С быстротою молнии ринулись они в нашу сторону, угрожающе разверзнув пасти, полные клыков. Одна из тварей бросилась на Ирэла, и спустя минуту взмыла в воздух, насаженная на острие его копья. Другое дьявольское отродье хищно пригнулось, собираясь прыгнуть, смотря на всех нас сразу своими улиточьими глазами. Я было уже начал разворачиваться ей навстречу, чтобы сразить Нэзиром, но тут мне на спину с дерева обрушилась первая гадина, что таилась там всё это время, и которую я оставил без внимания. Упав на землю, сбитый с ног мощным ударом, я выронил из рук меч Преисподней, а тварь уже успела взгромоздиться мне на грудь, обдавая меня зловонным дыханием. Эта мерзость была столь тяжёлой, что я едва мог дышать, придавленный ею.
Я шарил рукою по холодной земле, в надежде отыскать свой меч, но мне, как на зло, попадались лишь ветки да камни. Тварь, тем временем, начала неистово копать лапами, оставляя на моих доспехах глубокие царапины, явно желая их проломить и выпотрошить меня, не переставая при этом клацать челюстями и злобно таращиться на меня. Судорожно озираясь по сторонам, я наконец-то увидел свой меч, но лежал он довольно далеко, вне моей досягаемости. Ударив существо по голове, попавшейся мне под руку тяжёлой веткой, я отвлёк на мгновение внимание гадины, этого мне было достаточно, чтобы, вывернувшись, всё же дотянуться до клинка Ада.
Вогнав Нэзир твари в бок, я спихнул её с себя и отвесил пинок по округлой голове. Извиваясь и вереща, роняя ручьи чёрной крови, мерзкое существо с неимоверной скоростью ринулось наутёк, унося с собою мой меч, торчащий из её бочины. Сразу же я выхватил из-за спины Кровавый Рассвет и бросился в погоню, но твари этой уже и след простыл – тенью она растворилась в тумане. Зато впереди уже маячили две новые гадины, быстро приближающиеся ко мне. Не найдя ничего лучшего, я в ужасе шмыгнул за широкий ствол близлежащего дерева, намереваясь успокоиться и придумать как вернуть утерянный Нэзир и расправиться с врагами, не имея в руке меча Преисподней.
Спрятавшись за ствол старого дерева, я затаился, боясь пошевелиться, хотя от ужаса меня била крупная дрожь. Животный страх сковал мои мысли, сердце набатом стучало в ушах. Я закрыл глаза, словно бы, если не видеть этих тварей, то и они меня не заметят. Но я чувствовал, что одна из них где-то совсем рядом, крадётся ко мне в клубах тумана, принюхивается своей безобразной мордой, ища новую жертву. Вжавшись в дерево так, что начала ныть спина, я перестал дышать. Послышался хруст сломанных ветвей под лапами приближающегося чудовища, я слышал его сопение и чавканье. Эта тварь приближалась ко мне всё ближе и ближе, и я был перед нею практически беззащитен. Вцепившись до боли в ладони в рукоять Кровавого Рассвета, я приготовился напасть на нечто. У меня была лишь одна единственная попытка отрубить твари голову с первого же удара, прежде чем она окатит меня заразной слизью.
Тварь поравнялась со мною и остановилась с противоположной стороны дерева, за которым отсиживался я. Минуты превратились в вечность, тянулись бесконечно долго и мучительно, а эта мерзость всё стояла рядом и стояла, даже не думая уходить. Но вот где-то неподалёку раздался шорох, и еле различимое бормотание, похоже, что кто-то из моих товарищей имел неосторожность пошевелиться. В мгновение ока тварь ринулась на звук, хищно клацая челюстями.
Переведя дух, я осторожно выглянул из своего укрытия и осмотрелся: поблизости не было никого. Мне кровь из носу нужно было разыскать Нэзир, иначе шансов истребить всех этих жутких созданий у меня было мало, но вот только я не знал, сколько ещё тварей бродит вокруг. Что же мне делать? Сидеть здесь и ждать, пока существа уйдут восвояси – если они вообще это сделают; или на свой страх и риск отправиться по кровавым следам, раненной мною твари, что утащила мой меч и надеяться пройти незамеченным?
Мои раздумья прервал дикий, отчаянный крик, раздававшийся оттуда, где недавно кто-то бормотал. Эхом воплю вторил радостный визг твари, что обрела свою добычу. Душераздирающий крик боли становился всё громче, и я, не думая более о себе, бросился на выручку моему товарищу. Выставив Кровавый Рассвет перед собою, я нёсся сломя голову, рассекая клочья тумана. Вопли, тем временем, стихли. Я остановился, чтобы отдышаться, не зная, куда бежать дальше. Тут до моего слуха донеслось злобное рычание твари, вскоре сменившееся истошным визгом. Вновь пустившись в бег со всех ног, я через пару минут достиг источника шума.
Первым, что я увидел, был Лернат, отчаянно катавшийся по земле и стонущий от боли. Он был весь вымазан в тёмной крови мерзкого существа, левая часть его лица почернела от язв и нарывов. Руками он пытался содрать с себя поражённую кожу. Чуть поодаль Ирэл неистово колотил копьём по голове жуткую тварь, извивающуюся и плюющуюся ядом. Вскоре отвратительное создание издохло, лишившись большей части своей уродливой башки. Отняв оружие от обезображенного трупа, Ирэл подошёл к мечущемуся в агонии, Лернату и занёс над ним копьё.
– Что ты делаешь? – остановил я жреца.
– Хочу избавить его от мучений, а нас – от безумного монстра, в которого он вот-вот превратиться. – отозвался Ирэл.
– А если Лерната всё ещё можно вылечить? Ведь гораздо полезнее изучать живого пациента, чем оторванный глаз! – возразил я.
– До столицы он не дотянет! – настаивал на своём Прайм.
– Мы этого не знаем! Ведь нам не ведомо, сколько времени потребуется заразе, чтобы полностью завладеть его разумом.
– И что ж Вы предлагаете, мой король? – вопросил Ирэл. – Отправить его в Остэвейг и надеяться, что он не нападёт ни на кого по пути?
– Да, мы доставим его в город Трёх Лун. – подтвердил я. – А чтобы Лернат был не опасен, мы усыпим его. Во сне он не сможет навредить ни себе, ни другим.
Краем глаза я увидел какое-то движение в тумане, слева от меня. Направив в ту сторону Кровавый Рассвет, я приготовился к атаке, но она не последовала – из белёсой пелены появился Наргет. Он с удивлением посмотрел на раненного Лерната, вопросительно глянул на нас с Ирэлом. После полуэльф протянул мне Нэзир.
– Я решил, что меч нам очень нужен, и пошёл за издыхающей тварью. – пояснил он.
Радости моей не было предела, я был очень благодарен Наргету за храбрость и сообразительность. Ирэл, тем временем, достал пузырёк со снотворным из своей сумки.
– Ну, держите его, тогда. – кивнул он нам, указывая на Лерната.
Придавив к земле брыкающегося Анэру, мы с Наргетом запрокинули его голову так, чтобы жрец смог дать ему снадобье. Буквально через мгновение Лернат был уже без сознания, забывшись глубоким сном. Теперь нам предстояло разыскать наших летающих ящеров. Поднеся к губам манок, я в очередной раз призвал Вингеда, но вновь, увы, безуспешно – серые небеса оставались пусты и безмолвны.
В дали туманной глади обозначилось движение, сопровождающееся до боли знакомым и ужасающим клацаньем кошмарных челюстей. У нас были гости. И их было немало: впереди я смог различить тварь коряво, но резво передвигающуюся на своих трёх лапах и хвосте, быстрым зигзагом скользившую к нам. А за ней шествовали Анэру, но эльфами они уже не были. Это были десятка два, обезображенных чёрными, сочащимися гноем и синей слизью, язвами, ходячих полутрупов, взирающих бельмами ослепших глаз и вооружённых чем попало.
– Помолимся! – предложил Ирэл.
Наргет скептически хмыкнул:
– Видел я Лингера – он не то, что нам, даже самому себе помочь не в силах.
Жрец Змея негодующе посмотрел на полуэльфа, но спорить с ним не стал, лишь начал тихо нараспев читать молитву, возведя глаза к небу.
Я был согласен с Наргетом, и на помощь Лингера, как и на прочих высших сил я не рассчитывал, поэтому судорожно соображал, как решить проблему более земным способом. И не придумал ничего лучше, чем с яростным воплем напасть на дьявольскую тварь, что предводительствовала отряду заражённых, сочтя её самой серьезной угрозой. Похоже, что, уверенные в своём численном большинстве, а значит и преимуществе, наши враги потеряли бдительность и не были готовы к столь внезапной атаке. Мне не составило особого труда снести, удивлённо уставившуюся на меня улиточьими глазами, башку твари, внеся сумятицу в ряды неприятеля.
Но план мой был, к сожалению, далеко не идеален – обезглавив отряд полуживых Анэру, я привлёк к себе столь нежеланное внимание, оказавшись в окружении врагов. И хотя, поражённые заразой, эльфы были вооружены дубинками, ножами и топорами, не имели лат и брони, но, тем не менее, двигались они довольно резво для смертельно больных и весьма осмысленно. Поэтому, зарубив парочку из них, я бросился наутёк, желая найти более пригодное для обороны место, чем прогалина меж деревьев.
Вернувшись к Наргету и Ирэлу, я обернулся на толпу обезумевших Анэру, оставшихся позади. Вид их смутил меня – вместо того, чтобы нападать на нас, они в суматохе начали пятиться и разбегаться в разные стороны, нередко сталкиваясь друг с другом, словно бы боялись чего-то. Но чего, чёрт возьми? Что может быть ещё хуже? Земля под нашими ногами дрогнула и загудела, дурное предчувствие волною пробежало по моему телу, вызвав мурашки на спине.
Почва неподалёку от нас начала проседать вместе с деревьями, и из глубокого провала повалил едкий жёлтый пар. От этой вонючей бездны стали расходиться широкие трещины, одна из них устремилась на нас, прорезая землю, словно бумагу. Не долго думая, мы с Наргетом схватили, пребывавшего в бессознательном состоянии, Лерната и побежали прочь, пропуская мимо ушей призыва Ирэла «бросить ненужный груз».
Мы бежали как могли по неровной трясущейся земле. В очередной раз споткнувшись о какой-то камень, я всё же умудрился упасть, а когда поднимался на ноги, то, обернувшись увидел двух трёхлапых тварей, резво скачущих через провалы в почве. Но это было ещё не всё. Там было ещё что-то. От вида этого «нечто» язык мой онемел. В ужасе, потеряв дар речи, я дёрнул Наргета за руку, указывая на жуткое создание, бывшее пострашнее уродливых клыкастых тварей.
Сквозь клубы жёлтого пара к нам приближалось невообразимо отвратительное существо, от вида которого мои волосы встали дыбом. Оно вроде бы и напоминало чем-то человека, но весьма отдалённо: были у него и руки и ноги (последних, правда, было больше, чем обычно), передвигался он прямо, а не ползком, как его спутники. Была у существа даже одежда в виде грязных полуистлевших лохмотьев. Пугали меня вовсе не его загнутые острые когти, а омерзительные длинные тёмные щупальца, извивающиеся из дыры в его бледном лице, там, где обычно располагается рот. Но, тем не менее, зубы у этого монстра всё же были – их гнилые пеньки обрамляли жуткие отростки. Посреди его чёрных спутанных колтунами патл возвышалось что-то непонятное: приглядевшись, я понял, что это – нечто среднее между ногами и клешнями. Глаз у этого кошмара не было – из пустых глазниц его сочилась чёрная густая жижа.
От лицезрения данного уродства у меня подкосились ноги, ранее я не считал себя слабонервным, пережив немалое за свои жизни, но эта тварь была особенно ужасна. Переглянувшись с Наргетом, полными животного страха глазами, мы постыдно бросили Лерната и пустились галопом в рассыпную, уносясь подальше от ногоголового чудовища.
Я бежал, охваченный ужасом, сломя голову и не разбирая дороги, как вдруг с размаху на что-то наткнулся. Заорав от испуга, я уставился в ступоре на препятствие, остановившее меня. Им оказался мой крылатый ящер, Вингед, непонимающе глядевший своими светло-голубыми глазами. После встречи с кошмарной тварью, в голове у меня царил полнейший Хаос, и я не понимал ничего, в том числе и то, как моя рептилия оказалась именно здесь, хотя раньше она не торопилась на мой зов. Долго размышлять я не стал, и мигом вскочил в седло, повелев ящеру взлетать как можно быстрее.
Оказавшись в воздухе, я принялся искать на земле своих товарищей. Первым я увидел Наргета, стремительно бегущего прочь от жутких созданий, гнавшихся за ним. Вингед устремился к нему и быстрым движением лап схватил полуэльфа за шиворот. От ужаса Наргет потерял сознание. После мы подобрали Лерната, которого, к счастью, не успели ещё съесть твари, и отправились на поиски Ирэла. Впрочем, длились они не долго – ящер Прайма, бывший той же породы, что и мой летун, оказался столь же смышлёным и сам отыскал своего всадника.
Поднявшись повыше в небо и став недосягаемыми для, кишащих на земле, тварей, я, превозмогая всепоглощающий страх, всё же решился пролететь немного на север, к Кандэ-Вирму, чтобы оценить весь масштаб вторжения Зла в мою страну. Но на подлёте к городу глазам моим открылась страшная картина.
Впереди на земле красовалось какое-то возвышение – довольно большой холм, которого здесь попросту не должно было быть. Решив узнать, что же это такое, я направил Вингеда в его сторону, и как только ящер подлетел к нему поближе, я обомлел: тем холмом оказалась гора, сложенная из трупов, выпотрошенных и измазанных слизью. На его вершине из обглоданных эльфийских конечностей, связанных между собою, было сложено подобие трона, и престол этот не пустовал. С высоты его взирало на, беснующихся у подножия холма, тварей ещё одно кошмарное существо с огромными чёрными, как ночь, крылами, острыми длинными обсидиановыми когтями и… горящими лютой ненавистью глазами цвета полночного сапфира.
Мне стало воистину дурно от увиденного, ибо я узнал это лицо, ведь видел его уже раньше. Обладателя столь похожего лика я убил в далёком Андэгаре, но здесь был не Наммтар – существо, восседавшее на троне из костей было никем иным, как Морайристом, отцом Владыки Земель Смерти. Я до мельчайших деталей запомнил его образ, изображённый на холсте в Адриановой Крепости: эти длинные иссиня-чёрные волосы, острые черты жестокого худого лица и эти жуткие синие глаза. Но ведь Наммтар сгубил своего папашу, так какого же чёрта он делает здесь, в моей стране? Как его занесло сюда?
И словно бы ответом на эти вопросы в голове моей всплыли слова пожилого кастеляна Ольвина: «…дух его отца жив, его невозможно убить, он заперт в темнице… И только меч в руках его сына не позволяет ему выйти оттуда»… Меня вдруг осенила страшная догадка – когда я убил Наммтара, то заклятия, удерживавшие Морайриста в заточении пали! Это благодаря мне безжалостный древний демон, да ещё и со свитой, пробрался в мой мир и разрушает сейчас Эльтамиру, губит моих подданных.
«Наступит день, и ты познаешь моё проклятие, ты поймёшь, каково это сгубить свою страну, увидеть прах всего того, за что боролся» – вспомнил я предостережение последнего императора. В ужасе я направил Вингеда подальше от этого, кишащего монстрами, места.
Глава 5. Амот
Чёрные перепончатые крылья наших летающих ящеров гигантскими взмахами стремительно уносили нас прочь, подальше от того кошмара, что простирался на севере. И хоть мы были уже далеко от этого жуткого места, но я всё ещё не до конца победил оцепенение, сковавшее меня при виде, восседающего на троне из трупов, Морайриста. Крупная дрожь порою била меня при воспоминании о его синих злобных очах, с ненавистью смотревших мне прямо в душу.
Лернату с каждой минутой становилось всё хуже – он непрестанно бредил, бормотал что-то невнятное себе под нос, издавая время от времени болезненный стон. Данное ему ещё раз, снотворное не возымело должного действия – спать Лернат категорически отказывался, хотя и в сознании наш товарищ практически не был. Когда он издал очередное мучительное стенание, я вновь подумал: быть может, прав был Ирэл, и нам стоило убить нашего заражённого друга, избавив тем самым его от жуткой и медленной агонии. Неужели, я совершил ещё одну ошибку, в попытке помочь, всё испортив?
После того, как я покинул Свободный край события в моей жизни стали происходить столь стремительно, что нередко я полностью терял, не только контроль над ними, но и вообще осознание того, что со мною происходит, поглощённый неумолимым водоворотом происшествий. Я часто вспоминал ту тихую и спокойную жизнь, что осталась в уютном домике посреди холмов, от которой решил отказаться, отправившись сюда, в Страну Туманов. Но верно ли я поступил тогда, спешно прибыв в белёсую мглу Эльтамиры, слепым ковром устилающую не только её сумеречные леса и поля, но и думы обитателей, живущих там? Я хотел спасти свою родину от полчищ врага, истребляющих её народ, и узурпатора, разоряющего её земли. А что в итоге? Вайнор и Наммтар мертвы, вот только вместо одного лиха я разбудил другое, ещё более ужасное.
Но ведь есть же пророчество, данное Ирэлу, о моём возвращении. Значит, всё не зря – мне суждено было вернуться в эти сумеречные земли и совершить всё то, что я сделал. Но быть может, это – всего лишь злая шутка богов, решивших возложить на мои плечи ответственность за гибель моего народа, сделать меня его палачом. Тогда, за что же это мне – видеть как все мои благие намерения оборачиваются пеплом на ветру. Как знать, быть может, прав был Валеардис, и я погублю свою страну, также как и он когда-то обрёк на верную смерть, вверенных ему верноподданных. И имя моё будет тысячи лет проклято в вечности. Если останутся в живых ещё те, что смогут его проклясть. Но встречая всё чаще внизу, на земле, новые и новые покинутые поселения, чьи жители, ведомые омерзительными трёхлапыми тварями, нестройными рядами маршировали, устремляясь на юг, запад и восток – во все направления света – надежда меркла в душе моей, уступая место темноте и ужасу от осознания моей причастности ко всему происходящему там, под нашими ногами.
Смертельная опасность повисла не только над Эльтамирой, орды заражённых угрожали и другим странам – долине Кэрлот и даже Светлым Землям. Что же я натворил? Я подставил под удар не только Эльтамиру, но и весь наш мир. Но какой у меня был выбор – по-хорошему Наммтар корону Анорла мне бы не отдал, равно, как не захотел бы увести свои войска прочь из моих земель. Да и мог ли я знать, что убив одного демона, воскрешу другого? Почему, решая поставленную передо мной задачу, я обретаю ещё больше проблем? Порой я жалею, что вообще покинул свой дом в Свободном краю, вступив в эту непредсказуемую и жестокую игру, зачастую и вовсе мне непонятную. Но я сделал свой выбор, а значит, нужно идти до конца.
Во время полёта к Вирм-эн-Морнму нам повстречался отряд заражённых Анэру, с двумя тварями во главе, целенаправленно куда-то идущий. Лица больных эльфов были обезображены язвами и гниющими ранами, глаза их были пусты и бесстрастны, а рты, с которых стекала тёмная пена, оскалились словно у бешенных зверей. Отряд шёл неспешно, но уж слишком целеустремлённо. До этого мы встречали лишь небольшие разрозненные группы заражённых, бездумно слоняющиеся в окрестностях своих поселений. Но не в этот раз. Желая узнать, в чём же дело, я решил проследить за отрядом Анэру. Вверх они не смотрели, лишь прямо перед собой, поэтому не заметили, парящих высоко в небе над их головами, рептилий. Покружив над ними какое-то время, я увидел вдали небольшое поселение, дым из труб которого стелился низкими клубами практически по земле. Именно туда шествовали, опекаемые нами, Анэру, явно намереваясь обратить в пустые руины и эту деревушку, чьё население ещё ни о чём не догадывалось.
Не долго думая, я отправил Наргета, в сопровождении полубессознательного Лерната, вперёд к поселению, чтобы предупредить его жителей о грядущей опасности. Я же, памятуя о том, какую сумятицу недавно внесла гибель от моей руки трёхлапой твари в ряды, ведомых ею, едва живых Анэру, решил напасть на двух гадин вместе с Ирэлом. Наши с ним крылатые ящеры были быстры и бесшумны и, зависнув над вражьим отрядом двумя чёрными тенями, через мгновение, повинуясь приказу, ринулись вниз, выставив вперёд длинные острые когти.
Вингед обрушился на толпу заражённых эльфов, подобно каре небесной, раскидав их своими гигантскими перепончатыми крыльями, вызвав тем самым панику и неразбериху. После он устремился к, ощерившей свою раздвоенную челюсть, твари, которая злобно и угрожающе заклацала и забила в ярости длинным хвостом. Но бесновалась она не долго – мощным ударом Нэзира я снёс гадине башку. Её тело ещё какое-то время продолжило крутиться на месте, словно волчок, а после задёргало лапами и замерло. Расправившись с тварью, я развернул Вингеда в сторону недоумевающих Анэру, которые завидев меня, бросились в рассыпную. Мне всё же удалось догнать и убить четверых из них, после я вновь поднялся выше в воздух, под облака, чтобы уже оттуда вести преследование остальных беглецов. Дело это оказалось не совсем простым – не смотря на свою болезнь, эти Анэру убегали с завидной скоростью и, причём, в разные направления. Я нагнал и зарубил ещё двоих, оставалось, по меньшей мере, дюжина, половина из которой уже успела скрыться от моих глаз. Вскоре ко мне присоединился Ирэл, с когтистых лап его тёмно-зелёного ящера стекала чёрная кровь разорванной им твари. Но, похоже, что для крылатой рептилии она совершенно не была опасна.
Кивнув Прайму, я указал в сторону, куда направилась часть беглецов, крикнув, чтобы он следовал туда, сам же отправился в противоположное направление, продолжив поиски. Правда, они увенчались весьма сомнительным успехом – я обшарил все окрестности, но изловить смог лишь троих больных Анэру, остальные же как сквозь землю провалились. Удручённый результатами охоты, я направил Вингеда на поиски Ирэла. Через пару минут крылатый ящер жреца уже маячил перед моими глазами. Всадник его сообщил мне, что также не сумел настичь всех беглецов, поймав только четырёх. Мне в голову пришла мысль, что заражённые эльфы всё-таки сохранили какую-то часть своего сознания, позволяющую им думать логично и общаться между собой, координируя свои действия. Это несколько осложняло борьбу с ними.
Бросив бесполезные поиски, мы с Ирэлом отправились в близлежащее поселение, где ждал нас Наргет, посланный туда ранее предупредить жителей деревушки. Мы застали полуэльфа посреди снующих туда-сюда обитателей села, в спешке готовящихся покинуть свои дома. Завидев двух «королевских драконов» спускающихся на землю, жители деревушки прекратили беготню и встали как вкопанные, уставившись на нас, тихо перешёптываясь. Не спешиваясь с Вингеда, я воззвал к вниманию толпы, подтвердив слова Наргета о том, что к поселению идут враги и оставаться здесь уже не безопасно, повелев жителям деревушки взять всё необходимое и уходить прочь, к столице. Я ещё не знал тогда, как именно мы будем отбивать у заражённых захваченные ими земли на севере, равно и как оборонять всё остальное. Мне нужно было над многим подумать: над тем, как победить болезнь, охватившую население моей страны, как расправиться с демоном, принёсшим сюда этот мор, как защитить ещё не заражённых от сей печальной участи, что постигла Лерната и остальных. Не теряя времени, я взмыл в воздух, уносимый тёмными крыльями Вингеда, направившись дальше к Вирм-эн-Морнму. Мои спутники тут же последовали за мной.
***
Уже под покровом темноты вновь достигли мы «Города посреди туманов», или же Вирм-эн-Морнма. К этому времени Лернату стало совсем плохо: из его носа, глаз и ушей текла вязкая чёрная маслянистая жидкость, похожая на кровь, но не эльфа или человека, а той твари, что заразила его. Стонать наш умирающий друг уже перестал, он полулежал молча, привязанный к седлу, и еле дышал. Я уже не был столь уверен, как раньше, в том, что он переживёт этот полёт до Остэвейга. Возможно, в столицу мы доставим лишь хладный труп Лерната или обезумевшее чудовище, в которое он может превратится. Но даже в таком состоянии он сможет помочь приорам Ирэла понять, как же нам победить эту страшную заразу, расползающуюся, словно пожар, по нашей стране.
Тащить в дом к Мариэнь смертельно больного и, возможно, заразного Анэру я не хотел, поэтому велел Ирэлу, не теряя времени, лететь с ним дальше, в Остэвейг, строго-настрого запретив ему убивать бедолагу по пути, решив до конца следовать, выбранному мною, плану. По прибытии в столицу они сразу же должны были приступить к изучению хвори, сразившей нашего товарища. Я же, сопровождаемый Наргетом, спешился неподалёку от особняка матери Лирэна. Полуэльф остался возле наших крылатых рептилий, с которыми он по-прежнему не очень хорошо ладил, а сам же я отправился в отчий дом Алирия, Антария и Нирмалы. Моей милой Нирмалы.
Дома я Мариэнь не застал – слуга сообщил мне, что госпожа его отправилась на прогулку к древнему озеру, расположенному посреди леса, неподалёку. Лакей проводил меня до стройного ряда густых тернистых деревьев и объяснил, как пройти дальше, наотрез отказавшись следовать к озеру вместе со мною, заявив, что место то, дескать, недоброе. Идя, в указанном слугою, направлении, я размышлял по пути, с трудом пробираясь сквозь густой лес, что же могло понадобиться благородной даме, какой являлась Мариэнь, в столь мрачном месте? А окружала меня и впрямь жутковатая картина – недавно прошедший ливень из тухлой жижи, прибил вечный и вездесущий в этом крае туман, обнажив корявые чёрные ветви мокрых деревьев, поросших бледным мхом, цепкими когтистыми пальцами норовящихся ухватить за одежду, сбить с узкой извилистой тропы, пролегающих меж них, в самую чащу. Лес этот полнился странными шорохами, тихим шелестом и граянием ворон, зоркими глазами следившими за мною с высоты, словно бы чего-то ожидая.
Перед тем, как отправить меня бродить одного по старому лесу в поисках его госпожи, лакей в живописных подробностях описал мне легенды, витавшие вокруг «проклятого озера». Водоём сей носил имя Амот и находился в самом сердце дебрей. Древнее, как само время, озеро возникло здесь ещё задолго до того, как Анорл ступил в Эльтамиру. Легенды гласят, что давным-давно в это место упал с небес гигантский огненный камень, и при столкновении с землёй он оставил глубокую воронку, края которой были усыпаны неизвестным блестящим минералом, что принёс с собою небесный гость. Спустя века воды отступающего на север ледника заполнили эту яму, сделав её прекрасным озером, и если бы не густой туман, вечно клубящийся по его берегам, сквозь кристально чистую гладь водоёма можно было бы узреть миллиарды искрящихся камней, сияющим своим собственным неземным светом.
Казалось бы, что это столь заманчивое и притягательное место должно было бы уже давно собрать возле себя всех охотников за сокровищами, но местные жители как огня боялись этого необычного водоёма и не допускали к нему чужаков. Впрочем, была ещё одна причина, по которой желающих посетить Амот сыскивалось не много – дело в том, что таинственные воды древнего озера обладали жуткой силой, сводившей с ума тех, кто смотрел на них, заманивая в пучину вод, безжалостно топя несчастных. Так что наряду с дивными самоцветами, горящими подобно звёздам в вышине, дно и стены озера были усыпаны ещё и костями утопленников. Поговаривали, что гиблые чары этого водоёма – дело рук того самого демона, пришедшего с небес, да так и оставшегося обитать под недвижной толщей вод. Лишь немногим удавалось совладать с тёмной магией Амота и живыми уйти оттуда прочь, унеся с собою величайшие знания прошлого и будущего, ибо в том озере отражалось само время. Этими редкими счастливцами были жрецы Лингера и старейшие из Анэру. Видимо, поэтому Мариэнь и решилась пойти в это проклятое место, что сокрыто в самой чаще старого леса. Только, что же она желала увидеть в магической глади Амота? Что за вопрос её мучил?
Влажные от недавнего дождя деревья, коим, казалось бы, не было конца и края, с надоедливыми кривыми ветвями, спустя полчаса пути, всё же расступились, и я увидел впереди, окутанный туманом, берег озера Амот. Возле его неподвижных тихих вод стояла безмолвной тенью Мариэнь, явно о чём-то размышляя. Подойдя поближе к эльфийке, я негромко поприветствовал её. Услышав мой голос, она подняла свои светлые печальные глаза, очевидно, думы Мариэнь были далеки от весёлых.
– Мы были на севере, миледи. – начал я, до конца не зная как описать ей весь тот ужас, что довелось мне увидеть. Помолчав немного, я решил выложить всё и сразу. – Зло пришло в наш мир. Очень древнее и могущественное Зло. Страшный демон из Земель Смерти пробрался сюда и не один – он привёл с собою жутких тварей. Вместе они истребляют население побережья: кого-то эти изверги просто жестоко убивают, складывая из их мёртвых тел безумные гротескные фигуры. Остальных же заражают неведомой болезнью, она обращает Анэру в злобных кровожадных чудовищ, истребляющих всё живое, но в первую очередь себе подобных. И хворь эта распространяется быстро, слишком быстро по нашей земле. Мы с Ирэлом и Наргетом возвращаемся в столицу, миледи, чтобы узнать, с чем же имеем дело.
Помедлив, я продолжил:
– Вы и всё население Вирм-эн-Морнма в опасности и должны покинуть город, ибо вскоре и он может оказаться во власти демона.
Хранившая доселе молчание, Мариэнь, посмотрев пристально на меня, отозвалась:
– Я знаю, что старый демон вернулся, – она указала рукою в сторону озера. – пучина вод Амота показала мне это, также как и уродливых тварей и двух младших демонов, что сопровождают Сапфировую Полночь, и орды живых, но лишённых души трупов, идущих по туманной земле.
– Двух младших демонов? – удивился я. – Первый, это явно тот, с клешнями на башке, – рассуждал я сам с собою. – но кто второй?
– Вторая… – уточнила Мариэнь. – Она – мать всех трёхлапых тварей, тех, что сеют мор в нашем мире.
Видя недоумение в моих глазах, Мариэнь, кивнув в сторону водоёма, сказала:
– Спросите у Амота сами, мой король – его дух многое знает. Быть может, он подскажет Вам, как спасти наш мир. Если это ещё возможно.
Развернувшись, чтобы уйти, она добавила, на ходу:
– Я сообщу жителям Вирм-эн-Морнма о том, что им грозит опасность. И позабочусь, чтобы все они покинули город. Позже я присоединюсь к Вам в столице.
С этими словами Мариэнь покинула меня, оставив наедине с, излучающими тихое мерцание, водами древнего озера. Подойдя поближе к воде, я стал внимательно рассматривать его спокойную неподвижную гладь, покрытую лёгкой дымкой и переливающуюся всеми оттенками радуги.
– Амот, древний дух – изгнанник неба, что живёт здесь, в глубине. – начал я полушёпотом, неотрывно глядя на поверхность озера. – Ты пришёл в этот мир до начала времён, ты будешь здесь и после того, как память о последнем из Анэру уйдёт в небытие. Скажи мне, о Амот, как победить мне Полночного демона, как изгнать его навечно отсюда.
Я не знал, правильно ли обращаюсь к духу, и отзовётся ли он вообще на мой зов. А, если ответит, то как? Стоя на краю озера, я почувствовал лёгкое головокружение, которое усиливалось с каждой минутой. Вскоре тьма окружила меня – всё померкло пред моими глазами, и, не чувствуя земли под ногами, я рухнул в неожиданно тёплые воды Амота, тут же сомкнувшиеся над моей головою. Но почему-то мне не было страшно в тот миг, я словно бы погружался в глубочайший сон, а не в воду, влекущую меня на дно. Достигнув его, я открыл глаза, и увидел, что нахожусь на северных пустошах, а не в Вирм-эн-Морнме.