Глава 7. Гнёт тёмных дум
«Боги, как же жмёт эта корона!» – подумал я, в очередной раз, поправляя, сдавливающий мои виски, древний венец. Тот, что вернул я на родину из далёких Земель Смерти. «Видно голова у Анорла была явно иной формы, нежели моя». Всё нынешнее было непривычно мне и, хоть я и являлся когда-то королём Эльтамиры, но никогда не носил её короны и не восседал на этом золочёном троне. На котором теперь мне приходилось непрестанно ёрзать от неудобства. Но мог ли я подумать, представить даже во сне, что сбудется мечта моего отца, и род наш вернёт престол Страны Туманов? И не только трон и власть, но и меч Змея и корону Анорла! Нет, всё же отправляясь в Эльтамиру, в её таинственные зыбкие туманы, я и не надеялся, что так скоро буду чествоваться её королём. Вот только, если я не придумаю, как остановить, шествующую по моим землям, болезнь, вскоре мне придётся править лишь обезумевшими полуживыми чудовищами.
Три долгих дня приоры Ирэла бились над тем, чтобы понять, что же за хворь поразила Лерната, который, не смотря на мои опасения, всё же дожил до прилёта в столицу, правда его состояние претерпело некоторые изменения. Именно об этом сейчас мне докладывал один из священнослужителей, читая по длинному свитку витиевато написанный отчёт главы команды монахов-лекарей, коим было поручено это нелёгкое дело. Но то ли корона мне слишком давила, то ли, присутствующая в тронном зале, Нирмала отвлекала меня, а может сухой, непонятный язык речи приора сыграл свою роль, но доклад его мне совершенно был безразличен. Я с тоскою смотрел на него и ожидал, когда же он наконец умолкнет. Видя моё непрестанное ёрзанье на троне и отсутствующий взгляд, священнослужитель замолк, уставившись на меня своими желтовато-серыми глазами. Не зная, что делать дальше, он взглянул на, стоявшего подле меня, Ирэла и, получив от Прайма знак продолжать, вновь начал свою нудную речь:
– Многократно проведённые тесты не дали никакого результата – пациент совершенно не чувствителен к болевым раздражениям: ни механическим, ни химическим, ни термическим. Также в ходе исследования была выявлена полная невосприимчивость его к каким-либо ядам или лекарственным веществам. Ни одно из, применённых нами, средств никак не смогло повлиять на процесс протекания заболевания. Далее, наблюдения показали, что пациент совершенно утратил навыки общения, его умственные способности сведены к минимуму. Тем не менее, физически он абсолютно здоров, если не считать язвенного поражения кожи и некоторого изменения состава крови, его двигательная активность не изменилась, наоборот, повысились выносливость и мышечная деятельность. Мы сделали вывод, что заболевание влияет, в первую очередь, на умственную деятельность заражённых, лишая их самосознания и приобретённых навыков, сводя их поведение до примитивного звериного уровня с повышенной агрессией. Также болезнь меняет вкусовые пристрастия – наш пациент питается исключительно сырым мясом, преимущественно человеческим. Принимая во внимание всё выше описанное, мы просим Вас, Ваше Величество, позволить нам изучить мозг исследуемого, так как считаем, что именно там мы сможем почерпнуть важную информацию.
Приор замер, пристально смотря на меня, ожидая ответа. А я даже и не сразу понял, что поток малопонятных для меня слов наконец-то иссяк. Видя вопросительный взгляд монаха, я понял, что он чего-то от меня хочет, правда, я прослушал, что именно.
– Итак, что вы хотите? – произнёс я после минутной паузы.
– Мы просим Вас позволить нам изучить мозг пациента. – отозвался несколько смутившийся священнослужитель.
– Вы хотите убить Лерната и вскрыть ему голову? – не тая отвращения, промолвил я.
– О нет, мой король, умертвлять испытуемого мы не планируем – в живом состоянии он нам гораздо более полезен. Хотя, есть большая вероятность того, что хирургические манипуляции он не переживёт.
Мне, конечно, совершенно не по душе была данная затея, но я прекрасно понимал, что для спасения населения Эльтамиры понадобятся жертвы. Поэтому, скрепя сердцем, я кивнул приору, но, прежде чем он решит откланяться, сказал:
– Я желаю увидеть Лерната. Он был преданным и смелым воином. Быть может, это – наша последняя с ним встреча.
– Как пожелаете, мой король. – отвесил поклон приор. – Но должен предупредить Вас, вряд ли Вам понравиться то, что Вы увидите.
С этими словами он отправился прочь из тронного зала, я же с тоскою посмотрел на, стоявший рядом со мною, Нэзир, искренне предпочтя бы сражаться сейчас где-нибудь с ним в руках, чем выслушивать занудные малопонятные речи. Которые, на мой взгляд, были совершенно бесполезны. Что толку от слов? Врага ими убить невозможно.
Все прошедшие три дня мы только что и делали, как обсуждали то, как нам быть, строили планы по обороне страны. Не найдя лекарства к этому времени, мы решили удерживать заражённых на дальнем севере, защищая от них и тварей, ведущих их, остальное население. Проведя по карте линию от города Нирс-Вирм через гору Ледяную до границ долины Кэрлот, мы выслали туда большую часть летающих всадников, решив бороться с врагами с высока. Да и выяснилось, что ящеры не восприимчивы к болезни – это подтвердил опыт Ирэла, который был неоднократно повторён приорами. Наше крылатое воинство должно было не допускать распространение заразы за пределы этой воображаемой черты. Часть его постоянно совершала разведывательные вылеты в сторону Кандэ-Вирма, чтобы отслеживать всё то, что происходит в стане врага. На словах задумка казалась хорошей, но только время покажет, что из неё выйдет на деле – смогут ли наши воины сдержать натиск орды демона, если та решит напасть всеми силами.
Когда приор удалился, я подозвал к себе Наргета, стоявшего неподалёку.
– Я хочу, чтобы с первым рассветом завтрашнего дня ты отправился к Лорду долины Кэрлот. – обратился я к полуэльфу. – Расскажи ему о напасти, постигшей наши земли, пусть он знает, что и его стране грозит опасность.
Помедлив, я продолжил:
– Думаю, что теперь настал черёд Эльтамиры взывать к соседним государствам. Предложи Лорду военный союз с нами. Быть может, если мы зажмём демона в тиски со всех сторон – нам удастся одолеть его.
– Мне кажется, мой король, что мы справимся и без людского вмешательства. – встрял Ирэл. – Не гоже нашему гордому народу молить смертных о снисходительной помощи!
– Я так не думаю, – перебил его я. – Слишком долго Эльтамира держалась в стороне, пытаясь решить все проблемы сама, но ни к чему хорошему это не привело. В наш мир пришло Зло, которое угрожает всем живущим здесь. И теперь настало время бороться с эти лихом сообща, или же всем вместе погибнуть.
Ирэл молчал, лишь с безнадёгой вздохнул, не рискнув со мною спорить. Наргет же, прищурив изумрудные глаза, задумчиво вымолвил:
– Тогда нужно послать гонца и в Светлые Земли – в спасении этого мира должны участвовать все страны.
– Ты прав, друг мой. – согласился я с полуэльфом. – Я подумаю над тем, кого туда отправить. Но, быть может, мне стоит полететь туда самому? Ведь я как никто иной здесь знаю народ, что живёт в тех краях, ибо вырос и прожил столь долго рядом с ними.
Мне вдруг очень захотелось увидеть те светлые поля и леса, где провёл я свою юность, что приходили теперь мне лишь во снах. Я желал хоть на пару дней вырваться из зыбкой пелены холодного тумана Эльтамиры, встретивший меня лишь смертями и ложью.
– Как королю, мне будет легче всех убедить правителя Светлых Земель прийти нам на помощь.
– Мой король, – возразил Ирэл, голосом полным негодования. – позвольте напомнить, что Ваша страна вот-вот окажется в руинах – Вы своими глазами видели, что творится на севере. Сейчас, как никогда, Вы нужны здесь, в столице, и Ваше отбытие в Вирэн-Тиль, пусть даже и с благой целью, будет воспринято народом Эльтамиры как бегство, а это вызовет полную анархию. Разве Вы этого хотите, мой Лорд? Народ Страны Туманов уже предавал её правитель – не уподобляйтесь Вайнору и его сыну.
Поражённый таким яростным напором со стороны жреца, я впал в смятение, не зная, что и ответить. Пересилив, вскипающую во мне ярость, я спокойно промолвил, словно бы не услышав дерзости Прайма:
– Впрочем, речь от лица верховного священнослужителя нашей страны также должна вразумить короля южных краёв.
Теперь в ступоре был Прайм. Посмотрев на него с нескрываемой торжествующей улыбкой, я заявил:
– Да, Ирэл, ты летишь в Светлые Земли. Это не обсуждается! И я очень рассчитываю на то, что ты вернёшься оттуда, заручившись поддержкой их короля!
***
Рассвет нового дня выдался на редкость гадким – и без того хмурое и холодное утро, пронизанное зловонной моросью, парившей в воздухе, было напрочь испорчено очередным сильным землетрясением, стоившим моему дворцу двух шпилей из хрусталя, лежащих теперь осколками на земле. Впрочем, это были ещё не все потери – подземный толчок разрушил несколько строений, похоронивших под своими обломками два десятка Анэру, девять крылатых ящеров и уйму припасов.
Таким же мрачным, как и рушащийся мир вокруг, было и моё настроение, становящееся всё гаже с каждым новым донесением о вновь и вновь возникших проблемах. Поступали жалобы со всего севера о зверских нападениях на мирные поселения. Трёхлапые твари и, ведомые ими, обезумевшие Анэру безжалостной лавиной обрушивались на ни в чём не повинных жителей, но уже не убивали их, а уводили прочь, к побережью Океана. Похоже, Морайрист собирал армию, и я это знал. Вот только поделать ничего не мог. Высланные мною на север, крылатые всадники, достигнув указанной им линии обороны, обнаружили там лишь опустевшие деревушки, чьих жителей и след простыл. Зато далеко южнее, предполагаемой нами, границы сдерживания сил демона, обнаруживались то тут, то там мерзкие трёхлапые твари, бродящие пока что в одиночку. Попытки изловить их с треском провалились – гадины с лёгкостью уходили от преследования, скрываясь в густых туманных лесах, что у границы с долиной Кэрлот, где крылатые ящеры достать их не могли. Всё катилось к чертям, а я абсолютно ничего не мог предпринять, но самое ужасное, что я осознавал то, что это было всего лишь началом. Началом конца.
Тусклый луч утреннего света скользнул по россыпи крупных гранатов, украшавших манжеты моего тёмно-бордового, почти чёрного камзола. Красный. Теперь лишь его оттенки мне полагалось носить, как королю. Непривычный цвет и неудобный крой, вычурной, на мой взгляд, одежды я уже не замечал, свыкшись с мыслью, что то, как выглядеть и что носить – решать уже не мне. Впрочем, подобно многому теперь в моей жизни. Но сегодня меня это не волновало. Меня даже уже не раздражала постоянно давящая тяжесть короны Анорла, я привык к ней – так я чувствовал весь гнёт ответственности, лежавшей на моих плечах за мою страну.
Выслушав, казалось бы, нескончаемый поток жалоб на то, что всё плохо, я отдал приказ выслать наземные войска к линии от небольшого городка Вирим через озеро Степное до деревушки на границе Кэрлот, той самой, где ночевали мы, летя в ант’Ариан. Своим приказом я отодвинул границу обороны немного южнее ранее намеченной. Без постоянных назойливых указок и нравоучений Ирэла, я вдруг осознал насколько сложно в одиночку продумывать все шаги стратегии защиты, ещё не тронутых мором, земель, заразой, что расползалась куда быстрее, чем кто-либо мог предположить. Новая линия обороны должна была стать более основательной, нежели её предшественница – она подразумевала под собою ряд аванпостов, расставленных через каждую милю, так, чтобы ни одна тварь не смогла пройти мимо них. Воздушные силы должны были отслеживать перемещение врага и, по возможности, держать его на расстоянии от границы. Также я повелел эвакуировать всё население в пределах лиги южнее от линии обороны. На случай, если твари всё же прорвутся.
Нескончаемая череда плохих новостей, отчаянных попыток спасти всё то, что ещё осталось и беспросветный мрак хмурых мыслей, одолевающих меня, вызвали, в итоге, жуткую головную боль, бившую набатом по вискам. Хотя, может, основную роль в этом сыграла корона, чей воронёный венец давил на меня непрестанно уже который час. В гулком пространстве тронного зала, где каждый звук эхом отражался под сводами высоченного потолка, я, сидевший на золочённой троне, король этого края, окружённый советниками, жрецами и генералами, был пронзён острым ощущением того, насколько я одинок среди этой шумной разномастной толпы. Не найдя глазами среди собравшихся, отбывшего ещё вчера на рассвете, Наргета, я понял, что искренний совет мне дать некому, что все проблемы мне придётся решать одному. И отвечать за их последствия тоже мне в одиночку. Как же я устал от всего этого…
На протяжении всего вчерашнего дня и всё сегодняшнее утро, с первыми лучами первой зари, я только и делал, что слушал бесконечные жалобы на то, как всё ужасно, что страна моя вот-вот окажется в лапах жуткого демона, и ничто не может его остановить. Попытки прекратить череду несчастных событий, запущенных мною в Андэгаре, занимали все мои думы. Даже ночь не приносила мне покоя – мрачные мысли не давали мне уснуть, я часами ворочался в кровати, безуспешно борясь с бессонницей. А когда сон всё же приходил ко мне – чуткий, короткий, тревожный – он оборачивался для меня кошмаром: я вновь и вновь видел жуткие синие очи Морайриста, мне казалось, что Полночный демон закрался мне в душу, поселился в моей голове, и мысли мои теперь ему доступны. Я видел, словно бы наяву, его мерзкую злобную ухмылку, и тварей, кишащих возле его ног. Как жаль, что не было теперь со мною Кими, того маленького пушистого белого комочка, теплом своим дарившим мне надежду, развеивавшим все тяжкие сомнения. Но хингу сгинул во мраке, как и многие, что были мне дороги. Я остался один, наедине с моими мрачными думами. Не желая отягощать, едва оправившуюся после падения, Нирмалу, я старался не рассказывать ей всего того, что меня гложет – ведь это лишь расстроит её. Мне придётся решить всё самому, без чьей-либо помощи, ведь я в ответе не только за Нирмалу, но и за весь свой народ.
Отведя сонные глаза от, несущего какую-то чушь, генерала, я бесцеремонно поднялся с трона и, сопровождаемый недоумёнными взглядами, направился к окну, за которым разошёлся ливень из тухлой воды. Безучастно смотря сквозь стекло на, творящееся на улице, мракобесие, я с грустью подумал, что сия зловонная стихия начисто лишит мою измученную страну всего осеннего урожая, сделав посевы непригодными для еды. А значит, ко всему прочему горю, жителям Эльтамиры грозит ещё и голод зимою. Если, конечно, они до неё доживут. Подивившись своему очередному пессимистическому открытию, я хмуро глянул на толпу собравшихся придворных и, заявив, что аудиенция на сегодня окончена, стрелою вылетел из тронного зала, желая как можно скорее остаться одному.
Скрывшись от посторонних глаз среди лабиринта извилистых коридоров, я бесцельно бродил, ничего не замечая вокруг, когда чуть ли не лоб в лоб столкнулся с одним из приоров Ирэла, того самого, что своей занудной речью чуть не довёл меня позавчера до обморока. Служитель Лингера, завидев меня во всей красе – с мечём Змея да при короне, рухнул ниц, хвалебно вознося моё имя. «Он воспевает палача своего мира», – мелькнуло у меня в голове. Гоня прочь мрачные мысли, словно назойливую муху, я повелел монаху подняться на ноги. Похоже, эта встреча – знак свыше, и настало время мне увидеться с Лернатом, которому, к слову всё ещё не вскрыли череп.
– Отведи меня к Лернату. – велел я приору. – И расскажи, что нового вам удалось узнать о его недуге.
***
Лерната держали не в лазарете, как можно было бы предположить, а в отдельном каземате, переделанном под нужды приоров, с тяжёлой металлической дверью и рядом надёжных замков – на случай, если пациент, превратившись в обезумевшее чудовище, решится сбежать. Камера и, прилегающие к ней, комнаты – лаборатории находились внизу, в подвалах Королевского Дворца, под восточным его крылом. Путь туда занял у нас около четверти часа, и за это время монах поведал мне, что состояние Лерната за последние двое суток сильно изменилось – это и послужило причиной отказа от планируемой операции.
По словам приора, мой товарищ теперь мало был похож на себя прежнего: он начисто лишился волос, ногтей и зубов. Впрочем, на месте последних выросли чёрные острые клыки в два ряда. Пальцы его на руках и ногах, коих должно быть по пять, срослись в некое подобие копыт, но с острыми твёрдыми когтями. Голову же теперь покрывали густые светлые колючки. Даже глаза Лерната утратили свой прежний вид – они стали чёрными с красновато-бурыми белками. И ко всему этому Лернат ещё и обзавёлся длинным цепким хвостом.
На мой вопрос, почему же Лернат превратился в это «нечто», в отличие от других заражённых Анэру, пусть обезумевших и полусгнивших, но всё же без копыт и хвоста, монах ответил мне, что возможно, причиной сего стали, данные моему товарищу в изобилии и разнообразии лекарства и снадобья, которыми приоры пытались ему помочь, но как всегда, что-то пошло не так. И место исцеления, получилось неведомо что.
Одним словом, к тому моменту, когда я достиг дверей «тюремного лазарета», мне совершенно не хотелось видеть того монстра в которого «случайно» превратился Лернат. Впрочем, я его так и не увидел. Уже на подходе к каземату я услышал взбудораженные крики, доносившиеся из камеры, где содержался Лернат. Но кричал отнюдь не он. Из-за сорванных с петель дверей доносились истошные вопли двух солдат, лежавших на полу и истекавших кровью. Бегло осмотрев камеру, я молниеносно выхватил Нэзир, приготовившись к нападению. Да уж, день сегодня явно не задался!
Но атаки не последовало – кроме раненных воинов в каземате больше никого не было. Лернат, или тот, кем он теперь стал всё-таки сбежал. Поняв, что опасность мне пока не грозит, я вошёл в разорённую комнату и стал рассматривать глубокие следы от когтей на её стенах. Не ускользнули от моего взгляда и вырванные с кусками камня петли двери. На полу валялась порванная металлическая цепь, толщиною с руку, не меньше. Какой же неимоверной силой должна была обладать тварь, разорвавшая её.
– Как он сбежал? – обратился я к ещё стенающим солдатам.
– Мы принесли заключённому еду. – кивнул один из них на аккуратно отрезанную чью-то голень, лежавшую на серебристом разносе. – Но к тому времени, как мы вошли, оно уже разорвало путы и залезло на потолок. Войдя в камеру, мы закрыли за собою дверь, как и положено. А после оно на нас спрыгнуло и принялось терзать, изрыгая из себя зловонную слизь. Затем выломало дверь и убежало.
– Как же случилось так, что мы с ним разминулись? – недоумевал я.
– Судя, по оставленному тварью, кровавому следу, она ринулась наверх, минуя нас по техническим коридорам. – пояснил приор, задумчиво разглядывая, вымазанный тёмной кровью и слизью, каменный пол.
– И как же вышло, что столь опасного пациента охраняли так небрежно? – вопросил я монаха, многозначительно глянув на него, от чего он понурил голову.
– Мой король, – замямлил приор, – наш опекаемый не подавал ранее признаков агрессии в адрес стражи или братьев.
Пропустив его оправдания мимо ушей, я повелел:
– Созовите стражу, пусть прочешут всё восточное крыло замка.
Не пряча меча в ножны, я отправился прочь, намереваясь разыскать Лерната собственноручно, ибо никому я не мог уже ничего доверить.
***
Часы неустанно сменяли друг друга, было уже далеко за полдень, а я всё вглядывался полусонными глазами в непроглядную темноту узких, извилистых «чёрных» коридоров, куда уводили следы Лерната. Я искал его, прислушиваясь к малейшему шороху, действуя в абсолютном мраке, так как свет мог спугнуть его. Но всё без толку – мы полностью прочесали всё восточное крыло Дворца, но обнаружили лишь следы слизи на полу, стенах и потолке, оставленные Лернатом, сам же он бесследно исчез.
Я блуждал в темноте, бессмысленно и бесцельно, уже не надеясь отыскать то существо, что столь ловко скрывалось где-то в застенках моей резиденции. Я не мог контролировать даже то, что происходит в моём доме, куда уж до целой страны!.. Мысли мои, словно хмурые тучи, клубились у меня в голове, будучи в совершенно ином месте, не здесь. Навалившиеся в последние дни бесконечные проблемы, которые я отчаянно и, зачастую, безуспешно пытался решить, тяжёлым грузом давили на меня, не давая сосредоточится на чём-то конкретном. Я чувствовал, что если не найду выход в ближайшее время, то попросту буду раздавлен, окружившими меня со всех сторон, безответными задачами. Возымеют ли, принятые мною сегодня утром, решения хоть какое-то реальное действие? Или же и они будут также провальны, как их предшественники.
Но, быть может, Наргет или Ирэл принесут добрые вести с востока и юга? Вот только и в этом я не был уверен – веками Эльтамира делала всё, чтобы отгородиться от своих соседей, в долине Кэрлот наш народ открыто недолюбливают за то, что даже сейчас Анэру нередко угоняют людей в рабство, совершенно не видя в этом ничего дурного. Как и в памяти Светлых Земель свежа ещё пусть и старая, но кровопролитная война, вспыхнувшая после смерти королевы Интариэнь, жены Анорла, отравленной Келарном, принцем южного королевства, который за своё злодеяние был убит на месте преступления владыкой Страны Туманов. Та древняя вражда унесла много жизней и не принесла победы ни одному из государств. Так придут ли наши соседи к нам на помощь, ведь сами они о ней недавно взывали? Только тогда Эльтамира ответила им немым молчанием. Кто знает, возможно, сейчас нам отплатят той же монетой.
Тьма вокруг меня и тьма во мне, я блуждал не только в непроглядном мраке извилистого узкого коридора, но и во мгле своих тяжких дум. Совсем потеряв счёт времени, я внезапно осознал, что совершенно не понимаю, где именно нахожусь. Вынув из кармана небольшой светильник, я зажёг его, озарив слабым светом шершавые стены – но мне это не помогло: понять куда я забрёл, погружённый в свои мысли, мне не удалось. «Теперь ко всему прочему, я ещё и заблудился», – невольно подумал я, едва сдерживая бессильную ярость, закипавшую во мне. Тяжело вздохнув, я отправился искать, но теперь уже не Лерната, а выход из этого лабиринта.
Тусклый свет лампады в руке моей выхватывал из темноты унылые серые стены и низкий потолок, с лёгким налётом копоти. Этими коридорами давно уже никто не пользовался, они были созданы скорее на случай спешного побега из замка. Даже потайные ходы в Крепости Адриана, по которым мы с Наргетом, Лернатом и Вемертом покинули оплот Наммтара, казались мне теперь не такими уж мрачными и тёмными.
Да уж… бедный Лернат – он был в отряде Алирия, пережил пленение и гибель своих товарищей от рук Наммтара, выжил при осаде Адриановой Крепости, смог убежать вместе с нами от гончих Ада. А теперь вот он превратился в неведомо что, с хвостом и копытами, заражённый дьявольской тварью у себя на родине и столь неудачно лечимый приорами. Наверное, мне бы стоило сейчас жалеть своего товарища, но я практически ничего уже не чувствовал – многочисленные потери, произошедшие за столь короткий срок, притупили мои чувства. Если кто-то ещё и мог вызвать эмоциональный отклик в душе моей – так это Нирмала.
Идя по унылому, однообразному и, казалось бы, бесконечному коридору, я из последних сил боролся со сном, боясь, что всё же проиграю этот бой и рухну спать прямо на пыльном полу. Но вскоре произошло то, что заставило меня широко раскрыть мои слипающиеся глаза.
Уткнувшись носом в очередной тупик, я развернулся, чтобы покинуть его, но передо мною возникло неожиданное препятствие. На моём пути, бесшумно спрыгнув с потолка, появился Лернат, вернее то, чем он стал. Из густого мрака коридора на меня злобно смотрел чёрными, словно обсидиан, глазами монстр, с бледной зеленоватой кожей, покрытой гнойниками, сутулый, с вывернутыми ногами и кривыми руками. Голову его и впрямь венчали белёсые длинные иголки, носа не было – лишь тёмная впадина в центре лица, искажённого звериным оскалом острых клыков. Из пасти чудовища текла струйка синей вязкой слизи. Хвост его, ко всему прочему, имел длинный кинжалообразный шип, который он угрожающе занёс в воздух.
«Вот чёрт!» – вырвалось невольно у меня при виде столь давно искомого мною Лерната. Но найдя его, я, почему-то, совершенно не обрадовался своей находке. Я начал медленно пятиться назад, совсем позабыв, что там тупик. Но вскоре мне об этом напомнила холодная шершавая стена, в которую я упёрся спиною. Отступать было некуда. Взглянув в чёрные, наполненные яростью безжалостные глаза монстра, заполонившего собою весь коридор, я осознал, что у меня большие проблемы, и быть может, вскоре я всё-таки усну, но уже навечно.
Лернат неотвратимо приближался ко мне, буровя ненавидящим взором, занеся смертоносный хвост, оскалив ядовитые зубы. Пока я судорожно соображал, как же от него удрать, выставив вперёд Нэзир, направленный твари в грудь, монстр совершил прыжок. В полёте когтистой клешнёю своей он выбил меч из моих рук. Меня самого же мощным ударом впечатал в стену.
На мгновение тьма окутала меня, всё закружилось и померкло перед моими глазами, но цепляясь из последних сил за ускользающее сознание, я умудрился как-то подняться на ноги. Выпавший из моих рук светильник, каким-то чудом пережил падение и не погас, освещая неяркими лучами узкий коридор и, отброшенный к стене, Нэзир. Опешивший от своего же собственного прыжка, Лернат в оцепенении тряс игольчатой головою. По-всему, он ещё не до конца адаптировался к своему новому телу.
Не теряя ни секунды, я стремительно бросился к своему клинку, попутно грубо отпихнув монстра в сторону. Теперь уже он был загнан в тупик. Но вскоре Лернат опомнился и вновь приготовился к нападению. Подавив острое желание заорать и убежать, я стоял на месте, выжидая пока тварь прыгнет. Через миг монстр был уже в полёте, но я не дал ему вновь спикировать мне на голову, кубарем бросившись прочь от него. Приземлившись на твёрдый пол, а не на меня, Лернат злобно зашкрябал когтями, нее понимая, как же я его перехитрил.
Мгновения его замешательства мне хватило, чтобы подскочить к нему и с силой вогнать меч монстру в грудину, со спины. Тело монстра оказалось прочнее, чем я думал – я едва не потерял равновесие, пронзая его хребет. Издав дикий визг, доселе не отличавшийся шумом, Лернат неистово забил лапами и хвостом. Понимая, что, бьющаяся в агонии, гадина может запросто чем-нибудь меня зацепить, я поспешил отойти от неё подальше, но тут мощный удар в левый висок повалил меня на пол. Искры промелькнули у меня перед глазами. «Похоже, это был хвост». –мелькнуло у меня в голове. Ещё немного я прополз, цепляясь пальцами за шероховатые плитки пола, прежде чем темнота окончательно поглотила меня.