Иллюзия власти. Том 1

Наконец, моему взору открылись широкие ступени тёмно-серого цвета, ведущие на возвышение к, стоявшему на нём, трону, являвшему собой поразительной красоты кресло с высокой спинкой и массивными подлокотниками, имеющими форму древних созданий с длинными когтями и сложенными крыльями. Трон был инкрустирован множеством странных серебристых кристаллов, тускло сверкавших на солнечном свете, и испещрён таинственными символами, переплетающимися волнами, дугами и спиралями. От спинки монаршего кресла по бокам отходили изогнутые лучи, словно бы ледяное пламя. И ступени и возвышение, и трон – всё было покрыто инеем.

Мои руки и ноги напрочь закоченели, а при дыхании валил пар, и я уже было подумал пойти погреться к камину, но остановил себя, решив закончить изучение обитателей тронного зала, как бы неприятно мне это было. Оторвав взгляд от престола, я посмотрел на мужчину, сидевшего на нём. Он был высокий, выше, чем все эльтамирцы и большинство ант’Арианцев и хорошо сложен. Его звали Валеардис III, по прозвищу «Кровавое Сердце», последний император ант’Ариана. Он был закован в тонкие чёрные латы, плотно прилегавшие к его телу, подчёркивающие мощную фигуру, с выгравированными на них изображениями всё тех же вымерших крылатых животных и древними заклинаниями. На широкие плечи императора белоснежной волной ниспадали густые длинные, почти до пояса, волосы, ещё более белые, чем у эльтамирианцев, имеющих пепельный оттенок. Серебристо-чёрный венец с большим тёмным бриллиантом украшал голову Валеардиса, а на левом запястье у него был широкий браслет из белого металла, усыпанный разноцветными камнями. В правой руке он держал такой же браслет, но меньшего размера.

Лицо императора было белее снега, а большие застывшие глаза сияли странным серебряно- фиолетовым светом, и напоминали две яркие луны в своём зените. Наполненный болью и печалью взор Валеардиса был направлен на то, что он сжимал в левой руке. Поднявшись на пару ступенек, я пригляделся и понял, что это не что иное, как сердце. Вздрогнув, я отступил назад и, отведя взгляд от последнего правителя ант’Ариана, увидел четырёх детей, сидящих на ступеньках престола. Кто они? Неужели это его дети?

Я не заметил, как ко мне подошёл Наргет, и словно бы, прочтя мой невысказанный вопрос, указал на мальчика, расположившегося у ног императора, по правую руку.

– Это Авентарис, старший сын Валеардиса, ему было десять лет. – Я посмотрел на заплаканного ребёнка, чей взор был навечно прикован к сердцу в руке монарха.

– А это, – продолжил Наргет, кивнув в сторону девочки, прижавшейся к левой ноге отца, – его дочь, Марианна, ей восемь.

– Мальчики, что сидят на ступеньку ниже – близнецы Лантирис и Леордис. – Наргет вздохнул, было заметно, что ему, как и мне тяжело видеть эту трагичную картину. – Им едва исполнилось пять лет, когда всё случилось.

– Так странно и жутко всё это видеть своими глазами. – сказал Наргет с грустью. – Я много читал об ант’Арианцах, и про Валеардиса знаю немало. Но прочесть эту историю в книгах, и узреть в живую – две разные вещи. Я и не представлял, что в реальности всё так печально.

Я всё не мог оторвать взгляда от белокурых близнецов, застывших в объятьях друг друга, поэтому отвернулся и закрыл глаза. Но это не спасло меня – предо мной возник образ маленькой принцессы с длинными золотистыми волосами, ищущей защиты у отца, и старший сын императора, глядящий на окровавленное сердце… Горький ком подкатил к горлу и на глаза у меня навернулись слёзы. Зрелище развернувшейся трагедии поразило меня, и я задал давно мучивший меня вопрос, хотя уже догадывался об ответе:

– Ты многое знаешь про ант’Арианцев, расскажи мне эту историю, Наргет, расскажи, что здесь произошло. – попросил я.

Нашу беседу прервали, вдруг нарисовавшиеся, Алирий и Антарий, с порозовевшими от тепла и вина щеками.

– Что тут произошло? – насмешливо переспросил Антарий. – Нам об этом отец рассказывал. Он говорил нам с братом, что если мы будем себя плохо вести, то придёт владыка Севера, так он называл Валеардиса, и убьёт нас, как и своих детей!

– Говорят, – продолжил рассказ Алирий, – что Валеардис был сумасшедшим и убивал всех, кто хоть чем-то ему не нравился, а таких было много. Но больше всего он ненавидел женщин и женился только в 115 лет, сгубив за эти годы немало девушек. Его жене, Эрии, тоже не позавидуешь – Валеардис в приступе безумия вырвал её сердце, а после, когда осознал, что натворил, уничтожил своей магией всю ант’Арианскую империю, убив при этом всех её жителей.

Я заметил, как недоумение на лице Вандера перерастает в гнев, сжав кулаки он двинулся в сторону моего Советника. Положив свою руку на плечо эльфа, я остановил его и тихо прошептал, что и сам не верю в подобную версию.

Немного успокоившись, Наргет сказал:

– Мне больно видеть, что от великой империи остались лишь пустые слухи, а её последний правитель, столь несправедливо оговорённый, стал героем глупых басен. – он взглянул на братьев и добавил:

– Ваш отец, по-видимому, ничего не знал про Валеардиса и печальный закат ант’Арианской империи.

Наргет обвёл застывших придворных взглядом, остановившись на одном из них.

– Я много читал про эту империю и знаю всех её правителей. Большое количество книг написано про то, что произошло в этом зале и о том, что стало причиной такого поступка Валеардиса, но я верю в версию, высказанную его двоюродным братом, Данэрдисом, кстати, вот он, – Наргет указал на высокого длинноволосого мужчину, стоявшего возле ступеней престола, с удивлением и грустью смотревшего на императора.

– Он описал события, произошедшие за день до развернувшейся здесь трагедии. Пойдёмте к огню, и я расскажу вам, кем же, в действительности, был последний император Валеардис III.

Расположившись возле очага, достав еду и вино, мы с Алирием и Антарием уставились на Наргета, в ожидании повествования.

– Итак, – начал свой рассказ полуэльф. – Император Валеардис III, прозванный «Кровавое Сердце». Кстати, это имя ему дали те немногие ант’Арианцы, что выжили и ушли далеко на юг, в Светлые Земли. Отцом его был Сенторис VI, прослывший весьма мудрым и справедливым правителем. Он женился на прекрасной девушке из знатного рода, по имени Визария. Они очень любили друг друга и были всегда верны друг дружке, ведь не зря ант’Арианская верность стала притчей во языцех. Императорская чета сильно хотела наследника и, когда Сенторису было 119 лет, а его жене 61 год у них родился сын, Валеардис. Но появление принца не принесло радости его отцу, ибо Визария, его возлюбленная, умерла при родах. Позже, убитый горем, Сенторис станет всё чаще винить сына в смерти супруги и, в итоге, возненавидит своего отпрыска. Но была ещё одна причина для далеко нетёплых отношений между отцом и сыном.

Наргет обвёл руками зал, привлекая внимание слушателей к застывшим придворным.

– Если вы заметили, то все ант’Арианцы выглядят схоже: у них тёмные или русые волосы и серые, реже, голубые глаза, у всех, но не у Валеардиса – его волосы белее снега, а глаза имеют фиолетово-розовый цвет.

– Он, что был слепой? – встрял Антарий.

– Нет, не был. – покосился на Анэру Наргет. – Он видел лучше нас всех и мог зреть и иные миры при желании. Такой цвет глаз – признак великого магического дара, передававшегося в императорском роду, хотя многие верят, что обладатели подобных очей – безумцы, одержимые демонами. Отец Валеардиса, к сожалению, был из их числа. Такие глаза – очень редко встречаются и бывают только у представителей императорской крови ант’Ариана. К сожалению, в основном, правители с фиолетово-розовыми очами были кровавыми тиранами.

Ну, да ладно. Мальчик рос, постоянно слыша от отца обвинения в смерти матери и то, что он одержимый демонами урод, который вырастет и обязательно станет тираном, зальющим кровью всю империю.

– Хм, не только наш отец был таким придурком. – Алирий пихнул брата локтём в бок, тот закивал, согласившись.

Прислонившись к стене возле камина и вытянув ноги, Наргет продолжил:

– Когда Валеардису было 24 года, его отец присоединился к своей возлюбленной супруге, и юный принц стал императором, самым молодым в истории, к слову. Многие поговаривали, что смерть Сенториса была отнюдь не естественной и, на мой взгляд, это похоже на истину.

Наступил первый период правления Валеардиса, длившийся 92 года, за которые он совершил немало дурных поступков. Воплощая в жизнь зловещее предсказание своего отца, он стал очень жестоким правителем, державшим в ужасе всю ант’Арианскую империю и её соседей. Мрачный, неразговорчивый, никогда не улыбающийся молодой император неприветливо взирал на всех странными фиолетово-розовыми глазами, которые постоянно болели и слезились на солнце. Не редко, белки его глаз были красными, а порою из них, в прямом смысле слова, текли кровавые слёзы, что вызывало страх и отвращение у всего его окружения, и зачастую, когда придворные видели своего правителя в таком не завидном состоянии, то они с воплями разбегались, за что он их потом безжалостно казнил.

– Но ведь сейчас его глаза серебряного цвета. – прервал я полуэльфа.

– Да, но лишь потому, что в данный момент Валеардис находится под воздействием своей собственной магии, введшей его в состояние, подобное трансу. И если, он когда-нибудь из него выйдет, то его глаза вновь приобретут тот необычный оттенок.

– Итак, наш император, – Наргет махнул рукой в сторону трона, – был весьма нелюдимой личностью, поданные его боялись, у него не было друзей, а девушки всячески старались не обращать на себя его внимание. При его правлении нередко вспыхивали восстания, возглавляемые его кузеном Данэрдисом, находившемся в то время на юге, в бегах. Многие ант’Арианцы поддерживали Данэрдиса, который хотел свергнуть своего тираничного родственника, да и в народе всерьёз верили, что трон узурпировал демон. Такие народные вольности Валеардис жестоко подавлял, и карал он восставших не только силой войск, но и силой магии, насылая на провинившиеся селения мор и стихийные бедствия. Кузен императора избежал сверхъестественной кары, но лишь потому, что правитель государства хотел лично снять голову с плеч своего двоюродного брата.

Император Валеардис был весьма начитан и много времени проводил, изучая тайные науки и забытые языки, он говорил на восьми из них, помимо родного. Так же он часто посещал храмы, где общался с различными духами, не найдя поддержки в мире живых, он обратился к мирам иным. Валеардис был, к слову, довольно-таки религиозным, и его богом-покровителем являлся Ириарн, дух-хранитель священных древних знаний. Он-то и обучил императора магии, которая позже сгубила весь ант’Ариан.

Наргет замолк, решив передохнуть. Он взял бурдюк с вином и закрыл глаза.

– Ириарн… – задумчиво произнёс Алирий. – И почему я раньше никогда не слышал про этого бога? Ты о нём знаешь? – спросил он брата.

– Нет, а ты? – ответил вопросом на вопрос Антарий.

– Если б знал, не спрашивал бы. – огрызнулся старший из братьев.

Наргет открыл глаза и посмотрел на нас:

– Вы о нём не знаете, потому, что Ириарн – лишь ант’Арианский бог, покровитель императоров с даром, то есть с фиолетово-розовыми глазами. Этот дух покинул наши земли сразу после гибели северной империи. Знание о нём сохранили лиши жрецы Агвэра, который, по преданиям, является братом Ириарна.

– Но вернёмся к повествованию о Валеардисе III. – отложив бурдюк, и устроившись поудобней, Наргет продолжил, – Шли годы и императору стало мало компаний книг и мудрых духов, и он решил жениться, императорский род-то надо продолжать. Но так, как прекрасный пол всячески избегал тирана, плачущего кровавыми слезами, то он не стеснялся и брал инициативу в свои руки, то есть насильно овладевал понравившейся ему девушкой. Об одном таком случае я расскажу подробней, ибо он имеет непосредственное отношение к произошедшему в этом зале.

Однажды, когда Валеардису было около 110 лет, на одном из приёмов, он заметил красивую юную девушку с волнистыми каштановыми волосами и большими синими глазами. Звали её Наория и был ей 21 год. Она была не только хороша собой, но и очень горда. Император возжелал её, и его не смутило даже то, что Наория была дочерью Узантара, верховного жреца Морайриста – Невистара.

Мы изумлённо уставились на эльфа. Довольный удивлением своих слушателей, наш рассказчик улыбнулся.

– Да – да, Морайрист, известный у нас как Невистар – Повелитель Хаоса, отец столь ненавидимого нами Наммтара.

– Разве ант’Арианцы поклонялись Хаосу? – спросил я.

– У них было много религиозных концессий, и они не поклонялись какому-то одному богу. Были и тёмные духи, и нейтральные, и светлые, были и такие, которые покровительствовали лишь конкретному роду, такие как Ириарн. Могу лишь сказать, что Морайристу служили не многие. Но его последователи внушали уважение и трепет.

Наргет выпил ещё вина, потянулся и возобновил рассказ:

– Люди Валеардиса выкрали дочь Узантара, Наорию, и доставили её во дворец своего повелителя, где он совершил с ней задуманное. Но и это романтическое приключение императора закончилось весьма трагично: не выдержав надругательства над собой, Наория сиганула в окно спальни, находившейся в одной из башен замка. Её тело доставили отцу со словами соболезнования, представив произошедшее как несчастный случай. Но в этот раз Валеардису смерть очередной подруги не сошла с рук так легко, как раньше.

Разгневанный Узантар, догадавшийся, что его дочь, которую он любил больше жизни, явно не случайно выпала из окна, явился в императорский дворец, где устроил Валеардису скандал, крича и обличая правителя в страшных грехах, а также сыпля проклятия на голову фиалкоглазового монарха. Император, не долго думая, приказал четвертовать жреца, и когда стража схватила Узантара и поволокла в темницу, священнослужитель поклялся, что он отомстит Валеардису, и неважно сколько времени пройдёт, но он вернётся и заставит его страдать, вечно оплакивая потерю самого дорогого, что будет в жизни у властителя… Добавлю лишь то, что до темницы Узантар так и не добрался – ему помогли сбежать его союзники.

Алирий с Антарием заёрзали на полу в нетерпении.

– Итак, Узантар сбежал, и Валеардис вернулся к своим тёмным делам, в то время как раз вспыхнуло очередное восстание. Для императора смерть дочери какого-то жреца не являлась необычным событием, и он быстро забыл про случившийся инцидент. Вскоре правитель затеял кровопролитную войну с окружающими ант’Ариан странами. Его войска смертоносным вихрем прошлись по долине Кэрлот и по северу Светлых Земель. То, что вытворяли с пленниками солдаты Валеардиса, и сам император лично, не шло ни в какие рамки, он упивался своей жестокостью и бессердечием. Не зря Валеардис III считается самым кровавым тираном истории. Он совершал такие ужасные вещи, что все злодеяния Наммтара меркнут перед ними.

Казалось, что в чёрном сердце монарха нет места и на проблеск светлых чувств. Но и сам император, заклеймённый прозвищем «красноглазый демон», чья жуткая внешность соответствовала его внутреннему миру, не был доволен собой и своими деяниями. Мало кто знает, что совершал он свои смертоносные поступки от непонимания и нежелания принять его обществом, ведь помните, как я уже сказал, у Валеардиса не было ни друзей, ни возлюбленной, он сталкивался на протяжении всей своей жизни лишь с ненавистью и злобой. Этот мир его не принял, и он сделал всё, чтобы мир этот уничтожить.

Сам император, в глубине души, жалел о том, что не может жить по-другому. В отчаянии Валеардис взмолился к Ириарну, своему покровителю, и спросил его о том, как ему изменить себя, как найти ему ту единственную, что приняла бы его без страха и отвращения, ту, которая полюбила бы его таким, какой он есть. И Ириарн ответил императору, дух посоветовал ему направить войско в Светлые Земли, и сказал, что женой его станет великая ведьма с волосами цвета ночи, что придёт с вороним граем, и принесёт его армии множество смертей.

Вняв совету Ириарна, Валеардис направил свои войска в Светлые Земли. Больше года бесчинствовали люди императора, но нигде не смогли найти и следа той девушки, про которую говорил дух. С каждым днём правитель становился всё мрачнее, полагая, что его покровитель солгал. Но однажды, в середине осени, Валеардису доложили, что отряд, захвативший небольшой городок на юго-западе Светлых Земель, полностью уничтожен. Причём, солдаты погибли не от оружия, а умерли весьма странной смертью – их сердца просто остановились. В душе императора забрезжила надежда, и он послал ещё один отряд, но побольше, с целью любой ценой узнать, кто погубил его людей.

Неделю из городка не было вестей, а на восьмой день к Валеардису доставили полуживого солдата, дрожащего от ужаса. Он поведал, что является единственным выжившим из посланного монархом отряда, в коем было полторы тысячи воинов, а остальных убила жуткая ведьма, по прозвищу Прекрасная Смерть. Он рассказал, что девушка приходила к ним по ночам и лишала жизни всех, кого видела. Солдаты искали её при свете дня, но она нашла их первой. Колдунья истребила имперское войско всего за три ночи.

Валеардис спросил, как выглядела эта Прекрасная Смерть, и воин ответил, что она одета во всё чёрное, и вороны окружают её. Большего он сказать не мог, так как те, кто лучше её разглядел, теперь уже молчат вечно. Но и этого было достаточно императору, он понял, что нашёл ту, о которой говорил Ириарн. Правитель отправил ещё один отряд, теперь уже не столь многочисленный, и велел им передать колдунье, что он хочет заключить с ней мир и приглашает её к нему во дворец.

Вскоре солдаты вернулись, стараясь держаться как можно дальше от девушки, которую они сопровождали. Гордо прошагав через главную площадь дворца, и пройдя по многочисленным коридорам, Эрия, по прозвищу Прекрасная Смерть, предстала перед Валеардисом III. У неё была белая кожа, тонкие черты лица, полные губы, большие светло-серые глаза и длинная, до пояса, коса цвета воронового крыла. Посмотрев на императора, колдунья загадочно улыбнулась. Её взгляд на мгновение задержался на необычных глазах Валеардиса, после чего Эрия рассказала ему, что духи сообщили ей о причине интереса императора к её персоне, а так же добавила, что ей искренне жаль, погубленных ею, солдат.

Превозмогая боль в глазах, Валеардис вгляделся в лицо Эрии, но не увидел на нём и тени отвращения или страха, лишь безграничная усталость сквозила в её прекрасных очах. И в тот момент он осознал, что ради неё готов измениться, отречься от ненависти и злобы, в которых он жил все эти годы, и стать другим, более терпеливым и добрым.

– И что, у него получилось измениться, стать лучше, чем раньше? – с сомнением спросил Алирий.

– Да, он стал другим. – ответил Наргет. – После встречи с Эрией и свадьбы, начался второй период правления Валеардиса, длившийся всего одиннадцать лет. Но эти годы были самыми мирными и светлыми в истории ант’Ариана. Прекратились войны, больше не было ненужных казней и террора – народ вздохнул свободно, не обременённые непосильными налогами, люди больше не бунтовали. Во дворце тоже царили покой и счастье – Валеардис и его жена были не только супругами, но и лучшими друзьями, они очень много времени проводили вместе, гуляли по паркам, скакали верхом или устраивали торжественные приёмы и балы. В залах императорской резиденции звучала не только музыка, но и то, что никто раньше никогда не слышал – это смех самого императора. Валеардис был счастлив со своей юной женой, и он действительно изменился: он стал более открытым и общительным, его придворные теперь не опасались внезапных вспышек гнева своего правителя, да и кровавых слёз на лице монарха больше никто не видел.

Эрия убедила супруга помириться с его кузеном Данэрдисом, у которого более не было причин противиться власти Валеардиса, и он с женой, которая ждала ребёнка, переехал в императорский дворец. Спустя год после свадьбы Эрия родила мужу первенца, принца Авентариса, который, к слову, унаследовал дар и цвет глаз отца.

– Но, – тяжело вздохнул Наргет, – мальчик был слишком юн, когда здесь произошла трагедия, и ещё не научился пользоваться своим даром, иначе он мог бы выжить.

Через два года после рождения Авентариса, на свет появилась принцесса Марианна, а ещё спустя три года у императорской четы родились близнецы Лантирис и Леордис. Валеардис души не чаял в своих детях и жене, и исполнял все их прихоти и капризы. Народ ант’Ариана также очень любил свою императрицу, столь кардинально изменившую их правителя, и юных принцев и принцессу, ставших символом примирения Северной империи с её соседями.

По вечерам Валеардис с детьми, Данэрдис, его жена и сын с дочерью, собирались в небольшой комнате с камином. Там, рассевшись на мягких коврах и подушках, они слушали удивительные истории, которые рассказывала Эрия. Она описывала загадочные миры и храбрых героев, спасавших свои страны, чьи небеса бороздили странные железные птицы, а по землям рыскали огнедышащие машины. Императрица рассказывала об отважных людях, которые по радуге уходили в неведомые миры, сотканные из разноцветного эфира и населённые полупрозрачными существами, обладавшими великой мудростью. Создания эти дарили покой заблудшим душам и делились с желающими тайнами Вселенной. Благородные и справедливые, эфирные духи наблюдали за людской цивилизацией и наставляли своих смертных собратьев. Они оберегали их от опасностей и собственной глупости. Истории Эрии всегда заканчивались торжеством светлых сил, и её слушатели с лёгким сердцем отправлялись спать.

Всё было тихо и мирно и, казалось, ничто не предвещало беды, но когда старшему сыну Валеардиса, Авентарису, исполнилось десять лет, из ниоткуда явился Узантар, словно тень кровавого прошлого. Все эти годы жрец Морайриста строил план мести императору и дожидался, когда у того появится то, чем бы он дорожил больше жизни. Со свадьбой и рождением детей монарха, у Узантара появилась цель – поставить Валеардиса перед выбором, который в любом случае принесёт ему нестерпимую боль. Узантар заручился поддержкой Морайриста, и тот послал ему в помощь жутких злобных тварей, тех, что не убить простым мечём.

– Да уж, я смотрю, сынок весь в отца пошёл! – хмыкнул Антарий.

– А дальше Узантар со своим сверхъестественным войском окружил императорский дворец. Половину его защитников растерзали тёмные твари, а остальных жрец ввёл в ступор своей магией. Одетый в чёрный балахон, Узантар зловещей злобной тенью проплыл по коридорам дворца, и никто не осмеливался преградить ему путь, или взглянуть в его жуткие наполненные неимоверной ненавистью тёмные глаза. Он вошёл в зал, где была императорская семья и их свита. При виде жреца слуги в страхе вжались в стены, посреди комнаты остались стоять Валеардис с женой и детьми и Данэрдис. Повисло гнетущее молчание, побледневший император сверлил взглядом незваного гостя.

– Ты узнал меня, Валеардис? Ты помнишь, что ты сделал с моей дочерью? Надо полагать, ты не рассказывал жене о своих былых похождениях? – произнёс Узантар с гадкой усмешкой. – Ты ведь не рассказывал ей, о том скольких убил и изнасиловал?

Валеардис уставился в пол и тихо произнёс:

– Я изменился, и искренне сожалею о том, что совершал в те годы. Если б я мог вернуть прошлое, то сделал бы всё возможное, чтобы твоя дочь, Наория, осталась жива.

– Надо же, ты всё ещё помнишь её имя. – Удивился жрец. – Но время не обратить вспять. Ты помнишь, что я пообещал тебе при нашей последней встрече? Что ж, настала пора платить за свои грехи, император.

И Узантар поставил Валеардиса перед выбором: либо он отдаёт ему свою жену, Эрию, и жрец приносит её в жертву Морайристу, но остальных не трогает, либо злобные слуги священнослужителя растерзают всех придворных императора, а затем убьют его детей, а Узантар заставит монаршею чету смотреть на мучительную смерть своих отпрысков. Также он предупредил Валеардиса, что магия его бессильна против мощи слуги Хаоса.

Император был поставлен перед тяжёлым выбором, и от его решения зависело, кому принять жуткую погибель от рук тёмных сил: его детям или его жене. Но тут заговорила Эрия, она спросила Узантара, оставит ли он в покое её семью и подданных, если она добровольно пойдёт с ним. Жрец ответил, что как только императрица покинет дворец, его войско отпустит пленников и уйдёт вслед за своим хозяином, чтобы никогда больше не вернуться. Тогда Эрия попросила дать ей время попрощаться с мужем и детьми, в глазах жреца мелькнули уважение и понимание, он согласился и дал ей четверть часа.

Эрия подошла к судорожно дышащему Валеардису, обняла мужа и взглянула в его полные слёз глаза. Она сказала, что не может обречь на погибель их верноподданных, ведь она императрица и так же как и он отвечает за их жизни, и тем более, она не допустит смерти их детей.

Глотая слёзы, Валеардис тихо прошептал:

– Прости меня, любимая, это я во всём виноват. Это я должен умереть, а не ты.

– Порою жизнь является более тяжким наказанием, нежели смерть. – с грустью произнесла Эрия. Её обступили рыдающие ребятишки, умоляющие мать не оставлять их.

– Поклянись, что будешь заботиться о наших детях! – попросила женщина. – Что будешь жить ради них. Поклянись!

Валеардис посмотрел на жену измученным взором, молча кивнул и хриплым голосом произнёс:

– Я клянусь…

Эрия опустилась на колени, и её обняли не перестающие плакать дети. Она утешала их как могла и говорила, что сбежит и вернётся, хотя все присутствующие понимали, что это ложь. Поднявшись, она прижалась к мужу, дрожащему всем телом.

– Спасибо тебе, любовь моя, за самые счастливые годы в моей жизни, – прошептала Эрия, – спасибо за четырёх чудесных малышей. Спасибо за всё, что ты делал для меня. Держись, ты сильный, ты справишься!

– Ты всё для меня. Ты мой смысл жизни. Я не могу поверить, что теряю тебя. – еле сдерживая слёзы говорил Валеардис. – Ты моё солнце, которое закатывается сейчас, оставляя мне лишь тьму отчаянья.

В дверях появился Узантар со своими жуткими войнами. Заметив его, Эрия в последний раз взглянула в необычные глаза мужа и молвила:

– Мне пора. – она вытащила кинжал, висевший на поясе супруга, и отрезала прядь своих иссиня-чёрных волос. Завязав локон в бант, Эрия протянула его Валеардису. – Не забывай обо мне, любимый. А теперь я должна уйти.

Валеардис провожал удаляющуюся жену немигающим взглядом, словно бы стараясь запомнить каждую деталь её облика, всё ещё не веря, что видит свою возлюбленную в последний раз. И как только за Эрией захлопнулась дверь, он рухнул на колени и зарыдал вместе с, прижавшимися к нему, детьми. В тот злополучный день был уничтожен император ант’Ариана, бывший когда-то самым кровавым тираном.

На следующий день Валеардис, с кроваво-красными глазами, сидел на троне в глубокой печали, в окружении своих детей, расположившихся на ступенях его престола, и верноподданных. Император пытался понять, что же ему делать дальше, в глубине души всё ещё надеясь спасти свою жену. Шум собрания нарушил вошедший в тронный зал посланник Узантара, нёсший в руках небольшой ларец. Молча, он протянул Валеардису обручальный браслет Эрии, со следами крови и металлический ящичек. Также гость сообщил, что долг уплачен и теперь они квиты.

Тишина повисла в зале, все присутствующие обратили свои взоры на императора. Дрожавшей рукой он принял ларец и долго смотрел на него, не решаясь открыть. Пересилив себя, он осторожно поднял крышку и извлёк из него всё ещё кровоточащее сердце той, которую он любил больше всего на свете. Отшвырнув ларец, Валеардис, молча, уставился на сердце жены, и его жуткие глаза стали наливаться серебряным свечением. Слёзы текли по щекам императора и, наконец, его душа не выдержала боли, разрывающей её в клочья, и испустив дикий крик, заставляющий кровь стынуть в жилах, он высвободил всю мощь своего дара, желая лишь одного – убежать от горя, постигшего его и воссоединиться со своей возлюбленной Эрией. Холодные потоки его магии, вырвавшиеся наружу, заморозили всё вокруг на многие лиги, убивая всё живое на своём пути… Такова судьба последнего императора ант’Ариана Валеардиса III. – тяжело вздохнув, Наргет закончил своё повествование.

Я с ужасом и состраданием посмотрел в сторону последнего императора.

Глава 10. Когда растают снега

– Ну и как нам его разбудить? – возвёл глаза к небу Алирий. – Ты, кажется, говорил, что у тебя есть идея. – обратился он к Наргету.

–Да, есть. – подтвердил полуэльф. – Иначе б я вас сюда не привёл. – Наргет направился к камину, возле которого лежали его вещи, и вытащил из сумки свою большую книгу заклинаний.

– Вот здесь, – указал он на фолиант , – описан один очень древний ритуал, в котором рассказывается как можно вывести ант’Арианца из подобного транса.

– Ага, опять какое-то колдунство? – недоверчиво буркнул Антарий. – Как в прошлый раз, с глемтами, всё будет?

– Что нам нужно делать? – поинтересовался я, не обращая внимание на сарказм Анэру.

– Для того, чтобы разрушить магию императора нам понадобишься ты, – Наргет взглянул на меня, – и твой меч.

– Так, иди сюда. – подозвал меня полуэльф, и указал ногою на место на полу. – Сначала ты должен начертить мечом квадрат , заключая в него трон. Веди линию от места, на котором я стою и, – он отмерил пять шагов, – заверни вот здесь.

Я вынул из ножен Нэзир,. Тихо зазвенев, клинок тускло сверкнул в слабом свете. Взявшись за чёрный эфес двумя руками, я стал чертить прямую там, где указал Наргет, дивясь, как легко мой меч оставляет след в гранитном полу. Когда я закончил с квадратом, то принялся перерисовывать с книги странные символы, располагая их по углам четырёхугольника. После, внутри квадрата я начертил круг, заключив в него застывшего императора, сидящего на своём престоле. После Наргет попросил меня удалиться подальше от моего «художества». А сам же он принялся нараспев читать какое-то странное заклинание, на непонятном языке, очень стараясь выговаривать труднопроизносимые слова и едва успевая глотать воздух. Всё это действо сопровождалось гадким хихиканьем и перешёптыванием со стороны, стоящих поодаль Алирия и Антария.

Наконец-то Наргет закончил петь и с трудом перевёл дыхание, с надеждой смотря на застывшего правителя ант’Ариана. Но не последовало никакого эффекта. Погрузившийся в вечный ледяной сон, император Валеардис наотрез отказывался пробуждаться, ну или, хотя бы пошевелиться. Очередной неудачный магический эксперимент Наргета вызвал бурное негодование у братьев, притомившихся от холода и долгого ожидания. Устав от постоянных трудностей на нашем пути и наткнувшись на новое препятствие, Анэру стали искать виноватого во всех грехах. И им, естественно, оказался полуэльф.