Неукротимое пламя

3. Эш

Звон в ушах так и не проходит, хотя сигнализация выключилась еще пять минут назад. Рассеянно потираю правое ухо, пока помогаю Блейзу и Авроре разложить в спальне настольную игру. Элоиза смотрит в окно и полностью уходит в свои мысли, а Нова со Стерлингом прилипли к своим телефонам в соседней комнате. Мой телефон бесконечно пищит, приходят уведомления о новых сообщениях.

– Мне уже нравится эта игра, – говорит с улыбкой Блейз, осматривая картонную коробку с крупной надписью «Trouble^[1]» и пузырьками вокруг. Он стряхивает крышку, достает игровое поле, тут же несколько раз нажимая на пластиковый купол, в котором находится кубик.

Младшие близнецы, интуитивно понимая, что мать не обращает внимания на их выходки, не прекращали сходить с ума. Буквально. После того как Аврора уронила настольную лампу, а Блейз проткнул вилкой гипсокартонную стену, я решила направить их энергию на что-то более безопасное, пока мы все ждем новостей.

– Какого цвета фишку ты хочешь? – спрашивает Аврора.

Я открываю рот, чтобы ответить ей, когда слышу хрюкающий смех Стерлинга, телефон в кармане снова подает признаки жизни. Сунув руку в карман, перевожу его на беззвучный режим. Он, конечно, все равно будет вибрировать, но этот звук чуть менее раздражающий.

– Вы пока начинайте, а я схожу и проверю взрослых ребят, хорошо? – Я киваю в сторону соседней комнаты и тяжко вздыхаю, будто проверка Стерлинга – самая мучительная миссия в мире. Аврора хихикает, но кивает. К счастью, игра очень простая, и дети сразу разбираются, что к чему. За эти несколько минут мой телефон оживает еще раз пять минимум.

Достав его из заднего кармана, я встаю и начинаю пролистывать сообщения в нашем общем чате; вообще-то там есть все ребята, но сейчас пишут только Стер и Нова.

Нова

Что такое?

Почему никто ничего не пишет?

Больше вы в жизни без меня никуда не пойдете.

Стерлинг

Расслабься, подруга. Может, Стил с Эм решили уединиться ненадолго.

Нова

Грейсон тоже с ними.

Стерлинг

Нова

Ты когда-нибудь повзрослеешь?

Стерлинг

Честно, надеюсь, что нет!

Когда я захожу в комнату, никто из них даже взгляда от экранов не отрывает.

– Ребят, я не думаю, что засорять общий чат бессмысленными сообщениями как-то поможет, – говорю я. Но не проходит и секунды, как телефон в руках Стерлинга снова пищит, а мой вибрирует. Я качаю головой, но все же читаю новые сообщения.

Нова

Грейсон, что там происходит?

Я знаю, ты читаешь сообщения.

Стерлинг

Ну хотя бы сигнализация, наконец, затихла.

Кто-нибудь хочет поесть?

Несмотря на беспечные сообщения в общем чате, Стерлинг нервно раскачивает одну ногу взад-вперед, будто маятник, и постоянно трет одно место за ухом. Нова слишком занята созерцанием телефона, а вот я это прекрасно вижу.

Зову их по именам, но парочка меня игнорирует, продолжая подкалывать друг друга в сообщениях. Вздохнув, тоже печатаю сообщение.

Хватит уже строчить!

Они свяжутся с нами, как только смогут.

Оба наконец-то поднимают головы и смотрят на меня.

– Эш, а я и не заметил, что ты тут, – говорит Стер.

– Да уж, точно.

Нова открывает рот, чтобы что-то сказать, но входная дверь, наконец, распахивается, и в комнату входит Грейсон. Он выглядит немного растрепанным, а во взгляде виднеется настороженность.

– Наконец-то, – огрызается на него Нова, поднимаясь на ноги. – В следующий раз с малышней будешь сидеть ты.

У меня отвисает челюсть. Она и пальцем не пошевелила, чтобы помочь с Блейзом и Авророй. Я собираюсь высказаться, но решаю просто закрыть рот. Не стоит оно того. Таким нахальным поведением она скрывает нервозность, это один из ее защитных механизмов.

К нам вбегает Элоиза и направляется к Грею.

– Они нашли Сильвер?

Грейсон только вздыхает и отрицательно качает головой. Элоиза снова расстраивается. С грустной улыбкой она хлопает сына по щеке и возвращается в дальнюю часть комнаты, чтобы снова смотреть в окно.

– Какие новости, Грей? – спрашивает Стерлинг, направляясь к холодильнику, чтобы взять оттуда бутылочку сока. Не дожидаясь ответа брата, он отпивает немного прямо из горлышка.

Грейсон потирает подбородок, по-видимому, не особенно желая рассказывать нам, что к чему; от беспокойства в желудке у меня все сжимается.

– Где Стил и Эмберли? – Не могла же я одна заметить их отсутствие.

– Ребят, вам лучше присесть.

* * *

– Так, повторю еще раз, – Стерлинг поднимает руку, привлекая всеобщее внимание. – Падшие переместились в мир смертных и сейчас в открытую уничтожают Лондон и Нью-Йорк. Совет собирает всех потомков ангелов, и даже новичков, из всех девяти Академий для борьбы с ними, а отец просит нас оставаться здесь? – Взгляд его наполнен недоверием и омерзением одновременно.

Нова достает мобильник и начинает что-то печатать.

– Говори за себя. Одно сообщение родителям, и я улечу в Лондон ближайшим рейсом.

Стер комкает салфетку и швыряет ее в стену.

– Мы слишком взрослые для скамейки запасных и не обязаны следить за малышней.

Грейсон садится на стул.

– Мы еще не прошли полную трансформацию. Это ставит нас в очень невыгодное положение, в сравнении со зрелыми потомками. – Судя по его выражению лица, он не особо согласен с таким раскладом дел. Статус «семейного дипломата» не позволяет ему в открытую противостоять воле отца, но видно, что он разрывается между двух огней. Грей лучше скрывает свои эмоции, в отличие от брата-близнеца, но мне кажется, что внутри него, так же как и Стерлинга, все разрывается от ярости.

– Вся эта ситуация – дерьмо, и ты прекрасно это понимаешь. То, что мы еще не прошли полный цикл метаморфоз, не значит, что мы не можем сражаться.

– Стерлинг. Следи за языком, – предупреждает его Элоиза, кидая взгляд в сторону комнаты, где младшие близнецы играют и едят конфеты.

– Мам, уверяю, в Академии они слышали слова и похлеще.

Женщина только головой качает.

Я откидываюсь на спинку своего стула, пальцами обхватив нижнюю губу. Я пока не решила, к какой стороне конфликта отношусь. Внутренний голос настойчиво твердит мне то же самое, что и остальным – я жажду броситься в бой и исполнить свое предназначение, но это, без сомнения, очень опасно. Здесь сейчас есть только родители Дюранов, но, скорее всего, мои тоже хотели бы, чтобы я оставалась в стороне.

– Значит, Стил с Эмберли сейчас там? Они улетели в Лондон без нас? – Не обращаю внимания на укол обиды за то, что меня оставили на задворках. Уверена, их поступку есть какое-то логическое объяснение.

Грейсон переключает внимание на меня. Его взгляд смягчается, будто он увидел, какую боль его слова оставили в моей душе. Я действительно так предсказуема или он просто хорошо читает мои эмоции? Честно говоря, мне неловко от обоих вариантов, и я начинаю ерзать на месте.

Откашлявшись, парень смотрит в сторону. Неужели новости настолько ужасные, что он не знает, как правильнее будет их сообщить?

– Кстати, о них. Папа просил меня дождаться его, но…

Элоиза напрягается:

– Что такое, Грейсон? Где Стил с Эмберли?

– Они покинули резиденцию, но направляются они не в Лондон и не в Нью-Йорк.

– Повтори-ка, живчик? – Нова смотрит на Грейсона, взгляд ее омрачается искорками подозрительности.

У Стерлинга между бровей появляется «тревожная складочка».

– А куда тогда?

Грейсон потирает лоб, но быстро сдается под тяжестью наших взглядов.

– Пришел отец Эмберли, и они ушли вместе с ним.

Ненадолго повисает тишина, а потом мы начинаем говорить наперебой.

– Что?

– Ты шутишь.

– Диньк был там?

– Ее отец нашелся? Кто он?

Последний вопрос задала Элоиза, которая была пока не в курсе происхождения Эм. Она, как и большинство, полагала, что родители подруги – представители существующих ангельских линий.

Я ерзаю на стуле, предвкушая дальнейшие новости, но сначала Грейсон должен ввести свою мать в курс дела.

– Ну, в общем… – начинает он. – Отец Эмберли – Камиэль. Ангел Войны, серафим.

Глаза женщины расширяются от удивления, и она прикладывает руку ко рту.

– Ее отец… серафим?

Грейсон кивает.

– А мать? – спрашивает она.

Парень переводит взгляд на меня. Раз Эм тут нет, он спрашивает у меня, как у ее лучшей подруги, разрешения на раскрытие ее тайн. Я едва заметно киваю, разрешая продолжить.

– Она из ангельской линии.

Какое-то время Элоиза обдумывает услышанное, скрестив руки, затем снова обращается к сыну.

– И куда они отправились?

Супер. Теперь все в курсе всего. И мы, наконец-то, получим долгожданную информацию.

– Они не сказали, – отвечает Грейсон. Приходится подавить стон разочарования. Повернувшись к Нове, он добавляет: – Телефоны у них с собой.

– Как будто от этого много толку, – фыркает она.

Дверь распахивается, и заходит Лоран. Сначала он смотрит на жену, а потом обращает строгий взгляд на сына. Кожа вокруг глаз Грейсона напрягается, и они чуть дергаются, а подбородок, наоборот, опускается. Неодобрение тяжелым грузом оседает парню на плечи.

– Я же просил подождать, – говорит мужчина, бросаясь к жене.

Грейсон поднимает руки, показывая тем самым, что сдается.

– Я и ждал, но… – Он не договаривает. Старший Дюран обнимает Элоизу за талию и помогает ей дойти до свободной комнаты, закрывая за собой дверь.

Нам все еще слышен гулкий голос мужчины, который пытается успокоить жену. Перевожу взгляд с закрытой двери на друга и хмурюсь: мне тоже не нравится то, что сейчас произошло. Разве Лоран не понимает, какое значение для Грейсона имеет семья и насколько сильно его может задеть неодобрение отца?

В комнате повисает неуютная тишина, каждый из нас погружен в свои мысли.

Не могу перестать думать об Эмберли. Спустя столько лет она, наконец, встретилась с одним из своих родителей. Представляю, как ей непросто в моральном плане. Я рада, что Стил сейчас рядом с ней, но и мне тоже хотелось бы. Одно слава богу – переживать о ее физическом состоянии не нужно. Мне намного спокойнее, когда я знаю, что рядом с ней серафим, который, в случае чего, прикроет и поможет.

Стерлинг пристально смотрит на брата-близнеца и произносит:

– Мы не можем сидеть здесь сложа руки, пока остальные идут воевать. Нас ведь для этого и обучали. Потомкам ангелов сейчас пригодится каждый, кто сможет быть им полезен.

Грейсон проводит языком по зубам. Очевидно, что он разрывается, как и я. Вообще-то, в какой-то степени я согласна со Стерлингом, но что мы можем сделать? Из-за поспешных решений мы уже не раз влипали в неприятности; может, в этот раз будет лучше просто переждать.

Нова отрывает взгляд от телефона.

– Хорошие новости. Я смогу вытащить нас отсюда.

4. Эмберли

Соскальзываю со спины дракона. Руки и ноги трясутся, ветер раздувает волосы во все стороны. Когда Камиэль сказал, что мы отправимся на Кипр, я сразу поняла, что речь идет о полете, но и подумать не могла, что мы будем пролетать над Средиземным морем на спине у Динька. Да еще и превратившегося в мифическое существо. Честно говоря, я бы лучше полетела сама, но серафим сказал, что так будет быстрее.

– Что ж, это было интересно, – говорит Стил, приземлившись рядом со мной; волосы его сильно взъерошены, и мне хочется запустить в них руки. Моя прическа наверняка выглядит так, будто я сунула пальцы в розетку. На смуглой коже у него виднеется розоватый румянец, и вообще выглядит он вполне довольным.

– Тебе понравилось, – осуждающе говорю я.

– Что здесь может не понравиться? – Он хлопает дракона по боку, Диньк поворачивает свою рогатую голову и фыркает. Прицелившись в парня, небожитель замахивается своим хвостом, но Стил вовремя успевает отскочить. – Знаешь, этот малый вырос в моих глазах.

Вдали золотисто-розовых небес спектрального мира появляется Камиэль, все шесть его крыльев расправлены, он мягко движется в потоке соленого воздуха. Взгляд ангела скользит взад-вперед вдоль линии горизонта, серафим проверяет, нет ли кого у нас на хвосте.

– Я опять выиграл, – заявляет Диньк, как только Камиэль приземляется на усыпанный ракушками берег.

Блондин опускает голову в знак согласия. Мне показалось, или он едва заметно, но улыбается?

– Признаюсь, нет никого быстрее тебя.

Небожитель выпячивает чешуйчатую грудь и дергает плечами. В мгновение ока он взрывается облаком бирюзовых искр. Как только оно испаряется, перед нами снова белка-летяга. Мне никогда не понять, почему небожитель, имея возможность превращаться в кого угодно, и неважно, реально ли это создание, в основном предпочитает именно эту форму.

Стил поднимает брови и кидает на Динька недовольный взгляд.

– Знаешь, в той засаде с Сильвер и кучей Отрекшихся, в горах, дракон был бы намного полезнее.

– Истинный воин может положить тысячу врагов в одиночку, – возражает ему тот.

– Нам сюда. – Ангел уходит вглубь острова и поднимается на песчаный холм впереди нас. Концы его крыльев тяжело тащатся за ним, оставляя борозды. Здесь, в лучах спектрального солнца, отражающегося от его золотой брони и железных перьев, он кажется таким же свирепым и грозным, как в мире смертных.

Пока мы поднимаемся наверх, Стил берет меня за руку. Я улыбаюсь ему и опускаю взгляд на наши сцепленные ладони. Моя бледная кожа контрастирует с его бронзовой. Я чувствую себя просто крошечной, ощущая свои маленькие пальцы в его больших и мозолистых. Смотрю на профиль, и меня охватывает волна невероятной благодарности за то, что он рядом. Не знаю, как бы я справилась со всем, что на меня обрушилось, в одиночестве. Стил для меня словно маяк, не дающий мне уплыть в открытое море хаоса.

Мы добираемся до вершины холма, и глаза Стила расширяются от удивления. Он испускает приглушенный свист. Посмотрев перед собой, я окидываю взглядом деревню, расположенную вокруг небольшого залива внизу. У покрытых белоснежной штукатуркой домов с красными черепичными крышами изгибаются утрамбованные песчаные улочки. Машин здесь нет, а вот людей достаточно. Некоторые из них – крылатые.

До меня доносится смех, я смотрю влево и замечаю группу маленьких детей, играющих на газоне с несколькими совершенно разными животными. Там есть и обезьяна, и ленивец, и даже питон.

А откуда там, интересно, взялся тюлень? И они что… в пятнашки играют?

За несколькими детьми прыгает крупное млекопитающее с большими плавниками. Те только визжат и заливисто смеются от радости.

Взрывается облако искр, и существо превращается в поросенка. Громко хрюкая, он радостно продолжает бегать за малышней.

Небожители.

– Твои друзья? – спрашивает Стил Динька, который, так и не ответив, стремглав проносится между наших ног и бросается вперед.

– Именно так эти Нефилимы и скрывались в течение двух тысяч лет, – говорит Камиэль, кивая в сторону детей и волшебных созданий, к которым только присоединился наш друг. – Сверхъестественный камуфляж.

Наблюдаю за тем, как Диньк исчезает в куче искр, проносится над головами играющих деток, осыпая их розовой пыльцой.

– Если здесь достаточно небожителей, чтобы защитить весь Эдем, почему Нефы ангельского происхождения скрываются? Разве их хранители не смогли бы защитить их? – спрашиваю я.

Камиэль качает головой.

– Основные навыки небожителей – сокрытие ауры и изменение формы. Я выбрал для тебя именно этого хранителя, – он указывает на Динька, – потому что он также обладает навыками исцеления, что само по себе большая редкость среди ему подобных. Но сами по себе они довольно миролюбивые создания, во многом похожие на маленьких детей. Если бы Нефилимы ангельского происхождения не скрылись в этом святилище, они бы наверняка погибли.

Я поворачиваюсь к Стилу.

– Теперь очень многое стало понятнее.

Стил фыркает и качает головой.

– Вот тебе и всемогущие создания.

Вернувшись к нам, Диньк снова превращается в белку-летягу и приземляется ко мне на плечо.

– О чем болтаем? – спрашивает он.

Я уже открываю рот, чтобы ответить ему, но Камиэль начинает говорить раньше.

– Никиас. А вот и ты.

Серафим делает шаг вперед и хлопает по предплечью потомка ангелов со свободно распущенными крыльями за спиной, вышедшего к нам из деревни.

– Рад тебя видеть, – улыбается тот товарищу, и в уголках его глаз появляются морщинки; на лице его нет ни капли страха. – А это, должно быть, она.

– Да, – подтверждает Камиэль.

Бог ты мой. Этому мужчине уже обо мне известно, а вот я не знаю ничего ни о нем, ни о Нефилимах ангельского происхождения.

Никиас замирает, чтобы окинуть меня взглядом, а потом делает широкие шаги в моем направлении, протягивая вперед руки, чтобы обнять. На этот раз, когда Стил частично загораживает меня своим телом, я не возражаю. Не стоит лезть к едва знакомому человеку с объятиями.

Мужчина резко останавливается и опускает руки. На лице его мелькает недовольство, и уголки губ опускаются вниз.

– Никиас не причинит зла, – уверяет меня отец. – Ему я бы мог спокойно доверить свою жизнь.

Интересненько. Серафим готов доверить свою жизнь Нефилиму. Но тот факт, что Камиэль доверяет ему, не значит, что я испытываю те же чувства.

– И это никак не связано с тем, что технически он мой внучатый зять, – улыбается мужчина и хлопает блондина по плечу. В речи его слышится легкий акцент; кажется, будто он старается четко произносить каждый слог. Похоже, английский для него далеко не родной язык.

Камиэль скрещивает руки на груди, выражение лица его становится суровым.

– Перестань об этом упоминать. Между прочим, я на десятки тысяч лет старше тебя.

– Но факта это не отменяет.

– Погодите, если вы пра-пра-прадедушка его жены, значит, для меня вы… – Я внимательно присматриваюсь к потомку ангелов. Его очень загорелая кожа испещрена морщинками. Если судить по человеческим меркам, то на вид ему где-то за пятьдесят, значит, по меркам Нефилимов, он живет уже очень долго. Мужчина высок и мускулист, как и любой представитель нашего вида. Его черные волосы до плеч сейчас собраны в узел на затылке. Из-под темных широких бровей на меня смотрит пара темно-синих глаз, цвет которых невероятно похож на мои собственные.

– Член семьи, – заканчивает за меня Никиас, когда молчание с моей стороны слишком затягивается.

Я просто в шоке. Да, сегодня я, наконец, встретилась с отцом, но из-за его неординарной внешности у меня получается хотя бы мысленно не считать его родственником, из-за внешности и очень холодного отношения ко мне. А вот от Никиаса наоборот, несмотря на мою изначальную отрешенность, исходит невероятное «родное» тепло.

Следовало догадаться, что я встречу кого-то из дальних родственников по прибытию в Эдем. Это логично, но я попросту не была морально готова.

Я делаю шаг вперед и касаюсь кончиками пальцев бицепса Стила, чтобы почувствовать поддержку кого-то знакомого. Мышцы его руки напрягаются, и он смотрит на меня. Во взгляде его читается тревога, он беспокоится за меня.

Слегка улыбаюсь ему, давая понять, что со мной все в порядке. Он кивает, а затем обнимает меня одной рукой, притягивая к себе. Мне очень нравится то, что мы понимаем друг друга без слов.

– А это у нас кто? – спрашивает Никиас, удивленно поднимая брови.

– Ее мальчик на побегушках, – моментально и бесцеремонно выдает Диньк.

Боже мой. Только не опять. Закрыв глаза, потираю переносицу, а затем открываю их снова.

– Прости, – шепчу я Стилу.

Он усмехается, и внутри у меня все начинает гореть.

– Знаешь, это странно, но я не против этого прозвища.

Я качаю головой.

– А я очень даже против.

– Мальчик на побегушках? – брови мужчины взлетают еще выше, и он обращает взгляд к Камиэлю. – И ты не против подобного?

Серафим только хмыкает.

– Ставросу это не понравится, – говорит Никиас.

– Эта традиция в любом случае уже устарела, – отвечает ему Камиэль, пожимая плечами.

– Сказал ангел, которому тридцать тысяч лет.

– О чем это вы? – спрашиваю я, неосознанно прерывая их странный и непонятный диалог.

Никиас жестом приглашает нас следовать за ним.

– Скоро ты все поймешь. Идемте. Помогу вам обустроиться. – Они с Камиэлем снова жмут друг другу руки, одновременно кивают, прежде чем Никиас начинает спускаться с холма в сторону деревни. Я делаю пару шагов в его сторону, но, заметив, что серафим стоит на месте, замираю.

– Ты не идешь с нами?

Он отрицательно качает головой.

– Я вернусь так быстро, как только смогу.

Точно. Падшие в Лондоне и Нью-Йорке. Камиэль ведь Ангел Войны. Дела не ждут, нужно поубивать кучу врагов и все в таком духе.

Я кусаю нижнюю губу.

– То, что ты сказал об отношении некоторых ангелов к Нефилимам… В Лондоне и Нью-Йорке соберется множество потомков ангелов, которые будут помогать, чем только смогут. Мне стоит переживать?

А что, если в этой передряге окажутся и мои друзья? Я точно знаю, они не захотят сидеть сложа руки в резиденции старейшин, зная, что большинство их сородичей отправляется сражаться.

– Мои войска будут разбираться с Падшими, – отвечает мне Камиэль. В желудке у меня все сжимается. Звучит не очень-то обнадеживающе. – Знаю, у тебя много вопросов. – Он поднимает руку, будто собирается потрепать меня по волосам или плечу, но опускает ее, так и не коснувшись меня. Сейчас мы оба чувствуем себя очень неловко. – Мы обязательно поговорим, когда я вернусь.

Я коротко киваю ему. Учитывая положение дел, это единственное, на что мне остается надеяться. Серафим поворачивается в сторону моря и взмывает в небо. Не дожидаясь, когда он исчезнет из виду, я отворачиваюсь в противоположную сторону. Сделав глубокий вдох, я беру Стила за руку, и мы идем за Никиасом в Эдем.