Земля вокруг меня была усеяна окровавленным снегом и мёртвыми телами. Там были трупы жутких тварей, а также погибшие в бою Анэру, люди и эльфы, причём некоторые из них были одеты в доспехи воинов из Земель Смерти. Штандарты того холодного мира, равно как и Эльтамиры, вместе со стягами долины Кэрлот и Светлых Земель были здесь же, втоптанные в грязь и измазанные кровью. В тяжёлом воздухе стоял прогорклый запах пепла и тошнотворная вонь от тёмной жижи, что была повсюду. Так неужели, это – конец всему? Я поднял глаза вверх и увидел, что в вечернем небе, озарённом кровавыми всполохами заката, сошлись в смертельном бою два гигантских чёрных дракона, чьи огромные перепончатые крылья с острыми обсидиановыми когтями неистово кромсали плоть соперника, оставляя глубокие раны. Глаза двух этих демонов горели безжалостным синим огнём, подобно раскалённым сапфирам.
Потрясённый увиденным, я закрыл глаза, и тьма вновь поглотила меня. Когда я очнулся, то обнаружил, что лежу на берегу водоёма, а одежда моя и волосы были совершенно сухие. Так падал ли я на самом деле в воды Амота? И был ли мой сон ответом на заданный вопрос, или же это лишь игра моего воспалённого рассудка? Два сапфировооких дракона, бьющихся друг с другом – так значит, чтобы одолеть Морайриста, мне нуден ещё один Полночный демон. Но где ж его взять, ведь я убил Наммтара, и своими глазами видел, как жизнь покинула его тело вместе с чёрной кровью. Хотя, с другой стороны, Морайрист тоже когда-то был мёртв, но теперь он вернулся. Но быть может, речь шла о сыне Наммтара и Селинии? Но до его рождения ещё далеко, и тем более, очень не скоро он сможет противостоять своему деду. За это время Морайрист со своими прихвостнями успеет тысячу раз сгубить мой мир. Да и как мне попасть теперь в Земли Смерти, ведь по моему же приказу Портал туда был запечатан навечно? Я был в абсолютном смятении. Как всегда, получив ответ на один вопрос, у меня возникла ещё сотня.
Поднявшись на ноги и взглянув хмурым взглядом на тихие воды Амота, хранящие загадки веков, я неспешно побрёл прочь, дабы вместе с Наргетом, ожидавшим меня, продолжить свой путь до Остэвейга. К моим верноподданным, ждущих от меня ответов на многие вопросы. Ответов, коих у меня не было.
Глава 6. Меч северной страны
Пушистый белый снег засыпал старинную рощу, простирающуюся возле древних стен Крепости Адриана, выстелив чистым ковром холмы и дорожки меж высоких дерев. Он укрыл и мягким невесомым одеялом те две одинокие могилы, что стали последним пристанищем для короля Нефтали и его сестры, Элими. В который раз снег скрыл холодную тяжёлую землю над ними, крупные снежинки падали на серый гранит оснований их надгробий, белизною своею создавая иллюзию покоя и тишины.
Но это был лишь мираж. Ни Нефтали, ни Элими не спали вечным сном, здесь пребывали лишь их кости, души же находились совсем в ином месте. Теперь Наммтар это знал, не столь давно он сам смог увидеть их. Правда, для этого эму самому пришлось умереть. Хоть и на время. Когда король сумеречных эльфов ударом меча Преисподней оборвал жизнь правителя Земель Смерти, Наммтар вновь вернулся в мир, где обитали души его близких, хоть те и просили его не торопиться с визитом. Войдя в царство теней, молодой король застал там своего дядю, окружённого ослепительным светом, льющихся из ниоткуда лучей невидимого светила. От пронзительного взгляда светлых, словно сталь, серых глаз Нефтали даже Наммтару стало не по себе, в этот момент он понял, что дух былого короля обладает великой силой, не уступающей его собственной, но совершенно иной – чистой и светлой.
– Не пришло ещё твоё время, и ты это знаешь. – промолвил Нефтали, задумчиво глядя на племянника.
– Я верну тебя к живым, но помни: «Демон летит в чёрном беззвёздном небе и ползёт в бездонные глубины Ада».
Лишь теперь Наммтар понимал, что дядя предупреждал его об отце. Стоя посреди, засыпанной первым снегом поляны, озарённой рассветными лучами, молодой король взирал на изваяния свих родичей, в раздумии своём не решаясь подойти ближе. По обыкновению своему, он принёс с собою цветы, даже в холодное время года, специально для этой цели, их выращивали в оранжерее.
Тихо падал снег, неспешно танцуя в недвижном воздухе. Медленно подошёл Наммтар к изваянию матери, бледной рукою смахнув холодную пелену снежинок с её надгробия, положив на него венок из золотистых цветов, тёплым лучиком осеннего солнца сверкнувшим посреди зимней стужи. Не мигая смотрел молодой король на искусно сплетённый Селинией венок, погружённый в, бередившие его сердце, думы. Обернувшись, Наммтар неспешно подошёл к статуе короля Нефтали и положил к ногам его букет крупных полевых цветов, оттенка небесной вышины. Находясь посреди двух погребений, молодой король сложил руки за спиною и, смотря себе под ноги, тихо молвил:
– Он вернулся, как ты и предупреждал, дядя. И все мои старания и достижения превратились в пыль на ветру. Годы ненависти и страха вновь ожили в душе моей. Я убил его и думал, что изгнал это зло навечно. Но я ошибался – всё рано или поздно возвращается, ибо жизнь вечна.
Наммтар тяжело вздохнул.
– Теперь я должен одолеть его снова, в очередной раз отправить в ту темницу, где самое ему место. Ту, что избрал для него ты.
Молодой король задумчиво посмотрел на изваяние Нефтали.
– Мне лишь нужно придумать, как это сделать.
Наммтар стоял в тишине посреди, укрытой белым снегом, поляны, и крупные снежинки, падая на его бледное лицо, таяли от жара, превращаясь в капли, текущие ручейками по щекам демона, но он не замечал их. Склонив голову к могиле матери, он продолжил:
– Возможно, и ты когда-нибудь вернёшься. Вы оба. Теперь я знаю, хотя бы то, что вы рядом со мною. И всегда были подле меня. Я надеюсь, что вновь вас увижу, но только уже в этом мире, мире живых. Как знать, возможно, скоро настанет пора вернуться и вам из того безвременного края, что простирается за гранью смерти.
Воцарилось безмолвие, длившееся несколько минут.
– Когда я убью его вновь, то знаю, что смогу открыть вам дорогу из царства теней. Вот только пожелаете ли вы пойти по ней? Надеюсь, что да. Я хочу изменить этот мир, изгнать из него всю несправедливость и боль. Я хочу, чтобы вы вновь жили и были счастливы, ведь вы этого заслужили. Тогда и моя душа наконец обретёт покой.
Далёкое эхо заставило Наммтара оторвать свои сапфировые очи от изучения снежного покрова под ногами, он прислушался, но не услышал более ничего. Восприняв это как знак одобрения от духов, молодой король слабо улыбнулся и добавил:
– Но сперва я должен убить его, вновь.
Глядя в никуда, он кивнул самому себе, а после направился обратно в замок, собираться в путь.
***
Через час молодой король был уже в пути, и его вороной конь с быстротою, выпущенной из тугого лука, стрелы нёс своего всадника на север, к Твердыне Вечной Ночи. В свой отчий дом Наммтар отправлялся один, всё войско его выйдет вслед за ним через три дня. В одиночку он сможет добраться до Эрейвинга гораздо быстрее, сменив загнанного коня на переправе, у старой границы страны, самому же ему сон и отдых были не нужны, по крайней мере, не так как другим.
Наммтар ехал налегке, не взяв ни припасов, ни тяжёлых доспех – лишь лёгкую, но прочную броню и длинный узкий меч. Его чёрный скакун копытами поднимал в воздух облако ледяной пыли, вихрем проносясь по заснеженным долинам. Равнины, пролески, речушки и озёра – пейзажи сменяли друг друга один за другим, но Наммтар не обращал на красоты природы никакого внимания, взор сапфировых очей его был устремлён лишь вперёд. Он оставлял позади, в Крепости Адриана, бесконечный поток слёз Селинии, не желавшей отпускать его. А ещё, связанного по рукам и ногам семью проклятыми путами, заточённого в подземелье, Змея Хаоса Лингера, что должен был присоединиться к нему вместе с южным гарнизоном у Врат Миров. Выбив, на последок, из своего пленника остатки воли и последние зубы, молодой король оставил его в бессознательном состоянии на попечение своей гвардии. Он мог бы взять Змея с собою и зашвырнуть его в Колодец Погибели, как сделал это ранее с отцом, но у Наммтара на Лингера были иные планы, куда менее приятные, чем просто заточение, пусть и вечное в бездонной яме.
Солнце, окрасившись в бардовые тона, начало неумолимо клониться к горизонту, предвещая скорую ночь. Снег прекратился уже после полудня и сейчас остался лишь мягким нетронутым ещё ковром, устилавшим землю вокруг. Пустив коня тихим шагом, Наммтар дал скакуну передохнуть. Неспешно шествуя по заснеженной дороге, молодой король вслушивался в лёгкое пение ветра, едва развевающего его медные волосы. И тут до его чуткого слуха донёсся далёкий, но столь знакомый вой, полный лютой ненависти и злобы. Гончие Ада. Это были, без сомнений, именно они. А значит, и Марэк тоже находился поблизости, и кто знает, быть может, его охота всё же удалась?
Наммтар направил коня галопом в сторону, где только что разносился псиный вой, желая как можно скорее увидеть своих нечестивых питомцев, а заодно и первого война Андэгара. Спустя считанные минуты у ног его вороного скакуна кружились и катались по снегу, визжа от радости, две алоглазые псины, то и дело подпрыгивая, силясь облизать руки хозяина слюнявыми языками. Чуть позже к ним присоединился и отряд солдат, возглавляемых Марэком.
Хмурым взглядом оглядев своих подчинённых, отсутствие пленных среди которых явно указывало на провал, возложенной на них, миссии, молодой король приметил также и свежий шрам на холке одной из гончих. То, что владыка Земель Смерти был крайне вне себя от ярости, понятно было и без слов, поэтому Марэк, помня напутствующие ему угрозы, решил не искать оправданий и покаяться сразу:
– Милорд, эти твари сумели уйти. – не смея поднять глаза от страха, он продолжил, уставившись на уши коня короля. – Мы гнали их до самого Портала, там и застигли врасплох. Серых крыс было четверо, одного Ваша гончая прикончила сразу, а потом ранила и второго, и я думаю, что смертельно. Но тут подоспел их вожак, он мечом своим чуть не убил гончую, терзавшую его сподручного, перед этим напав и на другую Вашу собаку. А после этого они сбежали через Портал. Мы, естественно, последовали за ними, но оказавшись в их родном мире, серых крыс этих мы, почему-то, не нашли. Там не было даже следов их, хотя они не могли уйти далеко от Прохода. Прочесав несколько лиг вокруг Чёрного озера и не найдя беглецов, я отдал приказ вернуться. А что ещё мне оставалось делать – они как в воду канули.
Несчастно понурив голову, провинившийся Марэк замолчал, с ужасом ожидая реакции своего короля на его рассказ, не ведая как именно, обладающий столь переменчивым нравом, Наммтар отнесётся к нему. Зная своего владыку не один год и не раз на собственной шкуре испытавший его гнев, Марэк был готов к любому исходу событий, в том числе и фатальному – ведь молодой король мог запросто здесь же снести голову с плеч своему первому воину, при этом совершенно ни о чём не жалея. Марэк робко поднял глаза и посмотрел в сапфировые очи демона, взиравшего на него подозрительно бесстрастно. То, что глаза короля были синими, а не чёрными вселяло в душу эльфа слабую надежду на спасение от ярости правителя. Превозмогая страх, он спросил:
– Мой Лорд, что прикажете мне делать дальше? Вернуться в Страну Туманов и продолжить поиски Вашей короны и серых крыс, укравших её?
– Ты не найдёшь их там, Марэк. – холодно отозвался король. – Беглецов нужно было ловить до того как они вошли в Портал, потому что вышли они не возле Чёрного озера. У этих тварей было кольцо, позволяющее открывать Портал там, где они захотят. – пояснил демон. – Эту вещь дал им Лингер. Он сам рассказал мне об этом.
Поймав удивлённый взгляд первого воина, Наммтар продолжил:
– Здесь многое произошло, пока ты столь бездарно растрачивал своё время и время моих псов. Мой отец сбежал. И укрылся он как раз в Эльтамире.
Марэк ошарашено уставился на своего короля, не веря ушам.
– Теперь мы должны всё исправить. – отозвался Наммтар.
– Сейчас ты со своими воинами вернёшься в Крепость Адриана, чтобы затем вместе с её войском отправиться к Порталу. Ты лично будешь сопровождать Змея, следить, чтобы он не попытался удрать. Я же с шавками еду дальше до Волчьей Пасти. После мы увидимся возле Врат.
Не удосужев Марэка более ни единым словом, Наммтар в сопровождении двух неистово лающих гончих Ада, стремительно понёсся дальше, к границам Эрейвинга.
***
Между Крепостью Адриана и Твердыней Вечной Ночи пролегало огромное расстояние: это были леса и равнины, расчерченные серебристыми лентами рек Андэгара, а также его озёра и невысокие скалы с разномастными кустарниками на опушках; острые шпили оледенелых гор и замёрзшие пустыни Эрейвинга, с его бескрайними хвойными лесами, что устилали вечнозелёным ковром покатые сопки, мрачные и туманные. Этот дальний путь вооружённая и нагруженная армия преодолевала за шесть с небольшим дней, Наммтар же, путешествовавший налегке и не жалеющий лошадь, намеревался управиться за четверо суток.
Окружённый двумя визгливо лающими гончими Ада, не умолкающими ни на минуту, Наммтар мчался быстрее ветра, не останавливаясь, не задерживаясь, не обращая внимания ни на что. Да и не на что было больше смотреть в этой ледяной пустыне – старое дерево на границе двух стран обратилось в пепел, и ветер унёс его прочь. Ледяное ущелье, где некогда погибла королева Элими, также ушло в небытие, разлетевшись на тысячи осколков.
Был третий день его пути, вернее раннее утро, и молодой король приближался к очередной заставе, на которой он собирался сменить коня, уже второго. Возле аванпоста Наммтара встретили шестеро солдат, обеспокоенных жутким лаем, бегущих впереди хозяина, гончих. Будучи уже по горло сытым надоевшим ему путешествием и, особенно, гавканьем псов, молодой король пребывал в дурном расположении духа. Поэтому, он вместо приветствия лишь сухо потребовал у собравшихся воинов лучшего коня, и отказался от, предложенных ему, отдыха и трапезы. Решив не делать крюк и не посещать Портал лично, Наммтар отправил туда двоих стражников заставы, велев им прислать ему оттуда весточку о состоянии Врат. Сам же король избрал путь немного восточнее Ока Пламени – так дорога его сокращалась на треть, хоть и была более опасной и трудной, нежели основной Тракт. Именно этим путём дважды шла его мать, уходя из Эрейвинга.
Низкие свинцовые тучи обещали скорую грозу, северный холодный ветер швырял в лицо молодого короля колкие льдинки и трепал его тяжёлые волосы, но Наммтар не замечал этого – к стуже и непогоде он привык с детства, нередко уходя с отцом в далёкие и долгие походы. «Знай свою страну, её холодную и жестокую погоду, только так ты сможешь понять людей, живущих в ней с их суровым, непреклонным нравом, ибо они – это неотъемлемая часть этой земли» – говорил Морайрист. Хотя похоже, ему самому на людей, населяющих его страну, было глубоко плевать, он, не задумываясь, отправлял на верную гибель сотни, а то и тысячи из них, за что заслуженно получал в ответ ненависть и нескончаемые восстания. Одним только страхом беспрекословной преданности добиться нельзя. Равно как и любовью. Его отца, Морайриста, подданные ненавидели, его дядю, короля Нефтали, жители Андэгара любили и почитали, но итог один – оба они лишились и жизни и короны. Впрочем, первый воскрес, и столь некстати.
***
Сгущались сумерки, когда Наммтар пересёк вновь пылающий нестерпимым жаром ров, окружающий Твердыню Вечной Ночи. Хоть Фиамус, поддерживающий ранее пламя в этой бездне, навечно ушёл из подлунного мира, но молодой король магией своею снова заставил огонь гореть также ярко, как и прежде. Сделал он это, когда чернейшей тенью покинул недавно свой родовой замок, отправившись крушить вражью армию.
Взмыленный конь молодого короля обессиленный упал наземь, как только его всадник спешился, и тут же испустил дух. Почуяв запах смерти, две гончие Ада моментально набросились на тушу павшего скакуна, через мгновение оставив от неё лишь обглоданные кровавые кости. Не обернувшись на это зрелище дьявольской трапезы, Наммтар безмолвно вошёл под своды Волчьей Пасти, направившись прямиком в подземелья, по пути велев собрать советников и приближённых в тронном зале.
Оказавшись под высокими потолками базальтовых катакомб, молодой король вошёл в зал, где не так давно вершил древний ритуал. На чёрном полу ещё остались хитросплетения кровавых рун, начертанные им, а, ранее вонзённый в фундамент замка, меч Хорнорн теперь валялся на земле, присыпанный тёмным пеплом. Наммтар поднял длинный клинок, аккуратно стряхнув с его лезвия пыль, тонкими бледными пальцами проведя по холодному металлу. С тех самых пор, как он вернулся в мир живых после смертельного удара, нанесённого ему королём сумеречных эльфов, Наммтар опасался за судьбу меча Хаоса, боясь, что неудачный ритуал мог ослабить или вовсе его разрушить. Сомнения молодого короля усилились после побега Морайриста из Колодца Погибели и его попытки завладеть Хорнорном вновь.
Древний клинок, оказавшись в руке хозяина, тихо зазвенел и начал испускать слабый голубой свет, холодный, словно лёд. Улыбнувшись своей бесценной реликвии, Наммтар пошёл прочь, дабы забрать ещё одну немаловажную вещь – доспехи отца, твёрдо решив более не расставаться ни с тем, ни с другим. Спустя час после своего прибытия, молодой король, облачённый в чёрные матовые латы и с клинком Преисподней у пояса, вошёл в тронный зал, где его уже ждали придворные. Поднявшись по ступенькам к престолу, Наммтар сел в массивное каменное кресло, холодной аскетичностью столь контрастировавшее с южным своим сородичем, украшавшим чертоги Крепости Адриана.
– Итак, – Наммтар с высоты престола обвёл присутствовавших в зале людей испепеляющим взором сапфировых очей. – мой отец покинул свою темницу и побывал здесь, убив при этом столь верного мне капитана лейб-гвардии Роарка.
– Да-да, Милорд, – затряс седой бородою дряхлый старик, облачённый в белую мантию лекаря. – Но мы сражались, как могли и изгнали супостата.
«Вечно этот болтливый старый пень присваивает себе чужие заслуги» – подумал Наммтар. Молодой король не очень-то жаловал пожилого знахаря, чей длинный язык без костей нередко приносил ему множество проблем. Единственное, что пока ещё заставляло правителя не спешить с казнью старика – был его колоссальный опыт во врачевании.
– Ясно, – отмахнулся от него молодой король. Устремив свой взор на, стоявшего возле лекаря, воина в отполированных до блеска доспехах и синем плаще, Наммтар спросил:
– Где тело Роарка? Я хочу воздать ему по заслугам.
– Мой король, мы погребли его со всеми полагающимися ему почестями. – недоумённо ответил гвардеец.
Видя, как чернеют от ярости глаза его короля, солдат робко добавил:
– Мы предали земле также и тела пленных эльфов, что убили друг друга.
Гончие Ада, сидевшие у ног Наммтара, почуяв его гнев, оскалили острые клыки, капая слюною на холодный каменный пол.
– Скажи мне, о Амерт, – вопросил молодой король, испепеляя воина в отполированных до блеска доспехах ненавидящим взглядом. – как же в твою пустую голову взбрела столь дурная мысль? Разве я не указал тебе в ответном письме, что прах Роарка трогать не стоит?
Уловив мысленный сигнал к атаке, одна из жутких псин стремительно бросилась на гвардейца и, повалив наземь, сомкнула острые челюсти на его шее.
– Но ведь традиции велят так поступать, мой король! Не гоже покойному лежать без погребения! – встрял лекарь. Но ринувшаяся в его сторону вторая гончая быстро отбила у него желание болтать.
Одарив его ледяным взором, Наммтар холодно промолвил:
– Моя воля и приказы выше любых ваших традиций и законов, вы попросту слишком глупы чтобы постичь их суть! А за неподчинение расплатой станет ваша жизнь.
Клацнули, погружаясь в плоть, челюсти псины. Амерт захрипел, испуская дух. Потоки тёплой тёмно-алой крови хлынули из-под зубов адовой гончей.
Поднявшись со своего трона, Наммтар направился к выходу из залы, на ходу бросив лекарю:
– Эксгумируйте Роарка.
– Что? – не понял старик.
Гончая, что была возле него, оскалилась и прижалась к полу, собираясь прыгнуть. Обернувшись, словно бы услышав писк мыши, молодой король с презрением глянул на лекаря, и сквозь зубы пояснил:
– Выкопайте его тело и доставьте в подземелье. Немедленно!
Наммтар вышел из тронного зала, оставив придворных с наполненными ужасом и непониманием сердцами. Гончие последовали за королём, цокая длинными когтями по чёрному полу.
***
В промёрзшей на многие метры вглубь, земле Эрейвинга, что возле Волчьей Пасти, тела усопших не разлагаются годы, а то и десятки лет, оставаясь практически не тронутыми тлением. Вот и капитан лейб-гвардии северной страны, лёжа на гранитном столе, мог бы показаться всего лишь спящим, если бы не огромная бордовая рана, настолько глубокая, что в ней проглядывал позвоночник, уродливой полосою пересекавшая его шею. След от когтя Морайриста, не иначе. Наммтар смотрел на своего преданного воина, чьё обычно смуглое лицо теперь было белее снега, а впалые щёки и заострившийся нос придавали его образу печальную суровость. Смерть – удел всех живых существ: людей, эльфов, даже демонов. Но сегодня она лишиться одной из своих жертв.
То, что тело Роарка за дни пребывания в замерзшей земле не начало разлагаться было весьма кстати. Конечно, Наммтар мог воссоздать плоть и на голых костях, но это заняло бы больше времени и сил, а их молодой король желал сберечь для поимки своего отца. Встав рядом с гранитным столом, на котором покоился бездыханный труп, демон положил ему ладони на грудь, закрыл глаза и сосредоточился. Сейчас он должен был исцелить тело, подготовить его для возвращения духа. Для этого левой рукою своею король начал вытягивать из покойника энергию смерти, пропитавшую того насквозь. Правой же ладонью Наммтар отдавал поток созидающей силы, возвращающей тело капитана в мир живых.
Глубокая рана на шее Роарка начала постепенно затягиваться, вскоре кожа его приобрела свой прежний бронзовый оттенок, лишь отсутствие дыхания и полнейшая неподвижность говорили о том, что воин всё ещё мёртв. Пока. Отняв от тела руки, король распахнул глаза, внимательно осмотревшись вокруг, словно бы ища кого-то. Сапфировые очи Наммтара видели гораздо больше, нежели могут узреть все остальные – их взгляду был открыт не только мир живых, но и царство теней, каждую минуту своего бытия, молодой король видел несколько реальностей единовременно. И сейчас он заметил робко прячущуюся в углу полупрозрачную тень, нерешительно взиравшую на обряд воскрешения. Этой тенью было не что иное, как душа Роарка, обречённая следовать за своим телом.
Поманив тень пальцем, король призвал её к себе. Душа желала вновь войти в своё тело, и оно было готово принять её: самое главное было достигнуто, но не хватало одной важной детали – импульса жизни, заставившего бы замершее сердце снова биться. Наммтар подал мысленный знак одной из своих гончих, ожидавших за дверью, и вскоре в комнату вошёл стражник, ведущий под руку понурого человека. Этот мужчина средних лет был одним из осуждённых преступников, и сегодня ему выпала честь благим поступком искупить все свои злодеяния. Для этого он должен был всего лишь умереть, принести свою жизнь в жертву, ибо смерть безвозмездно ничего не отдаёт из своих цепких рук.
Опоенный настоем из дурманных трав, мужчина еле шёл и с трудом достиг, стоявшего возле гранитного стола, молодого короля. Бесстрастно посмотрел он на своего владыку, не ведая, что ждёт его дальше, да и не желая этого знать. Воин, что вёл пленника под руку, благорассудно отошёл подальше, чураясь, как и все эрейвингцы, всего магического и непонятного. Наммтар бросил беглый безразличный взгляд на приведённую ему жертву и быстрым движением левой руки вырвал из груди её, лишь ему видимый, горячий сгусток жизненной энергии человека, немедля перенеся его в тело Роарка.
Выпучив глаза, пленник мгновенно умер, рухнув на пол безвольной массой. А вот капитан лейб-гвардии, напротив, начал подавать едва заметные признаки жизни – из груди его донеслось хриплое дыхание, ресницы дрогнули, он пошевелил тихонько рукою. Спустя мгновение Роарк осторожно открыл глаза, моргая от, ставшего непривычным, тусклого света лампад. Недоумённо он посмотрел на своего короля, всё ещё не понимая, что с ним произошло.
– С возвращением в мир живых, друг мой! – поприветствовал его Наммтар, довольно улыбаясь.
Аккуратно Роарк дотронулся до своей шеи и, не обнаружив там раны, задумался.
– Ваш отец бежал, мой король. – хрипло произнёс он ещё не слушающимся голосом.
– Я знаю, – отозвался Наммтар. – и благодарен тебе за то, что ты не позволил ему забрать мой меч и доспехи. За это я вернул тебя.
– Он убил меня. – потрясённо промолвил воин, вспоминая свою встречу с Морайристом. – Я был мёртв.
Опершись руками на гранитный стол, капитан сел, после обхватил свою голову и просидел так молча несколько минут, не двигаясь. Наммтар приблизился к Роарку, встал рядом и положил ему руку на плечо. От этого прикосновения мужчина вздрогнул и поднял на короля грустные карие глаза, полные тоски и печали.
– Я знаю, как тебе тяжело сейчас. – тихо вымолвил Наммтар. – Мне и самому недавно «посчастливилось» умереть, дважды. Возвращение из мира мёртвых даётся нелегко, особенно в первый раз, но вскоре ты придёшь в себя.
Роарк едва заметно кивнул.
– Когда я покинул сей мир, – продолжил король, – то, переступив грань жизни и смерти, меня окружило белое сияние, унесшее душу мою прочь, а после я оказался в чудесном, светлом месте. Там я повстречал мою маму и дядю. Они дали мне силы и желание жить и вернули обратно. Тогда я понял, что смерть, однажды придя ко мне, чтобы забрать насовсем, не станет для меня чем-то ужасным, напротив, она вернёт меня домой, туда, где душа моя сможет обрести столь желанный покой и свободу.
Помолчав немного, явно припоминая былой визит к усопшей родне, молодой король спросил у Роарка:
– Я знаю, что наши души, души людей и Первородных – демонов, духов и эльфов – разнятся, мы видим и чувствуем мир по-разному. По-разному мы и умираем. Расскажи мне, о Роарк, что же ты видел там, за чертою жизни? Куда уходят люди после смерти?
Тяжело вздохнув, капитан лейб-гвардии Эрейвинга негромко начал свой рассказ:
– Они принесли меня на старое кладбище, что простирается за холмами, где вековечные кедры вонзаются тёмными шпилями в свинцовые небеса, где сквозь низкие сизые тучи лишь едва пробивается слабое солнце, где дует промозглый ветер и всегда царит тишина. Потом меня опустили в промёрзшую до самых глубин землю, скованную льдом и снегом, и стали бросать на крышку моего гроба комья холодной почвы, вперемешку с камнями. А дальше я увидел сквозь толщу земли, как тусклый дневной свет для меня навсегда закрывает медленно наползающая тяжёлая могильная плита, неотвратимо пожирающая последние лучи солнца и его едва уловимое тепло. После были лишь холод, тьма и нескончаемое одиночество. Я не знал, не понимал, что со мною, мне было очень страшно и жутко холодно, словно бы кровь замёрзла в моих венах, я не слышал биения своего сердца, лишь тишина, полная и жуткая. Я очень хотел выбраться оттуда, из этой бездонной чёрной ямы, куда меня положили, оставили в кромешной тьме. Приложив все усилия, я вырвался на поверхность и понял, что мир вокруг меня изменился – он стал серым, утратил все краски. Я смотрел на людей, собравшихся рядом со мною, на их тоскливые лица, и не понимал, почему они горюют, ведь я был здесь подле них. Но они не видели меня, не замечали, словно бы я не существовал более. С их губ, при дыхании, слетал лёгкий тёплый пар, уносимый промозглым ветром, я видел, как их жизнь медленно испаряется с этим дымком, приближаясь к последней черте. Я же уже не дышал, наполненный вечным холодом смерти. А потом они ушли, тихой неспешной процессией покинули пределы погоста. Я хотел пойти вслед за ними, не желая оставаться один в этом мрачном месте, но вдруг осознал, что не могу этого сделать – что-то держало меня, приковывало, словно бы цепью, к могильной плите. И я понял в тот момент, что более никогда не вернуться мне домой, не почувствовать тепло, не услышать смех и весёлые речи друзей – лишь их горькие стенания и скорбь мой удел. И это холодное кладбище с его безликими надгробиями станет моим последним и вечным приютом. Мне не уйти оттуда никогда, я привязан к своему умершему телу, остаётся лишь медленно просачиваться в эту промёрзшую землю, постепенно становясь её частью. Я ощутил бескрайнее одиночество и тоску по теплу и свету, безысходность и отчаяние от осознания того, что я умер. Меня окружали лишь тени погребённых здесь, тех, кто когда-то были людьми, как и я, но стали теперь призраками, которых не видят живые. Меня ожидала такая же участь – молча взирать из забытой могилы на недоступный теперь для меня мир людей и бесконечно проплывающие по небу низкие серые облака. И лишь вороний грай разносился над этим скорбным местом, эхом вторя стенаниям мёртвых.
Посвящается: Hr. Nortt