персоналом станции. Блейхер отвез Кошечку, Рене Борни и Анри Табе в специальный дом, который назвал «La Chatterie» – «кошатник».

Радиосвязь с британской военной разведкой велась бесперебойно. Кошечка знала все шифры, а также предварительно оговоренные меры предосторожности. Теперь она сотрудничала с немцами сознательно, добросовестно и со всем возможным старанием. И в Лондон одно за другим шли сообщения.

На первых порах немцы старались не направлять ничего такого, что могло бы насторожить Лондон или вызвать повышенный интерес. Они ограничивались информацией о перемещениях войск, перевозках и т. п. Причем некоторые из них были чистой правдой. Блейхер предложил, чтобы Лондон узнал об аресте некоторых агентов Interallié, и в середине декабря в Лондон пошло сообщение об аресте Армана. В нем также указывалось, что большинство членов его группы находятся в безопасности и готовы продолжать работать. В Лондон также сообщили, что теперь делами руководит Кошечка, которая в дальнейшем будет подписывать сообщения псевдонимом Виктуар – производным от слова «победа». Лондон проглотил дезинформацию и запросил Interallié, не вышли ли на них агенты SOE.

Немцы решили не арестовывать мэтра Бро, справедливо полагая, что через него со временем можно будет выйти на агентов SOE. Во время одной из встреч с мэтром Кошечка поведала ему об аресте Армана и еще нескольких руководителей Interallié. Она сделала это по приказу Блейхера, который знал, что Бро связан с разведслужбами союзников, и хотел заранее развеять подозрения, которые могли бы возникнуть в Лондоне.

Бро намекнул Кошечке, что ее помощь может понадобиться ряду британских агентов. 26 декабря они встретились в кафе «Георг V» на Елисейских Полях. Бро привел с собой Пьера де Вомекура, которого представил Кошечке как мсье Люка.

Де Вомекур сказал, что является английским агентом, и поинтересовался, сможет ли она передать несколько сообщений по радио в Лондон. Кошечка тут же сообщила о встрече Блейхеру и получила приказ снова встретиться с Люка и пообещать сделать все необходимое.

Первое радиосообщение от Люка в Лондон, переданное через «кошачье царство», вызвало переполох на Бейкер-стрит. 1 января 1942 года ровно в 4 часа полковнику Букмастеру позвонил полковник из разведотдела военного министерства.

– У нас есть послание от одного из ваших ребят, – сказал он. – Причем, должен признать, ситуация достаточно пикантная, поскольку ваши ребята не должны предполагать о существовании наших.

Ирония была в том, что поступившее, в сущности, от немцев сообщение принесло немалое облегчение на Бейкер-стрит. Полковник Букмастер вспоминал, что начиная с сентября и до самого конца 1941 года на Бейкер-стрит ничего не знали о судьбе агентов во Франции. Поэтому настроение руководства SOE было далеко от рождественского. «Меня постоянно вызывали на ковер высокопоставленные генералы и с пристрастием допрашивали о принимаемых мною мерах, а мне оставалось только отвечать, что Рим строился не в один день…»

После обмена несколькими радиосообщениями Пьер де Вомекур получил приказ 16 января отправиться в Лаас, небольшую деревушку возле Ле-Мана, где его подберет «лизандер». С помощью местного школьного учителя Бенье, активно сотрудничавшего с Сопротивлением, Роже Коттен нашел подходящую площадку.

А тем временем Кошечка несколько раз встретилась с де Вомекуром и Коттеном, посетила их офис. А однажды даже привела с собой Блейхера, представив его как мсье Жана Кастеля, одного из лидеров бельгийского Сопротивления. Блейхер получил разрешение полковника Рея на отправку Люка в Лондон. Он не сомневался, что офицер SOE с благодарностью отзовется об услугах, оказанных ему Interallié. Его руководство также считало, что такое мероприятие укрепит репутацию работающей под контролем немцев сети, а значит, позволит еще долго водить за нос англичан. В назначенный день де Вомекур, Коттен, Кошечка и мсье Кастель отправились на машине в Лаас. За рулем сидел мсье Северэн, еще один «участник бельгийского Сопротивления», он же сержант абвера. Они провели ночь в машине, ожидая прибытия «лизандера». Самолет так и не прилетел. Полузамерзшие подпольщики под утро вернулись в Париж. Де Вомекур сразу же зашифровал депешу в Лондон с требованием объяснений и отдал его для передачи Кошечке.

В ответе, поступившем незамедлительно, де Вомекура информировали, что самолет не вылетел из-за погодных условий, поэтому его прибытие в Лондон переносится на 30 января. «Лизандер» следует ожидать на площадке около Эстре-Сен-Дени. И снова де Вомекур, Коттен, Кастель и Кошечка выехали к месту ожидаемого приземления «лизандера». Они снова провели ночь в машине, но на этот раз в густом снегу. Самолет не прилетел.

К этому времени де Вомекур, Коттен и Бро начали испытывать опасения. Их одолевали сомнения в искренности Кошечки, предчувствия беды. Их сомнения постепенно перешли в уверенность, в особенности после одного инцидента, окончательно скомпрометировавшего в их глазах Кошечку. Они попросили ее достать кое-какие поддельные документы, и уже на следующий день она появилась с внушительной коллекцией паспортов и удостоверений личности, которыми ее снабдили Блейхер и доктор Кайзер. Затем она достала из сумки фотографию и мимоходом поинтересовалась, знают ли де Вомекур и его товарищи запечатленного на ней человека. Она заявила, что он вроде бы работает в секретной службе Виши. Это было фото Тротоба (Сильвестра), агента, который прибыл во Францию вместе с Беном Кобурном. Абверу было необходимо идентифицировать его личность.

Агентам SOE стало ясно, что абвер использует Кошечку в своей игре. Они решили предупредить Лондон о предательстве. Бен Кобурн с колоссальным трудом сумел передать сообщение в Швейцарию. Но оно так и не попало на Бейкер-стрит. Де Вомекур и Коттен находились в смертельной опасности, но больше ничего не могли сделать. Им оставалось только ждать, удвоив бдительность.

Беспокойство немцев нарастало. Они не знали, насколько Лондон доверяет контролируемой ими сети Interallié, и после двух сорвавшихся прилетов «лизандера» заподозрили неладное. Немцы предполагали, что самолету помешала вовсе не плохая погода, а недоверие лондонских руководителей. Они также заподозрили Кошечку в двойной игре. Капитан Борхерс расстался со своей должностью в абвере, ему на смену пришел майор Эшиг. Последний предложил полковнику Рею простой план. Почему бы не послать в Лондон вместе с Люка и Кошечку? Если она искренне стремится работать на немцев, то постарается раздобыть как можно больше информации о французском отделении SOE, после чего непременно вернется, сообщив лондонскому руководству о своем горячем желании продолжать работать в Interallié или в любой другой сети SOE. Полковник Рей согласился.

Блейхеру пришлось немало поработать с Кошечкой, чтобы убедить ее принять это предложение. Скорее всего, она опасалась, что в Лондоне ей не обрадуются, во всяком случае, не окажут того теплого приема, на который рассчитывали немцы. Хотя, с другой стороны, у нее появлялась возможность покончить со своими подлыми делишками и вернуться в свой лагерь. Во время процесса, на котором ее уже после войны судили за измену, она уверяла, что собиралась признаться в предательстве и сдаться на милость союзников в Лондоне.

СТРАННАЯ ВЕЧЕРИНКА

Теперь, когда Кошечка ежедневно встречалась с Люка и Роже, она почувствовала, что ее подозревают. Однажды вечером Люка ошарашил ее прямым вопросом:

– Откуда у тебя такое количество подлинных немецких документов? Тебе их дали немцы? Ты на них работаешь?

Кошечка расплакалась и призналась во всем. Она рассказала правду обо всем, что произошло с Interallié в ноябре, и как Блейхер уговорил ее работать на абвер. Ее повествование было наполнено драматическими подробностями, которые, по ее мнению, должны были скрыть ее истинную роль в провале подпольщиков. Разумеется, она не призналась, что с самого первого дня стала любовницей Блейхера. Агентам предстояло сделать выбор. Они могли прервать все контакты с Кошечкой и попытаться скрыться или временно смириться с ситуацией и предпринять попытку с помощью немцев перебраться в Англию. Они выбрали второе, хотя и сознавали, что тем самым подвергают себя серьезному риску.

В начале февраля 1942 года немцы отправили в Лондон сообщение с требованием обеспечить переброску Люка и Кошечки в Лондон, поскольку за ними охотится гестапо и их жизнь в опасности. С Бейкер-стрит ответили, что вывоз агентов самолетом не представляется возможным, однако за ними будет направлен торпедный катер. Бенуа (Бен Кобурн) должен был подготовить место встречи на побережье в Бретани.

10 февраля в результате очередного обмена сигналами было согласовано прибытие английского торпедного катера ночью с 11-го на 12-е. Его следовало ожидать на участке берега возле Пуэн-дю-Мулен-де-ла-Рив.

Блейхер сообщил Кошечке, что на этот раз не будет сопровождать группу. Вместо него к месту встречи отправятся капитан Хайнц Эккерт и сержант Триш. Он также заверил Кошечку, что береговая охрана предупреждена, а когда катер англичан приблизится к берегу, немецкие офицеры немедленно скроются из виду. Группа агентов выехала из Парижа на брестском экспрессе. Одно купе занимали де Вомекур, Кобурн и Кошечка, в соседнем ехали Эккерт и Триш. В 7 часов путешественники поужинали в совершенно пустом отеле на берегу. Они выпили две бутылки вина, после чего Кобурн с горечью усмехнулся:

– Какая забавная вечеринка! Французский шпион, английский шпион, немецкий шпион… сюда бы еще представителя русского ОГПУ для полного комплекта!

Капитан Эккерт сошел с поезда в Марле и направился в местный полицейский участок. Ему необходимо было убедиться, что из района, куда ожидается подход вражеского катера, выведена вся береговая охрана. Затем, на всякий случай прихватив с собой одного из полицейских, сержанта Мейера, он обосновался в маленьком заброшенном домике, откуда был отличный обзор всей береговой линии.

Вскоре после полуночи на берегу появились Кобурн, де Вомекур и Кошечка. И почти сразу же со стороны моря послышался шум двигателей. Через несколько минут был произведен обмен световыми сигналами, после чего из темноты возник силуэт катера, который остановился примерно в 400 ярдах от берега. От катера отделились две шлюпки и бесшумно заскользили к берегу. В первой находился офицер ВМФ в форме и два человека в гражданской одежде, во второй – два матроса. Кошечка и Люка побежали к первой шлюпке, из которой на берег выбрались три человека. Матросы тем временем начали выгружать ящики и пакеты из второй шлюпки.

Прибывший офицер представился как лейтенант-коммандер Айвэн Блэк, двое гражданских оказались агентами SOE Клодом Реддингом (раньше он преподавал в Париже английский язык) и Г.В. Эбботом, бывшим торговым агентом. Последний свободно говорил по-французски и по-итальянски и был опытным радистом. Полковник Букмастер отправил их во Францию, чтобы оказать помощь группе в период отсутствия Люка. Кроме того, они должны были наладить долгожданную радиосвязь. Радиопередатчики Эббота как раз выгружали из второй шлюпки.

Де Вомекур сказал офицеру, что его и женщину следует немедленно доставить на борт катера. Но когда Кошечка попыталась забраться в шлюпку, волоча за собой тяжелый чемодан, она неожиданно потеряла равновесие и упала. Маленькая шлюпка, естественно, перевернулась, и женщина скрылась в темной, мутной воде. Мужчинам пришлось броситься на помощь. Кошечка, которую они в конце концов вытащили на берег, была мокрой, грязной и какой-то облезлой…

Пока Кошечка, повредившая во время своего опасного приключения ногу, лежала на песке, насквозь промокшие агенты провели краткий военный совет с Кобурном.

Де Вомекур, не сомневавшийся, что немцы где-то рядом, требовал, чтобы все немедленно отправились на катер. Коммандер Блэк достал фонарик и начал подавать на катер сигналы. Но в это время за кустами, росшими вдоль берега, зашевелились темные фигуры. Видимо, капитан Эккерт решил, что следует переместиться поближе. За ним двинулся сержант Мейер, с неподдельным интересом наблюдавший за происходящим. Немецкие фельд-полицейские, которых Эккерт предусмотрительно разместил в стратегически важных точках, также начали выдвигаться вперед.

Позже майор Бен Кобурн вспоминал: «Все было кончено. Катер должен был немедленно уходить. Мы посовещались и решили, что агенты SOE и английский офицер должны постараться спрятаться в лесу, а «неразлучная» троица останется на месте, чтобы Кошечка получила возможность переговорить со своими немецкими хозяевами. Мы хотели встретиться следующей ночью на том же месте, в надежде, что катер вернется».

Группа разделилась. Кошечка при поддержке своих спутников направилась в сторону отеля. Агенты Реддинг и Эббот устремились к находившемуся неподалеку сараю, надеясь там укрыться. Коммандер Блэк, являвшийся самой заметной фигурой, поскольку был облачен в форму офицера Королевского ВМФ, пошел к кустам.

Эккерт, на время позабыв о поднадзорной троице, вышел навстречу офицеру с револьвером в руке и предложил ему сдаться. У Блэка не было никакого иного выхода, оставалось только подчиниться, и он молча последовал за немецким офицером. Эккерт срочно отправил патруль на поиски двух неизвестных лиц в гражданской одежде. Он вполне обоснованно подозревал в этих двоих английских агентов. Реддинга и Эббота взяли утром. Они прятались на соседней ферме.

Люди Эккерта собрали все тюки и ящики, выгруженные с английских шлюпок. В них оказалось два передатчика, 600 тыс. франков, несколько комплектов поддельных французских и немецких документов, 25 «стенов», патроны, упаковки со взрывчаткой и магнитными минами, несколько револьверов и прочие весьма полезные для подпольщиков вещи.

Утром Кошечка встретилась с капитаном Эккертом и позвонила в Париж Блейхеру, правда, не застала его. Вернувшись в отель, она сказала, что немцы вели наблюдение за ходом операции и теперь пребывают в волнении. Эккерт обещал непременно связаться с Блейхером, чтобы тот договорился по радио о повторном прибытии катера на следующую ночь. Проведя день в безделье, троица вернулась на берег. Но сколько они ни подавали световых сигналов, все было зря. Пришлось возвращаться обратно ни с чем. Дождавшись автобуса до Марле, они уехали, чтобы успеть на парижский поезд. Во время поездки измученная Кошечка уснула. Вомекур настоял, чтобы Кобурн воспользовался этой возможностью и бежал. На небольшом полустанке Кобурн покинул поезд и тут же пересел на другой, следующий в Тур. Несколько недель он странствовал по Франции, каждую минуту рискуя попасть в лапы гестапо, но все-таки сумел благополучно добраться до Лиможа, встретиться с братом Пьера Филиппом (Готье), который направил его в Лион к надежному и проверенному другу Вирджинии Холл. С ее помощью Кобурн все-таки перебрался в Испанию, причем для этого ему пришлось совершить в разгар зимы переход через Пиренеи.

Официальные лица британского посольства в Мадриде помогли Кобурну попасть в Лондон. Очутившись на Бейкер-стрит, Кобурн, к своему немалому облегчению, встретился с Люка, который уже несколько дней находился в Лондоне вместе с Кошечкой.