Глава восьмая. Внутри гор.
Помощник Ривог исподлобья поглядел на этого человека. Трётся он рядом с Затворником. Ходит, нос везде свой сует. Ещё и парень этот с ним. Но тот хоть в комнате сидит, под ногами не мешается. Дворф опустил взгляд на деталь. Кажется, вот здесь ещё нужно сточить. Или вот здесь…
Он потянулся к чертежу. Хотя это был совсем не чертёж, а какой-то беглый набросок. Корявые линии, размеры навскидку – попробуй, разберись тут.
Великий Мастер пустил этого чужака в свой город. Слушал его, обдумывал каждое слово, а после сразу же спешно шагал в мастерскую. Хватался за бумаги, принимался спешно чертить и рисовать.
Всё сразу как-то поменялось. Раньше работа шла неспешно, каждый занимался своим делом. Мастера тщательно следили за качеством деталей. Даже у рабочих было время, чтобы поспать, отдохнуть или посидеть с кружкой пива…
Буквально недавно они просто делали ружья. Много, очень много. Большую часть из них производили для себя. Затворник говорил, что это для вооружения собственной армии, которая будет защищать Горную Твердыню от врагов. Ещё были секретные проекты. Такие, о которых никто не знал. Только Затворник, его верный помощник и те мастера, что помогали им. И эти лучшие умы этой крепости запирались в мастерской и творили там будущее. Это было просто замечательно.
Но с приходом этого чужака Затворник словно обезумел. Он сразу перевернул всё производство, отправив рабочих перестраивать цеха. Мастеров, что долгие годы совершенствовали свои умения в одном деле, Великий Мастер заставил переучиваться прямо на ходу. Уже никто из работников не знал, чем он будет заниматься на следующий день. А секретными проектами стали заниматься все подряд. Ещё бы, ведь с приходом человека каждый проект стал секретным.
Затворник будто бы начал куда-то торопиться. Он почти прекратил спать, ел прямо в мастерской, нависая с тарелкой над чертежами. Теперь повсюду царил сплошной бардак. А цеха заполнились мусором и испорченными деталями.
До этого они несколько месяцев освобождали место под новые печи. Сейчас там собирали что-то из рассказов чужака. Сам помощник относился к болтовне этого человека с недоверием. Мало ли, что тот там напридумывал! С чего он взял, что это вообще будет работать?! Но Великий Мастер верил ему и тут же пытался воплотить эти бредни в жизнь.
Помощник Ривог тяжко вздохнул. Даже ему самому досталось. Раньше жизнь его была спокойной, а теперь приходилось постоянно бегать по поручениям Затворника. То ему нужно что-то собирать, то проверить работу мастеров, то перечертить эти корявые наброски в нормальные и понятные чертежи. Или вот, выточить деталь для пробного образца! Приходилось так же, как Великий Мастер, есть прямо в мастерской, стараясь не перепутать вилку и напильник. А любая свободная минута теперь уходила на сон. Пару раз несчастный даже уснул прямо на куче шлака в цеху.
Затворник тогда поднял его пинками и отругал, как последнего лентяя. Прямо на глазах у других рабочих. А ведь раньше он себе такого не позволял и ко всем важным дворфам относился с должным уважением.
– Эй! – разлетелся бас Великого Мастера по залу мастерской, – ты чего застыл?! – он спешно спустился вниз, – ну-ка! Сбегай в цех за пружинами! Быстро! – бросил он своему помощнику, словно слуге, и принялся ковыряться в хламе на столе.
Тот сжал зубы и отложил напильник. Раньше они были как равные. Можно было даже спорить с ним, обсуждать детали и придумывать что-то новое. Теперь же нет. Теперь всё обсуждалось с этим человеком.
Помощник Ривог бегло бросил взгляд на чертёж, а потом глянул на деталь. Кажется, чуть-чуть осталось. Сейчас пойдет в цех, а потом забудет про неё. А Великий Мастер снова будет беситься.
Но делать нечего, надо идти за пружинами. Мысленно он попытался сделать пометку в своей голове и зашагал вниз по ступеням. А позади уже слышался голос человека.
– Смотри, – начал что-то расписывать тот, – этот патрон подается вот сюда, потом цепляется, – он водил пальцам по очередному наброску, а Затворник стоял рядом и внимательно слушал.
Ривог фыркнул. Очередной чудный рассказ. Вчера вот говорил про цилиндры. Мол, трубка, туда порох и пуля вставляется, а потом уже пихается в ствол ружья. Даже младенец прекрасно понимал, что это всё намертво застрянет и ружье станет бесполезным. А уж разговоры про то, что сталь можно готовить быстрее, чем они делают сейчас…
– Проклятье, – помощник скривился и помял уставшее плечо. Кажется, сегодня они с Великим Мастером снова будут всю ночь торчать в мастерской….
Валера со скучающим видом валялся на кровати. Пялился в этот уже до боли знакомый потолок. Дни тянулись один за другим. И все какие-то унылые. Ничего особого не происходило.
Раньше-то постоянно что-то творилось вокруг. Надо было куда-то бежать, что-то делать. Спасать свою жизнь. А теперь, теперь он просто сидел в комнате.
Ещё и комната была такая себе. Каменный мешок со скромной железной мебелью – жесткой и холодной. Хорошо, что хоть принесли коврики из переплетённой коры, шерстяные одеяла и какие-то странные рулонные подушки. Ещё здесь была дыра, из которой непрерывно дул свежий воздух. От такого сквозняка могло и продуть. Но затыкать её было нельзя, это был единственный приток воздуха в комнату.
Сначала парень ходил тут кругами. Думал, вспоминал былое и всячески изводил себя этими воспоминаниями. Всё то, что он успел забыть, снова вернулось назад. Целыми днями несчастный только и делал, что представлял себе другие варианты своего будущего.
И все эти предположения были лучше, чем текущая ситуация.
По самой Горной твердыне особо не походишь. Потеряться можно. Всё однотипное, всё похожее. Коридоры эти каменные, что будто бы копировали друг друга и никаких указателей. Впрочем, потеряться ещё ладно. Там, глядишь кто-нибудь, да подсказал бы дорогу. А вот если бы его занесло в цеха…. В них вообще ужас творился и без проводника там никак. Валера сунулся туда один раз. И на всю жизнь запомнил. Всюду ор, всюду суета. Носятся дворфы, что-то таскают, делают, куют. Вот ковш над головой пролетает, роняя капли расплавленного металла. Вот какая-то заготовка под ноги выскочила, крутится, вся аж белая от перегрева. Шагнул в сторону – наступил на кучу угля рассыпанного. Ещё чуть-чуть и грохнулся бы вниз. На нижние уровни. В печь какую или под гигантское водяное колесо.
Туда даже Чизман с сопровождением уходил. Программист теперь проводил всё время в мастерской Затворника. Что-то ему там объяснял, делился опытом. И приходил потом весь такой задумчивый. Особенно в последнее время.
Валера же выяснил путь только до туалетов и до столовой. Большего ему не надо было. Хотя хорошо бы ещё выйти куда-нибудь на свежий воздух. Но искать проход на многочисленных лестницах и в туннелях ему не хотелось. А спросить особо не у кого было. Дружелюбия к ним дворфы совсем не проявляли. Они здесь, как муравьи в муравейнике, бегали по своим делам. А два человека для них были совсем незаметны. Так, лишнее препятствие на пути.
В коридоре вдруг послышались чьи-то шаги, а потом дверь в комнату распахнулась. На пороге стоял Чизман. Программист лениво потянулся и шагнул внутрь. Сразу плюхнулся на кровать и начал стаскивать сапог.
– Ух, как же устал там ходить, – поморщился он, – сегодня опять обходили цеха. Показывали мне что там и где.
– Угу, – буркнул в ответ Валера, чуть приподнимая голову с подушки.
– Представляешь, у них мартеновские печи везде. С домны чугун туда тащат, – откинув тяжелый ботинок в сторону начал рассказывать тот.
– Мартеновские это что-то коммунистическое, да? – с недоумением спросил парень, – ещё в песне какой-то было про них…
– Чего?! – Чизман недоуменно уставился на него, замер со вторым сапогом в руке, – это просто печь такая. Для выплавки стали. Я ему посоветовал собрать кислородный конвертор. Хотя с его уровнем технологий, думаю, не выйдет. Но принцип он понял. Смышленый парень этот Затворник. Сверловку они допотопную делают, конечно. Но понять можно – у них станков нету. И электродвигателей. Провели через горную породу трубы, а по ним родниковая вода бежит. Колеса вращает. От этого и передают момент, – программист кинул в угол второй сапог, – в любом случае, электричества тут не добудешь. Знать бы теорию получше, а то я так. Дилетант.
– Пф. Дилетант, – хмыкнул Валера, глянул в его сторону, – я вот вообще не понимаю, что там у них твориться.
– Так сходил бы со мной. Поглядел бы, послушал. Всяко лучше, чем здесь сидеть.
– Толку-то! – воскликнул парень, всплеснув руками, – Затворник опять не то! И даже намека на новую цель у нас нет, – пробурчал он, чуть приподнимаясь на локте, – что мы теперь тут жить будем, да?
– Не знаю, не знаю, – протянул его спутник, – дело в том, что Затворником его не просто так зовут. Он самый настоящий хикки. Сидит у себя в мастерской целыми днями. Что-то творит там, придумывает. Никуда оттуда не вылезает и его ничего не интересует. Только пушки и металл.
– И что из этого? Он попаданец в тело дворфа что ли? – Валера рухнул на кровать. Стукнулся затылком об каменную стену. Поморщился от боли, сунул под голову подушку.
– Вот и я не понимаю, – Чизман тоже прилег, – с одной стороны он местный. Явно. А с другой – что-то скрывает. Я прям вижу. Вижу, что есть у него тайна. И все его штуки на чем-то основаны. Есть база.
– То есть, он не сам всё придумал?
– Именно. Глянуть бы его записи. Чертежи и прочее. Найти б схему этого бункера, – программист расстроено покачал головой, – вот тогда бы всё узнали. А пока остается только улыбаться и кивать ему головой.
– Так, может, я найду? – сразу встрепенулся Валера, – я, конечно, мало что понимаю в этом всём, но вдруг у меня получится что-нибудь откопать? – глянул на него.
– Идея-то хороша, – тот аж поднялся с кровати, – я Затворника уболтаю, уведу куда-нибудь в цеха. А ты прокрадешься, залезешь в его записи и посмотришь. Сам-то я не могу – мне на виду надо быть. Но тебе придется туда самому добираться. Если вдвоем придем, а ты вдруг пропадешь – Затворник что-нибудь заподозрит….
Программист снова лег и задумчиво поглядел в потолок. Смотрел, думал. Что-то морщился.
– Знаешь, – вдруг сказал он, – нам нужна бумага. Чтобы записи сделать. Так что, ты там найди чего-нибудь и ещё постарайся перерисовать карту. Если увидишь её, конечно. Как найдешь что-нибудь – там уже будем решать.
– Перерисую, – уверенно кивнул парень, – если времени хватит. Ты там расскажи ему что-нибудь ещё. Про технологии всякие. Кстати, уже рассказывал чего-нибудь?
– Про что?
– Ну, про дробовик, например.
– А. О патронах я ему ещё в первый день рассказал. Но про полуавтоматическую систему сказал, что слишком сложно, – принялся рассуждать Чизман, – мол, надо думать, что и как делать будем. Что и чем заменить, какие ещё станки придумывать. Понятное дело, что обман это. Но я специально время тяну.
– Это почему?
– Как почему? – недоуменно переспросил тот, – я не знаю, что будет, когда у меня не получится его чем-то удивить. Когда закончатся сюрпризы, мы внезапно станем бесполезны для этого Затворника. А что будет потом – наверное, лучше даже и не думать.
– Нас грохнут?
– Очень может быть, – медленно процедил программист, – поэтому у нас нет времени, чтобы расслабляться.
От этого легче не стало. Наоборот. Холодок пробежал по спине. Вот сейчас они сидят тут. Их кормят, поят. А потом раз и убьют, как свиней каких-нибудь. Утащат трупы в какую-нибудь пропасть и сбросят. Валера слегка поежился.
– Значит, сразу завтра с утра пойдем, – пробормотал он.
Но Чизман уже закрыл глаза. Видимо, заснул. Всё-таки вымотался там, бегая по этим огромным производственным залам. А вот у парня совсем сон не шёл. Так что Валера погасил лампу и уставился в темноту. Слышно было, как воет сквозняк в этой вентиляционной дыре. Они бы хоть украсили её какой-нибудь мордой, чтоб как горгулья была. И дула на них, завывая во мраке.
Он полежал немного, но уснуть всё равно не получалось. Ещё такое чувство, что где-то снаружи что-то грохочет. Молния что ли? Может, на улице гроза буянит? Даже стены будто бы дрожат. Наверное, воображение разыгралось от сидения в этих подземельях. Парень снова встал, потянулся к лампе. Щёлкнул зажигалкой, чтобы поджечь коптящее масло. А затем полез в рюкзак. Вытащил оттуда ту самую листовку, что дал ему тот монах. Аккуратно развернул и подставил под свет.
Огромный ангел, занимающий почти половину листка, распростер пернатые крылья над строчками текста. Совсем молодое лицо у парня. И какое-то не одухотворенное. Обычно на старых картинках ангелы все какие-то прямо младенцы. А этот – обычный парень. Смотрит так сурово. Меч в руках сжимает. Свет от него прямо во все стороны.
Валера принялся читать текст. Хотя за это время он уже мог его наизусть выучить. Ведь столько раз глядел. Там всё про смирение перед верой, искупление грехов, рай и ад. Тот мужик так и сказал, мол, спаси свою душу охотник.
А вообще, если тут есть магия, есть другие расы… Волколаки те же. Алхимики. Может, тут и бог есть? И рай с адом? Что если они с Чизманом умрут и попадут туда? Будут гореть в адском пекле, после всего что сделали? В обычном мире-то религия вроде выдуманная. Потому что особых доказательств существования всевышнего Валера не видел. А всякие попы на дорогих джипах, церковь, которая торгует свечками и крестиками за бешеные деньги, но при этом собирает на храм в автобусах и торговых центрах, лживые россказни толстых морд по телеку – всё это как-то намекало, что за всем этим балаганом никто особо не следит. Иначе бы он долбанул бы молнией по этим продажным золотым куполам. Но вот тут-то? Тут есть кто-нибудь? Парень задумался. Почесал голову. Может быть, тоже нет. И эта местная церковь тоже всё выдумала. Но шансы на существование бога здесь были гораздо выше.
Валера свернул листок. Те слова на нём – ну типичная пропаганда. Из игр, фильмов и его реальности. Но что, если правда кто-то есть? Что им с Чизманом тогда делать? Попробовать просто помолиться? Он погасил лампу, отбросил зажигалку в сторону. Лёг на кровать.
В голову пришла мысль, от которой пробежал холодок по всему телу. А куда попала Лиландель? Она же явно не верила в эту церковь. Не молилась этому ангелу. Может быть, у эльфов были свои боги, но после того, что эта эльфийка сотворила… Интересно, как они оценили подобные деяния? Парень откинулся на подушку и вздохнул.
– Где бы она ни была, пусть у неё всё будет хорошо, – пробормотал он, – пусть она хоть там побудет королевой.
А потом в его голове вдруг что-то стрельнуло. Прямо так кольнуло. Ещё одна мысль молнией пронеслась по мозгу. Валера вскочил и начал колотить по кровати в поисках зажигалки. Нашел, подпалил масло. В его коптящем пламени вновь развернул листовку. Перевернул.
На одной стороне её был символ. Символ местной церкви. Парень уставился на него, не веря своим глазам. Перед ним был крест.
Уснул он в эту ночь совсем поздно. Много думал. Очень много. Мысли вертелись в голове, как фарш в миксере. И Чизману с утра пришлось его будить.
– Вставай, студент! Проспишь всё, – ткнул он его в бок, зажигая лампу. Здесь ни окон, ни световых ходов каких-то не было. Только эти лампы. По коридорам от них везде был жуткий налет копоти. Прямо такие черные воронки над каждой лампой, будто бы свет пожирают.
– Угу, – пробурчал Валера, разлепляя глаза. Ему совсем не хотелось вставать. Но тут он вспомнил вчерашнее и сразу полез в рюкзак.
– Сейчас поедим, а потом я сразу пойду. Там за мной этот парняга придет в столовую. Ты тоже поторопись. И следуй хвостом за нами, – начал программист, натягивая сапоги, – особо близко не подходи, – заявил он, а потом встал и распахнул дверь, – пошли уже! – донеслось из коридора.
Парень схватил листовку и бросился за ним.
– Эй! Погоди! – на ходу выкрикнул он, догоняя его.
– Чего там у тебя? Бумага? – оглянулся тот, не сбавляя ходу.
– Смотри! – Валера сунул ему в руки листок. Повернул крестом вверх, – видишь?
– Ну и? – поморщился программист, обходя пару дворфов, шагавших впереди.
– Что ну-то? Это крест! Крест!
– Ага, – Чизман взял листок. Посмотрел на него, – это типичная церковная листовка. Вон, всякие надписи по упокой души и прочее. Покайся, покайся, ибо грядет! – рассмеялся он, махнув бумажкой.
– Но это значит, – парень немного замялся, вчерашние ночные мысли казались уже не такими логичными, – что бог есть.
– Чего? – фыркнул тот.
– Ну, крест тут. И у нас крест.
– И что? – программист рассмеялся, – ты делаешь не правильные выводы, студент. Скорее это значит, что история повторяется. Да, кресты явно похожие. Типичный латинский крест. Видимо, тут тоже кого-то распяли, – пробормотал он. Перевернул листок.
Лицо его изменилось. Глаза расширились. Он машинально сделал несколько шагов вперёд. Как раз до прохода в столовую. Оттуда только вышел дворф с охапкой посуды. Чизман врезался в него, сшиб с ног. Звеня, полетели по полу железные тарелки и чашки.
– Хорошо, что ты это сохранил, – совершенно не обращая внимания на упавшего и на всю его утварь, произнес программист, покачал головой, – очень хорошо. Даже не представляешь насколько.
Он смял листок и засунул в мешок, который таскал на поясе. Валера изумленно глядел, как тот перешагнул бородача и направился к столам.
– Эй! – догнал его парень, – так почему так? Почему так похоже!?
– Боюсь, что это может быть наш попаданец, – вдруг понизив голос, заявил Чизман, – насмотрелся крестов у нас и здесь, то же самое устроил.
– Ты серьезно? – поморщился Валера, – только об этом и думаешь! А вдруг бог есть?
– Сомневаюсь, – отрезал программист. Пододвинул к себе чайник. Подхватил с тарелки что-то вроде сэндвича. Их тут таким кормили. Непонятный чай из каких-то сушеных кусочков. Они даже их вылавливали, чтобы понять что это. Валера думал, что это кусочки грибов. А Чизман, что это просто плесень завелась. Хлеб тоже был странный, и зажаривали его здесь прямо до горелой корочки. На нём мясо какое-то варёное. Яйцо резаное. И всё замазано чем-то вроде горчицы.
Они спешно начали жевать. Времени было мало. Вот-вот придет проводник, чтобы провести программиста через сеть этих туннелей. К жарким цехам.
Валере же предстояло идти следом. Хорошо, что тут не было никаких дверей с ключами и лифтов. А то затея сразу бы провалилась.
– Господин Чизман, – в столовую вошел дворф в кожаном фартуке. Даже бороду под него засунул, чтобы искрами не пожгло, – Великий Мастер Затворник ждёт вас.
– Угу, – спешно дожевывая, отозвался тот. Напоследок щедро хлебнул чаю и подмигнул своему спутнику.
А он уже был наготове. Но сидел смирно. Чтобы не вызывать подозрений.
Едва эти двое вышли в коридор Валера тут же вскочил и бросился следом. Он выскочил в коридор и немного пробежался вперёд. Ага. Вот они. Бородатый проводник что-то встал. А, дворф пропускал грузчиков со здоровенным ящиком.
Вот снова эти двое пошли вперёд. А парень за ними следом. Он осторожно выглядывал из-за углов, чтобы не уткнутся им в спину. Повороты, повороты, развилки. В этих катакомбах черт ногу сломит! Лестницы то туда, то сюда. Была у Валеры такая проблема, этакий топографический кретинизм. Даже когда в играх бегал по локациям – надо было раз десять пройтись по местности, чтоб хоть чего-нибудь запомнить.
Но тенью следуя за Чизманом, он добрался до спуска в мастерскую Затворника и замер у ступеней. Пусть эти уйдут подальше, спустятся вниз. Минуту подождал и двинулся следом, но у самого входа в помещение вновь остановился – из мастерской было слышно голоса.
– Мы же договорились! Сегодня пробуем собрать этот твой половинчатый автомат! – донесся грубый бас Затворника. Недовольный, даже злобный.
– Просто ночью мне пришла хорошая идея, коллеги, – голос у Чизмана, как у какого-то профессора, – почему бы не попытаться создать штамповочный пресс? На моей родине много для чего используется это устройство. Нужна только пластичная сталь и можно создавать абсолютно одинаковые заготовки! Никакой кузнечной долбежки! Вложили лист металла, прижали и у нас готовый корпус! Понимаете? – самодовольно произнес он, – вот только… Осмотреть бы залы ещё раз. Чтобы найти место и придумать, куда поставить это устройство! Если получиться – мы сможем штамповать гильзы. А это очень ускорит работу.
– Ладно, шлак с тобой, – рассержено фыркнул Затворник, – пошли уже. Не будем время терять. Ривог! Давай, за мной!
Валера подождал немного и выглянул с лестницы. Вроде бы пусто. Ушли. Здорово.
Он бросился вниз и быстро оглядел мастерскую. Тогда, после тех огромных залов, она казалась мелкой. А теперь. Ух. Теперь это было громадное помещение! И всё оно завалено напрочь. Столько всего! И такой бардак! Даже не ясно, где тут что искать-то! Парень подошёл к огромному стеллажу с ячейками в виде ромбов. Каждая из них забита свитками с чертежами. Сотни их. Тысячи. Вытащил парочку. Размотал. Какие-то стволы, раструбы. Не понять. А этот? Камень и стамески вокруг. Надписи какие-то. Неразборчивые. Этаким врачебным почерком.
Сунул свитки обратно. Огляделся ещё раз. Сейчас вот зайдет кто-нибудь. И всё. Хана. Попался.
Дёрнул с другой ячейки. Тут что? Катапульта, похоже. А тут? Замок. Не строение, а тот, который дверь закрывает. Ключи к нему, эти столбики. Шлицы или как их там. Вытащил два других свитка. На первом была изображена чашка. С размерами, параметрами. Вот, блин. Это-то ему зачем? На случай, если забудет, как делать чашку? Это же элементарные знания. Так, а второй сверток? Ага. Молоток. Тьфу.
Отбросил оба в сторону. Всё равно тут бардак везде. Наверху что-то совсем пыльное. Может, это то, что нужно? Если Затворник творил на чьих-то разработках – значит, эти чертежи должны быть старыми. Вот, наверное, это точно они.
До верхних свитков парень едва смог дотянуться. Кое-как выдернул один к себе. Размотал. Там большие врата нарисованы. Две колонны, арка резная над ними. Обвивают их деревья своими ветками. Что-то смутно знакомое. И прямо поперек них написано размашистым почерком.
– «Нужен пароль, чтобы войти. Какой пароль??? Где он?» – прочитал Валера. Дальше всё было исчеркано и покрыто вопросиками, – всё равно не то! – фыркнул парень, откинул свиток в сторону.
Начал рыться дальше, чувствуя, что время уходит. Какие-то планы. Но непонятно что это. Даже надписей нет. Вроде коридоры. А какие и где? Опять чертежи обыденных вещей. Как устроены вентиляционные колодцы. Полезно, но не нужно. А это? Водяные колеса. Ясно. Тут? Наковальня. Ага. Отлично. Какой-то список имен. Названий. Карта окрестностей с городами поблизости. Вот Тризард видно. Но тоже не то.
Он перерыл уже большую часть стеллажа. Стало ясно – тут всякая хрень. Ничего нужного. Может, на столе есть? Бросился к нему. Всякие устройства тут, детали. Слитки даже лежат. Витки проволоки. Инструменты. Одна сторона завалена бумагой. Принялся копаться там. Поднимал листы, смотрел. Ничего нового. И лишь в самом низу вдруг увидел большую карту. Точно! Горная Твердыня.
– Ага! – радостно воскликнул парень и принялся искать бумажку. Нашел какой-то лист. Вроде плотный, может быть, это даже кожа так выделана. Или пергамент, какой. Схватил уголь, что валялся рядом и принялся рисовать.
Была бы тонкая офисная бумага или калька – было б легко. Положил сверху и перечертил. А тут надо было смотреть, потом рисовать. По черчению Валера тоже имел тройку. Поэтому линии у него выходили ужасные. Кривые, косые. Коридоры виляли туда-сюда. А перерисовывать надписи и вовсе времени не было, поэтому сокращал, как мог.
– Так. Склады, ясно, – пробурчал он, – а это… это у нас жилые комнаты номер…. А, без номера сойдет. Тут? Кузнечный цех три… – облизнул пересохшие губы.
Что-то хлопнуло позади. Валера аж присел от перепуга. Обернулся – чертёж выпал из стеллажа. Пофиг. Снова принялся перерисовывать.
На деле это только кажется, что легко. Взять и перечертить карту. Ага. На самом деле он тут час торчал. Вырисовывал все эти коридоры. Зачем только? Надписи, вон, переписал все. Оставалось надеться, что это им поможет. Свернул карту в рулон. Сточенный кусочек угля отбросил. Накидал чертежей обратно на стол, чтобы было как раньше. Ага. Вроде всё. Стоп! Что-то там падало, кажется.
Парень подошел к стеллажу и поднял с пола свиток. Пыльный. Ясно, значит, сверху упал. Развернул его ради интереса. И замер.
– «Сегодня я снова говорил с Духом Предков. Он одобрил мое предложение по расширению раструба. Это сильно влияет на точность. Теперь с десятка шагов пуля ложится в кольцо из пары метров. Он одобрил мою идею. Сказал, что рыцари тоже должны иметь шанс. Предложил утончить толщину и уменьшить засыпку пороха. Выстрел будет слабее. Хороший доспех не пробьет, а если засыпать больше пороха – разорвет ствол. Полезная идея. Перспективна для применения» – принялся читать Валера, глаза его бегали по красивым изящным строчкам, – «Зашел Кримвольд. В последнее время, он просит называть его Затворником. Странное имя по моему мнению. Показал мне испорченную заготовку – её всю перекрутило. Из неё он сделал ружье. Говорит, что точность сильно выросла и поэтому предлагает резать ствол изнутри. Я отругал его, запретил эти эксперименты и он ушёл полный ярости. Думаю, вскоре он поймет. Когда я встречу его с Духом Предков».
С лестницы, что вела в цеха, послышались шаги. Парень вздрогнул. Свернул бумагу, сунул свиток в первую попавшуюся ячейку и бросился к ступеням наверх. Вскочил по ним и замер, пытаясь отдышаться.
– Так сейчас всё зарисуем, – раздался басовитый голос Затворника, – мои парни соберут эту штуку за день. Уже скоро появятся первые образцы. Думаю, что массовый поток запустим через неделю…
– Ох, слушай, – расслабленно протянул Чизман, – куда так торопиться!? Успеем! Для новых технологий нужна обкатка.
– Кругом враги, – решительно отозвался дворф, – нужно быть готовым отразить их удар. А это что? – вдруг озадачено воскликнул он.
– Чего такое? – встревожено спросил программист.
– Уголь на полу. Чертежи сдвинуты, – хмуро начал тот, – эй! Кто-то поднимался сюда?
– Нет! – ответил его помощник, – я ждал у входа, никто из цеха не входил!
– Может, само поехало? – беззаботно воскликнул Чизман, – всякое ж бывает.
– Бывает, – протянул басом Затворник. Зашуршали чертежи на столе. Что-то он там разглядывал, – ладно. Надо разобрать этот бардак, – подытожил дворф.
Валера выдохнул. Осторожно встал. Стараясь не шуметь, поднялся по лестнице. В этих сапогах было тяжко. Подошва вся в гвоздях, цокает по камню, как шипованная резина по асфальту. А у Чизмана и вовсе какие-то подковы были набиты. Так что программиста слышно издалека.
Добрался до коридора, всё ещё держа в руке рулон пергамента. Выдохнул. И понял, что свиток надо спрятать – слишком заметный. Сложил его пополам, сплющил и сунул под рубаху. Вроде не видно. Зашагал вперед, вытянувшись в струнку. Иначе бумага топорщилась и выпирала.
Путь был не близкий. Вроде и карта рядом, а не посмотришь. Пару раз спутал коридоры. Спустился не по той лестнице. Так что когда увидел родные двери, аж прослезился. Вошёл в комнату. Вытащил свиток, сунул в рюкзак. И с облегчением рухнул на кровать.
Чизман пришёл через пару часов. Заглянул в комнату, зашёл внутрь и прикрыл дверь, наблюдая в щелку.
– Так. Вроде никого. Ну что там? – задорно бросил программист в сторону Валеры.
– Карту добыл. Но больше ничего. Там слишком много хлама, – развёл руками тот.
– Ясно, – разочарованно протянул его спутник, – да не переживай, я сам видел, сколько там всего. Кстати, Затворик заметил, что ты лазил на его столе.
– Ага. Такой бардак, а понял.
– Ну, это для тебя бардак. А у него, наверное, всё по полочкам лежит. И глаз намётан, – он устало выдохнул, – давай, показывай что там! – и захлопнул дверь.
Они развернули карту на кровати. Чизман скептически оглядел корявый план. Покачал головой, поморщился.
– Как курица лапой, – не удержался он и фыркнул, – даже не знаю, будет ли какой-то толк!
– Если что, я свой почерк понимаю, – уверенно заявил Валера, – там ещё кое-что видел…
– И что?
– В общем, упал один свиток. А там чьи-то записи, – парень нервно сглотнул, попытался вспомнить, что там было, – кто-то писал, что говорил с духом предков.
– Ну, это бывает. Напьются своего чая из грибов, – усмехнулся программист, – и говорят с духами.
– Нет, он писал, что дух ему отвечал. И они разработали идею – увеличить раструб мушкета, чтобы улучшить точность. А ещё тоньше ствол сделать, чтобы порох не тратился…
– Бред, – сразу оценил Чизман, – это полный бред. Если раструб делаешь шире – точность станет хуже. А меньше пороха будет – вообще никого убить не сможешь. Ты, точно правильно всё прочитал?
– А ещё он писал, что к нему приходил Затворник, которого раньше по-другому звали. Мол, он сам придумал себе это имя, – судорожно вспоминал Валера, морща лоб, – а! И вот Затворник, сказал, что ствол перекрутило, и точность стала лучше. Поэтому надо делать нарезы…
– Вот это уже правильно, – кивнул программист, – нарезы закручивают пулю и траектория у неё стабильнее.
– Но тот, кто писал это, отругал его.
– Затворника?! – изумился тот, сразу напрягся, – так, так. Что ещё было?
– Кажется, всё, – парень замолчал, но тут же снова встрепенулся, – а! Там написано, что Дух говорит, мол, рыцарям надо дать шанс.
– Шанс?
– Ага. Якобы ружьё не должно пробивать хороший доспех.
– Вот оно, – Чизман довольно улыбнулся, – кажется, мы на верном пути. Но нам нужен совсем не Затворник… – он покачал пальцем.
– А кто?
– Тот, кто это записал. Значит, Дух Предков это вполне реальный…. Не знаю, кто реальный. В общем, он существует. Не глюк. И он просил нашего писаку делать плохие ружья. Такие, чтобы не убивали рыцарей. Поэтому надо раструб и меньше пороха – чтобы пули были слабые и косые. А Затворник…. Затворник…. – у него вдруг сел голос. Чизман задумчиво погладил подбородок.
– Затворник его убил, – вдруг выдал Валера, сразу всё осознав, – этот автор, явно был главным. Но теперь главный….
– Именно, – программист помрачнел, – но есть шанс, что его просто заперли в тюрьме или понизили в звании. Может, молотит в кузнечном цеху сейчас… – он прикрыл глаза рукой, – где же найти этого духа….
– Может, в церкви? – пожал плечами парень, – там, когда ты склад взрывал, был проповедник. Он говорил, что ружья оружие дьявола. И листовка как ты говоришь…
– Оружие дьявола? – криво усмехнулся Чизман, – слушай, всё сходится. Надо искать его там, – он стукнул пальцем по карте, оставив дыру в бумаге, – ух, погорячился, – пробурчал он, – но это потом. Давай глянем, что тут у нас на карте. Может, тюрьма есть, какая….