Ты мой трофей

Глава 3

– О, Кира, привет, хорошо, что ты раньше, сегодня танцуешь восток, это один из твоих лучших. – У входа в костюмерную меня сразу Алена подрезала, – администратор клуба, миловидная высокая дамочка с грудью четвертого размера. Ей бы на шесте крутиться, тогда все карманы местных «папочек» будут вывернуты. Но это лично мое мнение, потому что, начальство, видимо, считает, что на малявках вроде меня, срубить можно больше. Я не знаю. Просто делаю свое дело.

– Мм. ладно. Только нужно костюм поискать. – Я уж и забыла, когда в последний раз восток танцевала. Но думаю, тело помнит, а это уже хорошо.

– Только танцуешь в ВИП зале сегодня, может и завтра.

Вот вам и легкая субботка, о которой я с утра подумала. Выспалась, поела нормально, с Оболтусом поиграла, беззаботная жизнь таки, ага не тут-то было. В ВИП зале я танцевала однажды, когда Эвелина внезапно «заболела», на самом деле ее рвало всю ночь, а потом оказалось, что она залетела, но не об этом речь. В ВИПке обычно лучшие танцовщицы, для лучших гостей, а я в обычном зале всегда танцую. Многие девчонки рвутся в ту зону, а я не хочу. Некомфортно мне и все. То смотрит на тебя куча глаз, обычно пьяных и всем на тебя пофиг, а то какие-то важные дядьки приходят и под микроскопом каждое движение отслеживают. У меня хоть и балетная школа за плечами, но я все равно не считаю себя одной из лучших здесь. Все-таки это разные вещи.

– С чего вдруг?

– У нас новенькая, Ксюша, и как назло начальство прикатило, не могу я ее в ВИПку отправить, а тебя да.

– Начальство?

– Угу. Самая крыша.

– Сильно скажется на моей зарплате, если я откажусь? – У меня, знаете ли, уже аллергия на начальство за последние дни. Мало мне с одной работой проблем, так еще и это.

– Это скажется на твоем увольнении. В зале главный будет, просто сделай, как умеешь, и все.

– Вот подстава.

– Выше нос, станцуй, как ты умеешь, на полную мощность, больше от тебя ничего не требуется.

– Он старый?

– Кто?

– Начальник.

– Нет. Но не обольщайся и вообще не смотри на него, когда танцевать будешь.

– У него проблемы с этим?

– У тебя будут, если накосячишь. Иди готовься, и увидишь Лору с Аминой, скажи ко мне пусть зайдут.

– Они тоже в ВИПку?

– Они всегда в ВИПке, давай шуруй отсюда.

– Это издевательство. – Я громко выдохнула и поплелась в костюмерную. Лучший способ меня унизить это – поставить танцевать с Лорой и Аминой, я на их фоне, как тринадцатилетняя.

Все шло по плану, то есть, как обычно и меня это радовало. Алена сказала, что хозяин клуба всего лишь проверяет на что идут его денежки, достойны ли наши задницы этой работы. Признаюсь, было волнительно, особенно танцевать после Амины, экзотической красотки с ногами от ушей. Но в целом, мне было здесь проще, чем таскать коробки по городу и тухнуть в офисе. Здесь я ощущала настоящий воздух, потому что танец это то, для чего я родилась. Мой костюм состоял из длинной юбки с двумя большими разрезами от самых бедер, топа с бахромой и чадры, нахождение которой на моем лице делало меня еще более раскованной, уже секунд через тридцать я и думать позабыла о своих обязательствах, о том, где я, и полностью растворилась в звонкой восточной музыке. В зале был полумрак и вообще казалось, что никого там нет, кроме меня, и я часто пыталась кого-то высмотреть в темноте, хоть Алена и сказала не пялиться на начальника, любопытство играло в свою игру. Когда я закончила последний танец и музыка погасла, в зале раздались громкие одиночные аплодисменты, я видела темный силуэт в тусклом неоновом свете и легкую дымку кальяна или сигары. Быстро поклонившись, я убежала со сцены и вернулась в общий зал (Администратор велела). Мои рабочие часы до трех, поэтому одной ВИПкой отделаться не удалось, но если честно, я не жалуюсь, мне тут нравится, клиенты адекватные, в трусы никто не лезет, разве что только чаевые за резинку засунут, но я привыкла.

Воскресенье предвещало быть тухлым, народ обычно разбегается еще до закрытия, мы отрабатываем свои часы, но денег в чулках или за резинкой трусов, как правило, меньше. Когда я закончила, Алена нашла меня в костюмерной, как раз в тот момент, когда я с силой натирала губы влажной салфеткой, чтобы избавить их от ярко-алого цвета.

– Не переодевайся.

Наши взгляды встретились в зеркале, а я продолжала натирать, размазанную вокруг губ помаду.

– Почему?

– У тебя приват.

Я замерла.

– Знаю, что ты не берешь их, но это не обсуждается.

Не беру. Никогда не брала, но думала об этом всю неделю. Мне нужно пошевелиться с откладыванием денег на операцию Егора, а я еще матери тринадцать тысяч перевела, а значит, в этом месяце придется доложить вдвое больше и урезать расходы, которые почти некуда уже урезать. Я думала о привате больше, чем того хотела, потому что на самом деле понятия не имела о подводных камнях или тому, сколько мне за них заплатят.

– Сколько?

Алена удивленно расплылась в улыбке, очевидно, ожидая, что я устрою протест.

– Договорная.

– Что значит договорная?

– Босс сказал, сам решит, сколько ты стоишь.

– Босс? – Я офигела, ну, правда. Этого мне еще не хватало. – Почему я? Я имею ввиду, ты уверена? – Конечно, меня терзают сомнения. Я вообще-то не уродка, особенно с косметикой на лице, но в очередь за приватом ко мне не выстраиваются.

– Ты у меня спрашиваешь? Он вообще второй день подряд тут, за время моей работы это впервые, а я тут три года, дорогая. Подотри помаду с носа и шуруй.

– Что танцую?

– Что хочешь.

– Восток?

– Это было вчера.

– Я же говорила мне так проще.

Алена выдохнула.

– Тебе пора избавиться от комплексов, деточка.

Сделаю вид, что мимо ушей пропустила.

– Где он?

– Третья ВИПка, пошевеливайся.

Ладно. Всего лишь часть работы. Ничего из того, чего я еще не делала.

Убрав с лица остатки помады, я натянула вчерашний костюм и уставилась на себя в зеркало. Ну, вроде не такая уж тощая, и в клуб, наверное б, не взяли будь скелетом.

Дверь приоткрылась, я, было, вздрогнула, но затем увидела Лору – длинноногую блондинку в костюме чудо-женщины. Она плюхнулась в кресло в углу комнаты и закурила сигарету.

– Приват?

– Угу.

– Ну, с почином тебя.

– Ты ведь давно тут работаешь? – Я обернулась, облокотившись на длинный гримерный столик с большим зеркалом.

– Ага. – Лора крепко затянулась и медленно выпустила шквал дыма, наблюдая за ним.

– Босс наш. Тот, что главный.

– Хмм. Тебя начальство заказало что ли?

– Ну, да. Чего удивляешься? Я хотела спросить. Ну, какой он. Ты видела?

Лора усмехнулась, затушила сигарету о пустую пудреницу и оглядела меня с ног до головы. А у меня почему-то сердце не на месте, так волнуюсь, что руки трясутся, словно перед Господом Богом собираюсь выступать, да простит меня он, в таком наряде. Что это я. Жесть. Дурная башка не в ту сторону уже пошла думать.

– Видела. Нахальный. Самоуверенный. Грубый. Но очень обходительный. – Она двусмысленно улыбнулась и подошла ко мне. – Будь осторожна. – Лора потянула за резинку на моих волосах и длинные волосы шелком разлетелись по плечам, касаясь груди и лопаток.

– Что ты имеешь ввиду? – Я стояла как вкопанная.

– Не смей казаться недотрогой. Зацепит – не отделаешься.

– То есть?

– Ты совсем глупенькая. – Ее голос стал таким же печальными, как и ее взгляд. – Таких дурочек по пальцам сосчитать. Веди себя, как шлюха и, ничего тебе не грозит.

– Ну, спасибо.

– Я ж не в обиду, Кир.

– Сама разберусь.

– Потом спасибо мне скажешь. – Прокричала Лора, когда я уже дверью костюмерной хлопнула, пусть и не специально, но вышло, будто так и есть. Я вообще не из обидчивых, но не люблю, когда гадости говорят, пусть они и не подразумевают что-то на самом деле обидное.

Третья ВИПка самая малая из всех, что тут есть, выглядит просто как небольшая кабинка, хотя может мне кажется, что тут так тесно из-за абсолютной темноты. Я чуть не споткнулась у порога, хорошо, что мой костюм подразумевал босые ноги, иначе летела б я дальше, чем видела, а не видела я ничего. Шла наощупь, если можно так назвать перебирание руками воздуха. Снова споткнулась и ойкнула, когда приземлилась в чьи-то сильные руки. Вот он меня теперь оценит. Во сколько? Такую неуклюжую. А я просто собиралась танцевать, только вот музыку все еще не включили, а теплые властные руки сжимали мою обнаженную талию, я аж сжалась вся, напряглась, как один сплошной оголенный нерв.

– Простите. Мне нужно танцевать. – Я попыталась вырваться, но теплые пальцы сильнее вжались в мою кожу. Я не видела, что происходит вокруг, но прекрасно ощущала. Чье-то тело скользнуло мимо меня, руки переместились чуть ниже, я ощутила дыхание у своего правого уха, и поняла, что мужчина обошел меня сзади. По ощущениям, он был вдвое, а то и втрое больше меня. Дыхание обжигало чувствительную кожу и, вокруг было настолько тихо, что я слышала каждый вздох. Мой. И его. Почему свет погашен? Неужели наш начальник настолько уродлив или стар, что не хочет, чтобы его увидели? Чего он боится? Испугать меня? По ощущениям его рук, он не кажется старым, наоборот. Кожа пальцев мягкая, сила их жесткая и уверенная, как, должно быть, сам хозяин.

– Танцуй. – Низкий шепот, пробравший до дрожи, заставил вздрогнуть. Никто не шептал мне на ухо, в полной темноте, манящим, опьяняющим голосом, дыханием, которое щекочет даже внутри.

– Я… А как же музыка? – Во рту почему-то пересохло, я постаралась сглотнуть и поняла, насколько громко это вышло, когда мужчина довольно хмыкнул мне на ухо. Его руки скользнули к моему животу, заставив содрогнуться что-то внутри. Нужно перевести тему. Вернуться к танцу. Он не может меня лапать. Не может. Даже если он хозяин этого заведения, даже если моим чертям, которых во мне в помине не существовало, это нравится.

– Танцуй. – Снова повторил мужчина, на этот раз громче и его голос прокрался в какую-то глубь моего сознания, он был таким ярким и, казалось, знакомым. Но это не могло быть так, в моем окружении нет богатеньких владельцев клуба. Я просто перенервничала.

Внезапно музыка ворвалась в кабинку, словно ею управляли с помощью слов или силой мысли. Я закрыла глаза и постаралась настроиться, но эти руки, они мешали не то, что шевелиться, даже думать нормально!

– Вы… Простите, но Вы мешаете мне работать. – Я вцепилась в его пальцы своими хиленькими ручонками и попыталась расцепить их по очереди. – Я пришла сюда танцевать, но Вы ведь все равно этого не увидите в темноте.

– Мне не нужно тебя видеть. – Шепнул незнакомец. Его хватка ослабла и в следующую секунду, он развернул меня к себе за плечи, будто точно знал, где нужно взять, куда прошептать, даже в полнейшей темноте. Но он не может меня видеть. Это невозможно просто. Да и не в этом дело. Ощущала я себя в угол загнанной овечкой, абсолютно нерешительной размазней, у которой даже дыхалка оказалась паршивой. Меня будто пару километров гоняли по городу туда-сюда. И все от чего? От страха? Тоже мне. Мужиков бояться – в клубе не танцевать. Музыка закончилась, но заиграла новая, та, под которую я вчера не стесняясь исполняла лучший восточный танец, на который только способна. А сейчас-то что? Вообще в темноте я и не то могу.

– Танцуйте же. – Приказ, с выдыханием, просочившийся сквозь мою чадру, едва не коснувшийся губ. Голос до костей пробравший, несмотря на жар, обдавший мое лицо, а до этого ухо и немного основание шеи, у меня мороз по коже пробежался. Я спятила, вот и все. Убежать захотелось, от нахлынувшего волнения и дурацкого предчувствия, но не могла я. Вместо этого просто вытерла вспотевшие ладони о тонкую ткань полупрозрачной юбки с двумя вырезами. Это самый странный танец в моей жизни, самый неловкий, но если я не сделаю этого, то какая из меня танцовщица?

Музыка растворяла меня в себе, и это единственное, что заставляло меня держать себя в руках, когда покачивая бедрами, оголяя ноги до самого основания, кружась в разные стороны и выгибаясь, словно змея только, что сбежавшая из питомника, я случайно задевала человека, стоящего напротив. Мы не видели друг друга, и темнота становилась еще большим проводником для звуков, на которые в обычное время жизни, ты не обращаешь внимания. Учащенное дыхание. Я слышала нас обоих. Потому что настолько близко мы были. И я продолжила танцевать, когда даже оступилась немного и моя спина коснулась горячей твердой груди. Даже сквозь одежду я ощущала это. Словно дикое животное заперли в клетке. Я попыталась отстраниться, но грубая рука сжала мое бедро, а затем медленно начала опускаться вниз, по внутренней ее части, я почти задохнулась. Господь всемогущий! И музыка как назло не заканчивалась, словно на вечном репите была. Внезапно в голове голос Лоры прозвучал: «Веди себя, как шлюха.». Что она имела ввиду? Я должна предложить себя ему? Нет, это слишком. Остановить танец, пока чья-то рука сминает внутреннюю часть моего бедра, я не могла, слишком опасно, для мозга, для тела, для всего. поэтому я просто продолжала двигаться, извиваясь, в своей манере. Только теперь мое тело было плотно прижато к мужчине, я ощущала его жар, даже через ткань рубашки, это определенно пробуждало во мне что-то, чего я не знала раньше, но также сильно это пугало меня. Я молилась, чтобы эта музыка побыстрее уже закончилась и, я смогла скрыться в тени, также, как и вошла в нее. Я двигалась медленно и осторожно, но слишком близко я была к запретному и слишком часто мои бедра вырисовывали знак бесконечности вокруг своей оси, задевая чужое тело. Рука на бедре сжалась сильнее, я ахнула от этого резкого движения и оттого, как сильно я оказалась прижата к тому, кто по ощущениям смог бы смять меня, как фантик от конфеты.

– Не испытывайте меня. – Голос получился сжатым и надрывистым, но я распознала в нем нотки приказа и даже какой-то угрозы, а также, Господом клянусь, я уже слышала его прежде. Только где.

– Я ничего такого не делала.

Он хмыкнул, совсем где-то близко, затем его рука мягко скользнула по изгибу моей шеи, по предплечью, вызывая волну мурашек. Прикосновение было легким, как перо, и каждый бы на это отреагировал, к тому же, я же сказала, что кожа у меня чувствительная. В любом случае, расслабляться было лишним. Этот нахал резко схватил мою руку и прижал к чему-то твердому и горячему, по ощущениям. Мать моя женщина!

– Вы сделали это.

– Что Вы себе позволяете? – Я шарахнулась в сторону, как ошпаренная кипятком, а оно так почти и было! Это. Даже ни в какие рамки не входит.

Послышались легкие шаги и, я выставила руки вперед.

– На минуточку. Я не проституткой здесь работаю. Так что, не подходите.

Я пятилась назад, стараясь вспомнить с какой стороны выход, еще же нужно наощупь выбраться отсюда. Вот, влипла теперь.

– Не подходите. – Снова, на этот раз уже более жалким голоском пробормотала я, отдаляясь все дальше и дальше, пока не уперлась в стену. Шаги мужчины стихли и, воздух рядом стал раскаленным. Ничего не видя, я будто овладела какими-то новыми способностями, чувствовать на расстоянии, чувствовать все обостренно. Я вжалась в стену, когда щекочущий горячий воздух вновь прокатился по моей коже, сквозь ухо, куда-то в основание мозга, в ту часть, где кнопка: «выключить».

– Выход справа от Вас. – Игриво шепнул голос и, я дернулась, от неожиданности, нахальства, от смеха, пробуждающего что-то, от чего хочется ногами по полу затопотать. Да, что он позволяет! Вот те на! Одной работы чуть не лишилась. А вторая? Божье наказание какое-то.

Из комнаты, все же, вышла, я бы сказала, выбежала. Нервная, вспотевшая и злая отчего-то. Резкий свет сразу ударил в глаза и немного проморгавшись, я помчалась в костюмерную, где, кстати, уже минут через пять меня Алена настигла. Она стояла в проходе, сложив руки на груди и пялилась, пока я втюхивалась в джинсы, словно ждала от меня чего-то. Объяснений, может? Даже не собираюсь.

– Ты что отсосала ему? – После долгого молчания, взять и вот так вот спросить. Ну что за человек! Мои брови сразу вверх поплыли. – Ну что глазеешь, Макаренко?

– Если он так сказал. Я.

– Не сказал, но ясно дал понять, что вернется снова. Какого черта, Кира? – Она перешла на шепот. – Нам, конечно, всем очень хорошо, когда начальство счастливо, но ходить на цырлах перед ним все выходные, как-то не по приколу. Он раз в полгода раньше приезжал.

– Я ничего не сделала.

– Узнай получше, что все-таки это было и больше так не делай.

– Сколько. Сколько он заплатил? – Да, этот вопрос, как ни мелочно бы прозвучало, интересовал больше всего. Если он вообще заплатил.

– Сказал, что расплатится с тобой лично. В следующий раз.

Вот и приплыли. У меня чуть глаза не выкатились на пол и уши вспыхнули. Напасть какая-то. Точно.

Глава 4

И напасть не приходит одна, и это я не о том, что в Понедельник, я как обычно, словно огурец из банки, после смены в клубе. И вот уж странно, но спустя неделю, я теперь удивлена, что Натаха к нам заглянула, а раньше бы удивилась, почему это ее нет.

Идка сидела, откинувшись на спинку кресла и почти не моргала, глядя в потолок.

– Эй, привет, предательница. Что тут такое происходит? – Это я имела ввиду шум в кабинете начальства и Натаху, прилипшую ухом к двери кабинета Владислава Романовича.

– Это с восьми утра продолжается. Работать невозможно. Подожди, как ты меня назвала?

Она выпрямилась и уставилась на меня.

– Да так. А кто там орет?

Раскат мужских голосов было слышно от самого лифта. Начальство в гневе. Ухх, интересно на кого срывается?

– Ты назвала меня предательницей, Макаренко.

– Ты сказала боссу размер моей одежды, что еще ты ему рассказала? – Я наклонилась и перешла на шепот, потому что уши Наташи Грошевской, которая уже шагала в мою сторону, могут слышать тебя даже с Марса.

– Он спросил, я сказала. Не вижу проблемы. – Идка пожала плечами и снова откинулась в кресле.

– Привет, мышонок. – Ядовито пропела Натаха. Это должно было меня зацепить? Я улыбнулась.

– Скрепки закончились?

– Гадина.

Голоса в кабинете стихли и мы все втроем замерли, когда дверь начальника открылась и, оттуда вышел высокий брюнет с полным бардаком на голове и такой уверенной походкой, словно у себя по дому расхаживает. Наши взгляды на мой страх и ужас встретились. Что он тут делает? Неужто, пришел меня искать, ну, чтобы за тот случай, когда я споткнулась о дверцу его машины, спросить. Вот дура, сказала, где работаю. А ему теперь и не докажешь, что сам виноват, нечего своими «крыльями» размахивать там, где люди ходят. Странная штука психология мозга, вот увидела парня на богатой тачке и все, ярлык «Богато́ до неприличия» присобачен, но выглядит-то, как студент ей-Богу, если бы не уверенная походочка, взгляд на миллион долларов и ухмылочка «Ну, приветики». Да и джинсы видно, что не с рынка и футболка, наверное, фирменная. Ботинки высокие кожаные, должно быть, тяжелые. В дверях уже Владислав Романович нарисовался – краем глаза заметила, а я продолжала виновато моргать, глядя на незнакомца. Кранты мне, кранты мне. Я вжалась сильнее в стул и едва заметно (надеюсь), откатилась назад, чтобы, как обычно спрятаться за стопкой бумаг. Почему к начальству пошел, кретин? Теперь меня уволят? Наверное, тоже важная птица, которой пигалица «крыло» помяла. А вот и не мяла я ничего, пусть докажет.

Он ухмылялся мне пока шел, и сканировал мое, наверняка, перекошенное от ужаса лицо. На первый взгляд, показалось, будто он тоже удивлен был меня увидеть, но затем ясно дал понять, что знал, как меня найти. А девки в это время тоже на меня таращились, и показалось, будто гордый павлин хотел остановиться у моего стола, пока не послышался озлобленный рык со стороны кабинета босса, я чуть не подпрыгнула, отчего знакомый незнакомец даже усмешкой меня наградил перед тем, как за дверью офиса скрыться.

– Наталья! Вы плохо расслышали на прошлой неделе? Или скрепки закончились? Я могу еще заказать. – А это что касается того самого рыка начальства. И что? Скрепки? Ну, вот те на. Кажется, Натаху теперь тоже перекосило, будто целый лимон без сахара сожрала. Ее взгляд заметался по всем нам, после чего она тихо извинилась и скрылась за дверью. Мне даже жаль ее стало. Я никогда за все полгода (пусть не много), не слышала, чтобы наш босс вообще на кого-либо кричал, или его ноздри раздувались от злости или Натаха была на грани разреветься.

– Кира, зайдите ко мне. – Он постарался смягчить тон, мне так показалось, но я все равно ощутила на себе сквозняк, пробирающийся по позвоночнику, от серьезности индюшиного тона.

– Я?

– Да. Сейчас. – Он скрылся за дверью, оставив ее приоткрытой, а я уже начала придумывать отговорки, чтобы поскорее смыться. Мол работы много, надо ведь еще короб собрать, рассортировать все по датам и местам назначения, чтобы потом не ковыряться в документах и не искать на дне то, что должно лежать сверху. Идка проводила меня настороженным взглядом, пока я натирала ладони о темные узкие джинсы.

Войдя в кабинет, я тихонько прикрыла за собой дверь и словно прилипла возле нее. Босс мельтешил у окна, затем повернулся ко мне и глазел с минуту. Лицо его говорило только об одном: вулкан готов к извержению.

– Мне бы работать идти. – Промямлила я, нервно затягивая резинку на волосах, потуже.

– Вы сегодня все разом решили мое терпение испытать?

– Не понимаю.

Босс прошагал к своему столу и медленно опустился в кресло, не сводя с меня взгляда. Злость на его лице все еще не отступала, но мне было заметно, как он старается, правда. Интересно, о чем они спорили с тем парнем, не из-за того же, что я в его машину врезалась?

– Что на Вас надето, Кира?

Жар хлынул к лицу. Вот оно что. А что на мне надето? Темные джинсы – выбирала из того, что есть, самые невзрачные, как и положено для офиса, и испачкать сложнее. Футболка. Обычная. Белая. Ну, совсем обычная, если только желтого слоненка с левой груди убрать. Повторюсь: для меня ничего необычного.

– Я старалась.

– Вы старались? У Вас плохо со слухом или с головой?

А вот этот разговор мне уже совсем не нравился.

– Знаете что. Может, это моя единственная радость в жизни? А вы ее забрать хотите.

Владислав Романович протяжно выдохнул, после чего, его тон показался не таким резким, как до этого.

– Где Ваша форма?

– Дома.

– Дома. – Повторил он и фыркнул себе под нос. – Вы самый беспечный человек, которого я встречал, Кира. – Знал бы, как ошибается насчет моей беспечности. Может, мои футболки и делают из меня дурашку, но все, чем я занимаюсь, любая работа за которую берусь, выполняется ответственно настолько, насколько я это могу сделать ради Егорки. Его мышечной атрофии уже ничего не поможет, кроме дорогостоящей операции для поддержания мышц, и это даже не поставит его на ноги, но немного жизнь облегчит и возможно продлит. Я на это и надеюсь, копя деньги. Да и выбора у меня особо нет, диагностика проведена, операция назначена на декабрь, только вот первый взнос мы так и не оплатили.

– Но, возможно, поэтому Вы мне и нравитесь.

Вот и приехали. Я точно глухая или с головой плохо.

– Простите, мне нужно работать.

– Мое предложение все еще в силе.

– Какое?

– Ужин. Вы поужинаете со мной, Кира? Сегодня.

Я немного замялась. Вот настырный. И чего ему надо? Увольнять не увольняет. И что делал тот тип у него в кабинете? Может, если я таки соглашусь на это подозрительное приглашение, мне удастся разузнать хоть что-то? Ну и, на крайний случай, отвязаться от начальника. Все равно со мной ловить нечего. Светских бесед я не веду, одеваюсь, как подросток, спотыкаюсь о собственную тень. Этот ужин поставит жирную точку. Вот и все. Я снова стану незаметной Кирой Макаренко, чье имя забудется уже через пару дней.

– Так это вопрос?

– Теперь это вопрос.

Я не хотела улыбаться, но все равно, во мне заиграл маленький «таракашка-победитель».

– Тогда, я поужинаю с Вами.

И вот теперь вместо того, чтобы сосредоточиться на работе и этой дурацкой коробке, которая постоянно соскальзывала с рук и норовила упасть, я терзала себя мыслями об этом УЖИНЕ. Куда мы пойдем? Зачем? Я даже думала о том, что буду заказывать. А, может, вовсе ничего, даже если буду очень сильно голодная. О чем я должна с ним говорить? И как я вообще, обычная смертная, оказалась, приглашенной на ужин боссом, который вопреки всем моральным устоям умудряется по две женщины в день в свой кабинет приводить. И долго-долго там с ними разговаривать. Это мне Идка все рассказала, а раньше еще и Натаха, иногда я сама видела. А в пятницу никого вроде не было, тоже Идка на ушко шепнула. Только вот на что мне это все надо?! Не надо, нисколечко!

Я – не я, если не сделаю по-своему. И думала рискованно и думала, откажется. Но разве это мои проблемы? Не я на ужин просилась. Да, и глядя на свой прикид, только одно место на ум приходит. И вообще мне так комфортней, а индюшара в костюме пусть тухнет в ресторане быстрого питания. Не мои проблемы! Зато я точно знала, что это мне по карману. Ну, мало ли, вдруг каждый за себя, а? И что на меня никто косо не посмотрит в ресторане или куда меня там начальник хотел отвести.

Идка уже домой собралась, время-то рабочее закончено, как и мое, а я сидела, кусая губы, в кресле крутилась и таращилась в одну точку.

– А ты чего сидишь? – Звук захлопывающей пудреницы, заставил меня очухаться и, даже на ходу сочинить отмазку.

– А, да, ключи дома забыла, Настька только через час вернется, решила тут подождать.

– Мм… Ладно, удачи, Макаренко, до завтра.

– Ага, и тебе.

Может тоже свалить, а? Нет, не вариант. Завтра ведь мне все равно придется сюда идти. Поздно уж теперь назад пятками, а убегать так вообще стыдно. Пока я мысли в голове перебирала, босс уже тут как тут возвышался над моим столиком. Злость ушла с лица, а вот вид остался прежним: деловитый, вылизанный и костюмчик отлично сидит. Эх, не зря Натаха вздыхала при каждом его выходе. Шикарно, чего греха таить. Только не всем по зубам. Не мне, точно.

– Кира. Идемте.

Не забыл. Не передумал.

Плелась я сзади, как зайка, которого бросила хозяйка, почти вприпрыжку, но намеренно отставая, чтобы внимание не привлекать, потому что здание офиса еще кишит народом. А босс частенько останавливался и поглядывал на меня мрачно, а затем вовсе стал идти медленнее, а я в свою очередь еще медленнее, пока не врезалась в гору, вероятно, накаченных мышц.

– Простите. – Усмехнулась, как дурочка, а остановившийся внезапно начальник уставился на меня сверху вниз.

– В чем проблема, Кира?

– Может. Может Вы пойдете первым, а я после спущусь?

Он нахмурился.

– У Вас какие-то проблемы?

– Пойдут слухи.

– Вам есть до них дело? Мне нет. Идите рядом, и все. – Мы смотрели друг на друга в течение нескольких секунд, затем я не очень решительно кивнула и устроилась по левую сторону босса, чтобы не привлекать внимание других работников.

– До свидания, Владислав Романович. – Вторил каждый встречный, девушки кокетливо улыбались, а мужчины коротко кивали и, все они потом смотрели на меня. Кошмар какой. Мне конечно пофиг на то, что думают о моих шмотках, я из тех, кто говорит «Не нравится – не смотрите», но все же настрой мой реалистичен, я – никто на фоне своего босса, здесь я серая мышь и чувствую себя также, чего не могу о клубе сказать. Конечно, никто из офиса не знает, чем я по ночам в выходные занимаюсь, но это не значит, что я стесняюсь или что-то еще, это просто другая часть моей жизни. И может кто-то подумает или даже скажет, что это не презентабельно, сочтет меня проституткой, раз я по ночам танцую, все это совершенно обратная сторона реалии. Когда я танцую, неважно где, неважно когда, весь остальной мир перестает существовать, стоит только глаза закрыть, услышать музыку, которая уносит тебя на своих волнах. Так что ценю я свою ночную работенку не только за деньги, но и за свободу в душе, которую она мне дает. Правда, мой хореограф не оценил бы новых увлечений, старой закалки женщина.

Вот и здание офиса покинули, вот и взгляды закончились и вот-вот даже уши перестанут гореть. Мы остановились у выезда подземной парковки и меньше, чем через минуту к нам белый блестящий массивный автомобиль подкатил с тремя большими буквами на бампере «AMG», из него вышел молодой парнишка лет двадцати, поздоровался и передал боссу ключи. Почему-то именно на такой машине я его и представляла. Хотя, вру. Ни на какой не представляла. Вообще в машинах не разбираюсь, но кажется, она ему подходит. Большая, внушающая уверенность, вылизанная до блеска, ни единой царапинки и цвет хороший. Теперь буду думать, что по машине можно и хозяина распознать. Например, та великолепная черная «малышка», в которую я на днях влетела со слепа – полное отражение ее хозяина, а я, даже, об этом не подумала раньше. Если бы попросили охарактеризовать ту машину, как человека, я бы назвала ее дерзкой, даже немного наглой, властной, умопомрачительной, загадочной. Вот только не подумайте, что я о хозяине такого мнения. Нет уж. Это просто черная машина, и всего-то, а эта, в которую я свой тощий зад усаживаю – белая, в конце концов, это просто машина.

И да, босс согласился на мое сумасшедшее, по его мнению, предложение поужинать в ресторане быстрого питания. Не нравится – езжай в свои дорогие ресторанчики один. Я думаю, он это и без слов понял.

Ресторан был погружен в тишину, несмотря на то, что был вечер и кассы должны были быть переполнены людьми, но этого не происходило. Видимо, в элитном районе, среди офисных высоток и квартир с панорамными окнами, такие заведения не пользуются спросом. Ну, и ладно.

Мы выбрали столик у окна с красными угловыми диванами, предварительно я взяла меню, и когда поняла, что босс не совсем понимает, что находится в ресторане, где нет официантов, я протянула ему меню тоже. Он долго смотрел в него, его взгляд иногда пробегался по моему лицу и, я это знала, несмотря на то, что делала вид, будто тоже долго выбираю. «Ну, давай, не будь индюшарой.» – Хотелось мне сказать.

В конце концов, я выбрала грибной суп и два кусочка обжаренной говядины, начальник остановился на том же самом, и если говядину он еще и поковырял вилкой, то к супу в пластиковой тарелке даже не притронулся. Я старалась делать вид, что не замечаю того, как притворно Владислав Романович пытается дать понять, что все нормально. «Я в своей тарелке, все круто, мясо вкусное, суп тоже». Но потом я все же спросила:

– Не так Вы себе все представляли?

Уголки его губ приподнялись.

– Я рад, что Вам здесь нравится, но в следующий раз место выбираю я.

Я чуть не подавилась этим мизерным куском говядины и хорошо, что хоть ладонь ко рту подставила, иначе он бы просто вылетел. Это отвратительно. У меня даже лицо вспыхнуло от мысли об этом. Следующий раз? Это какая-то альтернативная вселенная или я попросту спятила.