Помимо Тергерна и Тер’Эрлока на просторах Эльтамиры повсюду возвышаются небольшие горные цепи, чёрные и скользкие от частого дождя. В их глубоких холодных пропастях клубится туман, столь густой, что невозможно увидеть зажжённый факел на расстоянии вытянутой руки, а в подземных пещерах обитают белёсые червозмеи, плюющиеся трупным ядом… Эти скалы, обильные поганками и растениями со смертоносным соком, часто посещаемы жрецами и Магами.
У подножия южных гор Тергерна, возле Великих Топей, берёт своё начало самая полноводная река Эльтамиры – Кельвия. Она широкой серебристо-синей лентой протекает через всю страну и впадает в Океан Забвения. Её быстрые холодные воды являются источником жизни для десятка крупных городов, построенных на её берегах, в том числе и для нынешней столицы страны – Остэвейга. Верхнее течение реки практически не судоходно, так как преодолеть его пороги и водовороты не могут даже искусно созданные корабли Анэру. Самым грозным, но в то же время и прекрасным местом Кельвии является ряд водопадов Эрлока, где пенящийся поток речной воды с рёвом обрушивается с чёрных скал в огромное озеро Мильтерн.
На западном берегу Кельвии, в нижнем её течении, в сени вековых деревьев туманных лесов, защищённая от пронзительных северных ветров, раскинулась столица Эльтамиры – Остэвейг, город из хрусталя и тумана, самый прекрасный град, построенный Сумеречными эльфами.
Остэвейг основал второй король Страны Туманов, Эрлок, сын Анорла – великий исследователь Эльтамиры. Возвращаясь из похода в северные земли в свой родной город Думнан-вейг, его отряд решил заночевать под сенью деревьев, на берегу Кельвии. Ночь была тихая и тёплая, монотонный шум текущей воды усыплял, и король со своими воинами улёгся спать. Проснувшись посреди тёмной ночи и взглянув на чёрное небо, Эрлок оцепенел от удивления: сквозь обрывки облаков, гонимых ветром, проступали мерцающие, подобно алмазам звёзды, а вскоре взошли три прекрасные луны. На этом самом месте он и основал нынешнюю столицу страны, Остэвейг или как его ещё называют, Город Трёх Лун. Но центром государства этот град был не всегда.
До Остэвейга столицей страны был Думнан-вейг, город в глуши леса, основанный королём Анорлом в 16 году. Это поселение располагалось возле Портала, через который Анэру и пришли в Страну Туманов. Об Думнан-Вейге мало что помнят ибо, хотя этот град и простоял более полторы тысячи лет, его бесславное падение гарантировало бывшей столице вечное забвение в сердцах Анэру, привыкших вычёркивать из своей памяти неугодные им строки истории. По, дошедшим до наших дней, обрывкам свитков, описывающих это поселение, становиться ясно, что Думнан-вейг, построенный возле небольшого озера Мильдумм, являлся произведением зодческого искусства сумеречных эльфов. Его дворцы и храмы были возведены из светло-серого и белого мрамора, а многочисленные дороги, мосты и набережная вымощены тёмными каменными плитами. Шпили дворцов и башни святилищ вырезались из серебристого хрусталя, сияющие звёздным светом в редких лучах двух солнц. В центре Думнан-вейга стояло изваяние Анорла из белого мрамора, облачённого в багряный плащ из самоцветов. За городом, на невысоком холме, находился храм, посвящённый Лингеру, где находилась богатая библиотека, доступная всем жителям лесного града.
Думнан-вейг был не только военным и политическим центром страны, но и её научно-культурным сердцем. Сотни мастеров и ремесленников жили здесь, и их пребывание в городе не прошло бесследно: повсюду журчали ручьи, текущие в каменных канальцах, украшенных искусной резьбою, заканчивающихся ярусами водопадов, подсвеченных изнутри светящимися кристаллами, искрящимися каскадами ниспадающие в хрустальные чаши – озерца. Вода добывалась из подземных источников и доставлялась на поверхность изощрёнными механизмами. Древняя столица была городом воды, заключённой умельцами в камень и озаряемой искусственным светом, а так же музыки и эстетики…
Красивую историю Думнан-вейга завершил печальный конец. В последних годах правления третьего короля Эльтамиры Алларка Храброго, сына Эрлока, на город участились набеги немьярду и кровожадных зирмону, оседлавших крылатых ящероптиц. Эти атаки были столь разрушительны, что Алларку ничего не оставалось, как собрать всех своих воинов, и выступить против вражьих полчищ, намного превосходящих численно. Не смотря на огромные потери армии Алларка всё же удалось отбросить своих противников далеко в чащу. Но победа дорого обошлась королю – когда он возвращался в Думнан-вейг с остатками своего войска, на них напал зирмону, летящий на ящероптице. Крылатый зверь ринулся на своего врага и задрал короля когтями.
Сыновья Алларка – Маридан и Миреларк были близнецами и их шансы стать владыкой Сумеречных Анэру по традиции уравнивались. Поэтому, вернувшись в Думнан-вейг, Маридан, который был старше брата на полчаса, не медля, объявил себя королём, младший же сын Алларка был пойман стражей и брошен в темницу. Но спустя некоторое время Миреларк каким-то образом сбежал из своего узилища и поднял кровопролитное восстание против своего брата. В это чёрное время Думнан-вейг, и без того ослабленный мятежом был окончательно разграблен и сожжён воинством лесных упырей. Сыновья же Алларка, ослеплённые борьбою за власть, убили друг друга…
Прекрасные города, равно как пустынные степи и гиблые болота, долины, скованные мглой и величественные горы, быстрые реки и бездонные озёра – над всем этим царит печальный шум прибоя Океана Забвения, находящегося на самом севере земли. Его берега являют собой воистину скорбное зрелище: унылые старые сосны, склоняющие свои изломанные косматые ветви с одиноких утёсов на каменном побережье, усеянном обломками кораблей, чайки, реющие над тёмными волнами, разбивающихся об острые прибрежные скалы Тергерна на западе. Чайки, крик этих птиц подобен плачу душ, не нашедших своего последнего пристанища, обречённых на вечную безответную любовь к морю, обезумев от которой, они бросаются в пучину – объятья жестоких волн… Промозглый ветер, словно бы пахнущий, тленом и постоянная морось – неизменные атрибуты берегов Океана.
Туман, исходящий из Океана Забвения и окутывающий Сумеречные Земли, стал символом этого мира. Обволакивающий дважды в сутки практически всю Эльтамиру и таящийся в чёрных безднах скал, он сковал болезненной дрёмой сердца сумеречных эльфов. Анэру Лингер изменили изначальный облик планеты, но в итоге и сами не избежали перемен, так как за всё приходиться платить – их волосы выцвели и уподобились по цвету туману, а глаза, приспособившись к вечному полумраку стали серебряными со змеиными зрачками… Высокие стройные, с длинными белыми волосами, бледной кожей и большими, наполненными тоскою серыми глазами, эльфы Сумерек, укутанные в серебристые плащи, слились с окружающей их природой, став неотъемлемой её частью. Молчаливые, способные бесшумно появляться из тумана, быстрые и стремительные, словно стрелы, выпущенные из тугого лука, эльфы Лингера походят более на призраков, чем на своих «светлых» сородичей, не потерявших способности улыбаться…
Серый мир серых эльфов. Но именно этот мир и был мне дорог…
Глава 3. Сын Советника
В мире людей время течёт подобно горной реке – столь же стремительно и неотвратимо: череда эпох, сменяющих друг друга, словно солнечные циклы, вносит путаницу в человеческие устои и догмы отказывающихся следовать за переменами. Здесь же время походит более на море: бесконечные приливы войн и отливы перемирий. Такое ощущение, что ожили все мои сны – ничего не изменилось: всё те же непрекращающиеся дожди, серое пасмурное небо, холодный ветер и густые туманы. Теми же остались и жители этих земель, Анэру Лингер или, как их прозвали в других краях, Сумеречные эльфы, самый таинственный и непостижимый народ во всех мирах.
Я внимательно вгляделся в непроницаемую пелену тумана, и у меня вновь возникло ощущение, что за ней явно кто-то скрывается. Этот кто-то был бесшумен и к тому же весьма искусен в маскировке: как бы я не старался – увидеть его мне так и не удалось. Лишь едва уловимый запах дорогого парфюма говорил о том, что я здесь не один. Причём следящий за мной явно был Анэру Лингер, так как только Сумеречные эльфы умели столь хорошо скрываться в тумане, абсолютно растворившись в нём, да к тому же он был из аристократии, о чём свидетельствовал, парящий в воздухе, приторный аромат.
Убедившись, что моему чёрному летающему ящеру, Амариусу, доедающему растерзанного лесного кабана, которого он поймал по пути сюда, ничего не угрожает, я повернулся в сторону предполагаемого противника и замер, положив руку на алый эфес меча. За густой туманной завесой обозначилось движение в мою сторону, я выхватил клинок, готовясь к бою. Сколько их там? Пять? Десять? Отправляясь в Эльтамиру, я представлял себе сражения с кровожадными зирмону и бешенными немьярду или с беспощадными прислужниками Зла, но не со своими соотечественниками. Неужели, меня постигнет участь моего отца и мне суждено пасть от руки собрата?… Что ж, это будет нелёгкая битва и, быть может, последняя для меня. Покинув ножны, с быстротою молнии, Кровавый Рассвет слабо сверкнул в мутном свете, предвкушая жестокий пир.
Незнакомец приблизился и когда он оказался на расстоянии двух метров от меня, мне удалось разглядеть его. Это был очень высокий, стройный юноша, на вид, лет двадцати пяти, хотя я знал, что он прожил не менее века – тонкие изящные, но очень прочные серебристые доспехи, в которые эльф был облачён, являлись атрибутом опытных воинов, прошедших долгое обучение. У его широкого тёмно-серого пояса висели два тонких полуторных меча в чёрных с серебром ножнах. С плеч Анэру ниспадала великолепная светло-серая мантия, которая могла менять свой цвет, в зависимости от того, в какой местности находился её обладатель. Плащ Эрлока звалась она. Ещё одна способность была у облачения незнакомца – она полностью поглощала тепло тела, носившего её, в итоге он становился невидимым для теплочувствительных глаз крылатых рептилий. Из-под капюшона Сумеречного эльфа, скрывавшего его глаза, струились длинные, до пояса, пепельно-белые волосы, с вплетёнными в передние пряди алыми лентами – знаком воина-аристократа.
– Кто ты, Анэру? И зачем следишь за мной? – спросил я, не сводя взгляда с незваного гостя и прикидывая куда лучше нанести удары.
Эльф откинул капюшон, чёрные зрачки в его больших светло-серых глазах сузились до тонких полосок, он оценивающе посмотрел на меня и замер, увидев меч в моих руках. Едва слышно он вымолвил:
– Кровавый Рассвет…
Похоже, моё оружие оказалось весьма известно в этих краях. Теперь понятно, почему отец скрывал его приметную рукоять. Взглянув мне в лицо, Анэру сказал:
– Я – Алирий, второй сын Лирэна, Советника при Наместнике Вайноре Втором. – При упоминании о Наместнике, мне стало не по себе: я рассчитывал добраться до столицы тайно, не привлекая к себе внимания властей, а тут явление сына Советника, ещё и опознавшего мой меч! День явно не задался…
Алирий продолжил:
– Мне известно кто ты Итлекар и что задумал.
Уверенный и спокойный тон этого Анэру дал понять мне, что в тумане скрываются не меньше десятка его воинов, ждущих сигнала для атаки. Единственное, что мне оставалось в данной ситуации это – не сдаваться в плен живым. Я приготовился напасть на Алирия и пронзить его сердце, но слова сына Советника, явно догадавшегося о моём намерении, остановили меня.
– Мне известны твои планы, и я хочу присоединиться к тебе, мой принц! – сказал он и склонился в элегантном, но наигранном поклоне.
Речи и действия Алирия меня крайне удивили, слишком уж это смахивало на подвох. Неужели весть о моём возвращении достигла Эльтамиру раньше меня? Но как он узнал кто я? Ведь никто в этой стране не видел моего лица, а моя одежда не выдавала знатного происхождения, тем более королевской крови! Разве что меч. Но он его узрел только что. Перехватив мой вопросительный взгляд, Алирий пояснил:
– Прайм Лингера, Ирэл рассказал мне про пророчество о тебе и велел разыскать тебя, как только ты пересечешь границу Страны Туманов. Вскоре моя личная разведка донесла о твоём появлении, и я тут же отправился на поиски, которые, впрочем, длились не долго. Заметив летящую в сторону Остэвейга чёрную смерть и её всадника, одетого в мантию Эрлока, я понял, что цель обнаружена – на такой редкой рептилии путешествовать через эти опасные земли может лишь искусный воин, тем более, что все они по приказу Вайнора отправлены на подавление мятежа в Мильян-Вейге. – Я взглянул на Алирия с уважением, он оказался весьма наблюдательным. – О твоём возвращении известно лишь мне, мой принц.
Последние слова стали фатальными для Сумеречного эльфа – памятуя о незавидной судьбе Рэвиарка, я решил, что всё ещё могу добраться до столицы тайком, но для этого мне нужно устранить этого болтливого эльфа, чьим речам я абсолютно не верил. Совершив два прыжка, я развернул сына Советника лицом к туману, и, оказавшись у него за спиной, приставил остро заточенное лезвие меча к его горлу:
– Значит, ничто не мешает мне убрать ненужного свидетеля моего появления? – тихо прошептал я на ухо Алирию, надавив на меч у его горла. Струйка алой крови потекла из-под клинка. – Что скажешь, Алирий, сын Советника, есть ли у тебя ещё доводы, могущие остановить мой меч, кроме пафосных поклонов и лживых слов?
Глаза Анэру расширились от ужаса, он понял, что совершил большую ошибку, недооценив своего противника, положившись лишь на свои речи. Я чувствовал, сквозь тонкие доспехи, как бешено колотилось его сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Алирий судорожно глотал воздух, но, наконец, придя в себя, он промолвил:
– У нас с тобою общая цель – твоя коронация. Моя смерть будет тебе бесполезна, а живой я смогу помочь, ведь, насколько знаю, сторонниками в Эльтамире ты не располагаешь. – Развернув Алирия к себе лицом, я взглянул в его серые глаза, всё ещё держа меч у горла эльфа: нет во всей Вселенной более честного существа, чем Анэру Лингер, спасающий свою жизнь – во взоре сына Советника читалась бесконечная преданность, а от высокомерия не осталось и следа.
– Ты прав, союзников здесь у меня не много, но какая тебе выгода от того, что я стану королём?
Эльф задумался, было видно, что он не желал раскрывать все свои козыри, но в данный момент удача была не на его стороне:
– Лучше быть не сыном Советника, а Советником и не Наместника, а самого короля – Алирий просиял хищной улыбкой, теперь он предстал предо мной в своём истинном обличии. – Нас объединяет жажда власти и общая цель. Наше сотрудничество сулит нам обоим большую выгоду.
– Советником? Но ты же второй сын? Твой старший брат – вот кто должен стать Советником! Это при условии, что твой отец не перейдёт на мою сторону. – с дразнящей ухмылкой спросил я, хотя ответ был мне очевиден. Улыбка Алирия стала ещё шире и злобней.
– Мой старший брат… случайно отравился и дня через два перейдёт в царство Агвэра. – сын Советника истерично засмеялся, но новая тёплая волна крови, потёкшая из-под моего меча, быстро его успокоила – Впрочем, туда же вскоре отправится и мой отец. – тихо добавил Алирий и уставился на меня пустыми глазами, ожидая моих дальнейших действий.
Этот Анэру Лингер вызывал во мне двойственное чувство: с одной стороны он производил впечатление отважного воина, привыкшего, во что бы то ни стало, достигать своей цели, не смотря на угрожающие обстоятельства, был умён, хитёр и безжалостен, а это делало его ценным союзником. Но, с другой стороны, он был совершенно не предсказуем и своенравен, лукав и скрытен… Но, что поделать – другими соратниками я пока не располагал. Кивнув Алирию, я убрал меч от его горла.
– В таком случае, приветствую тебя, Советник Алирий, мой первый верноподданный! – с иронией сказал я – Если нас, конечно, не повесят до того, как я стану королём!
– Не повесят: Наместник и его сынок, Эвериг почти довели страну до полного краха, твоё возвращение для народа Эльтамиры – последняя надежда. – Эльф с грустью усмехнулся и посмотрел на меня, затем дотронулся до окровавленного горла и уставился в ступоре на собственную кровь на пальцах и судорожно вздохнул. – Кровь… сколько же крови на этих руках… – едва слышно сказал Алирий.
Опомнившись, мой союзник повернулся в сторону тумана и, громко крикнув, приказал своим воинам подойти. Из белёсой пелены возникли полтора десятка хорошо вооружённых мужчин в мантиях Эрлока, и я про себя порадовался, что мне не пришлось с ними сражаться, иначе вместо сторонников я обрёл бы смерть.
– Мы разбили лагерь в километре отсюда, – в полголоса сказал Алирий – заберём наших ящеров и летим в Остэвейг.
Я, молча, кивнул и спрятал в ножны Кровавый Рассвет. Затем пошёл разыскивать Амариуса, уже успевшего к этому времени куда-то улизнуть. Через четверть часа мы поднялись в воздух, прорезая, тёмными крыльями наших рептилий, дремлющие в тумане, свинцовые тучи.
***
Амариус летел быстро и плавно, его чёрные перепончатые крылья мощными взмахами несли меня вперёд. Я взглянул вниз: подо мною стремительно проносились верхушки старых деревьев, выглядывающих из туманного моря, кое-где прорисовывались очертания одиноко стоящих гор – ничего не изменилось, повсюду были те же унылые пейзажи, что и тысячи лет назад, но моё сердце радовалось этому постоянству, ибо больше всего на свете я боялся, что по возвращении в Сумеречные Земли, меня встретит иная страна, нежели та, чей образ лелеял я в своём сердце. Я боялся, что за века исчезнет таинственный дух этих мрачных краёв, изгнанный ветром перемен, чью неумолимость мне пришлось познать в других краях. Но эти опасения оказались напрасными: меня приветствовала всё та же серая Эльтамира своим мелким холодным дождём, что годами являлась мне во снах.
Я оглянулся в поисках моих спутников: сквозь клубы тумана и морось, их летающие рептилии, которые, к слову, оказались в разы мельче Амариуса, были едва различимы, наездники же, облачённые в серые плащи, и вовсе походили на призраков. Найдя среди них Алирия, я спросил его, далеко ли ещё до Остэвейга. Ответ пришёл незамедлительно: «Два – три часа полёта и мы на месте». Это слегка успокоило меня, и я, скинув капюшон, подставил лицо под чистые холодные потоки разошедшегося дождя, стараясь привести в порядок мысли и вернуть непоколебимую уверенность в себе, хотя это было не так уж легко – впереди меня ждало главное испытание: возвращение престола Анэру Лингер потомку Анорла, то есть мне. Я был обязан осуществить мечту отца и вернуть трон Эльтамиры нашему роду. Но для этого нужно было уничтожить нынешнего правителя Страны Туманов – Наместника Вайнора Второго.
***
Спустя два с половиной часа наш отряд, под покровом сгущающихся сумерек, подлетел к столице страны – Остэвейгу, городу Трёх Лун. Мы приземлились возле небольшого домика на окраине города и спешились. Привязав Амариуса к вбитому в землю столбу возле дома, я вошёл внутрь лачуги.
Строение было возведено из серого камня, напоминающего гранит, и содержало в себе два этажа. Дом был пуст, Алирий зажёг магический светильник, висевший под потолком, и он озарил неярким тёплым светом скудно обставленную гостиную: пара двухъярусных коек, несколько обшарпанных кресел, камин в левой стене, стол у окна. Справа был коридор, ведущий, скорее всего, в кладовую, так как воины сына Советника сразу же ринулись туда, ругаясь и сбивая друг друга с ног, показывая полное отсутствие дисциплины.
– Н-да, уж – скептически процедил я, ещё раз оглядев помещение.
– Это лишь временное укрытие, – извиняясь, произнёс Алирий, – я купил это здание неделю назад, никто не знает, что оно принадлежит мне. – он помедлил и добавил, – Прошу прощения, конечно, за жалкий интерьер, но… было бы, по меньшей мере, странно, если б я привёл в дом моего отца, верного слуги Вайнора, наследника престола. К тому же, – Алирий злорадно усмехнулся – отец, похоже, начал догадываться, что на самом деле случилось с моим старшим братом и вряд ли желает меня видеть.
Я пристально посмотрел на Анэру, стоявшего передо мною: неяркий свет падал на его мантию, ставшую серебряной, подобно струящемуся водопаду, отражался в искусно выкованных приталенных латах, играл на ухоженных пепельно-белых волосах. Что же он задумал? И какую роль отвёл мне в своей игре?
– Каков же план наших действий? – спросил я. – На празднике Трёх Лун я должен увидеться с Ирэлом, Праймом Лингера. К тому же, не думаю, что сейчас самое подходящее время, чтобы вламываться во дворец Наместника.
– Нам и не придётся туда вламываться, – ответил Алирий, – у нас с братом есть одна замечательная идея. – Гадкая ухмылка исказила лицо Анэру.
– Видишь ли, – продолжил сын Советника, – мой младший брат, Антарий, глава тайной разведки, нашёл одного человека, ну, не совсем человека, а на половину, готового нам помочь избавиться от старика Вайнора, в обмен на одну услугу с твоей стороны.
– Вы собираетесь убить Наместника сейчас? А Ирэл об этом знает? – я недоумённо уставился на довольного Алирия.
– И какую ещё услугу я должен оказать этому вашему наёмнику?
– Ну, согласись, мой принц, раз Ирэл собирается тебя короновать, то Вайнор однозначно должен умереть – ведь добровольно он власть из своих дряхлых рук не выпустит. А что же касается этого эрхе – полуэльфа, то когда ты станешь королём, то даруешь ему дар бессмертия.
– А я так могу? – удивлённо спросил я, с подозрением глянув на улыбающегося Анэру.
– Конечно! – без тени сомнения заверил он меня. – Ну, по крайней мере, этот эрхе так думает! Он хочет, чтобы ты провёл с ним какой-то магический ритуал.
Мне стало казаться, что мои новоиспечённые верноподданные уже далеко вперёд распланировали все мои поступки и действия. И мне это, естественно, не слишком-то понравилось. Но, с другой стороны, один, пусть мне и не понятный, ритуал был приемлемой ценой за устранение Наместника.
– Хорошо, договорились. – ответил я, – Но мне бы хотелось знать больше о ваших планах переворота, ведь я как-никак играю в них немаловажную роль.
– Ну, конечно!
Алирий хитро улыбнулся и подошёл к столу, где были расставлены еда и напитки, принесённые его солдатами. Он налил вина в два металлических кубка и, подойдя ко мне, протянул один из них. Вино было весьма не дурного качества, что подтвердило моё мнение о хорошем вкусе второго сына Советника.
– Я с удовольствием посвящу тебя во все детали нашего хитросплетённого заговора, мой принц. – Алирий поднял кубок и сказал: – За возвращение законного правителя Сумеречных Земель – короля Итлекара, первого своего имени! – он изобразил нечто вроде поклона и одним глотком осушил бокал.
– А завтра мне предстоит визит к Антарию – я хочу лично убедиться в том, что мой братец всё сделал верно, а заодно поведать ему о нашем с тобою знакомстве. – продолжил Анэру и, чуть тише, добавил:
– После же я должен навестить моего тяжелобольного старшего брата Астарка… И отца…
Поджав губы, я оценивающе поглядел на эльфа, от чьего самодовольства не осталось и следа. Он стоял, опершись о стену, и смотрел куда-то вдаль, мимо меня, большими светло-серыми глазами пустыми и печальными. Было видно, что мысли Анэру в этот момент блуждают где-то в ином месте, и судя по печальному взгляду, не в очень приятном. Оставив Алирия наедине с его мрачными думами, я отправился в, приготовленную для меня, комнату, намереваясь хоть немного поспать.
Глава 4. Пути ненастной ночи
Мне не спалось. И, хотя, за этот сумасшедший день я дико устал, и думал, что едва сомкну веки, то сразу усну, но нет – сна не было ни в одном глазу. За окном уже пару часов как дул сильный, порывистый ветер, и его завывание также мешало мне заснуть. Разыгравшаяся непогода вносила сумятицу во все наши планы – в такой шторм тяжело было собрать всех людей, нужных нам для захвата Дворца. Но, с другой стороны, нас будет сложнее заметить страже. Если, конечно, раньше нас не сдует ветром.
По настоянию Алирия я отвязал и отпустил Амариуса, моего крылатого ящера, дабы тот смог найти себе укрытие от шторма понадёжней. Взмыв чёрной тенью в ночное небо, мой верный друг покинул меня, растворившись в тёмно й небесной выси. И хотя я знал, что Амариус обязательно вернётся, лишь стоит мне его позвать, на сердце у меня было тяжело – я уже успел привязаться к огромной рептилии, доставшейся мне в наследство от отца.
Пошёл дождь. Сначала с неба падали редкие крупные капли, но уже через четверть часа в окно моей комнаты вовсю лупил сильный ливень, и ветер беспрестанно бился комьями грязи и листвою. Казалось, что вот-вот этот вихрь разобьёт в дребезги стекло, но тонкая прозрачная пластина храбро держалась, хотя и, время от времени, жалобно позвякивала в своей раме.
Я вслушивался в порывы ветра, и на душе у меня было также неспокойно, как и за стенами этой жалкой лачуги – моего первого приюта в Остэвейге. В этот момент я почувствовал себя таким маленьким и одиноким, брошенным на растерзание судьбы и стихии, не знающим никого в этой стране, казавшейся мне такой чужой и негостеприимной. Стране, к которой я столь сильно стремился долгие годы моей жизни, равно как и мой отец. Но для Рэвиарка визит на родину предков закончился гибелью.
И сейчас, окружённый незнакомыми мне эльфами, распланировавшими заранее моё ближайшее будущее, доверять которым, даже тем, что являются моими союзниками – означает обречь себя на верную гибель, я вдруг невольно начал вспоминать всех тех, кого мне пришлось покинуть: моих приёмных родителей и немногочисленных друзей, которые остались далеко, в Светлых Землях. В краях, где царит Солнце, где дождь и туман столь же редки, как обман и лицемерие там, где есть место дружбе и доверию. Но там я был чужим. Равно как и здесь, где я чувствую потерянность и отчуждение. Неужели мне нет места во всём этом Мире или, даже, Вселенной?
Скрипнула входная дверь, послышался тихий разговор двух Анэру – видимо, вернулись часовые. Им на смену в ночь ушли новые воины. Не позавидовал я бы сейчас всем тем, кто находится снаружи, во власти грозной непогоды, охватившей столицу Эльтамиры и её пригороды.
Стало на мгновение тихо, и тут среди воя ветра и шума дождя за окном, я различил негромкое пошкрябывание где-то в углу. Какая прелесть! – в этой дыре, куда завёл меня Алирий, судя по всему, водятся ещё и крысы! Мне стало интересно, что за живность «соседствует» со мной, и, медленно стащив с себя одеяло, я тихо встал с кровати, прихватив из-под подушки стилет. В комнате было чертовски темно – хоть глаз выкали, поэтому в два прыжка достигнув стола, возле окна, я быстрым движением зажёг, стоявший на нём, светильник. Шорох и шкрябанье прекратились.
Я уставился в тёмный угол, из которого они только что доносились, но увидел лишь кусочки от, оставленного мною на столе, ужина. Моя уверенность в том, что, это – крыса крепла. Я замер, внимательно вслушиваясь в шум непогоды, стараясь различить сквозь него звуки, издаваемые моим новым знакомым. Не прошло и пары минут, как возле стула послышалось искомое пошкрябывание. Закрыв глаза, я превратился в слух, все мои чувства обострились, и я ясно представил себе, где именно находится грызун. Совершив звериный скачёк, я легко приземлился на ноги около стула и тут же выбросил руку вперёд, хватая зверька. Раздалось душераздирающее пищание. Я открыл глаза и уставился на большое, размером с мою ладонь, мохнатое животное, зажатое моими пальцами, и неистово верещащее.
Слегка разжав руку, чтобы зверёк перестал наконец вопить, я принялся разглядывать свою добычу, поднеся её к свету ночника. Пойманный мною грызун оказался не совсем крысой: он, вроде, и был на неё похож – длинный лысый хвост, лапки с острыми коготками, маленькая мордочка, но он был белый (а крысы на Эльтамире серого цвета, изредка – чёрного) более пушистый, чем его крысиные сородичи и с ярко – зелёными глазами, наполненными диким ужасом.
Я пристально посмотрел на притихшего грызуна думая, что же мне с ним сделать – убивать, как было мною сперва задумано, мне его уже не хотелось – уж очень занятный оказался зверёк, такого я увидел впервые. Поэтому я поставил его на стол, а сам сел в кресло, рядом, и стал наблюдать за зверем.
Поджав хвост и навострив ушки, крыс с любопытством глядел на меня, словно бы это он сейчас решал мою судьбу, а не я его. Мы молча смотрели друг на друга – Анэру и неизведанный зверёк, текли минуты, но я не замечал их, впав в какое-то оцепенение, и полностью поглощённый этими зелёными глазами, глядящими на меня. Спустя какое-то время я, тряхнув головой, потянулся, разминая затёкшие мышцы. Мой мохнатый «сосед» тоже встрепенулся и, сжавшись от страха и трясясь, вытаращился на меня. Ухмыльнувшись такой реакции зверька, я взял с тарелки кусочек сыра и положил его перед грызуном. Крыс недоверчиво посмотрел в мою сторону и принюхался, смешно шевеля длинными белыми усами.
К недоверию во взгляде крыса примешалось лёгкое удивление – видимо, он не привык к подобным любезностям. Робко подкравшись, он осторожно взял сыр, обнюхал его и, всё ёще непонимающе глядя на меня, съел. Эта маленькая пушистая тварь, никому не доверяющая и отовсюду ждущая подвоха, брошенная в полном одиночестве, вдруг, на какой-то краткий миг, напомнила мне себя самого.
Тяжело вздохнув, я поднялся и протянул грызуну раскрытую ладонь. К моему удивлению, крыс не испугался, а проворно вскочил в мою руку, с интересом глядя на меня.
– Умное животное! – подивился я. – Пойдём, поспрашиваем, кто же ты такой!
Обув сапоги и накинув плащ, я вышел из комнаты. Мой звериный друг залез ко мне на плечо и с гордостью озирал окрестности с, недостижимой ранее для него, высоты.
***
Освещая себе путь свечой, я вышел в общую комнату. Тихо посапывали во сне спящие воины. Двое эльфов сидели за столом, возле двери, и при слабом свете огарка играли в карты, ведя неспешную беседу, попутно глуша вино из кубков. На стене, возле противоположной двери, тускло поблёскивало большое зеркало. Надо полагать, что в любом месте, где Алирий задерживается больше чем на день, присутствует зеркало. Не важно, если там не будет крыши или стен, главное, чтобы было оно. Я подошёл к зеркалу и взглянул на своё отражение, озарённое тусклым светом свечи. С иной стороны на меня смотрел уставшими серо-зелёными глазами Анэру, среднего роста, чьи спутанные пепельно-русые волосы едва доходили до плеч, на его суровом бледном лице застыла кривая ухмылка узких губ. «Ну какой из меня Король?» – грустно подумал я, критически оглядывая своё невесёлое отражение. Я вспомнил холёного Алирия с его длинными ухоженными волосами, изящными манерами и высокопарными речами. Примет ли Эльтамирская аристократия такого владыку как я? Или они хотят всего лишь использовать меня в своих многочисленных интригах?