Принцессу драконом не испортишь! Сказка для взрослых

Глава 16. Эпистолярный роман с прекрасным принцем

Целых десять дней принцесса честно пыталась вести себя хорошо. И ей это даже начало удаваться лучше, чем когда-либо в ее жизни. Если не считать нескольких незапланированных эксцессов на уроках архиита и безнадежно испорченных отношений с Глобом Рукотворником.

Короче, до того злосчастного утреннего эпизода с одеждой (о котором мы расскажем позже) все, включая Бернис, считали принцессу исправившейся и покорившейся своей судьбе. Правда, Бернис узнала о хитрости Клодилии, когда у принцессы завязалась официальная переписка с принцем Честером.

По этикету перед тем, как спасать какую бы то ни было девицу, у храброго рыцаря с ней должен завязаться эпистолярный роман. То есть по переписке. И не такой, какой сочла бы нормальным сама принцесса Клодилия (она была бы не против, если бы Честер поинтересовался ее любимой книгой, ее взглядами на мир и на лучшую породу скакуна), а любовный. То есть, храбрый рыцарь должен был признаваться даме сердца в своих чувствах, а она неизменно отвечать ему взаимностью, да еще и плакаться о том, в какой беде она очутилась. Короче, на случай эпистолярной любви и лишенных романтики принцесс в Логове были заготовлены вполне конкретные шаблонные строки, которые следовало вплетать в письмо.

Это было очень кстати, поскольку принцесса Клодилия плакаться не умела. Но могла посетовать принцу Честеру на самого принца Честера. И в особенности на ту бездарную поэму, которую он ей прислал.

 
Роза вянет от мороза,
А фиалка от дождя.
Но мы вместе, но мы рядом,
Мисс Клодилия и я!
 

– Он только что понизил тебя в статусе до простой мисс, – заметила Бернис. Клодилия усмехнулась.

– Мадам Изысканная Словесность назвала это диминьютивизмом – изящным литературным преуменьшением.

– И ты собираешься ему ответить?

– А как же, – убежденно сказала Клодилия. – Что же изящно я могу приуменьшить в самом принце Честере? Как думаешь, я тоже должна написать ему стих?

– Роза вянет от мороза, Ну а я от вашей прозы? – нашлась Бернис.

– Помоги придумать что-то пооригинальнее! Эти стихи, возможно, войдут в копилку литературного наследия Лаэдрии.

– Ты не можешь говорить серьезно! – возмутилась Бернис. – Либо ты не та, за кого я тебя приняла, либо ты быстро отказалась от своего намерения.

– Да нет же! – Клодилия преградила подруге путь к двери. – Мне нужно, вести себя тише воды, ниже травы, чтобы провернуть мой план!

– План? – удивилась Бернис. – Какой план?

– Ну, я еще работаю над ним. – Клодилия указала на книгу преданий. – Эта книга оказалась потрясающим источником полезной информации. Я сверила кое-какие легенды по каталогам, кое о чем в этой книге только намекают… но я клянусь тебе, что я не сдалась! Я не должна привлекать к себе внимание. И я не могу себе позволить заработать наказание. Возможно, мне придется пропасть на денек, чтобы провернуть кое-какую аферу. Мне нужно будет похитить одну книгу с заклинаниями из Магического университета.

Глаза Бернис стали размером с небольшой файер-болл.

– И ты рискнешь пойти на это?!

– Мне есть ради чего рисковать, – сказала Клодилия.

Бернис решительно взяла в руки перо.

– Думаю, сойдет что-то более похожее на классику.

 
Прося у вечности награду,
Пылая гордостью в плену,
Шептать свече не перестану,
Что я Честера люблю!
 

– Потрясающе! – захлопала в ладоши Клодилия. – Как ловко у тебя получается рифмовать!

– Все, что нужно сделать, это представить, что написала бы одна из меланий.

– Ты можешь написать этот стих на листе? У меня почерк, что у однолапой курицы. Боюсь, как бы венценосные предки Честера не истребовали у Дракона для меня дополнительных уроков каллиграфии.

Бернис послушно вывела первую строчку.

– А зачем, собственно, ты собираешься отправиться в Магический университет?

– Видишь ли, заклятия и формулы, которые меня заинтересовали в книге преданий, конечно же, имеют под собой реальную основу. Я порылась в справочниках и нашла, где хранятся книги с рецептом этих чудес.

Несколько полезных заклятий я даже смогла найти в библиотеке Дракона. У него преступно пылится много древних книг. Хотя сами по себе те заклятия совершенно не разрушительны. Самые же интересные формулы таятся в Книге Годфрида.

Глаза Клодилии полыхали. Она лихорадочно кружила по комнате.

– Эта книга сама по себе легенда. Ты слышала когда-нибудь о Годфриде?

Бернис покачала головой.

– Немного. Пару побасенок, но ничего конкретного.

– Годфрид был демиургом, богом, который пришел в этот мир много тысячелетий назад. И делов он тут натворил столько, что до сих пор встречаются печальные последствия его божественного присутствия.

– И он был силен в заклятиях? – скептически поинтересовалась Бернис. – Да еще и обличил их в удобную форму, понятную не-магикам?

Принцесса рассмеялась.

– Если верить легендам, шалопай Годфрид любил раскрывать людям страшные заклинания. Для него сочинять их было также просто, как записать на слух музыкальный диктант для менестреля. Бог видел потоки энергии в воздухе, вещах и словах и умел их сплетать воедино, если его спросят, конечно.

Например, один купец попросил у него способ сделать свою корову фиолетовой. Какая нелепость, сказали его знакомые. Зачем оно тебе нужно? Удивлялись приближенные Годфрида. Но бог что-то пошептал, что-то повысчитывал и записал заклинание, которое превращало коров в фиолетовых. Купец, как оказалось, с помощью этого заклинания выиграл пари у своей жены. Но они после этого вместе не остались. И я не могу их в этом винить.

– Фиолетовые коровы? – прищурилась Бернис. – Ты же не собираешься делать коров фиолетовыми?

– Конечно, нет! В Книге Годфрида описаны такие чудеса, о которых знать ни магикам, ни не-магикам небезопасно.

Бернис снова принялась выводить каллиграфические строчки письма Честеру.

– То есть, твой безумный план состоит в том, чтобы пробраться в Магический университет, схватить экземпляр Книги Годфрида и устроить свою судьбу?

Вид у принцессы был виноватый, и Бернис снова отложила перо.

– Собственно, – неуверенно начала она, – я перерыла все каталоги и справочники, которые были в библиотеке Дракона, и пришла к выводу, что есть только один экземпляр Книги Годфрида и хранится он в библиотеке Магического университета, в месте, где волшебные существа всего мира познают свою сущность и учатся принимать ее.

Бернис нервно хохотнула.

– Отличный план! Украсть у легиона магиков бесценную книгу! Да вокруг нее наверняка выставлен почетный караул!

– О нет, – заверила ее Клодилия. – Книгу даже особо не охраняют. Я прочла это в подшивке студенческих газет.

Бернис на несколько мгновений удовлетворилась таким ответом и принялась за третью строчку четверостишия.

– Стоп! Не может все быть так просто! Неужели книги в Магическом университете не охраняют?

– Ну, – призналась Дили, – в отличие от других книг библиотеки, которые защищены охранными заклятиями от воров, эту книгу невозможно ни заколдовать… ни заворожить. Все заклятия в радиусе двух метров от нее постепенно перестают действовать. Так что и на окружающие предметы не удалось наложить более-менее стабильную защиту. Она хранится на постаменте, накрытая колпаком из хрусталя, впитывая солнечный свет, иначе, если ее спрятать, она начинает… ммм… звенеть. И голыми руками ее не возьмешь. Говорят, она может оставлять ожоги.

Рот Бернис раскрылся. Принцесса продолжала.

– Но самое надежное средство от воров это то, что книга… как бы это сказать… абсолютно бесполезна.

– То есть?!

– Конечно, ее страницы, без сомнения, наполнены магией и тайнами, но остаются ослепительно белыми, несмотря на все колдовские ухищрения архимагов. Кажется, попытки разговорить Книгу прекратились где-то полторы тысячи лет назад. Студентам ее показывают как пример того, как без точных инструкций невозможно привлечь магию.

– И ты уверена, – едко осведомилась Бернис, – что именно тебе удастся извлечь из нее нужные тебе заклятия?

Дили, естественно, не была уверенна, что сможет добиться от книги хоть каких-то результатов. Но об этом она предпочла не сообщать Бернис. В библиотеке Дракона были сотни книг, описывающие эксперименты над Книгой Годфрида. В справочнике также было несколько сотен наименований других опусов, описывающих неудачные научные изыскания над магическим артефактом.

Куда ее только не носили! Какие вопросы только не задавали! В какие фазы Луны, Солнца и других небесных светил! Книга не горела в огне, не промокала в воде, гасила ветра.

– Эта книга, Берни, моя единственная надежда. Лучше я проиграю потому, что не смогла извлечь из нее ни слова, чем если даже не попытаюсь.

Бернис испытующе смотрела на подругу. А затем кивнула и запечатала письмо.

– Все теперь точно решат, что ты окончательно стала пай-девочкой.

И кажется, Бернис-то и сглазила принцессу.

Глава 17. О том самом злосчастном утре и неожиданной удаче

Утро нельзя было назвать добрым. Особенно, когда оно начинается в пять часов, а ты почти всю предыдущую ночь провела за изучением каталогов в библиотеке Дракона.

В такие утра физически невозможно оставаться пай-девочкой.

– Просыпайтесь, ваше высочество! – Румяная щекастая горничная распахнула портьеры. – Пора завтракать и на занятия!

Принцесса не пошевелилась. Благо, горничная была не новичком в этом деле. Она ловко зацепила край атласной простыни, и принцесса скатилась на пол.

– Опять, – простонала она. – Почему ты не можешь будить меня чашечкой кофе в постель?

Пышнощекая горничная уже стаскивала с нее ночную сорочку.

– Господин Элмерик говорит, что кофе вреден для кожи.

– Элмерик – эльф. Ему вредно отказывать мне в кофе. Я могу ненароком его переломить.

– Эльфы не такие слабые как кажутся, ваше высочество. – Горничная принялась растирать ее влажным полотенцем. – Но не волнуйтесь, на уроках волшебнознания вам об этом расскажут.

– Угу, – буркнула Клодилия, подозревая, что сама расскажет больше, чем любой преподаватель Логова.

– Тем не менее Элмерик – специалист по гимнастике, и милорд Дракон приказал всем воспитанницам его слушаться… – Горничная в растерянности остановилась перед гардеробом Клодилии. – А где ваш утренний наряд?

– Не знаю. Вчера утром он был. – Дили пыталась заползти обратно под тяжелое стеганое одеяло.

– Вчерашнее платье было отправлено в стирку. Как и позавчерашнее и поза-позавчерашнее, – нахмурилась горничная и снова столкнула Дили с кровати. – Разве вы не взяли двадцать платьев, как было велено в письме перед зачислением в Логово?

– Двадцать? На кой мне столько? Одного вполне хватило бы… – Принцесса вспомнила о ненавистном заколдованном розовом платье, которое сняла совсем недавно. – Ладно, двух, чтобы на смену.

– Но это неприлично показываться в обществе в одном и том же платье! – Горничная едва не плакала. – Разве не в этом заключалось ваше предыдущее наказание?

Клодилия села рядом с ней и положила руку на ее плечо.

– Ты знаешь, сколько нужно дней и портних, чтобы пошить одно платье для леди?

– Это работа для пяти портних недели на две.

– И как, по-твоему, справедливо ли по отношению к их труду надевать платье всего раз?

Горничная утерла красный нос.

– Это если бы вы меня уволили после первого же утра, сказав, что иметь постоянную горничную неприлично.

– Вот видишь! А теперь пойди в прачечную и принеси мое платье.

– Но это невозможно, ваше высочество! Вся стирка была отправлена этой ночью на мельницу к русалкам. Ваше платье будет готово не раньше завтрашнего утра!

– И что мне прикажешь делать? – Клодилия осмотрела свое белье. Корсет и длинная белая рубашка были более целомудренным нарядом, чем некоторые крестьянские платья или декольтированные наряды леди.

В коридоре прозвенел гонг. Принцесса направилась к выходу. Горничная кинулась ей наперерез.

– Вы не можете выйти в таком виде!

– Мне было сказано, что если я еще раз опоздаю к завтраку, то на меня напялят заколдованное розовое платье, или, еще того хуже, вызовут мою матушку. Я не опоздаю к завтраку, даже если мне придется идти голой!

Горничная расставила руки, но Дили годами тренировалась удирать от дворецкого Амбрехта. Она юркнула горничной под мышку и быстрым шагом спустилась в столовую.

***

Дракон, одетый с иголочки, сцепив зубы, чтобы нечаянно не зевнуть, церемонно подавал утренние булочки меланиям.

В это время Клодилия – его бич, его наказание, посланное не иначе как его отцом с того света, чтобы мучить его – спустилась вниз в одном нижнем белье.

Да, пускай простой тканевый корсет и прикрывал плотно ее тело, но он подчеркивал все его сладкие изгибы. А длинная рубашка приковывала внимание к этим длинным ногам, которое то и дело мелькали в разрезах.

Чертовка с вызывающим видом подошла к столу, ожидая, что ей пододвинут стул. Лакей озадаченно смотрел на Дракона и не знал, как ему реагировать. Признаться, и сам Дракон не знал, как на это реагировать. Он не мог припомнить такого пункта в строгих правилах этикета, хотя точно помнил, что там есть пункт на случай метеоризма у собеседника.

И он старался не думать, как будет здорово прямо сейчас перевоплотиться в змия, разметав все столы и прогнав людей, и заглотить одним махом принцессу. О, он старался не думать (тщетно!), что мог бы проглотить ее быстро, жадно, чтобы она не успела даже пискнуть. Или съесть ее медленно, смакуя каждый ее кусочек, каждую ее косточку, как леденец.

Вместо этого он отправил в рот целую булочку.

Принцесса осмотрелась вокруг. Озадаченный лакей так и не подвинул ей стул. Ее сокурсницы выглядели такими же озадаченными, как и несчастный юноша.

Клодилия подошла к Дракону.

Хозяин Логова старался на всякий случай не дышать, чтобы от бешенства не извергнуть ненароком пламя.

Она спокойно взяла его чашку с кофе и вылила на поднос с булочками.

– Между прочим, милорд, наш специалист по гимнастике Элмерик утверждает, что кофе пить вредно, а булочки есть и того хуже. Он также агитирует за то, что нужно закаляться, бегать голышом по росе, чтобы недуги не приставали. К завтраку я явилась, как было велено, но покидаю ваше теплое общество, чтобы успеть позаботиться о своем здоровье.

Она вскинула голову и направилась к выходу.

Все молчали. Только эта рыженькая, Бернис, принялась тихонько посмеиваться.

***

Дили и не ожидала, что проделка сойдет ей с рук. Дракон наверняка протоптал в своем кабинете паркет, пока придумал ей наказание. Хотя она формально не нарушила расписание и формально выполняла рекомендации Элмерика, тем не менее ее можно было упрекнуть в бестактности их воплощения. А Логово Дракона, как ей успели напомнить, это в первую очередь такт, манеры и грация.

Прослушав на эту тему короткую, но проникновенную лекцию от самого Дракона, во время которой они оба понимали, что зря тратят свое время, Клодилия была определена в подмастерье к прачкам. В починку чистой одежды, точнее. Этот благородный труд (по мнению Дракона, который ни разу им не занимался и вряд ли спускался в бельевую) научит принцессу Клодилию ценить свои вещи. И он достаточно легок (по мнению госпожи Миды, феи-дуэньи пансиона, которая никогда не держала в руках иголку), чтобы не утомить принцессу и помочь ей приобрести полезный навык. Еще Мида была бы рада определить ее туда аж до самого финального боя, но Дракон рассудил, что для первого раза недели будет достаточно.

Могли ли они знать, какую услугу оказывают принцессе?

***

Во-первых, мастерицы любили сплетничать. Сначала они с подозрением косились на малахольную принцессу, но та быстро завоевала их уважение, рассказав пару плоских и крайне неприличных шуток о козлоногих мужчинах и колдуньях.

Во-вторых, ее ловкие пальцы быстро чинили кружева и мелкие аварии, поскольку венценосная матушка и практичная Мораи в едином порыве считали этот навык крайне важным для девушки любого ранга. Поэтому Клодилия начала работать с портнихами на равных, и те вскорости позабыли о разнице в положении.

Так принцесса узнала о всех местных ловеласах и как с помощью кокетства можно выудить неплохую скидку у молочника. Далее разговор пошел о более приемлемых образцах мужчины и, как и предполагалось, речь зашла о Драконе.

Мастерицы почти слово в слово повторили восторженный диалог меланий, только с той разницей, что видеть они бы его хотели не без шейного платка, а без других частей мужского туалета.

– Только, подруженьки, – сказала старшая смены Клара, – он не про нас. И все мы знаем почему.

Девушки согласно загудели.

– Это почему же? – спросила Клодилия до того, как успела секундочку подумать о своем вопросе.

– Потому что Дракон якшается с этой феей Мидой.

После этого гудение стало недовольным. Миду, очевидно, портнихи не шибко жаловали.

– Клянусь, если он женится на ней, то я уйду из Логова! – сказала соседка Клодилии справа.

– Никуда ты не уйдешь, потому что здесь недурно платят, – ответила Клара. – И потом, он не станет на ней жениться. НИ-ЗА-ЧТО! Зачем покупать козу, когда у тебя есть бесплатное молоко?

– Молоко? – не поняла принцесса.

– Ну, знаете, как говорят? Зачем покупать козу, если у тебя есть бесплатное молоко.

– Или зачем покупать курицу, если у тебя петух с яйцами.

– Или зачем покупать эублефара, если у тебя есть бесплатные хвосты?

– Молоко – не молоко, хвосты – не хвосты, – перебила Клара, – но любуются они все время. Даже до спальни редко доходят!

– Не все время! Он выпроваживает ее на ночь!

– А вот и нет!

– А вот и да!

– Дракон ни за что не оставит Миду на ночь в Хижине! Это же его дом!

– А Мида?

– А Мида там что твой приходящий повар или служанка! Раз – два и до завтра в то же время.

– Не может быть все так плохо!

– А вот и может!

– А вот и нет!

– А я могу на шо хош поспорить! У милорда отличное расписание! Сначала завтрак в Логове, потом – кофей в гостиной Хижины, а потом появление Миды. Вон она каждое утро в девять прибывает с телепортом, а затем на белых лошадях едут в Хижину.

– А чего она не ночует в Логове? – поинтересовалась принцесса. – Ее же считают официальной дуэньей. Ей полагается быть все время в пансионе.

Мастерицы рассмеялись.

– Да какая из этой феи дуэнья! Из озабоченного подмастерья конюшего дуэнья лучше получится! Он-то, поди, с леди глаз не спустит! Фея только из-за своего статуса дуэнья. А так то она обычная подстилка!

– Ой, не надо так! Это ты из зависти!

– Конечно! Мне бы хрустальные ножки, ее хвыгуру и Дракона в полюбовники! А Мида нашим Логовом брезгует. Ей подавай перины, набитые лепестками свежесрезанных тюльпанов, ванны из росы и парного молока да чтоб вместо ковров мох.

– Наверняка она против ковров Дракона не возражает!

После этого замечания мастерицы перешли на обсуждение чистки ковров.

А принцесса тем временем приступила к следующей корзине вещей на починку. Она взяла в руки и удивленно повертела рабочее платье прислуги Логова. Такие платья носили все, от служанок до экономки. Платье было из хорошего материала, довольно симпатичное. Если бы в районе Логова не ходила пара сотен таких платьев, его вполне можно было использовать для нерабочих целей.

Оно было длинным до пола, накидывалось как халат и не имело юбок и чехла. Поэтому такие платья были универсального размера и могли надеваться на нижнее белье любой ценности.

– Ого, да тут таких целая корзина! – изумилась принцесса. Ее соседка справа флегматично посмотрела на униформу. Сама она была в такой же.

– Да, их нам выдают. Своих собственных мы не имеем.

– А почему так?

– Чтобы обветшалые можно было быстро заменить на новые и чтобы девушки не переживали за сменную одежду. Иной раз за день служанки могут раз пять сменить форму, если день неудачный или убирают в особо пыльной комнате. Считай платье, что твой фартук.

– Ясно. – Принцесса уже штопала небольшую пропалину внизу юбки.

В корзине было не менее десятка платьев. Уличив минутку, когда девушки были заняты разговором, она затолкала одно из них в свою сумку.

Но не успела она порадоваться, как в прачечную вошли лакеи в ливреях.

– Принцесса Клодилия, вас ожидает новое послание от его высочества принца Честера в парадной гостиной.

Клодилия забросила пузатую сумку под стол и пнула ее ногой подальше. С этим она разберется позже.

Глава 18. Принцесса получает послание от Честера и пытается вернуть сумку

В небольшой парадной гостиной (поскольку в Логове наверняка имелась и парадная гостиная, в которой мог спокойно летать среднегабаритный дракон или пить чай семья троллей из пяти особей) собрались гости, лакеи, сам Дракон с госпожой Мидой, дюжина пажей и глашатай в ливреях Лаэдрийского королевства. Из всех щелей торчали носы слуг Логова.

Не хватало только ее, принцессы Клодилии – виновницы торжества.

Глашатай принялся зачитывать долгую и витиеватую приветственную речь, а принцесса старалась не зевнуть. Трижды ее старания потерпели фиаско.

Далее следовало прочтение письма прекрасного принца Честера, который начал с того, что описал свою доблесть и то, как он одним махом справится с Драконом.

Дракон, в отличие от принцессы Клодилии, слушал глашатая невозмутимо, не фыркал и даже не хихикал. С его лица не сходило выражение вежливого равнодушия.

Особо стоит отметить тот пассаж опуса ее спасителя, ее храброго рыцаря, где он восхищался ее красотой, называя ее «зирландским чудом» и «ангельским зеркалом, которое освещает лучшие стороны его профиля».

К опусу полагалось две иллюстрации. Первая была портретом принца Честера в натуральную величину, в золоченной раме и в парадном камзоле. Дамская часть зала ахнула от его херувимской красоты. Наверняка королева Лаэдрии отдала целый капитал какой-нибудь толковой волшебнице, чтобы та одарила его такой внешностью.

Вторая иллюстрация была рисунком руки самого принца Честера, где он по памяти пытался изобразить портрет принцессы Клодилии. Неизвестно, причина ли в том, что принц плохо запомнил черты принцессы, или в том, что его манера держать карандаш была нетвердой, но он изобразил принцессу эдаким колоссом, подпертым с трех сторон палками для устойчивости. По палкам ползли карлики, не иначе чтобы цапнуть ее. Но мелании тут же углядели в палках силуэт бальной юбки, а в злобных карликах – оборочки.

После этого принцессе полагалось дать ответ на послание.

Принцесса клялась, божилась и даже хлопнула глашатая по плечу, что напишет принцу всенепременно пару строчек, как только так сразу, возможно, после ужина, возможно уже на будущей неделе, а если постарается, то через месяц. На словах же велела передать, что весьма польщена, немного смущена и интересовалась, как доблестный рыцарь собирается выкручиваться, если господин Дракон в образе змия решит на него, например, сесть.

В этом месте Дракон даже немножечко не выдержал, заметив, что это будет крайне невежливо с его стороны садиться на принцев.

Тогда принцесса велела глашатаю передать, чтобы принц захватил на бой огнетушитель.

На этом аудиенция была закончена, и принцесса была отправлена в свои покои. Сопровождала ее Мида, которая, как показалось Клодилии, против своего желания прочла ей лекцию о том, что невесте надлежит быть крайне внимательной к знакам внимания мужчины. Мида настаивала, на этот раз, как показалось принцессе Клодилии, уже от себя лично, что актерским мастерством можно и не ограничиваться. Что можно переигрывать и нагло льстить, а эти плоскоголовые все примут за чистую монету. Поскольку до этого прачки высказали принцессе ту же мысль, но в еще более грубой форме, она охотно согласилась с феей и пожелала ей доброй ночи. Мида ответила, что ее ночи все добрые, так как в ее доме отличные перины и чудные ковры.

***

Убедившись, что Мида больше не нагрянет с лекциями, мелании еще раз не завалятся в ее покои, чтобы посплетничать о великой любви к ней прекрасного принца Честера, и что любопытные служанки разбежались по норам, Клодилия решила, что пора выбираться за своей сумкой с украденным платьем.

Бельевая запиралась на ночь только снаружи, но из Логова вход в нее был открыт, так как служанкам в любой момент могло понадобиться срочно взять что-то из готового или принести на починку какое-нибудь платье. А на рассвете бельевую отпирали, и с мельницы от русалок (которые работают только по ночам) доставляли чистое белье. Поэтому принцессе было так важно забрать свою сумку именно до рассвета.

На полпути к бельевой ее поймал лакей. И хотя гостьям не запрещалось гулять ночью по Логову, тем не менее он настойчиво спросил у нее, куда она направляется. Принцесса для прикрытия взяла из комнаты книгу и честно сказала, что собиралась отнести ее в библиотеку. На обратном пути, добавила она про себя.

Лакей вежливо сказал ей, что она заплутала в лабиринтах Логова и провел ее в деловое крыло. Дили собиралась удрать из библиотеки как только он скроется, но ее взгляд привлек кабинет Дракона. Дверь была приоткрыта, из нее лился свет. Но внутри было тихо, будто кто-то просто забыл запереть двери. Любопытство пересилило принцессу, и она заглянула внутрь.

Зрелище было обыденным и скучным. Долговязая фигура в мягком кресле из магической (то бишь, ненастоящей) кожи склонилась над простым деревянным столом. В скучном гагатовом кабинете только желтый дракон на картине, казалось, резвился.

Да, Клодилия застала Дракона за рутинной бумажной работой. Чело его было напряжено, в руке замерло перо. Она несколько мгновений любовалась тем, как изящно черная бархатная перчатка облегает кисть его руки, как длинные пальцы твердо сжимают перьевой стержень и как осторожно он держит белоснежные манжеты над использованной промокательной бумагой.

Он поднял голову.

– Принцесса?

– Я шла в библиотеку, – спохватилась она и помахала книгой.

Дракон устало потер глаза.

– Наверное, стоит приказать, чтобы там чаще вытирали пыль и оставляли для вас зажженные факелы. – Он тут же сделал какую-то пометку. – До появления вашего высочества и мадмуазель Бернис туда никто не заглядывал.

Клодилия нерешительно вошла в кабинет.

– Сегодня вы не у себя в Хижине?

Дракон опустил перо в чернильницу и размял кисти рук. Те самые, которые так завораживали Клодилию.

– Не люблю приносить в свой дом работу, – сказал он. – Так что мой рабочий кабинет в Логове. Боюсь, что в последнее время я был в некоторой степени занят и у меня накопилось дел за несколько вечеров.

Он махнул рукой на стопку бумаг и свитков.

– Не вы одна, принцесса, вынуждены делать то, что вам не по душе.

Она подошла и села напротив него.

– А вам нравится то, чем вы занимаетесь?

– Пансионом?

Клодилия кивнула.

Он пожал плечами и тоже кивнул.

– В большинстве случаев. Я не люблю внештатные ситуации, особенно те, которые вынуждают меня засиживаться за работой до рассвета.

Клодилия хохотнула.

– Я – сплошная внештатная ситуация. Боюсь, мы оба не выспимся, пока я буду оставаться в Логове.

Дракон как-то странно на нее посмотрел. Этот взгляд показался Клодилии… неудобным.

– Тем не менее, – она попыталась говорить как ни в чем не бывало, – я признаю свои ошибки. Мне жаль, что из-за моего бунта вы вынуждены засиживаться за тягомотной работой.

Он улыбнулся.

– С моей стороны было бы бесчестным оставить без внимания тот факт, что вы не единственный фактор, который вынудил меня так надолго отложить работу.

– Правда?

– Да.

– Трудно в это поверить.

– От чего же. Работы сейчас много, с учетом того, что в Логове полный комплект гостий и грядет ежегодный Великий летний бал, от которого мне никак не отделаться. И, к тому же, мне было просто… лень.

– Лень? Вам? – удивилась Клодилия. Глаза темного янтаря смеялись.

– Открою вам тайну, принцесса. Я ненавижу сверять счета и просчитывать расходы.

Он подавил зевок. Принцесса посмотрела на это уставшее лицо и сделала то, что сама от себя не ожидала. Она бодро придвинула к себе ближайший свиток.

– Вам очень повезло, милорд, что моя матушка настаивала на том, чтобы мы занимались изучением домоводства. Тренировались мы на содержании замка и его окрестностей. Каждая из сестер по полгода с двенадцати лет. Мне кажется, что я неплохо поднаторела в этом. У меня был секрет, – она погрустнела. – Мой брат Лаай мне помогал. Вдвоем со счетами мы разбирались за пару часов. И даже без ошибок, матушка за нами все перепроверяла.

Перед глазами у нее появился Лаай. Высокий, белобрысый, нескладный. Он имел привычку обсасывать кончик пера, и его ладони часто бывали покрыты чернилами.

Глаза защипало, как это бывало каждый раз, когда она думала о нем. Наверное, она громко вздохнула, потому что Дракон выпрямился и нарочито бодро сообщил.

– Тогда нам следует как можно скорее взяться за работу – лучшее лекарство от непростых мыслей.

Принцесса с благодарностью ухватилась за эту идею. Мир цифр был для нее загадочным и сложным, поэтому два часа напряженной работы в компании Дракона пролетели незаметно.

***

Сверка счетов с принцессой Клодилией была особой пыткой. Хорошо, что наивная девчонка не замечала того, как ему было трудно усидеть на одном месте.

Началось все с расходов на еду. Трудно было не представлять эту самую еду в виде гарнира к принцессе.

Принцесса с зеленым горошком и высокогорными травами.

Фаршированные принцессой помидоры.

Бисквитный торт, украшенный принцессой.

И компот из винограда, груш и… принцессы.

Хотя сам себе Дракон признавался, что выдержки на кулинарию у него бы не было. Он бы проглотил ее вместе с этим закрытым домашним платьем из грубого льна.

Потом стало хуже.

Они подсчитывали траты на постельное белье, мыло и горячую воду для жителей Логова.

В мыслях Дракона почти все это прекрасно комбинировалось с принцессой Клодилией.

Принцесса на тонком батистовом белье.

Принцесса в горячей ванне с лепестками роз.

Принцесса просит его натереть мылом…

…Прервала его размышления принцесса, которая посетовала на его рассеянность и на то, что почти всю работу ей приходится выполнять самой.

Он посмотрел на нее. Крошечный нос мятежно вздернут, изумрудные глаза сверкают как две колючки. Слава демиургам, печать тоски, которая легла на ее чело после упоминания покойного брата, исчезла. Перед ним снова сидела заноза в нижней части хвоста.

– Вам пора в опочивальню, принцесса, – хриплым голосом сказал он, закрывая счетные книги. – Уже поздно, а занятия никто не отменял.

При упоминании опочивальни принцесса покраснела. Он старался не смотреть ей в глаза. Было бы правильно проводить ее к женском крылу Логова, но… за себя ему уже было тяжело поручиться.