Вспомнил я и первую войну с миром Смерти, когда в, открытый Адрианом, Портал устремились вражьи орды, ведомые демоном Невистаром. И зверства их были несравнимо ужаснее того зла, что несут воины Наммтара. Несли. В памяти моей ожил момент, когда, стоя на коленях перед плачущей женою, я поклялся ей, что обязательно вернусь с войны, что никогда её не брошу, и разлука наша будет лишь временной. Просто я был обязан уйти на битву с приспешниками демона тогда, дабы защитить её саму с сыновьями и нашу страну. Ведь я правил ею тогда, как правлю сейчас. Но в тот раз вернуться домой мне было не суждено – я сгинул в гиблых болотах.
Я помнил слёзы Меранкии, когда ей сообщили о смерти моей, и это разрывало мне сердце на части, хоть я был уже мёртв, но присутствовал там и всё видел, отчаянно желал утешить её, но не в силах был пробить стену безмолвия, что отделяет мир живых от мира усопших. Лишь едва уловимым ветром я мог прикоснуться к ней тогда, в последний, как я думал, раз.
Сбросив оковы оцепенения, я подошёл к Меранкии, которую теперь называли Нирмалой и опустился на колени возле неё.
– Я вернулся… – тихо промолвил я, не зная как она отнесётся к такому поступку.
Присев рядом со мною, девушка обняла меня и также негромко сказала:
– Я всегда знала, что ты не оставишь меня. Но мне никто не верил, не понимал меня…
Я вернул Меч Змея и корону Анорла. Ирэл вскоре закроет Портал. И теперь я обрёл самого себя и своё прошлое.
Глава 2. Чёрной ярости знамение
Прошло три дня с того момента, как я, Наргет и Лернат вернулись вместе с короной Анорла в Страну Туманов. Мы с Ирэлом закрыли Портал. Более нам можно было не беспокоиться о внезапном появлении незваных гостей. Но остановить всё учащающиеся грозы и землетрясения, от которых уже начали погибать мирные жители, как нашей страны, так и долины Кэрлот, это не помогло. Мы разобрались с одним лихом, но впустили в наш мир другое, не менее разрушительное.
По всему северу несколько раз в день земля содрогалась от жутких глубинных толчков, покрывалась широкими бездонными трещинами, в которые проваливались дома и дороги, и взрывалась зловонными гейзерами. И помимо этого с неба то и дело лил дурно пахнущий дождь, вперемешку с синей слизью.
К тому же, мне доложили, что на население, близ Океана, ночами совершаются нападения. Причём, кто это делает оставалось загадкой – одни очевидцы утверждали, что видели каких-то жутких клыкастых тварей, передвигающихся с неимоверной скоростью. Другие же свидетели рассказывали, что злодеяния совершали сами жители этих деревень, впавшие в состояние безумия. Очередная загадка.
И чтобы её разгадать, мне нужно было самому отправиться к Кандэ-Вирму на разведку, ибо всё указывало на то, что именно там засела та неведомая тёмная сила, губящая наш мир. Со мною лететь вызвались Ирэл, Наргет, уже вставший на ноги к тому времени (медицина жрецов сумеречных эльфов воистину творит чудеса) и, конечно же, Лернат – куда же без него.
***
Настало ранее пасмурное утро дня нашего отбытия. Холод пришёл в Страну Туманов, он был не такой нестерпимый, как лютые морозы Эрейвинга, но, тем не менее, пробирал стужей душу и тело до костей. Серое небо над нашими головами, по обыкновению, было затянуто низкими сизыми тучами, готовыми в любой момент разразиться мелким дождём вперемешку с мокрым снегом. С середины ночи начал дуть сильный пронизывающий холодный ветер. Но, несмотря на все капризы погоды, наш полёт мы откладывать не собирались. Время было слишком ценно для нас, и медлить мы не имели права.
На смену недалёкому Мороку, моему предыдущему крылатому ящеру, я взял Вингеда – практически точную копию погибшего Амариуса, лишь цвет его был немного светлее. Я стоял неподалёку от моего нового питомца, погружённый в мрачные раздумья, и краем глаза смотрел на то, как ящер тщательно чистит свои огромные перепончатые крылья, оттенка графита, готовясь к полёту.
Я вспомнил, как покидал Город трёх лун в прошлый раз, сопровождаемый Наргетом, Алирием и Антарием. Перед глазами моими всплыла картина того, как мой Советник собирался в путь, отчаянно выбирая из кучи бесполезных вещей, что же ему взять в поход. Это было столь недавно, но, казалось бы, прошла целая вечность – так много событий произошло за это время. Да и нет более в живых ни Алирия, ни его брата. Как жаль.
Душа моя была неспокойна, я винил себя за то, что, подобно королю Адриану, коего так не любил, впустил неведомое зло в свои земли. С чем мне предстоит столкнуться там, на севере? В голову мне всё настойчивей лезли предсмертные слова Валеардиса про то, что я погублю свою страну, увижу прах всего того, за что боролся. Его жуткое пророчество, касающееся Алирия с Антарием, сбылось – братья сгинули в холодном Эрейвинге. Так, быть может, он окажется прав и на сей раз? Неужели, желая спасти свою родину, я обрёк её на погибель?
В воздухе царила тяжёлая гнетущая атмосфера, ощущение чего-то неизбежного и ужасного сквозило повсюду, сердце моё ныло от дурного предчувствия неясного, но очень опасного зла. Наммтар мёртв, я сам своими руками убил демона, но тогда, какая же тёмная сила затаилась возле обрывистых берегов Океана Забвения?
Мучительно больно мне было расставаться с Нирмалой. Снова. Всё также, как и в прошлый раз, она провожала меня бесконечным потоком слёз, и я вдруг понял, что боюсь не вернуться, мне стало страшно вновь потерять её на века. Но я должен был лететь на север, чтобы узнать, с каким врагом нам довелось столкнуться ныне.
Закончив приготовления, мы оседлали наших ящеров и взмыли в промозглый густой туман, устремившись со скоростью ветра на север. Путь наш лежал к Кандэ-Вирму, довольно большому городу на самом берегу Океана, вечно закованному в белёсую пелену и постоянный полумрак. Дорога до этого поселения должна была занять у нас чуть больше суток, но это только при условии, что мы будем лететь непрерывно и днём и ночью. Я же решил, что полёт наш будет осуществляться только в светлое время суток – так как во тьме нам не удастся разглядеть ни наших загадочных врагов, ни последствий злодеяний, совершённых ими. Поэтому, сперва мы доберёмся до Вирм-эн-Морнма, там заночуем, а потом отправимся дальше, к Кандэ-Вирму.
Рассекая тёмными крылами воздух, мы неслись вперёд, сохраняя безмолвие. Поравнявшись с Наргетом, я поинтересовался о его самочувствии, ведь ещё недавно он был на грани жизни и смерти. И хоть лекарем удалось поставить полуэльфа на ноги в столь короткие сроки, подобное «близкое знакомство» с гончей Ада не прошло бесследно как для его тела, так и для души. Наргет ответил, что всё в порядке, вот только его бледность, потухший усталый взгляд и тёмные круги под глазами говорили об обратном. После возвращения из Земель Смерти, и без того неболтливый, полуэльф стал ещё более молчаливым. Я выполнил, когда-то данное ему обещание – убил Наммтара, теперь его месть свершена. Так что же до сих пор удерживает Наргета рядом со мною, ради чего он будет жить дальше?
– Твой враг повержен, что дальше, Нар? – спросил я его.
– Он мёртв… равно как и я… – отозвался полуэльф. – Возможно, ты больше не захочешь меня видеть после того, что я натворил в Андэгаре. Быть может, я и переусердствовал тогда, с тем стариком, и слишком давил на тебя… но я ни о чём не жалею, ни о сделанном, ни о сказанном. Всё это, в итоге, стоило того, чтобы увидеть труп того подонка, в луже чёрной крови. Я лечу с тобою на север, потому что знаю, что тебе может пригодиться моя помощь. И знаю, что таящееся там – последнее злодеяние Наммтара. Я хочу, чтобы всё, сотворённое им, зло исчезло, чтобы даже память о нём померкла. Когда мы разберёмся с этим, я покину тебя, мой король. Многое изменилось с тех пор, как мы вчетвером покинули Остэвейг и отправились навстречу судьбе. Алирий и Антарий мертвы, и то, что я видел за время нашего путешествия, повлияло на меня – и глемты, и Валеардис, и осада Крепости, и нападение гончей Ада – я стал другим, равно как и ты. Более ничего не будет так, как было прежде. Не будет больше песен у костра и бесконечных споров, мы не станем рассуждать о будущем, потому что у меня его попросту нет. Наммтар мёртв, моя цель достигнута, дальше для меня нет ничего. Я знаю, и уже довольно давно, что место моё не здесь, не в этом туманном краю, равно как не найти его мне где-либо. «Дом там, где твоё сердце», когда-то он у меня был. Сейчас же мне не сыскать его в мире смертных. Так что скоро, мой король, наступит время нам с тобою навек проститься. Но до этого я сделаю всё, чтобы помочь тебе изгнать тёмную заразу с твоих земель.
– Ты говоришь как Валеардис. Неужели, ты хочешь уйти вслед за ним?
– Нет, не за ним, а к своей семье. Глемты пели мне, тогда в ночи, что мои жена и дочь ждут меня в светлом краю, где нет тоски и печали, где нет зла и предательства.
– Глемты – злобные призраки, делающие всё, чтобы сбить живых с толку, толкнуть их за грань здравого смысла, сгубить и уподобить им самим. Единственная их цель – это переложить своё проклятие вечной муки на плечи других, облегчить свою боль. Они не могут и не желают помочь. Твоя семья ещё может к тебе вернуться, нужно лишь подождать. Я дам тебе дар бессмертия, Нар, и время больше не будет иметь для тебя значения. Наступит день, и ты вновь обнимешь своих близких, но только сделать это ты сможешь лишь в мире живых. Там, где властвуют тени, счастья ты не найдёшь. Я прошёл сквозь жизнь и смерть, и знаю, о чём говорю.
– Я подумаю над твоими словами, мой король. – тихо промолвил Наргет. Похоже, я его не особо-то убедил.
Остаток пути до Вирм-эн-Мормна мы проделали молча. То давящее чувство опасности и чего-то страшного пропитывало насквозь воздух вокруг нас. Подавленные этим ощущением, мы летели, погружённые в свои мрачные мысли. То зло, засевшее на севере, сильно влияло на нас, хоть мы и были так далеко от него. Это озадачивало меня, ведь всё указывало на то, что враг наш обладал неимоверной силой. Вряд ли это было простое проклятие Наммтара. Здесь скрывалось что-то более ужасное. Мне оставалось лишь гадать и готовиться к встрече с ним.
***
Вечером мы прибыли в Вирм-эн-Морнм, где уже ждала нас Мариэнь, вернувшаяся туда день назад. «Город посреди Тумана» раскинулся на берегу реки Кельвии, неподалёку от того места, где она впадала в Океан Забвения. Расположенный в низине, среди сопок, Вирм-эн-Морнм, был практически всегда окутан туманом. Несмотря на нехватку света, в городе было полно, приспособившейся к полумраку, растительности, имеющей причудливый серовато-зелёный оттенок. Окружающие поселение возвышенности защищали его от холодных ветров, дующих с Океана, поэтому климат здесь был мягкий. Даже сейчас, на пороге зимы, тут было тепло, цвели бледные цветы, а жители собирали урожай ягод и орехов.
Приземлившись возле старинного трёхэтажного коттеджа, увитого плющом и дикорастущими розами, мы оказались в отчем доме Алирия с Антарием, где также жили Нирмала и Мариэнь. Нас встретила хозяйка этого особняка, одетая, в знак траура по своим внукам, в чёрное. Последнее время этот цвет не сходил с обитателей сего дома – не прошло и пяти лет после смерти Линаи, матери Алирия с Антарием, как загадочно погиб Астарк, а вслед за ним и его отец, Лирэн. Сейчас же оплакивали младших сыновей прежнего Советника.
Нирмала настояла, чтобы мы остановились здесь. Её бабушка, хорошо знавшая Ирэла, была не против. Но мне же было несколько не по себе в этом доме, каждой мелочью напоминавшим мне о моих погибших друзьях: здесь были их вещи, портреты, грамоты и благодарственные письма от преподавателей. Я винил себя за то, что пренебрёг ужасным пророчеством Валеардиса, и отправил моего Советника и его брата на задание, стоившее им жизни.
– Мои внуки не часто бывали здесь, в последние годы. – промолвила Мариэнь с грустью смотря на портрет, изображавший двух лучезарно улыбающихся юнцов, в коих можно было узнать Алирия с Антарием. – Всё своё время они отдавали службе.
Предыдущий малоприятный разговор с Наргетом напрочь отбил у меня желание вообще с кем-либо беседовать, поэтому, кивнув ей, я ответил:
– Ваши внуки были преданными и храбрыми, я каждый миг свой сожалею о том, что их больше нет с нами.
После, сославшись на усталость, я удалился в предоставленные мне покои. Вскоре уединение моё вновь нарушила Мариэнь, судя по всему, ей очень хотелось поговорить со мною. Войдя в комнату, она пристально посмотрела на меня и сказала:
– Нирмала поведала мне о Вашей с ней встрече, Милорд. И признаться, я удивлена тому, что так вообще бывает. Годами внучка моя молчала, скрывая свои мысли и чувства от посторонних, опасаясь быть непонятой. Лишь когда отец объявил о её заочной помолвке с сыном Наместника, Нирмала рассказала о своих снах, и тогда же она показала мне эту книгу.
Мариэнь протянула мне ветхий фолиант с золотой надписью «История дома Анорла». Там была закладка – полуистлевшая голубая атласная лента с серебристой кисточкой. Открыв книгу на указанной странице, я увидел рисунок, изображавший меня и Нирмалу, вернее тех, кем мы были когда-то. «Король Нардок и королева Меранкия» – гласила подпись ниже.
– Я не поверила Нирмале, решила, что она всё выдумывает, старается таким неординарным способом избежать брака с Эверигом. – продолжила Мариэнь. – И это, к сожалению, её чуть не сгубило. Но когда я увидела Вас во Дворце, я поняла, что внучка моя была права.
– Возможно, Вам тяжело понять, но тем не менее, это – правда. – устало промолвил я, не особо желая объяснять бабушке Нирмалы причуды Памяти и основы Бытия. – Мы с Нирмалой когда-то уже приходили в этот мир и были вместе. Поэтому, мне стоит попросить у Вас руки Вашей внучки. Хотя, ничто нас уже не сможет разлучить.
– Сама Судьба соединяет вас вновь и вновь, кто я такая, чтобы вставать у неё на пути? – улыбнулась Мариэнь и с лёгким поклоном направилась к выходу, наконец-то оставив меня одного.
Проводив её долгим взглядом, я молча сел возле окна и отсутствующим взором уставился на, начавшийся на улице, дурно пахнущий дождь. Его зловонная жижа собиралась в лужи и текла по каменным переулкам мутными потоками, унося с собою сорванные листья и гнилые ветки. Отправиться дальше на север мы планировали ещё до восхода первого из солнц, поэтому я лёг спать.
***
После того, как ещё до зари мы покинули Вирм-эн-Морнм, провожаемые Мариэнь и её слугами, я предложил своим спутникам посетить одну из деревушек, что пострадали от нападения таинственных существ, дабы своими глазами увидеть последствия той страшной трагедии, произошедшей там.
Пролетая над, уже запорошенными снегами, бескрайними степями, нам то и дело попадались растерзанные трупы животных, убитых с неимоверной жестокостью. Причём это были не только безобидные косули или дикие овцы, а также кровожадные немьярду, которых не очень легко умертвить. Тела их были растерзаны и обескровлены, внутренности выедены, с головы до ног несчастных зверей покрывала зловонная синяя слизь, окутывавшая их, словно кокон.
Впечатлённый увиденным, я не знал к чему готовиться, рисуя в воображении своём только мрачные картины. Но все мои, даже самые жуткие фантазии, превзошла суровая реальность. Ещё на подлёте к деревушке, Вингед стал нервничать и кусать поводья, меня же обуяла необъяснимая тревога, хотя ни запаха дыма или гари в воздухе не было, но я чётко знал, что в поселении, куда мы направляемся, не обнаружиться ни одной живой души. Равно как и мёртвых там не было тоже. Деревня пустовала, следов погромов или поджогов не было. Обойдя несколько жилищ, мы убедились в том, что все вещи лежали аккуратно на своих местах, следовательно, спешки и погони не было. Складывалось такое впечатление, что все жители просто взяли и ушли прочь, ведомые какой-то таинственной силой.
Чтобы понять, куда всё-таки исчезли обитатели этого поселения, я отправил своего крылатого ящера по их следу. Втянув воздух возле земли, Вингед уверенно фыркнул и поспешил прочь из деревушки в сторону близлежащего скудного леса, состоявшего из очень старых, по большей части, уже мёртвых почерневших деревьев.
Ещё до того, как мы ступили под сень этого древнего леса, Лернат обнаружил первый труп. Им был молодой парень, лежавший лицом в увядшей траве. Босые ноги его были сбиты в кровь, очевидно, он убегал от кого-то, или чего-то, что таилось в глубине этого леса. Но попытка молодого эльфа провалилась – из спины его торчал огромный топор. Такой, каким рубят деревья. Этим же орудием были нанесены и многочисленные раны на теле покойника. Беглого осмотра трупа мне хватило, чтобы понять – его убил не тот, кто растерзал, увиденных нами ранее, животных, скорее это был другой Анэру, хоть и действовал он со звериной жестокостью и хладнокровием.
Мы пошли дальше, обнажив оружие. И вскоре Ирэл обратил наше внимание на глубокие царапины на стволах деревьев, оставленные чьими-то острыми длинными когтями. Далее мы обнаружили жутко смердящую обглоданную эльфийскую руку, судя по всему, выблеванную неведомым зверем и измазанную синей слизью. Продвигаясь вглубь леса, я вдруг осознал, что вокруг царит абсолютная тишина, зловещая и удручающая. Не слышны были ни птицы, ни звери, даже ветер не шелестел в сухих ветвях деревьев. Наши шаги в опалой листве и хруст сломанных палочек под ногами далеко разлетались предательским эхом. И словно бы, ожившие тени, смотрели на нас из чащи леса неясные твари, ждущие пока мы подойдём к ним поближе.
Вскоре мы наткнулись на ещё один труп. Он был насажен на ветку дерева, торчавшую из его груди острым кровавым штырём. Кожа и скальп с покойника были содраны, не возможно было даже сказать, какого именно пола был Анэру при жизни, так как лоскуты его мышц рваными полосками развевались на ветру, частично выгрызенные из тела. Глаза жертвы отсутствовали, похоже, их выдавили или выели, живот вспорот, внутренности валялись тут же, под деревом. А ещё труп был измазан всё той же смердящей синей слизью.
С ужасом я посмотрел на Наргета, в задумчивости потиравшим подбородок.
– Что за тварь могла совершить такое? – вопросил я.
Пристально смотря на истерзанный труп, полуэльф ответил:
– Похоже на работу демона. Чем-то мне напоминает это злодеяния гончих Ада. Но их здесь быть не может.
– Нужно идти вперёд, тогда узнаем, кто это совершил. – я махнул Нэзиром в сторону чащи.
Воздух вокруг нас сделался тяжёлым и затхлым, в нём появился приторно-сладкий аромат гниения, такой бывает по весне на кладбищах. Вот только сейчас была поздняя осень. Чем дальше мы углублялись в лес, тем гаже становилась атмосфера, царившая подле нас. Выйдя на небольшую полянку, мы обнаружили целую плеяду мертвецов. Посреди поляны красовалось кем-то наспех сооружённое подобие стола, а за ним были рассажены пять мёртвых Анэру – трое взрослых и двое малышей. Убили этих бедолаг по-разному: у одних зияли жуткие колотые раны по всему телу, другим перерезали горла, одного, судя по всему, задушили. Чтобы трупы на падали, а сидели ровно за «столом» – их насадили на заострённые колья. В опустевшие глазницы покойников были вставлены блестящие стёклышки. Перед мертвецами были разложены столовые приборы и посуда. Кто-то явно хорошо потрудился, воссоздавая сцену этого дьявольского «чаепития».
– Всё, я видел достаточно! – с отвращением и ужасом вымолвил я. – Идём дальше!
– Но, Милорд, мы ведь так и не нашли того, кто всё это совершил! – возразил мне Лернат.
– Думаю, что нашли. – негромко отозвался Ирэл, осторожно пиная ногою что-то тёмное и тяжёлое, лежащее на земле.
Подойдя к жрецу, я пригляделся к его находке и оторопел: в грязи распростёрлось ещё одно тело с разрубленной надвое головою. Но оно отличалось от всех остальных – кожа бедолаги была сплошь покрыта почерневшими язвами и нарывами, сочащимися гноем. Губы его сгнили, обнажая оскалившиеся жёлтые зубы, ослепшие глаза бельмами смотрели в никуда. В руке он сжимал окровавленный нож.
– Как думаешь, – спросил я у Ирэла, – чем он болен и заразно ли это?
– Не знаю, мой король, – мотнул головой жрец, – но я соглашусь с Вами – мы видели достаточно, и здесь нам больше нечего делать. Думаю, что весь лес усеян подобными находками. – он указал рукою в сторону стола, – Ведь в покинутой деревушке жили, по меньшей мере, пара сотен жителей. Вероятнее всего, они все здесь, в этом лесу. Похоже, мы имеем дело с какой-то болезнью, сводящей Анэру с ума, и заставляющей убивать себе подобных.
– А как же растерзанный и измазанный слизью труп? – встрял Наргет. – На этих-то покойниках её нет!
– Значит, здесь есть кто-то ещё. Или что-то. Возможно, именно эта тварь и является источником заразы. – высказался я. – Нужно отыскать её и убить, пока она не заразила полстраны!
– А вам не кажется, что разумнее пока держаться от неё подальше? – вопросил Ирэл.
– И дать ей время вволю сеять мор? – ответил я вопросом на вопрос.
Жрец вынул из сумки стеклянную баночку и щипцы, оторвал от трупа кусочек плоти и положил его в склянку.
– Я возьму образец для изучения. Возможно, мои приоры смогут понять, с какой заразой мы имеем дело, и как её остановить.
Шорох где-то позади нас прервал наш разговор. Я быстро обернулся и краем глаза успел увидеть, как что-то, размером с крупную собаку, тёмного цвета стремительно юркнуло в гущу леса. Не говоря ни слова, я ринулся за неведомым существом. Мои спутники тут же последовали за мною. Старые полусухие деревья, растущие довольно редко, не создавали мне особых преград, но как ни старался догнать, улепётывающую с неимоверной скоростью, тварь я не мог, хотя бежал со всех ног, едва успевая дышать. Рьяно несущаяся зверюга поспевала даже порыкивать на ходу, подымая в воздух когтистыми лапами, количество которых я никак не мог посчитать, комья грязи и мелкие ветки.
Путь мне перегородило большое рухнувшее дерево, через которое, преследуемая мною, тварь перелетела, словно бы имела крылья. Мне же пришлось потерять несколько драгоценных секунд, преодолевая это непредвиденное препятствие. И этого времени хватило, чтобы упустить неведомое существо из виду, мигом растворившееся неизвестно где. Замерев возле упавшего ствола, я старательно вслушался, но всё было тщетно – вокруг царила абсолютная тишина, ни шороха, ни звука.
Подоспевшие Наргет, Ирэл и Лернат тоже прислушались, внимательно вглядываясь во мрак леса. И вот мы услышали где-то вдали треск сломанной ветки, и все разом ринулись на этот звук. Пробежав ещё сотню метров, мы оказались на окраине леса, впереди простиралась степь. Твари нигде не было видно, зато отчётливо различалось кое-что другое, заставившее нас потерять дар речи от изумления и ужаса.
На заиндевелой пожухшей траве, устилающей землю, из ободранных и выпотрошенных трупов, вымазанных вонючей синей слизью, был выложен гигантский рисунок, какая-то омерзительная фигура. Подойдя к ней поближе, я увидел, что покойники были связаны между собою кишками, вынутыми из их же утроб. Данная картина вызвала у меня непреодолимый приступ дурноты. Отойдя подальше, чтобы не ощущать зловонного запаха, исходящего от мертвецов, я свистом призвал Вингеда, желая поскорее убраться из этого места.
Спустя пару минут из сизых облаков появились четверо крылатых ящеров, недовольно кричавших. Похоже, что не только мне было здесь не по себе. Взобравшись на своих летающих рептилий, мы взмыли в воздух, и с высоты птичьего полёта нам открылась новая грань чудовищного изваяния из трупов. Глядя на них сверху, я вдруг понял, что сложенные воедино покойники образуют некий знак, напоминающий восьмиконечную звезду, с направленными против хода солнца лучами. Устремив свой взор вдаль, я увидел неподалёку ещё один, подобный этому, дьявольский «шедевр». Мой молниеносный Вингед достиг его в мгновение ока, и, сделав в воздухе круг над грудой мёртвых тел, я разглядел в нём уродливое подобие руки с четырьмя длинными пальцами, указывающей к Океану.
Мои товарищи, подлетевшие ко мне, молча разглядывали это жуткое послание.
– Это похоже на какой-то знак и, причём, оставлен он для того, кто умеет летать. – заметил Ирэл.
– След уводит на северо-восток, к Кандэ-Вирму. Летим туда! – призвал я. – Мы должны узнать, кто же на самом деле за всем этим стоит!