Остин

Глава двадцать девятая

Керром

Боги войны

Эштон и Дакота сидели у камина, за бокалом вина размышляя о будущем. Аккуратные поленья, будто вышедшие из инкубатора, тихо потрескивали, источая терпкий аромат амменте. Вообще, сжигать дерево, из которого готовят напиток, было запрещено во всем мире, но разве богам можно что-то запретить?

– И что мы будем делать, Эш? – тихо спросила Дакота у мужа.

– Против пойдем, знамо что! Ты думаешь, эта девчонка оставит нас в живых, если у нее хватит силенок сменить пантеон? Да и будут ли войны под ее началом? Что-то я очень сильно сомневаюсь! – отозвался бог, сжимая кулаки.

– Я вообще ставлю на то, что она не сможет.

– Фу, Дакота, что за выражения? Опять у людишек нахваталась? – скривился Эштон.

– А что плохого в ставках? – нахмурилась богиня, напрягаясь.

– То, что я о них ничего не знаю! Я приказываю тебе не использовать в разговорах со мной такие выражения! – Вызверился бог, потирая кулаки. – А не то…

– А то что? – воскликнула Дакота.

– А не то я выбью из тебя всю дурь, как поступал на протяжении пяти столетий! – прорычал он, вскакивая с кресла.

– Это еще кто из кого выбьет! – прорычала богиня, и первая бросилась в драку.

Они оба знали, что их битва долго не продлится. Как знали и то, что они оба непобедимы. Да и сама битва была куда более похожа на танец, чем на драку. Они кружили по гостиной, не отводя глаз от соперника. Если кому-то и удавалось зацепить другого, то лишь по касательной, бесследно.

Вскоре Эштон поймал жену в кольцо рук и страстно поцеловал. Та, побившись в его руках, обмякла и ответила на поцелуй.

Керром

Боги любви

Амари ожидал жену уже давно. Непростительно давно, если быть точным. Сколько он себя помнил, не позволял себе изменять. Он считал это низостью. Неуважением в первую очередь к себе, не говоря уже о партнере. Более того, у него не возникало даже одной, завалящей мыслишки об измене, ведь он любит жену. По-настоящему любит! И что получается? Пока он дает пример людям, как нужно любить, она в это же время показывает как не нужно?

Бог любви счел неприемлемым выставлять свою боль напоказ, потому он заперся в себе, думая лишь об одном: как форсировать события так, чтобы получить долгожданный покой…

Глава тридцатая

*Астар*

Что произошло между моей девушкой и ее братцем, я до сих пор не знаю. Вчера они всю ночь просидели в библиотеке. Ленни вернулась трезвая, но разило от нее так, что казалось, она либо неделю пьет, либо искупалась в алкоголе. Проспав от силы пару часов, она без разговоров и нервов поднялась и ушла. Раньше, чтобы  разбудить, нужно было тормошить ее несколько часов, стараясь при этом не пострадать.

В полдень они с Демьяном пригласили всех на коронацию. Хотя назвать это действо коронацией у меня язык не поворачивался. Мы просто пришли в зал, где ранее занималась непотребством мать близнецов, Ленни взяла величественную корону, сдула с нее пыль и нахлобучила брату на голову. Пробормотав при этом что-то типа: «Властью, данной мне Остином, объявляю тебя императором».

После этого смехотворного действа, мы моментально собрались и отправились к драконам.

– Ты не обиделся? – тихо спросила Ленни, когда мы прошли пару километров у границ земель драконов, выискивая брешь. Это такое отверстие в охранном куполе, у которого обычно встречают гостей сами драконы. Бродили мы уже около часа, и ничего не нашли. По-крайней мере, пока не нашли.

– А должен был? – недоуменно покосился на нее.

– Ну, я ничего тебе не объяснила. Просто тяну и тяну за собой, заставляю делать то, что мне нужно. – Ответила она, вжимая голову в плечи. Удивительно, как в ней сочетается яростная принцесса и робкая малышка.

– Во-первых, – сказал я, остановив ее. – Ты, даже при всем желании не смогла бы заставить меня что-либо делать. Во-вторых, ты – моя женщина, и я априори должен. А в-третьих, нужно не только тебе. Я хочу жить, и хочу, чтобы мой народ жил. А насчет обид: я тебе что, мальчик, чтобы обижаться без причины?

Она ошеломленно уставилась на меня. Вроде не сказал ничего такого… А она смотрит так… по-детски, наивно, будто я для нее весь мир.

– Но если ты прямо сейчас мне все не расскажешь – честное слово, обижусь!

Ленни рассмеялась. А потом медленно, по кусочку мне все рассказала, и… Я хочу убить отца своей будущей жены. Даже если при этом я убью мир. Р-р-р!

Двигались мы по кругу. Солнце палило нещадно, но при этом изнутри шел пронизывающий холод. Драконы балуются? Когда-то, лет двести назад, я вот так же бродил вокруг купола. Часа четыре, не меньше. Но, очень возможно, что больше. Время тут течет совершенно по-другому.

Слева и сверху послышался свист. Со всех сторон, куда уходил взгляд, были видны одни лишь серые хламиды. Они спускались даже сверху! Падали с неба, как дождевые капли, только крупнее раз в триста. И я как-то сразу понял, что нужно защищаться. На меня налетели двое. Бесформенные, бесполые, безликие. Другие серые утащили Ленни, а я бился и бился. Только заставлял себя «не оборачивайся, нельзя!»

Где-то справа слышался свист рагха – это значит, моя девочка жива, она не сдается! Значит, и я не сдамся.

Сколько это длилось, я не знаю. Знаю лишь, что у меня появилось множество глубоких царапин по всему телу, которые, обернувшись, я залечил бы за пять минут.

Я и сам, по правде говоря, положил немало. Но из-за одежды и масок на лицах создавалось впечатление, что их количество никогда не закончится.

И тут я понял, что на меня никто не нападает. Вокруг гора трупов, или не совсем трупов. Справа, в метрах пяти Ленни сидит на земле.

Оказалось – мы с Демьяном бились плечом к плечу. Неосознанно встали, зато максимально эффективно. Матвей вместе со всеми не бился – он прикрывал Кита, который на момент нападения шел рядом с ним.

Зато Вика оторвалась – она обессиленная, лежала на земле. Матвей сразу подскочил к ней, думая, что она погибла, но она лишь отмахнулась от него.

И вот сидим мы, уставшие, голодные, все в крови и царапинах, возле закрытых драконьих земель и тут появляется он.

*Матвей*

Не участвовать в общей битве, наверное, стыдно. Но я тупо не успел среагировать. Единственное, на что меня и моей реакции хватило – я задвинул мелкого себе за спину и защищал его. Хотя к нему особенно и не рвались, как, собственно и ко мне. Эти люди в серых хламидах, нападали на всех, кроме меня. Подозреваю, мальчика за моей спиной они тупо не увидели. И примерно в середине битвы до меня, наконец, дошло: это же те самые еретики! И там, позади нескончаемой армии, стоит человек. Беловолосый, худощавый, он не отрываясь смотрел на меня.

Я не придал этому особенного значения – увидел, как Вика упала, и бросился к ней. Она была с ног до головы измазана кровью. На лице огромный синяк, черные волосы, слипшиеся от крови, больше напоминали воронье гнездо. Я опустился на колени возле ее головы.

– Ты как? – тихо спросил. А она лишь подняла, и тяжело опустила на землю левую руку. И глянула в глаза, с едва уловимым укором.

На мое плечо легла рука, и я вздрогнул.

– Кем бы ты ни был, давай потом, а? Я налажал, и сильно. – Тихо сказал, не поднимая головы. Не то, чтобы я действительно чувствовал вину, просто, я же мужик! Как она такого любить будет? А скажу, что мальца защищал и все, буду прощен!

– Думаю, ты меня все-таки выслушаешь. Я твой отец, Матвей.

*Ленни*

Сижу. На земле. Задолбали. Идешь себе такой, идешь и на тебе! Защищайся! И это, блин, ладно! Битва окончена, враг повержен. Вот только появляется какой-то мужик, накрывает половину команды щитом, из которого не выйти, и начинает ругаться с Матвеем. Тот сидит возле Вики, которая, похоже, ранена! А-а-а! Как же вы все меня бесите!

Астар удерживает меня, но я вырываюсь и бегу к щиту, бьюсь о него… Тщетно. Он словно каменный, или… поставленный богом? Черт возьми, да сколько здесь этих богов? Развелось, как блох, честное слово!

Остается только сесть и смотреть. Матвей сначала кричит на мужчину. Потом застывает, словно ему сказали что-то очень важное… И теперь он поднимается, медленно кивает, и жмет мужчине руку. Наконец, щит падает.

– Познакомьтесь, это Себастьян. Мой отец. – Твердо и решительно говорит он, словно принимая какое-то решение.

– Ааа, так мы, получается, родственнички! – с каким-то нездоровым энтузиазмом восклицает Демьян, и меня передергивает. Такое ощущение, что я попала на плохо поставленный спектакль, в котором должна сыграть одну из главных ролей.

Себастьян. Так вот ты какой. Бог снов, благодаря которому я столько раз умирала. Бог, который обожает насылать кошмары и мучить людей. Брат-близнец Ждана, моего врага. Настоящий отец моего друга…

– Получается. – Прокаркал Матвей, отводя глаза. – Мы идем с ним.

А в глазах его бушевал шторм. Он будто боролся с кем-то, или сам с собой. На самом деле, это уже не столь важно. Иногда важен лишь сам факт борьбы.

– Матвей, я же вижу, что ты не хочешь с ним идти! – Тихо сказала, глядя ему в глаза. – Не надо, останься с нами! Ты нам нужен! Ты мне нужен.

Последнюю фразу я добавила шепотом, почти не слышно. Думаю, он просто прочел ее по губам.

Его лицо перекосила гримаса презрения. Он сжал кулаки, и отступил на шаг. Ближе к Себастьяну, дальше от нас.

– Я тебе нужен? Да, может и нужен, но лишь в качестве бесплатной жилетки. А отцу я по-настоящему нужен. Как и Вике. Безо всяких условий. – Отрезал он.

– Ленни, о чем он говорит? В смысле, бесплатная жилетка? – настороженно спрашивает Астар. Я мысленно умоляю Матвея промолчать.

– А ты что, ничего не знаешь? – смеется сын бога. – Как же так! Наша насквозь правильная принцесса не сказала тебе правду? Ай-ай-ай!

– О чем. Ты. Говор-ришь?! – Рычит волк, напрягаясь, подаваясь вперед.

– Мы целовались. Когда ты обидел ее. Она плакала, а я услышал. И когда я утешал ее, наши губы слились в страстном танце! – расхохотался Матвей. Мне стало гадко. Такое ощущение, что я та самая Кэрри из книги Стивена Кинга, которую облили свиной кровью. Я была зла на Матвея, но, тем не менее, на себя я злилась еще сильнее.

Лицо Астара не выражало ровным счетом ничего. Куда сильнее его выдавали трясущиеся, наполовину обтянутые белоснежной шерстью руки. Он просто развернулся и пошел прочь. Даже не вдоль купола, как мы должны были… Он направлялся в небольшой подлесок, который виднелся километрах в двух отсюда.

Матвей, Себастьян и Вика скрылись в кроваво-красном портале, а я осталась сидеть на стремительно остывающем песке. Демьян, даже не взглянув на меня, схватил Кита за руку, и ушел за Астаром. Лишь мысленно сказал «Тут я не на твоей стороне. Не стоило, сестреныш».

Я осталась одна. Чувство вины сдавливало грудную клетку, наполняло легкие. Дышать становилось все труднее. Будто ответом на мои страдания, грянул гром. Запахло озоном.

Что мне мешало рассказать ему? Страх. Я боялась, не хотела видеть в его глазах разочарование. Поначалу я и вправду боялась. А потом просто замоталась и забыла. Хотя, разве о таком забывают?

На мое плечо опустилась огромная рука, и я вздрогнула.

– А, Горан? Присаживайтесь. – Мне совсем не хотелось сидеть тут с ним, но нужно быть вежливой. Он ведь совсем не виноват в том, что я тварь.

– Не переживай так. – Тихо сказал он, тяжело опускаясь на песок. – Ты маленькая и глупенькая. А он – большой и сильный мужик. Он перебесится и успокоится, простит. К тому же вспомнит, что и он тогда был не прав. Конечно, это не оправдание, совершенно не оправдание, но по молодости чего только не натворишь. И знаешь, ему ведь больнее от того, что узнал он не от тебя, понимаешь? Ты не сказала ему правды, вот он и бесится.

– Да понимаю я, – покачав головой, прошептала я. – Знаю! Но я сначала боялась, а потом и вовсе забыла, понимаете?

– Я-то понимаю, а он поймет? – пытливо взглянув на меня, он вздохнул. – О таком нельзя забывать, девочка. А лучше вообще не делать. Ладно, будем больше об этом. Все наладится, обязательно. Давай просто помолчим.

Внезапно раздался пронзительный крик. Я резко обернулась, увидела, что мои мальчики спокойно идут к нам. И вновь раздался крик. Хотя он и не был криком в прямом смысле – скорее отчаянный клекот, зов. Я вскочила, подбежала к куполу. Звук шел оттуда.

Парни, наконец, дошли, встали возле меня. Мы настороженно переглянулись и прислушались – как по заказу, зов повторился. Забыв про купол, я рванулась вперед. Песок отчаянно цеплялся за ноги, мешая, замедляя. Но я слишком упряма, чтобы сдаваться из-за такой ерунды. Я бегу, практически лечу вперед, крик, наконец, приближается.

Первое, что я вижу: синее крыло обагренное кровью. У него сломано левое крыло! Едва успевая затормозить, я без задней мысли плюхаюсь на колени возле дракона, и успокаивающе шепчу:

– Тише, тише, малыш! Сейчас мы тебе поможем!

Дракончик, не больше метра в длину, вдруг встает на задние лапы и рычит. Угрожающе. Но мне становится смешно.

– Я не причиню тебе вреда, слышишь? Я хочу помочь! – говорю тихо, стараясь не делать резких движений. – Дай мне свое крыло, я посмотрю, что можно сделать.

Малыш послушно протягивает левое крыло, и я поражаюсь: оно невероятно хрупкое, буквально просвечивается на солнце! Сапфирово-синяя чешуя, которой покрыт дракон, вся в засохших, темно-красных капельках. А переведя взгляд на крыло, я вижу неестественно выгнутую кость. Может я и не учила анатомию драконов, но учила человеческую. Сомневаюсь, что они так уж сильно отличаются!

Я переключаю взгляд на магическое зрение. Теперь я вижу все суставы, мышцы и главное – сломанную кость. В первую очередь ее нужно поставить на место, потом зафиксировать.

Когда все было кончено, малыш уже не рычал. Он доверчиво жался ко мне, в поисках защиты и… любви? По-крайней мере, мне так показалось.

«Спасибо, человечка. Теперь я тебе должен!» – пропел в моей голове мужской голос. Еще один менталист, да елки-палки!

– Ничего ты мне не должен, успокойся. Я не могла иначе. – С трудом проговорила я. Меня не отпускало ощущение, что я схожу с ума. То с книгой разговариваю, то с драконом, сейчас еще что-нибудь такое подтянется. – Как тебя зовут, дракончик?

«Торн. И я не дракончик! Мне триста двадцать лет!» – с обидой в голосе, проговорил он.

– Тогда, извини, конечно, но… Вы все такие маленькие? Я представляла драконов огромными, величественными рептилиями, которые могут превращаться в людей. – Пролепетала я, теребя свои ногти. Мне было жутко неловко за свои познания в этой сфере.

«Почти верно. Мои сородичи действительно в большинстве своем, огромного размера. Но в людей мы превращаться не можем. Да и зачем? Наша шкура куда крепче, ноги сильнее, да еще и летать могут… некоторые»

– Некоторые? А ты, получается, не можешь? – знаю, вопрос максимально бестактный. Но должна же я знать, кого планирую взять к себе в команду!

«Нет, – зло отозвался дракон. – Не могу. Я родился с поврежденными крыльями. Мои родители пошли против правил и скрыли это. Они должны были сразу выбросить меня из гнезда… это по правилам. Но мама слишком долго хотела иметь птенцов, она не смогла со мной расстаться. А отец просто слишком сильно любил мою мать, чтобы сделать ей больно. В итоге я прожил с ними сто лет, яркие и красочные сто лет, пока не остановился в развитии. Я просто перестал расти. Мать все никак не могла меня отпустить, убить, считай. И мне посчастливилось прожить еще двести двадцать лет. А несколько дней назад мама умерла. И отец, без объяснений, просто выбросил меня из гнезда. Естественно, я не взлетел! Разве можно встать на эти ошметки? – он приподнял правое крыло и слегка пошевелил. – Вот и сломался в полете. А кричал, чтобы добили. Надоело мне мучиться, понимаешь? Надоело!»

– Ну, знаешь! С добиванием ты не по адресу. Знаешь, я однажды прочла в одной книге очень крутую фразу: «Возможно, я не то, что тебе нужно. Но я – все, что есть у тебя на данный момент», – Просто сказала я, отрывая кусок белой ткани от своей рубашки. – Сейчас я подлатаю тебя, потом мы пойдем прямиком к драконам, надерем задницу твоему папаше, и ты останешься с нами. Умереть ты всегда успеешь! Просто позволь мне показать тебе жизнь, ладно?

Дракон долго молчал. Он даже прикрыл глаза, и, казалось, уснул, пока я заматывала его крыло. Вздрогнув, он распахнул свои фиалковые глаза, глубоко вздохнул и проговорил: «Хорошо. Но обещай мне, человечка. Если я попрошу, ты убьешь меня»

– Можно просто Ленни. – Проигнорировав его последние слова, я подхватила дракона на руки, и едва не уронила. – А ты тяжелый! На вид и не скажешь!

«Ленни, поставь меня, сейчас же, – Возмущенно пророкотал он. – Я сам пойду!»

– Нет уж, тебе отдых нужен. – Проворчала я, перехватывая его поудобнее. Обернувшись, я заметила Астара и Демьяна, стоящих в пяти метрах от меня. Их чересчур серьезные лица подрагивали, будто они изо всех сил держались, чтобы не заржать.

– Ленни, ты даже здесь умудрилась найти приключения на свою неугомонную задницу? – проворчал Демьян, и все-таки не выдержал, заржал. Астар, тем временем, молча забрал у меня дракона, который ворчал «Как поклажу меня передаете друг другу. Как так можно! Я же живой дракон!»

– Да ладно тебе, Астар будет очень аккуратно тебя нести, обещаю! – Давясь смехом, хрюкнула я. Бросила благодарный взгляд на Астара, но он старательно отводил глаза.

Так-так, а вот и наш провожатый летит! Весь такой красный, аж в глазах рябит. С солнцем сливается, бедняга. Дракон стремительно снижался, мощными потоками ветра вздыбливая песок. А когда я, наконец, оттерла глаза от этого гадства, перед нами уже лежал огромный, алый дракон. А по сравнению с Торном – драконище! Да у него одна чешуйка размером с две мои головы! А сам он… Метров семь в ширину, а в длину… Длину-то я и не вижу, за такой огромной башкой!

«Зачем пожаловали, детишки?» – раздалось громоподобное рычание, подозреваю, у всех в головах. Подозрения подтвердились, так как ответил Астар.

– Нам нужно поговорить с вашим императором! – прокричал он.

«Это зачем еще? Императору не до ваших мелких делишек!» – усмехнулся этот… дракон. А я думала, они классные!

– Это не только наши делишки! Остин погибнет через четырнадцать лун, если вы не поможете нам свергнуть богов! – Громко, немного высокомерно, сказал волк.

«Это не наша проблема, смертные! Мы просто перейдем в другой мир в случае необходимости» – хрипло рассмеялась высокомерная громадина.

– То есть, помощи от вас не ждать? – тяжело вздохнув, спросил волк.

«Мир поможет, если действительно нужно» – ответил дракон, разворачиваясь. Больше мы не услышали ни слова. Величественно поклонившись на прощанье, он расправил крылья и взмыл в небо, оставив за собой лишь ворох поднятого песка.

М-дя. Похоже, надрать задницу отцу Торна не получится… но это, конечно же, наименьшая из наших проблем.

Глава тридцать первая

Керром

В гостиной Доминики было многолюдно, как никогда раньше. Прекрасная Амелия, богиня любви, с комфортом расположилась в кресле у панорамного окна, за которым разразилась настоящая буря. Молнии били в землю, длинные ветви плакучих ив, словно тончайшие руки, остервенело хлестали стекла, грозя вот-вот их выбить.

Сама Доминика сидела на полу. В руках ее был обыкновенный крючок и белая, шелковая нить. Она, то истерично вязала, махая инструментом не медленнее, чем крутятся лопасти взлетающего вертолета. То яростно распускала, бубня что-то себе под нос. То были нити судьбы. Или нет?

Были здесь Эштон и Дакота: стоя посреди гостиной, они ругались на повышенных тонах. О чем они спорили, остальные давно уже потеряли нить, потому никто не обращал внимания.

У противоположной от окон стены стоял камин. Оформление его было простейшим, однако огонь в нем точно был необычным: языки пламени, то и дело вылетали из своего жилища и щекотали Мию, сидящую в кресле напротив.

Ждан и Себастьян сидели бок о бок на красивом, но жутко неудобном диванчике, совершенно не предназначенном для долгого просиживания штанов.

Но именно этим все и занимались. Ожидание тянулось бесконечно.

Наконец, как раз между богами войны появился портал. Все замерли, казалось, забыв, как дышать. Джулиана, сияющая, словно тысячи солнц, царственно выплыла из сияющего круга и улыбнулась.

– Доброго солнца, дорогие мои. У нас все получилось! – ее улыбка на мгновение померкла, чтобы засиять с новой силой: губы искривились в торжествующей усмешке. – Мои дети считают меня сумасшедшей!

– Да уж, не думал, что они настолько глупы. Как минимум, я был уверен, что мой сын догадается, что к чему! – ответил Ждан, презрительно скривившись. Его разочарование было таким явным, что его можно было потрогать руками. – Я надеялся, они будут более достойными противниками. Так, даже скучновато.

– Ничего, брат, мой сын уже перешел на нашу сторону. Остальные наверняка сейчас злятся. Игра не будет скучной, это я тебе гарантирую.

– Это не игра, глупцы! – заревел Эштон. – Это самая настоящая война, которую мы не имеем права проиграть! Мы должны сосредоточиться на этой мысли!

– Эш прав. Мы должны показать этим соплякам, кто здесь главный. Нас и так уже ни во что не ставят, – Чуть более спокойно отозвалась Дакота, обходя портал, который по какой-то причине не закрылся, и, обнимая мужа за плечи.

– Это бесполезно. На ее стороне играет мир. – Тихо и очень зло прозвучало от камина. Мия так и сидела спиной к собравшимся. – Уж сколько я случайностей против нее творила! Недавно даже усилила ее плач, чтобы твой сын, Себастьян, услышал. И что? Все списали на ее недальновидность и молодость!

– Слушайте! Я вообще не понимаю, почему вы так трясетесь. Они – дети. Мы – боги. Победа за нами. – Высокомерно проговорила Джулиана.

– А как насчет того, что Остин погибнет, если мы не уйдем? – подала голос Доминика.

– Бред. Я уверен, ничего не случится. А если и так, то мы, хотя бы утянем за собой всех. Помирать – так с музыкой. – Рассмеялся Ждан. – Мы не отступимся. Не позволю.