Иллюзия власти. Том 1

– А ты уверен, что всё делаешь правильно? – ядовито спросил Алирий, противным голосом и скривил гадкую усмешку. – Может, ты что-нибудь упустил? Но, ничего, можешь попробовать ещё разок-другой! Мы ведь совсем никуда не торопимся – здесь ведь такая приятная атмосфера: ветерок, вот, прохладный дует, этакий бриз. От жары мы точно страдать не будем! Околеем, правда, но ведь тебя-то это не волнует, не так ли? Как и то, что двухтысячное войско этого подонка Наммтара марширует по нашей стране, вырезая всё живое на своём пути! Но ведь это – не твоя страна, эрхе, какое тебе до неё дело, так ведь? Тебе лишь бы в заброшенных руинах покопаться да книжки почитать!

Изумрудные глаза Наргета злобно сверкнули, и на секунду я решил, что полуэльф обрушит со всей силы тяжеленный ветхий талмуд, что он держал в руках, на пустую голову моего Советника. Но вместо этого Наргет швырнул книгу Алирию и гневно ответил:

– Можешь сам попробовать – раз такой умный! Я делаю, всё что в моих силах! Уж извини, что я не слишком-то силён в чёрной магии, в отличии от нашего врага, Наммтара. Можешь пойти к нему и спросить, как точно проводить этот ритуал!

– Да твоими стараниями, – не унимался Алирий, – он сам сюда лично придёт скоро. Вот только будить эту ледышку будет уже поздно. Да и не кому.

– Давайте попробуем ещё раз. – предложил я, стараясь сгладить накалившуюся обстановку. – может во второй раз получиться.

– В этом я сомневаюсь! – вдруг раздался приятный мужской голос. Мы разом оглянулись и уставились на, появившегося из ниоткуда, молодого человека, стоявшего между замёрзшими придворными.

Незваный гость был высокого роста и с бледной, излучающей странный золотистый свет, кожей. У незнакомца были большие светло-карие, с золотым блеском, глаза, в которых отражалась великая мудрость и сила. Его тёмные кудрявые волосы были коротко подстрижены. Юноша был облачён в лёгкую золотисто-коричневую тунику, струящуюся волнами до самого пола. Я удивился, как ему не было холодно в таком тонком наряде. Лукавая улыбка играла на его прекрасном лице, он смотрел на нас как на неразумных детишек.

Алирий с Антарием обнажили мечи, Наргет же стоял неподвижно, глядя широко раскрытыми глазами на необычного юношу. Наставив Нэзир на незнакомца, чтобы тому не вздумалось приближаться, я спросил:

– Кто ты? И зачем пожаловал сюда?

– Это Ириарн. – удивлённо выдохнул Наргет. – Он выглядит в точности так, как его описывают.

– Да, под этим именем я был известен в сих землях. – подтвердил парень, склонив голову набок и непрерывно глядя на нас.

– Ты же сказал, что он навсегда покинул наш мир. – обратился Антарий к полуэльфу, явно озадаченный появлением древнего духа.

– Я вернулся, чтобы помочь последнему из оставшихся моих верноподданных.

– Очень вовремя! – буркнул Алирий. Я предостерегающе глянул на Анэру – не стоило злить бога.

– Мы пытались разбудить его, – поведал я. – Но ничего не вышло. Видимо, мы что-то напутали, совершая ритуал.

– Вы всё сделали верно. – возразил Ириарн. – Вот только не жаждет он проснуться. Видите ли, он слишком долго пребывал в оцепенении и ушёл так глубоко во тьму своей души, что перестал что-либо замечать вокруг. Тело его обездвижено магией, а дух заточён в темницу отчаяния и горя. От долгих лет пребывания в таком состоянии Валеардис попросту сошёл с ума, друзья мои.

– О, боги! Ещё одного психопата нам не хватало! – тихо взмолился Наргет, недвусмысленно глянув в сторону Алирия.

– Выходит, он нам не поможет, и мы зря проделали такой долгий путь? – вопросил я Ириарна.

– Не совсем. – промолвил дух. – Я верну его к жизни, но будет он соре тем лютым демоном, о котором вы слышали лишь легенды. Вы рискнёте?

– А у нас есть выбор? Если мы не остановим Наммтара, нашей стране придёт конец.

– Наммтар, Гортайрист? Демон Осенней Полуночи? – несколько удивлённо переспросил Ириарн.

– Он самый! – подал голос Антарий, с ненавистью плюнув себе под ноги. – Чтоб его!

– Вы его знаете? – спросил я у духа, несколько озадаченный его реакцией.

– Да, знаю. И удивлён тем, что вы с ним воюете.

– А вот как-то так вышло, само собой! – Антария, видимо, прорвало. – А ты, выходит, с ним заодно? Может, нам стоит отказаться от помощи этого пидорка? – младший из братьев уставился на меня озлобленно-безумными глазами.

Тяжело вздохнув и пожалев в очередной раз о том, что вообще связался с двумя ненормальными братцами, я обратился к Ириарну:

– В чём-то, всё же, мой товарищ прав – Вы на стороне Наммтара, выходит? – в какой-то момент я вообще засомневался, стоит ли искать поддержки у этого духа, раз он в таких хороших знакомствах с демоном.

– Я ни на чьей стороне, – отозвался юноша, – разве, что на его. – он указал тонкой рукою в сторону неподвижно сидящего на своём чёрном троне, Валеардиса.

– Судьба свела меня однажды с Сапфировым Драконом, – продолжил Ириарн, – и мне он показался тогда весьма отзывчивым и смелым, хоть и очень мрачным, с застывшей тоскою в синих глазах. Тогда, он рискуя собою, спас меня… Но я сдержу данное вам слово и разбужу Валеардиса, пусть и не ради вас, а для него самого, ибо только вы способны подарить ему покой. Вечный покой.

Ириарн развернулся и плавной походкой подошёл к последнему императору ант’Ариана, тонкими волнами струящейся одежды едва коснувшись замёрзших тел его детей. Оказавшись рядом с троном, дух тыльной стороной ладони смахнул застывшую слезу с бледной щеки Валеардиса и, наклонившись к нему, что то тихо пропел ему на ухо. А потом исчез, растаял, словно мираж. А Валеардис так и продолжил сидеть неподвижно.

– Ну и что это было? – взвизгнул Алирий. Мой Советник был уже вне себя от ярости. – И это всё, что ли?

– Куда он исчез? Побоялся, похоже, что в морду получит! – вторил брату Антарий. – А я говорил, что нельзя доверять этому типу! Уж больно он сладенький!

– Так, давайте успокоимся и подождём! – попытался утихомирить двух разбушевавшихся Анэру Наргет.

Но тщетно, этим он лишь вызвал их гнев на себя. Я стоял и смотрел на своих спутников со стороны, как же мне надоели их бесконечные распри и ссоры. Не прошло ни одного дня, с того момента, как мы вчетвером покинули Остэвейг, чтобы они хоть раз да не попрекословились или попытались подраться. Как же мне спасать свою страну, мой народ, в окружении столь ненавидящих друг друга спутников? Я уже было хотел развернуться и пойти к выходу, оставив эту грызущуюся компанию в заледенелом зале, но тут на моё плечо что-то упало. Сначала, я не понял, что это было, потом вновь – едва уловимый удар. Капля. Это же капля воды! Я поднял голову: с потолка свисала сосулька, по которой струилась вода. И вдруг до меня дошло то, что воздух в этом морозильнике перестал быть таким уж нестерпимо холодным – он начал теплеть, а лёд под моими ногами постепенно становился мягче, превращаясь в кашу. Я направился в сторону трона, не позвав за собою своих товарищей – мне не хотелось даже делиться с ними своим предположением. Моё сердце сжималось от надежды и страха разочарования.

Подойдя к каменным ступеням, я обернулся, услышав резкий звук – упало что-то тяжёлое. Обведя глазами зал, я быстро нашёл причину грохота – это рухнул один из придворных ант’Арианцев. Спустя мгновение упал и ещё один. Тая, тела замёрзших заживо постепенно превращались в обычные трупы. Вскоре здесь всё будет завалено мертвецами.

Неожиданное падение придворных наконец прервало бурную дискуссию моих друзей. Оглянувшись по сторонам, они, в кои то веки, заметили моё отсутствие. Узрев меня возле трона, они в спешке подошли ко мне. Ну, а я повернулся вновь к Валеардису, желая проверить не растаял ли он. И встретился взглядом с красными, как кровь очами последнего императора ант’Ариана, пылающими безумной ненавистью.

Его кровавые глаза впали, возле них пролегли чёрные тени, лицо его оставалось таким же бледным, он не дышал, похоже, что всё же Валеардис был скорее мёртв, чем жив. С высоты своего престола последний правитель ант’Ариана взирал, поверх нас, на то, как падают наземь трупы его придворных. Взгляд его остановился на телах его четырёх детей, что сидели на ступеньках у трона. Кроваво-красные с серебристо-фиолетовыми зрачками очи его расширились от немого ужаса, он попытался поймать падающее тельце маленькой принцессы, Марианны. Но протянув руку, он увидел окровавленный кусок плоти – сердце его жены. Хрипло прорычав что-то на непонятном мне языке, Валеардис едва не рухнул с трона, в последний момент всё же успев схватиться за подлокотник.

– Да, я таким же встаю, – с сарказмом произнёс Алирий. – Особенно после бурного веселья.

Встав на колени возле мёртвых принцев и принцессы, последний император замер над ними недвижимой чёрной тенью. Не дыша, не произнося ни слова.

– Он что, опять в спячку впал? – спросил Антарий.

– Можт, его палкой попробовать пошарудить, как медведя? – предложил Алирий.

– Да замолчите вы или нет? – не выдержал я. Безрассудное и легкомысленное отношение братьев ко всему на свете встало у меня уже поперёк глотки.

– Представьте себя на его месте, – слегка успокоившись продолжил я, – он провёл в этом оцепенении тысячи лет, а когда очнулся, то оказался посреди трупов своих друзей, родных и детей. Думаю, ему не очень хорошо сейчас.

Тем временем Валеардис всё же пришёл в движение: медленно он сполз на коленях по ступеням, неся на руках тело дочери и уложил его возле подножия лестницы. Затем, всё так же ползком, отправился за своим страшим сыном, Авентарисом, позже стащив со ступеней и Лантириса с Леордисом. Уложив в ряд тела своих детей, Валеардис всё ещё продолжающий сжимать окровавленное сердце Эрии, вновь замер.

– А может, всё же стоит дать ему палкой по башке, связать и притащить к Фиамусу. И пусть они там сами разбираются?! – озвучил свою гениальную мысль Алирий.

– Ага, он же колдун! – не согласился с ним Антарий. – Хочешь, чтобы он и нас заморозил?

Обречённо глянув на них, Наргет обратился ко мне:

– Мой король, нужно поговорить с ним, – он кивнул в сторону неподвижно склонившегося императора ант’Ариана. – Может, поможет. Я знаю его язык и буду переводить.

– Похоже, ты прав. – я подошёл ближе к трону и позвал:

– Валеардис!

Он не двинулся, ответом мне служила тишина.

– Валеардис! – повторил я. – Отзовись, прошу!

И опять немое безмолвие. Тогда я подошёл ближе к ант’Арианцу и осторожно дотронулся до его плеча. От моего прикосновения Валеардис вздрогнул и уставился на меня своими немигающими кровавыми глазами. Он что-то негромко прорычал со свистом, и в голосе его сквозили такая леденящая злоба и отчаяние, что мороз прошёл по моей коже.

– Он заплатит за это, заплатит. – перевёл его речи, стоящий за мною Наргет. – Это он про Узантара, судя по всему. – добавил он.

– Узантар давным-давно мёртв. – промолвил я тихо. – Как и вся твоя страна. Прошли тысячи лет, Валеардис, и тебе уже некому мстить.

Полуэльф перевёл мои слова.

– Века превратили твои замки в руины, а тебя сделали полузабытой легендой. – продолжил я. – Но всё же, ты здесь, а значит, твоя история ещё не закончена.

Валеардис молча смотрел на меня исподлобья, и я даже не знал, понимает ли он меня. Быть может, тысячелетия этого ледяного плена вовсе свели его с ума, полностью разрушив разум последнего императора. Возможно, Наргет ошибался и этот, закованный в лёд, ант’Арианец не сумеет помочь нам одолеть Фиамуса, и Наммтара, в конце концов.

– Вы не знаете, что я чувствовал всё это время, даже представить себе не можете, – тихо прорычал Валеардис, – каково это неподвижно сидеть тут и безмолвно смотреть, как она уходит, раз за разом. Глядеть, как она проходит мимо, лишь мельком бросив на меня взгляд своих прекрасных серых глаз. Видеть, растворяющийся вдали, её силуэт. Быть не в силах, не то чтобы прикоснуться к ней, почувствовать её тепло, сказать ей в последний раз, как сильно я её люблю, но даже окликнуть ту, что так дорога мне. Лишь молча глядеть ей вслед, ибо голос мой застыл в горле, а слёзы стали кристаллами льда в глазах. Вновь проводить её обезумевшим от горя и отчаяния взглядом. Не в силах дышать и умереть. Ибо я знаю, что лишь одна смерть способна вновь соединить меня с моей любимой Эрией. Но как бы ни звал, как бы ни молил я свою погибель, она оставалась безответна. Я знаю, что за свою жизнь я натворил много, очень много зла, поглощённый лютой ненавистью, я желал истребить всё живое, пока не встретил её, мою Эрию. И я изменился. Но боги меня не простили, как не простили и родственники тех, кого я сгубил. Видно мне суждено вечно страдать за мои былые грехи. Зачем же вы тогда меня разбудили? Зачем прервали мои вечные мучения? И пусть там я был не в силах догнать мою Эрию, но я хотя бы знал, что она была жива, я видел её там. А что я вижу здесь?

Он поднял руку, в которой держал сердце жены:

– Лишь то, что осталось после неё – только смерть и пустота. Она ушла, умерла, как и дети, которых она подарила мне.

Валеардис тряхнул своими белоснежными волосами, понурил голову.

– Всё тщетно, теперь мне уже не уйти вслед за нею.

– Ты думаешь, что ничто не в силах оборвать твои страдания? – спросил я, сочувствуя Валеардису и втайне радуясь, что он сохранил кое-какой рассудок.

– Таков мой рок – я обречён на вечную жизнь и память. – мрачно ответил он.

– На твоём месте я не был бы так уверен в своём бессмертии. – заверил я Валеардиса. Мои слова заставили его поднять на меня свои красные глаза.

– Мы не просто так тебя разбудили. Видишь ли, моя страна воюет с Наммтаром, сыном Невистара. – от этого имени Валеардис издал низкий рык, оскалившись. – Да, да, сыном Невистара, так тобою ненавидимого. К слову, должен сказать, что он тоже уже мёртв, его убил собственный же сын – Наммтар, который весь пошёл в отца. Я хочу, чтобы ты помог нам одолеть его, а взамен я прекращу твои мучения и отправлю тебя вслед за твоею семьёй. – мне было как-то странно предлагать Валеардису в награду за помощь нам смерть. Но, судя по всему, именно она была ему желанней всего.

– И как же ты намерен это сделать, чужестранец? – грустно ухмыльнулся ант’Арианец, посмотрев на меня пустыми от тоски глазами.

– У меня есть это. – я вынул Нэзир из ножен, сверкнув холодной сталью клинка в неверном свете. – Меч Преисподней, выкованный в самом сердце Хаоса. Он убивает всё живое и даже демона способен погубить.

Валеардис недоверчиво глянул на Нэзир, принюхался, потом дотронулся до острия меча, проведя по нему белым пальцем, так, что остался глубокий порез, кровь из которого так и не потекла, что окончательно убедило меня в том, что ант’Арианец мёртв.

Задумчиво помолчав минуту, Валеардис ответил:

– Я не жив уже многие сотни лет. Но, всё же это может помочь. Чего ты хочешь от меня?

– Я хочу, чтобы ты помог нам убить демона Фиамуса, Духа Огня, ведь даже обладая клинком Преисподней, мне с ним не совладать – уж больно горячий он парень! – усмехнулся я.

– Огонь мне не страшен, – с безразличием отозвался ант’Арианец, – но ты дашь мне свой меч и слово, что как только Фиамус умрёт, ты убьёшь и меня.

Наргет, переводя всё это, как-то странно на меня глянул.

– Не стоит отдавать ему свой меч, мой король – мало ли что ему в голову взбредёт. – недоверчиво произнёс полуэльф. – Я, конечно, верю, что он сможет нам помочь, но стоит быть поосторожней.

– А у нас есть выбор? Да и как он должен бороться с Духом Огня? Голыми руками душить его? Придётся рискнуть.

Я обратился к последнему императору:

– Хорошо, я даю тебе слово – когда мы прибудем в Земли Смерти, я отдам тебе Нэзир. А после им же оборву твоё существование, клянусь.

Нехотя Наргет перевёл мои слова.

– Так мы можем наконец-то уйти отсюда? – взмолился Алирий. – Здесь потеплело уже, конечно, но всё равно, гаже этого места и не придумаешь!

– Прекрати строить из себя привереду! – рявкнул на него полуэльф. – И заткнись, вообще!

Пробурчав какое-то ругательство, Алирий подошёл к брату и вместе они направились прочь от трона, в сторону выхода из залы.

– Валеардис! – позвал я. – Нам пора, войско Наммтара не медлит, и не будет ждать, пока мы наговоримся. Идём!

– Я должен проститься с детьми. – хрипло отозвался он, не двинувшись с места.

– Хорошо, – кивнул я. – но только постарайся сделать это побыстрее. Мы будем ждать тебя снаружи замка.

Когда Наргет закончил переводить, мы развернулись и пошли прочь, следом за Алирием с Антарием, пробираясь сквозь, лежащие повсюду, мёртвые тела придворных ант’Арианцев. Некогда прекрасный тронный зал превратился в жуткую братскую могилу для тех, кто когда-то обитал здесь. Груды мертвецов преграждали мой путь, устилая весь пол подобно ковру из плоти, и мне пришлось изрядно постараться, чтобы обойти всех их, не наступив.

Оставшийся позади, Валеардис склонился над своими детьми, словно тёмная тень, и начал толи рычать, толи кричать негромким надломленным голосом. Эти странные, издаваемые им, звуки, с едва различимыми словами, сплетались в печальную, наполненную болью и обречённостью, песню, рвущую сердце на части своими непередаваемыми страданием и безграничным отчаянием. Я остановился на мгновение, поражённый горькими стенаниями Валеардиса, в безысходности своей проклинающим всё живое, всех богов и саму судьбу, так жестоко посмеявшуюся над ним, льющего мёртвые кровавые слёзы по тем, кого он любил, но возвратить был уже не в силах. Мы разбудили его, вернули к жизни, вырвали из липких лап иллюзии, дарующей сладкий обман, дав взамен горечь реальности, где его ждали лишь осколки былого счастья. Быть вновь живым, означало для Валеардиса кошмарную пытку. И именно я обрёк его на это мучение.

Мне было очень жаль последнего императора, хотя, слава всем богам, мне не дано было понять всей глубины его потери, ведь семьи как таковой у меня уже не было. Конечно, я любил и был очень признателен моим приёмным родителям и успел привязаться к Рэвиарку, с которым познакомился, к сожалению, лишь тогда, когда тот лежал на смертном одре. Я горевал по нему, но боль Валеардиса была куда гораздо сильнее моей.

Слушая прощальную песнь последнего императора, я вновь задумался о том, а стоит ли вообще любить? Привязываться к кому-то. Ведь, в итоге, всё равно либо смерть, либо предательство разлучат вас. Стоит ли так называемое счастье той боли, что несёт за собою утрата? Или же проще жить, спрятав сердце за каменной стеною, оградив его от всех чувств и разочарований. Думаю, что на Эльтамире именно так и делают. Но это значит – и не жить вовсе. Разве имеет жизнь, лишённая чувств, какой-либо смысл?

Мы стояли на холодном пронизывающем ветру возле входа в замок и обсуждали наш предстоящий путь в город Трёх Лун, когда из ворот дворца появился последний император ант’Ариана, Валеардис III, по прозвищу «Кровавое Сердце». Его длинные волосы, подобно снежной лавине падали на чёрные латы, а мертвецки бледная кожа с трупными пятнами, обрамляла алые, горящие злостью глаза. Было ощущение, что он вылез из самой Преисподней, и я искренне радовался, что, по крайней мере, этот демон был на нашей стороне. Как только Валеардис покинул свой дворец, величественное сооружение начало покрываться трещинами и проседать, и вскоре стены его рухнули, погребя под своими обломками тела сотен давно почивших ант’Арианцев.

– Моя магия останавливала здесь само время, но теперь её нет, и всё обратилось в прах. Её нет, как и нет больше ничего в моей давно ушедшей жизни. – пояснил хриплым рыком Валеардис. Наргет вторил за ним эхом, переводя. – Сдержи своё слово, чужестранец, и я помогу тебе убить демона. Возможно, так я заслужу прощение у богов и они позволять мне умереть. На это раз навсегда…

Глава 11. Дух льда

Мы летели молча, стремительно приближаясь к стене. Алирий отдал своего ящера Валеардису и теперь сидел подле брата, о чём-то ему негромко рассказывая. Похоже, что обсуждали они нашего нового спутника. Меня и самого, надо признаться, он очень интриговал. Лицо ант’Арианца скрывал глубокий капюшон чёрного плаща, так как оказалось, что он совершенно не выносит солнечного света. Валеардис неподвижно сидел, склонившись в седле, не издавая ни звука и не дыша. Мне порою казалось, что его и вовсе нет, что на соседней рептилии восседает статуя, а не живое существо. Вот только живое ли? Странно было видеть это столь надолго пережившее свой век создание. Что он чувствовал сейчас, оказавшись в совершенно ином, чужом для него мире? Он пережил всех тех, кого любил или ненавидел, очутившись посреди мёртвых тел тех, кого он знал, на руинах своей страны, им же и погубленной. Его душа была закована в плоть, которую давно уже оставила жизнь и надежда, но всё ещё влачившую своё скорбное существование. Всё же мне было жаль последнего императора, хоть я и не понимал его. Когда мы пролетали над развалинами стены, Валеардис всё же пошевелился, оглянувшись назад, туда, где когда-то заканчивалась его некогда великая империя. И вновь, он неподвижно замер, молча смотря куда-то прочь своими жутким глазами.

К вечеру мы достигли восточных пределов долины Кэрлот. Стало намного теплее, иссякло ледяное дыхание ант’Ариана. Обильная растительность вновь поражала буйством красок и зелени. Тучное изумрудное море травы колыхалось волнами на тёплом ветру, золотясь в лучах садящегося за горизонт светила. К сожалению, по близости не оказалось поселения или постоялого двора, поэтому для ночлега мы выбрали небольшую рощу, дабы не ночевать в чистом поле. Отыскав полянку, мы спешились и развели костёр, принявшись готовить ужин. – жарить пойманную Наргетом степную косулю. Эта охота едва не стоила жизни полуэльфу: когда его рептилия увидела добычу и неожиданно погналась за ней, он чуть не вывалился из седла, лишь чудом в нём удержавшись.

Алирий с Антарием были очень рады наконец ступить на твёрдую землю и теперь скакали вокруг огня, распевая дурными голосами песенку собственного сочинения про ожившего мертвеца, который съест всех вокруг. Это представление вызвало бурю негодования у Наргета, безрезультатно взывавшего к совести братьев, а тот, кому был посвящён этот «великий» музыкальный шедевр, молча сидел поодаль во тьме под деревом, куда не доставал свет костра. Валеардис безучастно смотрел на пляшущих Анэру, погружённый в свои мрачные думы. Всё же хорошо, что он не понимал нашего языка, иначе Алирию с Антарием не поздоровилось бы.

Когда ужин был готов мы все расселись возле огня и позвали Валеардиса к нам. Но он не ответил, а всё так же продолжил молча и неподвижно сидеть. Весь прошедший день он ничего не ел, хотя мы ему предлагали. Но кто знает, возможно, он попросту уже не нуждался в пище. Ведь он был мёртв, а зачем трупу еда? Я вдруг подумал, каким же одиноким и чужим сейчас должен чувствовать себя Валеардис. Пусть у меня с моими товарищами и были разногласия, мы отличались друг от друга, но всё же мы все были живыми, мы могли чувствовать тепло, смеяться, у нас было будущее впереди. Мы надеялись, мы жили. А он? Он сидел там во мраке один, брошенный всеми, потому что никто не в силах был его понять, нам просто не дано было осознать то, что может ощущать давно умерший Валеардис. У него не было настоящего, прошлое его было мертво, а впереди его ждала лишь смерть, на этот раз окончательная. Быть может, она вернёт ему тех, кого он так сильно любил.

Я положил на тарелку хлеб и кусок жаренной косули, встал и направился к Валеардису.

– Зачем ему жрачка, он же сдох? – возмутился Антарий.

– Да-да, нам она нужнее! – поддакнул ему Алирий.

– Можно подумать, что вы не наелись! – пристыдил я братьев. – Возможно, он и не станет это есть, но хотя бы будет знать, что он нам не безразличен.

– Говори за себя! – отозвался Алирий.

Я подошёл к Валеардису и протянул ему тарелку.

– Вот, возьми!

Он уставился на меня своими красными глазами с фиолетовыми зрачками, едва заметно мерцавшими во мгле. Поняв, что я от него хочу, он бледной рукою отодвинул тарелку, качнув головою.

– Как знаешь. – промолвил я, поставив блюдо возле ант’Арианца. – Я оставлю это здесь, на случай, если ты передумаешь. – я указал рукою в сторону костра. – Мы будем рады, если ты присоединишься к нам.

Валеардис смотрел на меня оценивающе и с недоверием. А затем он поднялся и пошёл, только не в указанном мною направлении, а куда-то вглубь рощи, где было потемнее. Мне оставалось лишь недоумённо развести руками и вернуться к костру. Видя моё фиаско, Наргет отправился сам на поиски необщительного императора.

– Не обращай внимания, мой король. – утешил меня Алирий. – Просто у него уже все мозги сгнили. Что с него взять-то, он же – труп!

– Ты не прав, друг мой. –ответил я. – У него всё ещё есть душа, и я чувствую, что он очень страдает, только не желает показывать этого.

– Возможно, что и так, но вот только чем ты ему поможешь?

– Тем, что однажды, верну его туда, где ему уже давно место. – грустно сказал я.

– Вот и не стоит к нему привязываться, ведь тебе его убивать ещё. – отозвался Алирий. – И всё же я считаю, что эта наргетова идея о пробуждении ходячего трупа – мягко говоря, так себе. Мы могли бы уже давно тайком обойти Духа Огня и топать спокойно до логова демона. Вместо этого мы теряем зря время, нянчась тут с этим умертвием!

– Быть может, ты и прав. – согласился я с моим Советником. – Но я подумал и решил, что нам потребуется войско для похода в Земли Смерти. Сам посуди – что вчетвером мы сможем там сделать? Ну, пройдём мы мимо Фиамуса, а что дальше? Где теперь находиться корона? Ведь о ней давно нет никаких сведений. Нам не суметь незаметно пробраться ни в одну из хорошо защищённых крепостей Наммтара. Нужно будет биться. Или сделать так, чтобы войско демона покинуло его замок. А мы тем временем найдём корону. Поищем её сперва в Адриановой крепости, где её видели в последний раз. Если там её не окажется, что ж, тогда отправимся в Эрейвинг.

– И как же нам выманить демона и его приспешников? – вопросил Алирий.

– Я ещё над этим думаю! – заверил я.

Тем временем вернулись Наргет с Валеардисом и уселись уже ближе к свету костра. Ант’Арианец отбросил свой капюшон и о чём-то негромко беседовал с полуэльфом, внимательно его слушавшим. Они долго говорили на давно позабытом, непонятном мне языке, и в руках у Наргета я увидел ту самую розовую ленточку, которую он сжимал, смахивая слёзы, в разорённой деревушке. Похоже, что у этих двоих было кое-что общее и им было о чём поговорить. Что ж, хорошо, что Валеардис всё же нашёл того, кто понял бы его, хотя бы отчасти.

***

Первое светило клонилось к горизонту, знаменуя скорое завершение этого дня. Мы летели над Степями и планировали к ночи пересечь их, надеясь, что больше на нашем пути не появятся неожиданные препятствия. Валеардис всё так же безмолвствовал – неразговорчивый нам достался попутчик, молчали и братья, лишь Наргет насвистывал какую-то незатейливую песенку.

Далеко впереди чернели леса, медленно, но верно приближаясь к нам. Под нашими ногами простирался туман, молочной пеленою укутывая холодную землю, словно одеяло. Вскоре мы должны были достичь руин заброшенного поселения Анэру, где собирались остановиться на ночлег. Впереди нас ждала последняя часть нашего путешествия – к вечеру завтрашнего дня мы планировали прибыть в Остэвейг. Подлетая к развалинам городка, я заметил несколько разожженных там костров. Увиденное несколько озадачило меня.

– Разве руины не должны быть заброшены? – вопросил я у своих спутников. – Я вижу там огни!

– Возможно, это путники, такие же как и мы. Паломники, например. Путь к Башне Чёрного Льда, как раз пролегает через эти земли. – отозвался Наргет. – Может, стоит поприветствовать их.

– Ага, с трупом на борту, чтоб они все разбежались с воплями! – рявкнул Антарий, косо глянув на Валеардиса.

– Знаешь, если он не понимает тебя, это ещё не даёт тебе права издеваться над ним! – заступился за молчаливого ант’Aрианца полуэльф.

– А я вижу, что вы с покойничком спелись! – подключился к «беседе» Алирий.

– Летим, посмотрим, кто там! – крикнул я, прервав их разгорающийся спор, третий за этот день, к слову. Вырвавшись вперёд, Амариус стремительно направился к развалинам.

Оказавшись возле костров, я увидел, что обитают ныне в этих заброшенных руинах вовсе не путники или паломники. Возле разожженных огней сидели полтора десятка дюжих воинов, в тёмных доспехах и чёрных плащах. Солдаты Наммтара! Но что они делают здесь, так далеко на севере? Ведь они направлялись к столице, а это несколько, в другой стороне.

Завидев меня, воины повскакивали со своих мест, спешно доставая мечи и надевая шлемы. Все, кроме одного, высокого мужчины с длинными русыми волосами и пронзительными светло-голубыми глазами. Он спокойно стоял посреди всеобщей суматохи, пристально разглядывая меня и моего ящера. Потом он что-то крикнул, снующим вокруг него, людям и они тут же перестали суетиться, встав подле него. Похоже, это был их командир. Мужчина поднял руку, и кто-то из его воинов подал ему арбалет. Увидев это, я принялся разворачивать свою летающую рептилию. Амариус замахал огромными тёмными перепончатыми крыльями и завис в воздухе. Он уже начал разворот, как вдруг арбалетный болт точным выстрелом пробил ему шею. Издав хриплый вопль, зверь начал падать, с неимоверной скоростью идя на сближение с землёю, отчаянно махая чёрными крылами. Кубарем мы с Амариусом рухнули в туман.

Я был в шоке и никак не мог поверить в происходящее – неужели Амариуса, ящера, доставшегося мне в наследство от отца и ставшего моим единственным преданным другом, ранили? Или, быть может, даже убили? Выбравшись из-под туши агонизирующего зверя, я поднялся на ноги и обнажил Нэзир. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: рана на шее Амариуса была смертельной. Ящер в конвульсиях дёргал когтистыми лапами и крыльями, оставляя на промёрзшей земле глубокие борозды. Теплая кровь ручьями текла из его тёмной пасти.

Вытащив из-за спины Кровавый Рассвет, я добил им рептилию, чтобы та не мучилась. Я сделал это мечом отца, так как мне не хотелось, чтобы чёрные волны Хаоса поглотили моего лучшего звериного друга. А затем я обратил свой взор и клинки на приближающихся врагов, в количестве троих солдат. Сердце моё разрывалось от боли на части, и душу переполняли ненависть, злость и желание мести. Я страстно желал не просто убить того падонка, что сгубил Амариуса, но уничтожить его, порвать в клочья. Но сперва, мне нужно было разобраться с этими тремя. Остальные воины Наммтара были заняты, подоспевшими мне на выручку, моими друзьями.

Антарий спрыгнул с ящера и тут же пустил в дело свой кнут, алчущий вражьей крови. Алирий прикрывал брата с воздуха, кружа над ним, словно стервятник. Его крылатая рептилия драла врагов своими острыми когтями и вырывала зубами куски их плоти. Наргет также предпочёл спешиться – он едва мог держаться в седле, что уж там говорить про воздушные сражения. А вот Валеардис куда-то и вовсе пропал. Но мне было не до него.