– Владыка Наммтар. – выдавил из себя любезную улыбку Мейстан. – Я привёл своё войско, как и обещал. Когда…
– Девицу получишь после сражения. – прервал юношу демон. – А то, где гарантия того, что ты не слиняешь во время битвы?
– Скажите, хоть как она? – жалобно вопросил Мейстан.
– Живая. – буркнул Наммтар.
– Где Итлекар? – сменил тему молодой король.
– Я не знаю. – отозвался Лорд долины Кэрлот. – Его воины немногословны, говорят, что у их короля возникли дела по пути сюда.
– Если до рассвета эта серая крыса не явится, то он горько пожалеет о своей безалаберности! – зло молвил Наммтар, взмахом руки дав понять, что разговор окончен. Не дожидаясь прощания, демон развернулся и пошёл прочь, в сторону лагеря своей армии.
Глава 18. Яд в крови
Спал ли я? Просто вздрогнув, очнулся. Сон вновь покинул меня, улетев зыбкой дымкой в страну небытия. Я лежал на холодной земле, и если бы не плащ Эрлока, то околел бы насмерть. Близился вечер дня битвы с Принцем Смерти, которая не прошла для нас бесследно. Наргет всё ещё не оправился от удара, что был нанесён ему ногоголовым монстром, поэтому мы решили немного передохнуть. Развели костёр и уселись возле него, окружённые стаей немьярду, с опаской и интересом смотревших на огонь.
Юкки погиб, отравившись ядовитым паром, чем вверг Наргета в бескрайнюю тоску, ибо полуэльф успел привязаться к своему крылатому ящеру. Мой Вингед хоть и был плох, но всё же выжил, только продолжать полёт он был не в силах. Лететь нам было не на чем, а добираться до горы Ледяной пешком, да ещё и вдвоём – грозило гибелью от лап тварей, что рыскали по степям. Быть может, мои воины, обеспокоятся долгим отсутствием своего короля и поспешат на мои поиски? Вот только ждать, пока они сообразят, что нужно меня искать, времени не было, да и кто знает, сколь долго стража моя будет меня разыскивать в этом бескрайнем море степей.
Прошёл час, и пора уже было сворачивать наш скудненький лагерь и выдвигаться в путь. Но как? И на чём? Я было уже собирался впасть в отчаяние, но наши новые друзья – немьярду не дали мне этого сделать. Их вожак, Варг, тот, что носил кожаный ошейник, подошёл ко мне и прижался к земле, тявкая и кивая одной из голов на свою спину. Его намёк я понял сразу – двуглавый пёс желал нас отвезти. Сперва я опешил от такого неожиданного предложения, но вскоре взял себя в руки и осторожно подошёл к мохнатому серому зверю. Аккуратно погладив немьярду по спине, я вцепился в густую шерсть и осторожно, неспешно влез на двуглавого пса. Немьярду убедился, что я устроился на его спине и встал на лапы, звонко тявкнув. Второй пёс подошёл к Наргету, до селе стоявшего чуть поодаль и смотревшего на то, как я седлаю немьярду с нескрываемым скепсисом во взгляде. Но видя, что избежать езды на двуглавом звере ему не удастся, мой друг со вздохом полез на спину серой псине, которая также прижалась к земле, дабы полуэльф смог на неё залезть.
Водрузив на себя седоков, немьярду с лёгкостью побежали, и вскоре вся стая, перегавкиваясь, устремилась вперёд, с каждым шагом набирая скорость, унося нас прочь от Вингеда, которому я дал наказ лететь к горе Ледяной и отыскать меня там, как только к нему вернуться силы. Я сильно тревожился за своего ящера, боясь, что трёхлапые твари нападут на него, пока он не в силах подняться в воздух. Но иного выбора, как оставить Вингеда у меня не было – ни один немьярду не смог бы увезти его на своей спине.
Мы быстро мчались вперёд по унылым, бескрайним степям, уходящими серыми пустошами до горизонта. Прошло не так много времени и сумерки окутали нас, принеся с собою туман, что стелился волнами по земле. Ехали мы молча, лишь ветер свистел в ушах, да тишину периодически нарушал переклич немьярду. В наступившей темноте было трудно понять почему они лают, но судя по изредка доносившемуся рычанию, двуглавые псы, бегущие впереди стаи, расчищали нам дорогу от врагов. Кем они были – дьявольскими тварями или же заражёнными Анэру, я не смог узнать.
Всю ночь мы скакали, не делая остановок, и мне стало казаться, что немьярду совершенно не ведают усталости, их скорость оставалась молниеносной, бежали они мягко и плавно. Это мерное движение усыпляло меня, но спать я откровенно боялся – опасаясь на полном ходу свалиться со спины двуглавой псины, за чью серую шерсть я держался лишь руками. Поэтому вновь пустив в дело бодрящий настой от жрецов Лингера, я храбро боролся с одолевающей меня дрёмой.
Утром, в свете зари, стая немьярду наконец решила сделать привал. Расположившись кругом, двуглавые псы разделились на две части: первые отправились на охоту, а вторые – улеглись спать. Мы же с Наргетом, предоставленные сами себе, решили подкрепиться припасами, что несли мы в дорожных сумках.
– Надо развести костёр! – вдруг заявил Наргет.
Взглянув на своего друга, я заметил, что он озябло кутается в свой плащ. Время года, конечно, было не тёплое. Но сам я не чувствовал холода. Списав это на последствия битвы с ногоголовым монстром и усталость, я кивнул и отправился искать хоть что-то, что горело. Деревьев в степях почти не было, а те, что росли – представляли из себя скорее карликовые кусты и шары перекати – поля. Собрав в охапку хворост, я вернулся в лагерь. Ещё на полпути я услышал кашель и понял, что принадлежал он явно не немьярду. Наргет сидел ко мне спиною и не видел, как я приближаюсь. Мой друг резал на кусочки вяленное мясо и сыр, периодически прикрывая рот ладонью, чтобы прокашляться.
– Что с тобой? – вопросил я, подойдя к другу.
От неожиданности Наргет выронил нож из рук. Взглянув на меня уставшими изумрудными глазами, он ответил:
– Я не знаю. С прошлого вечера мне нехорошо.
Помедлив, Наргет продолжил:
– Рана на моём плече, что оставил Принц Смерти своей клешнёю, воспалилась. Похоже, туда попала грязь.
– Тогда стоит прижечь её антисептиком. – предложил я.
– Поздно. – угрюмо ответил полуэльф. – Мне нужно было думать об этом раньше.
– Не отчаивайся! – молвил я, – Немьярду бегут быстро, так что через пару дней мы достигнем горы Ледяной и воссоединимся с нашим войском. А может, и раньше, если они нас сами найдут. Тогда монахи-лекари тебя исцелят. А сейчас, поешь и ложись отдыхать.
Наргет молча кивнул и нехотя принялся за еду. Состояние моего друга меня сильно волновало, и мне было невыносимо от того, что помочь ему я был не в силах. Оставалась надежда лишь на то, что мы вовремя успеем добраться до места остановки моей армии. Отдав, зябнувшему другу, которого начала бить лихорадка, свой плащ, я лёг напротив костра и вскоре провалился в глубокий сон.
Прошло несколько часов, два или три, не больше, и немьярду вокруг нас начали подниматься на лапы, негромко перегавкиваясь между собой. С трудом разлепив сонные глаза, я присел, оглядываясь вокруг. Похоже, что двуглавые псы уже успели отдохнуть и теперь были готовы продолжить свой путь. Чего явно нельзя было сказать обо мне и, тем более, о Наргете, который укутался, словно в кокон, в плащ Эрлока, так что видно было лишь его бледное лицо.
Подойдя к полуэльфу, я принялся тормошить его, силясь разбудить. Спустя некоторое время, с превеликим протестом, но Наргет всё же поднялся, вид у него был прескверный: некогда яркие изумрудные глаза, как будто бы выцвели, потускнев, белки их покраснели, а веки припухли. Тёмные круги под глазами лишь подчёркивали болезненное состояние моего друга. Тем не менее, он всё- таки смог забраться на спину немьярду, и мы продолжили свой путь по бескрайним пустошам севера. Не смотря на слабость и хворь, Наргет на удивление уверенно держался на двуглавом псе, поражая меня своей выносливостью. Беря с него пример, я также старался побороть усталость и желание спать.
Ближе к вечеру немьярду вновь сделали привал, за что я был им несказанно благодарен. На этот раз стоянка длилась дольше, до самой ночи, что позволило нам с Наргетом хоть немного передохнуть. Я развёл костёр и усадил возле него полуэльфа, продолжавшегося трястись от лихорадки. Отказавшись от предложенной пищи, мой друг, за весь день до этого не произнёсший ни слова, вдруг вымолвил:
– Пообещай мне, – услышав такое начало, я напрягся, – что, если я заражусь мором Хаоса, ты не допустишь моего перевоплощения, а убьёшь меня, спасая таким образом мою душу.
Я не знал, что и ответить на эту просьбу. У меня появилось неясное предчувствие, что мой друг мне что-то не договаривает. Пристально посмотрев на Наргета, я произнёс:
– Думаешь, ногастый мог тебя заразить? Разве не трёхлапые твари сеют мор?
– Все они из одного пекла вылезли. – печально отозвался полуэльф, – Я не знаю, но полагаю, что есть вероятность моего заражения, возможно, эльфийская кровь в моих жилах, что ранее спасала меня от недугов, на этот раз меня подвела.
– Но ты также наполовину и человек, – возразил я, – значит, заразиться не должен
– И всё же, пообещай мне, – настаивал мой друг, – что, в случае неотвратимости моего перевоплощения в безмозглое чудовище, ты избавишь меня от мук вечных. Обещай.
Мне ничего не оставалось сделать, как, кивнув, согласиться. После же Наргет облегчённо выдохнул и, пожелав доброго сна, укутался в плащ и заснул. Мне же в голову лезли скорбные мысли о том, что быть может, мне предстоит убить моего лучшего друга. Отчаянно борясь с ними, я потратил около часа драгоценного времени привала. Наконец, сон окутал меня тревожной туманной дымкой.
***
Проснулся я, когда уже совсем стемнело. Встав на ноги, я подошёл к спящему Наргету, в свете догорающего костра в глаза мои бросилось нечто странное – из носа полуэльфа текла струйка тёмной крови. От увиденного противный холодок пробежал по моей спине и в глубине моей души, я понял, что болезнь моего друга – не банальное заражение крови, это – мор Хаоса. Неужели, мне придётся сдержать своё слово и лишить жизни верного товарища? Боюсь, я не был к этому готов. Тяжело вздохнув, я принялся будить Наргета, ибо стая была уже готова к дальнейшему пути.
Издав болезненный стон, мой друг пришёл в себя. Зелёные глаза полуэльфа взглянули на меня мутным взором, похоже, он не особо понимал, что вокруг происходит. Присев, Наргет какое-то время тупо смотрел перед собою, потом стёр рукою кровь с лица и задумчиво уставился на свою окровавленную ладонь. Полуэльф хотел было что-то сказать, но приступ тяжёлого кашля не дал ему это сделать. Присев рядом с другом, я положил ему руку на плечо и, подождав, пока он не перестанет кашлять, негромко молвил:
– Немьярду скачут быстро, через сутки мы будем возле Ледяной. Пожалуйста, продержись ещё немного.
Но что Наргет мне ответил:
– Это уже не важно. Мор Хаоса жрецы не исцелят.
– Они ищут лекарство, я знаю. – возразил я. – Может, когда мы приедем, оно у них уже будет. Не сдавайся, друг.
Полуэльф едва заметно кивнул, закашлялся, а после кое как поднялся на ноги и побрёл в сторону двуглавых псов. Я последовал за ним, желая помочь другу взобраться на спину серому зверю. Сам я также уселся на мягкую шерсть лютоволка, вцепившись ему в холку. Наш путь продолжился, сквозь непроглядную темноту ночи, несли нас быстрой рысью двуглавые псы. На этот раз мне не спалось, и я то и дело поглядывал на Наргета, опасаясь, что силы того окончательно иссякнут, и он свалится с немьярду. Но полуэльф, неведомо как, но всё же держался на спине псины, хоть и было заметно сколь нелегко это ему даётся.
***
Прошедшая ночь не отличалась ничем от своей предшественницы, разве что рык и лай немьярду, терзающих, попавшихся нам на пути, врагов, раздавался всё чаще. К этим звукам прибавился ещё один, столь же ужасный – удушливый кашель Наргета. Я слушал его и понимал, что скорее всего мой друг прав – и лекарства от хвори у нас не окажется. Или, может так статься, что раздобыть его мы попросту не успеем. Как же мне быть тогда? Я не хочу, просто не могу, убивать моего единственного друга, лишь ему одному я мог доверять. Хотя, впереди у нас решающая битва с Сапфировой Полночью, и чуялось мне, что живым я оттуда не выйду. А если и выйду, то велика вероятность того, что Наммтар меня добьёт. Коли его самого не пришибёт папаша во время боя. Но сейчас, пока ещё не разразился гром последней сечи, я видел, как разворачивается иная, не менее жестокая битва – битва за жизнь против самой смерти. И сражался в ней мой друг, увы, в одиночку.
Ближе к рассвету, немьярду замедлили свой бег, готовясь к остановке, видимо, выбирая место для стоянки. Но что-то двуглавым псам не нравилось, и они всё бежали и бежали, придирчиво ища, где сделать привал. И в какой-то момент Наргет совершил то, чего я так опасался – он свалился со спины немьярду, то ли уснув, то ли потеряв сознание. Увидев это, я закричал, веля псам остановиться. Когда зверь подо мною замер, как вкопанный, я спрыгнул на землю и побежал к, лежавшему без чувств, полуэльфу.
К тому времени, когда я достиг Наргета, мой друг уже пришёл в себя. Потирая ушибленную при падении голову, он порывался подняться на ноги, но силы его были слабы, и всё, что удалось сделать полуэльфу – это встать на колено. Наргет недоумённо озирался вокруг, не понимая, как он оказался на земле. Подойдя к другу, я помог ему подняться и оттряхнул снег с его плаща.
– Ты как? – поинтересовался я.
– Похоже, я всё-таки заснул. – отозвался полуэльф.
– Всё! Давайте остановимся здесь. – обратился я к немьярду.
Двуглавые псы внемли моим словам и, окружив нас с Наргетом, принялись готовиться к привалу. Я отыскал место возле дохленького кустарника и повёл туда полуэльфа. Усадив друга, я принялся собирать хворост для костра. Вскоре языки пламени, треща, пожирали сухие ветки, даря тепло и свет, столь необходимые нам сейчас. Присев рядом с другом, я протянул ему еды, но Наргет отказался.
– Не стоит. – махнул рукой он. – Нет смысла тратить на меня припасы.
– Нар, – обратился я к полуэльфу, – ты должен поесть, ведь тебе нужны силы, чтобы бороться с болезнью. Мы скоро приедем, тебе нельзя сдаваться. Потому что тебе есть за что сражаться – помнишь, ты обещал мне, что поможешь побороть всё, принесённое Наммтаром зло, а ведь ещё и папаша его здесь. Так что твоя месть может быть осуществлена.
Наргет молча слушал меня, опустив голову. Вдруг он закашлялся, а после негромко ответил:
– Я знаю. И душа моя не ведает покоя от того, что Наммтар всё ещё жив. Я был счастлив, когда увидел в Андэгаре его бездыханное тело. Но радость моя не длилась, увы, долго. Видно, мне не судьба сдержать свои клятвы, прости.
– Не всё ещё потерянно. – возразил я, желая поддержать друга.
– Нет. – махнул рукой Наргет. – Не надо… – он зашелся в тяжёлом приступе кашля. Когда ему стало легче, полуэльф продолжил:
– Я не дурак и понимаю, что время моё на исходе, мне не добраться до той чёртовой горы. Таким, как я сейчас. Ты можешь доставить лишь живой обезумевший труп туда. Мне искренне жаль, что я не увижу того, как Наммтар подохнет, на этот раз навсегда, унеся с собою в небытие и своего папашу. Я обещал семье, что отмщу за их гибель, и приложил все усилия для этого. Но синеглазый чёрт оказался на редкость живучий. Как мне теперь взглянуть в глаза моим жене и дочери, когда я их повстречаю в мире ином? Я не справился, я подвёл их, вся моя жизнь ничего не стоит.
Полуэльф замолчал. Посмотрев на меня потухшим взглядом, он молвил:
– Но вся она перестанет иметь смысл, если мор Хаоса пожрёт мою душу. Я не хочу становится чудовищем, Итли!
– Я не допущу этого, друг. – заверил я Наргета. –Но пока есть шанс, давай бороться.
Полуэльф кивнул.
– Но пообещай мне, что когда спасать это тело будет уже поздно, ты спасёшь мою душу.
– Я уже поклялся тебе в этом. – заверил полуэльфа я. – И сдержу своё слово, но ты поклянись, что не сдашься.
– Да, хорошо. – тихо молвил Наргет. – Как же я устал, кто бы знал, как сильно я хочу спать.
Полуэльф лёг возле костра и вскоре уснул. Я сидел рядом с ним и понимал, что грядёт неизбежное и вот-вот наступит момент, когда мне придётся убить Наргета. Сделать это я решил Кровавым Рассветом, ибо применять меч Хаоса, значило б обречь душу моего друга на вечные муки. А этого я ему не желал. Просидев возле товарища какое-то время, я также пошёл спать, ведь почти весь следующий день нам предстояло провести в дороге, лишь ближе к вечеру следующего дня надеялся я прибыть в стан моей армии.
***
Раньше спать при свете дня для меня не представлялось возможным, а недавно было время, что и ночью сон не шёл ко мне, но в этот раз я был столь измотан дорогой, что едва голова моя коснулась импровизированной подушки, коей служила сумка, как сразу же я провалился в мир сновидений. Правда, запомнить их мне было не суждено. Я проснулся от лая и рычания немьярду, а также чьего-то нечеловеческого вопля. Открыв глаза, я заметил, что Наргета рядом нету и, предчувствуя самое худшее, бросился в сторону шума. Стая двуглавых псов сбилась в плотный круг и внутри него явно кто-то был. Протиснувшись мимо лающих зверей, я буквально остолбенел – перед моими глазами открылась просто ужасная картина: на земле лежал окровавленный и визжащий немьярду, а сверху на нём сидел Наргет и драл его тело голыми руками, отрывая куски мяса бедного животного и поедая их ртом с жуткими почерневшими губами.
«Это – конец», – вдруг ясно осознал я, доставая из-за спины Кровавый Рассвет, дабы сдержать последнее обещание умирающему другу. Я посмотрел в пустые, лишённые всяческого сознания глаза полуэльфа, сделавшимися изжелта-красного цвета и занёс отцовский меч. Подойдя ближе к монстру, что когда-то был моим другом, я остановился. Заметив моё присутствие, Наргет уставился на меня в упор, позабыв про свою жертву. Этого минутного промедления хватило для того, чтобы всё ещё живой немьярду быстро вскочил на лапы и ринулся к своим сородичам, сбросив с себя полуэльфа.
Я приготовился пустить Кровавый Рассвет в дело, не дожидаясь пока монстр, лежавший на земле, судя по всему, без сознания, вновь поднимется на ноги. Но тут он раскрыл глаза и посмотрел на меня. От этого взгляда мне стало не по себе, ибо я понял, что Наргет вернулся. Это был именно мой друг. Рука моя, державшая меч, дрогнула, и я опустил оружие, не зная, как быть дальше. Полуэльф присел и ошарашено огляделся, очевидно, не понимая, что происходит. Но, увидев свои окровавленные руки и меня, стоявшего рядом с Кровавым Рассветом, он всё осознал.
– Убей меня! – хрипло молвил он.
– Но тебе же стало лучше. – неуверенно отозвался я, борясь с очевидным.
– Я думаю, ты сам видел, во что я превращаюсь. – обречённо сказал Наргет. – Поэтому, убей меня, прошу. Ведь ты обещал.
– Я… Я не могу. – срывающимся голосом выдавил я из себя. – Не теперь, когда ты – это ты.
– Нельзя допустить, чтобы я ранил ещё кого-то. – настаивал мой друг. – Ты – король, я думал, ты научился выполнять то, что должен, невзирая на чувства и желания.
– Ты прав. – согласился я. – Если иного выбора нет, то я сделаю, что должен. Но сперва, позволь мне сказать, что я очень благодарен тебе, друг, ибо вернее и мудрее тебя мне встречать не доводилось. Спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал, за твою поддержку в трудный час и за помощь словом и делом, в коих ты никогда не отказывал. Мне будет тебя не хватать, Нар, более того, я не могу представить себе жизни без тебя, друг мой, хоть и знаю, что вряд ли она будет долгой. Но сколь бы она не продлилась, знай – я буду помнить тебя всегда, и всегда буду тосковать по тебе. Искренне надеюсь, что там, за гранью жизни мы свидимся вновь. Я… – не выдержав, я заплакал. – я отомщу за тебя, друг. Сделаю всё, чтобы оба синеглазых чёрта сгинули на веки.
– Спасибо. – ответил Наргет, и по щекам его потекли слёзы. – Мне не передать словами, как тяжело мне уходить сейчас, бросая тебя перед решающей битвой. Прости меня за это, ведь я твой Советник. Не самая счастливая должность, – заметил полуэльф. – Лирэн, Алирий, Ирэл и, наконец, я – целых четверо сгинули за прошедший год!
– Да, – согласился я. – Не стоило делать тебя моим Советником, должность и правда, судя по всему, проклята.
Наргет кивнул.
– Будь честным с самим собою, – продолжил он. – и слушай своё сердце, оно не обманет. Выживи и вернись к Нирмале.
Полуэльф замолк. Он опустил руку во внутренний карман своего камзола и вынул оттуда розовую ленту своей дочери. Какое-то время Наргет смотрел на неё, после же протянул мне:
– Возьми её на память обо мне и моей семье. Не хочу, чтобы история нас позабыла, превратив наши жизни в песок под ногами.
Я бережно взял ленточку из рук друга, тонкую и лёгкую, порывавшуюся улететь вместе с ветром.
– Я буду беречь вашу память, клянусь тебе, друг. До конца моей жизни. И после.
Наргет слегка кивнул и через минуту продолжил:
– А теперь, прошу, прерви мои мучения.
– Прости меня за всё. – негромко произнёс я.
Наргет встал на колени, оперевшись рукою о промёрзшую землю. Я остановился рядом, нехотя занеся над ним меч. Кто бы знал, сколь трудно мне было это сделать – сдержать, данное другу обещание и убить его. Поэтому, я решил, что нельзя медлить и пока разум и чувства не взяли верх, я на автомате опустил Кровавый Рассвет. Мгновение и клинок со свистом рассёк холодный воздух, опустившись, он пронзил сердце моего лучшего друга. Вздрогнув всем телом, Наргет хрипло выдохнул, орошая тёмной кровью белый снег возле себя, и рухнул наземь, смотря невидящими глазами куда-то вдаль. Я же стоял над ним и, словно парализованный, смотрел, как стекает кровь моего друга с острия меча, капая густыми каплями мне под ноги.
***
Солнца минули свой зенит, а я всё ещё долбил Кровавым Рассветом мёрзлую почву посреди бескрайних степей. Я рыл могилу для своего единственного друга в этих суровых, негостеприимных местах. Последний приют для Наргета я решил устроить подле большого валуна, чтобы был хоть какой-то приметный знак. Я надеялся сюда ещё вернуться и перезахоронить моего товарища на его родине. Но после, когда минет война. Оставлять его тело не погребённым я не мог: во-первых, Наргет этого не заслужил, а во-вторых, была велика вероятность того, что его съедят дикие звери.
Время шло, а я всё копал и копал мёрзлую землю отцовским мечом. Этот вид орудия был крайне не удобным, но лопаты у меня не было с собою. Сперва я принялся долбить почву Нэзиром, но его рукоять оказалась на редкость острой и скользкой, а порезаться о меч и сгнить заживо мне совсем не хотелось. Тянулись часы, а работа моя продвигалась крайне медленно. Поначалу немьярду пытались мне помочь, но даже их крепкие острые когти были бессильны против вечной мерзлоты северной пустоши. Да и Наргет ведь был только моим другом, поэтому в последний путь должен был проводить его именно я. И вот, наконец, спустя три часа тяжёлого труда, я счёл, что могила уже достаточно глубока. Ещё пара ударов меча, чтоб выровнять её края и всё, можно было укладывать тело. Я решил обрубить, выступающий на стенке ямы, кусок замёрзшей земли, но, как на зло, Кровавый Рассвет застрял в нём. Чтобы не сломать клинок, который уже и так мне придётся долго точить после такого применения, я схватился рукою за его середину и потянул. Нехотя меч начал медленно выходить из ледяной почвы. Дёрнув изо всех сил, мне удалось высвободить оружие, но клинок полоснул меня до крови по ладони. Чертыхнувшись, я стряхнул алые капли с руки.
– Этого ещё не хватало! – выругнулся я, бросив меч на землю.
Посмотрев на него, я заметил, что на острие клинка багровело не одно пятно крови – тёмная паутина кровоподтёков, оставшаяся после гибели Наргета. Раньше я её не замечал. Сглотнув неприятный ком, я побежал промывать рану. Обеззараживающее снадобье жутко жгло порез, но я терпел. После, перевязав левую руку, я вернулся к погребению товарища.
Обернув тело Наргета плащом Эрлока, я уложил его на, выстеленное ветками, дно ямы. Рядом положил меч полуэльфа и его кинжал. Оставил я также немного еды и вина, конечно же, пару золотых монет. Я не знал погребальных обычаев родных краёв моего друга, поэтому сделал так, как велело моё сердце. Ведь именно его завещал слушать Наргет.
Посмотрев на серый свёрток, что лежал в могиле, я не сдержал слёз. Это всё, что осталось от моего друга. Жизнь больше не будет для меня прежней. Голыми руками я сгребал промёрзшую землю и бросал холодные комья в яму, засыпая мёртвое тело полуэльфа. Я содрал в кровь себе пальцы, обломал под корень три ногтя, но, как одержимый продолжал свою скорбную работу. Спустя час я рухнул без сил возле свежей могилы, наконец, завершив погребение.
– Прости меня, Нар. – едва слышно вымолвил я. – Я никудышный король и друг, раз не смог уберечь тебя.
Всё для меня потеряло смысл в тот момент, я мог бы лежать там, посреди степей, хоть целую вечность, но подошедший ко мне немьярду в кожаном ошейнике своим видом дал мне понять, что наш привал и так непростительно затянулся. Нехотя поднявшись на ноги, я положил руку на камень, что стал подобием надгробия и тихо молвил:
– Прощай, друг мой. Я клянусь, что никогда тебя не забуду. И отомщу за тебя. Надеюсь, ты уже вместе со своей семьёй. Желаю вам счастья в предвечном Свете.
Собрав вещи, я залез на спину к немьярду и бросил прощальный взгляд на место упокоения моего товарища. Сердце моё обливалось кровью, от скорби душа моя рвалась на части. Так не должно было быть, не должно. Что же я натворил? Хотя, не мог же я позволить Наргету превратиться в обезумевшее чудовище. Лучше уж смерть тела, чем смерть души. Немьярду, взяв разгон, стрелою помчался вперёд, унося меня от места, где покоился, убитый мною Наргет.
***
Я провёл в пути вплоть до глубокой ночи. Уже в непроглядной темноте немьярду решили сделать остановку. Обессиленный, я слез со спины двуглавого пса и, не разводя костра, наспех поев, лёг спать. Голова моя гудела от усталости и тех жутких событий, что произошли за минувший день. Содранные руки также болели, рана на ладони пульсирующее дёргала, мешая заснуть. Всё же сон, тем не менее одержал верх и вскоре я утонул в водах небытия.
Разбудил меня всё тот же Варг, тыкнув носом одной из своих голов мне в лицо. Раскрыв глаза, я увидел, что светает, значит я проспал не менее пяти часов. Но чувствовал я себя всё ещё прескверно: приступы мигрени ввинчивались мне в голову, подобно шипам, вызывая противное жужжание в ушах. Моя вечная спутница с недавнего времени – головная боль – вернулась ко мне. Поборов желание отмахнуться от Варга и продолжить сон, я поднялся и стал собираться в путь.
Немьярду бежали по степям уже не счесть который час, я цеплялся за густую шерсть их вожака из последних сил, осознавая, что вот-вот, подобно Наргету, рухну наземь, не выдержав этого, казалось бы бесконечного пути. Я совершенно запутался в пространстве и понятия не имел где мы находимся, и когда прибудем на место. Да и с солнцами творилось что-то неладное, или это мой воспалённый разум меня начал подводить? – мне стало казаться, что, достигнув зенита, двигаться светила перестали.
Я не знал, в какой части степей нахожусь и сколько нам оставалось ещё ехать, но мне было ведомо одно – мы ехали на север. В этом я был абсолютно уверен, так как ощущал насколько стало холоднее. Я закутался сильнее в плащ Элрока, мечтая о тёплом костре и горячем вине. Ледяной ветер вернул меня к реальности. От него у меня запершило в горле и я закашлялся. Неприятный привкус крови ощутил я во рту, это удивило меня, ведь раньше такого никогда не было.
Вдруг мои размышления прервал далёкий, но столь знакомый звук – где-то в небе парил крылатый ящер, чей крик я бы ни с чем не перепутал. Крохотной точкой кружился он среди облаков, словно хищная птица, высматривающая добычу. При виде летающей рептилии сердце моё радостно забилось, ведь это означало то, что армия моя находится поблизости. И этот долгий путь, наконец, скоро завершится. Не отводя глаз, смотрел я на всадника в вышине, не зная, увидел ли он меня. Но вот крылатый ящер начал плавно снижаться, немьярду же сбавили скорость, постепенно останавливаясь.
Через пару минут поблизости от нас приземлился небесный всадник Эльтамиры, удивленно разглядывая меня в окружении немьярду, явно не веря своим глазам.
– Мой король.. – изумлённо вымолвил воин, склонившись в поклоне. – Мы уже отчаялись Вас отыскать. Я очень рад, что Вы живы.
Кивнув ему, я поинтересовался:
– Как далеко моя армия?
– Час полёта, Милорд. – отозвался воин, всё ещё пялясь на меня, как на призрака.
– Тогда доставь меня туда.
Я слез с немьярду и попросил воина указать направление двуглавым псам, в какую сторону им следовало бежать. После же, поблагодарив серых зверей, я попросил их следовать в указанную сторону, заверив, что буду ожидать немьярду там. Мне не хотелось более быть обузой для вожака стаи, да и по воздуху я достигну горы Ледяной в разы быстрее. Я отчаянно желал добраться до лагеря союзников, так как там можно было отдохнуть в нормальных условиях – от долгой поездки на спине немьярду и от сна на холодной земле всё тело моё ломило. А ещё в лагере ждал меня тёплый обед и костёр, не из сухих палок, ибо я напрочь промёрз до самых костей.
Пересев на летающего ящера, я взмыл в воздух, и вскоре серая стая двуглавых псов осталась далеко внизу. Во время непродолжительного полёта, от своего воина я узнал, что по прибытии к горе Ледяной, Наммтара я там не застану. Синеглазый чёрт, учинив грандиозный скандал сегодня поутру, покинул лагерь, уведя вслед за собою на север не только свою армию, лучников Вирэн-Тиля и людей долины Кэрлот, но и половину моих крылатых всадников! Как ему это удалось? Ответ прост – Наммтар заявил, что я – подлый трус и сбежал, испугавшись битвы с Морайристом. И все, кто останутся ждать меня далее, предадут свою родину.
Половина моих воинов решила сопровождать армию этого самодура, но по заверениям солдата, что летел со мною тогда, сделали они это не из-за того, что поверили Наммтару, а чтобы благоразумно поддержать разведкой союзные войска с воздуха, тем самым уберегая их от лишних потерь. Вторая половина моих всадников продолжала искать своего короля. Надо сказать, что Наммтар сам решил, не спросив никого, когда союзным войскам следует выходить и сколь долго меня можно ждать. Хотя, если быть честным, меня обрадовал тот факт, что Наммтара я увижу ещё не скоро.
Примерно через час мы достигли опустевшего лагеря возле горы Ледяной. Что-то странное творилось со мною в полёте – дважды меня сражал неприятный приступ кашля, и оба раза я чувствовал привкус крови во рту. Я как мог старался отгонять от себя навязчивые тревожные мысли, надеясь на то, что это – всего лишь последствия переутомления. Ещё на подлёте к лагерю нас окружил с десяток крылатых рептилий и на одной из них всадника я не заметил. Приглядевшись к ящеру, я понял, что это – не кто иной, как Вингед! В тот момент я был счастлив видеть моего крылатого питомца, казавшегося мне таким родным в этом огромном, чуждом мире.