Легенды Сартариума. Ксавий. Книга вторая. Проклятая кровь

12. Проклятая кровь

Ашай Бальд стоял на коленях перед беснующейся толпой, которую с трудом сдерживали имперские гвардейцы. Его руки крепко связали, а на лице пеплом нанесли символ клятвопреступника. Две прямые полосы, начинающиеся над бровью, заканчивались на подбородке. Члена императорской семьи переодели в чистую, белую одежду, на которой уже были видны следы пота. Жара на улице была неимоверной, некоторые из людей прикрывались легкими шляпами, чтобы не получить тепловой удар.

По бокам от бывшего члена совета стояли два человека, которые помогли Ашаю Бальду снять обувь. К месту казни он должен был пройти босиком через толпу жителей Кольма. Помост, где должна будет закончиться жизнь Бальда, построили за ночь. Его обвесили красной, мягкой материей. От остальной площади помост оградили деревянными барьерами, возле которых стояло больше всего стражников.

Император, его сын, Ксавий и большое семейство Ашая смотрели за действием с балкона одного из городских святилищ Стольбрида. Здание возвышалось над площадью, позволяя видеть все. Адельт накинул на себя черный капюшон, из-под которого был виден лишь его нос. Никто не смог бы разглядеть эмоции на лице императора, даже стоящие вблизи от него люди.

Путь клятвопреступника начинался в стороне святилища, поэтому Ашай мог смотреть на балкон, где стояла его семья. Они ничего не говорили, не умоляли императора простить брата, а просто стояли и смотрели на Ашая. Для бывших членов совета огородили специальные места, откуда они могли наблюдать за процессом.

Люди выкрикивали оскорбления в адрес Ашая, но он не обращал на них внимания, продолжая смотреть на императора. После того, как Ашай рассказал Адельту правду о появлении Кровавня, прошло несколько дней. Император вынес свой вердикт быстро, ни секунды не сомневаясь в решении, а затем вышло и постановление о расформировании совета, как органа, который утратил актуальность и полезность. Власть в империи стала полностью авторитарной и сосредоточилась в руках одного человека.

– Время пришло, – Ашаю помогли подняться с колен. Кто-то подсунул ему кувшин с водой, дав вдоволь напиться перед смертью. Чтобы утихомирить толпу императору пришлось сделать жест – требующий тишины. Шум и гвалт утихли.

Мало кто из людей знал все детали заговора. Ходили слухи, что Кровавня вызывал сам Ашай, собирающийся свергнуть императора и сдаться Палатиру. Некоторые думали, что Ашай польстился на власть из-за ревности. Только три человека знали правду, хоть и не до конца раскрытую. Оставался некий Саттар, который участвовал в заговоре, но о нем Ашай ничего не говорил даже под страхом пыток. Пытать брата императора никто не стал. Адельт мог помиловать своего близкого родственника, но это бы показало, что император не постоянен в своих решениях и может простить даже клятвопреступника, обещавшего оберегать империю и своего императора.

Ашая повели через толпу, позволяя людям разглядеть его «виноватое» лицо вблизи. Бывший советник смотрел в глаза каждому, кто осмеливался взглянуть на него. Даже в безоблачный солнечный день площадь погрузилась во мрак, из-за исходящего от людей сияния проклятья. С балкона Ксавий с трудом мог разглядеть лицо Бальда, но их разговор запомнился призывателю в мельчайших деталях. То, что Ашай не помнит и не знает имя пятого заговорщика, было очень подозрительным, ведь во сне Ксавий отчетливо видел и слышал пять человек. Мужчина в белых одеждах, кем бы он ни был, показал Ксавию правду.

Путь через толпу не занял много времени. Клятвопреступника подвели к помосту и помогли взойти на него, а потом поставили лицом в сторону императорского ложа. Вокруг помоста засуетились люди, вперед выступил служитель культа Стольбрида, который должен был сопроводить тень погибающего человека и указать ей направление.

На восток. За реку в место, где тени обретают покой, а проклятье рождает могучие бури, отголоски которых доходят и до Тарнбальда. Вспомнив о черной буре, Ксавий почувствовал холодок в груди. На мгновенье ему показалось, что над ним вновь летят камни, но это была Синешерстка, удобно устроившаяся на плече мужчины. Благо оно было закрыто плащом, но и через него Ксавий ощущал мороз.

Служитель Стольбрида произнес молитвы, а потом быстро сошел с помоста. На шею Бальда накинули веревку, предварительно поставив бывшего члена совета на специальную стойку, которая в нужный момент раскрывалась при помощи рычага. Палачом выступил безымянный гвардеец, лицо которого было скрыто капюшоном. При этом Ашай не прекращал смотреть в сторону балкона. Он знал, что ему дадут сказать последние слова, и, видимо, обдумывал их.

Кто-то из толпы не вытерпел и обозвал Ашая, но люди заставили умолкнуть дерзкого типа. Если император просил тишины, его народ послушно следовал велению. Психология людей удивительная штука. Они могут следовать за одним человеком, будто он принес им огонь и жизнь, хотя император всего лишь человек, такой же, как и все остальные. Ксавий раздумывал над природой покорности людей, пока Ашая Бальда готовили к казни.

– До сих пор не могу поверить, что дядя оказался причастен к смерти жителей Кольма. Пусть даже и во «благо», – прошептал Аран Ксавию. – Если бы Аский был жив, от разочарования он окончательно бы закрылся в себе. Они с дядей всегда ладили.

Знаком император дал понять, что приговоренный человек может сказать свое последнее слово. Голос Ашая усилили при помощи проклятья, поэтому сейчас его могли услышать все, присутствующие на казни, а народу здесь собралось действительно немало. Возможно, что где-то в толпе скрывался последний заговорщик, настоящее имя которого осталось никому неизвестным. О Саттаре Аран никогда не слышал, как и Марий, который после расформирования совета и ссоры с племянницей ходил мрачнее тучи.

– Я уже все вам сказал, император, – Ашай решил пренебречь возможностью оправдаться перед толпой, посчитав это недостойным себя. – Хочу только напутствовать моим детям, чтобы они всегда превозносили империю, Стольбрида и род Бальдов, которому суждено процветать. Признаю, что поступил неправильно и за это получаю заслуженную расплату. А теперь прощайте. Хольд уже ждет на пороге, чтобы сопроводить меня в мир теней.

Брат императора вскинул руки, обнимая толпу, стоящую перед ним. Его серьга поблескивала на солнце, а глаза были закрыты в ожидании неизбежной гибели. Толпа замерла, некоторые смотрели на императора, ожидая, что он сейчас помилует близкого родственника, но Адельт не шелохнулся, пока рука палача не потянула рычаг.

Под ногами Ашая разверзлась пропасть, в которую полетело его тело. Послышался звук ломающегося позвонка. Благодаря проклятью его услышали все. Ашай погиб мгновенно, а это значило, что Стольбрид смилостивился над ним. Служитель начал распевать мотив, который провожал тень Ашая на восток. Тело покачивалось на крепкой веревке. Лицо Ашая посинело, а глаза оказались навыкате, напугав детей из толпы. Император внимательно наблюдал за смертью брата, а когда все было конечно, склонил голову.

– Прощай, брат.

Это услышали только те, кто стоял вблизи от императора. Аран прослезился, глядя на помост с виселицей. Хоть с дядей он был не так близок, как его старший брат Аский, но Аран не сумел скрыть нахлынувшие эмоции из-за смерти родственника. Смотря на своего друга, Ксавий размышлял над тем, что ему рассказал Бальд. Не было никаких сомнений, что советникам внушили идею, но организатор этого дела наверняка сумел остаться в тени. Ксавий не верил до конца своему необычному сну, в котором он увидел, как Кровавень попал в город. Человек в белых одеждах мог показать призывателю не все. Он был так же реален, как и люди, но умел блуждать по снам. Вполне возможно, что он мог овладеть разумом Ксавия, пока призыватель спит.

Толпа не спешила расходиться, даже когда бездыханное тело Ашая начали снимать с петли. Люди обсуждали увиденное, шум быстро нарастал, и вскоре площадь заполнилась привычными для большого скопления людей звуками. Семейство Ашая гвардейцы поспешили сопроводить в их резиденцию, а император со своим окружением вернулись во дворец. Ксавий присоединился к ним. Некоторые из людей показывали на Ксавия пальцами. По городу уже поползли слухи, что это призыватель раскрыл заговор, так же рассказывали, что именно он убил других заговорщиков. Хотя «убил» это мягко сказано, Ксавий уже слышал, как один из мальцов горячо убеждал маму, что Ксавий голыми руками разрывает людей в клочья. Женщина покосилась на призывателя, а потом на святилище Стольбрида.

– Мы проведем церемонию в святилище на северной окраине Кольма. Небольшое, неприметное здание за аллеей цветов. Прощальный подарок моего дяди. – К призывателю приблизился принц Аран. – После церемонии мой отец ничего не сможет сделать. Брак под сводами святилища Стольбрида священен. Такие узы не разорвать посторонним людям. Дочка Владыки Салестана, какая бы она не была красивая, останется без пары.

– Что приведет к ссоре ваших государств, – Ксавий старался мыслить прагматично, но и советовать другу бросить настоящую любовь не мог. – Это официальное приглашение на свадьбу?

– Я могу доверять только тебе. При свадьбе в Тарнбальде должен быть хотя бы один свидетель, кроме служителя Стольбрида. Чтобы никто не узнал его имени, служитель спрячет лицо под капюшоном. Когда отец узнает, что ты был на свадьбе, его гнев будет велик.

– Меня могут казнить?

– Не думаю, что до такого дойдет.

– Сомнительно звучит. Мне бы не хотелось болтаться в петле.

– А это казнь для родовой знати. Простолюдинов попросту душат удавкой.

– Слабое утешение, Аран.

– Я все продумал. После свадьбы ты на время покинешь Кольм. А когда отец остынет, я пришлю тебе весточку, и ты сможешь вернуться. Для укрытия используешь охотничий домик в лесах, позже дам тебе карту, где он находится.

– Все получится. Отцу придется найти другую пару для дочери владыки. Даже видеть ее не хочу, я люблю только Мариль.

– Синешерстка тоже придет на свадьбу, – при упоминании своего имени Синешерстка встрепенулась. Все это время она мирно дремала на плече Ксавия, сжавшись в комок. – Теперь у вас два свидетеля.

– Спасибо, друг, – Аран похлопал Ксавия по свободному плечу. Синешерстка попыталась перепрыгнуть на принца, но промахнулась и оказалась на мостовой. Единственным кто сегодня был способен веселиться, было существо с другой стороны.

***

В Кольм пришли дожди и прохлада. Засохшая земля с радостью приняла в себя потоки воды, хлынувшие с разверзшихся небес. Ливень шел второй день подряд, улицы города опустели. Люди прятались от дождя под тентами и в своих домах, дожидаясь, когда стихия утихнет.

Несмотря на постоянный дождь, вода успевала уходить через желоба в стоки, которые вскоре основательно подтопило. Под вечер ливень утихал, уступая место прохладной ночи. Чтобы защититься от холода, окна в домах закрывали плотным слоем теплого материала, который добывался с полуовец. Шерстяные полотна спасали от ветров, но стены оставались холодными на ощупь. Во дворце начали топить камины.

Привыкший к холоду проклятья от своих существ, Ксавий не обращал внимания на временные неудобства. Он мог свободно бродить по городу, лучше узнавая культуру Тарнбальда. За призывателем неизменно следовала Синешерстка, которой дождь не нравился. Как только он начинался, существо начинало путаться под ногами Ксавия, прячась под плащом от льющейся с неба воды. Вдвоем они исследовали город, иногда беседуя с его жителями. Все с нетерпением ожидали, когда Салестан вступит в войну. Для этого принц Аран должен был жениться на дочери владыки. Зная, что этого не будет, Ксавий размышлял о возможном будущем.

Оставаться в Кольме после свадьбы он не мог. Гнев императора обрушится на него, вряд ли могущественный правитель станет наказывать своего сына за своеволие, а вот на чужаке, пусть и помогшем ему, отыграться можно. Но и сидеть, прячась в охотничьем домике среди гущи леса, Ксавий не хотел. Призыватель начал подумывать о том, чтобы покинуть страну и вернуться в Дамерт. Для этого нужно было пересечь Тернистое море, а там продолжалась блокада. Наземный путь лежал через границу с Палатиром, что тоже было плохим вариантом. Оставалось только двинуться в обход через восток империи и многочисленные прибережные королевства, лежащие выше.

Проходя через ворота, ведущие из дворцовой территории, Ксавий поздоровался со стражниками. Они успели привыкнуть к тому, что призыватель постоянно ходит в город, поэтому пропустили его без лишних разговоров. Накинув на себя теплый плащ, Ксавий пошел по мостовой. Синешерстка пока еще не показывалась из-за начинающегося дождя. Капли косого дождя били Ксавию в лицо, пришлось развернуться и пойти другим путем.

За эти дни Ксавий успел побывать в аллее цветов дважды. Бродя вдоль клумб, Ксавий сумел разглядеть верхушку святилища, где принц Аран собирался жениться на Мариль. На церемонии кроме них и служителя Стольбрида, который закрепит брак перед ликом Стольбрида, больше никого не будет. Если не брать в расчет Синешерстку. Желание Арана могло привести к конфликту между двумя правителями, но Ксавий не мог осуждать своего друга за «эгоизм».

«Скорее всего, я бы поступил так же»

Улицы вечернего Кольма встретили Ксавия тишиной. Он мог свободно идти, не расталкивая локтями прохожих, любящих столпиться плотной кучей и обсуждать последние известия с фронта. Из Палатира пришли слухи, что один из советников короля Рокотана пытался убить его и захватить власть в стране, но из-за жесточайших боевых действий сообщения из-за границы приходили с большим опозданием и чаще всего они были недостоверные.

Войска противника денно и нощно наступали на позиции солдат империи. Палатир не давал и дня передышки, надеясь занять как можно больше приграничных городов Тарнбальда. Людям ежедневно приходили весточки о погибших родственниках, друзьях, хоть мобилизацию в столице проводили лишь два раза. Положение могло значительно улучшиться, если Салестан наконец-то выступит на стороне империи. О том, что произойдет, если этого союза не случится, Ксавий старался не думать.

Дождь будто и не думал прекращаться. Чтобы окончательно не промокнуть Ксавий держался ближе к домам, плоские выступающие крыши помогали ему частично укрыться. Двигаясь на север Кольма, Ксавию несколько раз пришлось огибать большие лужи. Подтопленная канализация не позволяла воде покинуть улицы, образуя широкие и глубокие лужи. Угоди в такую лужу ногой и можно буквально утонуть. Мерзкая погода.

Прижимаясь к домам, Ксавий заметил знакомую надпись на вывеске. «Серебряный кувшин» гласила вывеска с двумя скрещенными кувшинами. Именно это место посетил Ксавий в роковой вечер, когда ему в первый раз удалось призвать одного из кровавней. Вспомнив о случайно погибшем офицере, Ксавий понял, что даже не знает его имени. Чувство легкого стыда не помешало Ксавию войти внутрь. Ему захотелось увидеть знакомое лицо.

– Имперский призыватель, – трактирщик Леопольд внимательно посмотрел на неожиданного гостя, а потом коротко поприветствовал его. – Рад вновь видеть вас в моем заведении.

– Да благословит Стольбрид сие место, – используя старинную формулировку – молитву, Ксавий выразил почтение заведению, чем порадовал его владельца. Леопольд протянул левую руку.

– С момента вашего первого посещения здесь произошли небольшие перестановки.

– Я заметил, – Ксавий пожал руку. – Но стало только лучше.

– Когда вас увели, я думал, что все – вам конец.

– Мне неловко, когда ко мне обращаются на «вы».

– Тем не менее, ты уже успел стать городской знаменитостью.

Посетителей в таверне было немало. Некоторые из них приметили Ксавия, приглядываясь к нему, но сегодня Ксавий нацепил искусственную кисть в перчатке, поэтому ничем заметным не выделялся.

– Мне повезло попасть в круговорот событий.

– А где сегодня твоя необычная спутница? – Леопольд достал запечатанный кувшин и две кружки.

– Она не очень любить дождь, поэтому прячется. Да и привлекать внимания мне бы сегодня не хотелось.

– Тогда давай просто выпьем за твой успех, имперский призыватель. Не каждому дано увидеть императора вблизи, а ты так быстро и легко попал в его окружение, что все диву даются.

– Я удивлен не меньше тебя, – попробовав пиво, Ксавий восхитился его вкусу. – Не зря зашел. Очень вкусно.

– За счет заведения, – улыбнувшись, сказал довольный трактирщик.

– Что поговаривают о казни Ашая Бальда? – допив пиво, Ксавий вспомнил о сакари, но в таких местах его не готовили.

– Если он действительно притащил в город этого монстра, то император сделал все верно. Сколько людей погибло из-за твари в канализации. Я даже видел одно из тел, которое нашли неподалеку от таверны.

– На самом деле история запутанная и сложная, в ней не все так однозначно, как кажется на первый взгляд.

– Хочешь сказать, что Бальд был несправедливо обвинен? Но ведь ты сам поймал его, если верить слухам.

– Конечно, он виноват, но мне не хочется вдаваться в подробности. Можно мне еще пива?

– Может, станешь моим постоянным клиентом. Когда народ прознает, что в «Серебряный кувшин» ходит сам имперский призыватель, то люди повалят сюда толпами. Я смогу поправить свое положение.

– Обещаю, если представится такая возможность, то буду постоянно приходить сюда, но немногим позже, – Ксавий допил до конца, чувствуя, как его настроение улучшается с каждым глотком. – Чудесный напиток.

– Кстати. Я вспомнил кое-что. Когда тебя увели, то в таверну приходила женщина, которая расспрашивала о тебе. Когда она узнала, что тебя поймали и отвели в дворцовые темницы, то не на шутку взволновалась и покинула таверну.

– Занятно, а ты не помнишь, как она выглядела?

– В тот вечер здесь была такая суматоха, а еще лежало тело офицера, которого твое существо… Сам помнишь. Не обратил на нее внимания, помню только то, что голос у той женщины показался мне чудным.

– В смысле необычным?

– Нет, чудным, то бишь очаровывающим мягкостью, – подобрал слово Леопольд.

Кто мог искать Ксавия в тот вечер, представить было очень сложно. Странности преследовали его. Как бы то ни было, незнакомка не сумела найти Ксавия, иначе они давно бы встретились.

– Процветания твоему заведению, спасибо за вкусное пиво.

– И тебе удачи, имперский призыватель.

Попрощавшись с трактирщиком, который выглядел крайне довольным, Ксавий вышел из таверны. Дождь к тому моменту значительно усилился. Его завеса ограничивала обзор. Если бы Ксавий заранее не узнал месторасположение святилища, то в жизни не смог бы найти туда дорогу.

На счастье, по улице катила крытая повозка. Возчик взял с Ксавия две монеты, чтобы подвезти его до аллеи цветов. Повозка двигалась медленно, постоянно застревая в грязи. Весь грязный и мокрый Ксавий успел пожалеть, что не согласился на хороший каретный транспорт, который ему предлагал Аран. Чтобы не привлекать лишнего внимания, до святилища они добирались каждый по отдельности.

Молнии разрезали небо на части, но городские инженеры соорудили громоотводы, защищающие Кольм от случайных попаданий огня с небес. В очередной раз, высунувшись из повозки чтобы разглядеть путь, Ксавий на миг ослеп от яркой вспышки в небе.

– Природа сошла с ума, – констатировал возчик, который подстегивал двух лошадей.

– Кажется, что пешком я все-таки смогу добраться быстрей, – Ксавий примет улочку, по которой мог срезать часть пути.

– Монеты не верну, – забеспокоился возчик.

– Оставь себе, благодарю за помощь.

Грязь под ногами налипала на сапоги Ксавия, мешая ему быстро идти. Местами приходилось перепрыгивать лужи и идти, прижавшись вплотную к домам. Борясь с непогодой, Ксавий мысленно подумывал о том, что можно попытаться вызвать летающее существо с другой стороны, оседлать его и быстро перенестись к святилищу. Другая сторона поражала разнообразием существ. Когда проклятье Ксавия скользило по здешним просторам, он чувствовал присутствие сотен и сотен видов. Но не каждый из них откликался на проклятье призывателя.

– Да сколько можно!? – Воскликнул Ксавий, крепко угодив ногой в липкую жижу – смесь земли с водой. Промокший, запачкавшийся призыватель был похож на одного из бездомных жителей Кольма, что ютились в такое ненастье в немногочисленных городских богадельнях. Встреть сейчас Ксавий кого-нибудь из стражников, то его могли попытаться насильно сопроводить в такое заведение, но к счастью никого на пути призывателя не попалось.

Вход в аллею цветов представлял собой каменную арку с ползучими красноватыми растениями на ней, названия которых Ксавий не знал. Вглубь аллеи вела достаточно широкая дорожка, ведя прямиком к центру, где стоял необычный фонтан. Из камня прорастали красивые разноцветные цветы, жизнь которых поддерживали при помощи проклятья, постоянно подпитывая их. Садовники аллеи были мастерами высшего класса, способные сохранять жизнь даже у самых хилых цветов, погибающих от попадания солнечных лучей. Возле фонтана всегда держался приятный аромат, от которого немного кружило голову, но сейчас повсюду пахло лишь дождем.

Дорожка вела Ксавия мимо фонтана, вдоль длинных клумб и колючих кустарников, к одному из выходов с аллеи. В ясную погоду святилище Стольбрида виднелось за оградой аллеи, но сейчас Ксавий не мог разглядеть ничего, поэтому упрямо шел, чувствуя, как порывы ветра кидают капли дождя в его лицо. Рядом пробежал закутанный в плащ человек, подгоняемый ветром, он рисковал упасть на каменную дорожку и расшибить себе колени.

Святилища Стольбрида на фоне других святилищ, которые Ксавий успел увидеть в Кольме, выглядело неказисто. Вместо темного мрамора здания было выложено из обычного камня, который со временем покрылся трещинами и щербинами, которые замазали на скорую руку. Хлипкая одностворчатая деревянная дверь чуть не рухнула от стука по ней. Дверь поспешил открыть смотритель святилища, оказавшийся стариком со сморщенной загорелой кожей. Подслеповатый смотритель придирчиво смотрел на Ксавия, думая пускать его или нет, пока призыватель не показал свою искусственную кисть.

– А, свидетель! – Смотритель пропустил Ксавия и быстро прикрыл дверь в святилище, провернув три замка. – Молодожены ждут только вас.

– Мне бы не помешало переодеться, – Ксавий хлюпнул водой, попавшей в его сапоги.

– Ваша одежда подготовлена, – несмотря на почтенный возраст, старик быстрым шагом сопроводил Ксавия в маленькую комнату, где на стульях разложили праздничный костюм свидетеля с вышитыми рунами Стольбрида.

С трутом натянув штаны, Ксавий понял, что размер одежды выбирали наугад. Матерчатая рубашка с застежками и плащ оказались такими же малыми, но смотритель уверил Ксавия, что сейчас все поправит. Темное сияние вокруг старика быстро привело одежду в подходящий размер.

– Благодарю. А зеркало у вас здесь есть?

– Вот зеркала сделать не могу, но уверяю, что вы выглядите вполне церемониально.

Мокрая одежда и обувь Ксавия осталась в комнате, а два человека пошли в церемониальный зал, где через отверстие в потолке виднелись потемневшие облака. В безоблачные ночи через это отверстие в святилище попадал свет Стольбрида, падая в определенное время ровно на алтарь с подношениями. Мариль встретила Ксавия радостной улыбкой, а Аран крепким рукопожатием.

– А я ведь говорил, что лучше на карете.

– В следующий раз послушаю твоего совета.

– Какой это следующий раз!? – Возмутилась Мариль, поставив руки на пояс. – Я выхожу замуж лишь единожды и до конца жизни. Вот сейчас задам тебе взбучку.

– Придется мне вызвать свою защитницу, – Ксавия окружило усилившееся темное сияние и в Сартариум проскользнула Синешерстка, закрутившаяся возле ног Мариль. Восторга девушки не было предела.

Смотритель уже ушел из зала, а служитель стоял молча, держа в руках символ Стольбрида – круг с чертой, доходящей до центра. Его еще называют знак благоденствия, как успел узнать Ксавий.

– Никого за собой не заметил? – Тихо спросил Аран, пока Мариль веселилась с Синешерсткой.

– Если кто-то за мной и пытался следить, то наверняка потерял в этих потоках ливня.

– Отлично, мне бы не хотелось, чтобы во время церемонии сюда ворвалась толпа во главе с моим отцом. Предчувствую его гнев, когда он узнает, на что я решился. Аский похвалил бы меня за такую храбрость.

– Безрассудность, – Ксавий посмотрел в потолочное отверстие. – Этот ливень вообще не думает кончаться.

– Моя бабушка говорила, что ливень – это благодать, – отозвалась Мариль. Синешерстка успела запрыгнуть на ее темно синее платье, карабкаясь по спине. Грязь на платье существо не оставляло.

– Думаю, что мы можем начинать церемонию, – обратился принц к служителю культа Стольбрида. – Пока благодать с небес не вздумала прекратить литься.

– Я люблю тебя, Аран, – Мариль обняла своего будущего мужа.

– Я тоже тебя люблю, мое чудо.

***

Служитель встал у алтаря, держа в двух руках круглый символ. Капли дождя падали на его голову через отверстие сверху, но немолодой мужчина не обращал на это внимания, сосредоточившись на церемонии. Ему предстояло скрепить брак, применив проклятье. Было ли это чистым символизмом или же проклятье действительно неким образом воздействовало на людей, Ксавий точно не знал.

На алтаре уже стояла чаша с вином, которое выпьют молодожены после благословения. Служитель разложил рядом с чашей фрукты, которые станут подарком Стольбриду, по легендам обожавшему самые сочные фрукты. Аран и Мариль встали по разные углы зала в кругах, откуда должны будут начать свой ход к алтарю, а Ксавий, как свидетель, поднялся за трибуну, взирая на все с небольшой высоты.

Аккомпанементом церемонии послужил гром, заглушающий шаги молодоженов. Не отрывающие друг от друга взгляды, Аран и Мариль делали по шагу, медленно приближаясь к алтарю. Смотря на них с высоты, Ксавий не мог представить пару лучше, чем эти двое. Невольно призыватель вспоминал Сатрию, если не погибла от рук монстра, то уже умерла от проклятья, захватившего ее тело.

«Что бы было, если бы в руинах ничего страшного не случилось? Вряд ли я мог изменить мировоззрение кардинально и стать работорговцем, а она бросить дело, которое приносило ей неплохие деньги. Артур такого бы мне не простил, да благословит Стольбрид его блуждающую тень. Может быть, мне удалось бы убедить Сатрию остановиться и перестать продавать девушек, но я прекрасно понимаю, что жестокость в людях сложно искоренить».

– Стольбрид обратил внимание на ваши мольбы и готов внемлеть им, – продолжал служитель культа, постоянно поднимая над собой символ, который успел намокнуть, как и сам служитель. – Сделайте шаг, если вы готовы лицезреть бога, который скрепит этот брак нерушимыми скобами.

В детстве Ксавий побывал на двух свадьбах, но в Дациле обряд свадьбы происходил гораздо проще. Молодожены вставали друг напротив друга и произносили старую брачную клятву при свидетелях, скрепляя свои узы. Впрочем, разводы происходили так же легко, как и браки. Несмотря на это семьи в Дациле распадались очень редко.

С трибуны Ксавий заметил, что на стенах святилища изображен неизвестный ему ритуал. Человек нес к алтарю в руках черный шар, наверное, созданный проклятьем. Следующий рисунок гласил, что шар возложен на алтарь, а на третьем вместо возложенного шара расцветало желтое дерево с пышной закругленной листвой. Культ Стольбрида в Тарнбальде имел многовековую историю, которая своими корнями уходила в дни основания Кольма.

– Узы вашего союза с каждым вашим шагом сплетаются в одну нить, которая будет тянуться через всю жизнь. Если вы готовы сделать последний шаг к счастью и благоденствию под сенью Стольбрида, то произнесите ваши клятвы. – Служитель культа склонил голову, прикрыв ее капюшоном от падающих капель дождя. Символ в его руках загорелся черным пламенем, от которого в стороны тянулись язычки. Небольшие познания в свадебных ритуалах Тарнбальда Ксавий успел подчерпнуть из книг, поэтому знал, что будет дальше.

– Я клянусь, что буду с тобой, перед тобой и за тобой, став твоим светом и твоим пламенем, – медленно, глядя в глаза Мариль, с придыханием произнес Аран. Глаза девушки торжествующе блистали, отражая свет зажженных свечей. А над всем этим таинством церемонии грохотал гром, сверкали молнии, был слышен свист непрекращающегося ветра – стихия разбушевалась не на шутку.

– Я клянусь, что буду твоей душой и твоей тенью за тобой, с тобой и перед тобой, – Мариль вплотную приблизилась к Арану. Ее глаза безотрывно смотрели на улыбающегося жениха. В этот миг они смотрелись как самая идеальная пара на свете, Ксавий почувствовал безмерную радость за своих новообретенных друзей.

После произнесенных слов служитель культа скреплял клятвы, используя символ и дар проклятья. Черная зримая полоса из проклятья начала окутывать пару, крутясь вокруг них все быстрей и быстрей. Служитель нараспев произносил слова на незнакомом Ксавию языке, а полоса все крутилась вокруг его друзей, пока их губы не сомкнулись в долго поцелуе. Вокруг безымянного пальца левой руки Мариль появилось сотканное из проклятья черное кольцо. Такое же кольцо Ксавий заметил на пальце Арана. Брак официально состоялся, Стольбрид скрепил его.

Все произошло в один миг. Ксавия спасло то, что он начал спускаться с трибуны, чтобы поздравить друзей. Черная волна проклятья обрушилась на место, где он стоял секунду назад, разрывая трибуну на щепки. На служителя культа обрушилась вторая волна, превратив человека в кровавые ошметки. Аран отреагировал сразу же, отталкивая от себя Мариль, которая споткнулась и начала падать на спину в тот момент, когда на принца обрушилась третья волна.

На глазах Ксавия от Арана отлетали конечности, оторванные от тела проклятьем. Кровь била во все стороны, обильно орошая все вокруг. Невеста принца упала на каменный пол, ударившись головой. Неудачное падение пробило Мариль голову и поломало шейные позвонки. Она умерла мгновенно.

Время для Ксавия будто замедлилось. Он видел происходящее вокруг себя в мельчайших деталях. Видел ужас в глазах падающей Мариль, видел капли крови, разлетающиеся от тела Арана, видел свет молний в небе и силуэт человека, стоящего на крыше. Щепки от трибуны впивались в кожу Ксавия, но он не обращал на это внимания, сосредоточившись на человека с крыши. Его силуэт начал отдаляться.

– Ты не уйдешь! – Выкрикнул Ксавий, чувствуя океан ярости, обуявший его с головой.

Из-под пола рядом с Ксавием, разламывая камень, вылетело червеподобное существо, устремившееся вверх. Его голова с легкостью пробила крышу, а острые зубы впились в ноги мужчины, который завопил что есть сил. Червь повис на его ногах, тяня вниз. При помощи проклятья Ксавий приказал существу с другой стороны впиться в мужчину еще сильней. От отчаянных криков мужчины у невольных наблюдателей могло похолодеть в груди, но Ксавий чувствовал лишь ярость. Монстр заживо пожирал мужчину, пока тот не расцепил пальцы, удерживающие его от падения на пол.